Хроники бесконечного. Заветы тьмы начало

Пролог
   
  Перо со скрежетом ползло по бумаге, оставляя за собой тонкую линию чернил. Линии складывались в ровные символы, которые перетекали в слова, а те сливались в длинный текст. Рядом, на украшенной засохшими черными пятнами столешнице, покоились еще несколько десятков листов.
  Синзо вновь был увлечен своим романом. Его старые руки, со вздутыми под напором веков венами все еще твердо сжимали перо. Он был обычным кладовщиком в старой части порта. Счетовод от рождения, как и его отец, и отец его отца. Но огонек несогласия всю жизнь теплился в его душе, он мечтал сорваться и ринутся навстречу такому огромному и неизведанному миру. Но так и не решился. Зато каждую ночь, проведенную без сна близ старого подсвешника, мир наведывался в гости к простому счетоводу и податливо ложился на лист пергамента под указку его пера.
  Капля чернил сорвалась с повисшего в воздухе кончика и распласталась в уголке очередной страницы его истории. Синзо нахмурился и опустил перо в чернильницу. Кинув еще один взгляд на лист бумаги, он поднялся из-за стола и потянулся. Спина отозвалась тихим хрустом. Старик захлопнул разлетевшийся халат и протянул руку к лицу, чтобы почесать зудевшую бороду. За окном барабанил дождь. Этот город, в котором жило некогда большое семейство ныне одинокого кладовщика, был облюбован хмурой стихией. Небеса извергали потоки воды на улочки Эгеллы с завидным постоянством, рыбаки в порту шутили, что скоро всем жителям города понядоятся лодки.
  Синзо стоял у грязного стекла и задумчиво смотрел в темноту ночных улиц. Его мысли блуждали далеко за пределами этого дома, улочки, что была за окном, да и города, в котором он провел всю свою жизнь. Отогнав накативший морок, старик взглянул в свое мутное отражение. Опять забыл, что чернила пачкают пальцы, седина густой бороды была украшены озорным черным пятном.
  Краем глаза старик уловил движение снизу на улочке. Он жил в весьма просторном, по его меркам, доме. Целых два этажа, просторные комнаты, число которых он уже давно забыл, поскольку большую часть не навещал уже олее десятка лет. Излюбленное место, небольшая теплая коморка на втором этаже, самое большое окно и широкий тисовый стол.
  Одинокая фигура перебежала улицу и скрылась под козырьком ео дома. Спустя пару мгновений раздались настойчивые удары в дверь. Лежищий под столом пес, непонятно как оказавшийся на улице и недавно подобранный стариком черный красавец, поднял мощную голову и повернул морду к двери.
- Лежи, буран, а я пойду поглядеть, кто наведался к нам в гости.
  Неспешно Синзо спустился вниз и подршел к крепкой дубовой двери.
- Кто здесь?
- Прощу прощения, господин, но не изволите ли вы помочь заплутавшему путнику. Я прибыл в город совсем недавно, хотел остановиться в постоялом дворе, но меня обокрали. А тут ливень, я весь вымок и не знаю куда идти. Все ваши соседи выпроводили меня, на вас одна надежда, приютите на одну ночь.
  Синзо вновь почесал бороду, вновь чертыхнулся от грязной руки. Впускать незнакомца посреди ночи в свой дом казалось ему не самой лучшей идеей, но печальный опыт проведения ночи под Эгельским ливнем заставлял всем сердцем посочувствовать бедняге.
  Взяв прислоненную к стене клюку и крепко сжав ее в руке, старик открыл дверь. В дом тот час же вбежал промокший до нитки парень. Он был один, низкого роста и весьма щуплого телосложения. Если бы Синзо не слышал его голос, то подумал бы что перед ним совсем еще юный паренек.
- Благодарю вас, добрый господин! Я уж думал мне прийдется ночевать в какой-нибудь канаве од этим ледяным дождем.
- Проходи, что уж там. Только накидку свою сними у порога, не тащи всю сырость в дом. И сапоги сними, а я тебе сейчас принесу одеяло.
  С этими словами Синзо заковылял в сторону чулана, расположенного недалеко от проходной. Среди сложенных в корзины тряпок он откопа самый целый на вид плед и направился обратно.
