Плотник, Кузнец... Притча о притче

     С вышеприведённой сказочкой (http://www.proza.ru/2012/02/21/523) приключилась забавная история. Автор успел уже позабыть её, как вдруг сама жизнь напомнила… Дело было в Мае, а может в Августе... Едучи как-то в электричке, разговорился с одним представительным гражданином о том, о сём. Политики, естественно, разговор коснулся, да и как же без политики-то? О чём-то поспорили, на чём-то сошлись взглядами. На одной из остановок дядечка вдруг резко вскочил и, едва успев кивнуть, побежал к выходу. На скамейке остались листочки, свёрнутые в трубочку. Автор развернул, вчитался… и ахнул.

                ПРИТЧА О ПРИТЧЕ

     Спасаясь от облавы, Братец Кролик бросился в печь, к счастью, давно холодной без топлива, и очутился в компании Мудрого Крота и Семи Ягнят.

     – Теперь, ягнятки, – кротко сказал Крот, отыскав, наконец, очки и раскрыв на нужном месте альманах «Литературный Кисломорск», – прочитаю вам мудрую и поучительную сказку про Плотника, Кузнеца и Племянника.

     Деваться всё равно было некуда, и пришлось непоседе-Кролику, почёсывая лапкой за ухом, слушать вместе с глупенькими ягнятами ту байду.

     Когда мудрый Крот дочитал, Братец Кролик не выдержал и возмутился:
     – Что за фигня, уважаемый Крот? Дело было, во-первых, не там, во-вторых, не так, и, в-третьих, верно, подходит к удручающему финалу в наше время.
     – Что вы имеете в виду? - холодно-вежливо поинтересовался Крот. – Опять этот ваш «фантастический реализм» о шапках? (Загадка, однако, и спросить не у кого, что это за реализм такой - Авт.)

     – А вот что! – покачивая лапкой и ухом, сказал Кролик. – Дело было на нашей любимой части суши в незапамятные времена – около века назад. На месте наших руин было прекрасное пастбище, стада охраняли дворняги, и не очень частые набеги чёрных и коричневых волков хотя и пугали добропорядочных баранов и приносили горе большее, чем организуемые время от времени мясокомбинаты, но в целом, как говорится, и волки были сыты, и стадо плодилось и размножалось на радость Фее Пастбища по имени Родимая-Любимая и Пастырю с его милой семейкой.

     Пастырь стриг свои упитанные и тучные стада и был, как говорится, во всём шерстяном. Да шавки его стали всё нахальнее подбривать скот, драли уже до крови. Взбесилось стадо; вот тут и появились красные волки, сумевшие убедить всех, что они красные бараны – в общем, сперва попало стадо в большую мясорубку, а там его волки загнали в загон, шавок передушили, Пастыря с семьёй зарезали, а Фею… Ладно, это не для ягнячьих ушей.

     Старший Дедушка-Волк перекрасил всех баранов в красный цвет и выстроил из их костей добротный Крематорий, пристроив к нему большой мясокомбинатовский конвейерный забойник – и пошла, закипела работа.

     Сперва, конечно, всех ёжиков пустили, но вошли в раж – так не только баранов в печи кидали, а и своих же, красных волков, утверждая, что у тех нашлись в шерсти сединки. Ну, это уже когда Младший Дедушка Старшего кокнул, шкуру его расстелил на Площади и, восседая на ней, принимал парады нерушимого блока баранов и волков.

     Младший Дедушка Крематорий достроил до высотного размера, а уж убойный отдел занял больше половины пастбища, да всё равно жечь не успевали, так что из костей приходилось новые этажи достраивать.

     С соседом, Коричневым Волком, организовал межпастбищный убойный комплекс в складчину: уполовинил стадо. Но перебить до конца сил не хватило – надорвался.
Хоронили его – плакали; кроты, между прочим, больше всех.
 
     Едва его шкуру постелили на Площади – красные волки передрались за место на ней, и тогда всех переиграл Плешивый Волк, служивший у Младшего Дедушки хохотунчиком-убойщиком. Но его вскоре угрызли молодые волки во главе с Бровастым – тот окончательно реконструировал Крематорий, перевёл на ядерное топливо, но сам через некоторое время издох: зализали ему «двуликий анус».

     После него драка была короткая, но свирепая, так что от шкуры Бровастого остались клочья – и вот тут-то на шкуры Дедушек сиганул Пятнистый Волк по прозвищу Плутник (себя он называл Плотником).

     Поскольку топлива давно не было, Плутник разукрасил фасад Крематория розовыми шерстяными бантами; но кости стали трухой – и рассыпался Крематорий, на радость всем приличным травоядным, вместе с убойным отделом – к чёртовой матери, и дали Плутнику, что называется, по заднице – едва успел в Волкодавы записаться.

