Двойная экспедиция

                ДВОЙНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ               
               
                Фантастическая   повесть
 
                Глава  1    Звездолет «Ливень».


За миллионы  километров от Земли торсионные двигатели  звездолета  “Ливень” по заранее намеченной программе начали сбавлять  мощность.  Корабль миновал галактический маяк, входил в поле тяготения желтой звезды, именуемой Солнцем. Звездолет возвращался домой. Радиоинженеры отправили через маяк  первое  послание  к Земле после  шестнадцати  лет молчания.

Экипаж будоражило.  До  земного порога, то есть  до космической базы на Титане – спутнике Сатурна,  предназначенной для стартов в дальний космос, оставалось  месяц пути. Затем месяц карантина и  знакомый путь  до Земли на планетолете.
           «Ливень»  возвращался из свободного поиска. У экспедиции не было конечной цели пути. По сути это было испытание новой техники и одновременно изучение возможностей человеческого организма при длительном воздействии экстремальных условий. Рекордный по длительности полет объединили с широкой сетью свободных  исследований в областях передовых технологий.
             На кораблях подобного класса  гражданские еще не летали, поэтому программу мог выполнить только  экипаж добровольцев. На риск Земля шла по объективным причинам – истощение земных ресурсов и опасное состояние экологии не позволяли медлить.  Торсионный  двигатель представлял на тот момент прорыв в области космического кораблестроения. Его только что начали ставили на автоматические зонды,  и на серию небольших военных катеров.   Но «Ливень» - это был опытный образец  космической техники, и ждали от экспедиции очень многого.

         Любопытно, что  резкий всплеск научной мысли произошел именно на фоне общего  упадка. А возможно именно то, что мировые запасы энергии подходили к нулю,  и побудило  лидеров  мировых держав к сплочению и компромиссу.   Объединенное Мировое правительство,  созданное  для выведения цивилизации Земли из глубокого кризиса, сделало то, чего долгие столетия не решались сделать правительства отдельных государств. – выделило объединенные финансовые ресурсы талантливым  ученым, работающим над нетрадиционными источниками энергии – такими, которые не горят и не кончаются.  Вскоре появился первый торсионный двигатель, все работы над которым продвигались на редкость успешно, порождая слухи о мистицизме и вмешательстве  в процесс неземных  сил.
         
         Слухи так и остались бы слухами. Но произошло еще одно удивительное событие. Одному влиятельному члену Объединенного правительства пришла в голову мысль поставить этот двигатель на  большой космический корабль и отправить  на нем  в Дальний космос экспедицию. Он  без труда убедил всех  в целесообразности  своей идеи. И ученые, и эксперты-экономисты на редкость быстро дали свое "добро". Никто не подозревал, что   и в последующем, в ходе космической экспедиции мистика тоже будет иметь место.

        Из семнадцати членов экипажа  «Ливня»  были двое, родившиеся на борту во время полета. Поль и Гея – дети космоса, дети Саниты и Инвара Рау. Земля предполагала рождение четырех детей, но Тиль  Стен и Тулуза Лоз  неожиданно для всех поссорились. Позже  помирились, но  Тулуза уже была негодна по медицинским показаниям стать матерью,  Детсада на звездолете не получилось. Зато Поль и Гея сразу сделались любимцами экипажа. Санита даже ревновала  детей к особо заботливым нянькам.

         Сейчас Полю и  Гее было восемнадцать  и семнадцать лет. Гея  обогнала в росте мать. Это была стройная, темноволоая красавица, похожая на отца. Такое же чуть расширенное книзу лицо, обрамленное нежным овалом. От матери она унаследовала лучистые  серые глаза.. Почти такие же, как у сестры, оставшейся на Земле.
        В отличие от Поля, больше всего ценящего общение с людьми, Гея целые дни проводила в навигационном отсеке. Мечтала стать астронавигатором. Она уже  несла самостоятельно вахты. Инвар Рау гордился дочерью. Его  глаза теплели, когда он взглядывал на Гею. Командир старательно прятал свое восхищение,  но Гея чувствовала его любовь, и  не упускала редкого случая приложиться головой ему на плечо.

        Гея  нетерпеливо посмотрела на табло. Было двадцать ноль пять бортового времени. Третий час находилась она в центральном отсеке. Через двадцать пять минут  ее мать - Санита Рау закончит индивидуальные занятия в библиотеке и перейдет в спортзал. Вот там и можно будет поговорить. Гея считала весьма важной тему разговора, но не смела нарушить заведенный на борту распорядок. Юная девушка поудобнее устроилась в пилотском кресле и принялась дальше просматривать свои полетные файлы, или  дневниковые записи.  Каждому специалисту надо было  подробно изложить в них, для Земли, степень своего вклада в общие исследования. Это довольно важная работа.  Увлеченная другими мыслями, Гея лишь набрасывала план будущего отчета, одновременно прислушиваясь к монотонному жужжанию. Видимо, жук-бражник вырвался из оранжереи. Гея оглянулась на Нигиру Риге,  работающую   здесь же за соседним пультом. «Слышит ли?». Прошло двадцать минут. С нетерпением ждавшая этого,  девушка  крутнулась в кресле,  соскочила и, сделав несколько шагов, прислушалась.  Затем сообщила:
- Опять гости из оранжереи! Жужжит, надо изловить беглеца!
Это было сказано для Нигиры. Звездолетчица улыбнулась.
- Надо, Гея. Весело с ним, вообще-то, но нельзя – того и гляди,  залезет под панель. Я сейчас сообщу Полю.
- Ага! Пусть ловит! – с бесшабашной веселостью кивнула Гея. – А я к маме! -  и вприпрыжку устремилась в спортзал. Она очень любила мать, всегда ждала свободного часа для того, чтобы завладеть ее вниманием.
       За дверью Гею встретил  живописный горный пейзаж с заснеженными вершинами, устремленными в  небесную синь. Внизу, там, где  склон становился пологим, его украшали  стройные, гордые ели – почти черные на ослепительно белом снегу. На корабле имелась и лесная лужайка. На нее из густого, векового леса  выводила узенькая тропинка, стесненная с обеих сторон  лютиками,  незабудками , какими-то  неизвестными белыми, как снежинки цветами.   Пестрота  должна была радовать глаз, а шумящий в кроне деревьев свежий ветер отвлекать  от сомнений, предательских мыслей, порожденных монотонными буднями, замкнутым пространством,  воздействия которого очень боялись психологи.
 
       Для уменьшения риска психических расстройств, вызванных длительным пребыванием в этом самом замкнутом пространстве, и создана была  еще на Земле вся эта сложная бутафория усилиями  целой сотни инженеров.
      Вот дальше за поворотом недавно  гремел водопад, низвергая с многометровой высоты целые тонны воды, поднимая тучи брызг,   и теряясь в  скалистом ущелье.  Что-то случилось с электроникой, и несколько лет  назад  водопад исчез, оставив после себя на стене пустоту. Это место остряки тут же окрестили черной дырой. Шутка положения не выправила – оставался какой-то неприятный осадок от случившегося. Силы  электронной мысли местных специалистов не хватало пока для ликвидации неполадки дизайна.
     Вбежав в спортзал, Гея, к своему удивлению,  увидела рядом с матерью Поля. Они выполняли гимнастические упражнения на ковре, о чем-то увлеченно переговариваясь.  Гея поцеловала мать.
- Как хорошо, что ты уже здесь! – Не так весело, как хотелось бы,  сказала она. – Мне надо с тобой поговорить.
- Поговорим, у нас достаточно времени, - заверила Санита.
Гея озадаченно обернулась к брату.
- Поль, но почему ты здесь? Ведь у тебя репетиторство по биологии.
- Миг позволил мне закончить пораньше. Он куда-то спешил. По-моему к своему бегемотику.
- Не понимаю, -  недоуменно покрутила головой Гея. – Мама, но это же нарушение режима.
           Обычно  непримиримая ко всякой самодеятельности, Санита Рау на этот раз лишь  снисходительно улыбнулась в ответ.
- Программа полета выполнена, Геюшка.  Можно позволить  себе некоторое послабление.
   Девушка слегка нахмурилась.
- Не понимаю.
     Санита  прогнулась назад, сидя  в  полушпагате.
- Ты удивлена. Вижу, вижу. Но надо привыкать. К сожалению,  на Земле люди почти не соблюдают режима.
- Я слышала об этом. Но как-то  не вникала в смысл. Но как же они там живут тогда?
- Прилетим домой, увидишь, - засмеялась Санита. – Ничего страшного, привыкнешь. Может быть, тебе даже понравится.
- Мама, но ведь ты сама говорила, если бы во Вселенной  не соблюдался режим, тогда планеты обратили свой бег по орбите вспять. Не выполнялись бы законы гравитации. Нельзя было бы рассчитать орбиту, проложить маршрут. Без режима только хаос ждет нас и беспорядок.  Это что, беспорядок мне должен понравиться?

- Ну, чего ты пристала, Гейка? – вмешался Поль. – Мы в режиме торможения. Впереди Земля, наш дом. Радуйся!
Санита села в позу лотоса.
-  Разве нас может напугать беспорядок, если мы прошли через неизвестность  и западни    Дальнего Космоса? А? Ну, подумай сама, Гея. Ты, привыкшая к четкому режиму, жесткой дисциплине,  быстро справишься с любым беспорядком.
- Это та-ак, - протянула девушка.
- О чем ты хотела со мной поговорить? – мягко спросила Санита.
- О Земле,  но… мы,  вообще-то, уже поговорили.
- Ну, если тебе этого достаточно, то мне нет, - весело сообщил Поль. – Мама, а как мы будем там учиться?
Санита склонила голову набок.
- Это решит Космосовет. Определят степень ваших склонностей, подготовки и порекомендуют  уровень Академии.  Надеюсь, с выбором учебного заведения у вас не будет затруднений?
- Лично я только в Академию космоисследований! – отчеканил Поль.
- Я тоже! - подхватила Гея.
- Мама, а ты? -  спросил вдруг Поль. – Где ты  будешь, чем будешь заниматься на земле?
- Для нас – звездолетчиков, разработаны специальные программы обучения в тех отраслях, в которых наука ушла далеко вперед. А затем переподготовка и возможно новый полет.
- Ты хочешь снова лететь? – широко раскрыла глаза Гея, подсевшая поближе к матери.
- Может быть, -  таинственно улыбнулась  звездолетчица, погладив дочь по голове, и потребовала. – А, ну-ка давайте  заниматься! Засиделись у пультов.
               
               


                Глава  П .   За городской чертой.

                За городской чертой,   у границы лесного  массива по - походному расположились передвижные домики соповцев.    Около двадцати  оранжевых куполов стояли вокруг двух административных  сборно-щитовых домиков.
             СОПП – служба общественной помощи природе  - создана по инициативе ЮНЕСКО около двенадцати лет назад на международом уровне. Чисткой Земли и воды люди начали заниматься давно, но такого глобального масштаба эти работы достигли только теперь – ¬¬в конце двадцать первого  века. Цель их –спасти людей от последствий экологического кризиса, настигшего  человечество.
             Соповцам чаще всего приходилось работать вручную, самой обыкновенной лопатой потому, что современная техника, нашпигованная сложнейшими компьютерными мозгами через пару, другую суток выходила из строя. Ее создатели не предполагали, что наступит ад, что на огромной территории придется пропитывать почву специальным противоядием, чтобы на ней снова появилась здоровая растительность.
            Отдельной бедой были частые отключения энергии, которые доводили до нервозов программистов, вынуждая некоторых по собственной воле отказываться от должности и вместе со всеми браться за лопату, становиться в отряде СОППа простым рабочим.
             В таких условиях весьма заметной стала новая программистка 344 отряда – Инга Рау. Об Инге говорили, что ей ничего не стоит снова создать любую запоротую программу и даже язык программирования она, будто бы, изобрела свой. Причем, все это она делала играючи, словно развлекалась, а не работала. Кличка «хакер» вскоре прочно закрепилась за ней.
               Узнали о редких способностях Инги в соседних отрядах и стали наведываться в гости. Будто бы за помощью.   Но тут воспротивился начальник отряда, в котором работала Инга, - Родион. И нельзя было понять – шутит он или всерьез сердится.
               «Она и так срослась с ним. И ест и спит за компьютером. Хорошо еще  туалет сюда не перенесла. Нельзя… - умышленно сгущал краски Родион. – Нет, друзья, обходитесь своими силами. Где ваш программист? Нагружайте его. А я своему простаивать не даю! – и показывал на свежую упаковку образцов и проб. – Вон сколько  налопатили  «мусора». Надо весь «обнюхать», пронумеровать и в базу сдать.»
                Ингу шокировала грубая прямолинейность Родиона. Она не поддалась течению жестокого времени, не употребляла крепких выражений, всегда прекрасно выглядела. Ей не составляло это особого труда, так как она от природы была  прекрасно сложена: стройная и изящная с точеной головкой на длинной шее.  Ее нежное лицо имело  аристократические  черты, разве что слишком черные и густые  брови нарушали,  утонченность образа.

                Естественно, Инга, как магнит, притягивала взгляды одичавших на адовской работе мужчин и была предметом зависти и недобрых шуток женщин, вынужденных забросить свой внешний вид.
                Инга работала в отряде СОПа чуть более месяца. Ее командировали сюда, чтобы установить сбой в компьютерной сети. Но Инга понимала, что это командировка в один конец. Так всех сокращали. Хорошо еще, что ее не выкинули на улицу.
       
                Место компьютера было определено в одном из куполов в химической лаборатории за тонкой перегородкой.  В первый рабочий день хозяйка этой лаборатории – Светлана буквально открыла от удивления рот при появлении Инги. «Прямо кукла какая-то!» - невольно подумала лаборантка о новой программистке, и долго не могла оторвать от неё взгляда. Инга поздоровалась вежливо, но без  улыбки, а Света всё также разглядывала её, не считая нужным скрывать своё изумление, или не в силах его скрывать.
               
                «Как же она будет жить здесь, такая чистая и красивая?» – думала Светлана. Инга казалась ей нереальной, какой-то ошибкой, которую сейчас кто-то исправит. Раздастся вызов внутренней связи, программистка извинится, возьмёт свои вещи и уйдёт. И больше её никто не увидит. Как не увидит никто больше прежней жизни – чистой и красивой. Но этого не произошло.  Напротив, Инга деловито разложила не рабочем столе папки, диски, которые доставала из сумки, потом оглянулась на неподвижную лаборантку:
-  Извините, вы покажете, куда отнести вещи?
           Светлана хмыкнула, ожила:
- Покажу вечером. – И криво улыбнулась: - Если продержишься тут до вечера.
            Позже, когда они уже подружатся, Светлана часто будет вспоминать свое первое впечатление об Инге.

            Рабочий день начинался с общего построения, где  начальник ставил задачу на день.  Затем соповцы шли на завтрак, а техники завершали приготовление к вылету десятка полтора латтеров – небольших, юрких вертолётов, предназначенных для развозки людей по объектам.  Эти же латтеры перевозили людей,  вместе с их нехитрым скрабом,  на новое место дислокации.
 
           К вечеру начальник посылал с объектов в лабораторию помощника с новыми пробами. Но чаще всего приносил их сам и втаскивал в лабораторию, нарочито шумно пыхтя, громогласно  заявляя при этом:
- Вот вам, девчата,  «навоз». Значит, так: «обнюхать», ярлычки наклеить.
           «Обнюхать»  - означало у Родиона сделать химические анализы, чем занималась лаборантка Света.  Нумеровала, делала опись.
- Инга! Машинка слушается?  Ну, ты – ма-астер, ма-астер! Значит, всё  по параграфам разместишь. Выводы доложишь. Вопросы есть?
      
       Вопросов у Инги, как правило, не было. Она смотрела  по компьютеру, где ещё встречаются подобные выбросы, на какой площади, увеличивается их концентрация или падает, методично стучала по клавишам.
      Родион ещё несколько минут балагурил со Светой, всегда готовой посудачить, и отправлялся восвояси, громкоголосый, весёлый и шумный, напоминающий маленький ураган.
      Светлане нравился начальник, нравился его оптимизм и задор, очень редкие качества. А что до резкости в выражениях, так это особенность сегодняшней жизни. Некогда расшаркиваться и соблюдать ритуал, думала Светлана. Всё стало гораздо проще, когда люди сбросили маску холодной вежливости. Жаль, Инга этого не понимает. Обидчива, ранима. 

       Шел обычный день в лаборатории. Светлана стучала за перегородкой палочками о приборное стекло. На половине Инги в этот раз звучала тихая музыка дейки. 
       Внезапно Светлана сообщила:
- Начальник идёт. По-моему,  к нам. Ой, да он не один. Борис с ним, что ли? Ну, точно соседей ведёт. Борис Аркадьевич и его лаборант, - радостно звенела Света.
        Инга   придирчиво оглядела свой стол, переложила некоторые диски с документами, затем торопливо задвинула подальше в ящик стола упаковку сухих обедов, которые почему-то  не нравились начальнику.  Нет, она не боялась Родиона, но не любила, когда перебирают с насмешками, стараются навязать свою точку зрения.
- Да, не волнуйся ты, Инга, - воскликнула Света, поняв по шороху все намерения  подруги. 
- Я не волнуюсь. Только чего ему у нас надо? Проб не несёт.
- Не переживай! Может,  срочный анализ.
- Я не переживаю…  Прислал бы курьера.
- Когда ты привыкнешь к их выходкам?- привычно добродушно ворчала Светлана из-за перегородки. – Ну, черт с ними, мужичьё! Им не руками потрогать, так хотя бы зубами пощелкать!
- Дикость какая-то! – выдала себя Инга.
- Инга, да это ты какая-то дикая! Нормальные мужики. Здоровые, пока. Редкое в наше время качество, заметь. И психика в норме. Ты им тоже покажи, что зубы имеешь. Не молчи,  не красней. Быстрей отвяжутся…
   Инга не успела ничего ответить, как снаружи раздалось топанье ног и громкие голоса, и в лабораторию ввалился Родион. Это был высокого роста молодой парень, мускулисиый, с выбивающейся из-под сдвинутой набок форменной шапки рыжей шевелюрой. Смуглое, скуластое лицо и чуть раскосые глаза выдавали в нем кровь азиатских предков.
        Родион  торопливо  захлопнул за собой дверь и надавил на неё рукой. Дверь тут же стала стучать и дергаться. Такого в лаборатории ещё не видели.
- Тебе сюда не обязательно! Иди…, ступай дальше!- рокотал Родион на дверь.
Светлана прыснула в кулак. А в широко раскрытых глазах Инги был весёлый испуг: этого ещё не доставало.  И как следует себя вести? 
- Где твоё радушие, Родион? Не по-соседски это, - донесся снаружи укоризненный бас.
        Родион убрал руку, и  дверь распахнулась, однако кроме широкой спины Родиона, пока ничего нельзя было видеть. 
- Я тебя в гости не звал, понял? А во-вторых, чего ты мне дверь ломаешь?
- Ну, дай войти, Родион! – изображая обиду, просил всё тот же бас. – Может,  у тебя и программистки-то никакой нет?  Сбежала, поди?
       Брешь в обороне Родиона была пробита и любопытствующая физиономия выглянула из-за широкого плеча Родиона, а дверь тут же заслонил ещё один соповец.
- Борис Аркадьевич, здрасте! - вышла навстречу из своего закутка лаборантка.
- Вот, Светика вижу. Здравствуй, Светик! – обрадовался ей Аркадьич и сумел-таки, наконец, обойти Родиона, - Как у вас тут дела? Не обижают?
- Не-ет, –  пропела  Светлана. – Начальник  не даёт в обиду.
- Молодец. Светик, - Родион в знак признательности притянул Свету к себе.
- А я к вам не просто так, а по делу, - Аркадьич решительно направился во вторую половину лаборатории. Родион – за ним.
- Здравствуйте, милая барышня, - с такими словами Борис Аркадьевич обратился к Инге и его лицо, обветренное до красноты, закалённое как и у всех беспощадно жгучим, лихорадящим солнцем, как по волшебству обмякло, расплылось в искренней улыбке. – Наслышан про ваши редкие способности, пришёл спросить, - он покосился на Родиона, - может, поможете по-соседски? Мой программист неделю назад забросил работу и сбежал. Результаты работы не систематизированы. Конечно, если у вас время будет…
    Инга поначалу испытывавшая к гостю досаду и даже раздражение, как и ко всем, кто разглядывал её бесцеремонно,  пытался навязать свое общество, внезапно почувствовала искренность, теплоту во взгляде гостя. Это было нечто новое. Инга зарделась, ей впервые было приятно от того, что ею любуются здесь.
   Казалось,  суровый немногословный Аркадьич был сражён.  Тот факт, что способная, опытная программистка оказалась ещё и красавицей,  застал его врасплох.  Это  поняли, видимо, и стоявшие рядом Родион, Света  и второй гость. Пауза затянулась.
- Где же раньше ты работала, милая барышня?
-  В управлении космического флота, -  быстро отозвалась Инга, сморгнула,  смутилась. –«Зачем я это сказала?» -  пронеслось в голове. И снова, не подумав, пообещала: - Я постараюсь вам помочь.., как только…
          Но тут же Родиона как ужалили.
- Вы чего пришли сюда?! Я же сказал, ничего она вам не будет решать, вычислять. Она для себя не успевает делать.
- Подожди, не шуми, - выдвинул руку ладонью вперёд Аркадьич, совсем не испугавшийся сурового тона Родиона, а вроде бы даже , наоборот, обрадовавшись чему-то, и загадочно улыбаясь. – А, может, она сама согласится? Дай, вообще, поговорить с человеком.
- Нет.  Ты чего такой наглый? Как это «сама согласится?»  Она должна делать то, что прикажет начальник…
- А Инга нам после работы с вычислениями поможет, - Аркадьич подмигнул  Инге.
- После работы она тоже работает, - Родион шагнул к гостю, - потому что не успевает.
- Ну, не сегодня, попозже. Мы подождём.
- Говорю, она занята каждый день.  Ясно? Уходи отсюда!
- Родька, да ты чего сегодня такой злой, - в голосе Аркадьича мелькнуло неподдельное удивление. Но тут же он опять вошёл в свою роль.
- Вот и приди к соседям в гости. Она что? Рабыня твоя? – указал Аркадьич на Ингу, - Или жена?
- Инга,  он тебе кто? – обернулся Борис Аркадьич к девушке, щеки которой были щедро разукрашены румянцем.
- Я – начальник! – не позволяя Инге раскрыть рта, ткнул Родион себя в грудь. – И Инга будет слушаться меня, а не первого встречного.
- А я не первый встречный. Инга, я тоже начальник, только соседнего отряда.
- Вот и иди в свой отряд, нахал! - Родион обошел Бориса Аркадьича сбоку и уже в который раз встал между ним и Ингой, загораживая её. - А  Инга и так не встаёт из-за этого ящика. Инга! – воскликнул Родион, пропуская мимо ушей, меткое замечание  Аркадьича о своём чрезмерном волнении, - Где сухие обеды?
- Нету, - сказала Инга.
- Куда ты их спрятала? Я знаю, ты их опять притащила. Тебя же не было  в столовой!
          Инга отвела взгляд, не найдя что возразить.
- Загнёшься, а мне потом отвечай за тебя! – рокотал Родион, подступая всё ближе к её столу под натиском Бориса.
 Инга,  как вы с таким извергом работаете?
  Инга испуганно вскинула на гостя свои выразительные серые глаза. А тот продолжал удивлять её своей дерзостью.
- Переходите ко мне в 701 отряд.
- Нет, ты посмотри на него! На глазах вербует моих людей, а?  За это морду бить надо!
С этими словами Родион грозно двиулся на гостя, который на этот раз, похоже, действительно устрашась, выдвинул руки вперед.
- Ладно, ладно, молчу. Успокойся! -  Но был уже схвачен за шиворот и в следующую минуту, как нашкодивший  пес, послушно перебирал ногами за ведущей его рукой.
- А красивая у вас программистка,  правду говорили, - только сейчас подал голос помощник Аркадьича.
- Инга,  я влюбился в вас! – выкрикнул Аркадьич, смешно защипнутый в собственном комбинезоне мощной пятернёй Родиона. – И тут я не шучу. И он меня не остановит, я все равно буду приходить.
          Родион взмахнул руками, как  крыльями и выпустил соседа. Потом как-то беспомощно оглянулся на Ингу и жалобно произнёс:
- Слышала? Вот, слышала льстивые речи этого прохвоста? А лесть ещё никому полезной не была. Вспомни историю хотя бы, - И к гостю: - Ну, что? Сам уйдёшь или помочь?
  Помощник Аркадьича шумно вздохнул и тоном мирового судьи произнёс, очень удачно вписываясь в финал спектакля:
- Пошли, Аркадьич. Пошли,  не любят нас соседи! – и успокаивающе похлопав шефа по плечу, первый направился к выходу.
- Инга, мы придем, когда этого узурпатора не будет тут,- уже с порога пообещал Аркадьич.
- Я т-те приду, соблазнитель, - погрозил кулаком Родион, хотя дверь за гостями уже захлопнулась.
- Вот эт-то концерт! – первой нарушила тишину Света и хитро подняла бровь, осторожно подступая к начальнику: - А  вам что? Борис Аркадьевич дорогу сегодня перешёл?
- Чего-о?! -  грозно повернулся к ней начальник.
- Ну, а вдруг человек и вправду влюбился.., с первого взгляда?
- Ты  ещё поязви, - на этот раз далеким эхом отозвался командирский тон. – Иди к пробиркам!
Света подавилась смешком, направилась к себе. Она немного обиделась.
Родион взглянул на свою программистку.
- Вот что было бы, если б я их не перехватил? А?
- Ничего страшного, Родион Михайлович. Я бы могла… - начала было Инга и спохватилась.
- Вот именно! «Могла бы…» – передразнил начальник. – Я запрещаю! Ясно? Зап-ре-щаю
помогать! Будешь работать только для своего отряда! Поняла?
- А как же взаимовыручка? Взаимопомощь?
- О-о-о! – Родион деланно закатил глаза и театрально плюхнулся на табурет,  перед столом Инги, затем смешно вытянул шею в направлении, где скрылась лаборантка, позвал жалобно.
          Света  тут же выпорхнула из своей половины. Родион, указывая на Ингу, жалобно тянул:
-Света,  объясни ты ей, что я-а-а начальник. Что меня-а-а она должна слушаться. Я отвечаю за вас. С меня будут спрашивать, если у вас что-то случится со здоровьем.
- Я поняла, Родион Михайлович, - кивнула Света со вздохом, поняв, что шутки кончены.
- А она вот не понимает, - пожаловался Родион и, наклонив голову набок, прищурившись, посмотрел на Ингу, что-то соображая, держа юную девушку в напряжении. Потом решил возобновить воспитание: - Инга, я ещё мог бы понять, если б ты работала безошибочно. Но ведь ты даже со своей работой не справляешься.
- То есть, как «не справляюсь»? – взмахнула Инга ресницами.
- А так. Вчера в последней партии проб был усиленный фон радиации. Ты должна была его классифицировать…
- И что? Что же не так?
- Почему нет характеристики источника?
- Как это нет? –снисходительно улыбнулась Инга.
- Я повторяю: её нет!
- А  давайте посмотрим, - спокойно предложила Инга и, не дожидаясь ответа, стала искать нужный файл. Она была  уверена, что сейчас утрёт нос грубияну.
- Давай посмотрим, - протянул Родион и качнул головой Свете, - Иди, иди,  Светик, сюда.- Словно обещал разоблачить фокусника.
- Этого не может быть! -  изумление программистки было неподдельным. – Файла нет. Но не может же он быть стерт.
- Ну, не знаю, не знаю, - отчужденно протянул Родион. – Значит, Света, мы не увидим в ближайшее время характеристику важного источника. Так я понимаю, Инга?
- Это какое-то недоразумение. Энергию не отключали около восьми часов. Все важные файлы у меня сохранены. -  Инга едва не плакала, на неё жалко было смотреть.
- Раз так, может, ты просто забыла дать характеристику?
- Да вы что ?! С памятью у меня всё нормально.
- Вот как? Ну, тогда, видимо, не захотела! – Родион злорадно усмехнулся. Он не старался скрытт своего злорадства, как будто ему доставляло удовольствие посадить Ингу в лужу. Даже Света встала на её сторону.
- Родион Михайлович, Инга не могла. Работа для неё на первом месте. Как она могла забыть?!
- Работа? Возможно! Но для неё ничто мои приказы! – прищурился Родион. – Она их не выполняет. Втихую готова работать на сторону. А может и работает уже.
- Нет, неправда! – опять вступилась Света.
- Факты, Света, упрямая вещь. Покажите мне характеристику! Где она?
Света потупилась.
- Я разберусь, - пролепетала Инга.
- Это уж, пожалуйста. И объяснительную мне к вечеру представьте, - начальник резко повернулся и быстро зашагал к двери. На пороге оглянулся: - Сегодня усилена бригада в Желтом озере. Будьте внимательны, предстоит двойная работа.  Ты, Инга, если не успеешь – берись за лопату, -  и вышел.
- А как хорошо всё начиналось, - вздохнула Света и оглянулась на Ингу, которая сидела подперев голову ладонями. - Эх, Инга. Инга…
- Я ничего не понимаю. Куда мог деться этот файл? Я же помню, что сохраняла его. Это только вчера было. Я всё хорошо помню!
- Ну, раз хорошо помнишь, так поскорее восстанови его и дело с концом.
Внезапный возглас Инги напугал Свету.
- Ой! Вот,  чёрт!
- Что с тобой?
- Уже неважно, - покачала головой Инга.
- Что случилось?
- Я забыла спросить Родиона о «Грифе секретности»
- Так позвони ему.
- Нет, нельзя. Он не настроен теперь слушать. А мне сложно ему объяснить.
- Почему?
- Да, потому, что я тоже не настроена теперь разговаривать и что-либо объяснять.
- Ой, какие мы чувствительные, - всплеснула руками Света. – Инга, да где же ты воспитывалась? Ты словно не из этого мира. Обида сейчас это слишком большая роскошь.
- Всё, Света! Всё, ладно? Пожалуйста, тихо. Мне надо работать. Слышала, что мне грозит, если я не успею.
Света вздохнула.
- Ну, хочешь, я попрошу Родиона…
- Нет.  Не надо, ничего не надо делать! – вскричала Инга.
Света направилась на свою половину, обронив:
- Упрямство – достоинство ослов.




             Глава Ш  На берегу Тихого океана.

На  красивом скалистом берегу Тихого океана, в тихом, пустынном месте стояла белостенная двухэтажная вилла. На ее просторной открытой террасе было более, чем свежо от неослабного морского бриза.
Безлюдье этих мест было не случайно. Оно ревниво охранялось космическими войсками, а также независимой системой спутникового наблюдения.
Строгая система секретности охраняла покой вершителей людских судеб, посмевших в который уже раз возомнить себя богами.
Некто, называющий себя мистер К., нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по столешнице, слушая доклад второго лица. Наконец, он не выдержал. Первое лицо имеет право перебивать, вмешиваться, и мистер К. воспользовался этим правом.
- Хватит! – сухо воскликнул он. – Послушайте, сэр, себя сами. Ваш доклад похож на жалобный плач младенца.
Человечество доведено до сегодняшнего катастрофического состояния не нашим экспериментом, а историческим развитием,  политическим и экономическим направлением власти своих правительств. Даже если предположить, что наш эксперимент будет рассекречен, это не принесет нам теперь вреда и не окажет серьезного влияния на его ход. Говорите, умирают тысячи? Если бы в масштабах города!  А в масштабах целой Земли, это не такая уж большая цифра.

- Тем не менее, мистер К. – подал голос старейший из присутствующих, -  тем не менее, вам не мешает знать, что происходит сейчас в городах. Может,  хотите осмотреть, по выбору, несколько  городов в моем сопровождении? Двадцать минут будет достаточно, чтобы сложилось впечатление о настроении людей. Все  действительно так,  как изложил нам здесь…
- И что? – перебил вновь первое лицо. – Вы предлагаете двадцать минут колесить с вами по городу,  после чего я должен буду поверить в тот бред, что нес мне второе лицо? В этом нет нужды! Я верю ему также, как и вам, господин наистарейший, как и вам всем, господа присутствующие. Иначе не было бы вас здесь, в этот час. Но..! Только выводы из вещей, из наблюдаемых событий, надо делать разумные, а не строить их на эмоциях.
 Это вам, господа, надо почаще бывать в городе, чтобы не пугались уличных погромов, самопальных взрывов. А вас, отважнейшие вы мои, мужи, даже женский плач напугал, -  первое лицо откинулся на спинку кресла. - А ведь так испокон века было, что женщина голосит над покойником.
 Он задумался, устремив взгляд на океан. Никто не смел прервать его размышлений.
 Вершители судеб сидели за черным лакированным столом с изрезными ножками в виде запрокинувших головы и взвившихся на дыбы горных козлов. Стол – большой овал -  занимал  половину террасы. Над столом в такт прибою, раскачивали длинными листьями декоративные пальмы в деревянных кадушках. С террасы открывался великолепный вид на океан с белыми  бурунчиками волн. Однако он не занимал присутствующих, чьи лица были равнодушны и непроницаемы.  Их холодная учтивость, преимущественно сухие интонации делали их похожими на последнюю модель биоробота. Тем более, что  именами они не пользовались в интересах  секретности.             
- А теперь мне хотелось бы услышать мнение третьего лица по докладу, - мистер К. перевел взгляд на присутствующих.

С черного, сделанного из драгоценной породы дерева стула, поднялся высокий, светловолосый мужчина с изборожденным морщинами лицом.
- Спасибо, господин первый. Господа, хотя мы и не на заседании городского Совета, но я рискну еще раз заострить внимание на уличных беспорядках, которым уделено много места в докладе.  Дело в том, что городские власти сейчас практически бессильны. А у нас – реальная, имеющая под собою базу, власть. Плохо, что  трупы долго  остаются на улицах, Вряд ли у них не хватает техники, скорее людей.
- Хорошо, -   после минутного молчания благословил первое лицо. – Разберитесь же с этим сами, господин третий.
- Есть, сэр! –  вытянулся по стойке  «смирно»   третье лицо, выдавая военную выправку.
- У вас всё?
- Да, сэр.
- Разрешите, господин первый. -  Вновь поднялся старейший. – У меня есть замечание по наблюдаемому нами процессу  вживления в среду.
- У вас замечание? Что же слушаем вас, господин старейший.
- Благодарю. Дело в том, что смертность среди населения  земного шара в последние годы увеличилась  в два и даже три раза к уровню докризисного времени.  Не говорит ли это о том, господа, что процесс вживления, и адаптации бактерий в организме человека происходит с осложнениями?
Мистер К. повел бровью и поднял руку ладонью вперед, требуя внимания.
- Ваши волнения, господа, беспочвенны. В целом наши дела, а именно, дела нашей  новой лаборатории очень даже неплохи. Там есть кое-какие вопросы, но все они текущего характера. Уверяю вас. После беседы мы с вами пройдем в лабораторный цех, где продолжим наш разговор.  Кстати, я  вместе с вами послушаю доклад эксперта о степени мутации.

- Вот это очень интересно! –  третье лицо, наиболее эмоциональный изо всех,   нетерпеливо потер ладони, оживленно поглядывал на остальных, торопясь попасть в лабораторию.
-  Я еще не сказал, что мы завершили, - сухо заметил мистер К.
- Простите, сэр, - прокашлялся второе лицо. – Я хотел бы высказать мнение.
- Прошу, - разрешил первое лицо.
Второе лицо склонил в знак благодарности голову.
- Кстати мое мнение. в абстрактном его выражении, поддерживают видные психологи. Не мешает подумать о замене слова мутация более нейтральным .для объяснения сути наших экспериментов.  О выработке нового понятия, которое  должно быть синонимом  слов развитие, обогащение…
- Думайте, сэр, - поморщился первое лицо, слегка махнув рукой. -  Еще несколько минут, господа…- голос его стал трескучим, что свидетельствовало о нетерпении.-  Инспекция ООН, курирующая отряды помощи природе, так называемые СОПП, просит дать заключение по обобщенным результатам их работы.
- Отряды похорон природы… - усмехнулся третье лицо.
- Нет, ваш скепсис не уместен, господин третий. Соповцам кое-что удаётся.
- Не может быть. Прежний лик Земли будет стёрт навсегда! – самонадеянно воскликнул третье лицо.
- Отнюдь. Свои ландшафты, своё лицо Земля не потеряет, как предрекали создатели новой Библии. И всё благодаря фанатизму сопповцев.
- Ещё активны сумасшедшие, надеющиеся восстановить вымершие и исчезающие виды, - добавил второе лицо. – Институт  палеонтологии и развития окружающей среды закидал ЮНЕСКО своими инициативами по  мерам восстановления биоценоза.
- Его ещё не закрыли? - досадливо поморщился третье лицо.
- Этого нельзя делать, - трескучим голосом заявил мистер К.  – Так нам легче контролировать оппозицию. К тому же от директора этого института ушли все его лучшие сотрудники, не без нашей помощи, конечно. Он фактически один. А один в поле не воин.
- Ясно, господин первый.
- И какое же будет заключение для ООН, господин первый? – поинтересовался второе лицо. -
Я полагаю, положительное?
Мистер К. вскинул подбородок в знак одобрения.
- Результаты работы признать удовлетворительными. Но необходимо усилить контроль за СООП. Возражения? – он сделал секундную паузу. Для сведения скажу, что некоторые отряды углубились настолько далеко от центров цивилизации, что в условиях отсутствия с ними электронной связи, в ЮНЕСКО строят отношения с ними, полагаясь на доверие. Например, два отряда в Южной Америке  в нижнем течении Амазонки и Ориноко.
- То есть,  как на доверии?
- Почему отсутствует электронная связь?
- Насколько я могу судить, господа,  -  вмешался наистарейший, - эти фанаты природы сами выводят из строя электронную начинку техники и предпочитают работать вручную.
- А куда смотрят  служба безопасности?
- Они вынуждены терпеть это безобразие, так как электроника отключает технику сопповцев, во избежание поломок, считая условия её применения неподходящими по инструкции.
- А не может безопасность  «подыгрывать»  им?
      Мистер К.  решил положить конец репликам.
- Здесь не так всё просто, господа. Но не будем углубляться. Эта область пока стабильна  и
не заслуживает нашего особого внимания, за исключением постоянного контроля.
     Он поднялся со своего места, и  его примеру с готовностью последовали другие.
- В лаборатории нас ждут, господа. Прошу…


                *    *    *

   В то время, когда на маленьком острове Тихого океана, словно на Олимпе, заседали избранные, по одному подмосковному шоссе быстро ехал леголёт.
    Рэд не собирался останавливаться. Он избегал подвозить случайных пассажиров, так как это мешало его впечатлительной натуре сосредоточиться, Но эта девушка или, скорее, женщина,  каким-то образом сразу завладела его вниманием.
    - Ведь она даже не спросила, куда я еду, а сразу села в машину, подумал Рэд и нахмурился, поймав себя на посторонних мыслях. Однако нельзя было сказать, что он с неудовольствием думал о своей пассажирке, притихшей на заднем сиденье.
            Рэд прищурился, вглядываясь в дорогу, хотя она была знакома ему до мелочей. С обеих сторон к шоссе вплотную подступали заросли цветущих растений – фениксов. Это был очень странный гибрид цветов-кустарников, выведенный учёными-ботаниками в последний год. Неблагополучная экология пожрала все прежние роскошные, но чересчур нежные виды цветов. Некоторые энтузиасты-ученые бьются над их выведением заново… Рэд усмехнулся. Он не верил в успех энтузиастов. Пусть даже им засветит удача, но правительство никаких мер по цветам не намечало, ибо не решены ещё другие жизненно важные проблемы – расселение людей из опасных зон, например, обеспечение их продуктами питания, да мало ли всего. Если поговаривают о закрытии его института, кому какое дело до энтузиастов.
           Рэд остался доволен осмотром фениксов. Он не заметил на них опасного процесса окисления – то есть почернения побегов, грозящего гибелью всему растению. Значит добровольцы экологи -   соповцы – трудились не зря, и данный район  относительно свободен от радиации, а почва от свинца, кадмия, ртути и прочей гадости.
       Справа от дороги повилось желтое здание – база метеорологов. За ним будет роща и жилые кварталы. Рэд подумал, что ни за что не станет поворачивать туда, отклоняться от маршрута. Скорее всего, его пассажирке надо именно туда, домой. Ну, а ему  - на работу.
     Раздавшийся вдруг невысокий и ясный голос женщины заставил его вздрогнуть от неожиданности.
- Простите, а вы никогда не пользуетесь автоводилом?
- А вы? – неожиданно для себя спросил Рэд и смутился. Он знал, что все женщины ездят на «автомате». Недавно в целях безопасности был принят такой закон.
- Да, я езжу «автоматом», но не всегда, далеко не всегда. Вам же, привыкшему размышлять за рулем, лучше довериться автоводилу. Согласны?
- Может быть и лучше, - рассеянно протянул Рэд , с удивлением взглянув в зеркало на попутчицу. Неужели он пропустил какой-нибудь её вопрос? Иначе как она догадалась, что он размышляет? Может просто женские штучки? Заинтригованный, Рэд не мог отказаться от желания поговорить со своей пассажиркой. Всё равно о чём. Он бы не признался себе, что ему нравится её голос и впечатление, которое она производит на него. Однако Рэд не умел говорить с незнакомками и пришёл в смятение от собственной «причуды». Именно так назовёт он позже свою попытку знакомства, когда будет вспоминать этот эпизод.
- А могу я спросить, куда вы едите, если это не секрет?
- Можете, - подбодрила незнакомка.
- То есть… я хотел бы знать, где вас высадить?
- Это не секрет, - снова улыбнулась попутчица. – Удивительно, что вы не спросили это с самого начала. А теперь хотите сказать, что нам с вами дальше не по пути?
 Рэд  начал было возражать, но снова смутился, досадуя за это на себя. И не нашёл ничего лучшего, чем спросить полуутвердительно:
- Ну, не можете же вы ехать в мой институт, то есть туда же куда и я.
- Не могу? Но почему? Как раз именно туда я и еду. – В зеркале отразились недоуменные глаза Рэда. – А что вас так удивляет или пугает? Я неприятная собеседница?
- Нет, напротив!.. – с жаром воскликнул Рэд и тут же почувствовал, что краснеет.
- А вдруг в голову этой мадам придёт, что он заигрывает с ней и она поведёт себя с ним легкомысленно, скомпрометирует его.  И кто она такая, что второй раз приводит в замешательство его,  директора известного института,  привыкшего к тому, что замешательство испытывают перед ним.
- Но зачем вам в институт? – нетерпеливо и громче, чем  требовалось спросил Рэд.
- Интересуетесь моими планами?  Нет? Что ж… Институт, насколько я знаю, не закрытое учреждение и туда может обратиться любой, - уклончиво ответила незнакомка.
 - Правильно. Однако сейчас штат института не двести человек, а гораздо меньше, и никаких визитов сегодня мы не ждём. Без согласования к нам, обычно, не ездят.
- Ещё не поздно согласовать. Дело в том, что я ждала на дороге именно вас, зная, что обычно вы ездите в это время, - женщина провела рукой по волосам, через зеркало покосилась на Рэда,  угадывая произведенное впечатление. – Разрешите продолжить?
          Рэд досадливо вздохнул. Хотя штат его сократили в десять раз, желающих войти в этот штат, хотя бы по устной договоренности, было не мало, и эти горе-энтузиасты сильно мешали работе. Раньше Рэд не понимал коллег, которые  с раздражением отмахивались от новоиспечённых учёных, а с недавних пор сам сделался сухим и несговорчивым в отношении  к молодёжи, обивавшей порог его института.
  О причинах такой перемены знали только те, кто работал рядом с директором.  Как руководитель, он долго пестовал одноого научного сотрудника, Делился с ним идеями, вел за собой. Говорят, подпустил его слишком близко и поплатился за это.
        Как и большинство молодых, его подопечный был максималистом, не справился с амбициями и предал его, кого считал вторым отцом. Наделся пробить дорогу самостоятельно. Не обошлось без газетной шумихи. Недоброжелатели Рэда использовали молодого выскочку против него, в своих корыстных целях, а затем выставили вон, не желая терпеть своевольный характер юнца.
- Ну, уж продолжайте, - Рэд не скрывал своего разочарования.
- Меня зовут Регина. Я давно слежу за вашими исследованиями, они меня очень интересуют. Я даже бывала в вашем институте, но вы меня, конечно, не помните – ведь я всего лишь сенсолог.
- И чем вы занимаетесь? – перебил Рэд. Как только разговор принял деловой характер, он, закоренелый холостяк, сразу почувствовал себя уверенней.
- Я  занимаюсь временем.
- Что?!  Сенсолог исследует время? – он усмехнулся.
- Почему вас это удивляет? У меня универсальная специлаьность.
- Ну, хорошо. А при чём здесь мой  институт? Вы ничего не напутали?
- Нет, не напутала. Мне бы хотелось поговорить с вами не о моих, а о ваших исследованиях,  прежде всего. Вы ищите редкие виды животных, устанавливаете их. Так?
- Верно.
- А я хочу вам предложить восстановить исчезнувшие виды. Понимаете? Исчезнувшие! Это возможно, это не фантазия.
  Рэд ничего на это не ответил, а спросил о другом.
- И вы занимаетесь такими исследованиями одна?
- Вначале одна, а теперь с единомышленниками, - уклончиво ответила  сенс.
          Они уже подъезжали к зданию института,  и Рэд пожелал закончить разговор.
- Что ж, будь по-вашему. Проходите,  поговорим, только учтите – у меня мало времени.
- А я извещу вас заранее. Вот теперь мне, в самом деле, пора выходить.
           Рэд резко затормозил.
- С вами всё в порядке? Вы что, разыгрываете меня?
- Совсем нет.  Сейчас у меня  есть одно неотложное дело. Да и нет с собой того, что следует посмотреть, а не только услышать.
- Ну, как знаете.  До свидания, -  он с недовольным лицом отвернулся.
 Дверь захлопнулась, и Рэд с облегчением осознал, что наконец-то он в машине один. Зарулил на стоянку вручную, чем удивил дежурного швейцара – робота. Тот решил, что с машиной что-нибудь случилось, и предложил заменить её. Рэд только отмахнулся.
    Рэд  намеревался забыть об утренней встрече, но ему напомнили о ней ненавязчиво.
   Помощница,  ежедневно приносила  Рэду подборку тематических новостей со специальных сайтов. Просматривая привычно ролик после завтрака, Рэд наткнулся на имя Регины Савиной. Он внутренне вздрогнул. В статье говорилось о любопытном эксперименте со временем.
       Рэд усмехнулся. Да, ловко. Видимо Регина знала, что сегодня выход статьи и подгадала утреннюю встречу. Что ж, посмотрим, о чём она поведёт разговор.






               
                Глава   4.    Бунтари

              Иван и Рита лежали на берегу Желтого озера,  на мокром от дождей песке, не сняв непромокаемых комбинезонов, и с удовольствием подставляли лицо горячему солнцу, прорвавшемуся через разрывы туч.
    Желтым озеро назвали потому, что издалека видно было  желтый песок, устилавший  его дно.
    Иван посмотрел, сквозь прищуренные ресницы, на спутницу. Рита перевернулась на живот и, похоже, приготовилась дремать, положив под щеку ладонь. Ивану шли в голову разные мысли. Он подвигал мышцами лица, чтобы острее ощутить прикосновение солнечных лучей, удовольствие от их тепла.
    Сейчас солнце –  это праздник. Обычно небо всегда закрыто мощным слоем облачности. Короткие ливни по несколько раз в день хлещут холодными струями раскисшую землю, изможденные спины копошащихся в ней людей, их немногочисленную технику, наспех построенные жилища.
      
   К дождям уже все привыкли, забыв, что раньше было по-другому. Климат заметно увлажнился и потеплел. Буйно лезла из земли растительность, заполняя все ярусы не только в лесу, но и в городе.
Это,  само по себе, замечательно, если б не одно обстоятельство: в каждом листочке, в каждой дождевой капле таилась угроза. В них присутствовала большая часть таблицы Менделеева. Чаще всего в листьях находили свинец и ртуть. В меньшей степени – молибден и другую подобную гадость.
 Иван поморщился, из-под руки взглянул на небо. Ветер успел не только разорвать тучи на клочки, но и разогнать их далеко друг от друга. Ничто не мешало дневному светилу около получаса изливать свой нестерпимый жар на землю. Более терпеть его было невозможно, и Иван, по примеру подруги, подставил солнцу спину, защищенную одеждой. Усмехнулся, глядя на Риту. Никакие катаклизмы не заставят женщин забыть о своём внешнем виде - закон природы.

 Человеческий разум очень инертен, всегда опирается на прошлый опыт и очень часто отказывается верить в нестандартные прогнозы. Более сотни лет природа терпеливо взывала о помощи, затем стала показывать свой характер, ибо страдала от боли, как любое  израненное живое существо. Однако из-за инертности мышления, из-за упрямства, невежества и Бог знает из-за чего ещё, человечество не замечало этих упреждающих сигналов. А тем, кто смог понять, предугадать надвигающуюся близкую катастрофу, не удавалось «достучаться» до сознания остальных. Люди привыкли, что им в головы всегда кто-то суёт свои или чужие фантазии. И предпочитали не верить ничему, жить по старинке, по привычке.