  Незнакомца в коридоре уже небыло. Старик пожал плечами и направился в гостиную, расположенную с другой стороны от входной двери. Просторная комната была погружена в полумрак, лишь тусклый лунный свет пробивался перез прохудившиеся шторы.
- Где же вы? – спросил Синзо в пустоту.
- Я здесь, - услышал он тихий шепот за своей спиной. Старик попытался обернуться, но что-то тяжелое навалилось на него сверху. Кладовщик вскрикнул, падая на крепкий табурет. Удар был сильным, Синзо мгновенно потерял сознание. Незнакомец опустился на корточки рядом со стариком и втянул ноздрями его запах.
- Старая кровь, до чего я опустился.
  Внезапно сзади раздалось громкое рычание. Гость обернулся и увидел огромного черного пса.
- Какой сюрприз. Убирайся, дворняга, пока цел, - небрежно кинул парень псу и вновь обратил свое внимание на старика. Облизав губы, он начал медленно опускаться вниз.
- Даже для тебя это низко. Всего-лишь старик, мне он нравился.
  Гость резко обернулся, в паре шагов от него, на месте пса, стоял мужчина, одетый в темный, плотно облегающий тело костюм. Угольно черные волосы масляно блестели и придавали тонкому угловатому лицу пугающий вид. Его губы растянулись в жутком подобии улыбки. Гость бросился на него, вынимая из-за пояса кинжал, но тот лишь выкинул руку вперед, и маленькое тело взмыло в воздух, повиснув под самым потолком. Его сковали толстые невидимые путы, которые при всем желании нельзя было разорвать силой одних только мышц. Но сильнее сейчас были оковы страха, потому что на безмолвно повисшего под деревянными балками ночного гостя смотрели бездонные черные глаза, бесконечные как ночное небо, вгоняющие в оцепенение и ужас. С громким хрустом незнакомец повернул голову из стороны в сторону и подошел ближе к парившему узнику:
- Не бойся, сегодня я не стану забирать твою жизнь. Но взамен ты найдешь кое-кого для меня.







-= Глава 1 =-
 «Дорога - место, где не
принято носить маски...»
(записки старого барда)



   Бывал ли ты друг в мире, где только клинок, да слово, несущее магию в почете? Бывал ли ты там, где одна резкая фраза могла оборвать твою жизнь острием кинжала? А, может быть, ты бывал там, где драконы парят под небесами, застилая алое солнце своими гигантскими крыльями и изрыгая пламя на тех, кто под ними? Сомневаюсь. Лишь немногим дан дар странника, лишь единицы могут… решаться пуститься туда, откуда есть выход в любую вселенную, в любой мир, в любую мечту. Лишь немногие рискнут войти в нее, погрузиться в пустоту, чтобы потом, возможно, оказаться в дивных и невероятных местах… ведь только пройдя сквозь бесконечность можно увидеть то, что раньше возникало только в твоих самых безумных фантазиях…
(размышления перепившего мага)

  Утренний туман медленно растворялся в лучах всплывающего на небосвод солнца. Легкий дождик, прошедший ночью, освежил изнывающую от жары природу. Древний лес, корнями вросший в глубину веков, возвышался над протоптанной сотнями и тысячами ног дорогой, безуспешно пытаясь победить шагающего по земле человека.
  Торговый караван медленно двигался по лесу. Телеги мерно поскрипывали, купцы спокойно беседовали, рассказывали бородатые шутки, которые в длинной дороге всегда в почете, и дружно гоготали.
- И чего мы снова подставляемся, Форхилл! Тебя почему тянет на эту треклятую дорогу? Золотом вродь не посыпано, а ты как упертый баран ведешь третий караван сюда! – возмущался один из торговцев.
  Дорога, ведущая через этот лес, издавна имела дурную  славу обиталища шаек бандитов и разбойников, и караванщики это прекрасно знали. Но маршрут был чересчур выгодным, чтобы от него отказываться.