     А по заднице дал ему Волк-Кознодей, себя именовавший Кузнецом.
     Кознодей родных красных волков приодел в дублёнки, сам перекрасился в бело-сине-красный цвет да перманентную завивку сделал – стал на вид баран бараном. Если прежде, при любом из хозяев, волки кости растаскивали втихаря – тут пошла такая торговля обломками! Трепали Фею все кому не лень, да ещё из недр золу за бугор трубами погнали – на удобрение других пастбищ.

     Надо сказать, у баранов шкуры вылиняли ещё при Дедушках, так что про стрижку было забыли, но волки в дублёнках теперь и сосали их, и катались на них с гиканьем по расчищенным от костей магистралям между холодными печами. Так что без шерсти даже сподручнее народу было.

     Поскольку здание развалилось, Кознодей из импортной шерсти связал его копию, слегка стилизованную под санаторий, но всё быстро ела моль (поговаривают, что и голодные бараны прикладывались да трёхцветные волки отрезали да пихали за бугор). И стал Кознодей худеть, болеть да мучаться и за бесценок сдал всё хозяйство некоему Волку Хренвамнику (сыну красного волка Хренвама), которого и пришлось объявить Племянником, чтоб не было нареканий насчёт очередной передачи из рук в руки несчастной Феи Родимай-Любимай.

     А бараны-то к тому времени приноровились было через дырки в вязаном крема… санатории лазать за бугор и питаться тиной да мусором. Хоть шерсть и не росла (возможно, просто-напросто из-за повышенной радиации), зато рёбра перестали светиться. Грамотные волки подметили это – и давай Думу иметь. Налог ввели: на каждый барано-тино-километр по три кило мяса, да без костей чтоб. Встали бараны перед распахнутыми настежь воротами и смотрят на них – таращатся: а что это за цепи при входе нацепили? Идти на промысел или дохнуть на месте?
Бараны баранами, да смекнули, что не зря забыли разъяснить им до выхода, как мясо изымать будут.
Призадумаешься!

     Ну и что? – пожал плечами Мудрый Крот. – Это же совершенно другая история.
     – Согласен, – зевнул Братец Кролик. – Это другая история. Однако по ящику рекламировали дублёнки, шапки кроличьи и рукавицы кротовые… К чему бы это?

     Лысые ягнята, впрочем, эту скучную историю не слушали; нашли альчики и отдались азартной игре, страшно толкаясь и мекая.
     Крот боязливо выглянул из печки.

     ***
     Хоккуи
     Я думал, в министерствах
     мини-стервы.
     Ого, как ошибался!

     ***
     Гусеница заползла
     на самый возвышенный…

     На этом рукопись оборвалась. Поскольку концепция, выдвинутая в сказочке «Притча о притче», не совпала со взглядами автора «Плотника…», пришлось писать продолжение, или, если угодно, дополнение, которое следует.

                ТЕ ЖЕ И ЗУБР (дополнение)

     …Братец Крот, проведший большую часть жизни в подземелье, набитом книгами, и прочитавший за свою долгую жизнь не одну байду, и даже не один десяток, вдруг загрустил.
   
     – А что делать?

     – Всё очень просто: ни клока шерсти не отдавать волкам.

     – Ну а жить-то как? Питаться, потомство обеспечивать?..

     – Уважаемый Крот, вам, проведшему большую часть жизни в подземелье, набитом книгами, и прочитавшему не одну байду, и даже не один десяток (Кролик отличался прозорливостью и умением читать мысли не только собеседников, но даже и самого Автора), должно быть известно, что каждый клок, выдранный из наших шкур, увеличивает поголовье волков…

     – Что за фигня, уважаемый Братец Кролик? Мне понятен ход ваших рассуждений. Но это чистая утопия. Ну ладно, подадимся мы к шакалам. Увеличится их поголовье, волков станет меньше – и что? Эти наладят производство кроличьих шуб, покрашенных и выделанных под норку, да кротовых малахаев. (Здесь Автор в полной растерянности, ибо не знает, что такое малахай). Заколдованный круг.

     – А при чём же шакалы? Где вы их откопали? В той притче, что рассказал я, шакалов не было.

     – В притче-то не было, согласен. Но это не значит, что нет их в лесу. Я ценю вас, уважаемый Братец Кролик, за ваш изобретательный ум, но должен заметить, что ваша  модель Истории Леса не может считаться единственно приемлемой и безгрешной. В конце концов, как сказал один мудрец, сколько зверей, столько и мнений…

     – Товарищи, о чём вы спорите? – Раздался из-за деревьев мощный рык.

     При слове "товарищи" Кролик вздрогнул: он не терпел это обращение, введённое повсеместно ещё Дедушками. Оно напоминало о том славном времени, когда баранов водили на пастбища строем, а оттуда – на мясокомбинат, кролики же все поголовно сидели в клетках и кормились тем, что дадут… До поры до времени.