 Иван усмехнулся вновь: вот и пришёл к тому же выводу, высказанному когда-то мудрецом: люди достойны того, что с ними  происходит.
- Чего ты там ухмыляешься? Может,  скажешь? – подала голос Рита.
- Мы достойны того, что с  нами происходит, - повторил вслух Иван. – Ты это знала?
- Все или каждый в отдельности? – вяло поинтересовалась девушка,  разморенная на солнце.
- Отвечу на твой скрытый вопрос: да, и я – тоже.
- Завидую твоей самокритике.
- Сколько раз себя спрашиваю: почему нельзя было остановить начавшийся распад? Ну, не сложились для этого достаточные силы в обществе. Ладно, согласен. Но, почему они не сложились?
Рита села, поджав ноги «по-турецки».
- Мы уже говорили,  что это не та ситуация, где один « ведёт», а другие подчиняются. Надо, чтобы понимание набрало вес и силу.
- Другими словами, -  перебил Иван, - у нас не было единомышленников, Со временем люди поняли, что мы правы, не было уже поздно. Значит, я должен был раньше озвучить свою теорию.
- Тогда бы ты потерял ещё больше времени!
- Почему?
- Не было ещё доказательной базы. Когда люди увидели нависшую катастрофу своими глазами, почувствовали её на себе, вот тогда у тебя появились единомышленники. Разве забыл?
 - Это не закономерность. Это лишь говорит о моей слабости. Настоящий учёный должен уметь убеждать.
- Ну, вот опять, - уныло произнесла Рита.
- Что если бы Рэд Диулин смог умалить своё честолюбие и позволил нам остаться работать в его институте. Как бы  тогда всё сложилось? Увы, мой уход так и не прояснил ничего. Надо признаться, что я так и не состоялся как учёный.
- Иван, ты так говоришь, словно подводишь итог всей жизни. Ты обязательно состоишься, если не будешь паниковать. Ну, чего ты раскис? Перегрелся на солнце? – попыталась было Рита шутить, но Иван не отозвался на шутку.
- Рита,  я тебе что-то скажу. И на этот раз тебе не разубедить меня. Пойми, -  он в упор посмотрел на девушку, - мне не нужна скандальная  популярность. Уж лучше сосем отказаться от неё.  Мне не нравится, что меня не принимают всерьёз! Вспомни хотя бы  вчерашнюю лекцию. Всех, прежде всего, интересуют мои отношения с бывшим шефом!
- Согласна, что  это неприятно. Но что же ты предлагаешь?
- Предлага-аю, Рита, - нараспев произнёс Иван, -  остаться в отряде СОППа и поработать лопатой! А там посмотрим.
- Что посмотрим, Иван? Поражаюсь твоей бесшабашности. Нам же лабораторию обещали!
- Обещали, - Иван презрительно скривил губы
- Что ты всё ухмыляешься? Хочешь уйти от борьбы? Это  легче всего. Но правильно ли это? Вот в чем вопрос.
- Как ты не понимаешь. Меня даже за противника не считают. А давать себя использовать больше не хочу.
- Рита, - Иван попытался взять подругу за руку, которую та отдернула. –Я понимаю, что многим обязан тебе. Я один не продержался бы так долго. Но пойми и ты меня,  как всегда понимала. Я чувствую, что больше так нельзя.
- «Чувствую» – передразнила Рита. – С каких это пор ты стал доверять чувствам? А я? От меня ты тоже хочешь избавиться?
- После всего через что мы прошли, не могу представить себя одного,  и это плохо.
- Почему «плохо»?
- Ты имеешь право заняться собственной карьерой.
Рита печально улыбнулась.
- Оставим пустой разговор. Ты знаешь, что я никуда не уйду.
- Я отвезу тебя завтра на транспорте до Базы, - сухо сказал Иван, пропустив мимо ушей последние слова Риты. – Я не могу тянуть за собой на дно дорогих мне людей.
- Иван, давай закроем эту тему.
- Научная деятельность закончена, - повысил голос Иван.- Я объявляю об этом сегодня, сейчас! Обстоятельства изменились.
Рита широко раскрыла глаза.
- А ты, разве, ценишь меня только как секретаря?
Иван со стоном  уткнул лицо в ладони.
- Что ж, я могу пойти в соседний отряд, если ты не хочешь видеть меня рядом.
- Тебе надо вернуться на Базу, - увещевал Иван.
- Я подчинялась тебе, когда ты был научным руководителем, а теперь.., извини, -  Рита развела руками, передразнивая Ивана, -  обстоятельства изменились.
- Что ты со мной делаешь? –  жалобно простонал он, и снова уронил  голову в ладони.
          Рита отвела взгляд в сторону. Ей очень хотелось поворошить ладонью русую, волнистую шевелюру Ивана, как она обычно делала в таких случаях, но в этот раз она сдержалась, и лишь с горечью кусала губы.

                Глава   5.      В ночлежке
   
         В конце рабочего дня Света дольше обычного  убирала рабочее место, топталась у двери перед маленьким зеркалом, и как- бы между прочим спросила:
          - Инга, а о чём это говорил начальник? Что это за параметры? Я что-то ничего не поняла.
- Вот и хорошо, что не поняла. Зачем тебе? Меньше будешь знать… - она помедлила, «вбивая» нужную цифру в таблицу, - спокойней спать. А я не усну сегодня. Некогда.
           Света присела на табурет перед её столом. 
- Инга, можно я тебя подожду. Мне что-то не по себе. Не хочу одна идти. Давай сегодня вместе пойдём в домик.
- В ночлежку? Ты что? Нет, я не могу. И потом, ты же слышала. чем мне грозит невыполнение. Нет, ты иди. Тебе надо отвлечься, поговорить. Иди.
- А ты? – глаза Светланы вдруг необычно вспыхнули. – Инга, а тебе разве никогда не хочется побыть с людьми?  Поболтать просто о чём-нибудь? Ну, что ты всё за этим ящиком днями напролёт и ночами? Почему ты не любишь людей, Инга?
          Программистка удивленно вскинула брови. Она словно проснулась и только сейчас увидела Светлану.
    - Людей? Причём тут люди-то?
 Инга  покачала головой, отвела взгляд, затуманенный слезой. В голове  вихрем прокрутились воспоминания.
   Она могла бы сказать, что её место сейчас не здесь, а на космостанции,  на орбите Нептуна. И если бы не идиотское сокращение космических программ, она не влачила бы дни в этом примитивном отряде. И зачем только кончала Академию? Ей очень не повезло. Но вместо этого Инга задумчиво произнесла:
- Меня не должно сейчас здесь быть.
Света восприняла ее слова по-своему.
- Что? Я не ослышалась? Инга, ты как ребенок. И меня не должно здесь быть. Нас всех не должно здесь быть. Но оказалось, что у людей одна судьба с их планетой, и отмахнуться…
- Нет, это вы не понимаете! – тихо, но упрямо отозвалась  Инга. – Если бы космос прикрыли совсем, как ваши гражданские организации, я бы ещё смирилась. Но космос уже невозможно закрыть. Меня просто не допустили.
- Ну и что?
- А я очень хочу встретить своих родителей. Хочу встретить их на орбите, а не здесь. Это понятно?.
- Родителей? А где они у тебя?
- В шестнадцатой звездной.
         Света округлила глаза.
- А как их зовут? Подожди, сейчас вспомню. Командир – Инвар… Рау. Ой! – Света зажала себе рот ладонью, словно боясь вскрикнуть. –  А ты –   Инга Рау.
   Последовала пауза.
- Чего же ты молчала? Тебе самой стало бы легче! Ну, что качаешь опять головой? Нет, ты всё-таки недобро думаешь о людях, если считаешь, что тебя не поймут.
           - А мама? Мать у тебя тоже там?
          - Да. Она – астроном, Астроном и психолог -  Санита Рау.
- Но почему же ты молчала?! –  снова изумилась  Света.
- Мне просто не хотелось  сыпать соль на рану!-  ушла Инга от прямого ответа. – Я ждала их почти двадцать  лет, с тех пор, как помню себя.  Я все время обижалась на мать, что она оставила меня и улетела.  Думала, значит, я ей не дорога,  - Инга снова сокрушенно покачала головой. –  Теперь хочу ускорить встречу, сказать маме,  что  помню ее и люблю. Я кончала академию с единственной целью: работать на границе системы. А тут… это глупое  сокращение. Это несправедливо! – Она досадливо взмахнула рукой.
- Знали бы они куда возвращаются, – вздохнула Света. -  На какую Землю. Ну, ладно. не хочешь больше говорить -  не говори.
- Я  отца не сужу. Мне ясно, что для него работа важнее всего на свете.
- Инга, милая,  но значит, ты совсем   не помнишь родителей? – голос Светы дрогнул.
- Только по видео. Ролик-иглу  везде ношу с собой. Был один сеанс связи с кораблём, когда они близко находились к маяку. Но и тогда это была односторонняя связь. Из-за удаленности мама услышала мой ответ только через два с половиной месяца.
- Как старинная почта, - задумчиво отозвалась Света.
Они проговорили около часа. Наконец, Инга встрепенулась:
- Ой, заболтались,  у меня совсем не осталось времени. И на работу я теперь не настроена. -  Она посмотрела на Свету озорно: - Что ж, пойдём в ночлежку? 
- Ну, конечно, пойдём! Расскажешь, наконец, свою историю.
- Ну, нет. Для всех я повторять не буду. Разве это тема для развлечений?
- Да, пожалуй. Не хочешь, не надо. Я одна как-нибудь ещё послушаю тебя. И не накручивай себе, - подбадривала Света подругу, пока они одевали широкие с капюшонами плащи,  защищающие от кислотного дождя. -  Давно бы так! Хоть погуляем с тобой, а то всё сидишь тут, как робот.  Правда, иногда мне кажется,  что со мной в лаборатории не человек, а робот…
    Пересмеиваясь, девушки вышли в темноту и сырость, под тугие струи дождя,  принявшегося стегать их по тонкой, но надёжной ткани плаща.
 «Видно я была слишком взволнована, если позволила уговорить себя», укоряла себя Вега час спустя, уныло наблюдая  размеренный процесс чаепития, который каждый вечер проходил в ночлежке.
Они безразличны,  и, по-моему,  они страшно деградировали. А я тут – неожиданный объект развлечения.
Света всё-таки рассказала всем о косвенной причастности Инги к космической одиссее. Новости обрадовались,  и уже с полчаса разговор шел об упущенных возможностях человечества в космосе. Только рыжая девица с ярко накрашенными губами в оранжевой пижаме в цветочек,  расположившаяся на кровати полулежа, пессимистично отнеслась к появлению Инги. Видимо, усмотрев в её аккуратной наружности вызов своей свободолюбивой внешности.  Девица лениво жевала дымящуюся конфету и бросала на Ингу недружелюбные взгляды, затем спросила:
- А, вот, интересно, Инга, что будут делать твоя мать и другие астронавты когда вернутся на Землю?
 Инга не успела ответить, как кто-то сказал:
- Раньше космонавтам полгода положено было отдыхать.
- Ну, это раньше, - усмехнулась рыжеволосая.  – А сейчас на земле беда. Астронавты – люди сознательные. Не могут же они полгода сидеть без дела! – и девица метнула вызывающий взгляд на Ингу.
- Да, без дела они сидеть не станут, - холодно улыбнулась Инга, - это точно! И моя мама в том числе. Она умеет себе находить самые ответственные дела.
- Откуда же ты это знаешь, если не видела свою мать с двух лет?- насмешливо воскликнула рыжая, вызывая нестройный смех и шиканье.
- Не знаю, - Инга зарделась, закусила губу. – Наверное, я её чувствую. А без дела я и сама не могу долго сидеть. Особенно когда ещё не закончила очередное задание. – Она встала и решительно направилась к выходу.
- Спасибо за чай и за теплую компанию.
Светлана решила, что Ингу обидели. Она досадовала на себя за то, что поддалась соблазну украсить вечер воздушными сухариками и бегала за ними к соседям, полагая, что ничего в её отсутствие случиться не может.  И прошло-то всего  пятнадцать минут.
 Расстроенная Светлана небрежно двинула корзину с сухариками по столу.
-Надо её вернуть!
- Она уже давно ушла.
- Какая разница! – возразила Света. -  Мы что, не люди, что - ли?
- Причём тут мы? – пошла в наступление рыжеволосая. – Эту зазнайку никто не обижал, между прочим, а возиться с ней, как ты, я не хочу. Ясно? Притащила соску своей ляльке! – кивнула она на корзину с сухарями.
- Да что вы на неё ополчились-то?
- Почему  ты, Света, говоришь обо всех? – подал голос длинноволосый парень. -  Все вполне нормально с ней обошлись. А что до Эльвиры, так она всегда такая.
- Ну, не нравится мне ваша Инга. И не хочу я прикидываться, - отозвалась рыжая Эльвира.
- Почему это она тебе, Элечка, не понравилась? – поддразнил парень. – А, по-моему,  она очень даже ничего. Ну, конечно, по некоторым пунктам ей тебя никогда не догнать.
Эльвира откинула руку парня, скользившую к её груди, и сузила глаза:
- Иди, Кира, в свою норку! Не будет тебе сегодня праздничка,  понял? Насекомое…
- Да, ну Вас, - махнула рукой Света и, движимая неясной тревогой, вышла из теплого, пахнущего кондитерским ароматом домика в промозглую ночную сырость.
Экономя заряд микробатареи, Света не включала обогрев костюма. Холодный промозглый воздух, несмотря на средние широты и июнь месяц, быстро проник за воротник, заставляя съёжиться, острее почувствовать одиночество.  Ноги сами собой вели её в лабораторию. Спохватившись, Света остановилась и медленно побрела обратно.
Разговора с Ингой сейчас не получится, значит, и идти туда не стоит. Светлану что-то угнетало, помимо горького осадка от испорченного вечера. Она никак не могла понять, что же именно. Так как по натуре она была человеком весёлым и общительным,  её всегда влекло к людям. И от плохого настроения она, в отличие от замкнутой Инги, могла избавиться только в обществе. Но в домик возвращаться почему-то не хотелось. Наконец, она остановилась возле столовой, где было ещё весьма людно. Скамейки, сделанные из обыкновенных бревен и обитые гибким, теплым паратоном,  не пропускающим  влагу, были сейчас пусты. Света посмотрела  в освещенные окна столовой  и  увидела,  как из-за столика встали,  и направились к выходу несколько  мужчин. Среди них и Родион. «Черт его побери с его озером  -  подумала Светлана. - Набросился на Ингу,  как коршун. Успеет ли она хоть немного поспать? Ей же, поди,  всё сначала надо выстраивать в вычислениях».
Не видя более подходящего объекта для излияния своей досады, Света решила использовать для этой цели начальника. Пусть ей будет хуже, но и ему она испортит настроение, а то слишком доволен собой,  со злорадством думала Светлана, прислушиваясь к его веселому голосу. «Тоже мне начальник! Не может  спокойно, по-человечески поговорить с подчинённой».  Внезапно Света застыла  с выражением неподдельного испуга на лице.
Такой её и увидел Родион, вышедший вместе с кампанией. Его спутники, увлечённые разговором, прошли мимо.
- Светик? Ты чего тут? Ты меня напугала. Или случилось чего?
- Я сама себя напугала, - пробормотала Света и, вдруг,  окрысилась: - А всё из-за вас!
- А  я-то тут при чём? -  искренне изумился Родион. – Что случилось-то? Где наша Инга? Всё работает? – Он оглянулся на  лабораторию.
- Наша Инга, наверное, вскрывает там гриф секретности, - кивнула Света на светящиеся окна лаборатории и сглотнула ком обиды.
- Что?! Какой ещё гриф секретности? – улыбка начальника вышла кривой.
Света  усмехнулась.
- Ну, вот и вы, по-моему, напугались.
- Ну, и шуточки у тебя.
- Да, не шутки это! – хрипло крикнула Света. – Она утром на него наткнулась. Хотела сразу вас по рации вызвать,  поговорить, но я посоветовала до вечера подождать, ведь это не телефонный разговор. Она согласилась.
- Ты что,  серьёзно, что ли? – наконец-то поверил Родион, и лицо его вытянулось, застыв на секунду под маской растерянности. Смуглость кожи, да скудное ночное освещение не позволяли увидеть, как побледнел начальник.  Родион  озадаченно молчал.
Гриф секретности способен был навести  страх даже на человека с крепкими нервами. Никому не хотелось встреч с тербесами.
Тербесами называли специальную государственную службу по борьбе с террором, наделенную особыми полномочиями в условиях чрезвычайного положения. Полномочия сводились, в основном, к рейдам и арестам, и, поговаривали, к применению новейших спецсредств к арестантам. Тут уж было широкое поле для  фантазии. Хотя, официально смертная казнь давно была отменена, но кто знает… Теми же самыми особыми условиями спецагенты смогут прикрыть любое превышение своих полномочий. Слава о них шла дурная. А центр не спешил их урезонить. Родион был знаком с ними – всё-таки бывшие сослуживцы. Из-за идейных расхождений, как он сам выражался, он не так давно покинул их ряды.
   Какой-то внутренний голос внезапно спросил: а что, если всё это блеф, с грифом секретности? Но тут же он,  отвергнув все колебания, решил, что перед тербесами лучше перестраховаться.
- Почему ты не сказала сразу?
- Так вы нам сегодня какой спектакль устроили! Забыли? Всё из головы и вылетело. А потом вы отчитали Ингу,  грозить опять начали. Кто же советоваться станет? Я это всё только сейчас вспомнила, как вас увидела.  Я из ночлежки на пять минут отлучилась, прихожу, а Инги там уже нет. Обиделась, видно, на девчонок и убежала. Теперь точно гриф вскроет.
- Тьфу, ты! Опять  обиделась!
- У неё родители в шеснадцатой звездной. Она их никак дождаться не может. Вы хотя бы знаете об этом или нет? Я вот только сегодня узнала, - тараторила Света, на которую перекинулась тревога начальника.
- О-о, черт! –застонал почему-то Родион. – Да, помолчи же ты, Света! Инга давно пошла в лабораторию?
- Минут десять назад, или двадцать.
   Родион уничтожающим взглядом смерил Светлану, но ничего не сказал. В голове мелькнуло: « не меня ли она надеялась увидеть?» Ведь раньше она никогда не уходила  из лаборатории при незаконченной работе.
- А это опасно? Что будет, если вскроешь гриф секретности?
- Вы что?! Идиотки с Ингой? Лазерного шоу захотелось?
  Озадаченная упоминанием о лазерном шоу, Светлана пропустила мимо ушей «идиоток».
- Что же делать? Чего мы стоим?
- Опасно приближаться к лаборатории! – Родион в сердцах сплюнул. –Черт побери! – огненный темперамент не позволял ему сдерживать эмоции, голос срывался на высокий фальцет: - Ну, только этого мне ещё не хватало! Сейчас здесь будут тербесы. Ты знаешь, что это такое? – приблизил он лицо к Светлане.
  Не дожидаясь ответа от оторопевшей девушки,  хлопнул ладонью укреплённую на лацкане комбинезона  антенну-трубку местной связи.
- Диспетчера! Это тридцать первый. Был ли какой вызов из-за  периметра? Последние полчаса! А вообще, по линии? Спасибо. – Он выключил связь, мрачно произнёс: - Кажется, дело дрянь.
- Что же делать? – всхлипнула Светлана.
   Родион  угрожающе приблизился к ней.
- А, ну-ка, дуй отсюда в домик,  и до моего особого распоряжения, чтобы никто не подходил к лаборатории ближе пяти метров! Скажи всем. Это приказ! У нас ЧП. Ясно?
- «Нет», - хотела сказать Светлана, но застыла с открытым ртом. Что-то остановило её в последний момент.  Она молча отступила назад, сделала несколько шагов и пустилась бежать, что было духу, напуганная, совершенно сбитая столку.
 Родион тоже торопился, и  боялся показать это.  С досадой бормотал себе под нос:
- Ах, ты кукла восковая! Вот, принесло тебя мне на грех! Что же теперь будет-то?
Проклиная мысленно хозяев камер наблюдения, перед которыми он был сейчас как на ладони, Родион остервенело постучал в дверь, желая наделать побольше шума, чтобы напугать эту учёную «занозу»,  и  побыстрее справиться с собственным волнением.
- Чем занимается тут мой доблестный хакер?
   Родион встретил настороженный взгляд огромных серых глаз и подумал, что перегнул палку в своем желании напугать и заговорил мягче, однако Инга  по-прежнему сохраняла молчание. Это не входило в планы Родиона. Где-то он просчитался. Где? На самом деле он не учёл своего почти демонического вида: в сверкающих глазах не-то мольба, не-то укор, в лице проглядывало смятение, а сам Родион напоминал большую птицу с растопыренными крыльями.
- Все остальные уже готовятся ко сну, - Родион старался быть непринужденным, но и не забывать о «тайном глазе камеры.
- Почему ты ещё здесь? Хотя бы с пользой сидишь тут?
«А вдруг она сразу ляпнет, что вскрыла Гриф Секретности?» – сердце Родиона замерло и он опять прибавил металла в голосе, - Ну,  что?  Сделала характеристику желтого озера?
- Понимаете... – неуверенно начала было Инга.
- Ты можешь яснее сказать: «да» или «нет»? – прошипел Родион, подскакивая к девушке вплотную.
- Нет.
- Так.., слушай меня. Немедленно собирайся, и иди в домик спать. Завтра ты мне нужна будешь на Желтом озере. Будешь помогать Свете. Ясно?! – прикрикнул Родион, боясь, чтобы Инга не ляпнула что-нибудь лишнего. Пусть уж лучше молчит. – Ничего страшного, один день с личным составом поработаешь.
- Вы можете меня выслушать?
- А почему нет? -  как можно равнодушнее отозвался Родион. – Одевайся! По дороге и выслушаю.
- Но…
- Перестань спорить с начальником! – взревел Родион, подавая Инге её плащ. – Что за дурная привычка! Тороплюсь я, понимаешь? – Он с облегчением для себя отметил, что Инга промолчала - 
ну, слава Богу, похоже, обиделась.
               
          Через минуту они покинули лабораторию,  и Родион обнаружил, что лоб его покрыт испариной.
 «Никудышный из меня тербесовец, - подумал он. - Вовремя я ушел от них. Всех жалею, под «зелёную» девчонку себя подставляю». Но главная опасность позади:  перед камерой он нисебя, ни девчонку ничем не скомпрометировал. Родион приобнял Ингу за плечи, заговорщески прошептал:
- Ну, говори быстрей, успела вскрыть  Гриф секретности?
          Инга покосилась в его сторону. В темноте Родион не разглядел, что ресницы её мокры от слез. Девушка криво усмехнулась:
- Узнали уже...-
- Инга! Ты что не понимаешь? В лаборатории камера наблюдения. Разве мог я вести откровенный разговор.
- А я не подумала.
- Так, что, вскрыла?
- Да.
         Напрасно Родион полагал, что у него нет надежды на лучшее. До этой минуты надежда была. Только теперь всё окончательно рухнуло,   и противный холодок змейкой пробежал по спине.
- Вы должны знать… Там…
- Я ничего не хочу знать! Можешь оставить всю информацию при себе. Зачем она нужна, если через  полчаса  здесь будут тербесы. Ты знаешь, что это такое? Они начнут выворачивать мозги каждому, пока не найдут то, что им нужно. А им нужно удостовериться,  кто ещё кроме тебя, успел узнать о секретной информации, тобою добытой. Поняла,  сколько людей ты подставила? Для многих сегодня – последний день пребывания здесь… Пошли пошли, - он подхватил под руку остановившуюся от удивления Ингу – А что касается тебя…Тебя даже не спасёшь,  потому что у тебя ЧИП значит отследят повсюду.

           Родион давно уже прикинул в уме, что операция по извлечению ЧИПа длится около 20 минут – вполне достаточно для прибытия тербесов. И потом, неизвестно возьмутся ли  за неё медики. У них определенный перечень ситуаций, когда это разрешено.
- Если я сам извлеку твой ЧИП – то, возможно,  подарю пару дней жизни, и ты успеешь найти людей, которым пригодились бы твои открытия. От того, насколько они важны,  зависит, как быстро прибудут тербесы.
- Неужели вам самому не интересно?
- Глупая девочка. Я же тебе уже объяснил. Мои мозги будут сканировать  в первую очередь. Ты толкаешь меня в могилу. В наше время нельзя что-либо скрыть непрофессионалу. Ты влезла в чужую игру, смертельно опасную, не зная, даже, её правил. Есть ли у тебя хотя бы цель? Неужели причиной всему каприз?
- Без этого нельзя было найти характеристику Желтого озера, - равнодушно сказала Инга. – И потом, я же не знала,  что всё так серьёзно.
- Вот и я о том же.  Вляпалась сама не знаешь во что. Вроде бы ты не со зла. Ладно. Может, и я где виноват. Не  будет тратить время на болтовню. Идти нам далеко, а идти надо быстро.
- А куда?
- Подальше отсюда – это главное.
             
           Вскоре  они сошли с утоптанной дорожки и ступили на раскисшую под непрерывным дождём почву. Идти стало вдвое труднее. Ноги  путались в старой переросшей траве, которую даже разглядеть в кромешной тьме нельзя было. Инга то и дело спотыкалась,  и Родиону пришлось взять её под руку.
          Шли молча. Инге не хотелось больше слушать колкости Родиона . Ей не было ни страшно, ни обидно от всех последних событий. Абсолютная апатия, сплошная, плотная навалилась на неё. Чем всё закончится – совершенно всё-равно. Сумбур в голове полнейший. Едкие объяснения Родиона только окончательно запутали её.
         Да, перешла запрет. Но в этом виновата только она одна. Родион поймёт, что никого она не подставляла. Скорее уже всё закончилось бы. По мере  продвижения вперед  и  всё большей  усталости в голове осталась только последняя мысль: когда же всё это закончится?
         Инга не знала, что это только начало целой цепи событий, завязавшихся вокруг неё.
         Так прошли около часа, и остановились в рощице между двух больших валунов. Родион велел Инге включить фонарь.
- Высвободи правую руку! Быстрее!
Инга насторожилась, поняв, что намерен сделать Родион.
- А вы сможете?
- Придётся,  - в привычной грубоватой манере ответил Родион, но,  взглянув на подобравшуюся Ингу, добавил мягче, со спокойной уверенностью: -  Не волнуйся, я имею понятие о медицине и справлюсь с этим.
          Он принялся деловито готовить медстолик, который ловко извлёк из заплечной сумки. Казалось, он совсем не устал.
- А хватит ли нам времени? Я не уверена, что это надо.
- У тебя не остаётся выбора,  кроме как довериться мне. А мне не остаётся ничего другого, кроме как обезвредить тебя. Инга,  ты сейчас – это ходячая бомба.
           Родион принялся прокаливать лезвие ножа на пламени универсальной электронной зажигалки, на которой можно было,  при желании, даже сварить суп.
- Поверь мне, хуже тебе без него не будет. Это точно. Может и стоящее ты чего накопала, вот и надо, поэтому, отвоевать время и способ передачи твоего открытия. Да-а, заварила ты кашу! Долго хлебать её будем.

  Родион добродушно ворчал, не переставая хлопотать возле  Инги,  как заботливая нянька на минуту напомнив интернатовское детство и скупую на похвалу воспитательницу. Никогда не видевшая его раньше таким внимательным и участливым, Инга устыдилась своего пренебрежительного мнения о нём. Она подумала, что, видимо, начальник совсем неплохой  человек, и простила  его за все  свои обиды,  сразу почувствовав  приятное облегчение. Она поддалась его гипнотическому голосу и готова была  вверить ему свою дальнейшую судьбу.
- Ну, давай, -  Родион решительно взял её кисть в свою ладонь. – Свети вот на это место, а сама отвернись. Считай вслух. Мне нужен счёт до трёх и дальше.
Натянув нежную кожу девушки, Родион рассёк её острым лезвием повыше запястья над едва различимым шрамом. Инга дернула руку, что-то упало на подстеленный платок.
- Где он? Надо его найти! Свет!
 Родион нагнулся, но нашел только растекающуюся  каплю крови на плотном материале. Тут же упала новая капля, ещё.
- Это кровь, а я думал ЧИП. Вот досада! Достал я его или нет? – засомневался Родион. -  Если не боишься, смотри сама.
Инга не боялась. Она осветила фонариком ранку на руке, заполненную кровью. Родион полил на неё водой из прозрачной фляжки.
- Нету. Ничего нет, - сказала Инга.
- Точно нет? – прищурился Родион, вглядываясь в надрез. Вдруг он хлопнул себя по лбу. – Вот голова! Есть же металлоискатель!
    Он быстро достал из походной сумки плоский черный предмет с удобной ручкой. Вооружившись им, поводил возле ног Инги. Затем возле платка на земле. Раздался тонкий писк и, вслед за этим, что-то слабо звякнуло об экран. Родион повернул его к свету.
- Есть! -  он отцепил маленький,  в полсантиметра длиной, ЧИП, бросил в колбочку, засунул в карман. Затем быстро продезинфицировал рану Инги, забинтовал.-  Нужен  специальный раствор, инае вероятно заражение, - предупредил Иван. – Идём! Нет, подожди.
    В который уже раз Родион запросил по рации о заявках на транспорт. За периметром было оживлённо, но его пока никто не вызывал и не искал.
- Слушай внимательно, Инга, - Родион взял руку девушки в свою. – Сейчас ты пойдёшь в направлении вон тех огоньков. Это лагерь Бориса. У него находятся те двое учёных, чью лекцию ты вчера пропустила. Это те, кто рад будет тебя выслушать. Дойди до них обязательно. Слышишь? Рука болит?
- Н-нет, - с запинкой ответила Инга. – Я хочу вас спросить, - Инга попыталась заглянуть начальнику в глаза, но  ничего не разглядела  темнота безлунной ночи окружала их.
- Спрашивай, - подбодрил Родион.
- Я всегда думала, что вы желаете мне зла. Но теперь… теперь я не знаю, что думать. Я вообще не понимаю, что происходит?
- Всё ерунда. Главное – никогда не падай духом. И не важно, как я к тебе отношусь, но зла не желаю, это точно...  Возможно, не увидимся больше.  Но мне б не хотелось, чтобы так случилось.
   Родион порывисто обнял девушку и слегка оттолкнул от себя.
- Ну, иди. Иди же! Я  позвонил Аркадьичу, он встретит тебя.


Глава 6
                ОДНА СРЕДИ ЧУЖИХ
               
            Борис привёл Ингу в отдельную, совсем крохотную секцию, пахнущую сыростью и ещё чем-то кислым. Здесь стояли лишь раскладной сафан, напоминающий прежний диван,  и степс, это и тумбочка,  и стол и шкаф – три в одном..
       Инга поколебалась, но всё же вылезла из надоевшего комбинезона, пристроила его кое-как у тёплой  панели стены. Она была рада, что здесь её никто не видит.
       Несколько минут назад шла она следом за Аркадьичем через загроможденные вещами соповцев общие помещения, полные человеческих запахов и звуков. Кто- то храпел, кто-то шуршал бутербродной бумагой, раздавалось хихиканье, стоны, ворчанье, неодобрительные реплики –  это уже в её адрес – по поводу ночных визитёров и лунатиков из-за которых обыкновенному человеку нельзя выспаться.
       Инга удивилась, что эти реплики совсем не затронули её, хотя ещё вчера могли надолго вывести из равновесия.  Инга подумала, что заболела. С тоской подумалось об Умнике, так она называла свой компьютер. Сейчас бы подсесть к нему….

      Во время их пути, Аркадьич шумно дышал, пыхтел и ворчал вполоборота к Инге:    
- Да, девочка, в разведку с тобой нельзя идти.
- Почему? – вяло Инга.
- А ты ещё  и  не согласна? Потому что с головой не дружишь, девонька. Ум имеешь, но не можешь ему подчиняться. Не разум, а эмоции, капризы и амбиции управляют тобой.
           Инга совсем не ожидала от Аркадьича подобных колючих слов. Как может так вести себя тот,  который  совсем недавно, как показалось, искренне восторгался ею! Видно показалось, подумала Инга.
     На возражения Инги   Борис сурово заметил, что напрасно показывала свой характер,  не посоветовалась с начальником, в итоге «подпалила» весь отряд.
    Совсем выбило её из колеи замечание Аркадьича, что  её не случайно отстранили от космических полётов. Человека вспыльчивого, обидчивого, эмоции которого затмевают разум, нельзя допускать в космос.
    Размышления программистки были прерваны осторожным стуком в дверь. Она сделала пару быстрых вздохов, пригласила войти.
    На пороге стояли Борис и двое молодых людей.
- Ну, вот, это и есть Инга. Инга, это те самые двое молодых учёных , о которых  говорил Родион. Помнишь? -  сказал Борис Аркадьевич и отступил на шаг. – Теперь беседуйте сами,  и помните, о чём я вас предупредил.
              Борис исчез.  Молодые люди прошли в секцию.
       При первом же взгляде Инга почувствовала расположение к ним. Они были постарше её. Рита высокая, стройная, с короткой стрижкой, с открытым лицом и живым взглядом тёмных глаз. Иван доходил ей лишь до виска, имел крепко сложенную, «сбитую» фигуру. В нём была степенность, некоторая рассеянность, которую он приучился скрывать, задавая вопросы своей постоянной спутнице. Но этого Инга пока не поняла. Её привлекли правильные черты лица Ивана, широкий лоб, говорящий о незаурядности ума, внимательные глубоко посаженные глаза.
Рита заговорила первая.
- Инга, судьба дарит нам несколько минут, не часов.  Расскажи, что тебе известно. У нас, - она указала на Ивана, - нет чипов.
 Инга кивнула, выдавила из себя улыбку и, сначала сбиваясь, а потом все увереннее, начала рассказ.
 - В 2012 году Ностардамусом, а вслед за ним и другими великими прорицателями был предсказан конец света. Журналисты, почти вся пресса постарались представить этот грозный факт в насмешливой форме, иронично. Однако, именно в этом году учёные выпустили из своих лабораторий монстра, который оказывает по сей день страшное и необратимое воздействие на людей, о котором они не догадываются, благодаря строгой засекреченности эксперимента. А последствия его настолько ужасны, что сравнимы с  предсказанным концом света. Самое худшее, что эксперимент, по-видимому, продолжается, так как после 2012 года монстра выпускали с промежутком в десять-двадцать лет повторно.
    От волнения Инга не сразу пояснила своим слушателям, что под монстром подразумевает искусственного микроба, якобы предназначенного повысить выносливость людей, В организм человека он проникает с пищевыми цепями. Если организм сопротивляется и отторгает микроба, то внешне это выглядит как новое неизвестное медицине заболевание. И врачи напрасно будут биться над созданием вакцины против возбудителя, потому что противоядие имеют лишь те, кто создал этот микроб.
- Теперь вспомните, сколько появилось в последние полвека новых болезней, не поддающихся лечению? Не сосчитать на пальцах. - Инга сделала глубокий вздох. – Доказательства есть. Они на иглокарте. Так вот, нельзя все неизлечимые болезни списывать на экологическую составляющую. Всё гораздо сложнее. Положение осложняется микробной атакой, войной, если хотите. Кому-то выгодно не лечить людей, а производить своего рода «естественный» отбор. Люди, которые не заболели от воздействия микроба, постепенно приобретают, незаметно для самих себя, новые способности и могут чувствовать себя довольно комфортно и в зараженной, грязной среде. Тот факт, что я и вы не заболели означает, то искусственный микроб в нас прижился! А стало быть, мы уже не те люди, какими были, скажем, наши родители. Не те в плане физиологии, точнее метаболизма…
 Иван и Рита слушали, не перебивая, лишь несколько раз молча переглядывались. Рита первая нарушила тишину.
- Инга, но как же ты не побоялась вскрыть Гриф Секретности. От твоего рассказа просто мороз по коже.
Боялась или нет,  я не помню. Что говорить о страхе и опасности, когда сама жизнь сегодня – это высшая степень опасности!
Иван взглянул на спутницу.
- А ведь она права. Инга, но,  вообще-то,  не секрет, что учёные давно ставят опыты над генотипом человека, но клонировать его так и не удалось  за полтора века.
- То,  что рассказала Инга, это не клонирование, - перебила Рита.
- Я понимаю, это какой-то глобальный эксперимент мутации человека… но в кого? – Иван бросил быстрый оценивающий взгляд на Ингу и закончил другим тоном: - Интересно, почему мы до сих пор ещё разговариваем?
- Иван прав, - поддержала Рита. – Инга, мы отсюда должны сейчас уйти. Ты это понимаешь? – Рита окончательно перешла на «ты». – У тебя есть,  где спрятаться?
- Да, да, понимаю. Но мне совершенно некуда идти. Хотя я, конечно,  всё-равно  уйду.
   Рита сделала несколько шагов к двери. Ей было не по себе оставаться на одном месте неподвижно.
- Инга, сейчас отправляется транспорт на базу. Тебя возьмут. А дальше, извини, сама.
  Инга хотела облачиться в комбинезон, но Рита показала одежду, которую передал Борис. Комбинезон соповца быстро привлёк бы к ней ненужное внимание и выделил в городской толпе.

 Инга долетела до базы, но не попала в неё.
 Все выходы и дороги, ведущие на лётное поле, были перекрыты вооружёнными людьми. Эта весть застала Ингу ещё в латтерконе  - большом пассажирском латтере.
Прибывающий транспорт встречал спецнаряд. К латтеркому, на котором прибыла Инга,  подошли трое мужчин в форме агентов службы террористической безопасности. Их лица приводили в смятение каждого, кто встречался с ними взглядом. Один агент подошел к люку латтеркона  для  сверки прибывших.
 Вообще для пассажиров это не было новостью. Сегодня каждый, кто не имел индивидуального чипа, на котором собраны все личностные данные, обязан был носить с собой, по старинке, удостоверение личности. Людей насторожило, что сверкой занимаются тербесы.
- Где-то запахло падалью, -  мрачно пошутил кто-то у Инги за спиной.
Подержав в руках удостоверение Инги, агент прищурился, вглядываясь в неё.
- Программистка? Почему у вас нет чипа?
- Травма, пришлось его временно удалить.
- Следуйте за мной!  - сухо приказал агент.
Инга долго шла за высоким плечистым тербесом, сначала по бетону аэродрома, затем – по плиткам тёмного коридора служебного здания. Она невольно разглядывала широкую спину  тербесовца. Чёрный комбинезон натягивался на нём в такт его шагам, Инга отметила, что комбинезон был совсем ещё новый.
   Внутри у неё что-то давило, болело. Было очень тоскливо. Она успела заметить, что остальных пассажиров латтеркона  тоже увели куда-то под конвоем. Но эта подробность её не утешала, скорее пугала.

  Её привели в просторный кабинет, указали на кресло, расположенное посередине его. Инга почувствовала, как холодок пробежал внутри ее.  Кресло было похоже на то, в которых обычно проходят сканирование. Оно имело особую подставку для ног, через которую ступни контактировали с чувствительной аппаратурой. Ингу напугало другое. Над ее головой оказалось сложное устройство непонятного  назначения. На самом деле оно представляло собой лампу-излучатель различных импульсов, способных тормозить или стимулировать нервные процессы. С их помощью можно было, например,  вызвать эмоции страха, усилить мыслительные процессы, в отсутствие чипа производить сканирование памяти.
 Двое тербесов, которые привели ее, вышли.
  По кабинету прохаживался офицер, который, видимо, ждал  её появления. Он смерил ее холодным взглядом. Что-то вроде усмешки появилось в уголках тонких губ. Видимо, прочел ее внутренний страх со спрятанного где-нибудь  экрана, подумала Инга. Поискала экран глазами, но не нашла. Кроме кресла в кабинете не было никакой мебели. Лишь на стене укреплен небольшой пульт.
 Офицер спросил понимает ли она где находится и почему? И сам уточнил: десь решается судьбы нарушителей порядка и людей,  несущих вред обществу.
- Вы и есть этот нарушитель! Согласны?
- Нет! – отчаянно вырвалось у Инги.

Офицер стал резко, отрывисто задавать вопросы, словно стегал коротким бичом.
 Инга не отрицала, что вскрыла гриф секретности. Зачем это сделала? Хотела лучше исполнить должностные обязанности, которые шли вразрез с запретом СБ. Посоветоваться было не с кем. Начальник грозил увольнением,  и эта угроза была реальнее, чем гипотетическая служба безопасности. Нет, нет! Никто не осмелится  создать обязанности, которые шли бы вразрез с требованиями СБ. Это я всё исказила из-за своей вспыльчивости, преувеличила от избытка эмоций, неумения точно в срок исполнять приказы начальства.
 Похоже, офицер даже поверил. Однако тут же начал расспрашивать, что она узнала на вскрытых файлах и кому об этом рассказала?
- Я поняла, что в Жёлтое  озеро был произведен сброс опасных ядовитых веществ несколько лет назад. Это даёт до сих пор сильный фон. Но я об этом никому не рассказывала, так как уже поняла, что далеко преступила запрет. Начальник велел мне убираться вон, как только узнал, что я сделала.
- Значит, он узнал содержимое файла! – утвердительно-удовлетворенно  воскликнул офицер.
- Нет! – вскрикнула Инга. – Нет! Его достаточно напугал сам факт вскрытия Грифа…
- А после чего же ты поняла, что сделала опасный шаг? – шагнул к ней офицер.
- Не помню… После,.. После того, как прочитала упоминание о испытаниях с ядовитыми соединениями. о преодолении организмом сложных степеней заражения
- Что именно ты поняла?
- Что есть  живые организмы не боящиеся кадмия, свинца, и даже ртути.
- Умница! Золотая головка! – и офицер некрасиво рассмеялся. – А что это за организмы?
- Я не обратила внимания.
- Состав ядов?
- Это  остаточный фон какого-то биологического заражения, возможно последствия от воздействия биологического оружия.  Я не химик, я не помню названий частиц.
- Каким способом организмам удается преодолеть заражение?
- Ответ скрыт в особом строении организма.
- Как это понять?
-  Это может понять только ученый.
- Как ты понимаешь "особое строение"?
- Это совсем новый организм, который выведен… который кто-то создал
- Где же он находится?
- Я не знаю
- Думай! Где этот организм?
    Офицер начал прохаживаться перед Ингой взад и вперед, нетерпеливо взглядывая на нее.
- Быстрее! – повысил он голос - Где эти организмы могут находиться?
     Инга отрицательно покачала головой.
- Ты устала, - отрывисто бросил офицер. –  Я помогу тебе.
Он дотронулся до кнопки пульта на стене,  Тут же к голове Инги протянулся от лампы тонкий луч, который она не могла видеть.
-  Что это за организмы, о которых ты говорила? – снова властно спросил офицер.
- Эти организмы - … мы, то есть люди, все человечество.
Инга забеспокоилась, посмотрела по сторонам.
-  Что-то происходит…
- Лучше не двигайся!  Объясни,  что ты сказала?
- Вновь создают нас, людей - речь Инги стала чуть медленнее, она пыталась, что происходит внутри ее. Что-то явно происходило.
- Каким образом нас создают?
Офицеру явно стало интересно. Ничего подобного он не слышал и был немного ошеломлен. Получив подобного рода информацию, он сам становился косвенным нарушителем.  Ему стало ясно, что прежде, чем покинуть этот кабинет, ему самому придется пройти  очистку последних слоев памяти. Приговор для этой выскочки был ему ясен, он уже сообщил о нем помощникам, но он не мог остановить допрос. Для него это было как зрелище, как увлекательное времяпрепровождение. Пройдет время, четверть часа или час, которые потом окажутся пустыми, напрасными, ибо будут напрочь стерты из его памяти. Но пока еще есть интерес, хочется развлечься.
- Каким образом?
Что-то девчонка в самом деле недопоняла, но может "догнать" через день, через неделю. Импульсное излучение, воздействуя на мозг, позволяет как бы прожить этот день или неделю за минуту. Последствиями такого воздействия являются необратимые изменения памяти,  изменения поведения человека. Но этой девчонке уже все равно. Ей и человеком-то осталось быть считанные минуты.
- Каким образом?!
Снова кнопка.
- Неизвестный вирус производит изменения в организме человека, в организме всех людей. Не все это выдерживают, - медленно выговаривала Инга и удивлялась своим словам. – Но выжившие  легче переживут любые катаклизмы на Земле, даже радиацию, смогут жить в зараженной среде. Для них  назад возврата нет.
- Достаточно, - остановил офицер подавленным голосом и  указал на дверь.  – Иди.
Видел, как Ингу встретили в коридоре его помощники. Проследил, чтобы они не контактировали с ней до исполнения приговора. В соседнем кабинете такое же кресло, куда она сама садится. Приборы слежения показывают, что включено импульсное излучение. Он сделал контрольную запись: стерилизация произведена. Запись увидели помощники, и она означала, что нарушитель больше не представляет опасности, так как стал беспомощным ребенком.  Ни рассказать, ни узнать больше ничего не сможет.
Он нажал клавишу выключенного до сих пор микрофона. Происходивший в этой комнате разговор никто не имел права слышать, чтобы не стать нарушителем.
- Майор службы безопасности  четыреста восемьдесят первый  готов пройти очищение памяти.
После этих слов офицер  открыл дверь в смежную комнату.


             

                ч  а  с  т  ь     2

Глава 7

КРАСНЫЙ СУМЧАТЫЙ ВОЛК

      Рэд напряженно ходил по кабинету из угла в угол. Гулкий звук его шагов сегодня не мог беспокоить никого. Он любил ходить по кабинету, но не любил, чтобы слышали звук его шагов. Что ж, у каждого свои причуды. Рэд усмехнулся. Вот и настало время, когда его никто не раздражает, подчиненные не пристают со своими глупыми, как ему казалось, вопросами, потому что некому  теперь приставать.  Персонал сокращен до одной трети. Более того, ему намекнули власти, что скоро будет закрыт и весь институт. Программные изучения свернуты, важные эксперименты отменены. Оставшаяся горстка сотрудников заканчивает начатые работы.

     Начало этой чёрной полосы  Рэд хорошо помнит. Оно связано с уходом  одного из лучших сотрудников – Ивана Стоева. Это произошло более года назад. Событие это Рэд воспринял как недобрый знак и оказался прав. В связи с резко возросшей за последний год смертностью людей,  правительство все силы обратило на сохранение человечества как вида. Разумеется, никому никакого дела нет до него и его программ сохранения животного мира, а тем более вымирающих видов.
 «Ну и пусть вымирают! Больше чистого воздуха останется!»  И так отвечают в Высшем Симпозиуме планеты! Нет, явно человечество обезумело. И один из первых безумцев – это Иван Стоев, потому что он ещё год назад говорил подобные вещи. Негодяй! Предатель! А ведь ему удалось найти сторонников и даже добиться успехов в своей сумасшедшей теории.
  От волнения Рэд даже ускорил шаги.
 Как  и все молодые ученые, его подопечный был максималистом, не справился с амбициями, и  оставил его, кого считал вторым отцом. Надеялся пробить дорогу самостоятельно. Не обошлось без газетной шумихи. Недоброжелатели Рэда использовали выскочку против него, в своих корыстных целях, а затем выставили вон, не желая терпеть своевольный характер юнца.
 Но  хватит о «желторотых», слишком много чести. Рэд досадовал, что ушел от темы,. из-за которой встал из-за стола. Он думал о  Регине – женщине, которую подвозил  две недели назад в своём леголёте.  Рэд действительно не собирался останавливаться. Но стройная фигура этой женщины вызвала в нем очень близкие сердцу ассоциации, и неожиданно для самого себя он затормозил.
      
 Она запомнилась ему духами, какой-то необыкновенной атмосферой, сопровождающей её, и манерой разговора, показавшейся ему древней. Ему польстило, что она знала о том, кто он. Он запомнил её певучий голос, которым она говорила: "Я давно слежу за вашими исследованиями. Они меня интересуют. Я даже бывала у вас в институте, но вы меня, конечно, не знаете. Я всего лишь сенс, широко не практикую, а веду индивидуальные исследования".

Она напросилась на комплимент, может, невольно. Сумела заинтересовать его интересным, деловым  предложением. С тех пор прошло уже две недели. Рэд корил себя, что попал на удочку симпатичной кукле, позволил вовлечь себя в интрижку. Хорошо ещё, что никому не рассказал об этом,  – стал бы посмешищем. Рэд с усилием заставил себя вернуться к текущим делам.  Однако встреча с сенсом уже была уготована ему судьбой.
 Уже через четверть часа Регина с улыбкой усаживалась в кресло. Рэд по внутренней связи заказывал кофе и печенье – дань традиции, которую гостья очень ценила.

- Честно признаться – уже перестал ждать вас, - Рэд все еще пребывал в некоторой растерянности  от необыкновенного совпадения. – Только упоминание вашего имени в прессе не позволяют совсем забыть о вашем существовании и иногда вспоминать о вас… гм. А сегодня только подумал о вас, вспомнил – и вот вы тут.