- Ну, ты же знаешь, жажда быстрой наживы зачастую перебарывает у человека способность здраво мыслить, а деньги не зря были прозваны самым страшным и беспощадным убийцей, ведь именно из-за них столько душ отправлялось к праотцам, - отозвался высокий худощавый купец, являвшийся хозяином всего каравана. Он сидел на переднем обозе, откинувшись назад и переминая губами травинку. Седые бакенбарды забавно топорщились при каждом движении рта. Возница громко фыркнул, выказывая тем самым свое мнение по поводу данного высказывания.
- Не трепли Форхилл, твоя седая голова не столь пропитана алчностью.
  Старик улыбнулся в ответ и плюнул травинку.
- Ну а что ты хочешь услышать, Замм? Мы все тут деловые люди, которые ценят выгоду и барыш, прежде всего. Прикажешь раскидываться своей старческой философией?
- Дорога дальняя, почему бы и нет? – отозвался купец, пропуская повод через борт скамьи.
- Есть, как это называется у ученых мужей, принципы, мой друг. Сам понимаешь, сколько они нас тут грабили?
- Да уж и не счесть, даже бойцовская гильдия уже отказывается с нами сотрудничать, стольких ребят угробили...
- И не надо говорить, что я никак не угомонюсь, я хочу проучить мерзавцев! – отозвался Форхилл, почесывая жесткий седой волос.
- Мы уже не на войне, а ты уже давно не юноша. Сам то, небось, и меч поднять не сможешь. Только гробишь людей зазря...
- А по-твоему на кой черт я стащил сюда всю наемную ватагу Аладена? Тут юнцов нету, одни волки, прошедшие все ужасы боя!
- Ага, и в придачу всех местных купцов и торгашей под крыло принял, а с ними и случайных попутчиков. Глядишь, скоро транспортную службу откроем, дилижансы заказывать пора! – язвительно откликнулся возница.
  Караван и вправду собрал весьма разношерстную компанию. С десяток вольных купцов и торговцев последовали за Форхиллом из Аладена. Купцы, что побогаче, были одеты в расшитые вензелями камзолы, а те, что победнее, довольствовались серыми сюртуками да потрепанными ватными плащами. На шляпах у многих красовались разнообразные перья, символы торговой гильдии. Торговцы повыше рангом носили красивое пестрое перо экзотической птицы на голове, более бедные довольствовались перепелиными.
  Были тут и простые путешественники, которых хозяин посчитал довеском, дабы устрашить бандитов массой. Женщины и дети заняли один большой крытый фургон, предпочитая не казать носов наружу. На небольшой тележке, с разукрашенными вензелями и танцующими петухами боками, ехали странствующие актеры, попутно развлекая караванщиков игрой на лютнях и арфах. Да и одиночек в караване хватало. Они пристраивались на телегах купцов, брели рядом с ними.
  Форхилл не мог понять одного, какое лихо понесло всех этих детей, женщин, стариков, монахов, стекольщиков и других людей в столь дальнее и весьма опасное путешествие. Многие из них должны были сидеть в своих домах и ремесленных лавочках, хлопотать по хозяйству и зарабатывать свой грош, но нет. И все такие пугливые, смотрят, озираются, прижимают к груди скудные пожитки. Будто бы кому-то они могут приглянуться. Купец крякнул и вновь прикрыл глаза.
  Была и охрана. Солдаты шли ровным уверенным шагом, многолетняя выучка давала о себе знать. Наемники сопровождали очередной ценный груз через эти опасные места и были наготове. Разномастная броня, невероятное разнообразие вооружения, от небольших обитых железом дубинок и до весьма дорогих клинков. Все они были наняты в разных местах, разных забегаловках и придорожных трактирах. У такого войска был один существенный недостаток – никакой дисциплины и тактики, в бою эти воины действовали поодиночке и полагались только на себя.
- Эй, Грон, слыхал, почему ни один эльф не может вышибить мозги ни одному орку? – глупо гоготнув, сказал один из купцов наемнику. Высокий солдат в клепаной броне почесал недельную щетину и отрицательно покачал головой.
- Да потому что ни у одного орка нет мозгов! – выдавил из себя купец и разразился в приступе дикого смеха, все вокруг присоединились к нему. Молодец Грон спустя пару секунд все же уловил суть незамысловатой шутки и тоже засмеялся.