     – Та История, что рассказали вы, Кролик, довольно правдоподобна, – сказал Зубр. – И если взять первую её часть, про время Пастырей, так через это не только мы прошли. Возьмите Западный лес. Или Заморский. Строили баранов рядами и колоннами и гнали на бойню. Ради новых пастбищ. Сшибались там наши бараны под предводительством Козла с западными да с южными, и гибли с той и другой стороны многие тысячи. А Пастырям-победителям доставались новые владения, где они разводили всякую живность на радость своим семейкам. Вы, Братец Кролик, верно подметили: беда нашего леса в том, что сто лет назад волков в нём развелось слишком много. А вот на вопрос Доктора Крота "что делать?" вы так и не ответили.

     – Как же, ответил, – обиделся Кролик, – ни клока шерсти волкам.

     – А здесь Крот прав: шакалы не лучше.

     – Дались вам эти шакалы! Откуда вы их взяли? Не было их.

     – Это в вашей притче их не было…

     – Ну допустим, Профессор, – съязвил Кролик, косо взглянув на Зубра, и попытался смерить его ехидным кошачьим взглядом, но эффект получился противоположный: глаза вышли как две огромные дробины, отчего ягнята, игравшие поодаль в альчики, весело заблеяли. – А что вы предложите?

     – Прежде всего, я не профессор, но вашу дерзость прощаю. А идея моя проста: надо повысить уровень образования…

     – Образованных волки не едят, – вновь съехидничал Кролик.

     Зубр покраснел от гнева, но сдержался:

     – Дорогой товарищ!.. 

     Здесь Кролика постигла икота.

     – У меня сложилось впечатление, дорогой товарищ, что вы используете свои большие уши не по назначению. – К чести Зубра надо сказать, что несмотря на свирепый вид, он был большим дипломатом. Не по должности, а от природы. – Уж коль затронули здесь уважаемое издание "Литературный Кисломорск", проинформирую вас. Я знаком лично с редактором Власом Попольским, известным литератором, и даже имел беседу с автором нашумевшей байды "Плотник, Кузнец и Племянник". Слишком прозрачная вещь, скажу я вам, для сказки, но на памфлет не тянет: недостаточно остра. Для начала – вопрос: как появились Зверская Дума и Предводитель? Не мы ли их избираем?

     – Как же – мы… – хмыкнул вежливо Кролик. – Нас раз-два – и обчёлся. Бараны их избрали.

     Крот кивнул головой, снял очки и снова надел, воззрившись на Зубра.

     – Вот суть нашей беседы: образование и просвещение –  единственный путь к очищению нашего леса.

     – Да ведь бараны, сколько их ни образовывай, ни просвещай, так баранами и останутся.
    
     – А в Западном разве не бараны? – Зубр вздохнул. – Просто нашему лесу не повезло. Вот ведь в Западном лесу тоже водилось много всякой живности, и Пастырь был свой, который тоже не очень-то стеснялся, обирая подопечных коз, газелей, архаров. И баранов, естественно. Стригли их, сколько могли, и забивали нещадно. Потом опомнилось Лесное Братство да само же и навело порядок. Нашлись умные головы, растолковали, что к чему. А у нас как появились Дедушки, так всех дельных да умных передушили. С Дедушек всё и началось. Кровожадными оказались. Перевели всех тигров, и львов (может показаться, что здесь содержится некий намёк, но автор предупреждает, что это чистое совпадение, да и не питает он симпатий ни к Льву, ни к львам - тоже компания кровожадная), и леопардов, и газелей. А уж волков наплодили… Но сгинули Дедушки, и оказалось, что каждый новый главарь – волчьей породы. Потому что не осталось почти ни тигров, ни львов, ни леопардов. Одни волки да медведи. Но не может же так длиться вечно!

     – А теперь я спрошу вас, уважаемый Зубр: что делать? Как приблизить это время?

     – Образование и просвещение могут спасти нас. Каждые четыре года, когда мы собираемся на Большой Поляне, чтобы выбрать Предводителя да Зверскую Думу, волки запугивают нас то нашествием слонов, то алчностью львов да тигров. И в результате мы оказываемся во власти всё тех же ненасытных волков. И Тигр, и Лев, и Пантера, и тот же Волк, будучи избранными, должны знать, что их правление не вечно и ждёт их Большая Поляна, на которой они получат сполна всё, что заслужили. Либо будут с позором изгнаны, либо проведут остаток дней своих в почёте и уважении. И резюме простое: не клок шерсти решает, а голос. Наш с вами голос, и тысяч таких как мы. Не поддаваться посулам волков, не слушать их прихвостней – лисиц и прочих.

     Просто каждый, пришедший на Большую Поляну, должен чувствовать, что от его мнения, от его голоса зависит будущее всего Леса.