30

- мы уже приехали? - спросила Настя, едва открыв глаза.
- мы скоро приедем, - ответил я. что мне делать, объяснить ей все сейчас или подождать когда она до конца проснется. сейчас объяснить будет проще, но я не смогу ее до конца убедить пока она окончательно не придет в себя.
- в городе может быть опасно. у меня есть оружие, ты раньше был на войне, значит умеешь стрелять.
- да, конечно, можешь отдать пистолет мне.
- нет, этот пистолет подарок Кати, возьми вот этот. из него у тебя лучше получится.
   Настя протянула мне "ТТ". обычный "ТТ", никаких наворотов, как в оружии Кати Меч.
- знаешь, Настя, я был на войне, я не особо-то воевал, на мне лежала другая задача. Задача, грязная, как сама война - мне нужно было убеждать людей, чтобы они шли в бой. мне надо было временно лишить их страха смерти, убедить их в том, что смерть это совсем не страшно. но это не так. я слышал как человек, умирая, проклинал свою мать, за то, что она дала ему жизнь, а значит обрекла его на то, что он когда-либо умрет. смерть это очень страшно, настолько что, при жизни мы не можем это осознать. мозг просто отказывается себе это представить, он закрывается даже когда мы видим смерть, когда мы видим, что ее переживает кто-то другой. мозг способен даже отвергнуть реальность и законы этого мира, чтобы не дать нам при жизни осознать насколько ужасна смерть. сказать, что не боится смерти, может лишь тот, кто про нее никогда по настоящему не думал. в том городе нас ждет смерть. настоящая. она там на каждом шагу. и мы понимаем это. там... там нет ничего, что могло бы заставить нас рискнуть жизнями. все, что тебе осталось дорогого в Тропецке это твоя обезумевшая от гнева сестра. она настолько безумна, что даже нас, тех, кто идет ее спасать, она без малейшей заминки прикончит, стоит нам просто встать у нее на пути. где сейчас Танюшка?
- на острове в тихом океане.
- у нее не осталось никого, ведь так?
- только Катя.
- знаешь, от тебя будет мало толку, там, в Тропецке. когда-то я отправлял людей на смерть и смотрел им вслед, чувствуя себя гребаным засранцем. я прикрывался идеалами, в которые с тех пор больше никогда не верил. честь, вера, родина - все это лишь надуманные призраки чего-то из прочитанных в детстве книжек, предназначение которых лишь отвлечь человека от того, что на самом деле должно быть ему дорого. любимая, семья, родной дом, память о счастливых моментах в жизни. вот это все настоящее, а остальное - нет. про эти идеалы написано много книг, снято много фильмов, и все они врут. но, для нас они как красный флажок для волка - нельзя за него переходить. у меня сейчас нет веры, ты должна понимать, что и понятие честь для меня условно абстрактное, да и родину я не люблю, но именно я сейчас пойду в тропецк, а ты... ты сейчас прыгнешь за флажок и никогда об этом не будешь жалеть, ты отправишься к Танюшке, если кто-то из нас останется жив, то он обязательно найдет вас. впрочем ты все узнаешь из программы новостей. до тропецка три километра по дороге, до аэропорта семь часов. я пойду в Тропецк только если ты отправишься в аэропорт.
- Катя в бункере, она узнает когда ты придешь. найди ее как можно скорее.
- хорошо, я обязательно буду там.
- ты мне не врешь?
- давай попрощаемся на какой-нибудь другой ноте. мне не очень хотелось бы чтобы ты потом вспоминала меня с недоверием.
- проехали, все будет в порядке. возвращайся. слышишь, обязательно вернись.
- будет сделано, шеф!
- слушай, там Катя, она даже если побелела - не накинется на тебя, есть способ, просто ну это... в общем если ты будешь голым.
- если она меня голым увидит, то она на меня стопудова накинется, как ты думаешь я ее очаровал?
- шутишь, да!
- ну вот на такой ноте и можно расстаться. я пошел?
- иди.
- езжай уже. ты красивая девчонка, ты должна оборвать разговор, иначе я по тебе не буду скучать, и даже могу не вернуться...
- заткнись, придурок, - она захлопнула дверь: - поехали.