 Гостья молчала, загадочно улыбалась, принимая как должное заботу о себе, с интересом рассматривала  скромное убранство кабинета Рэда.  В нем не было мягких диванов и зимнего сада, чем любили удивлять другие. Два кресла у низкого прямоугольного стола располагали к беседе. Хозяин,  посетовал, что  они занимают много места с тех пор, как выключена функция их сворачивания – сейчас на всём экономят.  Рэд  с интересом приглядывался к своей гостье, машинально прихлебывая маленькими глотками кофе.

 Сэнсолог,  как продолжал он называть про себя Регину, была выше среднего роста,  чуть худощавой.  На ней было синее платье с круглым широким вырезом. Рэд с сожалением оторвал взгляд от её длинной шеи с нависающим пышным пучком светло-русых волос, придающим её фигуре милую женственность и обаяние. Зачесанные назад волосы обрамляли высокий красивый лоб с выразительными, глазами. На плечи укрывал темно-синий шарф, и Регина  играла  своими тонкими длинными пальцами  с его  бахромой.
      
 В общих фразах каждый рассказал о своих делах и разговор повернул ко дню сегодняшнему.
- Второй день смертность остаётся на одном уровне, - высоким голосом сообщила сенсолог. -  Хоть короткий вздох облегчения.
- К сожалению, это временно,  - печально прокомментировал Рэд.
- Да, я понимаю, просто снежный ком на время приостановился.
- Я привык всё объяснять с научной точки зрения. Различием в возрасте и общей физической выносливости людей, различием в степени загрязнения местности.
- Я могла бы вам  объяснить свою точку зрения на эти обстоятельства, но, увы, пришла не за этим. Я ничего не делаю случайно Рэд Амарович. Можно мне называть вас просто Рэд?
- О, да! Вам именно так и следует называть меня, - Рэд  слегка склонил голову.
- Я не стану напрасно отрывать вас от работы. Через прессу я следила за тем, как продвигаются дела в институте. Я интересуюсь потому, что мои собственные не могут дальше развиваться сами по себе. Я дошла в своих исследованиях до черты, за которой требуется помощь и поддержка.  Я предлагаю провести эксперимент, на который вам непременно выделят сверху деньги. – Регина заметила, что взгляд Рэда стал острее. – Я поясню. Для меня не секрет. Что институт ваш под угрозой закрытия из-за  углубления общепланетного кризиса.
- Да-а, кое-кто думает, что фауна  Земли может восстановиться самостоятельно, без помощи человека…  Ну, и что же за эксперимент вы мне предлагаете?

Регина склонила голову набок и извиняющимся тоном просила не сообщать об их разговоре в газеты, пока Рэд не примет решения. Чтобы репортеры не повлияли на его выбор. Ещё минуты  три уверенно и достаточно ясно излагала суть  своего метода исследования.
- Таким образом, эксперимент призван подтвердить, что те виды животных, которые исчезли с Земли на любом историческом промежутке, на самом деле никуда не пропали,  и их можно вернуть.

   Сенсолог  безуспешно пыталась увидеть усмешку на губах хозяина кабинета. Нет,  он отлично владел собой. Однако Регина ни на минуту не допускала, что он поверил ей с первого раза.

- Понимаю, как выглядят мои слова на голом месте. И поэтому не шла к вам, пока не освоила важный опыт, подтверждающий истину моих слов.
- Для этого надо зайти в какую-то вертуальную реальность? –  внешне Рэд оставался очень серьёзен.         
   Регина не сдержала улыбки.
- Это ваши научные штучки! Нет, не надо. У меня другие приёмы. Я их могу, в принципе, показать уже сейчас, но вы не увидите того, что надо, потому что не готовы. Поэтому я лучше обучу ассистентов, которых вы мне сами предоставите. Ваших людей, которым доверяете. Понимаете? Чтобы никто не смог обвинить нас с вами в подтасовке и трюкачестве.
- Хорошо. Ну, а сколько времени вам надо для результата?  И как вы вообще всё это делаете? Что нужно?
- Никакого оборудования и вложений я не прошу. Только люди,  помещение и четыре-шесть дней для обучения. Первый опыт можно будет провести уже через три дня. Время определяется сложностью комбинаций. Кого, например, из исчезнувших животных вам хотелось бы увидеть здесь на  Земле?

- Даже так? -  воскликнул Рэд.  На минуту задумался, затем глаза его сузились. – Сможете вернуть красного сумчатого волка?! Полностью поддержу вас.
               
                _________________________


Перед мысленным взором Рэда промелькнули полосы черного и пёстрого цветов. Он увидел внизу жестяную крышу, которая быстро ушла прочь, в сторону. Замелькали и, слившись в одну полосу, исчезли из поля зрения и остальные постройки.         
 Бархатная чернота окружала Рэда. Затем стали пробиваться через неё всполохи света. Вначале смутные, неопределённые очертания каких-то фигур, скрытых, словно в густом тумане, проступили, наконец-то, в виде разноцветных квадратов. В одном из них – жёлтом – Рэд почувствовал какую-то заинтересовавшую деталь. Тотчас этот квадрат начал приближаться, надвигаться на него с неуловимой быстротой. Но в жёлтом мире его ждала пустота и разочарование.
  Рэд постарался угадать,  в каком цвете видят мир те, кого он разыскивает. Снова как в калейдоскопе замелькали цветные вспышки. Обученный основным навыкам в ходе тренировок, Рэд усвоил, что своё путешествие надо направлять, как по компасу, строго по первоначально заданной цели – желанию. Эта цель – единственная, но верная нить, связывающая его с домом, с реальностью. До сих пор он крепко держал её в своём сознании, увеличенном до размеров видимой галактики.       
  Он стремительно приближался к посветлевшему горизонту и вскоре очутился в редколесье. Вспухшая, как мыльная пена, почва казалась безжизненной, как и лишённые листьев деревья, стволы и ветви которых напоминали туго скрученную спираль.  Рэд устремился вглубь зарослей, и они, как стрелы, кинулись навстречу. Показалось нечто темное. Рэд, сделав вираж, взмыл вверх.         
  Темная масса оказалась стеной высокого леса другой породы. Мощные стволы с частыми ветвями, усеянными почти черными листьями,  устремлялись далеко ввысь. Под их покровом было совсем темно. Этот лес, без сомнения, надежно укрывал своих обитателей уже у самого края. Рэд не видел даже травы вы под стволами. Однако он был уверен, что здесь находится именно то, что он ищет. Надо только ждать.
            
 Ждать пришлось   недолго. Рык, переходящий  в рев, раздался совсем близко. Зверь видно почувствовал присутствие чужого. Но что он почувствовал? Ведь запаха же не могло быть! Хотя Рэд ничего не видел, он не мог отделаться от волнующего подозрения, пробравшегося в мысли. Он был почти уверен. Он знал, или чувствовал что это…
 Внезапно лес ожил и наполнился жутким воем. Чернота вспыхнула красными яркими, злобными огнями, заставляющими холодеть от ужаса обнаженное сознание.
 Огоньки были нацелены на того, кто потревожил их покой. Они обступали со всех сторон, хищно мерцали. И вся эта жуткая картина имела какое-то гипнотическое действие, парализовывала волю, подрывала силы. Рэду захотелось приблизиться к мерцающему свету. Страха больше не было. Огоньки звали, требовали, ждали…
 Чтобы выйти из оцепенения, Рэд попытался сделать усилие над собой, над тем, из чего он состоял. Его намерение, видимо, заметили. Огоньки немедленно отреагировали – расположились  замкнутой цепочкой и теперь выглядели окружностью, как одно тело.  Беспокойство Рэда усилилось. Видимо, его состояние поняли там – дома – те, кто провожал его.  Он почувствовал боль, как укол и рванулся вверх. В  действительности же он очень медленно, как это бывает в кошмарном сне, продвигался  прочь от мерцающих огней.  Впору было подумать, что они… Рэд отвлёкся,  и его движение снова остановилось. Он висел метрах в пятнадцати от неведомых тварей,  явственно чувствуя, как его силы слабеют и одновременно ярче разгораются  поджидающие его огни.   

     Рожденный для борьбы Рэд не поддался панике, стал искать, за что бы уцепиться.  Он  долго не мог найти опоры.  Верх и низ поменялись  местами, и только подвешенные в черном пространстве  огни.   Откуда-то пришло воспоминание о спектре цветов. Не думая, он устремился к желтому,  и вновь оказался в редколесье. Радуясь неожиданному спасению, путешественник даже растерялся и остановился, раздумывая. Вот перед ним дорога домой, он непременно ей воспользуется, только что-то удерживает ещё здесь. В поисках ответа Рэд оглянулся назад и замер.

    По широкой степи, поросшей редкими спиралеобразными деревьями, мчалась, похожая на скользкую ленту,    стая красных волков. Стая растекалась по степи, вспугивая каких-то зверьков. Рэд   не успел  разглядеть каких. Они как фонтан брызнули во все стороны и через миг были поглащены хищниками . Отставшие волки подбежали к более удачливым собратьям и вместе,  огрызаясь друг на друга, разделались  с добычей.   После чего также стремительно, как и появилась, стая скрылась в лесу.
   Задняя часть туловища несоразмерно утолщенная по сравнению с передней, вымеобразный, выпуклый живот. Неужели это правда?! Рэд не мог поверить увиденному. Однако это были они – сумчатые волки!
   Рэд открыл глаза и недоуменно уставился на склонившихся над ним людей. Прерывающимся голосом спросил:
- Что?.. Скажите, что это было?
- Рэд Амарович, - вкрадчиво, как маленького позвала сотрудница. – Это вы расскажите, что вы видели? Что там было? Где вы были? И сейчас же, скорее! Всё быстро уходит в подсознание.               

   Эксперименты по посещения заземелья, как назвала их Регина, были продолжены. Продолжены с участием Рэда до того момента, пока Регина решительно  не забила тревогу. Два дня назад она ещё сомневалась, заметив странности в поведении Рэда. Полагала, что все само собой нормализуется. Остаточные явления погружения  могли  присутствовать. Однако когда эти явления стали стабильны и начали доминировать в поведении,  пришлось  посвятить в суть эксперимента  психолога института.




                Глава 8. СПЕРАНЦА

   Сперанца была прикомандирована к институту,  возглавляемому Рэдом Диулиным, как психолог.  Большую часть своего времени она уделяла персоналу института. Кроме этого, она имела прекрасную возможность углубить свои познания по строению и организации высшей нервной деятельности животных, в частности, млекопитающих, хищников  – ибо биология  была её второй специальностью, как космонавта.

   Когда Сперанца впервые  беседовала с Рэдом Диулиным, то сразу попала под его обаяние. Вчерашняя студентка, она не забыла еще, что такое скука на лекциях, поэтому, встретив горящий взгляд своего руководителя, сама пришла в восторг, представляя как должно быть интересно работать под его руководством. Так оно и было на самом деле. И трудовая жизнь для молодого психолога началась почти романтически.
  Но довольно скоро в эту романтическую идиллию вмешались суровые жизненные обстоятельства.
 «Сверху» пришло официальное секретное распоряжение о приостановлении на неопределенный срок всех научно-исследовательских работ и о переводе подопытных животных в режим  31-А.  Этот режим означал довольно жесткие условия для них, выжить в которых могли лишь крепкие экземпляры. Всякое размножение, интенсивное лечение исключалось. Волна всеобщего бедствия докатилась и до них. Теперь всему персоналу предстояло переключиться со своих четвероногих питомцев на людей и оказывать медпомощь населению. Как сказал седовласый профессор с красными веками на утомленном лице при встрече с персоналом института: «Надо повернуться лицом к смерти, давно стерегущей в самых  неожиданных местах».
  Наверное, он смертельно болен, думала Сперанца, с тревогой слушая представителя власти. Если правительство мобилизует на борьбу с экологической катастрофой не только профессиональных медиков, но и смежников, значит ситуация ухудшилась до предела. Видимо, вопрос стоит о выживании человечества,  как вида.
 У Сперанцы неприятно похолодело внутри от собственных мыслей. И не напрасно. Одновременно со свертыванием всей работы института, группу медиков, куда входила и Сперанца, взяли под особый контроль, ограничили круг передвижения, обязали докладывать о предстоящих длительных  отлучках  из дома.

Сотрудники недоумевали: зачем? Как будто есть ещё простаки,  полагающие, что можно в наше время что-то утаить от сыскных служб. Индивидуальные чипы,  спутниковое наблюдение, даже сканирование мозгов!  А вот доклад о предстоящей отлучке из дома,  конечно же, необходимое к этому набору  приложение. Как же без него?!

В такой обстановке появилась в институте Регина Савина.  Она не вызывала  у Сперанцы недобрых чувств, пока не зачастила в кабинет директора. Сперанца никому бы не призналась, что главная причина её неудовольствия – ревность. Нет, конечно. Просто она сгорает от любопытства. Привыкла быть в курсе всех новейших институтских разработок. Но сейчас новых вводных нет. Так о чем же может идти речь у этой особы с директором?

        Три недели оставалась Сперанца  в полном неведении, пока Регина сама не пригласила её. То, что она узнала, не было для Сперанцы новостью. Она кое-что слышала о выходе в астрал. Но одно дело абстрактная информация, которая тебя совсем не касается, и совсем другое – конкретное предложение о немедленном подключении к эксперименту.
        И вот Сперанца третий день приходит в кабинет, где директор  под руководством Регины  проходит сеанс необычного гипнотического сна,   который она называет сенсопогружением.
        Сперанца сидела возле спящего Рэда, следя за показаниями приборов, регистрирующими все физиологические процессы, происходящие в организме Рэда. Девушка невольно залюбовалась красивым, мужественным профилем Рэда.
       
   Обычно после пробуждения Рэд ещё в течение нескольких минут  отвечал на вопросы теста, отобранного Сперанцей совместно с Региной, затем лично записывал в стереодневник увиденное.  Но сегодня директор повел себя по-другому.

 Психолог встрепенулась, заметив шевеление век своего пациента.
- Рэд Амарович, как вы себя чувствуете?
- Сколько я проспал? – вместо ответа спросил Рэд.
- Сорок минут. Позвольте замерить давление и взять пробы Гинса.
Рэд поморщился и рывком сел на кровати.
- Позвольте мне, наконец, выйти отсюда. -   неожиданно резко заявил он, сердитым взглядом останавливая Сперанцу. – Ведь я не больной! – утвердительно воскликнул он ,  на ходу одевая пиджак и приглаживая волосы.   
 Рэд взглядом оттолкнул Сперанцу, пресекая её новую попытку остановить его.
- Ничего не случилось, все также как и вчера! Я чувствую себя хорошо1 Так и передайте Регине. Впрочем, я и сам ей это скажу, - он захлопнул  за собой дверь.
      Через несколько минут, явилась Регина, вызванная Сперанцей,. Выслушав взволнованный рассказ  психолога об агрессивном пробуждении Рэда, сказала, что страшного в этом не видит ничего, однако поговорит с ним обязательно.
- Одну минуту, - девушка шагнула к сенсологу. – Разрешите мне погружение.
- Ты не совсем готова к этому. И, потом, зачем тебе это?
  Она сразу, с первой их встречи стала говорить Сперанце «ты» совершенно непринужденно, явно не желая обидеть. Но Сперанце это не понравилось. Зачем лишний раз подчеркивать разницу между ними?
- Я хочу помочь Рэду Амаровичу.   Что тут непонятного? Он чувствует себя все более угнетенным. Длительное напряжение психики чревато…- Сперанца запнулась, не желая программировать худшее.
- Замечательно, Спере. Но ведь и я тоже хочу помочь, но  я  мало разбираюсь в психологии. Поэтому помоги в том, что хорошо знаешь.   Я принесла новые тесты, - Регина указала на экран монитора, - вот только вернусь и сразу покажу тебе. Мы отберем.
Сперанца не отозвалась на условную попытку Регины отложить   или отказаться от этого разговора.
- Вы правильно  сказали, что мало разбираетесь в психологии,  поэтому не предвидите опасных последствий, – холодно заметила  девушка, рассчитывая, что сенсолог станет спорить, но ошиблась.
- Сперанца, ты хороший психолог. И  насколько опасны последствия?
- Подождите. Вы мне что-то недоговариваете?
 Она выдержала внимательный взгляд Регины, которого обычно   предпочитала избегать.
- Хорошо, я буду откровенна. Мне нужна твоя помощь, и я буду откровенна. Я обратилась к тебе потому, что мне не нравилось поведение Рэда. Я сенс и признаки болезни вижу не глазами. Ты понимаешь, да? Словом… это последствия погружения.
- Что?
- То,  что происходит сейчас с  Рэдом – это последствия погружения. Я не сказала тебе сразу. Что-то в эксперименте идет не так, поэтому я и призвала тебя. Понимаешь,  технически я всё сделала абсолютно правильно. Рэд вошёл в заземелье быстро, уверенно. Но я не учла оборотную сторону этого успеха. Ему понравилось, и я позволила ему лишнее посещение.
- Сколько лишних?
- Не знаю. Понимаешь, ещё нет норм, не выработано. Всё происходит впервые.
- Как? А контрольная группа? Они где учились?
- Они.. как бы тебе сказать. Они были первыми на первом, на втором уровне. А Рэд первый на третьем.
- И вы ещё по-прежнему против моего сенсопогружения?
Глаза Регины потемнели.
- Сперанца, ты не представляешь опасности, плохо обучена.
- Обучите же меня! – крикнула Сперанца.
Регина снова пристально посмотрела на неё.
- Возможно, ты права. Я скажу девочкам, чтобы провели с тобой первое занятие сейчас же.
- Когда возможно провести погружение?
          - Сегодня точно нет. Через два-три дня.
- Завтра!
       -   Возможно, послезавтра. Не раньше. Сперанца!  Мне нужен опытный помощник, а не новая жертва.
      Утомленная навалившимися неприятностями рабочего дня, и желая унять давящую пустоту в душе, Регина подумала навестить своего старого друга. Тем более, что у неё появилось свободное время   - Рэда так и не удалось вызвать на откровенную беседу.

       Чаепитие за столиком под большим старинным оранжевым абажуром успокоило Регину и вернуло ей силы. Алексей сидел рядом, готовый услужить любимой,  осчастливленный её неожиданным приходом. Проследив за её взглядом, устремлённым на незавершенную картину, задвинутую в полутень абажура,  Алексей  сухо обронил:
         - Скоро заброшу совсем своё ремесло. Кому оно сейчас нужно? Не до него, - обреченно ответил он сам себе.
         - Ты  в самом деле так думаешь?  -  оторвалась Регина от созерцания шумящей воды и дикого леса вокруг.
   Алексей неопределенно махнул рукой.
        - Ты же хороший художник! Да, не просто хороший, а способный, талантливый! Нельзя так относиться к своему дару.
        - Милая, - тихо улыбнулся Алексей. – Ты способная музыкантша. Ну, и что? Где твои поклонники, ученики? А-а… Вот то-то… - протянул Алексей.
       - Единственный мой поклонник – это ты. Больше в наше время никто так  не любит  музыку. Я даже сомневаюсь, что ты больше  ценишь  – музыку или меня.
      - Ну, это ты перебрала, - шутливо упрекнул Алексей, притягивая к себе  любимую и целуя её в висок.
       - А чем же ты  ещё будешь заниматься? Что уже есть план? Может, поделишься?
       - Да, есть план, - Алексей взял руку Регины в свою. – Ведь ты останешься, правда?
       - Ох,  Леша. Как ловко ты это умеешь, - улыбнулась Регина.
       - Что?
       - Да, вот. Увернуться от расспросов. И вообще… Ты – чудо, Лёша.
  Регина запустила ладонь в его пышную шевелюру, уткнулась носом в его щёку, не  скрывая губы.
 «Что-то там в институте?» – с тревогой успела подумать Регина, прежде чем раздался позывной тамекса.
     - Нет,  это невозможно, - прошептал ей в ухо Алексей, - Я не отпущу тебя никуда.
       - Подожди,  может ничего страшного.
   Она высвободилась от его объятий, нажала на воротничке кнопку. Диспетчер сообщила, что её разыскивают в связи с ЧП  в институте и просила немедленно  прибыть. Регина виновато взглянула на Алексея.
      - Прости,  не получится нам повечерить сегодня.
      - И сегодня,  и завтра,  всё как прошлый раз, - усмехнулся  Алексей и лицо его приняло непроницаемую маску.
Регина уже одевала в прихожей плащ, несколько обескураженная холодностью друга, окликнула его.
- Подойди же сюда, не дуйся. Что делать? Ты же знаешь  - я не свободна.  И, к сожалению, не могу строить личные планы.
    В комнате скрипнуло кресло.
- Хотя бы две минуты можешь подождать?
- Могу.
- Не хотел тебя сразу расстраивать…-  Алексей сделал несколько шагов по направлению к любимой.
- Говори же, что? – замерла она, чуя недоброе.
- Давай хоть простимся. Больше ты меня не увидишь, я думаю.
  Хотя в прихожей был сумрак, Алексей заметил тень, набежавшую на лицо женщины, оно одеревенело. Боль, которую он причинил любимой, вернулась к нему прямо в сердце. Он поспешил утешить,  гладил её волосы, пытался заглянуть в глаза.
- Прости. Но врачи оставляют мне жить месяц-два, не больше. Не сидеть же мне здесь… Спасибо, что ещё взяли в отряд СОППа.
- Когда ты уезжаешь?
   Алексей не узнал голоса Регины. До боли сжал её в объятьях, прошептал:
- Не плачь. Неужели у тебя были какие-то планы насчёт меня?
Регина вырвалась и бросилась к двери, но, едва распахнув её,  остановилась,  с рыданьем кинулась назад, набросилась на Алексея.
- Ну, почему ты мне ничего не говорил? – кричала она. – А я, дура,  сенсолог, не могла увидеть. Возможно, я спасла бы тебя. – Она затихла. – Ну, хочешь, я никуда не пойду? Я никуда не пойди и останусь здесь. Да, я остаюсь, и ты тоже никуда завтра не едешь…
   Взяв за плечи, Алексей остановил Регину, направившуюся в комнату.
- Не надо сразу двух жертв. Ты нужна там, где тебя ждут. А меня ты не спасёшь. Месяц назад я был здоров. Ты напрасно упрекаешь себя. Ты же знаешь, как можно быстро сгореть. Я сам ничего не заметил, ничего не почуял. А если ты сейчас не уйдёшь, погибнет ещё кто-то.   Успокойся, милая, и давай прощаться. Главное: не обижайся на меня , и не сожалей ни о чём – этому ты меня сама учила.
  Регина отступила на шаг, смотрела, как он улыбается глазами.
- Видишь, я запомнил. Это твои слова. Правда?
- Почему так бывает? – эхом откликнулась Регина, отступая ещё на шаг. – Не подходи ко мне, иначе я не смогу уйти.
   Так, пятясь, она вышла за дверь, оставив её приоткрытой, словно оставляя себе надежду на продолжение той жизни. Потом забежала в лифт-скейб, понёсший её к интитуту.
  Не в силах самостоятельно справиться с горем, Регина набрала шифр диспетчера служебной связи.  Пусть  разговор немного отвлечёт.
 Её ознакомили с обстановкой. Оказывается в одном кабинете института, в бессознательном состоянии  обнаружили психолога. Из оставленной записки узнали, что она поставила над собой какой-то эксперимент о котором знают несколько человек, в том числе и она – Регина.
"Самовлюблённая девчонка!"-  досадливо подумала сенс, но тут же вспомнила глаза Алексея и смягчилась. Видимо, она и впрямь серьёзно влюблена в него.  А всё юношеская горячность и максимализм!  До каких же пор каждое поколение будет повторять одни и те же ошибки?
 С  горечью подумалось, что может не упеть проводить Алексея.
 С чего начать возвращение этой девчонки? С какой установкой она вошла? И вообще… Почему, интересно, её, такую юную, взял к себе Рэд? Ведь у Сперанцы очень мало было опыта. Только институтский стаж в управлении космофлота.  Как всё интересно переплелось!



   Первый, кого Регина увидела, прибыв в институт, был директор. Он шел навстречу по коридору и остановился перед поворотом, завидев её. Издалека крикнул:
- Ага-а!.. Может, вы мне объясните, что происходит? Где Сперанца? Я ищу её уже целый час. Она что? Ушла из института,  никого не предупредив?  И это несмотря на режим секретности?! Разберитесь и доложите мне через  десять минут! -  он повернулся к ней  спиной,  чтобы  уйти как раз  в тот момент,  когда она подошла, готовая дать объяснения.
- Подождите, Рэд Амарович.
 Он резко повернулся. Регине показалось, что он её боится. Или того, что может услышать от неё.
- Я знаю, где Сперанца.
«Почему я заявляю так, если сама ещё не видела её?» -  подумала Регина и поняла, что знала – всё будет именно так, но поняла это только теперь. И когда люди перестанут верить в то, что им хочется?
- Так где же она?
- Сперенца без моего разрешения отправилась в заземелье, без сопровождения.  И сейчас в бессознательном состоянии. Мне об этом сообщили около получаса назад.

Рэд с  расширенными глазами шагнул  к ней.
- Я думаю, что она отправилась за вами, Рэд
- Нет, это невозможно! Что вы себе позволяете? Этого не может быть1 - он  затряс головой так, что даже покачнулся. – Идите и следите за ней. Верните её оттуда как можно быстрее. Ясно?
- Рэд Амарович, но…
- Идите,  я сказал, - не заботясь о вежливости перебил её Рэд и первым зашагал прочь.


                Глава  9  ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ

   Сперанца не предполагала, что увидит  столько много миров. Увидев другую жизнь, она испугалась, что попала к чужим, что пришлось покинуть Землю и людей. Пожалела на миг всего, потому что чужой мир поразил своим совершенством.
Никакой речи о сравнении его с земным – суетливым, агрессивным, корыстным – быть не могло.
 Её захлестнул восторг,  но она не успела полюбоваться на его геометрически правильные формы. Неведомая сила увлекла её. Нельзя  было понять вперёд или назад. Она летела, не видя и не ощущая своего тела, но не сомневаясь, что живёт.
  Летела по кремово-золотистым переходам, изрисованным причудливыми линиями, широкими и узкими, сужающимися и расходящимися согласно неведомым традициям художественной росписи. Вспоминая о них позже, Сперанца  думала, что, может,  как раз в их хитрых переплетениях и прятался некто, создающий впечатление невидимого наблюдателя, для которого невозможно остаться незамеченным ни в каком  уголке Вселенной.
  Миры имели цвета. Первый представлял собой жёлтую планету. Красное солнце висело в вечеревшем зеленоватом небе, а всё остальное было жёлтого цвета.
    Здесь её спросил голос мягкий и властный, зачем она прибыла в этот мир. Сперанца не удивилась. Она чувствовала чьё-то незримое присутствие и ждала проявления интереса к себе.
- Я ищу такого же человека, как я.
- Как его зовут?
- Рэд Деулин.
- Почему ты ищешь его здесь?
  Сперанца замялась.
- Ты любишь его  и боишься этого, - были прочтены её мысли.
- Да! –  поспешно согласилась  Сперанца.
  Молчание. А затем словно раздумье прозвучало:
- Его нет в нашем мире. Следуй дальше.
А следом были фиолетовый, зеленый и синий миры. Вот в синем мире и заметила Сперанца колебания, привлекшие её. Она кинулась им навстречу, твердо зная, что это Рэд, не заботясь, однако, о том, как вернутся  они назад.
Общение здесь происходило удивительно просто.  Не надо было произносить слов. Мысли одного были понятны другому живому, едва родившись. Они были доступны к восприятию также, как на Земле доступна внешность человека. И, наоборот,  внешность в этом мире отсутствовала. Упрощенно можно было сказать, что одеждой служили мыслеформы. Этим отчасти объяснялось безмолвие этого прекрасного мира. Но безмолвие лишь с человеческой точки зрения.
Однажды Сперанца услышала, нет, не голос, а  словно ветер:
- Тебе пора возвращаться. Есть риск падения в низшие уровни, откуда нельзя вернуться.
Но Сперанца не обратила внимания на это предупреждение. Она даже согласна была бы остаться здесь. Ведь Рэд теперь рядом, а это главное. Но почти сразу Рэд начал огорчать её. Он мало обращал на неё внимания, не слушал, что она ему говорила. Мог неожиданно уйти вперёд. Вскоре Сперанца научилась безошибочно находить его. Надо было только сосредоточиться. Но ее ждало огорчение, когда она поняла, что Рэд уходил  в реальный мир, оставляя её  одну.  Если бы  она была ему нужна, то она смогла бы выбраться отсюда. Но Рэд не звал её с собой. Возвращение Сперанца должна была обеспечить себе сама, долго прокладывая дорогу, или, сумев убедить Рэда, что нужна ему.
- Рэд, ведь мы будем уходить вместе? Правда? Ты не бросишь меня? – спрашивала Сперанца но ей отвечала пустота, уже не казавшаяся такой прекрасной, не вызывающая прежнего восторга.
- Мне всё равно где я. Раз я не занят любимым делом, мне всё равно. Всё равно.
- Это плохо.  Не должно быть всё равно.
- Меня лишили моего дела. Весь мир,  всё на Земле летит к чёрту. Что же ещё?
-Тебя интересуют только животные?. Повернись к людям!
- Людям не нужно моё дело.
- Без людей нельзя!
- Как у тебя всё просто.
- Истина всегда проста.
- Может ты и права, но для этого надо стать другим человеком. Такой человек, как я не сможет.
- Ерунда! Человек сможет всё. Лучше переродиться при жизни, чем принудительное перерождение после смерти.
- Переродиться?..
- Изменить характер – это и означает родиться заново.
Молчание в ответ.
Между тем,  Рэду понравилось в заземелье и он рад был иметь там Сперанцу в качестве посредника-проводника.  Он уже не представлял себя без посещений. Считал  часы до них, и готов был устранить с пути всякого, кто хотел помешать ему в их проведении. Вот почему прежний Рэд хотел вернуть Сперанцу, а новый – зависимый – сопротивлялся и препятствовал другим, идущим её спасти, в том числе,  и себе самому. От этого внешне поведение его выглядело для окружающих несколько странным. 


               
Регина устало поднималась по ступеням двухэтажного белокаменного дома, расположенного в центре города. Регина занимала одну из четырёх квартир в этом старинном красивом здании. Её жилище было небольшим – всего  одна  комната – но очень уютным и обставленным со вкусом.  Регина поменяла эту комнату на большой дом, доставшийся ей по наследству, и выручила некоторую сумму денег для своих экспериментов.

Надо сказать, эксперименты имели успех и принесли Регине известность. Лишь высокая информационная плотность современной жизни затмевала её популярность. Но в узком кругу специалистов по прежнему с интересом относились к её работам. К числу этих специалистов относился и Рэд Деулин. Большие планы связывала с ним Регина, и вот провал.
Мало сказать, что она никому не нужна в институте. Её буквально не пускают теперь на порог,  без объяснения причин. Настаивать же на своих правах в такое суровое время  опасно.
Единственное, чем могла утешиться Регина, это что она догадалась в свой последний день в институте взять координаты близких подруг Сперанцы. Интуиция подсказала ей, что они ей пригодятся. И вот теперь она ждёт Вегу –  лучшую подругу Сперанцы.
Внизу щелкнула дверь тамбура, и у Регины замерло сердце. Значит ей не показалось, и за ней действительно следят. Неужели Рэд? Вряд ли он дойдёт до подобных мер. Он мог бы незаметно придать ей электронное сопровождение. А может, соседи? Но в такое позднее время кроме неё никто не возвращается.
Чуть поколебавшись, Регина направилась навстречу преследователю.
               

                *    *    *

              Сперанцу что-то словно накрыло и она увидела…  Сначала она подумала, что этого не может быть. Жуткие безобразные рожи глядели на неё. Сперанцу спасло то, что она испугалась не сразу.
               Зрелище это было настолько неожиданно,  что Сперанца  захотела получше рассмотреть его, чтобы убедиться в его  реальности.  Затем психолог вспомнила, что это, должно быть, и есть низший уровень, о котором её предупреждали и запаниковала. Попыталась взять себя в руки, но опыта не хватало. Видение манило, подавляя волю, подчиняя страху.
Сперанцу обступали какие-то отвратительные существа с безобразными лицами – рожами. Рожи плясали, гримасничали, рычали, раскатывались в холодящем дьявольском хохоте. Страха было столько, что он захлестнул все остальные чувства,  и Сперанца погрузилась в какое-то небытиё. Периодически какие-то неясные причины выталкивали её из небытия в жуткую реальность, тогда Сперанца просила смерти. Дьявольский хохот становился при этом ещё отвратительней. Возникала отчётливая мысль: ты уже мертва!

Равнодушие и апатия заполнили место истраченного страха. Неизвестно как долго безучастно наблюдала Сперанца за беснующимися вокруг неё фуриями, привыкая к их постоянному присутствию, как привыкают к неотступной боли. Яркие цвета слились в один горящий пожар. И только мельтешение безобразных лиц затмевало его.  Сперанце казалось, что вся она вот-вот растворится от этого адского пламени.
Из состояния полузабытья Сперанцу вывели новые интонации в визге её безобразной свиты. Это  напоминало заискивание и покорность. И невольно ее было обращено к ним. Она увидела нечто громадное, наполовину закрывающее горящий горизонт. Звероподобное существо надвигалось прямо на неё, угрожая накрыть собой, но Сперанца не в силах была  уйти в сторону, или  хотя бы отвести взгляд.
 «Бесовской царь!» -  догадалась Сперанца.   Существо напоминало размерами слона. Это сравнение напросилось потому, что впереди у него, как хобот, висела какая-то уродливая конечность. Возле него по бокам ползли, дрались между собой за место поближе к царю мерзкие создания. Зверо-царь глянул  своим злобным, уничтожающим взглядом и открыл страшный зев. Его рык доставал до мозга костей, сотрясая весь этот мир.
Сперанца ошибалась, считая, что весь её страх истрачен. Она застыла от ужаса, чувствуя, как что-то завибрировало внутри её невидимой  сущности. Она вся была под властью «зверя» ,   не имея сил  противиться этому,  торопя свой конец и не находя его. В отчаянии Сперанца   поняла, что человек не может умереть. Оказывается это   н е  в о з м о ж н о!!! И вот это страшно.
Видимо, довольный достигнутым, зверо-цать удалился. Неожиданно, как и появился.  После его ухода Сперанца  долго не могла прийти в себя, тупо глядела вокруг. Гримасничающие рожи, пляшущие мерзкие твари, назойливые мухи – всё одно.  Внезапно четкая и интересная мысль возникла у неё. Откуда берутся у неё чувства, на  которых играет вся эта мерзость? Разве она не уменьшилась до песчинки? Разве не вся ещё растерта по стене?
А что если зверо-царь придёт снова?
И она не ошиблась. Он явился. Сперанца твердила про себя: смерть в этом мире не означает разложение его на атомы. Смелее!!!
Её мысли тотчас были услышаны «царём»  и свитой, визг которой из ликующего стал робким, вопросительным.  Сперанца воспряла.
- Я больше не боюсь тебя! -  крикнула Сперанца. – Видишь? Не боюсь и сама пойду к тебе навстречу, чтобы доказать это! Твое рычание рассыпет лишь бесполезную шелуху эмоций, нужную людям на Земле. Но ты не рассыпешь то, что создано Богом! Ибо ты сам его порождение!
Царская свита  прекратила пляску, приникла к царю, некоторые пытались спрятаться друг за друга. Рожи испуганно вытягивались и жалобно-вопросительно  попискивали.
- Ты сделал из меня то, что может уничтожить тебя. Я –  твоя противоположность!  Во мне достаточно энергии, чтобы разворотить твоё поганое нутро! Да и всё твоё царство! Ну, что? Хочешь кончить свои дни? Иди ко мне ближе! Или я иду к тебе.
Последние слова Сперанцы совсем заглушил пронзительные визги и вой дьявольской свиты. Девушка не забыла, что её слова должен слышать тот, ради кого она и находится здесь. Лишь бы он в это время был здесь.
Внезапно звериный вой стал тише. Сперанца подумала, что ей это показалось. Одновременно пространство вокруг неё начало вибрировать. Вибрация быстро нарастала, начались цветные всполохи. Повинуясь безотчетному порыву, девушка устремилась к ним.  Что-то упругое подталкивало её, наглухо закрывая обратную дорогу. Словно это само дьявольское царство выворачивалось наизнанку.
В следующий миг всё вокруг озарилось изумрудным цветом. Сперанца глубоко вздохнула и с наслаждением растворилась в чудном изумрудном сиянии..

                *    *    *               

              Напряжение Регины немного спало, сменилось удивлением, когда она увидела перед собой совсем юную девушку в защитном плаще соповца. Русые волосы, остриженные чуть выше плеч обрамляли приятное продолговатое лицо с красивыми карими глазами.

- Что вам нужно? – спросила Регина.
- Простите! – сказала незнакомка. – Простите! Но, если вы Регина, то  вы мне очень нужны. Я – Вега.
- Вы? – Регина непроизвольно сделала шаг навстречу незнакомке. – Уже здесь?
- Почему вы так удивляетесь? В вызове  было сказано  «срочно».  Вот я и торопилась.
              Регина взяла себя в руки.
- Правильно вы сделали. Просто я не представляла нашу встречу вот так, в коридоре.
- Регина! Что со Сперанцей? Можно ее видеть?!
- Тебе не надо отдохнуть?
- Нет, мы можем идти сразу.
- Хорошо, пошли! По дороге я тебе все расскажу.

Сперанцу изолировали ото всех в городской больнице по указанию Рэда. Регина подозревала, что он сделал это намеренно, чтобы не потерять своего проводника по заземелью. Но гнала от себя эти мысли, так как не верила, что проблема зашла так глубоко. Скорее всего, раздвоенная личность Рэда  заставляла его заботиться о самочувствии Сперанцы, а с другой стороны,  как можно дольше задержать её возвращение из заземелья. Сперанца уже пятый день  не выходила из сеанса посещения. Другими словами находилась в измененном сознании. У нее сильно ослабел пульс и снизилось давление. Опасения окружающих за ее жизнь  вынудили Рэда дать согласие на ее госпитализацию. Регина не знала, что он самостоятельно  иногда по два раза в сутки выходил в заземелье, где оставалась все это время Сперанца. Вернуться в реальность ему помогал записанный на тамекс  голос Сперанцы и  усилие  собственной воли. Зато Регине было известно, что если сеансов станет больше одного в день,  то возникнет опасность навсегда остаться в заземелье. Чем может окнчиться сеанс для Сперанцы она не представляла, но все же не теряла надежда на благополучный исход иначе не вызывала бы подруг. Ее расчет был прост. Поскольку к ней, к сожалению, девушка относится отрицательно, она не реагирует на ее голос, подающий команды. Но, возможно, ее разбудит голос близкой подруги.
 
Дежурная по этажу – женщина средних лет – выглядела усталой и, пожалуй, больной. Она назвала им номер бокса, в котором находилась Сперанца и равнодушно отвернулась к пульту. Персонала в больнице явно не хватало.
- Видно дежурной ничего не известно о том, что Сперанца изолирована от посещений, - шепнула Регина на ухо Веге. - Это хорошо. Может, никто не помешает сеансу. Ты всё помнишь, что я сказала?
- Кажется, да. Да, помню.
- Не волнуйся, я буду помогать.
 Как же не волноваться, если  полгода не видела дорогого сердцу человека? Вега с трепетом вошла в указанный им дежурной бокс. Он оказался двухместным. Одна кровать, имющая форму лодки пустовала и была накрыта прозрачной крышкой. На другой такой же Вега узнала Сперанцу. На осунувшемся, исхудалом лице подруги играл нездоровый румянец. Волосы на лбу были влажными от пота.
Вега припала губами к горячей щеке и отпрянула, вглядываясь пристально в знакомые и, в то же время, чужие черты. Ресницы Сперанцы дрогнули, но она не проснулась. Нечто, похожее на недовольство отразилось на её лице.
Теплая рука  мягко легла на плечо Веги. Она выпрямилась.
- Всё. Я готова.
- Начинай! – потребовала Регина. – Не отвлекайся, пока я не окликну тебя.
Уверенный голос старшего наставника вернул Веге веру в успех. Она обратилась к подруге с заученным коротким текстом. Регина тем временем  достала из заплечной сумки и укрепила на темени и запястьях девушки три датчика, взяла в руки пульт.
- Вега, Вега, подожди. Успокойся. Голос твой не должен дрожать. От силы, твоего голоса… не громкости, а силы, уверенности зависит весь успех. Сосредоточься на этой точке лица и начинай. Знай: Сперанца очень истощена. Ещё два, ну, три дня. И больше она не протянет. Итак, начали!

- Спере, Спере, дорогая! Это я – Вега! Я приехала к тебе. Почему тебя нет? Где ты? Ты нужна мне! Очень нужна. Я жду тебя. Иди сюда, ко мне, на мой голос. Спере! Дорогая! Это я – Вега. Ты мне очень нужна! Иди сюда,  на мой голос! Спере, иди на мой голос. Спере, ты очень нужна мне. Иди ко мне!..
               
Навязчивая мысль вертелась в голове, отклекая и волнуя сознание. «Где она слышала этот голос? До боли знакомый голос. Где?»

Мысли спутались. Изумрудный мир смазался, поблёк и растворился. Наступило ничто. Спере застонала.
- Спере, милая! – воскликнул тот же голос – Она просыпается… - шепнула Вега и с выражением радости и испуга одновременно оглянулась на Регину.
- Говори с ней, - тихо, но настойчиво произнёс другой, тоже знакомый голос.
Сперанца приоткрыла глаза. Над ней склонилось дорогое её сердцу лицо. Сперанца вскрикнула, но не услышала своего голоса
- Проснулась! – ликующим голосом сдавленно вскрикнула Вега. –  Спере,  как ты? Я вижу слаба. Не вставай и не говори. Что ты хочешь? – Вега оглянулась по направлению взгляда Сперанцы. Девушка напряженно смотрела на Регину.
- Где я? Вега, ты?.. Зачем?
- Спере, милая, - Вега держала руку подруги в своих ладонях.

В следующую секунду Сперанца вспомнила всё. Глаза её наполнились ужасом, и она снова закрыла их.
- Спере, всё нормально! Успокойся. Всё самое страшное позади. Теперь я с тобой. Хочешь, чтобы я всегда была с тобой? Спере? Ты слышишь?
- Да, - прошептала Сперанца, у которой по щекам текли слёзы.
Вега вытерла ей слезы, наклонилась, взяла её руку и закрыла ею своё лицо. Сперанца почувствовала влагу на ладони,  открыла глаза, тихо спросила;
- А ты почему плачешь?
- От радости, - ответила Вега.
Регина подошла к ним ближе.    
- Сперанца, твоё путешествие не прошло зря. В состоянии Рэда есть положительные сдвиги. Как только ты совсем поправишься, мы обсудим это. Но только вместе, а не в одиночку. Договорились?
- Я никуда не уйду, пока её не выпишут, -  решительно заявила Вега.
- Думаю, медики не будут против, - отозвалась Регина.

                *    *    *
               
- Ты тут живёшь?
Вега с любопытством разглядывала комнату, отделанную по самому последнему писку техники. Со слайдовыми стенами, самооткрывающимися шкафами, самораздвижной мебелью, управляемой голосом.
- А тебе что? Не нравится?
Сперанцу выписали уже на следующий день. Её здоровья не вызывало у медиков никаких опасений, тем более, что у пациентки  никаких жалоб не было.  А истощение она обещала лечить дома. Счастливая от встречи, она привела подругу в своё жилище – выделенную от института квартиру. Располагалась она в доме  рядом  с институтом, как и жилища других сотрудников, образуя небольшой институтский городок.
Вега с наслаждением плюхнулась в мягкое кресло, которое, уловив чуткими датчиками напряжение в мышцах спины, отложило спинку под большим углом, выдвинуло подставку под ноги, но затем вновь спрятало её, повинуясь воле человека.
- Да, нет,  наоборот. Верх совершенства, по-моему!  Представь, по фонизору можно было бы говорить с космодромом, со звездолётом! Здорово! Правда?
- Можно было бы, только он бездействует, ввиду нехватки электроэнергии.  Хорошо, что внутренняя связь есть, раньше здесь жил один профессор из нашего института. Сейчас много пустующих квартир, ты же знаешь причину.
 Сперанца говорила на ходу и убирала со стола прямо  в стены, где устроены были шкафы, книги, вещи, что-то переставляла, куда-то заглядывала.
  Вега пропустила мимо ушей последнее ее замечание, продолжала восхищаться.
- Вот здорово! А я давно отвыкла от цивилизации. Чищу корешки, мою их в растворе. Примитивный труд земледельца. - Что ты там делаешь? -–обратилась она к подруге, играющей кнопками пульта дэфа -  дистанцииноного эфира.
- Да, вот, пытаюсь зарядить  батарею стола. Стол на середину! Видишь? А он не слушается команды, без батареи его не достанешь.
- Было бы что поесть. А накрыть можно и на рабочем столе. -, пропела Вега, увлеченно просматривая абонемент электронной библиотеки.
- Да, видно, придется, - хозяйка со вздохом подошла к письменному столу. – Давай-ка поставим его на середину. Вот только уберу тут свои файлы.
- Ну, вот. Опять двигаем и готовим сами, как в старые добрые времена! – бодро комментировала  Сперанца, выставляя на стол кислородные напитки и сухие обеды. – Остается только кастрюли завести и варить  в них.
- У нас в отряде это уже введено в практику, - весело сообщила Вега. – между прочим, вкусно получается. И знала бы ты, на чем мы готовим!
- На чем же?
- На костре! – Вега хохотнула, довольная впечатлением, произведенным на подругу.
- И ты?
- И я тоже научилась.
- Неужели нет никаких портативных плит?
- Да, есть, конечно. Но, как и твой стол, простаивают из-за постоянной нехватки энергии.
- Ох, да, эти отключения – это всеобщая беда, - согласилась Сперанца. Ну, да бог с ними. Знаешь, давай с тобой выпьем за мое освобождение, да и за нашу встречу. У меня есть настоящее вино
Стол был уже накрыт. Сперанца под одобрительный возглас  Веги водрузила на него  темную толстую бутылку, и они разлили рубиновую жидкость по бокалам.

  Вега с удивлением разглядывала совершенно прозрачные фужеры, у которых обозначены были только ножка, звезда сбоку, да еще верхний синий ободок, ограничивающий емкость. Создавалось впечатление, что рубиновая жидкость висит в воздухе.
- Восхитительно! -  прицокнула Вега языком. – Как я соскучилась по уютной домашней обстановке! А находиться в такой обстановке вместе с подругой детства – это просто какая-то высшая награда!
- Да, ну, что ты!  Хотя... ты, конечно,  ее заслужила…   награду.
- Спасибо. Я у тебя обязательно попрошу, - пошутила Вега и произнесла: - За тебя!
Она опрокинула фужер и вздохнула.
 – Вот если бы мы могли не расставаться, или хотя  бы не теряться, как с Ингой. Где она? Что могло случиться?
- Что? А, Инга. Ее надо обязательно найти. Мы найдем её! – Сперанца поставила на стол недопитый фужер.  – Вот увидишь, найдем!
- Спере, ты какая-то растерянная. Что-то не так? Ты беспокоишься?
- Я? Нет, просто…  Вега, я хочу тебе кое-то сказать, - она отпила еще из своего бокала.
- Что? Очень интересно.
- Мы с тобой полетим вместе. Я тоже пойду в отряд СОППа.
- Ты?! А твоя работа? А институт? Ты сможешь все бросить? – скороговоркой выпалила Вега.
- Ты что? Не рада? А говорила, не хочешь расставаться.
Она серьезно и вопросительно взглянула на подругу.

- Сперанца, ты это серьезно? Подожди… прости меня, пожалуйста! – теперь Вега выглядела растерянной. – Но сегодня столько событий, что я… просто боюсь поверить.
- А ты верь!
- Спере, а как же? – Вега осеклась, помолчала и закончила шепотом. – А как же Рэд?
И тут же вскочила, потому что Сперанца закусила губу, замергала часто. Вега вскочила так быстро, что кресло жалобно пискнула в знак того, что не поняло и просит повторить команду.
- Сперанца, милая, ну, прости. Я что-то не то сказала. Я бестолковая, - она обнимала подругу, пыталась заглянуть ей в глаза.
- Вега, ты тут ни при чем. А ухожу я потому,  что меня тут предали, и никакой научной работы в институте давно нет. Мы выполняем разовые поручения чрезвычайного комитета. Это значит, что никуда уйти нельзя, кроме, как в отряд СОППа. А я здесь больше не могу.
- Да, конечно, тебе не легко. Спере, но только и у нас не мед. Сутками не снимаем спецодежду, на которой и грязь и слизь, а под ней – пот.
Сперанца как от боли слегка прикрыла глаза, медленно повернулась и тихо вымолвила, глядя на собеседницу:
- Ты думаешь, что напугаешь меня грязью? Это после того, где я была?
Вега вздрогнула, посмотрела виновато..
- Спере, прости!..  Ну, просто не знаю, что несу. Если хочешь уедем отсюда! Как же ты выдержала всё, милая подружка?
Девушки прижались друг к другу и замерли. Потом Сперанца попросила рассказать об отряде СОППа что-нибудь приятное.
- Надо вспомнить. Я сейчас вспомню,  вот увидишь, - улыбнулась Вега, но не успела.

