Подкоп,

или
История, случившаяся на строительстве фундаментальной теории

Сооружение росло, радуя просвещенный взгляд изяществом внешних форм. Но вот неподалеку стала приметна деятельность некоего субъекта, орудовавшего самодельным шанцевым инструментом.
-- Эй, Ерепенников! Под кого это ты копаешь?

Ответа не было.

-- В самом деле, Николай. Не ты ж фундамент строил, а лезешь.

Подкоп продолжался, а ответа по-прежнему не было.

-- Товарищ Ерепенников, вам же эту работу все равно не оплатят. Так зачем же вам такая работа?

Тут Ерепенников отозвался.
-- Хороший ты человек, Томочка, но здесь тебе не профбюро.

-- Стой! -- вдруг взвился Семеркин. -- Ты, эта, что делаешь? Ты ж мой краеугольный камень долбишь!.. Ой!

От краеугольного камня отлетел приличный кусок.

-- Что ж ты в фундамент-то закладывал, Семеркин? -- сказал на это Ерепенников. -- Оно ж обычную дихотомию не выдерживает. Постыдился бы...
-- А ты, эта, полегче! -- пригрозил Семеркин. -- За такие слова... как бы ответить не пришлось. Нашелся тоже... контролер на общественных началах!
Ерепенников тем временем ухватился за какую-то плиту.
-- А вот это не надо! -- раздался внушительный басок Гречевистого. -- На этой плите все держится. А ну, вылазь оттуда сейчас же!
-- Если она такая фундаментальная, так чего же она ДСП? А над ней, между прочим, 3 этажа. А если 10 будет? Пятнадцать? Нет, никак не выдержит. Извини, изымается ее из основания. Забери на память.

И Ерепенников легко закинул наверх предмет особой гордости Гречевистого.

-- А теперь он что творит? -- заволновались другие строители. -- Трещины же по стенам пошли! Думать все-таки надо, что делаешь!
-- Я-то как раз думаю. А вот вы о чем думали, когда строили? Вон, тут даже болотце образовалось. Вот, послушайте.

Все смолкли. Дело принимало совсем скверный оборот. Из раскопа донеслось явственное чавканье.

-- Коля, голубчик, -- мягко, как психу, сказал друг Ерепенникова, Костя. -- Тебе что, жить надоело? Так иди домой, зачем же тебе на людях-то убиваться? Ведь это болотце, как ты изволил выразиться, это же специальный цементирующий раствор, разработанный самим Корифеевым!
-- Да знаю я. Но сооружение на одном авторитете, даже устоявшемся, не поставишь. Так что я буду делать то, что считаю нужным. Предупреди людей!

... Долго искали Ерепенникова среди завалов. Нашли, когда у него уже непрерывность рабочего стажа  кончилась. Был он ободранным и голодным. Добрые люди со стройки помогли ему устроиться на новом месте. Но это потом. Сейчас же его несут на носилках.

-- Мы ж тебя предупреждали, -- говорили эти добрые люди. -- Осознал хоть теперь, что ты в фундаментальных делах дуб заветный?
-- Как не осознать, -- отвечал Ерепенников слабым голосом. -- Такие увесистые доводы, и все по голове. Техника безопасности у меня, всамделе, ни к черту... Ой, мужики, постойте-ка! -- вдруг оживился Ерепенников. -- Ты, Петро, немного влево подай. А ты, Костя, повыше подыми. Ну что, видите?
-- А что мы должны видеть?
-- Как что?! Трещину! Вон она, аж до шестого этажа доходит! Это ж конфуз-то какой, если она от самого фундамента! Ничего не поделаешь, придется проверить, подкопаться. Вот только очухаюсь немного, -- сказал Ерепенников... и отключился.

-- Безнадежен, -- поставил диагноз Петя. -- Может, бог с ним, а?
-- Вот ты думаешь: «Какой-то там Ерепенников, что с ним чикаться!» -- возразил Костя. -- А он не «какой-то», он -- испытатель фундаментов! Этому не научишь, тут дар нужен. Ну, и характер, конечно. Было бы Ерепенниковых побольше, так не так бы строили.. Ну, понесли.
-- Слушай, а ты эту трещину видел? Я, как ни всматривался...
-- Чудак! Я ж говорю: дар. Пока только он и видит. Другим годы понадобятся, пока заметят. Вот почему он может быть испытателем фундаментов, а нам -- не дано.
-- Знаешь, а я как-то по этому поводу не сильно переживаю, -- хохотнул Петро.
-- Эх ты, бедняга, --  сочувственно сказал Костя.