- Варл, я тут тоже кое-что вспомнил. – Радостно крикнул наемник. – В крепости одной это было. Десятник подходит к командиру и говорит:
- Капитан, рядовой Воллен просит заменить ему сапоги.
- Десятник, Вы разве не знаете, что перед званием надо говорить "господин"?
- Хорошо Капитан. Господин рядовой Воллен просит заменить ему сапоги.
  Караван вновь отозвался дружным хохотом, теперь более слаженным, а довольный собой солдат выпрямил спину и стал увереннее чеканить шаг.
  Командир наемников ускорил шаг и оказался впереди каравана. Высокий мужчина, в кожаной броне с металлическими накладками. Длинные черные волосы были заплетены в тугую косу, спускавшуюся до лопаток. Густые черные усы свисали вниз, придавая и без того диковатому лицу еще большее сходство с волчьей мордой. Дабы битва не превратилась в сущий ад, «смертельных дел мастера», как их звали в Аладене, признали вожака самой крупной шайки наемников своим командиром до конца этого похода.
  Командир наморщил лоб и всмотрелся вдаль. Немного раскосые карие глаза внимательно осматривали узкий тракт.
  Телега Форхилла поравнялась с застывшим командиром и хозяин каравана негромко спросил:
- Что-то не так, господин Маркул?
  Наемник положил ладонь на стальной шарик на рукояти своего меча и задумчиво проговорил:
- Да что-то разъезд давно не возвращается, я вродь как не далее одной версты приказывал скакать.
- Думаете, что-то случилось?
  Маркул смачно сплюнул на землю, отер усы холщевым рукавом рубахи, и двинулся вперед.
- Я же говорил, не стоило их брать, ты погляди Форхилл, ну никакого уважения! – негодовал возница.
- В следующий раз тебе секиру выдам, и на сторожа поставлю, башка твоя баранья! – раздраженно отозвался хозяин. Теперь и он малость занервничал, и принялся высматривать впереди всадников.
- Возвращаются, они возвращаются! – закричал кто-то сзади. Форхилл снова вгляделся вдаль, и только теперь заметил клубы пыли, вздымающиеся над дорогой вдалеке.
  В разъезд отправляли двух молодых парней, новичков в ватаге наемников. Сорванцы неслись обратно наперегонки, пытаясь хоть на конскую ноздрю, но побить соперника. Маркул недовольно сдвинул брови и вышел вперед, наперекрест скачущим лошадям. Юнцы резко затормозили, раскидывая вокруг лошадиных копыт щебенку.
- Ну что там? – хмуро спросил командир.
- Да все спокойно, господь! Бандюгов не видать, дорога чистая. Только мужик один какой-то бредет, странный такой, - затараторил лысый паренек, простодушно улыбаясь щербатым ртом своему капитану.
- Тогда с лошадей долой и в колонну! – рявкнул командир.
  Пареньки испуганно отпрянули, и начали суетливо слезать с коней. Один запутался в стременах, и рухнул на землю тюком с песком. Конь испуганно заржал и дернулся вперед, волоча парня по земле, но Маркул схватил животное под узды и рывком остановил. Новичок выпутался, и виновато опустив голову, двинулся в колонну.
  Ободренные добрыми вестями караванщики оживились. Дальнейший путь пошел легко, в непринужденных беседах и под задорную музыку. Одно что Форхилл хмурился, недобро поглядывая на свое излишне шумное сопровождение.
  Лес наступал, и поэтому давно протоптанный сотнями копыт и сапог тракт приходилось частенько обновлять. Бригады лесорубов в удачный сезон рубили деревья по краям дороги, дабы те не пускали корни слишком далеко. Путник устроился на поваленной сосне,  раскрыл дорожную сумку, выложил скромную пищу и принялся с упоением жевать. Маркул заметил странника издалека. Серый плащ явно выделялся на фоне лесной зелени, но странника это, похоже что, не волновало.
- Куда путь держишь, парень? – хрипло спросил Маркул, останавливаясь напротив обедающего незнакомца.