 Комната наполнилась мелодичным звоном  «дворника», возвещающего о прибытии гостя. Это была Регина.
- Сперанца, девочки, можно зайти ненадолго? У меня хорошие новости.
- Да, Регина, конечно, - быстро отозвалась Сперанца и  вздохнула тихонько. – Не  получится побыть одним.
- Ничего. Уже побыли. А она знает о твоем решении ехать?
- Нет, никто еще не знает.
- Предстоит разговор двух специалистов? – лукаво прищурилась девушка. – Мне-то некомпетентной можно присутствовать?
- Вега! Ты все шутишь? Конечно, можно. И вообще, делового разговора не получится, потому что я не желаю больше участвовать ни в каких делах. Вот сейчас и объявим о нашем решении.

   «Дворник»  уже  открывал дверь гостю.
   Вега с новым интересом разглядывала Регину.Сенсолог показалась ей весьма привлекательной и довольно дружелюбной, при ее заметном положении, как ученого. Одета она была в светлую юбку, светлый шерстяной джемпер, из-под которого выглядывала синяя кофта «с горлышком» очень шедшая к ее цвету глаз.
- Здравствуйте, девочки. Я очень надеюсь, что в самом деле не помешала вам. А у меня есть сюрприз, - продолжала Регина, не слушая сомнительные заверения подруг, что они рады ее видеть.
Она извлекла из своей объемистой сумки красивый ванкет с тортом. Подержала его на вытянутых руках.
- Ну, как? Нравится? Оказывается, их еще продают. И очень кстати, потому то мы все это очень заслужили! А?
- Вы имеете в виду успех Сперанцы? Её возвращение? – пожелала уточнить Вега.
- Не только. Послушайте, какую новость я принесла. Рэд Амарович полностью восстановился и по прежнему управляет институтом.
- Он больше не требует погружения? – спокойно спросила Сперанца.
- Он трезво обсуждает эту тему, контролирует свои эмоции. И просил передать, что  он очень обязан тебе, Сперанца.
- Спасибо.  Я вижу, вы по-прежнему в институте. Я рада. Можете передать Реду, а, впрочем, я сообщу ему всама, что отбываю вместе с Вегой в отряд СОППа. Я так решила.
- Ты серьёзно? – метнула Регина быстрый взгляд и поняла, что Сперанца не шутит. – Это многое меняет. Почему ты решилась? Из-за Рэда?
- Не только. – Сперанца смущенно потупила взгляд. – Нам надо найти Ингу. Возможно,  с ней случилась беда. Это наша подруга, мы росли и учились вместе. От нее несколько дней нет никаких известий. Сказали, что она пропала.
- Искренне желаю вам успеха!
- Спасибо! – отозвалась Вега, и ее бодрый голос повис в  напряженной тишине.
- Сперанца, я еще не все новости сообщила, - сенсолог  чуть помедлила и  добавила очень внятно. – Рэд видел вчера… красного сумчатого волка.  Видел здесь, на Земле.

Что угодно готова была услышать Сперанца, но от этой новости у неё расширились глаза.
- То есть?
- Он видел его прямо в институте. Сначала испугался, думал – галлюцинация. Но, оказалось, животное видели и другие сотрудники.
- Это успех? – осторожно спросила психолог.
- Очевидно. Уверена – это успех!
- Где он сейчас?
- Кто?
- Волк.
- Ушел. Его координаты еще не стабильны.
- Как же он проник сюда?
- Очевидно,  Рэд очень сильная, целеустремленная личность.  Он создал в своем подсознании эфирного двойника волка. Вот за этим двойником и пришел гость из заземелья.
- А,  может, это был сам двойник?
- Не думаю. Рэд не выпустит его.
- И что дальше? – допытывалась Сперанца.
- Теперь надо приручить волка, чтобы он остался здесь.
Сперанца опустила горящие глаза, раздала гостям наполненные бокалы.
- Регина, за ваш успех!
- Я пью за ваш успех, и за Ингу!
Вслед за этим Регина извинилась и стала собираться уходить. Сперанца вышла за ней в прихожую.
У двери Регина задержалась. Ладонью коснулась осторожно руки хозяйки.
- Спере, скажи, пожалуйста. Если не хочешь, не отвечай. Ведь ты любишь Рэда! Я знаю. Как же ты уезжаешь?
Сперанца вспыхнула под пристальным взглядом сенсолога.
- Именно поэтому. Я не с радостью еду, а с болью. Но,  как психолог, знаю, чтобы разрешить разом кучу вопросов, надо выйти из ситуации, посмотреть на неё со стороны. Я стала сомневаться в своих чувствах к Рэду, а он и не испытывал никаких чувств ко мне. Разлука всё объяснит. И потом. Ты остаешься с ним! – Сперанца твердо посмотрела Регине в глаза. – А ты опытнее, хладнокровнее меня. Для него это лучше, чем вздорная девчонка.
            Регина взяла ладонь девушки в свою.
- Спасибо, что веришь мне. Я рада, что между нами нет недомолвок. Но в одном ты ошибаешься.  Рэду будет очень недоставать тебя.
            Девушка покачала решительно головой и Регина добавила.
- Когда-нибудь ты поверишь и убедишься в этом. А вообще, я думаю, ты вернешься. Вот увидишь.  Так что,  до свидания, Спере.
             Женщины поцеловались в знак дружбы и понимания.



Глава 10.  Бывший отряд


 Сперанца с Вегой благополучно прибыли в 344-й отряд СОППа. Однако людей они не нашли.  Лишь ветер буйствовал, грозя порвать брезент куполов. Остервенело гнул к земле молоденькие берёзки, клены. Метеостанции ещё накануне выдали штурмовое предупреждение.
Склоняясь под тугим напором ветра,  девушки с трудом передвигались от одного купола к другому, похожим, как две капли воды. На их зов никто не откликался.  Ноги вязли в раскисшей почве, ветер кидал в лицо целые пригоршни воды, стоило только приподнять капюшон, чтобы расслышать друг друга.  Приходилось кричать на ухо. Хорошо, что им не требвалось много слов – подруги детства – они могли общаться жестами и даже взглядом. Местная связь бездействовала, видимо поврежденная ураганом.
Вега удачно посадила латтер  недалеко от леса, на краю поселка. Несмотря на  сильный  ветер,  подруги решили  все же лететь. Недавние выпускницы академии, они уверены были в своих силах. Вождению и пилотированию в экстремальных условиях в академии был посвящен специальный курс.
Не давая себе отдыха, девушки  осматривали один купол за другим.  Поначалу они не решались вторгаться в комнаты, а тем более, в спальни в грязной обуви. Они были убеждены, что встретят кого-нибудь, найдут спящим,  может, больным. Вскоре уверенность их поубавилась, а тревога увеличилась  настолько, что уже на входе Вега громко кричала, звала. Вообще они старались произвести как можно больше шума,  чтобы привлечь к себе внимание. 
Сперанца предположила, что в отряде произошло что-то ужасное, люди могли напугаться и спрятаться. Девушки начали заглядывать по все углы, даже под кровати. Версию о том, что все на задании отвергли в самом начале. Вега, как бывалый соповец, заявила, что в лагере должен обязательно остаться дежурный, который услышал бы шум латтера,   ведь они кружили над лагерем.
В бесплодных поисках незаметно протекли четыре часа, после которых оранжевые лагерные  купола вместо надежного дома, укрытия, стали казаться подругам враждебными, таящими  некую скрытую угрозу.
Девушки присели отдохнуть на валун, приспособленный под скамью у последнего жилого купола. Несмотря на сильный ветер, внутри оставаться не хотелось.
Сперанца оглянулась на латтер, оставленный на краю лагеря, прокричала на ухо Веге:
- А в случае угрозы, где лучше укрываться: в лесу или в нашем лагере?
- В любом случае наш латтер нельзя оставлять врагу! – уверенно отозвалась Вега.
- Пожалуй! Но опасность здесь кроется не в лесу, она близко. Согласна?
- Да, да, - закивала Вега.
Сперанца, как психолог, отлично понимавшая, как рассуждения о гипотетической опасности могут привести к паническому настроению, не успокоилась.
- Вега, скажи, что внушает мысль об угрозе? Отвечай скорее! Это поможет определить ее источник.
- Как что? Отсутствие живых людей, - выпалила Вега.
Сперанца с улыбкой покачала головой, наклонилась к уху подруги. 
- Вега, а ты что, видела мертвых?
Вега отшатнулась, рассмешив Сперанцу.
- Что-о? Боже упаси! Ты же поняла, что я хотела сказать. Вот, смешно тебе.
- Вега, нас пугает безлюдье. Да? Слушай, у меня появилась идея. Давай сходим в столовую. Там могут быть люди.
- Ой! – Вега даже подскочила. – Что же мы раньше не догадались?
Сперанца похлопала себя по животу.
- Я только сейчас почувствовала голод.
Подруги тут же поднялись, стремление разгадать тайну и увидеть Ингу  гнало их вперед. Столовая была единственным куполом, в который они еще не заглядывали. Она находилась посреди поселка, но несколько в стороне.
- Смотри! – знаком указала Сперанца, когда до большого купола столовой оказалось совсем немного. – Окна!
Поглощенные своей задачей, они продолжали, по возможрности, говорить знаками, даже не замечая, что ветер начал слабеть и говорить сразу  стало легче.
 Почти все окна столовой были освещены, в отличие от жилых куполов. В наступающих сумерках это особенно хорошо бросалось в глаза. А вот днем они этого не заметили, тем более, что на окнах висели шторки
- Не нравится мне здесь, - проворчала Вега, сбавляя шаг, а через минуту ухватила Сперанцу за рукав.
- Что? – не поняла та.
- Смотри, какой-то беспорядок, вон там, во 2-м окне. Столы, стулья сдвинуты.
- Да, - кивнула психолог.
- Ты смотри за левым крылом, а я буду за правым.
Подруги почувствовали себя особенно неуютно от того, что негде было укрываться. Открытое местоположение отряда требовалось по Уставу для того, чтобы не мог незаметно проникнуть в лагерь возможный враг. Это могли быть хищники или враждебно настроенные группы людей, каких хватало в современном озлобленном мире.
Но сейчас этот пункт вышел боком.
- Надо туда зайти, - знаком показала Сперанца.
- Оставайся здесь, - предложила Вега.
- Нет, - решительно качнула головой Сперанца и показала два пальца. – Надо вместе. Это главное правило нулевой разведки. Или забыла?
- Ну что ж. Принимай у нас зачет, синьор Мелани! – вспомнила Вега командира учебной разведки а академии.
Подруги, крадучись, шаг в шаг, подошли к открытой двери столовой. Вега, не теряя времени, нырнув головой, кувырком влетела в нее.
Опасаясь за подругу, Сперанца немедленно последовала ее примеру. У нее это получилось менее ловко. Поднявшись, она потирала ушибленное плечо.
Вега тем временем оглядывалась по сторонам. Картина была жутковатой.
- Что это? – воскликнула девушка и направилась к ближайшему человеку, лежащему на полу возле столика.
Дальше лежали другие, много, около 30 человек.
У Сперанцы похолодело внутри от такого зрелища.
- Есть пульс! – сообщила Вега.
Сперанца, наконец, взяла себя в руки и подошла к мужчине, который сидел на стуле, навалившись на стол, опрокинув посуду. Таких было двое, кого потеря сознания застала сидящими, а может, они не захотели вставать.
Девушки обошли почти всех пострадавших. Нашли, что у всех одинаково четко прослушивается пульс, но отсутствует сознание.
- Они живы, но что делать, Спере?
Решительная в момент опасности, Вега терялась в ситуациях, требующих анализа, сопоставления.
- Надо сообщить в службу спасения и в управление отрядами.
- Ах, ну конечно. Но…
- Придется вернуться в латтер, - развела руками Сперанца. – Странно, будто бы приемная станция разрушена. Характерные помехи в передатчике. – Сперанца убрала ненужный передатчик под воротничком.
Они без происшествий достигли латтера, откуда с помощью СПС – специальной поисковой станции, работающей через спутник, сообщили о случившемся в управление. К их удивлению в управлении отрядами знали о происшествии и якобы даже приняли меры. Какие именно – выяснить не удалось, связь прервалась.
- Нет, служба спасения не отвечает, - Сперанца с досадой стукнула по пульту. – Что дальше? Где Инга?
- Идем к ним. Разгадка там, - Вега решительно поднялась  на ноги.
- Подожди, - остановила ее Сперанца. – Давай подлетим на латтере поближе.
- Точно! Ты молодчина! –  похвалила Вега, и через пару минут девуши снова приземляляись.
Вега первой выбралась из кабины, спрыгнула с подножки. Ей хотелось внимательнее осмотреть помещение в поисках ответа на вопрос: что тут произошло?
Сперанца задержалась в кабине, настраивая передатчик на громкую связь: вдруг восстановится! Боковым зрением заметила метнувшуюся в глубину купола фигуру.
- Вега, сто-о-ой!!!
Девушка словно споткнулась, затем отпрыгнула в сторону, уворачиваясь от летящего ей в голову предмета. Тут же кто-то выскочил из стоовой и кинулся на неё.
- Не-ет!!! – завопила Сперанца, одним прыжком выскакивая из кабины. – Не трожь!!!
Этот отчаянный крик, полный боли и страха за близкого человека, заставил дрогнуть руку Нападающего, намеривающегося нанести удар в голову предполагаемому врагу.
Но Вега всё–равно была сбита с ног яростной атакой незнакомца. Неизвестно чем бы всё кончилось, если б не Сперанца, которая не менее яростно налетела на противника.
- Мы ищем Ингу! Мы прилетели за Ингой! – кричала Сперанца, безуспешно пытаясь оторвать крепкие мужские руки от тонкой девичьей шеи.
Подсознательно Сперанца отметила, что эти судорожно сжатые пальцы больше давят на плечи, чем на шею. Иначе Вега не морщилась, а давно б хрипела. Сперанца не могла рассчитывать на свои силы, но и оружие нельзя было применять. Ведь, скорее всего это был не враг, просто их самих приняли за врагов.
Тогда Сперанца с размаху ударила незнакомца кулаком в скулу.
- Отвечай, где Инга?
От другого её удара он увернулся, отпустил Вегу и, откатившись в сторону, выхватил бластер.
- Кто вы такие? – спросил хрипло.
Его рыжие космы разметались в стороны. Раскосые глаза горели ненавистью, с почерневших губ срывался скорее рык, чем речь.
- Откуда вы и кто такие?
- Мы подруги Инги. Ещё по космоакадемии. Она давно не отвечает на вызовы. Никто не знает где она. Что здесь происходит?
- И кто ты такой?! – подала Вега голос, которого не узнала Сперанца, так полон он был гнева.
- Я – начальник  отряда, который лежит в столовой! Меня зовут Родион.
Он опустил руку с бластером, поднялся на ноги.
- А причина всей трагедии – Инга.
- Что–о?! – одновременно изумились девушки, готовые снова драться.
- Вы в своём уме? – добавила Сперанца.
- Где Инга, чёрт побери?! – яростно надвигалась Вега.
- А почему я вам должен объяснять?! А вдруг вы такие же чокнутые, как она? – крикнул Родион, и  через минуту мягче прибавил: - Хотя хочется надеяться на обратное.
           Он сделал два шага к столовой, вложил бластер в кобуру, и обернулся:
-  Сейчас люди начнут приходить в себя. Надо помочь им выйти на воздух.. Помощи не будет. Это повторяется второй раз за неделю. Мой отряд в эндокарантине. Знаете что такое? К нам впускают, а обратно – нет. Если вы явились сюда по своей воле – это самая большая глупость в вашей жизни.
  Он первым шагнул внутрь. Вега со Сперанцей  переглянулись.
- Как ты? – Сперанца внимательно взглянула на подругу.
       - Нормально. О чём он говорил? Я ничего не поняла.
       - Но мы ведь должны понять,  - негромко  сказала Сперанца, делая шаг к столовой.
       И они пошли за Родионом.

                *    *     *

        Соповцы сидели и лежали на мокрой траве перед столовой вокруг латтера, куда их приводили и осторожно укладывали Вега, Сперанца и Родион. Многие еще не пришли в себя. Несколько соповцев исподлобья разглядывали девушек. Родион каждому объяснял, что это свои, им можно доверять. Ураган разогнал сплошной слой облачности и утих, дождь прекратился, так что можно было снять дождевики. Вега и Сперанца подставили спину жгучим лучам солнца, с удовольствием присели на мокрую траву отдохнуть, и послушать Родиона, который скупо рассказывал о происшедшем.

      - Вот, в общем, и все.
      - Как все? – спросили разом Вега и Сперанца.
     - Больше рассказать нечего. А что вы хотите услышать? – с некоторым вызовом спросил начальник.
    - Что было под грифом секретности?
   Родион закатил глаза, что, видимо, должно было означать предел его терпения.
   - А вот этого никто не знает. А если бы кто и знал, то мы не разговаривали бы сейчас! Мы живы только потому, что сканирование наших мозгов не дало никаких результатов.

 Сперанца  кусала губы, но, также, как и Вега, мало чего  понимала.  Более менее ясно  было только одно: Инга узнала что-то лишнее и очень секретное. Но она же никому это не рассказала.
  - Но если нет  положительных результатов сканирования, тогда, за что же вас так? – вслух размышляла девушка. – И как они делают эту -  волновую обработку?
  - Очень просто. Обрабатывают излучением определённой частоты. Так как мы изолированная группа людей, то даже направленно действовать не надо. Обкатывают всю территорию. Не смертельно, но два дня на конечности нельзя ни встать, ни опереться без мучительной боли. Вот и на завтра мы тоже выключены. Мне повезло, что пытался запустить исскуственый спутник связи. Был на полигоне, где и спрятался в укрытии. А здесь от этого негде спрятаться.
- Но почему это повторяется? – спросила Вега.
- Они перестраховываются на случай, если среди нас окажется кто-то, обученный скрывать информацию.
- А это возможно?
- Есть профессионалы, - неопределенно протянул Родион.
 Михалыч - худой, темноволосый  немолодой соповец сам подполз к стойке шасси и прислонился к ней головой. «Не люблю лежать бревном» - сказал он ни к кому не обращаясь и прокомментировал замечание начальника: - Ужесточение контроля влечет совершенствование методов сопротивления ему.
 Рыжеволосая Эльвира приподняла голову:
- Только вот беда, Инга никому не доверяла и даже  будь  среди нас профессионалы, то они не помогли бы в этой ситуации.
- В какой? -  уцепилась Сперанца за слово.
- Короче, - возвысила голос рыжая. – Мы вам сейчас рассказали больше, чем Инга наговорила нам за всё время своей работы в отряде. Она вообще не любила с нами разговаривать. Ничего никому не рассказывала.
- Но этого не может быть, - обронила Сперанца.
- Со мной она общалась, - слабым голосом сказала светло-русая круглолицая девушка. – Но на ваши вопросы мне тоже нечего добавить. Инга действительно была очень скрытной.
- Во-от! – подхватила рыжеволосая. – И это говорит её бывшая подруга!
    Света покосилась в её сторону:
- Почему «бывшая»? Я не отказываюсь от Инги.
- Ну, и дура! Она бы хоть тебя предупредила, что нас ждёт.
- Элька!
- Ну, что Элька?
- Этого она точно не знала!
- А ты откуда знаешь, что она не знала?
- А– а–а, - Света только махнула рукой.
- Ну, что ж, больше нам тут делать нечего, если Инги нет. Нам пора, - Сперанца  хотела подняться.
- Мысль ясна. Вот только как вы будете выбираться отсюда? –  насмешливо спросила рыжая Эльвира.
- Так же как и прилетели, - пожала плечами Вега. -  Не собьют же нас.
- Сразу не собьют. Но диспетчер не разрешит посадку, ссылаясь на то, что вы из карантийной зоны. «Вернитесь назад и ждите!», примерно такой будет приказ. А в случае невыполнения вас собьют, - заверил Родион.
- Но почему же не едут медики? Вы их ждете уже четвертый день! – воскликнула Спераца.
- С чего ты взяла девочка, что мы их ждем? Они не приедут.
- Что значит, не приедут? Вам же нужна помощь.
-  Начальник, откуда взялись эти две дурочки? Их тербесы к нам подослали?
- О, Эльвира! Ты способна делать глубокомысленные выводы, -  театрально пропел  розовощекий парень, вызывая нестройный смех.
- Я ещё не на то способна, идиот, - огрызнулась Эльвира.

   Вега решительно встала, отряхиваясь от налипших  мокрых травинок подстилки.:
- Мы всё же должны попробовать выбраться отсюда. Другого выхода нет. Надо рассказать, что здесь происходит.
   
Михалыч  вытянул руку ладонью вперёд, как будто желая произвести эффект.
- Вы молоды и нетерпеливы. В этом, конечно, есть плюс. Еще плюс в том, что вы прилетели сюда. А чтобы улететь… - он пожевал губами.
В это время Родион, что-то молча прикидывавший в уме,  решительным жестом пригласил подруг за собой.
 – Идёмте, я вам покажу кое-что!
И, не оглядываясь,   направился в столовую, уверенный, что за ним последуют.
- Надо прорываться одновременно в двух направлениях, - снова заговорил Михалыч, глядя вслед уходящим. – Иначе так и останемся здесь ждать, когда нас разложат по атомам.
   
    Соповцы заволновались..
- Михалыч,  может тебе известны планы руководства?
- Руководство предлагает привлечь к побегу зелёных девчат? – раздавались с разных сторон слабые голоса.
- А у них нет выхода, - с трудом  переводя дыхание, прокомментировал розовощекий Петер. – Они глубоко увязли в луже, прилетев сюда, и даже  сами  еще этого не понимают.
- Верно Элька сказала – дуры они!
- А может быть обработки все-таки не будет? – спросил кто-то.
Михалыч повернул голову,  чтобы увидеть наивного, усмехнулся:
- Похоже,  вы и сами-то не верите, что мы все в одной луже! Крепко сели, насовсем! Родион говорил, что тербесовцы не шутят такими вещами. А если шутят, то только количеством часов, подаренных жить. Повторяется эта штука каждые двое суток, в чем мы уже смогли убедиться.

  Голоса утихли. Люди, ещё не восстановившие силы после волновой обработки, не склонны были изливать эмоции. Но новенькие  явно посеяли надежду.

- Ребята! А жить-то выходит, хочется, а? – вскрикнул  бородатый мужчина неопределённого возраста. – Даже в этом изгаженном мире. Вот такая свистопляска!
- Никола, это – инстинкт! – отозвался Константин. – Неистрибимая, скажу тебе, штука. Посмотрим, что скажет Родион. Чего он им показывает  интересно?
- Карту. Чего ж еще? – лениво обронил  похожий на Михалыча соповец, голова которого была щедро усыпана сединой. Тяжело вздохнув,  он неторопливо жевал прутик, прислушиваясь к чему-то внутри себя. За это его прозвали «прутиком», Андреич-прутик.
Ждали недолго.  Девушки шли вместе с Родионом, сосредоточенные, решительные.

- Слушайте последние новости, дамы и господа!
Родион, как всегда, по привычке,  не мог упустить случай прибегнуть к шутке, даже в критический момент.
- Эти милые девчата согласились нам помочь, выбраться отсюда,  ибо им все равно придется отложить свои дела. Они перевезут нас в безопасное место на своем латтере. Сами мы, конечно, не справимся. Наши  машины обесточены. Значит, весь отряд будет перевезен вот на этой крошке. - Начальник похлопал по  лопасти. латтера. – Через озера в лес на юге, а откуда мы пойдем в горы. Наше спасенье в горах.  Электромагнитные волны отражаются от них. Если через сутки - двое не успеем войти в них, нас опять накроет излучением.
- Михалыч у шасси зашевелился.
- Начальник, нас ведь тридцать шесть  человек. В латтере может поместиться макимум четыре человека. Это девять рейсов. До леса отсюда километров сто. Значит, топлива хватит на половину рейсов.
- Выход отсюда, - подхватил Родион, - или перелить топливо с наших латтеров, или лететь по 6 человек за рейс.
Если перелить топливо, потеряем время, но зато так безопаснее. Грузоподъемность превышать нельзя.
- А почему не заправиться на аэродроме? – спросила Сперанца.
- Он обесточен. Стояк с клеммами сожгли.
- Кто?
- Кто-то очень хорошо вооруженный. Нетрудно догадаться – кто.  Так что у нас один источник питания на весь отряд – плита в столовой.
- Постойте. У нас есть электрики, восстановим автоматическую подачу топива…
- Шланг бы нам метров пять  хотя бы! И не было бы никаких проблем.
-  Всего кусочек резины – и можно спасти  четыре десятка жизней.

       Предложения продолжали поступать, но малореальные.
- Я знаю, как добыть  шланг, если до сих пор никто не догадался.
Это сказал молодой соповец, с быстрым,  подвижным взглядом голубых глаз.
- Витя! Ты можешь нас спасти?!!! Но если ты врешь, Витя!..
- А чтобы не соврать, я должен сначала быть на месте. Несите меня в латтер, начальник.
- Говори, чего удумал! – с напускной строгостью прошипел Родион. – Может, ты просто покататься захотел. Знаю я тебя.
- Ээх, начальник, - выдохнул Виктор, театрально роняя голову – Да, ка-абель, ка-абель можно под шланг использовать. Правда сначала его надо освободить от проводов.
- Мо-ло-дец!- хлопнул по плечу подчиненного Родион. – От проводов очистим. Это дело техники.
- Сперанца! Значит, мы забросим его на аэродром. Пусть тренируется. А потом займемся нашим планом.
- Я готова, - просто сказала Сперанца и запрыгнула в латтер.
Родион и Вега подняли Виктора. Сперанца помогла сверху. Втроем подняли малоподвижного парня в кабину. Родион запрыгнул следом. Люди отползли от машины, и она взлетела, а Вега осталась в лагере.

Вега осталась в лагере и стала свидетелем судьбоносных событий. То справа, то слева от нее возникала и быстро гасла неспешная беседа между двумя-тремя соповцами. Люди лежали по четыре человека в ряду  двумя неправильными четырехугольниками. Никто не хотел из-за слабости менять место, на которое его привели и положили.
Первым, кажется, начал Леонид. Сославшись на плохое самочувствие, на возраст и на неизлечимое заболевание, он спокойно сказал, что останется на этом месте и не станет добровольно добавлять себе мучений, никуда не пойдет.
Леонид лежал на спине, подложив под голову свернутую куртку. Говорил, слабо размахивая рукой, понуро, с нотками обиды в голосе. Двое мужчин, будто только и ждали, заявили, что остаются тоже.
На замечание кого-то из молодежи, что есть приказ для всех, Леонид все таким же безразличным, понурым голосом ответил, что приказ лежачему больному встать и идти выглядит полным абсурдом и издевательством по отношению  этому больному.
- И вообще, распоряжаться своей жизнью я буду сам, без дурацких приказов, - горячо закончил Леонид.
- Вы можете распоряжаться своей судьбой, но, а за жизнь надо бороться до конца. И пока есть шанс.., – начала Вега, но Леонид перебил.
- Спасибо, девочка, за заботу о моей жизни. Но что ты скажешь, когда твои пальчики закусят стальные пружины,  и ты вынуждена будешь носить их на своих пальцах. А время от времени кто-то будет тянуть за эти пружинки и напоминать, что надо бороться за свою жизнь до конца.
- Ну, зачем же так? – растеряно пробормотала Вега. – Вы сгущаете краски.
- Затем, девочка, чтоб ясность внести. Больно мне, а ты не представишь себе это никак. Ты уж извини, что мне больно.
- Мы сможем вас перенести на руках.
- Сколько же это у вас рук, позвольте спросить? Ну, хочешь, попробуй, сколько метров ты меня пронесешь? Ну, допустим даже, пронесешь меня с чьей-то помощью, а остальных здесь бросите? На всех-то вас все равно не хватит.
- Послушайте, да мы же понесем вас только до латтера и всех перевезем на нем до леса. А там…
- Да! Вот что там? Здесь хотя б продукты есть. А туда мы прилетим, чтоб умереть.
- Да что с вами? Это здесь вас ждет смерть.
- А я от нее бегать не намерен, - Леонид сделал судорожные попытки набрать больше воздуха в легкие, так как у него сбивалось дыхание и он не мог долго говорить. – А за свою жизнь я и здесь смогу побороться.
- А как же ваша подруга? – спросил Михалыч. – Вы что уже не будете ее искать? Видно стоящее она что-то раскопала, если целый отряд утюжат волновкой.
- Мы, конечно, будем ее искать, но позже. Сначала поможем вам выбраться в безопасное место. А Инге, возможно, сейчас тоже кто-то помогает.
- Вега,  на самом деле шансов половина на половину, - видимо решил поддержать девушку Константин, невысокий смуглый южанин, коренастый и чернявый, с любопытством разглядывавший Вегу. Похоже, он лучше других перенес обработку. -  В таком состоянии как у нас нельзя испытывать лишние нагрузки – это может привести к ухудшению и даже к смерти. Но и лежа ждать смерти не годится.  По-моему, уж лучше двигаться вперед.

-  Да, не будет больше обработки, - со злостью простонал кто-то из лежащих, видимо, желая сохранить надежду на жизнь
- А если будет? Михалыч сказал, –  напомнила Вега.
- Что сейчас гадать? – Андреич вытащил изо рта прутик и покрутил им в воздухе. –  Плохо, если повторится обработка. Конечно, плохо. Но и обузой идущим быть нельзя. Кое-кто сможет пойти. Вон девчата молодые… Что им с нами разлеживаться? Везите их, спасайте… И ты,  Тихон,  ползи в латтер.
Андреич хотел еще что-то сказать, но закашлялся.
- Нет, Андреич, я не ходок, - отозвался его  ровестник, седовласый коренастый мужчина.
- А чего? – Андреич обернулся к нему.
- В глазах темнеет. Я даже не знаю отчего. Плохо, и все.
- Ну, не ходок, зато ползун. Ползи, Тихон! – пытался шутить Андреич.
- Да, весело у нас. Но десятка полтора народа наберется, я думаю, - убежденно протянул другой пожилой соповец. – Так что пассажиры у вас будут. Эля вон полетит, Надю ха, Ольга, Светик.
- Я без Майкла не полечу, - повернула голову коротко стриженая женщина с бледным утомленным лицом. – А он не хочет.
- А кто же полетит-то? – не выдержала Эльвира. – Ну, Светик-то полетит. Ольга, а ты?
- Да что вы растрещались? Смешно ведь, а! Каждый сам начальник! Что-то при Родионе все молчали… - выпалила Светлана и подавилась кашлем.
- Родион слишком быстро улетел, - продолжил Михалыч. – Он хороший командир и, возможно, уже сообразил, что не удастся всех перевезти. Он не побоится изменить свой приказ. Во всяком случае, заставлять он не станет.
- Хорошо. Давайте на этом остановимся и подумаем о другом, -  предложила Вега, стараясь прежде всего оставаться на оптимистических позициях. Ей невыносимо было слышать, как люди готовятся к смерти.
 – Как организовать обед? Я могу сходить за продуктами. Всем нужно подкрепиться перед отлетом… Независимо летит он или нет, - добавила она.
- Вот, молодец, девка, сообразила! – воскликнул  Андреич-прутик, взмахнув своей веточкой..- Иди, милая в столовую. Найдешь там чего в котлах,  то и  неси.
Вега успела принести в большой кастрюле холодный вчерашний суп, раздать желающим по порции и отнести назад, а  ушедших все не было.

Ожидание сделалось  напряженным. Но по возвращении Родиона все стало предельно ясно.
Ясно потому, что Виктор, балагур, выдумщик, находчивый, решительный и смелый Виктор вернулся едва живой. Его оставили в кабине, чтобы не тревожить. Родион со Сперанцей, озабоченные его состоянием, прошли в центр людского сборища со стиснутыми зубами, бледные, молчаливые, готовые к решительным действиям.
Родион постоял секунду, обхватив себя за плечи, затем принялся ходить взад-вперед по короткой прямой. Сначала он сообщил, что ценой своего последнего здоровья, Виктор помог им соорудить устройство для заправки, и они могут прямо сейчас отправляться в путь.
- Если вы тут не теряли время даром, то определились с очередностью отлета. А если нет, то я первую четверку назначу сам.
- Начальник, мы определились, - сухо ответил Андреич. – Летят двадцать два человека, из которых один уже в латтере,  четырнадцать остаются и ждут вашего возвращения.
- Причина, по которой остаются? – также сухо спросил Родион.
- Та же, по которой вы оставили в латтере Виктора, и боитесь его трогать.
Родион сжал кулаки, в упор посмотрел на Андреича. Затем обвел пристальным взглядом ближайших к нему соповцев, молчаливо наблюдающих за ним в ожидании его решения. Кто для того, чтобы покориться, а кто и для спора.
- Кто остается? – спросил Родион глухо и начал записывать в электронный блокнот имена тех, кого, возможно, не придется больше увидеть.
- Наша цель горы, где всем тоже придется нелегко. Я это уже говорил. Вега со Сперанцей пройдут в обход гор на латтере, или без него, в поисках свободного коридора для выхода. Но это оптимальный вариант. Как все сложится в действительности неизвестно. Не исключено, что нам придется долго ждать помощи, голодать, - Родион пожевал губами. Он не высказал самой губительной мысли «а может быть придется даже вернуться назад». Но он прогнал прочь эту мысль, которая могла отнять у людей надежду на спасенье, веру в успех. Он вообще гнал от себя все мысли, которые могли поселить сомнения.
Родион преобразился на глазах. Его губы, широко растягивающиеся, когда он шутил, теперь были практически незаметны. На месте рта осталась узкая щель. Начальник стал похож на сжатую пружину, стремительно поворачивался из стороны в сторону, записывая то одно имя, то другое, обращаясь то к одним лицам, обращенным к нему, то к другим. Говорил быстро, резко, но вместе с тем четко и ясно.
- А остающимся скажу. Я понимаю, что обрекаю вас на гибель в любом случае, забрав вместе со всеми в трудный поход и оставляя здесь. Судьба уже настигла нас. Будем идти дальше тем путем, который соответствует силам  и разуму. Кривая Рожица, старшим назначаю тебя. Ну, может, кто передумает, пока мы будем летать взад-вперед. Не стесняйтесь, говорите.
Майкл поднял понурую голову.
- Начальник, увези Надюху. А я станусь здесь. Нельзя меня брать.
- Майкл, я не могу ей приказать. У тебя, у вас обоих было время решить эту проблему. Если не убедил девушку оставить тебя, дай себе шанс выбраться отсюда. Ведь совсем не годится подставлять Надежду под излучатели.
Майкл промолчал, не видать было, порадовался или огорчился.

                Глава 11.  В горы!

Каменистое плато лежало между лесом и горами. В одном его месте, найдя благоприятную почву, произрастал лес двумя полосами, похожими на языки.
Латтер сел между этими двумя языками леса, растекшимися по каменистому плату почти до самых гор.
Как ни старалась Сперанца посадить латтер ближе к горам, это не удалось из-за бугристой поверхности плато, широких трещин и впадин, разбросанных здесь и там валунов. Одни девушки, пожалуй, рискнули бы сделать вираж между валунами, обойти трещину. Конструкция машины позволяла ее шасси справиться с бугристой поверхностью, но при условии, что машина не перегружена. И даже при этом высока вероятность поломок. А в их положении любая задержка грозила смертельной опасностью, особенно тем, кто оставался в лагере.
Из двух зол выбрали меньшее, и приземлились на площадку примерно в двадцати километрах от гор. Это расстояние людям предстояло преодолевать пешком. Перелет и физическое напряжение забрали последние силы у больных, измученных людей, которые падали замертво на выбранное место привала.
Сделав последний  седьмой рейс, которым доставили продукты и необходимые вещи,  Вега и Сперанца, почти как и все остальные, не чуяли под сбой ног. Наспех набросав веток, упали на лесную подстилку прямо в плаще, надвинув капюшон, потому что снова накрапывал дождь.
- Ну, слава Богу, кажется все позади, - с облегчением вздохнула Вега, обращаясь к Сперанце, не предполагая, что для них все только начнется со следующего дня.
- Утро вечера мудренее – философски заметила Сперанца.
А на утро не добудились Антонова. Он умер тихо, во сне.
- Он забрался в латтер без посторонней помощи, - вспомнила Саулия, летевшая с ним. – А на земле даже помогал выбраться другим.
- Видно боялся быть обузой.
- Ну и дурак. Если б не стеснялся, может быть, был бы жив, - мрачно обронил Андреич, в душе сильно переживавший за молчаливого, работящего парня.
- Черт! Ну, и как же нам двигаться? – испуганно и растерянно спросила Ольга. –Если даже Антонов… Он и не жаловался никогда на здоровье. Честно говоря, я даже не думала всерьез, что наше недомогание может кончиться смертью. Опасность здесь, рядом!
- Может, мы зря сюда прилетели? – предложила Кристина.
- Девушки сейчас заплачут, -  досадой бросил Петер, голубоглазый блондин, которого можно было назвать красавцем. Но его лицо портила презрительная ухмылка, под которой сейчас, видимо, скрывался страх.
Это были только первые признаки паники.
Антонова похоронили в лесной полосе, возложив на место могилы небольшой валун. Помянули усопшего товарища за общей трапезой.
 Минуло  пятнадцать  часов, с тех пор как люди покинули отряд. Было безветренно и тихо,  из мохнатых, серых.  нависших туч шел дождь.
Как не оттягивали все этот час, настало время трогаться в путь. По словам Родиона, у них оставалось около девятнадцати  часов до следующей  обработки.
- Откуда эта цифра? – спросила Сперанца.
- Из опыта, девушка, - деланно улыбнулся Родион.
- По плато идти легче. Может,  мы выйдем из леса? – подхватила Вега.
- Нет, милая, мы пойдем по лесу до самых гор, так как на открытой местности нас мигом обнаружат со спутника.
- Начальник, - негромко позвал Фарих, широкоплечий мужчина с седыми прядями, которому на вид можно было дать около пятидесяти  лет. – Начальник, подумай, разумнее было бы оставить здесь часть людей, и не тащить их в горы. Нельзя всем идти одинаково. Слишком разные силы. Я, например, лучше останусь здесь. Еще полдня мне надо лежать. Я даже ползти не могу.
- Фарих, прижми хвост и иди! Мы должны быть вместе! – обратился к нему Михалыч.
Всхлипнула Моника, черноволосая, темпераментная итальянка.
- Уж если кто и должен кому, так это нас должны были оставить в покое и дать отлежаться еще там, в отряде. Тогда у меня, у других не было бы обострений, и сейчас мы могли бы идти, - она сглотнула слезы.
- Возможно, ты права, Моника, - медленно сказал Родион, - А возможно это только отговорка. Разве полетят сейчас те, кто остался в отряде?
Моника зарыдала, запричитала, что ни за что не дойдет. И не надо было Инге вскрывать этот проклятый гриф. И где она теперь эта дрянная девчонка, которая подставила весь отряд.
Это была истерика. Сперанца громко и строго окликнула:
- Моника!
- Такой она никогда не была, - не удержалась Вега. – Напротив, Инга всегда была лучшей из нас.
- Не была, а есть, - поправила Сперанца. – Она лучшая из нас троих. Я не знаю, почему она поступила так, как поступила, но в последствиях она точно не виновата. Это существующая система, это наша печальная действительность.
- А кто же виноват  в том, что тербесы пришли сюда? Привела  систему в действие Инга! – взвизгнула в отчаянии Моника.
- Может Инга виновата в том, что выходит из строя электроника? В том, что отравлена почва, воздух?
- Сперанца, - Вега тронула подругу за плечо.
- Да нет же! Это Ингу подставили! Будучи программисткой, она была обречена сделать такой шаг! Обречена потому, что на добросовестный, способный человек.
- Лучше бы она была бездарной, - стояла на своем Моника, уткнувшись лицом в колени, она не желала никого ни слышать, ни видеть.
- Отряд! Приготовиться к выступлению! – сурово приказал Родион. – Через  пять минут трогаемся с места!
- Как насчет моего предложения, командир? – глухо напомнил Фарих.
- Я остаюсь, - сильнее зарыдала Моника.
- Тебе, Фарих, могу ответить, что я командир над теми, кто в силах идти. Тем, кто не может, мы оставим продукты и при возможности вернемся за вами. Пошлем кого-нибудь навстречу. Надеюсь, что вы сможете через сутки догнать нас. Достигнув гор, мы остановимся, будем ждать вас. Не могу обещать,  что вернемся за вами.
         Прошло двадцать девять часов после предыдущей обработки. Двадцать километров надо было преодолеть за  девятнадцать часов. Это много времени для здоровых людей, но для больных, с разбитыми суставами, с обострившимися хроническими болезнями это был непреодолимый рубеж.
Дорога была тяжелой. То и дело попадался стеной стоящий кустарник, который приходилось обходить. Повсюду валялись сухие ветки, которые цеплялись за одежду. Люди часто оскользались и падали под непрекращающимся дождем. Родион, шедший впереди, сдвигал ветки в сторону сучковатой палкой, которую держал в одной руке, а другой вместе с Андреичем-прутиком вели под руки Виктора, который был очень слаб, но старался передвигать ноги, но часто повисал на руках товарищей.
Сперанца поддерживала Константина, который все сокрушался о своем мягком характере, о том, что позволил себя уговорить идти.
-Я слишком люблю жизнь. Это прекрасно, правда? Я тоже согласен, но когда в меру. А я слишком.
Сперанца успокаивала, что-то говорила отвлеченное. Вега прислушивалась и думала: «Сейчас нельзя много говорить, у нее на это уходит много сил».
Иногда раздавался глухой шум. Кто-то падал со стоном. Человека в таком случае тяжело было поднять. Женщины начинали плакать, просили отдохнуть, закатывали истерику. Мужчины матерились или яростно хрипели, скрипели зубами.
Опять вскрик и шум падения. Анна упала неудачно,  ветки поцарапали ей лицо. Классический греческий профиль женщины  исказила гримаса боли. Черные волосы упали на лицо, запутались в ветках. Анна стала убирать их мокрыми, испачканными при падении в грязи руками, сдернула с досады капюшон.
Оставив спутницу, подоспела Вега, которая была ближе всех.
- Ничего страшного, я сейчас помогу. Сними пока рюкзак. Давай его сюда!
Анна заплакала. Отстраняясь от Веги, которая пыталась забрать у нее рюкзак. Косые, назойливые струи дождя стегали ее непокрытую голову. Слезы перемешались с дождем. Она закрыла мокрое лицо ладонями, продолжая сидеть на земле.
Через них почти перешагнула Эльвира, шедшая одна, опираясь на толстую ветку.
- Эля! Помоги! – вскрикнула Вега.
В глазах рыжей Эльвиры загорелись злые огоньки.
- А ты мне помоги сначала! Мы же не несем на руках тех, кто не может идти. Мы оставляем их на волю судьбы. Так что пусть или встает  и идет, или останется здесь. А я не буду тратить силы, чтобы потом самой лежать на дороге.
- Иди, иди, далеко не уйдешь! – раздался рядом простуженный голос Жанны, с которой шла Вега.
- Смотрите им в рот, идиоты, - окрысилась Эльвира. – Мало того, что Инга свою больную фантазию воплотила. Теперь подружки приехали. Помогать. – Она расхохоталась. – Кто сегодня помогает просто так? Это же инородная программа.
Из задних рядов молча стоящих людей, шагнула вперед Света.
- Я согласна, Эльвира, что доброта и человеколюбие для тебя инородная программа.
Ясный, чистый голос Светланы, согнувшейся от тяжести двух рюкзаков – своего и Родиона, заставила Эльвиру умолкнуть.
- Маразматики, - прошипела лишь под нос Эльвира, удаляясь в чащу.
Пользуясь заминкой, рухнула на землю Кристина.
- Не могу больше! Я отдохну… Надо уже привал.
- Да, Родион Михайлович, мне бы тоже привал.
- Устали… - несорстлось со всех сторон.
- Нет! – рявкнул Родион. – Мы идем всего три часа после ночного отдыха. Слишком рано. Идем дальше!  Крис, вставай!
Оступая от Кристины,  начальник увлекал за собой обступивших их людей.
- Родион, я побуду тут, - сказала Вега, кивая на Кристину.
Константин оторвался от Сперанцы.
- Нет! Я не пойду никуда без Кристины. Крис, я с тобой. Если ты не пойдешь, то и я. Я тоже устал. Отдохну, и мы догоним, правда?
- Константин! – воскликнула Сперанца.
- Мне все равно, - равнодушно выдохнула Кристина, вытягиваясь на траве во весь рост. Она опустила на лицо прозрачную маску, защиту от насекомых и дождя и замерла.
Сперанца постучала по часовому табло на запястье.
- Хорошо. Я засекаю время. Больше десяти минут вы отдыхать не будете.

Подруги действительно дошли до основного отряда, из последних сил волоча на себе измученных людей. Догнали к тому времени, когда отряд заканчивал двухчасовой привал.
Сперанца, как и Вега отказалась от еды, лишь выпила винса – бодрящего витаминного  напитка.
После привала не поднялись Ильдар и Федор.
Услышав об этом, Кристина вновь стала отказываться продолжать путь. Константин, несомненно, слышавший это, на этот раз промолчал, повернул голову к Веге, лежавшей рядом и блаженно вытянувшей ноги.
- Ну, что? Сознайся, что устала! Меньше суток   остается до повторения облучения. Вам со Сперанцей самим бы успеть ноги унести с горы.
Вега села.
- Костя, не говори так.
- Да почему, черт побери, не говорить?! – Константин тоже сел.
- Через час еще кто-то упадет. Силы не прибывают, а уменьшаются. По себе же чувствуете. – И закричал: - Начальник, уводи их скорее! Чего душу травишь? И давай на четверых продуктов!
Родион не успел ответить, потому что в группе женщин, расположившихся невдалеке, произошло движение, и раздался крик.
- С Саулией плохо! По-моему сердце. Она схватилась за сердце и упала. Где капсула? – Анна хлопала по карманам Саулии.
Капсулой называли набор скорой помощи, небольшой округлый пенал, который всегда полагалось иметь при себе.
- Ее нигде нет. Нет капсулы.
- Вот она! – воскликнул Петер, издали показывая красный цилиндр. – Саулия доставала ее возле костра.
Никто не вскочил, не схватил эту капсулу. Все были больны, каждому было плохо.
Сперанца, сжав зубы, поднялась и, хромая, приковыляла к Саулии, до которой ей было ближе.
- Да вот же, дайте ей скорее!
Она  протянула свою капсулу и натолкнулась на холодный взгляд Анны.
- Надо только свою личную капсулу!
Сперанца закусила губу, обернулась. Сидящие передавали капсулу Саулии. Родион взял у крайнего, подал Анне. Открыли, но в ней оказался только пустой флакон анахалола.
- Она все истратила, вот почему она отключилась, - обречено уронила Анна.
Сперанца несколько секунд смотрела широко раскрытыми глазами на Анну, на Родиона, на Марию.
- Да что же вы стоите?! Я думала у нее другие совсем лекарства, а оказалось,  у меня такой же анахалол!
Она упала на колени перед Саулией, дотронулась до ее щек. Подоспевшая Вега приложила пальцы сбоку шеи, сообщила, что та жива.
- Жива? Саулия! –  стала ее звать Сперанца.
Женщина не отзывалась. Сперанца ввела шприцом анахалол и горько сокрушалась о том, что они промедлили в ситуации, когда счет идет на секунды.
Анна отошла в сторону, с неодобрением наблюдая за действиями  подруг, бросила осуждающе:
- Они точно чокнутые. Истратила свою капсулу.
- Родион, им нельзя верить, - заявила вдруг Мария, смуглая темноволосая женщина с неприветливым лицом. – Инга, их подружка подставила всех нас. Сперанца только что подставила свою жизнь.

Поступок Сперанцы выбил людей из привычной колеи,. Обнаженные нервы отказывались искать объяснение непонятному. Каждому соповцу выдавалась капсула с набором лекарств, прежде всего анестетиков, которая часто спасала от радиации, от болей. Неверно было бы сказать, что она спасала жизнь, но, во всяком случае, капсула гарантировала безболезненную смерть. Родион и Сперанце с Вегой выдал по капсуле перед отлетом. Соповцы привыкшие наблюдать смерть и каждый день подвергаться риску, прикасаясь к зараженным объектам, воспринимали смерть товарища как само собой разумеющееся, как избавление от несчастий и мучений. Почему новенькая не дорожит личной капсулой? У нее их много? Или рассчитывает, что отнимет у соседа. А, может быть, она и ее подруга роботы?  Видимо, их все-таки подослали,  примерно так думал каждый.
- А я вам что говорила? – подхватила Эльвира. – Пусть отправляется к своей Инге.
Кто-то крикнул:
- Она умерла.
- Саулия умерла, - повторили негромко несколько голосов.
- Вот! – Анна вскинула руку в направлении сгрудившихся вокруг тела Саулии людей. – Причем совершенно напрасно истратила! Понятно было, что не поможет. Ей реанимация нужна была, а не шприц с анахолом.
- Да уймись уже ты! – зло бросил Родион. Обходя Анну и направляясь к месту, где лежала покойная.