 и отсюда, и от Тропецка до аэропорта в Иркутске одинаковое расстояние, вот только Тропецка здесь нет, а здесь есть военная часть, ранее мне приходилось бывать в этих местах. теперь, если повезет, я могу, просидев на КПП полтора часа, все-таки связаться с людьми, которые занимаются этой неразберихой. у меня на руках вещественное доказательство, то самое, чем меня убедила Настя - заспиртованный глаз Кати Меч. не самая приятная часть ее тела конечно, но как доказательство выглядит более чем убедительно. можно различить все три зрачка, особую систему мышц, плотную внешнюю, и, словно гель, подвижную внутреннюю оболочку белка. такого нет у обычных людей.
   я могу существенно прояснить ситуацию в тропецке, вообще в моих планах убедить военных, что город следует взорвать, поскольку, если Настя не врет про ящера, то это наилучший способ от него избавиться. даже легенду придумал - там в лаборатории Катя разрабатывала ядерное оружие, которое по неосторожности вышло из строя и ... впрочем я убежден, они там придумают легенду получше. что будет со мной? нет, не думайте, получить звезду героя за свой поступок я не рассчитывал. в лучшем случае обо мне никто из прежних знакомых больше не услышит. но, все-таки, я надеялся что военные отвяжутся от меня лет так через надцать...
   да я подонок, но, все-таки, если быть подонком это единственный способ выбраться из сдавливающего тебя со всех сторон пресса - то меня впоследствии никогда не будет за это мучить совесть. никогда...
  кстати, что там мне наговорила на почту Катя Мич, я ведь не смогу ее потом слушать, зная, что был призрачный шанс ее спасти... да и вообще, если взглянуть на происходящее глазами Маши - то эти люди ставили на мне опыты, Катя вообще стреляла в меня, могла и убить, и после всего этого они просят меня о помощи, щас. такими словами я смогу убедить в своей правоте кого угодно, и ведь все это правда, вот только самого себя мне не убедить этим.
   сзади послышались протяжные гудки. круизер ехал обратно. что там произошло, водитель раскололся? нет, вряд ли, водителя похоже вообще нет в машине, непохоже чтобы мужик стал бы так сигналить, чтобы привлечь мое внимание.
- церковь, - произнесла выскочившая из машины Настя: - церковь Катя снесла, а колокольня осталась, и теперь поп каждый день звонит в колокола, в 9, 12 и пять часов вечера. громко звонит, нам даже в бункере было слышно, а сейчас 9.
- да, ты права, мне впервые не удалось тебя обмануть Настя.
- ну что, забирайся в машину, я теперь поведу.
- да я уже и сам передумал.
- а что ты собирался сделать?..
 я вполсилы ударил ее рукой с пистолетом по голове...

   окно, решетка. за окном тропецк, приехали. что же, мне в очередной раз удалось обмануть наивную Настю, но снова не удалось переиграть Катю Мич. те люди, которые привезли нас в Тропецк как раз те самые военные, которым я и собирался все рассказать. похоже им известно про то, что я принимал участие в экспериментах Кати Мич. теперь они хотят чтобы я им кое-что показал. вот только похоже что они, доставив меня сюда, сыграли на руку Кате. даже больше могу сказать мне уже ясно, что скоро они все будет мертвы, вот только они мне не верят, просто не хотят меня слушать, а зря...
   в чем же я прокололся? да в том, что как и меня, так же и Настю Катя чувствует. я ударил Настю по голове, она потеряла сознание, Катя почувствовала, что что-то не так. использовала военных, охотящихся за ней, чтобы арестовать меня, и доставить к месту, интересующему их руководство, чтобы я мог сообщить о том, что мне известно, и сыграть роль гида... как-то так наверно. а может просто Настя позвонила Кате, и доложила о происходящем, и та, решила не полагаться на Настю, и перестраховаться.
- ну ты это, Настя, извини, мне как-то стыдно, что я тебя ударил. я честно, я же спасти тебя пытался.
- да поняла я. в чем-то ты был прав. это просто я во всем привыкла полагаться на Катю. не бойся, я ничего ей не скажу.
- да она походу знает уже.
- ну и что, что знает, если я ей ничего не скажу, то и она тебе ничего не сделает.
- надеюсь.
 чуть помолчав я добавил.
- ты тоже догадалась, что она скоро появится?
- угу. отвернись, Лешка, щас начнется...