- А разве для идущих по этой дороге есть большой выбор путей? – поинтересовался в ответ путник.
  Маркул хмыкнул, и придвинулся ближе. Его немалая фигура нависала над странником словно гора, заслоняя солнце. Незнакомец поднял голову и встретился взглядом с командиром наемников. Светло-серые глаза. Маркулу на мгновение почудилось, что они сменили свой цвет. Будто бы еще мгновение назад они были лиловыми.
- А к чему такой интерес? – спокойно проговорил незнакомец.
- Да вот думаю, не ищейка ли ты разбойников, много их тут водится. Больно странно, что по такому опасному тракту одиночка странствует.
- А что им с меня взять, разбойникам то вашим? Кроме мешка с едой да одежды нет ничего. А бандиты здесь откормленные, привыкли щипать упитанных купцов. Им до меня, оборванца, дела не будет, - беззаботно отозвался странник, откусывая ломоть вяленого мяса.
- И то верно. Только вот, гляжу, меч у тебя есть? - задумчиво проговорил Маркул, кивая на торчащую из-под плаща рукоять.
  Незнакомец улыбнулся и ответил:
- В пути пригодится, для самозащиты.
  Наемник задумчиво подергал ус, и повернул голову в сторону удаляющегося каравана.
- Значит так, с нами поедешь. Коли и вправду просто путник и в город тебе надо, то от компании не откажешься. А если ищейка бандитская, то под присмотром будешь. Отказов не приемлю, в наше время с упертыми разговор короткий.
  Незнакомец крякнул, и принялся складывать пожитки в сумку. Маркул одобрительно кивнул, и убрал руку от меча.
- Звать то тебя как?
- А оно вам надо? Вдруг отправлюсь я с вами, а меня в вашем караване бандиты на этой дороге пришибут, вам еще имя мое помнить потом, мучиться – по-простецки отозвался незнакомец.
- И то верно, но да ладно. Меня Маркулом кличут, и я за свою шкуру не переживаю.
  Поначалу среди купцов повисло легкое напряжение из-за чужака, торговцы сильнее прижались к повозкам с драгоценным грузом, дабы защитить товар от незнакомца своими широкими могучими телами.
- Это че за хрен? – тихо спросил Варл у Грона.
- Да путник какой-то, наши решили с собой взять, глядишь пригодится. Если что, – пожал плечами наемник.
- Тащите к нам всякое дерьмо... – недовольно промямлил караванщик и притих. Но вскоре все привыкли к новой компании, путь продолжался, как и раньше.
  Странник брел позади Маркула, осторожный командир предпочитал держать подозрительного незнакомца около себя, постоянно оборачивался и не спускал с него глаз. На одной из телег кто-то пронзительно завизжал. Путник резко обернулся, но заметил, что никто из наемников даже не шелохнулся.
- Маркул, что это такое?
- Ты про крики? Это старик какой-то, с нами увязался, Перинием кличут. Из ума выжил на старости лет, его девчушка какая-то оберегает.
- И много у вас таких... попутчиков?
  Командир подозрительно покосился на незнакомца:
- Больно ты любопытный.
- А чем еще в дороге заниматься, как не языком чесать?
- Истину молвишь. Много, набрал Форхилл, хозяин каравана, вон сидит на козлах. Дак вот, набрал он сброду всякого, понадеялся, что побоятся бандиты, а нам работы больше. Глянь вон туда, еще один любитель длинных плащей и скрытых имен.
  Путник обернулся, проследив за взглядом наемника. На одной из телег сидел закутанный в лохмотья мужчина. Потрепанный зеленый плащ скрывал всю его фигуру и прятал лицо.
- Несет от него временами, жуть как! В первую ночь смердел так, что наши подумали, не помер ли часом. Потом растолкали, живой оказался. Хорошо хоть девок почти нет, а то мои ребята совсем бы об оружии позабыли.
  Незнакомец понимающе улыбнулся и кивнул. Он был абсолютно спокоен. Маркул знал, как должен себя вести соглядатай, не раз приходилось иметь с ними дело на войне. Этот же парень просто шел по дороге, так же как и все, надеясь поскорее пройти этот путь и оказаться в городе. Доверять ему наемник не мог, но и следить за парнем в оба глаза тоже не представлялось возможным.