После недолгих похорон Саулии, прерванное ими наступление Анны и Эльвиры возобновилось.
- Вы действительно хотите, чтобы мы покинули вас? – спросила Сперанца, искренне недоумевая.
Наступившую тишину первым нарушил голос Константина.
- Видно облучение повредило ваши процессы мышления, если видите врага в тех, кто желает добра.

Эльвира покосилась на Константина, подошла к нему, чтобы можно было пронаблюдать за реакцией Кристины на ее слова:
- Что-то ты,  Касьян,  быстро прикипел к новенькому личику? Даже не знаю к которому больше, к Веге? К Спере? - Предложи им остаться здесь. Ты же останешься? Эй, подружки! – зло крикнула Эльвира. – Есть место подвигу! Ваш обожатель не может идти дальше. А вы куда же? Хотя, может быть он останется из-за Кристины…
- Заткнись, Элька! – прицыкнула Света.
- А ты, адъютантша, мне не  указывай! – прошипела Эльвира со злобой.
Родион встал со своего места.
- Хватит зубоскалить! Слушайте меня!  Пусть поднимут руки те, кто считает, что Вега со Сперанцей не могут продолжать путь.
Поднялись две руки зачинщиков спора. Затем еще одна.
- Петер, ты? Почему ты так считаешь?
- Без объяснений. Считаю и все.
- Пусть так, - выдавил Родион. – А кто думает, что девушки могут дальше идти с нами?
Один за другим  поднялись 6 рук, но Эльвира тут же запротестовала, что Касьян не может голосовать, т. к. не идет сам. Осталось посчитать только Жанну, Свету, Михалыча с Андреичем и Виктора.
- А остальные? – Родион взглянул на Надежду, неизменно находящуюся рядом с Майклом. – Надя, что вы с Майклом думаете?
- А я думаю, что пусть они действительно уходят. У них свой путь, у нас свой. Что-то подозрительно они быстро забыли об Инге.
Вега взглянула Наде в глаза.
- С чего вы взяли, что мы забыли?
        -    Ну так идите за ней – сверкнула  та глазами.
- А вы, как же вы? – наивно удивилась Вега и не получила ответа на свой вопрос.
Сперанца присела на корточки возле Надежды, лежащей бок о бок с Майклом. Люди использовали каждую минуту для отдыха.
- Надя, ты же тоже помогаешь Майклу и должна понять, почему я и Вега помогаем вам.
- Я ничего не должна, - холодно отрезала Надя. – Майклу помогаю потому что пять лет с ним, и знаю, что от него ожидать. А что ждать от вас – не понимаю!
- Нет, мы голосуем или проводим агитацию? – снова закричала Эльвира. – Уже пять голосов против.
- Тони, Анна?
- Мы воздержались, - ответил Тони.
- И я воздержусь, - уточнила Ольга.
- Пять против пяти, - подытожила Эльвира.
- Пять против шести. Забыли посчитать мой голос! – напомнил Родион.
- С ними нельзя идти! – Эльвира пришла в ярость. – Они сигналят кому-то сзади…
Сперанца встала.
- Успокойся! Мы останемся здесь. Останемся и решим куда дальше..
- Довольна? – прищурился Родион на Эльвиру, и, не давая ей раскрыть рта. скомандовал: - Отряд, становись!  Отправляемся!
Он хотел пойти к Виктору, но его отозвали в сторону «старики». Андреич с Михалычем выглядели так, словно собирались броситься вниз головй с обрыва.
- Начальник, - начал Михалыч. – Честно говоря, с девчатами я был уверен, что дойду. Ты нес меня,  они ,по очереди отдыхали. А один я не хочу рисковать. Чем оставаться одному на обочине,  уж лучше здесь, с людьми же все-таки.
- Михалыч, не дури! Никому не говорил, но ты-то меня чего бросаешь?
- Так я не один. Вон и Андреич тоже.
Андреич прятал глаза, разглаживал дырку на локте.
- Кости ломит, начальник. Все равно Виктора не смогу нести. Получится, что мы вдвоем на тебе висим. Ты уж извини.
Родион топтался на месте от переполняющих его эмоций, крутил головой. Наконец, крепко пожав друзьям руки, обошел для рукопожатия остающихся.
- Ладно.  бывайте. Мы обязательно встретимся. Я должен их довести и вернусь. Я обязан пойти.
- Это понятно. Иди, начальник, не рассказывай1
Ольга и Жанна пересчитывали продукты для остающихся. Родион крикнул, чтобы выделили норму «старикам». Мелькнула мысль, призвать к себе воздержавшихся и отправить взбесившихся пятерых отдельной дорогой. Но разум подсказал ему, что удалив противника, он лишит себя возможности наблюдать за ним, держать под контролем. Черт ее знает, что может взбрести в голову этой сумасшедшей Эльвире. Станет командовать над остальными. Она жаждет власти, по ней видно. Нет, он не станет способствовать разделению отряда на две враждующие группы.
И Родион крикнул Петеру, чтобы вел отряд. Сам же внутри содрогнулся. Только девять человек, пошатываясь, потянулись вслед за Петером. . На привале же оставался целый лагерь – восемь человек. Кто из них уцелеет.
Сперанца с Вегой подошли проводить Родиона, помогли поудобнее ухватиться Виктору.
- Что думаете делать? – тихо спросил Родион.
- Обсудим с теми, кто остался, - ответила Сперанца. – Думаю, все-таки кто-то сможет идти. Вот только как?
- Идите за нами. Сил у вас меньше, на пятки наступать не будете. И мы вам не помешаем. А в итоге не потеряем друг друга.
- Я передам ваши слова, - пообещала Сперанца уже вслед Родиону.
- Ну что, дочки. Идите совет держать. – Пригласил Михалыч возвратившихся подруг, и ласково глядя на них.

                *    *    *

         Сперанца с Вегой спали возле каменного бока скалы на постели из еловых веток, тесно прижавшись друг к другу. Температура к утру падала до плюс шести. Девушки были одеты в универсальные костюмы, но,  проткнутые во многих местах колючками и острыми ветками, костюмы утратили свойство прибавлять тепло.  В места прокола тут же проникала влага, которой было пропитано буквально все – и земля, и воздух. Вместе с влагой под одежду пробирался холод.
- Как хорошо, - пробормотала Вега, ворочаясь во сне, и Сперанца встревожилась, приподнялась на локте, вопросительно уставилась на Вегу: «Не бредит ли?»
В двух метрах от них Андреич разводил костер. Уже тянуло дымком.
Вега улыбнулась и, наконец, открыла глаза, чем весьма обрадовала Сперанцу.
- Как хорошо, что не надо торопиться, что не подгоняет время, не угрожает облучение.  Не надо прокладывать себе путь среди густых веток.
- Мы прошли опасную зону, -  согласилась Сперанца, и тихо добавила: - прошли те, кто сумел.
- Есть  у нас еще что пожевать? Или будем охотиться? – подал голос со своего места Михалыч, не собиравшийся пока вставать – Я лично согласен побыть на диете, лишь бы отлежаться, косточки отогреть.
- Отлежишься дома на кровати, - отозвался Андреич. – А сейчас помогай костер развести, . Пусть наши спасительницы отлеживаются.
- Коська, вставай! Не притворяйся, не спишь уже. Несите дрова. Вчера никто же не готовил.
   
  Вчера действительно было не до дров, и не до остального. Из последних сил, шатаясь от усталости, маленький отряд из пяти человек спешил преодолеть последние километры до спасительных гор.
 Кристина умерла через пять часов изнурительной ходьбы на руках Константина. После последнего общего привала, он сумел-таки уговорить ее выйти в путь. А после ее смерти сделался молчалив и угрюм, однако упрямо двигался вперед. Падал, вставал, иногда полз на четвереньках, но продвигался. Брался за протянутую ему руку Веги или Сперанцы только, чтобы встать во весь рост, потом шел сам. Сперанца была уверена, что парень поставил себе четкую цель, она-то и вела его.
В отличие от Константина, Ильдар и Федор  наотрез отказались продолжать путь, как только похоронили Кристину. Их почти не угваривали. Сперанца лишь напомнила, что до цели осталось шесть-семь часов от силы.
- Кристину это не убедило, -  угрюмо заметил на это Ильдар.
Андреич и Михалыч последние километры до гор буквально висели на плечах Веги и Сперанцы, еле передвигая ноги. Молились, чтобы у юных созданий хватило сил дойти.
- Я обещал, что отпраздную свое второе рождение, - напомнил Андреич. – Я помню, и сегодня сделаю это. Девчата! Вы у меня в гостях!
- А я что? Невежа, по твоему? – воскликнул Михалыч. -  Я тоже сделаю девчонкам праздник.
- Присоединяйся пока не поздно, а то они ко мне пойдут, а не к тебе.
- Придурок, я бы тебя научил вежливости, да жаль, пригодишься еще. Вот костер научился разводить.
   Сперанца с Вегой переглянулись, улыбнувшись их ершистости, напускной суровости. Вега отряхнулась от иголок,  подсела к костру поближе.
- Михалыч, Андреич, спасибо огромное вам за заботу. Вы такие добрые и хорошие. Вы нам как отцы родные. Но послушайте, что я скажу. Мы еще немного отдохнем, часа три-четыре и пойдем со Сперанцей за латтером. Это необходимо сделать.
- Михалыч, Коська! Вы слышали? -  громогласно выдал Андреич, и вкрадчивым голосом обратился к Сперанце.
- Вы часом, девоньки, умом не повредились?  Иди вы считаете, что мы, мужики уже достаточно восстановились, сможем вытащить вас на себе, когда вас раздавит, тьфу, ты, господи, не дай то Бог!
- Понесло, понесло. Тяпун тебе на язык, балаболка, -  проворчал Михалыч, приковылявший, наконец-то, к костру. – И чего мелет, и чего?
    -    Слыхал поди, чего удумали девоньки-то?  - вздыхал Андреич  старательно нажевывая веточку.
Михалыч  посидел на травяной подстилке, раскачиваясь из сторны в сторону, развел широко руками, помахал им, словно проверяя, повинуется ли ему тело, только после этого встал, опираясь на руки.
- Пойду-ка я поищу дров, и заодно поразмыслю над новой вводной. Поскольку командира нет в нашей группе, нельзя запретить, если кто сильно чего захочет. Так что ты эмоции сбавь, Андреич, а ищи аргументы.
- Мудрец тоже мне нашелся! Иди! И без дров не возвращайся, – огрызнулся Андреич.
- Костя, как себя чувствуешь? – с улыбкой  спросила Сперанца, наклонившись к соповцу. Ее развеселила шутливая перепалка старших.
- Я не чувствую себя совсем. Будто меня нет. – С закрытыми глазами Констнтин лежал в  двух метрах от них на такой же грубой подстилке из еловых лап, положив одну руку под голову.
- Костя, извини, прости меня, пожалуйста. Скажи, ты любил Кристину? – спросила напрямую Сперанца.
Константин повернул голову, окинул Сперанцу тяжелым взглядом.
- Я не знаю. Я еще не понял. Зато наверняка знаю, что любовь  была, то уже умерла, погибла, уничтожена.
- Константин, - Сперанца взяла его руку в свою, молодой мужчина рефлекторно ее отдернул. – Нет, Константин, любовь не умерла. Кристина ушла о нас, ее не вернуть, да. Но любовь осталась! Именно поэтому тебе больно. И мне больно, Костя, потому что во мне тоже живет любовь.
На лице Константина отразилось страдание.
- У нее просто не хватило сил. Мне надо было остаться с ней, а не тянуть ее за собой. Тогда бы она выжила.
- Коста, ты же знаешь, что остаться – это смерть, однозначно. Никому нельзя оставаться. Ты не должен винить себя, - Сперанца опять взяла руку Константина, которую он на этот раз не отнял.
- Если тебе больно, значит, ты жив, Коста. Но когда любовь умрет, мы перестанем чувствовать, перестанем быть людьми.
- Среди нас есть такие! – рука Константина напряглась.
- К сожалению, ты прав. Но негатив тоже необходим, чтобы не потерять устремление к любви, чтобы отличать добро от зла и ненависти..
Константин отпрянул.:
- По-товоему, ненависть имеет право жить?! И ее не надо уничтожать?
- Ее надо побеждать любовью. Уничтожение лишь приумножит ненависть.
- Что-то не пойму разницы…
- Уничтожить легче, быстрее. Большой соблазн уничтожить. Но ты уничтожаешь один источник зла, а на его месте появляются два, четыре новых. И ты сам – один из них.
Константин недоверчиво покосился в ее сторону.
 Смотри! Когда от нетерпения срываешь верхушку сорняка,  - девушка протянула руку и оторвала верхнюю часть стебелька, -  он от этого становится гуще. Надо  вырывать с корнем,  поэтому нельзя торопиться. Надо чтобы ты управлял эмоциями, а не они тобой.
- Ты призываешь не убивать. Но если не я первый, тогда враг убьет меня.
- Ты прав. Солдат всегда убивал на войне. Но ты не умножишь зла, когда в сердце твоем не будет ненависти, а только любовь.
- Но как же любить и убивать? – Все еще насмешливо спросил Константин.
- Не за что любить того, кто достоин смерти или другого наказания. Но это не значит вовсе, что воин – существо озлобленное, такая адская машина смерти. Солдат, у которого нет в душе любви, обречен на поражение. В прошлом это обычно завоеватели, а сейчас…
- А сейчас кто? – впервые неподдельный интерес прозвучал в голосе Константина.
- Сейчас это люди, не умеющие отдавать, уступать,  потребители, привыкшие к удовлетворению всех своих желаний, готовые убить всякого, кто встанет у них на пути. И не важно, есть ли у них оружие. Они будут убивать энергетически.
- Да, слышал я, слышал. - Константин криво усмехнулся. - Иначе может быть уничтожен весь наш мир, так говорили нам еще в школе. Вездесущие инопланетяне не допустят, чтобы люди взорвали своим гневом планету. Они скорее погубят людей. Поэтому они и не торопятся нам помогать. Вымираете? Ну и славненько.
Константин поддел носком ботинка круглый камень, покатившийся под уклон.
Сперанца проследила за ним взглядом.
- Ведь мы Боги по сравнению вот с этим камнем. Но чтобы навести порядок во внешнем, в окружающем нас мире, надо сначала обуздать себя… Самого себя!
- Как?
- Молись, Костя!.. Попробуй поговорить с Кристиной.
Константин метнул удивленный взгляд.
- С кем?..
- Ну, да! Я думаю, она и сама хочет что-то сказать тебе. Ты не боишься?
- Мне это в голову не приходило. Ты смеешься!?
- Этим не шутят! Сосредоточься, но не увлекайся. Да и она не позволит тебе приближаться надолго.
- Что-то пахнет здесь едой! – издали прокричал Михалыч. – Наши спасительницы еще не убежали от нас?
Михалыч бодрым шагом шагал к костру,  Он был весел и старался заглянуть Веге в глаза.
- Вы передумали, поняв, что ваш план безумен? Так?
- Нет, Михалыч, - улыбнулась Вега. – Мы не передумали. Надо лететь. Вы не можете не согласиться, если трезво рассудите.
Михалыч крякнул, веселье слетело с его лица.
- Я рассудил, действительно рассудил. И хочу за чаем объявить о своем предложении. Давай быстрей, Андреич, что-то у тебя дымит, а не горит.
- Какой ты горячий! Ну, сядь, посуши дрова, коль горячий такой.
 Михалычу удалось с пятой или седьмой попытки убедить подруг, что разумнее идти им не вместе, а порознь, друг за другом с интервалом времени не менее двенадцати часов. В таком случае, если и будет вновь применено облучение, под него попадет одна из них, которая пойдет первой. Вторая останется здоровой и сможет ее спасти.
Единственное, чему воспротивились девушки, это двенадцатичасовому интервалу, заявив, что любая из них сможет преодолеть  двадцать километров за пять- шесть часов. С учетом того, что на обратном пути надо найти и задержаться возле оставшихся людей.
- Эх, жаль, нельзя воспользоваться связью. Все-таки полезное в некоторых случаях это изобретение.
Произнеся эти слова, Андреич вспомнил о примитивном мини-передатчике, который Виктор сунул ему в руку перед уходом. Он расстегнул один из многочисленных карманов на своем комбинезоне, извлек небольшое устройство, умещающееся на ладони. С веселым видом, словно мальчик, предвкушающий развлечение, принялся его разглядывать, тыкать в него пальцем.
- Разве может этот аппарат что-то нам поведать, - пробормотал под нос Андреич и едва не выронил устройство, потому что оно громко затрещало, чем и напугало мужчину.
- Ах ты, сукин сын! – воскликнул Андреич, имея в виду Виктора. – Выходит, не зря мы несли на руках изобретателя-то! А?!
Все подошли поближе. Передатчик сильно трещал, работал на длинных волнах, редко используемых тербесами. На это и рассчитывал Виктор.
- Первый, первый, - хриплым от волнения голосом позвал Андреич. – Я – Прутик. Прием.
Передатчик затрещал громче. С минуту ничего не было слышно кроме помех
- Прутик, говорит первый, - раздался искаженный, но узнаваемый  голос Родиона. - Как слышите? Прием.
- Есть! – чуть не подпрыгнул Андреич. -  Первый, слышу хорошо! Мы в горах. Девчонки нас довели. Остались Ильдар и Фарих. Прием.
- Мы тоже все в горах. Надо соединяться. Виктору плохо. Прием.
- Вас понял.
- Что думают делать Вега, Сперанца? Прием.
- Хотят идти к латтеру. Прием.
- Латтер нужен, но рискуйте обдуманно.
- Вот-те на… -  невольно протянул Андреич.
- Не понял вас. Прием.
- Конец связи, начальник.
Андреич сидел озадаченный. Крякнул, взвесил в руке передатчик, затем покосился в сторону подруг и пробормотал:
- Сомнительная польза в этот раз вышла.
А Вега улыбнулась.
- Вот видите, Андреич! Родион одобряет наше решение.
Через два часа Вега двинулась в путь, прихватив  с собой сухих обедов.
Настало время томительного ожидания, во время которого Андреич и Родион договорились о способе соединения в отряд.
Сперанца стала рваться следом за Вегой уже спустя  четыре  часа.
Михалыч резонно заметил на это, что сейчас  главное терпение. Поспешность, опрометчивость навредит делу.
Еще через час Сперанца молча стала застегивать комбинезон, надела рюкзак. Михалыч подтолкнул полено в огонь, повернул голову, обронил как бы между прочим:
- Разумеется, ты уйдешь. Но скажи, что передать Веге, когда она вернется? Ей идти за тобой, очевидно.
По времени она сейчас у латтера и пытается его завести.
- Михалыч, ты демон!
Девушка резко сбросила рюкзак, уселась у костра.
Михалыч покосился в ее сторону, подкинул полено в огонь.
- Ты права, девочка, глупо ходить друг за другом по кругу.
- Но как же тяжело ждать! – воскликнула Сперанца.
- А что в жизни полезного приходило с легкостью? Ты можешь вспомнить? А…а., то-то.

Через час послышался характерный свист двигателя легкокрылой машины. А еще через час Вега держала курс в обход гор к реке, вдоль которой они со Сперанцей  должны были добраться до города.  Они забрали с условленного места Родиона, который пошел с ними, чтобы забрать латтер и мужчин. Девушки отказались от ночевки в отряде, объсняя это тем, что и без того потеряли много времени. А теперь в их задержке нет никакой необходимости.
Вега заметно нервничала. Она только что рассказала Родиону о том, что видела. Оставленных ими людей она нашла мертвыми, распластанными по земле. Похоже, что некоторые пытались ползти, другие скончались в удобной позе, словно во сне. Только Моника была еще жива, хотя и без сознания. Однако попытка Веги затащить ее в латтер лишь ускорила ее кончину, и нанесла неизлечимую травму девушке. Она призналась, что ей стало страшно и поэтому она не нашла в себе сил слетать в отряд. Просила Родиона сделать это. И успокоилась только, когда получила его обещание.
Она спрашивала себя, откуда такая жестокость, чем ее оправдать, и не находила ответа. И уж тем более не могла представить, что же за поступок совершила Инга, что он повлек такие страшные события.

Расставание с Родионом вышло сухим.  Начальник, словно нехотя, высказал предположение, что они останутся в горах, в город им возвращаться не к чему.
- В горах? На сколько? – наивно спросила Вега.
- Насовсем, - сердито бросил Родион. – И вдруг заторопился, глядя прямо в глаза каждой,  другим тоном сказал: - Ну, бывайте! Счастливого пути!
Крепко пожал девушкам руки.



                Глава 12   Найти беглянок!

Господин первый нервно ходил по террасе. Шум прибоя на этот раз не отвлекал от проблем, а раздражал, мешал сосредоточиться, и он решительно повернул с террасы в кабинет. Плотно закрыл с вакуумными присосками дверь. Грохот рядом ревущего прибоя почти исчез, превратился в неясный шум.
Секретарь доложил о прибытии третьего лица.
- Наконец-то! – проворчал первое лицо и скользнул взглядом по циферблату часов. Прошло полтора часа, как был отдан приказ о немедленном вызове третьего лица.
«Мог бы явиться быстрее», - мелькнула мысль.
- Могли бы явиться и быстрее, господин третье лицо! – упрекнул хозяин кабинета вошедшего.
- Вспышка нового заболевания на юге…
- Вы что, не можете организовать работу своей структуры? – осадил его первое лицо. –  Докладывайте, нашли ли вы детей членов экипажа «Ливия»?
- Из этих троих найдено двое, но и с ними не все в порядке. Они в курсе секретной информации первого уровня, т.е. нашли место захоронения.
- Мне плевать, чего они там нашли, - всипел первое лицо. – Мне нужны эти трое , чтобы состоялся, наконец, сеанс связи.. Кстати, создали  ли эксперты достоверную информацию, почему долго не было сеанса?

- Так точно, легенда готова. Они вместе находились в отпуске, и руководство неосмотрительно порекомендовало им заблокировать чипы с целью скорейшего восстановления для дальнейших очень важных исследований. Именно поэтому спецканал связи не мог сразу выйти на них. По поводу третьего ненайденного ребенка придется сообщить, что она согласилась участвовать в рискованном эксперименте поэтому беспокоить, отвлекать ее нельзя ни по какому поводу.
- Фальшь чувствуется в вашей выдумке. Не пойдет. Не банальный предстоит контакт. Если экипаж что-то заподозрит, от нас уйдет та мощь знаний, которую они привезли. Или же они станут шантажировать этим багажом. Ни то, ни другое нельзя допустить. Вы представляете, куда мы можем вляпаться? И как некстати эта история с глупыми девчонками.
- Не такие уж они глупые, если до сих пор не могут найти одну из них.
- А кто сказал, что она вскрыла первый уровень?
- Министр обороны. А ему доложили из лаборатории.
- И где же вы  ищете девушку? В лаборатории? – съязвил первое лицо.
- Никак нет. Она работало в отряде СОППа.
- Вы связывались с сетью госбезопасности?
- Никак нет.
- А что же вы делали?
- Искали в каждом отряде. Люди в них нейтрализованы средствами ДТ – I, и уйти не могли. Мои люди посетили каждый отряд.

- Насколько я помню, господин третье лицо,  на совещаниях вы болезненно относитесь к каждому всплеску заболеваемости и к беспорядкам,  а сами искалечили немалое число здоровых людей. Разве вам неизвестно, что вскрытие I уровня секретной информации автматически приводит в повышенную готовность все службы, и в том числе  СБР - отдел по борьбе с террором, которые  в свою очередь начинает чистку людей?
- Разумеется, известно, сэр. Но мы – военное ведомство и в интересах сохранения строжайшей секретности я полагал, что не следует обращаться к нижестоящим организациям.
- А вас никто не просит посвящать их в наши планы и раскрывать цели. Я вижу вас надо учить обращению с подчиненными.
- Я исправлю все, сэр.
- Вам придется ответить за свою некомпетентность, подполковник
 
                *   *    *
 
       Родион вывел отряд из серпантина гор на двадцать восьмые сутки.  О них никто не знал. Им удалось пройти  незамеченными.  Впереди была  относительная свобода выбора, позади – мучительно трудный, опасный путь. Можно было сбросить с себя груз ответственности и подумать, наконец, о себе.

       Положение у Родиона было незавидное. Как начальнику отряда ему могло не поздороваться, даже учитывая   отрицательный результат сканирования. Не скоординировал соответствующим образом взаимоотношения среди подчиненных, не обеспечил контроль за их работой.  На легальном положении ему начальником уже не быть, Родион отлично понимал это. Возможно,  разрешат работать в  каком-нибудь контролируемом тербесовцами отряде СОПа,  но Родиона это мало устраивало. Он уже однажды решил  разорвать с этой организацией, и решения своего менять не собирался. Однако последние события складывались так, что тербесовцы буквально преследовали его. Родион проклинал тот день, когда его угораздило поступить на службу в организацию по борьбе с террором, не отвяжешься теперь от этого клейма, завяз.  Но с другой стороны, оно и лучше, что раскрутился там. Теперь знаю, как спасти свою шкуру и даже обеспечить безбедственное существование. Рассудив таким образом, Родион  впервые за долгое время  позволил себе крепко, спокойно заснуть.

  Но  крепкий сон не принес ему ожидаемого отдохновения. На следующий день Родион почувствовал незнакомые прежде угрызения совести. Из головы не выходили мысли об Инге. Его разбирало любопытство, что же все-таки наскребла там эта сумасбродная? Где она сейчас?

          Когда он вел отряд, трудности дороги и опасность встречи с тербесами,  крайняя усталость не позволяла всплыть из далеких уголков сознания мыслям  об Инге. Но, как оказалось, он о ней не забыл, и как только обстоятельства изменились, он не мог  ни о чем другом думать.   В душе начальника  росла сильная тревога.   И неудивительно, что действия его вскоре стали подчинены одной цели: найти Ингу,  или, хотя бы,  отыскать ее следы.
  О том, что следы Инги затерялись на базе, Родиону  догадаться было не трудно.   Прикинув, что она может быть только в  руках  тербесов, он решил все-таки проверить места ее возможного пребывания в городе. С риском для себя он обошел несколько адресов, где Ингу, увы,  никто не видел. Родион  поразмышлял,  и вернулся в места дислокации отрядов СОПа.
 Его старый друг Аркадьич долго не мог поверить своим глазам, что перед ним цел и невредим стоит тот самый Родион, которого  уже месяц ищет целая армия тербесовцев. Остолбеневшего  Аркадьича привело  в чувство крепкое похлопывание по плечу. Родион не пожалел для этого сил, но заговорил предусмотрительно тихо.

- Да, я это,  Борис, я!  Не бойся, у тебя не галлюцинации. Расскажи, что знаешь об Инге!
Борис еще больше  выпучил глаза.
- Ты спятил?!  Ты идиоот?!
- Похоже ты полностью прав. Но чтобы я успел замести следы после разговора с тобой, пожалуйста, больше не ругайся, а четко ответь мне.  Есть же что рассказать, ведь есть же!
      Аркадьич и  хотел бы что-то сказать, но только махнул рукой, выругался.
- Тебе собственная голова не нужна, так думал бы о других. Я-то тебе чего плохого сделал?
- Борис, а я не запачкался покуда. Ты на меня зря бочку не кати. Ну, на пару процентов я тебе риска подкинул, не больше.
- Хватит языком молоть! – мрачно уронил Борис, глядя себе под ноги. – Говори, чего надо, дурень.
- Инга встречалась  тут у тебя  с кем-то. След ее тут теряется.  Найти ее надо.
- Кому надо? – недоуменно моргнул Борис.
- Мне!
- Зачем тебе глупая дев..?! – Борис  от досады оборвал себя на полуслове. - Пусть ищет тот, кому она нужна.  Родька, ты чего, заболел?! – Борис прищурился. Он всерьез заподозрил неладное. – Может к медикам?
Родион шагнул к другу почти вплотную. Глаза в глаза . Молча смотрел с минуту. На лице отражались поочередно смятение, отчаяние и под конец твердая решимость.
- Она мне нужна! Мне!  Ясно, нет?  Ты что? Ум есть тут? – Родион постучал Бориса по лбу.
- ЗАЧЕМ? –  Борис откинул руку Родиона и упрямо твердил свое.
- Нужна и все! Не могу без нее. Говори, где?
- Ду-ура-ак, - негромко  пропел Борис. – Влюбился что ли?
- Какая разница!  - Родион смотрел в сторону. - Где она?
- Да не знаю я. Ученые с ней встречались. Те, что по отрядам ездили, как его..., не помню. С ним еще девчонка была, Рита.
Родион знаком попросил сказать координаты этих людей.
- Твоих корешей нету, - замотал головою Борис. – Пойдем, может Федька еще не уехал. Посмотрим.
Потом  оглянулся  на ближайшую записывающую камеру на крайнем куполе, досадливо махнул рукой, проворчал в адрес Родиона, что из-за его причуд  голова кругом пошла, зачем-то заговорил на консперативном языке, хотя отсюда камера не услышит голоса.
 Он сел на большой валун, лежавший  сбоку и чуть сзади от крайнего купола. Странно, откуда взялся тут этот камень? Как будто специально положили посреди зеленой лужайки. Борис присел. Удобное место для консперативной беседы.
-      Знаю только, что улетела Инга в город. Удалось ли ей укрыться или нет – это сказать не могу, извиняй.
-  Ну, и на этом спасибо тебе. – Родион протянул Борису руку, крепко тряхнул. – Вот теперь, похоже, прощай надолго.
-  Эх, Родька, Родька, - тяжело вздохнул Борис. – Что же ты делаешь? ..Ну, да, хозяин – барин.
     Друзья порывисто обнялись.
 –  Не поминай лихом! – кинул на прощанье Родион.
Широким  шагом бывший начальник отряда направился прочь. За холмом его ждал латтер. Родион еще не отдавал  себе  в те минуты полного отчета, какие серьезные перемены могут ожидать его.  Разум выбирал безопасность, хотелось подальше от жилья и людей. Но чувства протестовали.  Опять горы? Нет, там не будет связи. Значит надо затеряться в городе.
Родион успел покинуть отряд Бориса за пятнадцать минут до прибытия туда спецнаряда СБР – службы по борьбе с террором.  Бывшему тербесовцу с неплохими профессиональными данными хватило этого времени, чтобы оторваться от своих преследователей.   
                *    *    *


После гор подруги отправились в отряд СОПа,  в котором работала Вега. Девушек закрепили за землероечной  машиной, освоить которую не составляло особого труда. Но долго проработать им там не пришлось На второй день их неожиданно  вызвали на склад за запчастями.
.
Из домика выглянул дежурный диспетчер – пожилой седовласый дядя Ваня, махнул им рукой:
- Топайте сюда!
Окинул девушек цепким взглядом глубоко посаженых глаз, усмехнулся:
- Так вдвоем и ходите?
Вега со Сперанцей переглянулись, а диспетчер кивнул на упаковку, стоящую на краю полки.
- Вон, получите запчасти, и можете отправляться обратно. Только внимательно проверьте комплектацию.   Никаких претензий завтра уже не принимаю.
- Неистребимо это воровство, - вздохнула Вега, принимаясь просматривать содержимое упаковки.
- Но мы же не заказывали никаких запчастей, - пожелала внести ясность Сперанца.
- Опять не нравится! – проворчал  дядя Ваня. – Не даешь запчасти – жалуются, вызываешь за новыми деталями – опять не нравится. Можете отказаться, но тогда очередь ваша только через месяц.
- Да, ладно тебе, дядя Ваня, не сердись, - примирительно протянула Сперанца.
   Она не следила за Вегой, иначе увидела бы, как та  побледнела. Вега  увидела среди деталей землероечной машины нечто невероятное. На дне коробки лежала миниатюрная кукла, которую Вега подарила Инге в год выпуска с академии.. С замирающим сердцем, Вега  смотрела на куклу, не понимая, как она сюда попала. Огляделась, незаметно спрятала  вещицу в куртке, громко объявила, что все в полном порядке, все на месте. Потом подошла к диспетчеру и  спросила ласково:
- Дядя Ваня, а откуда эта упаковку получили? Из центра или из города?
- Ну, из центра, а может из города. А на что тебе? Там вон клеймо есть. По нему и смотри.
- Да,  ржавчина кое-где. Наверное, уже хранению не подлежит.
    Диспетчер хмыкнул и  снова начал ворчать, а Сперанца, склонившаяся над штампом объявила Веге, что упаковка из города. Подхватив упаковку, Вега вышмыгнула из склада. Сперанца нагнала ее на улице и спросила, чего это она взъелась на дядю Ваню.
    Вега показала куклу,  отчего, в свою очередь, Сперанца на время потеряла дар речи. Вега предположила, что  кукла  - это знак, а поскольку   упаковку прислали из города,  значит  им надо туда.
 Осмотрев куклу, они поняли, что это копия подарка, а не он сам. Это могло означать, что знак подал кто-то, учившийся  или работавший вместе с ними, хороший знакомый, которому они показывали куклу.
- Это логично, правда?  Но кто подал этот знак? – размышляла Сперанца
- Наверное, в городе он,  или она, даст о себе знать.
- Учеба – это уже давнее прошлое. А работали мы  в управлении космического флота. Значит, знак оттуда?
- Возможно. Но что, хотят сказать нам?
           Сперанца взглянула на подругу, отрицательно покачала головой и вздохнула.

 Не сумев больше ничего придумать, подруги дождались латтерком,  который отправлялся в город, и улетели.
                *    *    *

               
   В этот же день они  были задержаны тербесами  в одном из кафе. Видимо, вышли на них по чипам. Подруги  намеренно не удаляли их, потому что это означало бы переход на нелегальное положение. Отказаться от чипов можно было только по состоянию здоровья, детям и  совсем пожилым людям.
    Когда их обвинили в общественном  правонарушении, девушки не моргнув глазом отвечали, что верная дружба никогда не была предметом правонарушения. А они разыскивают пропавшую подругу. Да, в отряде их предупредили, что из-за карантина не примут на базовый аэродром, посоветовали лететь через горы, что они и сделали. Куда делись соповцы, понятия не имеют. Их встретили там не ласково и они рады были покинуть отряд.
  Тербесам нечего было больше предъявить девушкам, тогда им сказали, что они задерживаются, в связи с чрезвычайной обстановкой в районе их последнего пребывания.
  Но уже на  следующий день их ждала  потрясающая весть. Им предстоял сеанс связи с возвращающимся «Ливнем.»  Но в средствах  массового вещания о его приближении  не было упоминания.   Вега сказала об этом тербесовцу.
- Ничего странного в этом нет. Тот, кому надо, узнает об этой новости.
- Вы полагаете, всему человечеству нет дела до звездолета «Ливня»? – воскликнула  Вега.
   Тербесовец сузил глаза:
- Я полагаю ваше счастье, что вы дети звездолетчиков.
- Иначе что? -  вызовом спросила  Вега.
           Сперанца сзади ткнула ее  пальцами.
- Иначе… За свои   похождения вы заслуживаете сурового наказания, а не этого курорта, -  зло, сквозь зубы  бросил офицер.
 
- Ты чего петушишься? – с укором спросила  Сперанца, когда тербесовец вышел.
- Зря ты напугалась. Если б мы не были им нужны, то  с нами давно сделали бы все, что хотели. А раз нужны, то, значит, пережуют и несладкие речи.
- Да, логично,  но все-таки не груби, пожалуйста… старшим, -  полушепотом  попросила Сперанца.


За несколько дней до сеанса связи Вегу и Сперанцу забрали неизвестные люди в военной форме. Девушки мало смыслили в знаках отличия,  и не знали, в какое ведомство теперь попали.
Их снова спрашивали о том, зачем приезжали в отряд СОППа, что известно об Инге. Спрашивали по-другому, по отечески, почти ласково, не реагируя на резкие выпады Веги, которые она позволяла себе, несмотря на знаки  Сперанцы.
Психлог видела, что отношение к ним вдруг изменилось, но не находила объяснения этому. Ей казалось, что  она сама не выдержит,  скоро сорвется, съязвит. Очень  соблазнительно было, нервы…

 Сеанс связи  с возвращающимся звездолетом их новые опекуны, у которых они были в "гостях", к счастью,  не отменили. И вот настал этот день.
Тысячу раз, наверное, представляла себе Сперанца, как  это будет выглядеть. А вышло, как обычно в таких случаях, все по-другому.
 В просторном зале напротив Веги и Сперанцы  спиной к экрану сидели по одному тербесы, как дирижеры перед оркестром, и делали им знаки, о которых они условились. Со звездолета их видеть не могли, экран располагался выше голов сидящего.
С первых мгновений рассеялось представление Сперанцы о матери как о хрупком, нежном создании, отчего девушка слегка растерялась.. На Сперанцу смотрела женщина средних лет, со строгими  чертами лица, говорящими о выпавших на ее долю испытаниях и  внимательными умными глазами..  Вот звездолетчица  заговорила и Сперанца почувствовала трепет в груди.
Тербесовец забеспокоился, подал знак «будь внимательна».  Сперанце захотелось послать его ко всем чертям, но она понимала, что  от их с Вегой поведения  зависит,  встретят ли они родителей на Земле. Перед сеансом тербесовец,  наконец, объяснил причину лояльного с ними обращения: «лишь государственная необходимость создания нормальной психологической обcтановки на борту звездолета  вынуждает власти предоставить им – потенциальным преступницам – относительную свободу.   Боковым зрением видела Вегу. Подруга  находилась рядом и, видимо, испытывала не  меньший трепет и тревогу. С  ней разговаривали оба родителя – Нигира Риге и  Дик Долин. 

           Сперанца, не отрываясь смотрела на мать, слушала ее речь и  к собственному удивлению, не могла справиться со своим волнением. Девушке казалось, что она видит в глазах звездолетчицы тревогу. Неужели  мама что-то заподозрила? Она бы спросила. Но пока лишь обычные дежурные вопросы. А вот тербесовец сильно заволновался. Как психолог Сперанца знала, что  есть обычные, на первый взгляд,  вопросы, по которым, задавая их  в определенном порядке, можно составить картинку эмоционально-психологического состояния человека, а потом вывести опытного специалиста к более глубокому пониманию.
             
                -  Как дела, Спере?
             - Нормально, мама.
       Тербесовец готов был встать на голову, чтобы привлечь внимание Сперанцы, растягивал себе губы, призывая девушку изобразить улыбку.  Сперанце стало смешно. Она хмыкнула, и еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Видимо, мать восприняла это как неадекватную реакцию.
             - Как ты жила, дочь? Ты очень взрослая и серьезная..
             - Нормально все, мама. Просто я очень соскучилась, не могу поверить в то, что, наконец,  говорю с тобой, что вы близко. Мне кажется, что вы по-прежнему в Дальнем космосе,  что я всегда буду говорить с тобой только по видео, как и сейчас. Я не верю, что  ты есть живая, что я увижу тебя такой. Очень хочу этого и не верю.
            - Прости меня, Сперанца. Это я хотела тебе сказать, прежде всего. Прости меня, дочь, что не была с тобой рядом. – Ольга Бриз опустила на мгновение голову и, встрепенувшись, добавила уже веселее: -  И позволь мне это исправить.
            - Когда же вы, наконец, будете здесь, среди нас? – громко,  нетерпеливо спросила в это время  Вега.
            -  Теперь уже недолго осталось. Скоро обнимем  вас всех, -  ответил улыбающийся  Дик Долин.
      Среди счастливых лиц выделялись два грустных с вымученными улыбками лица – командира звездолета и его жены. Дик Долин покосился в их сторону и обронил, что уверен, командир обнимет Ингу на Земле.
           - Папа,  я тоже,  мы тоже уверены.
           - А ты в чем уверена, Вега? – наклонилась к девушке Лис Сайда.
           - В том, что Инга обнимет отца и маму!
               
             Тербесовец подал знак кому-то за спинами  девушек, и на этом стали заканчивать, но не прощаться. Звездолетчики – суеверный  народ заявили, что прощаться им теперь нельзя до самой встречи на Земле. Послали друг другу воздушные поцелуи. Экран погас.




ДВОЙНАЯ  ЭКСПЕДИЦИЯ

ч а с т ь Ш

глава 13  Инфекция на борту



         Инвар Рау обвел взглядом присутствующих в кают-компании людей.  Он собрал экипаж, чтобы обсудить возникшие  у него подозрения.  На лицах звездолетчиков проскальзывало беспокойство, неуловимое для постороннего глаза, но командир  хорошо знал своих людей.
          Вот неутомимый Миг Пауль задумчиво разглаживал нашивку на рукаве, а невозмутимый Тиль Стен непривычно громко смеялся, обсуждая что-то с Кусто Виктом – гляциологом и врачом.  Неугомонные подруги Тулуза Лоз и Лис Сайда молча поглядывали на него, занимаясь  маникюром.

       После сеанса связи с Землей командира не покидала тревога. Его удивляло и настораживало, что никто из членов экипажа не заметил напряжения в поведении земной стороны, некоторых неувязок. Никто, разве что кроме военного офицера Гор Адоса,  не разделял его сомнений в искренности того, что говорили близкие.

       Инвар Рау доверял своим чувствам, интуиции, которая не раз выручала его в самых  тяжелых обстоятельствах.. Неужели его экипаж так ослеплен желанием встретить, обнять родных, что забыл о необходимых мерах безопасности?  Для них полет уже закончен, расслабились. Жаль, но придется разубедить их в этом.
        Все  еще надеялись, что проблем у них нет, или очень хотели   на это надеяться. Санита так  и спросила у него  об этом за полчаса до общего собрания – с чего он взял, что ситуация неадекватна?  Она заглянула к нему в отсек, увидала строгую рабочую обстановку, отрешенный взгляд умных глаз командира, погруженного в размышления, поняла, что нарушила правила, вторглась в запретное -  командира  никому нельзя тревожить в его отсеке. С  личными вопросами можно  подходить только в кают-кампании..

          - Экспедиция еще не окончена,  Нита, - тихо молвил командир, не подпуская ее к себе взглядом.
         Она сконфузилась, извинилась и вышла.
          В кают-кампании звездолетчики по обыкновению расселись на большом кожаном диване, размеры которого увеличили вдвое и придали форму полукруга.  Командир занял место перед ними в большом мягком кресле.
         -  Друзья, прежде всего я хочу спросить вас, думает ли кто, что я  подозрителен от того, что не увидел свою дочь?
.
       - Кто так думает? – эхом  повторил вопрос Миг Пауль – биолог экспедиции.
         Вдруг он заулыбался,  что-то вспомнив,  и ткнул локтем врача  –   Кусто Викта.
        - Ну, сознавайся, Кусто,  я знаю – это же ты  так думаешь,  что командир расстроился из-за этого.
        - Ну, в этом нет ничего удивительного, каждый  бы на его месте расстроился , -  несколько смутившись, пояснил Кусто Викт. -  А потом, у командира  были хорошие условия для наблюдения за происходящим во время сеанса связи, и веские мотивы для  проявления подозрительности.

        - Ты хочешь сказать, что командир мог видеть то, чего не видели другие? – уточнила Ольга Бриз – историк и руководитель экспедиции.
        - Можно сказать и. так.
          Инвар Рау чуть заметно наклонил голову, как бы удивляясь и оценивая слова Кусто,  поблагодарил за доверие, и негромко заговорил.
            -     Друзья, как вы помните, в сеансе связи с Землей есть детали, которые настораживают. Мы же должны быть уверены, что встреча с Землей не сулит нам никаких сюрпризов. Я сам чувствую как странно звучат эти слова, но тем не менее, - Инвар Рау чуть помедлил, - есть некоторые секретные инструкции…
        - Командир, не пугай! – стараясь быть невозмутимым воскликнул Янис Етус. –  Всякие там детали - это пока лишь непроверенные предположения.
       -Но достаточно серьезные для того, чтобы их проверить! Не так ли,  Янис?
       - Но как же мы их проверим, командир? -   врач и биолог экспедиции Тулуза Лоз недоуменно подняла брови? -   Для этого, по крайней мере, надо приземлиться.
        -  Тогда  всякая проверка уже бессмысленна.
         - Интересно, интересно, командир, что же мы можем?  - звездолетчики загудели.
         -   Тихо, экипаж! -  зычным голосом потребовал Миг Пауль.
        Инвар подождал тишины и подошел к сидевшему с краю   инженеру биозащиты – Дису Арамусу, высокому, с проседью в черных волосах  смуглому южанину,  в задумчивости склонившему голову.
          - Наверное,  кое-кто из вас заметил, что я несколько часов провел с  Дисом Арамусом. -  Инвар положил руку на  его плечо . -  И провели мы их вместе не зря. Примерный план таков.  Надо представить дело так, будто у нас на борту имеется инфекция. Дис разработал подходящие для нас варианты заражения… Мысль ясна?
          - Чтобы нас подольше подержали на карантине?

          - Именно так, Миг. молодец, догадался! Подойдет ли вирус твоего гиппопотама? Это надо проверить как можно быстрее. Все биологи объединяйтесь с Дисом, и найдите еще вариант, не один, а  два,   как  минимум. Просчитайте степень опасности, последствия.
           - А кого будем заражать? – спросила Тулуза, и, начавшееся было веселое оживление, тут же смолкло.
           - Это должен быть,  несомненно,  биолог, врач. Только  профессионал знает ответы на вопросы, которые возможно задаст  ему представитель стороны икс.
              -    Но это же опасно для  человека  – недоуменно  протянула юная Гея., удивляясь почему другие молчат и соглашаются.
           -  Зато это устранит опасность, нависшую над всеми нами,  -  тихо ответила ей мать.
           - Но объясни, что угрожает нам? Ведь мы летим домой!
           - А  я не понял, о каких секретных инструкциях говорил отец? – басом спросил Поль
               - Это не обсуждается, Поль. Эти секреты понятны только для командира, - вполголоса ответила Санита.
         Гея взглянула на Поля, и брат с сестрой умолкли, с тревогой прислушиваясь к старшим.
        Старшие не задавали вопросов относительно секретных инструкций, соблюдали субординацию. Знали, что командир заботится об их безопасности и поэтому придется потерпеть еще несколько дней.  Но хотя понимали,  внутри верили, что проверка эта придумана командиром чисто формально и последствий никаких иметь не будет.      
        Единственный военный на корабле Гор Адос, хитро поглядывая на товарищей,  поинтересовался:
     -     Командир, а что же такого на этом сеансе связи насторожило вас так, что заработала секретная инструкция?
       -  Знаю, Гор, ты специально задал этот вопрос,  потому что никто другой не догадался его задать, - усмехнулся командир. –  А настораживает меня то, что я не услышал  условного пароля, и не увидел никого  из тех,  кто должен был нас встречать. Такого ответа достаточно?

        Гор Адос развел руками.
        - Вполне.
        - Я не думал, что дело так серьезно, -  словно оправдываясь сказал Миг Пауль.

          Разговор продлился еще около получаса. Звездолетчики  решили  как можно дольше остаться на борту, чтобы прояснить ситуацию на Земле еще до высадки на неё.

         Оказалось, что первую часть плана – задержаться на борту – выполнить было не трудно. Но вот ситуация на Земле от этого не прояснилась.  Занятый осуществлением первой части плана – задержаться на борту – командир смутно представлял себе,  как они будут выполнять его вторую часть –  уяснять ситуацию на Земле.  Он даже не думал пока над этим, он лишь чувствовал гнетущую тревогу, очень беспокоившую его. Он знал из опыта, что таким образом прорывается сигнал  о какой-то опасности. Досадовал, что не может понять о какой именно и, в конце концов, склонился к тому, что диспетчера Земли будут настойчивы в требовании:  покинуть корабль.


             И тогда командиру  пришла в голову идея. В следующую секунду он  понял, что он осуществит эту идею. Он должен,  так будет!  Инвар Рау словно увидел кадры из будущего. Работала ли при этом его отточенная интуиция? Нет. Не только интуиция, никаких других усилий воли, либо интеллекта не было приложено. Картинка же была настолько ясной,  и все детали так четко укладывались одна к другой, что это была не идея даже, а готовый план к действию, возникший в мозгу командира, словно вспышка света. Поскольку никогда  раньше такого с ним не случалось, Инвару Рау стало  не по себе при мысли,  откуда могла прийти такая  слишком откровенная подсказка.  Снова, как три года  назад, закаленная воля звездолетчика пошатнулась от  легкого прикосновения Непостижимого.   Но тогда это был факт, поскольку свидетелями его были несколько человек. К тому же имела место физическая аномалия, зафиксированная приборами! А сейчас? Вдруг это лишь плод его воображения?
       Инвар  снова  и снова  уединялся в центральном посту и  своем отсеке, анализировал ситуацию. Он решил, что  пока ничего не будет  говорить экипажу об увиденном.   Может,  и не потребуется воплощать идею, в которой дело касалось детей – самого дорогого. Он не хотел выполнять этот пугающий его самого  план.
       Так как Инвар Рау оттягивал необходимое, то ему  напомнили об этом.


