Все оттенки серого

Секунды моросят, дразнят кожу, непрерывно размывая песчаный берег, и течение уносит всю муть за собой, добиваясь ясности происходящего.

Что плохого в том, что мир дуалистичен.  Не совершай действие, и не нарвёшься на противодействие.  Не руби дерево, и тогда палящее солнце не сожжёт тебя.  Не плюй в колодец, и тогда не умрёшь от жажды.
Осознавая разницу между плохим и хорошим, не говори, что твой выбор случаен.

Всё вокруг чёрно-белое.  Какая-то сумасшедшая полоска, от которой рябит в глазах и начинаешь сомневаться в явственности зримого.
Психоделичность интерьеру придаёт шкура зебры, небрежно брошенная на полу.  Растёрзанная зебра давно уже пьёт из кристально чистого источника в лучшем мире, а её тщательно выделанная шкура вовсе не отдаёт мертвечиной.  Лишь заставляет спотыкаться взгляд, который всё считает полоски, сбивается, и снова начинает пересчёт, бессмысленный изначально, но притягивающий непостижимой необходимостью.

Этот двоичный код бесит своей мнимой простотой, из плюсов и минусов складывая картину многообразия сущего, нолями и единицами пишет универсальный алгоритм происходящего, чередуя чёрный и белый цвета  -  образует красочную палитру…  Почему же это так бесит?

Передо мной стеклянная стена и два ведёрка с краской.  Правую кисть окунаю в белую липкость, а левую погружаю в чёрную вязкость.  И начинаю рисовать по бесцветью стены.
Мазки поначалу однообразны и ничего выразительного собой не представляют.  Но я ведь усердно тружусь, не жалея сил, пытаясь графически проявить форму.
И вот, овладеваю характером пространства, покоряя его то с нажимом, то плавно, то истончая линии, то усиливая их.

Оказывается, что свет, растекаясь по рельефной форме, приобретает различные оттенки – от темного до светлого.  Чёрная и белая краски наплывают друг на друга и смешиваются.  Взаимопроникновение происходит мирно, и я, затаив дыхание, наблюдаю за этим дивом дивным.
На полувздохе чернота исчезает вовсе, переходя в муаровые разводы.  Белизна также пачкается и уже не слепит своей белоснежностью.

Сюжетная тишина проступает сквозь верхний слой и оглушает.  Резко выдыхаю и отхожу в сторону.  Заценивая со стороны, тщательно жмурюсь и понимаю.  Невнятная картина получается.
Сколько бы ни было оттенков серого, но они не оживляют.

Улыбаюсь внутренней безнадёжности и с лёгкостью иду на жертвоприношение.  Острота горького привкуса бессмысленности моей миссии дает возможность резануть по ладони и добавить рдяных капель в палитру.
Брусничная россыпь брызнула на мутное стекло, и оно зарделось в ожидании.  То ли ещё будет.

Изумление от такого эффекта подмигнуло мне терракотовым глазом, и этот оттенок тут же был схвачен и пущен под кисть.
Апельсиновый зрачок подпрыгнул как мячик, стремясь улизнуть, но ракетка для пинг-понга прицельно точно запустила его в самый центр композиции.

Янтарная капля стекла вниз и увлажнила почву.  Ко мне потянулся огненный цветок с золотистыми лепестками.  Невесть откуда взявшаяся пчела покорно собрала нектар с него и привнесла мне на палитру медовый оттенок.

Его приторная сладость дала возможность зажмуриться на пару мгновений и погрузиться во тьму.  Но если жмуриться очень сильно, перед внутренним взором начинают метаться разноцветные сполохи.  Тьмы абсолютной не бывает.  Ей просто не удаётся быть.

Канарейка взлетела с моей ладони и уронила пару пёрышек в дар.

Еловая хвоя осыпалась воспоминанием праздника и подтолкнула меня к зелёной гамме.  Любимый цвет.  Фисташковое мороженное, тающее на языке…
Медная патина покрыла лампу Алладина, которую тот хотел оставить внукам, но вовремя образумился и спрятал ещё надёжней, чем прежде.  Счищаю эту патину и подкрашиваю травяной покров.  Пусть наконец наступит весна.

Нефритовые воды омывают мой порог, и их тихий плеск пробивает на чистоту бирюзовых эмоций.  Зная, что двигаешься в верном направлении, продолжаешь оглядываться по сторонам в поисках лишних подтверждений правильности.

Необходим хлёсткий удар со стороны, чтобы понять здесь и сейчас, иначе там и потом будет гораздо больнее…  Но от удара остаются синяки.  Их можно промокнуть и выжать.  Великолепнейший синий оттенок получается.

Воспоминания подобно магическому ритуалу вызывают холодный дождь, который кобальтовыми каплями срывается вниз и ударяет оземь.  Брызги взлетают и рассеиваются как небыль.
Всё окрашивается в тёмно-синий и я становлюсь твёрже стали.  Закаляюсь раскаленным металлом, который окунули в ледяную воду.  Это не безболезненно, но даёт шанс уцелеть в будущем.

Лиловый прах истлевших надежд тихо падает с небес.  Сиреневый вечер намеревается поставить твёрдую точку, забивая колючий гвоздик.  Чтоб накрепко запомнить.
Чернила подсыхают и проявляется истинный смысл фраз.  Всё оттенки складываются в цветовую гамму всеобщности, не оставляя пробелов.

Полосатый мир встрепенулся крошкой колибри и забрызгал цветной росой.  Капли попали мне прямо в лицо.  Зажмуриваюсь и начинаю отсчёт –
красный
   оранжевый
      желтый
         зелёный
            голубой
               синий
                фиолетовый…
Пора.


_____________
   (26.02.2012)