- И что, вы не боитесь? – спросил путник.
- Ты о чем? – с недоумением отозвался Маркул.
- Ну, вот вы знаете, сколько народу полегло на этой дороге, и все равно ровным шагом маршируете по ней, рискуя своей шеей ради каких-то торгашей?
- Хех, парень, ну это наша работа. Так же как и работа этих толстосумов продавать свой товар. Да и вообще, блаженный мертвые, живыми быть сложнее.
  Форхилл то и дело приподнимался на козлах и вглядывался вдаль. Его рука непроизвольно сжимала маленький кожаный кошель на поясе.
- Да не нервничай ты так, старик! Все будет пучком! – усмехнулся возница.
  Караванщик лишь недобро глянул на своего товарища и вновь стал осматриваться по сторонам.
- Да брось ты, беду накличешь... – не унимался возница.
- То хорошо все будет, то беда. Ты уж определись, дружок! – недовольно проворчал в ответ старик.
  Маркул глянул на незнакомца.
- А чего ты свой злосчастный капюшон то не снимешь?
- Да привычка. Вот, как и у тебя, вечно за меч держаться и ремни на кирасе подтягивать.
  Наемник одобрительно хмыкнул.
- И что же еще твой зоркий глаз уловил?
- Немного. Все вы тут нервничаете и делаете те вещи, что вас успокаивают. Вон тот паренек, слева от тебя, всю дорогу теребит серебряную монетку в кармане. Так и вижу, как его пальцы ерзают по ней. Почему серебряную? А откуда ж у вас, наемников, золотые? А вон тот здоровяк и палицей то и дело с одного плеча на другое ее перекладывает, будто бы устает нести. Хотя я уверен, что на его плечищах по мулу, груженному такими палицами поместится. Волнуется увалень. А хозяин ваш, старик тот на повозке, всю дорогу кошель на поясе дергает.
  Маркул удивленно посмотрел на незнакомца.
- Слушай, я вот все думаю, ты точно соглядатай! Ну откуда такой глаз зоркий? Да только в лесу ж его не наметаешь. Интересно, интересно.
- А что, я во всем прав? – с улыбкой спросил путник.
- Просто как в воду глядишь! Норсик со своей счастливой монетой не расстается, ему ее невеста в дорогу дала, сказала, чтоб сохранил, и когда вернется, в кольцо переплавил. А вон ноготок, верзила с палицей. Всегда, когда нервничает, у него плечи затекают. Вот он их дубинкой на ходу и постукивает. Ну а про хозяина нашего я вовсе молчу! Свой драгоценный медальон вечно щупает, он у него с войны остался, как напоминание о давно минувших днях, когда он еще мог защитить себя без помощи ганзы головорезов.
- Хм, и впрямь. Значит, не растерял навык, - с улыбкой отозвался незнакомец.
  Спустя несколько часов караван приблизился к городу. Как всегда в подобных случаях купцы резко оживились и стали активно обсуждать как бы повыгоднее сбыть товар. Все, или, по крайней мере, многие, торговцы исповедовали один простой принцип: в любом деле - как в ремесле, так и в торговле - можно разбогатеть всего лишь притворяясь честным человеком. Пускай у многих из них это выходило из рук вон плохо, но они старались, честно напрягали свои толстые лоснящиеся морды в некоем подобии доброжелательной улыбки и незаметно, как опытные шулеры, подкладывали вместо выбранного вами хорошего товара испорченный и ненужный. И со временем многие даже учились прятать хитрые глазки под пелену доброты и услужливости.
  До города оставалось не более полутора часов пути. Многодневное путешествие вереницы повозок через земли трех княжеств подходило к концу и лица путешественников расползались в мечтательной улыбке. В их мыслях возникали образы долгожданного отдыха, теплой постели, хмельного пива и, конечно же, ласковых женщин.
  Под конец пути погода выдалась просто замечательная, легкий, едва заметный, ветерок приятно холодил лица путников, а солнце уже не было таким палящим. Но все-таки спокойно добраться до города каравану было не суждено. На самой окраине леса дорогу преградило огромное поваленное дерево. Вереница повозок замерла на месте, а солдаты подошли к преграде и стали обдумывать, как сдвинуть с пути это препятствие и освободить каравану проход.