               

        Едва  «Ливень» вошел в зону  прямой радиовидимости,  Инвар Рау, действуя по принятому на собрании плану,  доложил на Землю о  существовании на борту внеземной инфекции.  Никто еще не знал, что вместе с этим пошел отсчет их новой судьбы.   Люди надеялись, что неясности как-то сами собой разрешатся,  ничего серьезного быть не может. Ведь впереди Земля, дом и родные.  Члены экипажа  сверяли показания за долгие годы,  бортинженеры наводили порядок в своих журналах, а специалисты – каждый  в своем отчете.. 

                ________________________________________________________


          При подлете к  Титану –  спутнику Сатурна,  на орбите которого  находилась космическая база для стартов в дальний космос, выяснилось, что на его орбите  «Ливень» поджидает планетолет,  доставивший специальные службы – инфекционистов, эпидемиологов.  Последовало требование  состыковаться и открыть переходные люки.  Инвар Рау  резонно спросил, а  представляют ли  себе прибывшие всю степень ответственности, собираясь ступить на зараженную территорию.  Ведь по инструкции, имеющейся у него, Земля может лишь  дистанционно давать указания  инфицированному экипажу, руководить  процессом лечения. Получив утвердительный ответ, командир решил все-таки допустить делегацию на борт и призвал экипаж сигналом общего сбора.

             Он прикинул, что расчет траектории сближения, стыковка,  переход на борт, включая дизобработку,  при   штатном  прохождения всех режимов занимает около двух часов.  Командир вошел  в кают-кампанию, чтобы дать последние наставления экипажу. Все свободные от вахты звездолетчики уже были там. Командир был краток.

   -  Друзья,  итак, план вам известен. Перед представителями Земли мы разыграем спектакль, который приготовили,  то есть инфицирование одного члена экипажа смертельно опасным вирусом.  Исходная установка состоит в том, что мы прибываем на недружественную нам территорию. Это тот случай, когда я был бы счастлив ошибиться.  Чтобы выяснить, где кончается эта недружественная территория , и где находятся наши близкие мы будем тянуть время , и принимать решения в зависимости от развития событий.
- Понятно, командир, - флегматично протянул Миг Пауль, хотя по лицу было видно, что он крайне сосредоточен.
- Вопросы есть? – спросил Инвар Рау.
- Есть, - проницательная Ольга Бриз – историк как всегда  любила докопаться до сути.. - Командир, но если все-таки сбудется  худшее, выяснится, что на Земле идут военные действия,  тогда где будет наше место?
- Ольга,  ты знаешь, что задаешь трудный вопрос. Без анализа ситуации его нельзя разрешить. Могу сказать только одно наверняка –   всем нам  хочется быть там – где  наши близкие.

- Возможен и третий вариант, - медленно произнес Гор Адос и все обернулись к нему.  - Звездолет, наш «Ливень»  - очень и очень соблазнительный плод для враждующих сторон. Любой на Земле знает, сколько труда вложено в него,  сколько мощи он в себе несет, если рассматривать его как военный объект.
- Ты хочешь сказать Гор, - продолжила Ольга, - что на чьей стороне будет наш «Ливень»,  у того больше шансов выиграть.
- Ты права,  Ольга, -  кивнул  Гор Адос.- Но я хотел сказать не об этом. Мы не обязаны примыкать к какой-либо стороне. Мы можем остаться на нейтральной позиции и содействовать угасанию конфликта.

- Спасибо, Гор за разумное  предложение, - одобрил Инвар Рау, -  оно может пригодиться. Я рад, друзья, что вы трезво оцениваете обстановку.  Пока же я хочу напомнить, что  мы не имеем права верить случайным представителям Земли. Однако и вступать с ними в открытую конфронтацию  тоже не следует. Действовать надо по обстановке.
- Командир, а какой вариант развития событий,  по-твоему,  самый худший? – спросил Тиль Стен, геолог.
- Если мы  не придем к единому мнению в оценке событий – вот что самое худшее. Я не забыл, что являюсь вашим единоличным начальником, и надеюсь, что  по-прежнему вы со мной и умом и сердцем..
- Об этом мог бы и не говорить, командир, - шутливо укорил Янис Етус.
            Санита  взглянула на часы.
- Десять минут до их появления.
- Странное чувство, - произнесла Тулуза. – Вам не кажется? Как будто перед встречей с чем-то незнакомым, чужим. Словно и не дом это наш вовсе.
- Дай Бог, чтобы это было не так! – воскликнул  Тиль.
- Предупреди еще раз  Мига, - негромко  сказал Инвар Тулузе.
- Он извещен, командир, - тихо отозвалась врач.
- И все-таки, еще раз, условным знаком, он ждет.
     Тулуза  вышла.  Остальные  также покинули свои места и потянулись к переходному шлюзу.

          Незнакомые фигуры  в белом скафандре высшей защиты появлялись одна за другой из шлюза.
… Третья, четвертая, пятая.  Изучающие глаза за силиконовым стеклом.  Одна из фигур ростом пониже шагнула  к Инвару Рау.
- Командир? Инвар Рау?
- Так точно!
- Полковник Чаушев  химическиу войска.
- Место дислокации ваших войск, полковник,  – Титан?
- Так точно. База  объединенных военно-космических сил Земли  на Титане.  Здравствуй, командир! –  полковник протянул руку в перчатке.
       После рукопожатия  командиры обнялись, чем разрядили повисшее напряжение. Тут же все кинулись пожимать друг другу руки. Женщины обнимали неуклюжие фигуры, отворачивались  вытирая слезы, утешали друг друга.  Гомон, всхлипывания, восклицания, смех, похлопывание по плечам. Когда оживление от встречи немного улеглось, Инвар Рау пригласил всех в кают-компанию.
- Докладывай, командир, - полковник Чаушев сидел рядом с Инваром Рау на кожаном  диване в окружении экипажа.
Голос его, искаженный динамиком, казался холоднее, чем это могло быть на самом деле.
- Простите, полковник, вы – химик? – спросил Инвар Рау.
- Так точно, - вопросительно посмотрел на него полковник Чаушев.
- Тогда вам лучше выслушать доклад моих специалистов – химиков и биологов,  - Инвар  указал рукой на Тулузу и Диса Арамуса. – Я же могу нарисовать вам  общую картину, и рассказать предысторию сегодняшнего дня.
- Я готов вас выслушать, командир.

- Все началось с того дня,  когда Миг Пауль  обнаружил  на исследуемой планете  сектора F 5  любопытное животное. Впоследствии его назвали гиппопотамом по аналогии с нашим земным. Гиппопотама поместили в зоосектор на звездолет вместе с другими экземплярами для доставления на землю. Через несколько дней выяснилось, что гиппопотам болен. Это заболевание оказалось смертельным и для него и, к сожалению, для других животных зоосектора.  Нашим специалистам удалось выделить штамм вируса гиппопотама и создать против него вакцину.  Проверять вакцину пришлось на себе ее создателю. Миг Пауль , теснее всех контактировавший с зараженными животными, почувствовал через две недели недомогание. Симптомы не подходили ни под одно известное заболевание. Биолога немедленно изолировали. Самочувствие удовлетворительное,  до критического не дошло. Трупы умерших животных находятся в морозильнике. Для проверки наших выводов их необходимо исследовать на Земле , и как можно скорее. Прикажете их перегрузить в контейнер, полковник?
- Кого, простите?
- Трупы.
- Гм..  Это подождет. Командир, даже из этого  сжатого  вашего рассказа  видно сколько нарушений допущено вашими подчиненными. Придется давать  объяснения на этот счет и не только группе  по звездоплаванию, но и квалификационной комиссии. А пока прошу предоставить отчет вашей экспедиции.
- Но почему такая спешка с отчетом? Почему не  передать его стандартным путем?
- Земля ждет ваших исследований скоро двадцать лет! Неужели  кто-то из вас  сомневается в их важности и срочности.
- Все правильно, но ведь вы военные. Почему Ученый Совет не выслал  своего представителя, чем нарушает  известный протокол? Или на Земле война? – напрямую спросил Инвар Рау.
- Вы отказываетесь передать отчет? -  ушел от прямого ответа  полковник Чаушев.
Инвар Рау сдвинул брови,   в упор посмотрел на офицера и  даже отступил на шаг назад. Ответил, тяжело роняя слова:

- Я не имею права сделать это, полковник.
          
         Наступило томительное молчание. Трудно было через силикон судить о выражении лица полковника, но он  несомненно  пристально наблюдал за Инваром.
- Поясните,  на какое право вы ссылаетесь? – медленно выговорил полковник.
- Военачальник космических войск, я полагаю,  не может не знать необходимых инструкций, нарушать которые нельзя. - в тон ему медленно,  но твердо ответил Инвар Рау.
- Я доложу своему командованию, - раздельно выговорил полковник, и  другим тоном, несколько жестко закончил. -   Но рекомендую вам все-таки сейчас, мне лично  передать отчет и не осложнять своего положения. Подумайте, пока я еще на борту вашего корабля! А сейчас покажите мне отсек, где находится больной!

        Пока военные, в сопровождении членов экипажа, осматривали звездолет, Инвар Рау, молчаливо следовавший за ними, анализировал ситуацию несколько раз,  и всякий раз приходил к выводу, что их положение не выгодное. Предположение о том, что их будут настойчиво приглашать покинуть корабль и как можно скорее прибыть на Землю  на каком-либо транспорте – не сбылось. Более того, он – командир – допустил просчет, потому что не учел варианта вступления на арену событий военных.  А  военные люди  особого рода, договариваться с ними тяжелее, потому что у них свои законы.   
       Инвар Рау ощутил знакомый азарт. Усложнение окружающей обстановки,  словно доза допинга всегда подстегивало его волю, обостряло все способности.  Командиру было ясно, что появление военных означало, что на Земле действительно случилось что-то из ряда вон выходящее. Они уклонились от его прямого вопроса, значит,  у них тоже есть установки и откровенничать они не собираются. Не хотелось бы даже теоретически допускать, но похоже военным удобна конфронтация. На открытый конфликт они пока не идут. Это  было бы совсем дико, непонятно.
        Скорее всего,  конфронтация  нужна, чтобы не объяснять  суть положения на Земле. Для этого пошли в обход протокола Z  и стали грубо требовать выдачи отчета. Тут Инвара Рау обожгла мысль – это не химические войска! Это могут быть офицеры разведки! Он машинально оглянулся, отыскивая взглядом Гор Адоса, зажмурился, давая понять, что не доверяет полковнику. Гор Адос – в прошлом  сам разведчик – иногда удивлял  Инвару Рау  рассказами о ловких приемах, основанных на  знания особенностей психики собеседника, какими пользуются агенты разведки и  других им подобных частей.

         Видимо он, а с ним и весь экипаж попал как раз в такую ловушку, выбраться из которой невозможно. Ибо невозможно отдать полковнику отчет экспедиции, равно как невозможно уличить его во лжи, в том, что выдает себя за другого, что ведет скрытую игру. Инвар Рау пожалел, что пустил делегацию на борт. Он не обязан был  этого делать. Стало быть, близость Земли и на него действует, как снотворное.. . Ладно, если нельзя выбраться из глубокой ловушки, то надо хотя бы облегчить свое положение. Хорошо бы посоветоваться с Гор Адосом, он что-нибудь да подскажет. Пора делать ответный ход.

        И тут Инвар Рау вспомнил о  своем видении, и все встало на свои места, словно склеили  последние разбившиеся черепки. Он остановился, как будто наткнулся на что-то невидимое, снова  оглянулся на Гор Адоса, призывая взглядом о помощи, однако  почувствовал  легкую досаду,  заметив растерянность на лице  военного разведчика.  Позже Гор Адос рассказал, что его напугала бледность командира, понявшего в ту минуту, что придется отправить детей с неизвестными военными, именно так,  как он видел это в  своем видении. Придется  играть роль убитых отчаянием,  и умолять полковника  спасти от «заражения»  их любимых чад. Если на Земле есть  какие-то темные силы, и они сомневаются в реальности  инфекции на борту, то этот поступок рассеет их сомнения или сильно заглушит их. С  другой стороны Земля вынуждена будет предоставлять связь детям с родителями чаще,  чем это нужно по рабочим моментам. И дети смогут  передать что-то из того, что  остро интересует весь экипаж.

         Когда дело касалось дома, Земли и детей Инвар Рау рассуждал с позиции гуманиста, выдавая желаемое за действительное,  и не предполагал, что к ним – звездолетчикам, а тем более к детям, могут быть приняты какие-то жесткие меры. Пусть бы даже и на изменившейся Земле..Он не мог понять  Высшего смысла , заложенного в виденном им. Он был всего лишь человек, хотя и командир высококлассного звездолета.
        Все, что мог он  – это  почувствовать присутствие и защиту непостижимо Великого,  чувствовать,  что не подчиниться  ему  – слишком опасно,  неподчинение грозит какой-то страшной катастрофой. Командир побледнел от  сознания того, что кораблем в этот момент управлял не он, а какая-то чужая воля.
        На мгновение кольнула досада, что не рассказал никому об этой идее .  Что ж,  значит  узнают все – и гости и экипаж – одновременно.  Будет выглядеть так,  что придумал он все только  сейчас. Удивление его людей будет совершенно естественным, неподдельным. А это великолепный фон для ответного хода.

       Позже поймет Инвар Рау еще одну важную деталь – идея-озарение получена им таким неожиданным образом  потому, что  опасная ситуация на Земле  возникла вовсе не случайно.  Все куда серьезнее. Это глубокое внутреннее зло, и к тому же широко разросшееся.  Если бы все это склеилось у него в мозгу раньше, кто знает, возможно,  он нашел бы в себе силы не  разделять экипаж, а искать выход другим способом. Но все сложилось так, как сложилось.

       Инвар Рау поравнялся с полковником Чаушевым и твердым голосом попросил разрешения высказать возникшую у него мысль.
       Заинтересованный  и слегка удивленный офицер  снисходительно  разрешил,  с удовлетворением отмечая про себя волнение командира звездолета, которое тому  не удалось скрыть.
-  Я должен сказать, сэр, то,  что думаю.  Но только в присутствии всего экипажа, так как я буду говорить об этом впервые, а это важно для всех.

                ______________________________
               
                глава 14  Заложники

           Санита  зашла к мужу в центральный отсек управления.  Она  была взволнована, глаза ее потемнели.  Звездолетчица  села  в рабочее кресло рядом с Инваром. Держалась она очень прямо, с силой потерла виски.
.
         - Как-то все это не так, - не зная с чего начать, обронила Санита. – Как ты  мог решиться отправить детей?
         Она мельком взглянула на мужа.
         Инвар Рау медленно повернул к ней голову, помолчал, поймал ее  беспокойный взгляд и не отпуская его, с теплой улыбкой спросил:
          - Нита, вспомни тот день, когда была аномалия на борту.
          Санита переменилась в лице, словно Инвар коснулся ее больного места.
          - Что ты хочешь сказать?
          - Вспомнила?!  Я  тоже помню, что ты рассказывала. Стены корабля словно разошлись,  и ты оказалась лицом к лицу с открытым космосом! Тебе было страшно?
          - Может быть, в первый миг, но потом я ощутила восторг! Я подумала, что меня уже нет, смирилась с этим.  Видимо, почувствовала себя частицей Вечного!

          - А ты хотела бы еще  раз туда?
         Санита как от удара вскинула глаза и опустила, отрицательно покачала головой.
          - Не думаю. Я не вижу причин для этого.
         - Вот видишь! – почему-то обрадовался Инвар, блеснув глазами.  –  А Поль мечтает об этом! Ты видишь разницу? Поль  ни на секунду не напугался, ему там понравилось настолько, что он думает об этом, не переставая, желает повторить!
          Глаза Саниты выражали немую мольбу.
         - Разве ты не знала об этом?
         - Но он, возможно,  только ищет объяснения. Ему не обязательно понравилось.
         - Я говорил с ним.
         Санита словно обожглась.
         -  Когда?!  И что?!
         - Сначала я просто наблюдал, и видел,. что Поль меняется. Я спросил его, что он хочет получить, чему научиться в своих концентрациях?
         -  И что он ответил тебе? – спросила Санита  тоном, словно спрашивала «и какой приговор?»

           - Он сказал, что хочет научиться выходу в открытый космос.
           - Неужели это возможно?
           - Ты знаешь теперь, что возможно.
           - Да. но это было вмешательство извне, аномалия!
            - Аномалию можно вызвать по желанию, так считает Поль. И можно даже управлять ею.


 
         Санита закусила губу. Они помолчали. Инвар Рау подошел к жене вплотную, привлек к себе.
         - Они все-равно наши дети, и мы их любим.
          Спрятав лицо у него на груди, она прошептала:
         - Они не будут другими, правда? Я боюсь только одного, чтобы они не перестала нас любить.

 
           Тем временем  Гея водила в отсек Поля.
              Он ждал сестру, хотя они не договаривались о встрече.
- Ты все  знаешь? -  машинально обронила Гея, хотя была уверена, что, конечно же,  брат  знает о том, что уготовила им судьба.

            Девушка прошла из угла в угол отсека, стискивая до боли пальцы.
- Конечно, приказы не обсуждаются, я понимаю, но все-таки, Поль, что ты думаешь обо всем об этом.
- О чем?
- Справимся ли мы? Справлюсь ли я? Ты?
- Геюха, о чем ты? Что-то ты мне не нравишься? Мы должны справиться со всем, что становится  нашей задачей. Думать надо только в этом разрезе и тогда все получится.
    -     Да,  пожалуй, ты прав. Все-таки согласись, что это  неординарная задача, хотя бы потому, что экспедиция наша закончена.
- Формально – да, но фактически…  Вообщем,  считай, что это двойная экспедиция.
- Я чувствую,  что она будет тяжелым испытанием для  нас.
- Гея, у нас там сестра.
- Знать бы, где она, почему не вышла на связь.
- Я тоже хочу это знать и рад, что это теперь наша задача.
           Гея шагнула к брату, погладила его твердое плечо, приложилась головой.
- Я рада, что отправляюсь с тобой. С  тобой я спокойна, как в детстве.
- Спасибо, сестренка, не дам тебя в обиду.

                __________________________________________________
         




       

        Подходила к концу пятая неделя с того дня, как на борту «Ливня» побывали люди с Земли.  Военный десантный корабль, на борту которого находились  Поль и Гея,  на крейсерской скорости шел своим  курсом к Земле.  Он только что миновал Марс. До Земли оставалось три недели пути, вместе с торможением.

        Вокруг «Ливня», оставшегося на орбите Титана ожидать соблюдения протокола и развития событий, начал барражировать небольшой юркий катер и производить какие-то сигналы бортовыми огнями. Пока зведолетчики обсуждали, что следует предпринять,  из катера выбросили якорь с грузом и он удалился.  Так поступали маленькие катера, у которых нет стыковочного узла. Небольшой груз цепляет робот  с помощью сети или магнита, складывает в грузовой отсек или буксирует за собой.
    - Почему же он улетел? Они уверены, что мы подцепим их якорь? –  удивленно воскликнула Нигира Риге.
    - Нам ничего не остается другого,  - отозвался  Инвар Рау.
      На якоре оказался упакован ролик. Когда звездолетчики его прослушали, то все были ошеломлены.
      Это было похоже на переговоры двух бортов или диспетчера с каким-то бортом, и речь у них шла о Поле и Гее.
    - Почему вы везете их на Землю? – гневно спрашивал первый голос.
      - Сэр, но был получен приказ следовать на Землю, сэр!
      - Чей приказ?! – хлестал по ушам яростный голос.
      - Ваш, сэр!
      -  Вы бредите, майор! Я отдам вас под суд за невыполнение приказа! Звездолетчики  не должны появляться на Земле. Меняйте курс! Идите на Марс!  И следите за космонавтами! Не спускайте с них глаз! Вы за них отвечаете головой!

     -  Кому принадлежит второй голос? – закричала Санита. – Я его слышала! Это..  это кто-то из химиков, посетивших нас. Вы разве не помните?
     - По-моему, - это голос полковника,  -  предположил Гор Адос.
        Другие тоже согласились с ним.
     - Но кто  подбросил нам ролик? И на что они рассчитывают? – размышлял вслух стратег.

     - Одно  ясно наверняка,   что дети в опасности!  - Санита была в крайнем волнении.
     - Нет, Санита! - мягко и внятно сказал Инвар Рау. – Они не пострадают! Просто пораньше произойдет то, что запланировано.
     - Кем, Инвар?!
     - Высшими силами, Санита, которые посетили нас. Загляни в себя и ты их увидишь там.
     - Достаточно того, что ты   смотришь в себя, Инвар. Мы больше месяца  в сладких грезах, а дети…
       Лицо командира потемнело.
      - Подумай, Санита. чем мы им можем помочь? Мы отстали от десантного борта на месяц! но дети, дети –  молодцы, не растерялись. Разве ты не поняла? Их защищают. Ты слышала? Они изменили приказ! Изменили приказ, - повторил он тише, как бы размышляя.
     -  Но что будет с ними, когда они достигнут Земли? –  спросила Нигира Риге..
     -  Я уверен – ничего страшного. Никто не станет обострять отношения с неизвестной силой.
    -  Но с кем они столкнутся? – тревожилась Санита.
    -  Я для этого и отправил их на Землю, чтобы они  узнали и сообщили нам.

             Гор Адос приблизился к командиру в минуту, когда их не могли слышать остальные  и полушепотом спросил, кого он имел в виду, когда говорил «они изменили приказ»?\
          - Вы говорили о Поле и Гее? – Гор Адос недоверчиво смотрел на командира.
          - Нет, Гор. Они не могли этого сделать. Позже и Санита поймет это.
          - Я тоже так подумал. Поль и Гея в отдельном отсеке, и им нельзя свободно передвигаться по кораблю. Трудно в таких условиях оказывать влияние на командира.
          - И надо, по крайней мере, знать, что корабль идет не туда, куда предполагалось вначале.
         - Но если это не они изменили курс, тогда кто? – уже шепотом спросил Гор Адос.
         - А кто может? – Инвар Рау посмотрел, прищурившись, как он делал, когда его осеняла догадка.
          Гор Адос понял командира. Сделал вдох, как перед прыжком в воду, и замер.
         - Я думал, что они покинули нас навсегда.
         - Выходит, что  не навсегда.
         - Остается  только надеяться, что это к лучшему, - пробормотал Гор Адос.

            К ним подошла Лис Сайда, чтобы пригласить командира на массаж.
          - О чем это вы шепчетесь? Что к лучшему?

          Гор Адос широко улыбнулся.
          - Все, что ни делается, все к лучшему –  это правило оптимистов., Да, Лис?
            Лис Сайда вздохнула, снисходительно усмехнулась:

          -  Шутник-конспиратор.   Командир, я за вами на сеанс массаж.



           Переданный  доброжелателями с помощью военного катера  разговор с десантным бортом происходил шесть  часов  назад по абсолютному времени. После этого сочувствующий  звездолетчикам офицер с десантного борта, связался с коллегами на Титане и передал через них касающийся экипажа разговор.
           Между тем  десантный борт не повернул к Марсу, а благополучно проследовал к Земле, по прибытии к которой, командир десантного борта, как ни в чем ни бывало, запросил посадку.
         

         - Сэр, десантный борт 241-й! Прошу обозначить номер причала. Полет прошел благополучно. Двое пассажиров  чувствуют себя  нормально. Как меня поняли? Конец связи.
         -  Идиот! Что все это значит? –  дежурный диспетчер  Земного космопорта гневно  и испуганно уставился в экран, словно не верил показаниям электронного табло и хотел своими глазами убедиться, что в порту стоит 241-й борт, которого не должно было тут быть.
       -  241-й,  почему без разрешения прибыли на Землю?!  Какого черта?! Как вы все это объясните            начальнику?

        Бросив микрофон, диспетчер кинулся было к кабинету начальника космопорта, чтобы доложить о вопиющем нарушении инструкции, но внезапно остановился и побежал к выходу, велев помощнику занять его место.
          
           Диспетчер  поехал на служебном транспорте к причалу, чтобы лично убедиться в том, чего не могло быть. Не доставало ему еще прослыть круглым дураком.  Электронике сейчас вообще нельзя  верить .Если только 241 борт действительно в порту, тогда он пойдет на доклад к начальнику.

           Спустя десять минут уже начальник космопорта ломал голову, как ему доложить куратору космоисследволаний, известному своей жесткостью, о том, что его приказ не выполнен. Может быть действительно, как говорит  диспетчер,  сослаться на электронику – не передала, мол, приказ.

           Этот случай вспомнят, когда начнутся необъяснимые события вокруг прибывших на Землю двух членов экипажа «Ливня».


                *   *    *




                Глава 15   Побег

              Пауля и Гею поселили на территории военной базы  в отдельном  двухэтажном доме, который имел  наверху две  отдельные  жилые комнаты,  на первом  этаже – столовую,  душевые  и  гостиную.  В гостиной почти всегда находились человека два-три. В здание заходили в легких скафандрах и распираторах. Медики периодически брали анализы,  тербесовцы и ученые  второй день задавали свои вопросы,  буквально досаждая ими. Брату с сестрой не удавалось остаться  наедине. Им не позволялось покидать здание.  Сеансы связи с родителями,  с кораблем проводились  прямо из гостиной. Во время  очередного сеанса  командир  задал вопрос, почему Полю и Гее не позволяют выходить из здания, хотя   карантин  закончился еще при подлете к Земле,   и все обстоит благополучно. Старший офицер подошел к экрану с дежурной улыбкой на лице. 

        - Не все благополучно, командир, есть некоторые шероховатости. Заболел один человек из экипажа планетоида. Необходимо, чтобы не осталось никаких сомнений. Простите, что не оправдываем ваших надежд. Но это только в целях сохранения вашего здоровья.
         За неимением возможности проверить слова офицера, и уличить его во лжи Инвар Рау вынужден был  рекомендовать детям подчиниться.

         Перемена обстановки, напряжение, чужие люди – все это вместе мешало отдыху звездолетчиков, не давало возможности расслабиться. Пауля это очень беспокоило,  он чувствовал, что здесь что-то не так, но не мог сказать, что. Так  прошло  на Земле четыре  дня. Длительное  переутомление и тревога   привели к тому, что  Пауль  побледнел, глаза ввалились, он стал раздражителен.  У Геи замирало сердце, когда она смотрела на брата.  К их общей досаде земные медики решили, что у Пауля проявляются признаки инфекции. и настаивали на его лечении. Брата и  сестру хотели даже разлучить в связи с этим, но они наотрез отказались,  справедливо указывая на бессмысленность этой затеи, которая все равно уже не смогла бы уберечь Гею. Это был их первый конфликт с персоналом.  Как Полю удалось уклониться от лечения, Гея долго не могла понять, а спросить это, она чувствовала, было нельзя.

      Гея  решила проследить и вечером сама увидела, как Поль улыбался вошедшей медсестре и наивно спрашивал:
- А разве мне увеличили дозу препарата? – и на ее удивленный взгляд шепотом подтверждал, - Ведь вы час назад уже делали мне эту инъекцию
-  Не может быть! Простите! – ошеломленная медсестра убежала.

       Поль еще на борту «Ливня» догадывался о своих способностях к гипнозу.. У него получалось подшучивать на корабле над товарищами. Он  безошибочно отыскивал спрятанную кем-то вещь,  часто угадывал задуманное число, занимаясь этим на досуге.  Всерьез обратиться к гипнозу довелось только сейчас. Конечно, он остался очень доволен результатом, и захотел испробовать  вновь. Но вот на ком?  Не долго думая, юноша решил испытать на тех, кто чаще всего оказывался рядом – на врачах. Через день Поль убедил лечащих врачей, что они с Геей совершенно здоровы. Их лишь попросили еще раз сдать анализы.  Карантин наконец-то сняли, но к их общему с Геей удивлению, выпускать их отказались даже за ворота, ссылаясь на какую-то гипотетическую опасность, утверждая в то же время, что  жилой комплекс, где они находятся – самое надежное и  безопасное место.
        Пытаясь добиться  разрешения выйти в город, Поль забыл об осторожности и перенес демонстрацию своих способностей на военных чинов. Лицо, имеющее к ним доступ – молодой, любознательный офицер,  с удовольствием говоривший с ними, а особенно – с Геей, обещал, что сделает так, что завтра они получат официальное разрешение. Однако на следующий день вместо  разговорчивого офицера пришел другой – с губами постоянно растянутыми в улыбке и с твердо-каменной натурой, бубнивший  одно  и то же:  «не положено», «инструкция запрещает», «это опасно».
         Полю все-таки удалось через полчаса подцепить его на вопрос: почему до сих пор в теленовостях нет упоминания о вернувшемся «Ливне».
         - Вы смотрите не тот канал, - расплылось в лживой улыбке лицо офицера. – Центральный накал, к сожалению, тут не берется».
         Не думая о последствиях, Поль решил проучить новенького, заставив его привести их в свой кабинет с «усиленным»  каналом телевещания. Поль не учел, что нового офицера снабдили специальной аппаратурой слежения. Поэтому в кабинет, превращенный в кинозал,  через несколько мнут  явились высшие чины. Поль не потерял хладнокровия, и снова спросил, почему на каналах телевидения не упоминается о звездолете? Вразумительного ответа Поль не получил, но произвел впечатление на высшего начальника, и даже вызвал его заискивающую улыбку.  Офицер выразил сожаление, что не может, за неимением времени, удовлетворить любопытство Поля сию же минуту. Просил их проявить терпение и побыть  в этом уютном доме еще три-четыре дня, пока успокоится  в городе  воинственная молодежь.

           В результате  этого  неудачного приключения  звездолетчиков перестали пускать даже во двор, куда они начали было выходить после  снятия карантина. К ним не стали допускать офицеров, как это было раньше, зато на пороге стали дежурить по двое солдат с автоматами, которым запрещено было вступать в разговор со звездолетчиками. Теперь почти весь день звездолетчики были одни

        . Поль переживал свою ошибку.  Он часами  просматривал электронные книги, выискивая в них что-то.  Гея не вникала, женским чутьем угадывая, что лучше не тревожить сейчас брата. Молча переживала за него. Девушка вела переговоры с экипажем, с родителями. Поль только на минуту подходил к экрану, чтобы дать посмотреть на себя  матери и, сославшись на несуществующее срочное задание, оставлял Гею одну.

         Так закончилась  неделя их заточения, как говорил Поль об их жилье.  Утром к космолетчикам явился подполковник службы безопасности, тот самый который прервал коллективный просмотр телепрограмм. Поинтересовавшись самочувствием и настроением юных особ, заверил, что скоро их заточение закончится, и перевел разговор к волнующей его теме –  о случаях с гипнозами. Его интересовало давно ли Поль владеет этим даром.
       
        -  Вы не поверите господин полковник, но на корабле я даже не знал ничего подобного за собой. обстановка располагала к работе, но не к подобным вещам. Это как-то случайно здесь вышло, от скуки.
         На губах полковника играла заискивающая улыбка.
         - Не могу вам поверить, господин Рау. Вот хотел бы, а не могу.
        Он еще порасспросил Поля и Гею об их обязанностях на звездолете, о взаимоотношениях в экипаже и ушел, поблагодарив за беседу.          
        Пауль и Гея молчали, Они были одни и не одни в то же время.  Наученные горьким опытом  брат с сестрой  не рисковали говорить открыто о своих  мыслях. Тогда Поль взял  бумагу и  неожиданно  предложил Гее побег. 
       Говоря вслух о каких-то старых расчетах по выходу на эллипсоидную орбиту, Поль быстро писал Гее:
«Доверься мне! Здесь дальше нельзя оставаться!   Если они следят за нами, то будет только хуже!  Я им не верю, Я не останусь тут! Сейчас я уверен нас слышат. Я воспользуюсь  этим и заинтригую их. Вот увидишь,  как прибегут они.»
          
        Поль подвинул Гее листок, дождался когда она закончит читать, и громко спросил:
         -   Гея, ты помнишь аномальную ситуацию у нас на борту?
        Гея,  напуганная прочитанным, смотрела на брата широко раскрытыми глазами.
        -   Конечно, помню. Но почему ты сейчас об этом вдруг спрашиваешь?
        -   Нам тогда всем было не по себе…
        -   Да, да…
        Гея изо всех сил старалась подыграть брату, и боялась только одного –  испортить ему начатую игру.
       -  Со мной тогда что-то происходило. Так?
       -  Не только с тобой.
       -  По-моему с этого все началось.
       И брат с сестрой в красках поговорили об уже давнем событии на корабле. Впечатлительной Гее и сейчас было страшно переживать все снова.
        На следующий день, словно от нетерпения, офицер пришел пораньше с еще более широкой улыбкой на лице. Справился о самочувствии звездолетчиков и поинтересовался,  не желает ли Поль продолжить вчерашний разговор. Поль вопросительно посмотрел на него и полковник добавил вкрадчивым голосом:
        - Меня очень интересует эта тема.
        - Меня тоже это волнует, - флегматично сказал Поль. – Вчера мы  с Геей вспомнили кое-что.
        - В самом деле? Вы мне расскажете?
        -  Да, я расскажу вам, - бесцветным голосом отозвался Поль. Юноша сам не смог бы пояснить, почему он так сказал, и оттуда взялась такая  необычная интонация. Но Поль твердо знал, что надо  делать.

       Около минуты он спокойно, но пристально смотрел в глаза полковника. . Спокойная уверенность Поля остудила стремительное, но непродолжительное давление офицера. Почувствовав, что напор полковника ослаб, и он стал послушен, Поль начал вращать его взглядом по часовой стрелке, затем раскачивать из стороны в сторону. Медленное, но непрестанное вращение.
      На лице полковника отразилось недоумение. Поль чувствовал легкое сопротивление Тогда он немного ускорил вращение, поднадавил.
       - Хорошо развлекаемся? – бесстрастно спросил Поль, не отпуская свою жертву – Это аттракцион. Мы катаемся. – Помолчав, Поль добавил: - Хочешь еще?
      - Хочу, - рассеянно согласился офицер.
      - На первый раз  достаточно, -  с равнодушной холодностью  решил  Поль. – Нам надо  отдохнуть!
      Все это Поль говорил для следящей аппаратуры. Затем  быстрым движением поднес к глазам полковника заготовленный текст:  «ТАК И СКАЖЕШЬ ОХРАННИКУ!  ПРОВЕДЕШЬ НАС С СОБОЙ! ИДИ!!!».  Вслух спросил:
      -  Нам надо отдохнуть! Это понятно?
      - Да…
     - Мы готовы. Идем.

          Тербесовец послушно направился к выходу, с безучастным выражением  на лице. Гея кинулась навстречу брату. Все это время девушка, застыв на месте от волнения, молча наблюдала за происходящим.
        - Поль! Поль, я не готова это сделать! – горячо зашептала  она, улучив минуту.  – Охранник послушался ТЕБЯ! Я не умею оказывать такое влияние на людей.

-        Значит он будет слушаться меня, а ты будешь рядом, - ровным тихим голосом ответил Поль.
          Гея выдохнула и закрыла глаза в знак согласия .
          Они пристроились за тербесовцем и благополучно миновали охранника, который безропотно пропустил начальника «на другую точку», не заподозрив ничего странного.  Примерно через двадцать  метров Поль приказал тербесовцу вернуться и ждать их  не менее двух часов.  И брат с сестрой остались одни за воротами комплекса.

        Перед ними была пустынная  маленькая улица,  образованная  двухэтажными, похожими один на другой строениями. Дом, из  которого они только что вышли,  был третьим от края. Поль зачем-то машинально  это про себя. отметил  Улица одним концом упиралась в степь, простиравшуюся до самого горизонта. Надо было поскорее уходить. Кое-где на вторых этажах горел свет, несмотря на дневное время. Окна  первых этажей были не видны из-за высокого забора.  Одним концом  упиралась в степь, простиравшуюся до самого горизонта.  Уходить в степь было бессмысленно, поэтому Поль и Гея развернулись в противоположную сторону. Там впереди  дорога поворачивала, и ничего не было видно, кроме  рощицы раскидистых  кленов,   растущих по обочине, но когда беглецы подошли метров на сто, то сквозь ветви разглядели около  двух десятков  машин.  Людей рядом видно не было. Поль издал  одобряющий  звук и молодые люди, озираясь по сторонам, направились прямо к машинам.
- Поль, давай скроемся и выждем время! – высказала Гея свое мнение.
             -  Для чего? У тебя есть  ЦЕЛЬ?
            -  Цель у нас одна: вернуться на…нашу Землю, - Гея умолкла и стала старательно  изучать дорогу.
- Вот видишь, - Поль говорил полушепотом. – Теперь ты понимаешь, что эта цель не привела к ожидаемым последствиям. Мы должны узнать – почему?
           -    Но ка-ак? – девушка ухватила брата за рукав. – А что, если нас схватят? Почему ты не хочешь спрятаться?
-            -   Ищут того, кто прячется, поэтому будем действовать по-другому, тем более что мы не знаем, где можно тут надежно спрятаться.
       Нужно вот, что, - Поль заглянул девушке в глаза,  -  Думай о том вечере на «Ливне», когда была аномалия на борту. Что ты чувствовала?
- Я не могу описать.
- Но ты помнишь все!
- Да, - выдохнула Гея. – Это нельзя забыть.
- Очень хорошо, значит, у тебя все получится. Идем, - Поль взял сестру за руку.
      Юноша направился к одному из трех ближайших автомобилей.
- Что будем делать? – на всякий случай спросила Гея.
- Слушай и смотри, что делаю я!
             Решительность Поля прибавляла уверенности и Гее. Она почувствовала воодушевление.
         Возле автомобилей никого не было. Поль распахнул дверцу машины. Вместе с Геей они сели на переднее сиденье. Не успел Поль сообразить, где находится кнопка запуска, как раздался механический голос робота:
- Введите пароль, чтобы воспользоваться машиной.
- С сегодняшнего дня пароль «Ливень», – рявкнул Поль.
Ответом было повторное требование ввести пароль и слабый электронный  звук, однако  постепенно наращивающий громкость.  Раздосадованный звездолетчик  саданул кулаком по панели, из которой доносился голос. Робот запнулся и замолчал. Удовлетворенный,  Поль мотнул головой:
- Так тебе!
Ему пришлось наугад нажать несколько кнопок, прежде чем двигатель наконец ожил. Не очень плавно трогаясь с места, Поль выводил машину на дорогу и на ходу разглядывал приборы.

- Ого! Этот мобиль  оснащен  автопилотом! –  Он, улыбаясь  глянул на Гею. – Наши современники не плохо конструируют! Ну, вот. – Разочарованно протянул Поль. – Автопилот- то не работает. Попробуем наугад. Куда едем? Направо, налево?
- Пока прямо, - предложила Гея.
- И обзорная карта не работает, - перечислял недостатки Поль. – Странно! Что же, хозяин машины – лентяй что ли?
- Может он специально обесточил эти приборы.
- Зачем?
- Из-за экономии энергии, например,  - предположила Гея.
Минут через десять брат с сестрой въехали в густо застроенный городской массив. В салоне повисло  напряженное молчание. Наконец, Гея первая высказала то, что видимо угнетало обоих.
- Не нравится мне здесь.
На улицах не было ни души. В одном месте ветер играл какими-то лентами, зацепившимися за ветви, то и дело попадал на глаза раскиданный  повсюду мусор, влипший в грязь. По-видимому,  в городе несколько дней  подряд шли дожди. На дорогах было много непросохших луж, в которых плавали какие-то белые и пестрые клочки.  По мере углубления в город  окружающая картина  становилась все более удручающей. Часто приходилось видеть побитые стекла,  покореженные окна и двери домов, в которые, по-видимому, никто не жил. Вскоре Поль понял, что трепещущиеся на ветру ленты разного размера – это порванные  полотнища рекламных экранов. На корабле им рассказывали о жизни в больших городах Земли и они смотрели ролики.
      
- Смотри! -  закричала Гея, указывая направо.  -  Вон на третьем этаже в разбитом окне кто-то есть. Видишь? Кричит по-моему, только ничего не слышно.
- Какое окно? Вон витрина разбита! – воскликнул Поль.
-       Чтобы это  все значило? А. Поль?
- Не знаю, пока. Но скоро мы все узнаем. Правда, Гея? – Полю хотелось приободрить сестру..

Вместо ответа Гея вытянул руку, указывая направо.
- Смотри!.
Поль взглянул туда, куда указывала Гея, и увидел у обочины дороги обугленный остов машины, еще дымившийся. В нос бил едкий  запах гари.
.
-     Смотри туда! – снова протянула Гея руку вправо.
Поль увидел  неподалеку группу людей и   затормозил..
- Что?! -  удивленно воскликнула девушка. –  Ты хочешь подойти к ним?! А что, если это наши преследователи?  Подумай,  Поль, это опасно!

Последние слова Поль не услышал, так как уже  вышел из машины.

 

       Группа  молодежи, завидев правительственную машину сжалась теснее,  явно заинтересовавшись новым объектом, попавшим в их поле зрения. Кто-то указывал пальцем на машину,  на Поля, уже шагавшего в их сторону, другие принимали непристойные позы и  громко гоготали.

       Гея не испытывала страха, но опыт юной звездолетчицы требовал быть настороже. Девушка не сомневалась, что и Поль помнит об этом.  Соотечественники, попавшиеся им на пути слишком не соответствовали представлению Геи о тех, кто  сейчас живет на Земле.. Неужели и ее сестра тоже может появляться в такой же компании, мало похожей на цивилизованных людей, а скорее напоминающих  диких, звероподобных аборигенов. Возможно,  поэтому она и не пришла на сеанс связи.  Гея  тут же прогнала от себя эти мысли, и поспешила вслед за Полем.
        Юный  космолетчик подошел к юнцам метра на три и остановился, озадаченный их видом, но еще больше поведением. Однако  в считанные  секунды он принял решение.

       -  Доброго вам здоровья! Я рад, что встретил вас!- миролюбиво обратился Поль к  незнакомцам.
        -  А уж мы-то как рады! – завизжал невысокий с прыщавым лицом юнец и даже присел, предвосхищая, видимо, воображаемое  гнусное веселье.

      Его голос утонул в вое и улюлюканье  толпы..
     Пауль спокойно выждал, пока вопли толпы немного утихли, затем,  отстраняя одной рукой от себя прыщавого, выкинул  другую руку вперед и вверх, требуя внимания.

      -  Известно ли вам о звездолете «Ливень», что покину Землю шестнадцать лет назад и отправился на разведку в космос?

     Толпа колыхнулась, прыщавый издал непонятный звук.
      -   Две недели назад «Ливень» вернулся в  Солнечную систему!  Корабль находится в карантинной зоне. Я -  младший биолог экспедиции..

     Прыщавый, что-то рыча, хотел было, заставитьПоля замолчать,  протянув руку к вороту его  комбинезона, но тут из толпы его окликнули властно, прицыкнули, и он сник, плаксиво запричитал.

    -  Да, врет он, Жорж, цену набивает?
    Невысокий,  бритый молодец широкоскулый, с большим ртом шагнул к прыщавому и замахнулся на него. Тот запричитал:.
      -   Да, ну и пусть, пусть  брешет, а то все радио отключили.
       Юнец загоготал,  но его поддержало всего несколько голосов.

       Поль между тем продолжил.

      -  Нам не понятны действия спецслужб, поэтому я угнал эту машину и покинул место нахождения основного экипажа.

      -   Жорж, ты ему веришь?
      -   Складно журчит! – оценил Жорж,
      -   А что это за красотка с тобой? – хихикнул ковырявший в носу длинноволосый молодец.
   Поль оглянулся.
      -   Это моя сестра и астронавигатор экспедиции.
      Поль шагнул ближе.  На лице Жоржа  выделялись выдвинутый вперед подбородок, и маленькие, быстрые, бегающие глаза.  Это был крепко сбитый мужчина неопределенного возраста, одетый  в красную,  выцветшую, с оттянутым воротом футболку и комуфлированные, но уже поношенные и замызганные штаны.

       Хочешь узнать, что я видел там?  -   Пауль, не отводя взгляда от глаз Жоржа, повел головой  вверх. – Не дожидаясь ответа продолжил. -   Я докажу тебе, что  звездолет существует,  и он близко! Смотри мне в глаза.

      С минуту Жорж и Пауль стояли друг перед другом, сцепившись взглядами.
      Даже толпа затихла, лишь  раздавались сдавленные, короткие смешки. Видимо, подчиненные  боялись Жоржа, не решались нарушить тишину, в которую погружен был вожак.  Во вторых необычность происходящего заинтриговала их, оборванцы жаждали зрелища, в предвкушении которого затаили дыхание даже самые вертлявые.
 
       Внезапно вожак издал отчаянный вопль, одновременно ухватившись руками за голову.
       -  Нет! Нет!!!
      Толпа колыхнулась. У Поля в глазах отразилось удивление.
     -  Я хотел тебе показать аномалию.  Я только начал.
     -  Кто ты?! 0 Жорж пятился назад, на лице его написан был неподдельный страх.
      -  Ну, хорошо. Скажи, где рабочий телепередающий центр? – Поль двигался следом за Жоржем, который ни за что  не желал сокращать расстояние и  продолжал пятиться.

          -  Мы хотим сделать заявление по телевидению, или \хотя бы посмотреть телепередачи, - вмешалась Гея, решившая, что уж ее то землянин не будет бояться.

         -  Не-ет! Ничего здесь не найдете!  Давно  все бездействует.

         -  Почему? – чувствуя, что Жорж покидает зону влияния на него,  Поль шагнул ближе.
        Тогда  вожак  вскрикнул и пустился наутек, расталкивая разинувших рты оборванцев. Напуганные таким поведением своего предводителя,  они один за другим, все  ринулись следом.
 
         Гея стала рядом с Полем, недоуменно смотрела вслед убегавшим. 
        - Что ты ему «сказал»?
        Поль  приобнял сестру за плечи, думая о своем.
       -  Он говорил правду. Система телевещания на планете бездействует.
       -  Ты проверил? –  изумилась Гея, - Как тебе это удается? Ты меня удивляешь. Поль, похоже  наша задача осложняется –  Земля переживает какой-то катаклизм.
       Поль согласно кивнул..
       -  Но должны же здесь быть здравомыслящие люди?
       -  Ну, к примеру, хотя бы наши охранники, - не нашла лучшего примера Гея.
        -   Но мы для них представляем крайне узкий интерес, поэтому контакт невозможен.
 
       -   Придется найти  другие носители информации и просмотреть  их, -  предположила    Гея.
       -  Не придется, - вдруг решительно, словно очнувшись заявил Поль. – Надо ехать в другой город, на другой континент, наконец.
      -  Куда?
     -  Главное отсюда! Нас привезли именно сюда потому, что здесь безлюдно. Здесь нет телевидения и средств связи.  Надо скорее ехать отсюда.
      И он уже шагал по направлению к машине.

    Гея догнала, нырнула на пассажирское место.
     -  А что мы будем делать   в другом городе, скажи, пожалуйста.
     -  Надо заявить о себе! – в твердости намерений Поля не было сомнений.
     -  Каким образом?
     -  Еще не знаю. Но мы найдем способ! Обязательно найдем.               
 
               

                Глава 16     НА ЗВЕЗДОЛЕТЕ
      с 59

            Тревога за близких снова собрала  звездолетчиков в кают-кампании.. Шли вторые сутки, как Поль и Гея   не выходили на связь.
        -     Ну, как  можно просто сидеть и ждать! -  в нетерпении воскликнула Санита и выжидательно посмотрела на мужа: –  Инвар, ты  так можешь?   Месяц назад кто-то сообщил нам, что вокруг  детей заговор.   Теперь прекратилась  связь. Я не верю, что это случилось по техническим причинам, С ними что-то случилось. Почему мы бездействуем?

       В кают-кампании сделалось шумно. Кто-то возражал.
         - Мы не бездействуем, мы наблюдаем, - высказал свое мнение  Кусто Викт – гляциолог и врач. . – А соглядатаев-то наших, между прочим,  нет. Заметили?  Уже второй день. –   Гляциолог имел в виду военные катера, которые каждый день появлялись в поле зрения, то опережая их на орбите, то зависая подолгу над звездолетом.
       -  Что ты предлагаешь? -  кинула на него недобрый взгляд Санита.
       -  Я – ничего. А вот Нигира предлагает буквально ультиматум. Или мы получаем канал связи с правительством, или уходим с орбиты, не докладывая, действуем по своему усмотрению, исходя из установки, что Земля захвачена неизвестным врагом!
        Несколько человек присвиснули и издали громкие восклицания.
        -  Ли-ихо! Нигира, это действительно  твоя идея?
        - А  почему мы до сих пор  не знаем?
        - А почему ты молчишь?
        -  Если бы я молчала, вы бы не свистели сейчас, - выпалила Нигира, вызвав дружный смех.
        -  Ультиматум говорите, - в раздумье повторил  командир. –  Не лишено смысла. ..
       Командир почесал подбородок  и обратился к белокурому инженеру вычислительных установок.
      - Лис! Собери весь экипаж.  Есть что обсудить.
      
        Но едва все космолетчики собрались  в кают-кампании, как земной борт,  появившийся в поле зрения бортовых локаторов, без объяснения причин, запросил разрешение на пристыковку.

       Командир отвечал решительным отказом. Инвар Рау заявил, что действия,  вернее, бездействие Земной стороны посеяли сомнения среди экипажа вполне основательные. В связи с чем  он  решительно заявляет, что разговаривать будет только с членом правительства и только с тем представителем Звездного Флота, которого он знает по совместной работе до отлета в экспедицию  Есть ли у вас такие люди на борту? Покажите их нам.
 
        Земной борт – небольшой десантный корабль – не издав больше ни звука,  через несколько минут удалился. Как будто его и не было..

       Люди, собравшиеся в кают-кампании, молчали, вглядывались в черные мониторы, будто ожидая, что десантный борт вернется вновь. В полном молчании прошла минута, другая, третья. Через пять минут звездолетчики, не уходя со своих мест, стали переминаться с ноги на ногу. Сидевшие  на диване переглядывались  друг с другом, встречая во взгляде товарища такой же немой вопрос и тревогу.

        Ожидание затянулось. Звездолетчики поглядывали на командира – что- то он скажет?
Через десять минут всем стало ясно, что  на Земле происходит нечто чрезвычайное. И похоже там даже не решили как вести себя с вернувшимся звездолетом – с этим кладезем тайных знаний и  явно немалого могущества.

        Люди один за другим заговорили открыто,  не боясь жучков прослушивания, скорее всего ловящих каждое их слово. Заговорили о том, что они думают, дав, наконец, волю эмоциям. Правда, это были, пока что одни эмоции, без конкретного плана действий.. Но они готовы были действовать, и знали – за этим дело не станет.

          Но план действий так и не успел родиться, как еще один земной борт оказался в непосредственной близи от звездолета.
         «Командиру звездолета «Ливень» срочное правительственное письмо» сообщил по прямому каналу пришелец.
         Экипаж тут же утих.
       - Это еще что за гость? –  насмешливо спросил Янис Етус..
       - Похоже этот гражданский,  среднего класса, исследователь, - прокомментировал картинку на экране  Миг Пауль.
- Присылайте письмо,  - cказал Инвар Рау, удерживая клавишу связи.
        - Командир,  что это может быть? – с тревогой в голосе спросила Лис Сайда.
        -  Или кто? – уточнила Санита.
       -    Cейчас узнаем.  Ну, вот и письмо, - негромко проговорил командир. Он был очень серьезен. Следующую фразу он обронил ни к кому не обращаясь.
       -  Ну, вот. Похоже,  начинается…
      -  Что? –  Санита вопросительно взглянула на мужа и кровь отхлынула у нее от лица. Как знакомы ей были и этот резкий поворот головы и  изогнувшаяся круто правая бровь, осанка, ставшая вдруг очень прямой, и делавшая  Инвара недоступным.  Затвердевшее лицо и строгий взгляд требовал подчинения и мобилизации.

            «Но ведь мы  летим домой. Мы уже дома» - –  хотела сказать  Санита, но слова так и остались у нее на языке, а в голове стучала мысль: что же в этом письме? Что?
         -  Внимание экипаж! – негромким, высоким голосом  потребовал  в это время Инвар Рау.  И было в его интонации нечто такое, что кольнуло каждого в сердце.
          И снова люди обратили свои сердца и разум к командиру. Рассыпавшийся ненадолго на отдельных людей, каждый из которых имел свою семью и мечты, экипаж в один миг  снова стал  одним целым, и   центром этого целого был он.  Любой член экипажа, не задумываясь,  отдал бы за командира жизнь, если бы обстоятельства потребовали этого.  Решимость эта была крепка оттого, что люди были уверены – командир сделает то же самое,  чтобы спасти их жизни. 


        -  Нам предписано следовать на орбиту Земли!  Это требование исходит от законного представителя, которому мы обязаны подчиниться.  Вопросы есть?

 -  Но нас должны были встретить здесь! Командир, может быть, мы спешим? – удивленно вскинул  голову Янис Етус.
  -   Спешим?
          Инвар Рау  окинул  космолетчиков острым взглядом. 

      -  Мы все ждали  часа приближения к Земле. Разве не так? Зачем же медлить, когда дорога открыта? Те, кто ее открыл,  может и передумать. И потом, наш основной дом не на Титане. Чем ближе к Земле,  тем лучше!  Нам также  обещана  встреча с членами правительства и нашими родственниками.
        Командир отдавал  приказания, а сам  размышлял над тем, почему вдруг Земля изменила  линию поведения? Неужели подействовал ультиматум? Значит, все-таки не забыли на Земле пароль доступа к экипажу. Но почему же не назвали его сразу? Опять неувязки, одна за другой

         Между тем на борту уже  закипела работа: механики приступили к проверке основных систем корабля,  двигателей  и подготовке их к запуску. Самый волнующий этап  – старт – был назначен через три часа после доклада всех служб.   

                *   *    *

        Ближний космос  давно был густо заселен различными  космическими судами – автоматическими, пилотируемыми научными лабораториями, грузовыми.  Всем был дан приказ очистить широкий канал для пролета крейсерского  термоядерного корабля. Но «Ливень»  все-равно  улавливал   «младших собратьев»  своими  чуткими приборами, сообщал  людям о их наличии и передвижениях.  Шесть или семь, видимо,  самых любопытных катеров некоторое время сопровождали  «Ливень», но потом отстали.

        Экипаж  работал слаженно. Курс проложить было несложно, однако на пути могли возникнуть различные неожиданности,  вроде внезапно вынырнувшего прогулочного катера, не утруждающего себя связью с погранслужбами.  «Защищаться» от такого объекта противометеоритными пушками не годится. «Ливню» в подобном случае придется стремительно уходить от столкновения. Астронавигатор  Дик Арамус,  механики  –  Янис Етус и Гор Адос  были начеку, чтобы в случае необходимости взять управление на себя.
          Инвар Рау  гнал от себя видение дочери, которая обычно сидела на месте помощника астронавигатора справа от Дика Арамуса.   Он  попросил  астронавигаторов  найти другой, альтернативный вариант траектории полета.
     -   Не спрашивайте меня, почему и зачем, - предупредил командир  возможные вопросы. – Нам нельзя тащиться так, как десантному борту. Пойдем на главных двигателях.
 
                *    *    *


           На третье сутки  полета на  пульте  в центральном отсеке вспыхнул сигнал   вызова на связь.
          Нигира Риге, дежурившая в отсеке,  встрепенулась – может быть это Поль и Гея? Но увидела сидящих за столом серьезных, сосредоточенных людей, один из которых сказал, что есть важная информация для экипажа «Ливня»,  потребовал командира. Нигира Риге нажала кнопку общего  тревожного сбора.
         

          Через минуту в центральный отсек стали вбегать люди.  Инвар Рау  прошел на свое место за пультом. Он увидел на экране нескольких незнакомых ему людей, среди которых был Иван Клепайло – помощник начальника космической базы на Титане, его ровестник. Коллеги поприветствовали друг друга. У Инвара Рау отлегло от сердца.
       -  Иван!  Ну,  наконец-то! Что же ты не встречаешь свой корабль, Иван?
       -  Это долгий разговор, командир. Безумно рад всех вас видеть! Послушай, командир, здесь присутствует куратор космоисследований – Ким Сильбур. Это сегодня высшее начальство в космической отрасли. Прежнего руководства нет. Здесь многое изменилось.
     Инвар Рау хотел что-то спросить, но Иван Клепайло перебил.
      -  Здесь нет Поля и Геи. Причины этого сообщит наш куратор. Это очень важно, Инвар.

          С места поднялся немолодой уже человек  выше среднего роста, спортивно сложенный с  выразительным греческим профилем. От каждого его движения, взгляда, жеста исходили величие и власть. Инвар Рау почувствовал  это.  Ким Сильбур  заговорил не громко, но уверенно, зная цену своим словам, а также то, что каждое его слово будут ловить на лету.
       -  Дорогие друзья! Позвольте мне вас так называть.  Дорогие космолетчики!
       Я должен извиниться перед вами за недоразумение, произошедшее при встрече звездолета на Титане. Это легко понять и простить, если учесть сложные  экономические условия на Земле.  Занятость всего бывшего руководства космического флота земными проблемами, отсутствие в последнее время постоянной практики встречи космических судов и недооценку отдельными военными командирами значения  гражданского ритуала вековой давности, принятого и поддерживаемого на космофлоте.  Виновные в этом  уже отстранены от занимаемых должностей.
          -  Вы имеете в виду полковника Чаушева, сэр? – быстро спросил Инвар Рау.
           Равнодушный взгляд Кима Сильбура на  мгновение вспыхнул  перед камерой и тут же потух.
         - Да, и полковник Чаушев в их числе, командир.
    На все ваши вопросы чуть позже подробно ответят мои помощники. А прежде позвольте о главном. Вас, видимо, тоже волнует час встречи с вашими детьми. Мы, к сожалению, не смогли их взять на эту встречу. 
        - Я заметил, что их здесь нет.
         Куратор пропустил это замечание.
   
        - Скажите, командир, у вас есть связь с Полем и Геей? Я имею в виду помимо известных сеансов связи, которые проводились.
     Инвар Рау прищурился, вглядываясь в лицо Кима Сильбура. Что это? Игра? Очередная игра? Но он  важная птица. Мог бы прислал играть своих агентов. Скорее всего в самом деле что-то серьезное.
      - Я не понимаю вас, сэр. Если что-то случилось –  скажите об этом!
     Ответа не последовало.
     -   Если бы между звездолетом и Полем с Геей была связь, вам об этом прежде всего стало известно. Разве не так?
     - К сожалению, нет. В настоящее время  Поль и Гея вышли из-под контроля. Нам даже не известно их местонахождение. Естественно мы предположили, что они могли выйти на связь с кораблём.

      Ким Сильбур  снова выдержал паузу. Природный ум, интуиция и навыки разведчика подсказали мистеру К., а это был он, что тревога на лице командира неподдельна, но он решил, что не стоит лишать себя удовольствия  распространить свою власть и на этого сильного человека.

      -   Мистер Сильбур, что с нашими детьми? -   севшим голосом воскликнула Санита.
     Строгий взгляд Кимиа Сильбура смягчился.
     -   Надеюсь, что и в этот час все нормально. Утром, по крайней мере, так и было. Увы, в планы Поля и Геи не входит поддерживать связь с нами. Приходится судить об их передвижении по косвенным признакам.
        Я буду с вами вполне откровенен, так как мы друзья.  Нам  не понятно, каким образом  им удалось пройти под носом у охраны. После этого они сделали визит в оду из лабораторий, усиленно охраняемую. Может быть,  с вашей помощью получится понять их намерения?  Почему там, где они бывают,  происходит паника? А посетили они довольно опасные объекты.  Я и мои подчиненные несем ответственность перед вами за жизнь и здоровье ваших детей. Однако их поведение непредсказуемо. Они подвергают свою жизнь опасности.
            Плюнув на протокол и субординацию, тем более что встреча носила полуофициальный характер, Санита встала во весь  свой небольшой  рост и, вскинув подбородок,  сухо проговорила:
          -  Сэр, я не понимаю,  куда вы клоните? Объясните же, в конце концов,  что там у вас происходит? Почему Поль и Гея сбежали от вас?

         - Мисс, я хорошо понимаю ваши материнские чувства. Но неужели вы хотя бы на минуту допускаете плохое, грубое обращение с вашими детьми?
       Ким Сильбур не моргнул под пытливым взглядом Саниты.
       -  Я не это имела в виду, сэр.
       - А что вы имели в виду? – строго спросил  Ким Сильбур, переводя взгляд на командира. – Поль и Гея суют нос на строго охраняемые  военные объекты, охране которых разрешено стрелять в нарушителей  внутреннего распорядка!  Им  удается пока уходить невредимыми, благодаря своим необыкновенным способностям. Но остается вопрос – для чего они стараются попасть туда? Это ваша установка?
        Ким Сильбур не сводил взгляда с командира, но для него не осталась незамеченной  бледность Саниты Рау и ее  испуганный  взгляд, устремленный на мужа.

   
       - Я призываю вас, командир,  остановите своих детей!   В целях их же безопасности  и безопасности населения Земли.

       -  Правильно ли я вас понял, сэр, -  ровным голосом начал Инвар Рау, избегая смотреть в глаза Кима Сильбура, - что,  если бы не способности наших детей, вы не пошли бы нам навстречу и мы бы с вами сейчас не говорили?
        Эта сухая, не ласковая речь, твердое, словно  окаменелое лицо командира необъяснимым образом  действовали на Кима Сильбура,  даже через несколько астрономических единиц.  Разум подсказывал ему, что он   сегодня говорит лишнее, что никогда не случалось с ним раньше. Но он ничего не мог с собой поделать. Ему почему-то обязательно захотелось заставить  этого непоколебимого человека проявить беспокойство или просить помощи.
        Однако  его усилия оказались тщетны и даже имели обратное действие. Он, к удивлению своему, впервые, пожалуй, почувствовал  замешательство и даже робость когда начал говорить.

            -     Видите ли… Многие не понимают причин сегодняшнего серьезного кризиса. Во многих районах  земного шара объявлено чрезвычайное положение. На Землю пришла беда,  и многие считают ее  результатом действий  сегодняшнего правительства.  Известно, что  люди  не утруждают себя анализом истории. Ваши дети – тоже, скорее всего с чьей-то подачи. Разве станут они, а также  вы  доверять виновным?
           - Послушать вас, выходит, что подача эта была от тех людей, которые первые общались с Полем и Геей.! –  глаза Саниты сверкали от гнева. –   Мы доверили вам самое дорогое, что у нас есть – своих детей. Вы не смогли их уберечь. Может у вас есть конкретные предложения по исправлению положения, чтобы не тянуть время.
        - Вы правы, мисс, - Ким Сильбур наклонил голову, видимо,  в знак согласия. – Время нам помогает, если мы его ценим. Однако, все, что было в наших силах, мы уже сделали. Поль и Гея явно имеют какую-то цель.  Какую?  Это лучше знать вам – родителям, для того, чтобы их остановить.  Летите на Землю и действуйте!

       - Но… - начал было Инвар Рау, - мы же не прошли карантин?
       - А он вам все еще нужен? – прищурился куратор с хитрой усмешкой. 
         - И  в следующий  раз вы будете гостями в моем доме! Я приглашаю, командир, вас и весь экипаж!.
        Ким Сильбур улыбнулся одними губами, и поднял  руку, прошаясь,   а глаза продолжали смотреть холодно и надменно.
         



        Космолетчики готовились к неизвестности. Земля, родная планета. Но почему-то грубо нарушена процедура поэтапного  приема корабля. На связи незнакомые люди, незнающие даже пароля, не утруждающие себя соблюдением протокола. Нет, не так представляли они себе свое возвращение. Во время подготовки к полету  звездолетчики отрабатывали и такой вариант возвращения – возвращение  на холодную, недружественную Землю, что всегда может,  к сожалению, иметь место, вследствие политического переворота. Но каждый наивно полагал, что это явная перестраховка инструкторов и снисходительно посмеивался во время учебы.

       По сути, они  были уже на пороге дома. Но кто сейчас руководит в  их общем доме?  О каких изменениях говорил Иван?  Человечество победило  крупномасштабные войны, но политические интриги, соперничество, хладнокровное устранение  конкурента –  это все неискоренимо.  Они должны во всем этом разобраться еще до перехода с борта корабля.  Командир направился  в свой отсек.  Полученное разрешение на возвращение, похоже  уже стало  шагом в чьей-то политической игре.  Это требовалось хорошо обдумать.

         Звездолетчики,  свободные от вахты, могли видеть из кают-кампании  дверь командирской каюты   – третью дверь по коридору.  Вместе с командиром туда вошел Гор Адос – их военный стратег. Люди поняли, что за дверью идет  необычное совещание и каждый ждал, когда она откроется.  Томительно потянулись минуты. Никто ни о чем не спрашивал, веселье сникло. Так было всегда, когда командиру предстояло принять решение.  Любой разговор казался неуместным, мысли прыгали с одного на другое.

       Перед командиром стояла  трудная задача.  Неизвестно с какими событиями, с какой реальностью  столкнется экипаж через несколько недель, когда корабль,  наконец,  приземлится. В экспедиции они не встретили себе подобных разумных существ. Инвар Рау усмехнулся. А если бы они были, то размышлял бы он также, как сейчас перед встречей с Землей.

         Существуют разные системы мировоззрения,  каждой из которых привержены своя доля населения планеты.  Каждая система  со своей внутренней структурой, базой знаний и законами развития, по своему выстраивающая взаимоотношения с окружающим миром. Сколько уже раз историческая действительность показывала, что разные системы пересекаются чаще, тесные и плодотворные контакты происходят активнее  у представителей разных систем мировоззрения и культур, нежели внутри одной культурной ветви. Еще никто не проследил  и не объяснил конкретно причин такой очевидной закономерности.  Вряд ли за восемнадцать лет  их отсутствия абстрактные рассуждения по этой теме сменились  какой-либо стройной теорией.

         При контактах  рождаются новые стили в архитектуре, создаются шедевры искусства, но наиболее значимы результаты в экономике и науке.  Случается –  наука после  таких контактов вырывается вперед на целое столетие.
   Правда контакт двух различных мировоззрений может иметь  и агрессивный характер, иметь форму конфликта, прямого столкновения. Тогда  тем более впечатляющим является результат.  Инвар Рау остановил сам себя и подумал, что последнее утверждение надо признать циничным, справедливости ради.
  Сложившаяся, относительно устойчивая система мировоззрения, как, например. их экипаж, запертый судьбой и обстоятельствами  в узком пространстве, обречена на затухание всякой интеллектуальной и творческой жизнедеятельности в ней… Командир усмехулся, вспомнив,  что первые признаки затухания интеллекта, пожалуй,  уже можно было наблюдать среди членов экипажа, когда после первого сеанса связи,   по галактическому маяку,  совсем было решили, что экспедиция завершена. Командир посмотрел вопросительно на Гор Адоса, спросил, что тот думает о высадке на Землю.

  Через два часа с четвертью командир и их  военный стратег вышли из командирской каюты. Лица их были серьезны, но глаза блестели, и по этому блеску космолетчики поняли, что дела их могут закончиться хорошо.
    
      Мелодичный сигнал гонга заставил всех вздрогнуть и внутренне подобраться, словно это был вой сирены. Это означало, что звездолет  «поймал»  сигнал   антенны -наводки и  теперь автоматически будет идти на посадку.

        «Ливень»  тем временем  плавно вошел в космическую гавань, причалил к гигантскому пирсу.  Двигатели его остановились и затухали протяжно. Тут же вокруг «Ливня»  началось движение.  Кавалькада маленьких катеров примчалась и выстроилась почетным караулом со стороны шлюзов, еле уместившись в свободный коридор гавани. Красивый  большой белый корабль с красной полосой вдоль борта – явно сигнализирующей о его важности – проследовал на малой тяге мимо катеров и занял место впереди них. Вспомогательный транспорт – грузовые, катера скорой помощи подтягивались к «Ливню» и становились  в ряд. Ажурные стапеля космической гавани пришли в движение. Доставленные ими автоматические роботы обслуги, около десятка,  ринулись к корпусу звездолета, чтобы убедиться, что на нем нет опасных для землян бактерий.». 
        Не зная,  вернутся ли они назад, люди окидывали прощальным взглядом стены своей каюты, узкие коридоры,  в которых рядом могли идти не более двух человек. Кто-то последний раз захотел взглянуть на спортзал, кто-то на библиотеку.   Легкие беззвучные тени скользили по коридору к шлюзовому отсеку.


                Глава 17  Встреча

   После сеанса связи в жизни Сперанцы и Веги произошли существенные изменения, которыми они были слегка ошарашены. Их взяли под охрану, но вовсе не ограничивали  в свободе, а, напротив, старались всеми способами угодить и по возможности предусмотреть их желания.

        Единственное, с  чем были связаны отрицательные эмоции – сканирование. знакомая, но неприятная процедура.  Каждый житель  Земли для обеспечения своей благонадежности обязан хотя бы раз в год пройти сканирование. Уклонение вызывало подозрения со стороны власти, штрафы и другие неприятности. Девушки благополучно прошли и это испытание.  А на третий день явившийся к ним в полном обмундировании тербесовец объявил, что  власти не смеют более ограничивать свободу их передвижения. Однако  в целях их же собственного благополучия, которое, конечно, совпадает с благополучием государства, они обязаны  заблаговременно извещать о направлении всех своих будущих поездок, и месте, в которое намереваются отправиться.  Это нужно для обеспечения  их  надежной охраны. Власти обязаны предоставить их родителям в целости и  сохранности.

       На это Вега не без язвительности заметила, что если бы власти добросовестно выполняли свои обязанности по их охране, то сейчас цела была бы Инга, и они не чувствовали бы угрызений совести, заставляющей двигаться на поиски подруги.

   - Вы и в ближайшее время намерены ее искать? -  ухватился за слово офицер.
     Вега запнулась, а Сперанца натянуто улыбнулась:
  -  Мы еще не решили, но обязательно известим  господина  офицера о своих намерениях.

     Наконец девушки оказались за  воротами военной базы, где встречала их относительная свобода. Они прошлись четверть часа пешком по шоссе, которое вело в город. озирая окрестности. База располагалась за несколько километров  от человеческого жилья. Вскоре подругам стало тоскливо и неуютно. Они не могли  уверенно чувствовать себя наедине друг с другом, так как, наверняка, новые технологии,  соединенные с их телом и  мыслями докладывали о них все соглядатаям.

           - Я думаю, -  с горечью произнесла Вега, - нам не следует более разыскивать Вегу.
           - Возможно ты права, - задумчиво отозвалась Сперанца, приостановившись в тени раскидистого дерева.
           Солнце  яростно жгло  спину,  предвещая проливной дождь.
           – Наши поиски могут нанести ей вред. Что же делать?!
           Психолог стиснула виски ладонями. После некоторых раздумий подруги решили, что им стоит встретиться с Региной. Сенсолог лучше, чем кто-либо другой  поможет, подскажет, что делать.

    Майор службы безопасности, узнав об их решении, не переставая улыбаться,  стал уговаривать девушек, чтобы те отложили поездку на сутки. Поездка в другой город требует подготовки и в их охране. . Но откладывать  не потребовалось. Когда подруги  связались с Региной, сенсолог сказала, что прилетит к ним сама, так как у нее есть для них важная  весть. Они встречали ее утром следующего дня. Молодая женщина была взволнована.

  -      Милые мои! Знали ли бы вы, что происходит! .Люди, узнавшие о возвращении звездолета, связывают с ним большие надежды. Не все, конечно. Лишь те, кто еще не деградировал окончательно.
         Она махнула рукой на знак Сперанцы «осторожно, уши».

 -    Власти уже не в состоянии что-либо сделать. Это как явление природы, как нарастающая буря! – весело говорила Регина, проходя в комнату.
     Она объявила, что привезла сюрпризы для них и принялась  извлекать из сумки приятные женские штучки – крем, косметику, красивую заколку.
-   Это вам от меня!  Возьмите, мне приятно сделать вам маленькие подарки.
      В последнюю очередь  достала маленькую вещицу и остановилась с ней перед Сперанцей.
-     А это тебе, от Реда.
-      Что это?
-      Видео. Ты лучше отойди от нас, чтобы   мы не подглядывали. А мы тут  пока  посудачим.

         Сперанца увидела знакомый,  слегка затемненный кабинет с матовыми шторами на окнах. Легкая грусть закралась в сердце девушки. Она каждый день заходила сюда  доложить о намеченных тренингах,  о результатах тестирования. о новых консультациях                Проникавший через окна свет едва рассеивал сумрак,  поэтому на столе  на тонкой ноге  стояла складывающаяся  вакуумная лампа,   напоминающая девушке членистоногое насекомое.  Сперанца словно вернулась в прошлое, в пору работы психологом. Вот навстречу ей  из-за стола поднялся Рэд Амарович. Приблизился к камере, заговорил, словно стоял рядом.

   -   Здравствуй, Сперанца. Буду рад, если выслушаешь меня.  Хочу тебе кое-что показать. Я сейчас сяду на диван, и буду ждать. Он скоро придет. Я чувствую, что Он должен сейчас прийти. Я научился Его чувствовать. Он близко. Ждать нужно минут пять-десять, не больше. Я вырежу потом  это из видеозаписи.
      С этими словами Рэд прошел  к большому, цвета спелой вишни кожаному  дивану, и сел посередине его, закинув ногу на ногу.
      Прошло секунд десять как, вдруг,  в правом углу кабинета появилась вибрация, словно помехи. Минута, другая, помехи исчезли, и в кабинете остался стоять волк необыкновенного цвета. Это был красный волк. Хищник потянул воздух носом, переступил лапами и стал пристально смотреть на человека.
      -  Сперанца, ты видишь это создание природы?   - утвердительно спросил Рэд. -  Его уже видели многие сотрудники института. Но вот только никак не можем оставить его надолго.  К себе он тоже не подпускает.
          Рэд поднялся, сделал несколько шагов  к волку, который  угрожающе приподнял верхнюю губу, обнажая острые зубы.
-   Ты же красавец, смелый и сильный зверь. Что  для тебя надо, чтобы ты остался тут?
        Рэд опустился на одно колено, желая  быть на одной высоте с хищником.  Взял с тарелки на столе кусок свежего мяса, бросил зверю. Тот снова зарычал. Сперанце видно было,  как дрожат мускулы на шее волка. На предложенное угощение зверь даже не взглянул, сомкнул губы, успокоившись,  и  снова  принялся смотреть куда-то в одну точку. Может быть на Рэда, а может быть, сквозь него.

-   Видишь, Сперанца,  он словно укоряет. Мне  стало казаться, что ему в тягость быть здесь. Да и куда я могу его пригласить, кроме как в клетку?   Был  бы здоровый,  свежий лес. Неужели все напрасно? Если  ты ответишь мне, я буду  рад и, может быть, счастлив. Хотя,..  счастлив я вряд ли буду. Вобщем, до свидания.
      Голограмма потухла.  Сперанца   прикрыла глаза рукой. Видимо,  Рэд испытывает глубокую депрессию. Ну, или близок к этому. Иначе он не вспомнил бы о ней.


      В соседней комнате послышались веселые голоса, которые вернули  ее  к действительности. …  Сперанца протерла глаза, которые не могли сразу привыкнуть к естественному освещению после голограммы,   встала, пошла на звук голосов, в  соседнюю комнату.

- А вот и Сперанца – весело  сказала Регина. – Посмотрела?  Хорошо, а то мы ждем тебя.  Без тебя что-то не получается.
Тут же понизила голос до шепота и , с лукавой улыбкой спросила, приблизившись к девушке:
- Расскажешь, чего он там  тебе  написал? –  А сама засмеялась,  замахала рукой. - Но только потом, потом. А сейчас помоги нам,  пожалуйста.   Мы пытаемся  настроиться на Вегу.
         Сперанца кивнула.  Заняла место рядом с Вегой. Сенсолог еще раз  объяснила  как нужно работать,  затем опустила глаза, ушла «в себя». Сперанца  подумала, неужели сейчас произойдет чудо и они узнают, где Инга.   Но чуда не получилось. Регина слегка нахмурила брови,  поморщилась.
- Не понимаю. Чего-то не совсем ясно.  Могу только твердо сказать, что Инга жива. Никакого страха и большого волнения она не испытывает. Сигналы какие-то неясные, словно она спит. Поэтому придется попробовать еще раз выйти на нее через несколько часов.
- А если опять не прояснится?
-      Тогда еще через несколько часов. Вдруг она  только что уснула.  Картинка  очень похожа на это.
- Но сейчас утро! –  Вега кивнула на окно, за которым разгорался день.
     -     Утро,  А что, если ночью она не спала? Нет, надо ждать.

      Но  и ожидание   вопреки их надеждам ничего  не дало. Регина тщетно напрягала все свои силы.  И через четыре и через восемь  часов ничего не менялось. Сенсолог по-прежнему утверждала, что ничего страшного с Ингой не происходит. Эмоциональный фон скорее положительный, какой-то  даже умиротворенный. Больше всего Регине не нравилось, что нельзя было взять никакой информации. Например, информации о местонахождении, о роде занятий. В обычной ситуации такого не должно быть.
- Ведь любой человек,  не давая себе в этом отчета, хорошо представляет, где он находится в каждый момент времени. А также то, где он живет. У Инги этой информации нет. Нет! У нее вообще нет никакой информации! Пустота! Только эмоциональная сфера.
- Значит.  мы не сможем ее найти?
- Попробуем…  попробуем перемещаться по определенным точкам и из каждой повторять сеанс. Да, это долго, но другого варианта я не вижу.
-            С перемещениями сейчас не все просто, - озадаченно сказала Вега и девушки рассказали, как их тут берегут.
-          Интересные у вас тут события, - хмыкнула Регина, так и не решив, как же быть с поисками.
И в это время телефон Регины передал сигнал о сообщении.  Она растерянно взглянула на подруг.
- Рэд просит срочно прибыть. Пишет, это очень важно.

        Молодая женщина, предупреждая вопросы девушек, подала рукой знак: подождите.
Нажала кнопку, переключая связь на громкую.
              -  Рэд, я получила сообщение, но я в настоящее время  помогаю в розыске одного человека по проcьбе Сперанцы и ее подруги Веги и это тоже очень важно. Два дня я буду занята.
На другом конце молчали, видимо, совещались. Потом Рэд заговорил снова.
-    У нас речь идет о жизни и смерти. Промедление может стоит жизни одной девушки. Она владеет очень важной информацией.
         При этих словах Сперанца сделала порывистое движение, но сдержалась, снова обратившись в слух.
- Рэд, кто сказал тебе об этом? Почему ты говоришь «мы»?
- Вернулся один мой ученик. Я, кстати, говорил тебе о нем. Это мой лучший ученик, бросивший меня. Сейчас он вернулся и  поделился со мной такой информацией, что  я забыл о  нашем с ним конфликте.. Поэтому снова настаиваю, чтобы вы вернулись.
         Регина наклонилась к уху Сперанцы, сидевшей рядом с ней.
- А что? Нам ведь нет разницы куда именно лететь. Давайте проведем следующий сеанс из стен института. А? И заодно узнаем сенсационную новость. Рэд ведь не станет по пустякам вызывать.
- А что я скажу Рэду? – произнесла вдруг испуганно Сперанца.
- А ты что-то должна сказать ему? – с недоумением  уставились на нее Вега.
- Ах, -  Сперанца кокетливо взмахнула ладошкой,  она была  неузнаваемой.. – Пустяки,  пирамидка…
- Хорошо, Рэд Амарович. Я  скоро буду, но только не одна, а вместе с этими девушками.
- Жду вас, -  Рэд  отключился.
- Так что же тебе передал Рэд, а? – лукаво  спросила Регина, приобняв Сперанцу за плечи.







         В институт  репродукции и  палеонтологии  они прибыли спустя несколько часов, воспользовавшись попутным латтэром. Секретарша предложила девушкам  отдохнуть и показала на уютный уголок, обставленный декоративной растительностью, а Регину  тут же проводила в кабинет директора.
         Просторный кабинет, как всегда был слегка затенен. . Рэд был не один.  За столом, сбоку от директора сидел молодой плотного телосложения мужчина. Регина отметила цепкий взгляд его темных глаз, но он не вызвал ее симпатии. Неужели этот тип и есть тот молодой выскочка-ученый, подумала Регина, и оказалась права.
             
- Здравствуй, Регина! – со сдержанной улыбкой шагнул ей навстречу Рэд. – С нетерпением ждем вашего прибытия. Познакомьтесь, это – Иван,  - Рэд сделал жест в сторону молодого мужчины, уже поднявшегося с дивана. –  Иван, это Регина, о которой я говорил. – Ну, наверное, ты сам лучше обо всем расскажешь.
- Да, конечно, - кашлянул Иван. – Простите, как мне вас называть? – обратиля он к Регине.
- А так и обращайтесь  - Регина. Мне это будет приятно.
- Хорошо, Регина. Я ищу человека, который владеет секретной информацией, что может стоить ему, вернее, ей жизни. Этот человек знает причины сегодняшней глобальной катастрофы…
- Простите. Простите, что перебиваю вас. Но только мне известно около десятка гипотез о причинах сегодняшней глобальной катастрофы. Вы скажете, что этим людям тоже грозит смерть. Я имею в виду авторов этих гипотез.
- Регина, это совсем разные вещи. Одно дело выдвигать собственные гипотезы и догадки, основанные на сомнительных фактах. И совсем другое  - вскрыть банк данных системы безопасности. Чтобы устранить утечку информации, тербесовцы уже расправились с не одним десятком людей.
- Содержание информации вам известно?
- Да, - и оглянулся на  Рэда. –  Но  подробное изложение займет много времени, что сейчас опасно для…


- Хорошо, расскажите, хотя бы вкратце.
Иван коротко повторил  жуткую историю о внедрении в организм человека инородного вируса от жизнедеятельности которого человек начал мутировать. К неудовольствию Ивана,  Регина совсем не была напугана его рассказом, она даже не удивилась.
     Вряд ли у неё настолько развито самообладание. Да и зачем ей скрывать эмоции, если бы они были, думал Иван, начавший уже сомневаться, а стоит ли вообще доверять этой особе? Хорошо ли ее знает Рэд?
- Иван,  скажите, а как долго продолжается этот эксперимент?
- Ну, не меньше пяти лет, -  неуверенно сказал Иван.
-     Это ваше личное предположение? А, может быть, больше? Может,  вирус начали внедрять в    организм человека сотню лет назад  или больше?
                -   Ну, тут вы ошиаетесь! Тогда бы Иван на Земле уже не было половины населения.
                -  Иван, мне кажется достоверной та часть информации, что кто-то начал внедрять в человека неизвестный вирус. А вот что касается мутации, тут я могу поспорить. Мутировать человек начал около двух сотен лет назад.  Это даже стало причиной контролируемой рождаемости. Ведь вы по специальности зоолог? И,  наверное,  слышали о специальных интернатах, где содержатся полу-люди, полу-звери, или зверо-человеки, Видимо, власти поняли какую непоправимую ошибку допустили, пропустив подобное  сообщение  в средства массовой информации.  Но если человек начал мутировать не сегодня,  тогда кто же сделал  довольно странный вывод из первой части  вашей строго секретной информации?

        -  Вы правы, - протянул Иван. – Но тогда мутация имела весьма ничтожный процент, и объяснялаcь наличием в окружающей среде вредоносных примесей… Конечно, сейчас их тоже много, этих самых примесей, - Иван окончательно смешался.  - Простите, Регина. Я не могу вам достаточно аргументировано отвечать, так как физически ощущаю, как уходит время, а стало быть нарастает опасность для жизни человека. Может быть, отложим дискуссию?

         - Хорошо. Я уже готова помочь вам.  Думайте об этом человеке. Как  его зовут?
         -  Это девушка. Больше я ничего не могу сказать о ней. И не могу назвать вам ее имя, чтобы… чтобы не навредить никому. Мне сказали, что  вы можете помочь без этих деталей.
        -    Как хотите, -  растерянно проговорила Регина, думая о чем-то своем.  Можете не говорить, но это осложнит дело.
   Через несколько минут  сенсолог  изучающее взглянула  на  Ивана.

 – Вы думаете именно об этом человеке? Извините, не могу удержаться, чтобы не спросить снова. Дело в том, что я тоже разыскиваю одну девушку по просьбе ее подруг. Эту девушку зовут Инга.  Теперь я вижу, что вы тоже ищете Ингу. . Это так? Дело в том, что рисунок ауры точно такой же.
    Иван сидел с опущенной головой, избегая смотерть  сенсологу в глаза.
-     Я уже сказал, и могу повторить, что не стану называть имя этого человека. Слишком велик гнев властей! Слишком  много  она знает. Но  что же вы в свою очередь можете мне сказать? Где  она?
      Регина лишь повторила Ивану без энтузиазма  то, что сообщила недавно девушкам.

                *    *    *

               В то время, пока в кабинете директора  Регина беседовала с Иваном, к институту подрулил военный облегченный вездеход. Скучающие в ожидании  Вега и Сперанца переключили свое внимание на него. С места водителя вышел юноша и. торопливо обогнув  машину, открыл дверцу  юной тоненькой девушке,  с усилием опершейся на протянутую ей руку.
    Они направились к институту, и девушка не отпускала его руки все время, пока они шли, о чем-то переговариваясь. Лицо девушки было бледным и встревоженным. Она то и дело опускала голову,  тогда юноша, стараясь заглянуть ей в лицо, нагибался тоже.

- Кто это? –   заинтересованно спросила  Сперанца у секретарши.
  Секретарша кинула взгляд в окно.
- Первый раз вижу. К нам каждый день кто-то впервые приходит.
 
       Вошедшие настороженно осмотрелись. Юноша, показав взглядом на диванчик, попросил разрешения присесть для спутницы. Получив его, девушка благодарно улыбнулась..
-  Добрый день, - поприветствовал всех  юноша. –  Меня интересует можно ли у вас получить доступ к компьютеру?
-  А кто вы?
-  Я тот,  кому есть что сказать.
        Сперанца  заинтересованно вгляделась в незнакомца.
-  А мы имеем право это знать?
-  Конечно. Вы узнаете все вместе с другими, - невозмутимо ответил Поль.
- А если чуть раньше? Вы можете приоткрыть секрет? Как вас зовут?
- Меня зовут Поль.
 Тем временем Вега подошла  к девушке,  привалившейся к спинке дивана. На бледном лице незнакомки блуждала виноватая улыбка.
-  Вам плохо?  Разрешите мне вам помочь.
-  Не стоит. Правда, не стоит. Мы зашли по делу, - девушка бросила робкий взгляд в сторону Поля.
Вега присела рядом.

- Принесли сообщение о какой-нибудь очередной угрозе, что же еще? –  равнодушно обронила секретарь  – Никто уже ни о чем не хочет слышать.  Всем умирать… днем раньше, днем позже – не важно.
   
-  Простите, я не понял, вы поожете нам? –  недоумевал  между тем Поль.
-  Вы не представились, сударь, - сухо изрекла секретарь. - Ваше имя, к сожалению,  ни о чем не говорит нам.
-  Мы сотрудники такого же института. Изучаем… Дальний Космос, нам необходим доступ к компьютеру, - после некоторой запинки закончил Поль.
    Появившаяся в дверях Регина, услышала последние слова Поля. Она неторопливо подошла к Полю, не переставая изучать его  пристальным взглядом. Юноша этот показался ей странным. Он был явно не обделен умом, но какой-то непонятный, загадочный.
- Какое отношение имеете вы к Дальнему космосу?
-  Мы отвечаем за состояние техники, - нашелся Поль.
-  Поль, может быть…- неуверенно начала было девушка, но Поль не дал ей договорить.
-  Нет, Гея, не сейчас. Хорошо?
    Девушка слегка кивнула.
-  Ваша спутница нуждается в отдыхе, -  заметила Регина. – Пройдите в комнату для гостей, а я позабочусь, чтобы вам предоставили компьютер.

     Регина поручила заботу о посетителях секретарше, а сама направилась к директору доложить о визитерах. Выслушав сенсолога, Рэд  на секунду задумался:
-  Проводили технический осмотр, говоришь? Но почему же они не спросят доступ к компьютеру в своем агенстве?
Регина  не нашла, что ответить и покрылась румянцем, словно девушка. Как это она сама не догадалась спросить об этом? Рэд закончил за нее.
- Они либо не те, за кого себя выдают, либо… им есть, что скрывать.  Согласна?      
-  Ты прав,- кивнула сенсолог.
-  Где они? Пригласи их ко мне! Я хочу их видеть!
-  Но… может быть, ты  сам к ним. Девушка крайне утомлена, ей даже трудно идти и их проводили в комнату отдыха.
- Вот как? Это еще интересней. Где же они так утомились? А?
-  Я как-то не догадалась спросить, - растерянно развела руками Регина.
-  Что-то на  тебя не похоже.

      Рэд  вышел из-за стола, обошел  растерявшуюся Регину и, через вестибюль,  быстро зашагал в комнату отдыха, куда секретарша направила гостей.  Регина поспешила за ним,  остальным  в вестибюле  показала жестами: ждать здесь.  Она вошла в тот момент, когда Поль говорил:
-   Мое руководство не поддерживает те исследования, которые я веду вместе с моей напарницей.  Однако, я считаю их крайне важными для всего человечества и вы тоже в этом убедитесь, как только ознакомитесь.
-  Я не боюсь находиться в оппозиции со светилами науки. Видимо, зная это, вы и пришли ко мне. Но почему вы считаете, что ваша неизвестная мне теория заслуживает, чтобы я взял на себя риск развернуть ее у себя?
-  Потому что… - Поль запнулся, ища замену определению  «тонко структуированный и чистый» человек, -  потому что мы поймем друг друга. Во-первых, у нас нет чипов.
    Поль засучил рукав  свитера, предлагая Рэду убедиться, что характерной «оспинки» на предплечье действительно нет. Гея сделала то же самое.
  - Во-вторых, я не прошу вас сохранять файлы.  С этим нет проблем.
               -  Тогда зачем же вам компьютер?
         -  Для связи! Идемте, я  все объясню вам. Это срочно. Мы успеем отдохнуть,  - опередил  Поль вопрос Рэда,  поняв, что тот не уверен в их работоспособности.
         -  Ну, что ж, пойдемте, прошу вас, следуйте за мной, -  Рэд  первым вышел в коридор, за ним  -  остальные.
        -  Послушайте, Поль. У меня к вам вопрос, - Регина пошла рядом с юношей. – Ведь вы не совсем обычный человек. Согласны?  Вы знаете содружество экстрасенсов?
                - Я не должен ходить по вашей траектории, - мягко, но твердо сказал Поль.
         -  Как вы сказали? Это интересно. но согласитесь, что  вы поступаете не совсем тактично по отношению к нам – как к хозяевам.  Поставьте нас в известность относительно своих намерений.
         -  Почему вы так волнуетесь?
            Регина отчетливо видела, что Поль подавил волю Рэда,  и пыталась этому помешать. Она понимала, что никто   кроме   нее не видит этого. Ей невыносимо было видеть, как у нее на глазах Рэд слепо подчиняется чужой воле, и пыталась противиться этому. Видя, что Поль – это не простой орешек, она спросила Рэда напрямую:
- Рэд Амарович, а не  слишком ли вы быстро решили довериться незнакомому лицу?

    Рэд приостановился, чтобы взять Регину за локоть.
-  Не волнуйся.. Компьютер в четвертом кабинете не имеет параллельных соединений и у него отдельный код доступа, - затем повернулся к Полю, - Вот мы и пришли.

 В кабинете никого не было. Рэд произвел соединения. Поль сел за клавиатуру, Регина тем временем расспрашивала Гею о самочувствии, предлагала остаться в институте до завтрашнего дня. Минут через пять  Поль встал.
             - Ну, вот и все. Большое вам спасибо! Больше не станем обременять своим присутствием.

  Регина загородила юноше дорогу.
        - Простите, вы разве хотите покинуть нас?
                - Но ведь у вас много работы!
 Поль повернулся к Рэду и произнес ту же фразу.
- Я прав, у вас действительно много работы!  Мы не будем вас задерживать.

                Регина обратилась к девушке.
- Гея,  может,  вы откроете тайну?  Кто же оказал нашему институту честь своим визитом?
   На лице девушки отразилось смятение. Она закусила губу, затем выпалила:
- Мы – члены экипажа «Ливня»!  Прибыли на Землю месяц  назад.
На лице Регины отразилось удивление и разочарование.
- Да-а, еще один вариант…

     Поль подошел к Гее, заглянул в глаза:
-  Ты опять не веришь мне? Не волнуйся, все нормально. – И, повернувшись ко всем,  добавил громче: - Еще раз большое спасибо!
    Через день, два произойдут события, которые расскажут о нас.
-  У вас в институте есть точка телевещания? – спросила Гея.
-   Да.
-  Следите за новостями. Возможно, уже сегодня все ваши вопросы разъяснятся.

   Когда они оказались за порогом института, Гея спросила у брата:
- Ты сердишься?
- Нет, сестренка. Только почему ты не веришь мне?
- Прости. Я не могу, я надеюсь найти тут друзей.
- Мы найдем их рано или поздно!
- Я тоже не теряю оптимизма, но мы здесь уже второй месяц бродим. Вполне нормально, что есть вопросы. Например, я никак не пойму, что же здесь невероятного, если мы члены экипажа реального звездолета? Почему никто не  воспринимает этого всерьез?
Поль ничего не успел ответить, сзади закричали:

- Простите!
 Из института выбежала  Сперанца,  за ней – Вега, обе были очень взволнованы:
- Простите, мы не успели познакомиться. Вы так быстро ушли. А я хотела вам сказать…  Мне кажется, что я  видела вас недавно, но этого не может быть!
Вега догнала Сперанцу, выпалила:
-  Мы с вами присутствовали на одном и том же сеансе связи…  Вы ведь тоже видели нас?..Простите,  мы  вас не узнали. Вы выглядели… совсем по-другому.
Минуту молодые люди молча разглядывали, изучали друг друга.
 Затем Гея быстро глянула на Поля и натянуто улыбаясь ответила:
- Да, мы были на этом сеансе, и сейчас я вспомнила вас.
      Сперанца почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица.
-  Но это значит –  вы были… среди членов экипажа… на звездолете. Как вы оказались здесь? – Сперанца испуганно оглянулась на Вегу.
-  Что с  экипажем? Где остальной экипаж?  –  глухим голосом спросила   Вега.
    Гея  после заминки ответила с улыбкой:
-  Я думаю, что вы наши друзья, поэтому скажу, что с экипажем все в порядке! Не волнуйтесь! Мы только что с разрешения вашего директора выходили на связь с кораблем. Они очень переживают за нас. К сожалению, здесь очень сложно со связью.

- Но они там на звездолете, а вы – здесь… Почему? -  сбивчиво задала вопрос Сперанца.
-  Долго рассказывать, - вступил в разговор Поль. – Мы  больше месяца на Земле, но вы первые, кто нам, похоже, поверил. Однако нам пора уходить.
- Мы с вами! –  туту же заявила  Сперанца.
- Не возражаем, – ответил Поль. Они шли  по широкому шоссе, гудящему когда-то от  нескончаемого потока транспорта, теперь изредка проезжали  лишь спецмашины  и отдельные смельчаки, не пожелавшие расстаться с любимой забавой или последней надеждой. Поль  наклонился к уху Геи.
-  Я не отправлял сообщения на «Ливень»
-  То есть? .
- Не отправил,  потому что корабль уже на Земле.
- Что ты говоришь?
- Ни «Ливне» никого нет. –  громко сказал Пауль. – Они высадились не далее, как вчера на Землю. Это сказал автоответчик.
   Сперанца будто очнулась.
-  Я видела вчера сквозь облака большой корабль. Но я не знала, что это «Ливень»  Теперь понимаю,  это  он, больше никто не летает..
 
- А что же вы тут, на Земле, делали больше месяца? – наивно спросила Вега.
- Долго рассказывать, -  опять уклончиво отозвался Поль и добавил: - Хорошо, что мы смогли встретить друг друга.
- Здесь на Земле наша сестра – Инга. Может быть, вы знаете ее? –  с надеждой спросила Гея.
Наступила пауза.
- Знаем, мы вместе учились.  Она наша подруга, - потупив глаза, ответила Вега. – Но она пропала примерно четыре месяца назад.
Огонь в глазах юной звездолетчицы погас.
- Мы давно ищем ее и не можем найти, - Санита тоже отводила взгляд. –  Никто не знает, где она. Это очень больно,
- Никто не знает? – удивилась Гея. -   Как это никто?
- Это целая история, - сказала Сперанца. – Если вы не торопитесь, мы расскажем.
Поль, шагающий впереди всех, живо оглянулся.
- У нас есть о чем поговорить! И  если только события нас не поторопят, то у нас уйма свободного времени.






                Глава 18   Выбор               

        Ингу нашел Родион... Помог ему в этом его бывший  коллега, которого он когда-то вытащил из огня. Тогда он еще служил он в органах по борьбе с террором. Он находился в резерве. Резервным не приходилось дремать всю смену. Уже через два часа после заступления на дежурство приняли вызов патрульного, просившего помощи. По сигналу тревоги кинулись в две машины, но Родиону пришлось задержаться. По спецухе  велели загрузить дополнительный комплект оружия, так как предыдущий агент исчез, не выполнив требований Устава. Не преминув выразить свое отношение к сменщику,  Родион подчинился. В результате он ехал с отставанием от напарника на шесть с половиной минут.
  Как выяснилось, за это время машина  его напарника – Андрея – сломалась,  и он остановился посмотреть,  в чем дело. На его беду из-за домов  появилась кучка хулиганья.  В руках одного из них было запрещенное огнеметательное оружие.  После удачного попадания  облегченная машина Андрея загорелась. Толпа возликовала,  от подвернувшейся забавы,.   Началась перестрелка, в которой Андрей явно проигрывал. Он не торопился отходить от горящей машины, прятался за неё. В этот момент  мимо промчался Родион  на служебном« Андане».  Он не узнал, а, скорее, угадал в горящем факеле машину коллеги. Рация Андрея молчала.