- Ветром, небось, повалило.
- Экую громадину? Да нет, дело тут не чисто! Говорю тебе!
- Да чего вы языками трепыхаете! Схватили стволину трухлявую и в заросли разом!
- Вот сам и хватай, хрен собачий.
- Ты чего, чушка свиная, вкус железа позабыл.
  В это время листва по обеим сторонам дороги зашелестела. Стражники напряглись, многие схватились за оружие. Легкий свист и один из солдат упал на землю, из его горла торчал арбалетный болт. В следующие мгновение из зелени раздались хруст и щелчки тетивы, и еще несколько стражников повалились замертво. Остальные воины кинулись в сторону стрелявших, но разбойники не стали ждать пока наемники приблизятся к их укрытиям, и сами начали выскакивать из кустов навстречу. Конечно, как и следовало ожидать, они были оборванцами, а с хорошо вооруженными солдатами и рядом не стояли. Но расчет был не на качество, а на количество. Как обычно бандиты на больших дорогах пытались задавить противника числом. Купцы же давно отработанным маневром попрятались в своих возах, предоставляя возможность солдатам показать своё умение, а себя, предпочитая поберечь.
  Маркул выругался и во всю луженую глотку заорал:
- Куда рванули, сукины дети?! Ко мне все, к повозкам!
  Часть наемников проявило здравомыслие, и поспешило ретироваться на более выгодные позиции, остальные же отчаянно сражались с превосходящими силами бандитов. И гибли.
  Незнакомец не терял времени даром, в одно мгновение из-под его плаща появились узкий меч и небольшой черный кинжал. Он бросился на одного разбойника и, ловко увернувшись от вражеского выпада, нанес колющий удар мечом. Сзади путника попытался ударить другой грабитель, но незнакомец пригнулся и резко развернувшись, нанес противнику удар кинжалом в горло. После чего странник вскочил и ударил третьего разбойника навершием меча в лицо. Бандит завизжал и повалился на землю, из разбитой физиономии хлестала кровь.
  Бандиты ринулись к повозкам, на встречу сжавшихся неким подобием строя наемникам. Однозарядные самострелы были брошены у дороги, в азарте схватки, как и рассчитывал Маркул.
  Незнакомец ловко поднырнул под одну из повозок и оказался за спиной наемников.
- Сзади заходят! – крикнул он, указывая на лес в хвосте каравана.
- Ноготок, бери сопляков и туда! Норсик, толстосумов под крыло! Ребята, покажем чего мы стоим! – завопил командир. Отряд наемников одновременно, словно вспенившаяся у берега волна, накрыли разбойников. И началась сеча, беспорядочное рубилово двух орд головорезов.
  Один из купцов тем временем вскочил на свою телегу и начал отмахиваться от двух разбойников копьем убитого солдата. Странник побежал на помощь к караванщику. Один из разбойников повернулся в его сторону, в воздухе раздалось легкое хлопанье, и тут же в шею бандита вонзился выкрашенный в черное нож. Второй грабитель отвлекся и получил удар копьем в грудь.
  Из леса выскочил здоровенный детина. Голодранец в порванных штанах и сапогах, он был вооружен ржавеющим шестопером и кривым кинжалом. Покрывавший весь могучий торс черный мех и грива черных как смоль волос, раскиданных в разные стороны и густо усыпанных репьем и листвой, делала его похожим на только что вышедшего из спячки медведя. Путник увернулся от обрушившегося на него удара, упав на землю. Перекатившись по щебню, он вскочил на ноги и откинул в сторону плащ. Гигант кинулся на странника с диким ревом и принялся махать шестопером из стороны в сторону, так и норовя снести голову своему противнику. Незнакомец извернулся вновь и попытался ударить медведя мечом в бок, но клинок звякнул, и ловкач понял для чего здоровяку изогнутый кинжал.
- Сожру! – прорычал гигант, нанося удар шестопером снизу вверх. Путник крутанулся юлой, уходя вбок, но бандит прыгнул следом, занося кинжал для удара. Но тут его глаза расширились, он качнулся вперед, и повалился на землю. Из спины торчал ржавый меч. Странник поднял глаза и встретился взглядом с закутанным в зеленые тряпки попутчиком. Его лицо скрывала тряпичная маска, и видны были только ярко-зеленые глаза, да слипшиеся от грязи и пота светлые волосы. Попутчик кивнул, и ринулся в гущу сражения.
  Бандиты отступали. Численное превосходство не помогло против банды матерых наемников, и вот уже тракт был усеян окровавленными телами любителей грязной наживы. Среди них лежали и наемники. Путник, медленно бредущий по полю боя, увидел одного из новобранцев. На блестящей лысине очень хорошо было видно огромную косую рану от меча. Недалеко от него, раскинув руки, лежал Норсик, из груди великана торчала рогатина. Маркул сидел на телеге и со злостью смотрел на тела своих солдат. Недавний возница суетился рядом, перевязывая широкую рану на руке командира. Незнакомец подошел к капитану наемников и посмотрел тому в лицо. Ответом ему был мрачный взгляд и смачный плевок под ноги.
  Спустя час караван вошел в город. Обозы вышли на главную площадь и купцы стали разгружать товар, отряхивая, отмывая и отчищая его, прихорашивая залежавшееся и украшая неприглядное. Форхилл отсчитывал жалование Маркулу, наполняя монетами кованный сундучок. Капитан наемников хмурился и следил за каждым движением караванщика. Они явно успели повздорить, и сейчас на лицах обоих читалась ничем не прикрытая неприязнь. Временные попутчики разбредались по городу, не забывая благодарить приютивших их купцов. Незнакомец уже собирался отправиться по своим делам, как его окликнул старший караванщик:
- Спасибо тебе путник. Не знаю, что было бы со мной ... с нами было, если бы не ты. Настоящий воин! Не то, что некоторые... – проговорил Форхилл, стреляя глазами в удаляющихся наемников.
- Пожалуйста, рад был помочь. Ну и если уж говорить о воинском умении солдаты-то как раз неплохо сражались... - ответил странник, вспоминая забавные попытки караванщика отмахиваться от разбойников боевым копьем как какой-то крестьянской мотыгой.
- Ой, даже незнаю как тебя отблагодарить... - протянул купец. Он явно был скуп и не хотел платить незнакомцу. Такие люди с жуткой неохотой, даже можно сказать с невыносимой душевной болью, расстаются со своими деньгами. Но все же совесть у него имелась, и упорно не позволяла своему скупому хозяину не поблагодарить  спасителя.
- Да не стоит благодарности! - сказал странник, облегчая муки торговца, и направился в одну из тесных улочек города.
- Эй, как хоть зовут тебя?! - крикнул ему в след караванщик.
- Гетай. Меня зовут Гетай, – кинул незнакомец, и на его лице мелькнула загадочная улыбка, после чего он развернулся и через мгновение исчез в гудящем потоке толпы.
- Вот воин, так воин! - сказал купец, обращаясь к жалким остаткам своих. Вдруг его глаза  округлились. Он подбежал к своей телеге, принялся рыться в ворохе свитков и бумаг, и достал из мешка сорванный в одном из городов плакат. На желтом листе бумаги  было написано: «Разыскивается беглый сикарий по имени Геттай. Примерная внешность – высокий, сухощавый, с большими серыми глазами, волосами темного оттенка и тонкими чертами лица. Имеет небольшой шрам на подбородке и рубленую рану на виске. Будьте осторожны - преступник вооружен, но и без оружия он чрезвычайно опасен! Награда за живого или мертвого пять сотен золотом». Купец выпрямился. Его лицо побледнело. Медленно он опустил руку в свой кожаный кошель. На самом дне он нащупал лишь кусочек бумаги. Трясущимися руками Форхилл извлек из кошеля записку и дрожащим голосом прочел несколько размашистых строк:

«Не забывай дружок ты правило одно,
Когда ты хвалишь вора за его заслуги,
Уж так у нас давно заведено,
Всегда берем мы плату за свои услуги.»