 Обращаться к диспетчеру, чтобы отследить  и найти Андрея по чипу – это потеря драгоценных минут. Родион доверял интуиции. Завизжали тормоза. Андан Родиона круто развернулся и вот он уже снова видит полыхающую пламенем машину. К ней приближались,  пригибаясь под пулями, около десятка лихих молодцев. Некоторые держали в руке оружие. . Не сбавляя хода, Родион нажал гашетку НПС (Нервно-психотропного средства). Рассекая воздух  воем сирены, его «Андан»  проехал всего в нескольких сантиметрах от искаженных страхом и ненавистью лиц.
        Хорошо, что машина не опрокинулась на развороте.  Андрей уже был тут как тут –  прыгнул в окрыую дверцу. Когда Родион надавил газ, раздался взрыв.  . Родион навалился на руль, выправляя машину от догнавшей их взрывной волны.

-  Тебя бы разорвало на куски. Чего не уходил?
-  Подставлять гадам  спину? Ты за кого меня считаешь? -  Андрей показал в кривой усмешке зубы, - Да,  и ты бы меня тогда не скоро нашел! – И снова громко  нервно рассмеялся. –  Короче,  я твой должник! – он хлопнул друга по плечу,
 - Не напрягайся, сочтемся!
 -  Кстати, чего вернулся-то? Ведь был приказ не медлить.
-  Никогда падлой не был, - коротко бросил Родион.
 - Ладно, бог даст сочтемся!

       Эти слова запомнились Родиону, на них он и рассчитывая, разыскивая Андрея. А еще на то, что Андрей  не стал продажной шкурой и что он, по крайней мере,  жив. С тех пор как они не виделись,  прошло почти два года. Целая вечность по нынешним временам.
    Родиону повезло.  Андрей жил в том же доме и в той же квартире, что и два года назад. Это несмотря на то,  что  в его подъезде пустовали две квартиры большей площади.
 Родиона это удивило.
-  А на что мне метры? – меланхолично вопросом на вопрос ответил Андрей. –  В большом доме неуютно
- Узнаю философа, - усмехнулся Родион и умолк, изучающее поглядывая на Андрея.
- Давай, рассказывай, чего пришел? – без лишних слов потребовал Андрей.
- Дело есть… А на меня облава... делать не дают. Вот…
- Чего ж замолчал? Говори что за дело?
- А  как на счет облавы? Ты еще не был у начальства на предмет дружбы со мной?
- Остынь чуток, – медленно выговорил Андрей. – Если не доверяешь, чего приперся?
   Так как Родион молчал, Андрей продолжил:
-  Проверить меня хочешь? Да мне до этой облавы… - Андрей сплюнул в сторону. -  Тербесовцы не бросают службу только потому, что есть оружие, а значит – есть возможность прикрыть свою шкуру, или продать ее подороже мерзавцам,  отморозкам, которых все больше. Начальство это понимает. Могло бы сократить структуру, только боится. Так просто тербесовцы не сдадут позиций. А арсенал у нас не маленький на руках.
          Друзья ненадолго вспомнили совместную службу, и Родион рассказал вкратце старому другу свою драматическую историю.
 
-  Хорошо, я понял. Но где ее искать?
-  Понятно! – Андрей тряхнул головой в ответ на молчание  гостя. – В отделе терба девочка засветилась, - продолжал он рассуждать, - это факт. Но она без связей. Сама по себе безобидна. И еще: она здорова! – Он поднял вверх палец. – В отряд СОПа больных не берут.  А этот факт могут использовать алчные чиновники в своих интересах. Ты понимаешь? Ей могут сохранить жизнь для собственной выгоды!
   Родион медленно перевел взгляд на Андрея.
-  Время идет. Где ее искать?
- Спроси еще кто ее будет искать?
- Разумеется  - я!
   Сказано это было  таким тоном, что Андрей понял: любые доводы о разумной безопасности будут бесполезны.  Родион  все равно будет искать.
- Ну,  ты хотя бы позволишь подстраховать тебя?
           Родион посмотрел пристально.
-  Валяй.

        К исходу дня  Андрей сделал для Родиона пропускной жетон – являющийся временным удостоверением.
Родион  это время ждал дома у Андрея. Валялся в постели, пытался читать. Электронные книги-диски покрылись пылью, но у хозяина  имелись кое-какие печатные экземпляры. В основном детективы и боевики   о войнах с другими галактиками.  Электронные книги-диски  покрылись пылью. А вот одна лежала на низком столике перед кроватью с закладками. «Кармические принципы устройства живого» - прочел  Родион  название, и не заметил, как прочитал несколько страниц. Усмехнулся, хорошо, что не перестали печатать книги. Что бы сейчас, когда только на два часа в день дают электричество, чтобы  находилось  в мозгах? Только вопли и грязь уличная, инструкции начальства, установочные лекции. Книги не дают превратиться в зомби, удерживают  человека от слепого подчинения и подражания. Зомби, очевидно, не мыслит. Хотя ему кажется, что мыслит. Сейчас много развелось зомби,  он знает. Это страшно. Это не биоробот,  хотя с ним много сходства в поведении. По внутреннему устройству зомби  безусловно человек, но  тем он и страшен. Стертая память, пустые мозги.
    За этими невеселыми мыслями его застал Андрей, протянул без слов жетон. Родион рывком поднялся.
-  Спасибо!..  Ну, вот и все.
   Он заглянул в глаза Андрею.
-  Сколько не виделись. Честно говоря,  я не был в тебе уверен.
-  По своей  воле я не стану сволочью. .. Подожди,  покажу тебе одну схему
       Родион взглянул и у него похолодело внутри.
-  Ты что? Думаешь, она в мастерских?
-  Я же тебе говорил об этом. Ей могли сохранить жизнь  только с целью извлечения своей выгоды.

      У Родиона заходили на скулах желваки.
      Андрей украдкой взглянул на  побледневшего друга,  пожевал губами, переступил с ноги на ногу,  находясь  в некоторой растерянности:
-  Ну,..  ты  не расстраивайся сильно.  Время наше такое жестокое, сам знаешь.
-  Спасибо тебе Андрей! – он сжал локоть друга.
-  Постой! Там две схемы,  Я  тоже возьму себе одну, проверю и свяжусь с тобой сам, Понял?
-  Я понял. Прощай.
-   Родион!  - крикнул Андрей в догонку. - Слышишь, она же все-таки жива!  Разве это не главное?
     Родион ничего не ответил и, не оборачиваясь,  вышел.

     С жетоном в кармане Родион чувствовал себя уверенней, хотя если разобраться,  перед серьезным препятствием надежды на временное удостоверение  не было, патруль жетоном не удовлетворится. Из головы не выходили  последние слова Андрея: она же все-таки жива. Разве это не главное?
    Сердце крепко сжимали тиски скорби. Жива… Но теперь это уже не Инга. Нечто в ее облике. От отчаяния сжимал кулаки,  останавливался, словно натыкаясь на невидимую стену, а в горле стоял ком и  наворачивались непрошеные слезы. Зачем идти? Той, которую  знал, уже нет. Зомби! В мастерских, где предполагал  искать Андрей, работали не люди,  а зомби.
    Однако  необъяснимым образом находились силы  и Родион  шел. Может это была вера, может надежда
   В бытность свою тербесовца он задерживал много людей. Куда девались доставляемые им люди, конечно, догадывался, но предпочитал не думать об этом. Что были ему их чувства? Что ему страдания и боль несчастных? Их и людьми-то тяжело было назвать. Скорее,  человекоподобные существа, кривляющиеся и визжащие и рычащие, ежеминутно,  что-то выкрикивающие на созданном ими уродливом языке, сленге.
   Однажды в фургоне его спецмобиля среди рыканья человекоподобных Родион различил отчетливую мольбу о помощи. Голос принадлежал молодой особе, перепачканной до неузнаваемости какой-то жижей. Ее длинные ниже плеч волосы похожи были на кучу прошлогодней травы. По внешности она ничем не отличалась от смердящей толпы. Но вот голос!.. Родион разглядывал жертву в зеркало. Приказал водителю остановиться. Часто озверелые толпы нападают на случайно подвернувшихся под руку прохожих. Не обязательно с целью убийства. Так, чтобы «позабавиться», от скуки. Только вот забавы- то у них не человеческие. Один из гаденышей щекотал шею женщины, наваливаясь на нее всем телом. Видимо он не успел развлечься на улице и не хотел упустить своей очереди.
        Родион открыл дверь фургона, пальнув для острастки в воздух из пистолета, запрыгнул  внутрь,  отшвырнул мерзавца, за руку вытащил из фургона женщину. В фургоне завыли на все голоса,  и Родиону пришлось почти прокричать, чтобы женщина услышала:
-   Как ты здесь оказалась?  Ты сможешь идти?
-   Куда? – испуганно  тонким голосом спросила женщина.
-  Да не дрожи ты.  Домой, домой сможешь идти?
-  Не знаю…
 Родион посмотрел на нее озадаченно, затем огляделся. Они остановились не совсем в удачном месте. До ближайшего жилья было около километра пути.  Одинокая девица могла снова попасть в чьи-нибудь грязные  руки. Родион выругался,  снял с себя плащ и накинул его на  женщину, чтобы не прикасаться  к ней руками. От женщины воняло канализацией,  в которой ее, видимо, нарочно вываляли. Через плащ взял  ее за плечи, повел к кабине.
-  Пойдем, подвезу. Куда тебе надо? Где живешь?
-  На  Семнадцатой..
        Это было километром пять в сторону.
-  Садись в кабину.
       Водитель запротестовал было  от неожиданности. Но они всё-таки довезли ту девицу  до её дома.
       Родиону почему-то вспомнился этот случай, когда он подходил уже к третьей мастерской.
       Именно в этой мастерской и нашел он Ингу.

       Родион прошел по рядам. Изможденные лица, грязная, неопрятная одежда. Люди выполняли на шлифовальном станке однообразные операции, обрабатывали изделия из пластмасс   то ли пуговицы,  то ли еще какие-то безделушки.  Родион на минуту растерялся. Люди похожи один на другого –  у всех серые лица, серые лохмотья  на костлявых телах. Как же он найдет Ингу? Но, тут же  бывший командир СОПа воспрял духом. Белая копна пышных волос выдаст ее из тысячной толпы.

      В помещении находилось несколько десятков  людей. Было очень шумно от работающих  шлифовальных станков. В воздухе висела плотным облаком мелкая пыль, которая лезла в легкие и мешала дышать. Родион чувствовал, как она скребла ему горло, хотелось откашляться. Но он продолжал идти вдоль длинного ряда верстаков  с укрепленными на них станками, пытаясь разглядеть лица рабочих. Это было не так-то просто. Понурые головы опускались еще ниже, едва Родион приближался. Очевидно,  даже ограниченное мышление создавало  устойчивый рефлекс на  человека в форме  тербесовца.
      
      Сердце Родиона учащенно забилось, когда он увидел льняные волосы, стянутые на затылке в пучок. Подошел, приподнял голову за подбородок и увидел незнакомое скуластое,  худое лицо, на котором  выделялся  красный маленький с горбинкой нос. На него мельком глянули покрасневшие глаза с редкими белесыми ресницами. Это была женщина лет сорока. Родион снова растерялся, убрал руку. Оказывается, женщин со светлыми волосами было не мало. Но он все-таки нашел ее.  С минуту наблюдал, как работает она, надеясь, что узнает, вздрогнет, загорятся глаза и он поймет. Но, нет, ничего не произошло. Он стоял, она точила деревянный кругляш. Положил руку на плечо девушке, велел закончить работу, следовать за ним.

  Дежуривший солдат спросил код  выводимого  лица и предписание.
- По специальному распоряжению начальника службы по борьбе с террором! – рявкнул Родион. – Можете позвонить полковнику Звереву.
По-видимому, солдата  это убедило.  Код назвала сама Инга. Это хотя бы она знала.


        Вышел благополучно за ворота. Но что-то не давало идти дальше. Чувство опасности? Нет. Родион проверял свои ощущения.  Взглянул на Ингу.
        Отсутствующий взгляд, абсолютное безмолвие, отсутствие любого желания. Нет, здесь стерта не только память. Всё гораздо хуже.
  - Жди меня здесь! – приказал Инге, не в силах сдерживать свою ярость.
        Метнулся к дежурному. Если бы осталась в этих головах инициатива, то охранял бы их не один солдат. Родион на ходу вырубал камеры слежения. План родился у него  сам собой.
  Решительно подскочил к  часовому.
 -  Говори, кто был здесь часа 2-3 назад?
               -  Никого, сэр.
          -  Ты скрываешь здесь не зарегистрированных людей! Под нужным номером – другой человек!
    -   Не может быть, сэр!
          -  Так поди убедись, осёл! Или сам станешь одним из них! – Родион наступал с такой уверенностью, что не оставлял и тени сомнения в своих словах.
   Заставив таким образом выйти  ничего толком не соображающего солдата из защищенной кабинки, Родион отточенным ударом оставил лежать его без сознания.
    Работа в мастерской продолжалась, только головы опустились ниже.
        -  Всем выйти на улицу. Быстро!!! – заорал Родион так, что даже жилы подулись на шее.
       Нет, бегать они не умели. А, возможно, были закодированы от этого. Сколько их! Десять, тринадцать, семнадцать; два, три десятка в одном ряду. Три ряда – это примерно сотня человек. Эх… Там, на улице  Инга, не потерять бы её.
       За воротами стал пассажирский фургон, но поместить в него сотню человек не получится. Видимо, людей привозили партиями. Родион отыскал среди полусотни узников Ингу, ухватил за руку, потащил за собой. В ворота продолжали идти люди. Родион вместе с Ингой  протолкался обратно,  тряхнул девушку:
     -  Будь всегда рядом со мной! Ты поняла?
       Она едва заметно  кивнула,  с трудом разжала губы, словно открывала  перекошенную, скрипучую дверь. Сначала послышался неразборчивый, слабый звук. Наконец,. Родион расслышал
       -  Поняла.
      -  Отлично!
      Они были уже в мастерской.
      - Помоги развязать этого урода.
       Родион приподнял дежурного, еще и не пришедшего в сознание.
      -  Ты знаешь, где аптечка?
      Обрадовался, когда Инга показала шкафчик у стены.
     -  Неси!
    Мелькнула наивная мысль: «Может, узнала?» Не выдержал,  спросил об этом Ингу, когда та вернулась с сумочкой в руках. Но она лишь потупила взгляд. Родион принялся остервенело угощать  неподвижного  дежурного порциями реаниматора так, что у того появился кашель. Он уставился выпучившими глазами на Родиона.
     -  Еще не отшибло память? – Накинулся тот на него. – Вставай, и докладывай наверх, что произошло очередное  отключение электричества и,  видимо,  из-за этого отказала камера слежения. Ну-у- !!! Живо!

     Дежурный под дулом пистолета  передал  по рации нужное сообщение.  Он  мычал и затравленно оглядывался по сторонам, не решаясь задать вопрос, куда девались вверенный ему материал.  На улице  они прицепили за буксировочный трос второй фургон и вывезли в загородный лес людей. Вечером этого же дня удалось  раздобыть для  всей  оравы  пищу, утащив из-под замка сельского склада продукты.  Хватить должно было на несколько дней. Бывший дежурный, смекнув, что убивать его не собираются. вовсю старался угодить Родиону, и у него не плохо получалось.
     Можно было бы заняться устройством быта, но еще не был решен вопросы безопасности. Что-то слишком уж все гладко складывалось. И почему их до сих пор не ищут? Родион периодически сканировал эфир на волнах  службы безопасности. Но в нем –  ни звука не было о пропаже большого числа людей. Видимо, руководству не было дела до мастерской, как и до тех,  кто там находился. Допустим, что так. Но, на кого-то  работали  же эти люди? Родиону не нравилось,  когда он что-то не понимал. Похоже,  снова надо искать встречи с Андреем. Его настораживало также то, что Андрей сам до сих пор не вышел на связь с ним , как обещал. Так заканчивался второй день их беглой жизни.

   Родион  думал об Андрее и не знал, что  организации, в которой они когда-то вместе служили,  уже не существует. Агентам закрыли доступ ко всем средствам связи, попросту отключив их от энергопитания. 
   Родион чувствовал, что замахнулся на слишком большой кусок, однако отступать было поздно. Дело решил небольшой конфликт. Тимур, так звали бывшего дежурного,  вздумал  вечером прижать  в сторонке девушку, полагая, что имеет на это полное право. Родион думал иначе. Горе-мужлан отпрянул от одного его слабого тычка. Шумно шмыгнул носом.
 -  Ты что, командир? Это дело обычное. Или я где прокололся?
-  На обычном деле ты и прокололся, землячок. Не надо трогать девок! Ты здесь не для этого!
-  Так не пойдет, командир. Послушай, от хвоста мы отбились. Идет обычная жизнь. И потом, я тоже тербес, как и ты. Ты вот присмотрел себе девку, а мне…
       Он не договорил. Горло стиснутое огромными ладонями захрипело.
-  Ты не тербес! Ты жалкий искатель приключений, который к тому же дрожит за свою шкуру. Тебе нужны зрелища. Вот поэтом ты и нашел место в мастерских – подальше от динамичных групп!
         
 Родион отшвырнул от себя солдата.  Но  через минуту остыл, подошел.
-  Слушай, ты не обижайся. Эта «девка» как ты говоришь, моя бывшая коллега. Мы служили вместе. Ее за излишнее старание сюда. А старалась она для меня. Вернее не так поняла приказ. Словом,  всю душу она мне вывернула. Чувствую свою вину в том, что с ней произошло, вот и достал  со дна. Это целая история, а не то, что ты подумал…
         
  Тимур снова шумно шмыгнул носом.
-  Если дело только в ней,  то за каким дьяволом все ораву тащил сюда?- примирительно буркнул  парень.
-  Гм… Да-а, это вопрос, - кивнул Родион, и  торопливо отошел..

    Наутро Родион разбудил Тимура  раньше обычного. Еще темно было.
-  Чего?  Случилось что ль  чего? – солдат  спросонья испуганно завертел головой.
-  Все нормально, -  глухо ответил Родион.
-  А это кто?   -  Тимур кивнул на закутанную в плащ темную фигуру неподалеку.
-  Свои, - тихо ответил Родион. – Слушай меня, Тимур. Я вот тут рассудил, ты прав по всему.
-  Ты это о чем, командир?
-  Подожди, не перебивай. Я и девушка уходим от вас.
   Тимур вмиг проснулся.
-  Командир, ты чего, а? Шутишь что ли?
- Да, какие уж шутки, старина. Все очень серьезно.

 Родион встал во весь рост и сделал шаг, как  Тимур догнал его, схватил за руку, умоляя не оставлять его одного.

      -  Почему одного? У тебя целая сотня  Провизии мы с тобой наготовили на неделю. А через пару  дней я навещу тебя. Вот только найду нам отдельное укромное местечко, - Родион кивнул на Ингу, покорно ожидавшую рядом.
      -  Не веришь мне, - угрюмо заключил Тимур.
        - Дело даже не в тебе, - Родион  ткнул  его кулаком в  плечо. – Я просто очень хорошо знаю ищеек безопасности. И не хочу  дважды потерять то, что дорого. Я бы и первый раз не потерял. Не знал еще… - он не договорил. – Словом, счастливо тебе оставаться.
        -  А если нас найдут? – остановил его вопросом Тимур.
        -  Тогда ты даже если захочешь – не сможешь меня предать, - рассмеялся своей шутке Родион и добавил: - Сам удивляюсь, что все так тихо. Видимо,  заварушка в городе серьезная,  я попытаюсь это выяснить.
        Он отвернулся от него,  подошел к Инге и,  бережно обхватив ее за плечи, повел с собой вверх по склону.
       - Ну, как сказал, командир, через два дня я жду! – крикнул вслед Тимур.

          
                Глава 19   Санита


          Вот они и на Земле. День идет за днем., и календарь  незаметно отсчитал уже целую неделю.
Санита выбрала для жилья дом  в лесу за городом. Инвар Рау вместе с Полем и Геей  ежедневно находились  во власти медиков и ученых-исследователей, с жадностью кинувшихся разгадывать их феномен.   Отец с дочерью  приезжали домой поздно вечером.  Поль  два раза за неделю оставался ночевать в институте, объясняя это тем, что будут наблюдать за  работой его мозга во время сна.
         Сначала Санита жадно насыщалась  новостями, просматривала обзорные, информационные передачи по визео, анализировала. Потом  взялась за чтение. Достала через курьера печатные книги классиков –  Толстого, Есенина, которых очень любила, углублялась в одну, другую, находя в этом невероятное удовольствие.

        Она не раз вспоминала их первый день на Земле. Встречали экипаж  торжественно с почетным караулом,  однако не весело.         
       
        Инвар Рау и еще трое родителей предпочли бы видеть не почетный караул, а своих детей, которых не терпелось  обнять. Однако Ким Сильбур, который тоже был среди встречающих,  оптимистически заверил   родителей  и всех звездолетчиков в том, что ко времени их прибытия  в город,  Вега и Сперанца  уже будут ждать их. Иван Клепайло, прибывший на космодром,  по этому поводу ничего не смог  сказать, так как не владел информацией.  Он только обнял своих коллег и прослезился от радости.

       В город  из космопорта  добирались что-то очень уж долго, так что оживленный поначалу разговор совсем угас.  Только  на следующий день  откроют звездолетчикам   секрет, что  они  два лишних часа колесили  по загородным дорогам, чтобы за это время поднятые по тревоге регулярные войска смогли отыскать следы Веги и Сперанцы, внезапно исчезнувших прямо из-под носа  у своей охраны.
        За отведенные начальством два часа беглянок  не нашли, но,  разобравшись в докладах командиров, Ким Сильбур знал хотя бы,  что ему сказать экипажу. Странно, что звездолетчики –  люди, не причастные никаким образом к власти,  уже много раз доказывали, как  легко и естественно могут они пользоваться  ею, и сумели даже, не зная того, поменять  его планы, планы  мистера К.  Причем сделали это юнцы, еще не вполне взрослые люди, словом, дети.  Что же могут тогда взрослые?  Какое  Знание  привезли они с собой на Землю из глубин Космоса? И как невежественны его подчиненные, которые не сочли нужным хотя бы задуматься об этом. Больше всего упущений было допущено отделом по борьбе с террором, который он безжалостно расформировал. Если бы не вернувшийся звездолет, еще не скоро узнал бы он как далеко зашли, привыкшие к власти элитные отряды военных.

        Младший офицер зашел в коттедж, где расположился на отдых экипаж  «Ливня»,  через час. Инвар Рау уже обращался к выставленному солдату охраны с вопросом, скоро ли их посетят те, кого они ждут.

      Вошедший не лишен был обаяния и артистических способностей.. Он обворожительно улыбнулся и заговорил очень убедительно.

      - Уважаемые командир, уважаемые члены экипажа, сейчас я от имени куратора отрасли могу заверить вас, что Поль и Гея, а также  Сперанца с Вегой живы и здоровы. Более того, они вместе! Как именно они встретились – случайно,  или это входило в их планы – мы не знаем. Как не знаем, почему Поль подверг неизвестному воздействию группу сопровождения, приставленную к Сперанце с Вегой.

 -  Какому воздействию? – резко спросил Дис Доли.
    Ольга Бриз – начальник экспедиции  сделала шаг вперед. Она стояла очень прямо с чуть откинутой назад головой, ей стоило немалых усилий, чтобы сдерживать эмоции.  Она сухо произнесла:
 -  Если я не ошибаюсь,  нам было обещано, что дома нас встречают дети.  Или это не  тот дом, или нам солгали?
       Космолетчики  нервничали. Вот когда почувствовали они, наконец, что есть основания для  беспокойства, отметил про себя Инвар Рау и почувствовал от этого сомнительное удовлетворение. Но если теперь среди членов экипажа нарастало беспокойство и нетерпение,  он, напротив,  был спокоен.  По какой-то необъяснимой причине он был уверен, что ситуация под контролем.
      
   -   Позвольте, господа, я нарисую вам картину, которую нам удалось восстановить по рассказам очевидцев -  виновато улыбнулся офицер. Он был сама любезность.  – У меня есть с собой переданный только что ролик с места происшествия.
   - Какого происшествия?
   - С места, где обнаружена машина охраны, и сами  охранники.
   Он включил ролик, из которого звездолетчики поняли, что  троих охранников  их детей  нашли в двадцати километрах от места, где их последний раз видели.  Люди, которые опрашивали охранников пришли к выводу, что свои обязанности телохранители  оставили только  под  посторонним  воздействием на них . Память  телохранителей  была стерта, и они только с посторонней помощью могли вспомнить, где были ичем занимались сегодняшний день. О том, что  группа направилась  в институт репродукции,  сообщили секретарь и диспетчер батальона охраны.
 
        В институте всех  свидетелей опросили, но   никто не мог назвать имен двух странных молодых людей, приходивших днем. Секретарь не могла объяснить,  почему  пропустила их без регистрации.  Директор не знал, что повлияло на его решение поверить неизвестным и предоставить им компьютер. По крайней мере,  лица их сотрудники института запомнили,  и на фото узнали своих гостей. Охране осталось только одно –  установить, где же находятся юные космолетчики, а заодно и Сперанца с Вегой. Большинство  свидетелей сходились на том, что они ушли вместе, увлеченно беседуя.  Но военные, в отличие от сотрудников института,  считали, что космолетчики увели подруг силой гипновоздействия.

           - И что дальше? -   с вызовом спросила Сперанца, отведя взгляд от потухшего ролика.

           -  Дело в том, что никто из них не знает о вашем приземлении. Вы всего два часа на Земле. Необходимо подождать. И как только они узнают...  Ведь не будут же они прятаться от вас –  своих родителей.


           -   Логично, господин офицер. Но почему же они все-таки они сбежали –  Поль и Гея? Должны же быть причины.
           -  Не могу вам с точностью сказать, так как не был в тот момент рядом. Однако думаю,  они это сделали потому, что им не понимали происходящего вокруг них Им не .давали полной информации о сегодняшнем дне, потому что  поверить в реальность происходящего трудно. Им запрещали выходить за охраняемую территорию в целях их же безопасности.

         -  Трудно с вами не согласиться, когда речь идет о земных делах.
         -  Однако, сэр,  вам все-таки нельзя верить, -   сухо заметила Ольга Бриз, - поскольку мы не увидели своих детей!
         -  Возможно,  мы рано покинули борт звездолета, -  крикнул Янис Етус.
         -  Это можно в любой момент поправить. Да, командир? 

              Едкие замечания сыпались со всех сторон. Инвар Рау не мешал людям высказывать свои мнения, эмоции. Только Гор Адос – их единственный военный попросил тишины.
          -  Я так думаю, Ким Сильбур слышит нас, и это хорошо. Потому что именно для него  хочу сказать, если Земля  полагает, что мы намеренно умолчали о способностях Поля, то это не так. По правде говоря, вы  нас удивили рассказами об их поступках. Никогда ничего подобного на корабле не было. Видимо это  можно объяснить тем, что они оказались в незнакомой обстановке, которая показалась им недружественной,  и им приходилось защищать себя. Передайте это господину Сильбуру.
 
         -  Господин Сильбур наблюдает за ходом поисков четырех  юных особ, - доложил офицер.

         -  Я думаю, - подытожил Инвар Рау, - что будет полезно, если мы также присоединимся к нему. Нам очень интересно  увидеть все своими глазами. Попросите об этом господина Сильбура.
         -  Будет выполнено, командир, я немедленно доложу.
        Офицер склонил голову, красиво,  четко, по-строевому развернулся и скрылся за дверью.

         Ким Сильбур передал, что ему будет приятно вести поиски совместно со звездолетчиками. И  уже через час восемь из них входили в операционный зал  военной базы. Ким Сильбур встретил их сдержанной улыбкой и провел маленькую экскурсию по залу.  Звездолетчики убедились, что в поисковой операции задействованы  регулярные войска.  Только в этом операционном зале за пультами находилось несколько десятков человек, которые принимали доклады от различных групп. Сотни человек разосланы были во всех направлениях и прочесывали каждый квадрат интересующей местности.
      
        Куратор информировал, что основной упор  поисковые службы делают на сектора в столице региона.  Это результат последних разведданных.
       После некоторой заминки, Инвар Рау спросил:
        - То есть, когда вы обещали, что дети будут нас ждать, вы знали, что они в другом городе?
       - Да, господин Рау, но мы не сомневались, что их доставят в нужный момент в ваш дом. Это был лишь вопросом техники. Увы, обстоятельства сложились по-другому…

         В течение часа с поисковых вертолетов  регулярно сообщали об изменениях на дороге, о количестве въехавших в город и выехавших. Постовыми проверялись весь транспорт и все лица, въезжающие и покидающие город.  Новости были однообразными, обстановка держала в напряженном ожидании.  Вот поступило сообщение,  что  за городом обнаружены несколько одиночных машин. Тут же в указанный сектор выдвинулись мобильные группы, но удача, к сожалению,  снова прошла мимо.
    
         Ким Сильбур прохаживался вдоль экранов, отражающего передвижение военных машин и весь ход поисковой операции, изредка взглядывая на один из них, иногда задавал вопросы оператору, находящемуся за  пультом.  Звездолетчики устали созерцать однообразную картинку на экранах, и сидели на креслах, поставленных в ряд у стены. Один Инвар Рау не присоединился к ним и стоял возле крайнего экрана, сложив руки на груди, слегка покачиваясь с носков на пятки. К нему приблизился куратор.
        - Задумались?
        -  Немного, простите.
        Помолчали, куратор поддерживая ладонью локоть правой руки, водил указательным пальцем по  шее – жест, распространенный на Тибете.
        -  Должен сказать, что  есть одна хитрая деталь, одна любопытная особенность, - сказал куратор, подняв вверх указательный палец.
         Он начал  прохаживаться вдоль экрана. Инвар Рау развернулся лицом к нему, ждал.


        – В поисковой  работе наиболее сложный и важный этап  вначале, особенно если строишь предположения на пустом месте, и только намечаешь, выдвигаешь версии поиска. Но  в данном случае  главная трудность всегда начиналась тогда, когда мы приближались к Полю и Гее. Первый раз мы не знали этого и люди  подходили к ним, ожидая сопротивления, бегства, только не чудес..  Поэтому Поль легко переключал их внимание и уходил с Геей.  Надо сказать. мы быстро  поняли, что наблюдать надо издалека,  что нельзя разговаривать с ними. Но это еще не все.
          На деле это оказалось,  что Поль  способен сделать любого человека невменяемым на длительное время. Откуда у него это? Может, вы объясните, господин Рау?

       -  Непременно объясню, но скажите вначале, господин Сильбур, о какой опасности вы твердите, отчего стремитесь оградить Поля и Гею? Они этого тоже не поняли, не так ли?

        -  Дети уже видели  одну такую потенциальную опасность и благополучно избежали ее. Я имею в виду преступную  группировку, с которой они столкнулись и нейтрализовали ее.  И вот уже месяц как она не проявляет активности.  Но, к сожалению, таких группировок чрезмерно много. Правительство вынуждено признать, что они вышли из-под контроля. Это печальный итог, Тенденции этого намечались еще до вашего отлета, если вы помните.
         -  Это я помню.
         Голос куратора, говорящего по обыкновению  громко и четко, хорошо был слышен звездолетчикам, но только Ольга Бриз – начальник экспедиции, пожелала подойти ближе, чтобы принять участие в разговоре.
         Ким Сильбур тем временем продолжал:

        -   Но ни вы,  господин Рау, ни ваш экипаж,  видимо, еще не слышали о распространенном на Земле вирусе. Его угроза сильно преувеличена. Он не является смертельным, как вам позже будут рассказывать  мелкие угодники и льстецы.

         Предназначение вируса как раз есть  спасение людей от грязной экологии, от катастрофы, которую мы не смогли предотвратить на Земле.  Но всегда есть нечистоплотные, алчные и равнодушные циники, готовые на все  ради своей выгоды. Их цели всегда корыстны.
       -   А ваша, господин Сильбур? – напрямую смело спросила Ольга Бриз. -  Ваши цели  всегда бескорыстны?
        -  На прямой вопрос надо отвечать прямо и искренне, - Ким Сильбур прокашлялся. Он, к собственному удивлению, чувствовал себя неуютно. – Я могу вам честно признаться, что в моей корысти нет преступных намерений, нет цинизма и жестокости. Хотя, возможно, такой ответ не удовлетворит вас.
        -  Да,  не удовлетворил,  но по другой причине. Значит, управляя судьбами миллионов людей, вы преследуете собственную корысть?
       -  Мы – политики! -  развел руками куратор. – А корысть политика –  сделать так, чтобы вытянутая карта  обязательно стала козырной. Мой козырь был в том, чтобы избавить неподготовленную часть населения планеты от любой информации по вирусу. Это избавляло людей от суеверных страхов, от нервного напряжения, от информационной грязи, которая потоком грозила обрушиться на их головы.
        Каким-то образом работа целого института по  созданию секретных файлов и методов их защиты была уничтожена неизвестным хакером.  Его не смогли найти, а  это означает, что он действовал не в одиночку. Это организованная группа, у которой есть прикрытие, продумана даже система  отхода. Видимо, у хакеров тоже была своя корысть.
        Вполне логично, думал Инвар Рау. Только, при чем здесь хакеры?  Командир чувствовал, что Ким Сильбур куда-то клонит, и намеревался тут же  выяснить, что он хотел сказать, так как не любил неясностей, но не успел.

         В это время  из-за среднего ряда  пультов внезапно вскочил  красивый офицер, тот самый  который первым приходил к космолетчикам. Он  был взволнован и громко крикнул:
         -  Сэр! Скорее включите  шестой   микрофон! На связи Сперанца! Да, да! Та, которую мы ищем.
         Кто-то из космолетчиков вскрикнул,  Ольга Бриз побледнела и зачем-то оглянулась. К ней подоспела Нигира Риге, обняла. Инвар Рау сделал движение, словно хотел что-то сказать, однако Ким Сильбур сам  заговорил со Сперанцей.

       -   Мисс, здравствуйте! Это ты, Сперанца? – в голосе куратора слышалась осторожность и торжественность.
       -  Да, сэр, здравствуйте!
      -   Сперанца, у меня для тебя  и твоих друзей новость. Это говорит куратор космической отрасли. Твои родители на Земле и очень волнуются за тебя и за тех, кто с тобой. Хочешь поговорить с ними?

          Он сделал разрешающий знак Инвару Рау, чтобы тот сказал что-нибудь. Командир приподнял подбородок, лицо его просветлело.
       -  Здравствуй,  Сперанца. Жаль, что мы не можем тебя видеть. Но я узнаю твой голос. А ты?
       -  Я тоже, командир, узнала ваш голос.  Так, значит вы на Земле?
       -  Уже несколько часов  переживаем за вас. Где Гея? Где…
       -  Они тут, я  их вижу, они ждут меня.
       -  Сперанца, ты молодец, что смогла связаться. Но откуда ты звонишь?
       - Я подошла к солдату,..  к офицеру, - поправилась Сперанца, - и попросила разрешения позвонить в центр космоисследований.  Я нахожусь возле большой военной машины с антеннами.
        Ким Сильбур предупреждающе поднял ладонь, приблизился к микрофону.
      -   Сперанца, эта машина дальней связи. Она  в городе потому, что военные ищут вас, чтобы привезти к родителям. Офицер меня слышит?
      -  Не думаю, сэр...  связь плохая.
      -  Пригласи его, пожалуйста, Сперанца.
         Через  минуту  раздался  мужской голос.  Офицер представился и Ким Сильбур другим, повелительным тоном отвечал:
      -  Майор,  с вами говорит  генерал  космических войск, уполномоченный правительством куратор отрасли.
      -  Слушаю, сэр, - отрапортовал воин.
      -  Я уже знаю,  в каком вы квадрате и к вам летит группа сопровождения. Понял ли ты, кто эта девушка?
       -  Я предполагаю, сэр… она похожа на ту, что на фото.
       -  Она  одна из тех, кого ищет вся армия, а с ней и все остальные.  Надеюсь, тебе известна последняя секретная инструкция?  Не проявлять никаких действий, которые могут быть расценены космолетчиками как недружественные,  не создавать никакой суеты. Пригласи  всех  в машину отдохнуть  и веди себя с ними, как с величайшей драгоценностью. Охраняй их издалека,  пока не прибудут вертолеты.
       -  Есть сэр! Так точно, сэр! – Офицер явно начал волноваться.
         Ким Сильбур показал себя отличным организатором. Попросил Сперанцу лично пригласить Поля, чтобы юный космолетчик услышал голос отца.  Как только отец с сыном смогли поговорить друг с другом,  можно было сказать, что  самое тяжелое осталось позади. Дело было только за техникой.   Прибывшие вертолеты доставили четверку на аэродром, где  их ждал правительственный  лайнер, чтобы доставить их к родителям.
       Экипаж не расходился,  хотя тревога  и поубавилась. Космолетчики отказались от предложенного обеда, довольствуясь лишь напитками, и следили за экраном,  на котором передвигалась яркая точка – борт, приближающий их будущее.

        Потом  были объятия, смех, шутки,  слезы радости, веселье и отдых. В восемь часов вечера в банкетном зале по  звездолетчиков ждал  официальный прием  президента и торжественный ужин.
 
        Сегодня Санита  волновалась, ожидая мужа.
       Для Саниты  радость встречи с Землей тускнела от того, что рядом не было Инги. Тренированная воля звездолетчицы требовала немедленных действий, находчивый ум недолго искал решение - лично обращалась в городские отделы по борьбе с террором, надеялась найти следы Инги. Пыталась понять методы работы поисковиков, пренебрегая запретами охранных служб, выезжала в город второй, третий раз.  Но в четвертый не обошлось без приключений. Как и прежде Санита не вызвала охранника и на пустынной улице одна наткнулась на  группу хулиганов, от которых космолетчиков старательно пытались уберечь. Встреча оказалась роковой.
      
     Санита не помнила, как вернулась домой. Ее била нервная дрожь. Перед глазами все еще прыгали отвратительные рожи, гримасничали, корчились. Потом ее куда-то тянули за руки.  Именно тогда она почувствовали нарастающий гнев и одновременно с этим что-то непонятное, какое-то давление внутри. Оно нарастало вместе с гневом. Санита, никогда не делавшая этого раньше, вдруг, с помощью сальто, освободилась от удерживавших ее рук, и, оказавшись лицом к лицу с противником, крикнула что было сил:
   - Вы будете жалеть!

    В этот же миг ярость на лице хулиганов сменилась испугом, затем ужасом и, не успев издать ни звука, оба упали на спину, корчась в предсмертных судорогах. Из открытого, обугленного рта их выходила струйка дыма.

   Санита приняла успокоительное, но ничего не помогало.
   Вернувшийся поздно вечером Инвар, нашел Саниту спящей, под теплым пледом. Ее поза калачиком, сначала показалась ему забавной, но потом насторожила. Санита морщилась, хмурилась чему-то. Инвар погладил ее по волосам, убрал прядь, упавшую на лицо. Санита вскрикнула и вскочила.

   - Что с тобой, Нита? Это – я. Тебе приснился кошмар?
    Она закрыла лицо руками, Инвар вместе со стоном услышал:
   - Я их … убила! Я их… - рыдания сотрясали ее.
    Вдруг она в упор глянула на мужа. Плаксивая гримаса скривила ее губы.
   - Инвар,мы не такие, как все на Земле! Уже неделя прошла, а я не знаю, как здесь жить. Мне было лучше в полете, Инвар!  Лучше бы экспедиция не кончалась! Тогда я хотя бы видела детей, а теперь – где они? Я одна и не знаю, что делать. Вы стали подопытными мышами и вам это нравится. Разве это теперь наша жизнь?
     Она повернула к нему заплаканное лицо, в глазах застыл вопрос.
     - Успокойся! – он обнял ее, крепко прижал к себе.- Ты опять была в городе? Одна?
     - Да! – Она отодвинулась и с вызовом взглянула на него. - Ведь это обычное дело. Разве нет?
     - Но чем оно закончилось? Судя по последствиям – нет, не совсем обычное. Чем ты так напугана? Ты можешь подробнее… - Инвар хотел взять жену за кисть, но она отдернула руку.
     - Нет! – почти взвизгнула Санита и спрятала лицо в ладонях.

     Инвар осторожно, но решительно  взял жену за запястья, потянул к себе.
     – Нита, у тебя тоже самое? У тебя проявились сверхспособности?
     Не открывая глаз, слегка раскачиваясь, она с трудом разлепила непослушные губы.
   
     - Бедный Поль! Как он справляется с этим?
     - Нита!  А  у тебя  как это выглядело?
     - Я не поняла. Я ничего не помню! Это было ужасно! Наверное, об этом скажут в новостях.
     Она обернулась и громко приказала: «Визор!»
     В их дома работал управляемый голосом гувернер – редкая роскошь в их время. Руководство космической отрасли подарило им для дома миниэлектростанцию, от которой работали все электроприборы в доме на случай, когда отключали электричество.
     - Ты в самом деле не помнишь? – Инвар продолжал пристально следить за ней.
      - Я поняла одно: мы здесь - чужие.
      - Как ты сказала? – в голосе Инвара звучали странные интонации, которые в другое время сразу насторожили бы Саниту. Но сейчас она была слишком подавлена.
    - Понимай как хочешь.

    - Понимаешь, - Инвар помялся, - Санита, к нам едут Ольга Бриз и Нигира, чтобы обсудить кое-что.
    - Хм.., 

    Санита вся подобралась, и стала похожа на кошку, которой надо готовиться к прыжку и, в то же время, нельзя выдавать себя шевелением.
    - Это ты их позвал? – спросила Санита, не глядя на мужа.
    Чувства долга и личные эмоции боролись в ней.
    - Нет, конечно. Они спросили разрешения приехать в гости к тебе. Кстати, тоже говорили что-то про чужих. Наверное, они уже тут, но я скажу им, чтобы приехали в другой раз.
    - Нет, нет, не надо! Я хочу с ними поговорить.
    - Точно? – с сомнением переспросил Инвар. – Может сказать им, чтобы…
    - Нет, не надо ничего говорить. Им надо что-то обсудить? Прекрасно!
    -  Ты уверена, что можешь думать о работе?
    - А о чем здесь еще можно думать? – снова вскипела Санита. – Хотя, есть о чем. Я думала об Инге…
    - Поэтому и поехала в город, - закончил за нее Инвар.
       Санита молча взглянула на него.
    -  Не увиливай от вопроса. Что хотят обсудить девчата?
     Если шутит, подумал Инвар, значит пришла в норму.
    - Но они к тебе с проблемами.
    - Я привыкла, - с тихой грустью и покорностью быстро отозвалась Санита. – С чем же еще идут к психологу? Скажи, что-нибудь серьезное? – теперь Санита пытливо вглядывалась в Инвара.
    - Спроси лучше у Ольги. Я думаю, они уже здесь.

         Он нажал кнопку связи на запястье.
      -  Ну, что командир?  Уже можно или… отбой, - тихо  с осторожностью отозвалась Ольга Бриз.

       Санита бросила укоризненный взгляд на мужа и сама кинулась к двери встречать  подруг и бывших коллег.
       Инвар усмехнулся уголком рта: когда он входил, то отключил дворника, чтобы тот раньше времени не выдал приближение гостей.  Лишь теперь оценил он  это удивившее его поначалу  интуитивное  желание.  Появись гости на несколько минут раньше, и их важная беседа могла быть сорвана, а Санита оказалась бы в неловком положении.

      Оказалось, что вместе с космолетчицами пришла  Вега. При виде такой делегации,  Санита. заподозрила, что проблемы могут быть не у Ольги. Гости расселись на диване  у огромного окна, выходящего на запад. Через него можно было бы любоваться закатом, если бы не черные, свинцовые тучи бесконечной чередой несущиеся по небу.
 
        - Девочки, я угощу вас свежим индийским чаем. Такого не было в экспедиции.
        - Спасибо, Санита.  с удовольствием,  но попозже, -  Ольга Бриз была серьезна и сосредоточена.
        - Ты чем-то озабочена?
        - Похоже¬..,  -   космолетчица с необычным  смешанным чувством растерянности и гнева взглянула на  Саниту, - Понимаешь,  похоже,   не только ты потеряла дочь.
        Санита отпрянула от нее.
       -  Что ты хочешь сказать?
       -  Только  что Сперанца заявила, что уходит из дома.
       Отчаяние Ольги выражалось в  избыточной мимике и жестикуляции, что в нормальном состоянии за ней не наблюдалось.
       -  Куда? – ахнула Санита.
       -  Она  опекает своего директора, и ушла  от меня в институт.
       - На работу?
       - Если бы. Нет же, жить!
       -  Сперанца говорила мне, - вмешалась Вега, - что она не оставит Рэда.  По-моему,.. она любит его.
        Девушка прямо взглянула в глаза Саните.
       - Когда она это тебе говорила?
       - Недавно. Но любит она уже давно. Это и Регина подтвердит.
       - А  Регина тут какую роль играет?
           Вега вздохнула, протянула певуче.
       - Не ма-аленькую.
       - Так, друзья  мои, - вздохнула Сперанца, - я вижу, что многое мы пропустили. Вега, ты введешь нас в курс, чтобы помощь моя была наиболее эффективной?
       - Да, да, за этим я и здесь.

      И она коротко рассказала об эпопее со Сперанцей и  Рэдом. О том,  чему научила их Регина и как,  с ее помощью,  удалось спасти Сперанцу.

      Космолетчики  молча  переглядывались во время  этого волнующего повествования и только у Ольги Бриз вырвалось:
     - Так он что,  негодяй?
     - О, нет! – смутилась Вега. – Возможно, я слишком сгустила краски. Я очень переживаю за  Сперанцу, но Рэд сам по себе совсем не плохой человек. Он чересчур погружен в свою работу, так, что не  замечает  остального, что с ней не связано. Я уже говорила, что Сперанцу захватила его увлеченность, да! Она с первых дней была в восторге от своего директора.! Сама погрузилась в  науку, решила осваивать вторую специальность – палеонтологию.

     - А теперь? Теперь уже не в восторге? –  нетерпеливо спросила Ольга Бриз.
     - Время сглаживает даже камень. после эксперимента, многое изменилось, -  Вега опустила глаза. Похоже она пожалела, что была слишком откровенна и эмоциональна  в суждениях.
      - Могу добавить к твоему рассказу, - пришла девушке на помощь Санита,  - что между ними появились новые неожиданные стороны отношений, к которым Сперанца была не готова просто в силу недостатка жизненного опыта. Видимо, она начала нервничать, потому что нарисовала себе какие-то планы, а жизнь все расставила по-своему, не так ли?

       -  Девочки, но это же  элементарная юношеская влюбленность. Правда, безответная, - пыталась смягчить остроту проблемы Нигира Риге.
       - Но их связывают не только чувства, - снова горячо заговорила Вега. -    Отношения скреплены не менее, если не более прочно, совместной работой.  А работа, сопряженная с опасностью для здоровья и жизни, связывает очень прочно. А если, при этом один спасает другому жизнь,   то эти люди   связаны на всю жизнь  при любом развитии событий.

         -  Но, я что-то не заметила по рассказу, чтобы директор испытывал хотя бы благодарность Сперанце за его спасение. Он заставляет ее страдать. Ведь так? – снова обратилась Ольга Бриз к Веге, но ответила ей Санита Рау.

        -  Известно немало случаев поведения людей, когда кто-то намеренно пытается казаться хуже, чем он есть на самом деле. Это бывает при нестандартных ситуациях, когда человек сомневается в выборе  правильной линии поведения, или когда испытывает какое-то давление со стороны,  когда  не справляется с возложенной на него задачей.
      
          -   Мы сейчас оправдываем Рэда, но Сперанца… Ей очень тяжело      
          - Нет,  Ольга, мы пытаемся разобраться.  Если ты хочешь помочь Сперанце, тебе надо встретиться с Рэдом Диулиным, чтобы найти с ним общий язык.
          - Но … но это невозможно.
          - Почему?
          - Я не смогу найти с ним общего языка. Я на него злая.
          - Мы все встретимся с ним и попытаемся  вместе найти общий язык, -  сказал молчавший до сих пор Инвар Рау. И поможет нам в этом Ким Сильбур.
           - В таком случае и ему  тоже придется объяснить наши проблемы, - поморщилась Ольга Бриз.
           - Уже сделано! – Инвар Рау похлопал по запястью.\
           - Что? Что сделано? – раздалось сразу несколько голосов.
           - Это самопередающее устройство. Наука на планете на стояла на месте, несмотря на кризис.
          - Ты что? Принес это сюда, на нашу беседу? – изумилась Санита.

         -  Я включил его только когда вошли наши гости,  - медленно, выделяя каждое слово произнес Инвар Рау.- Наш с тобой личный разговор  никто не слышал. А принес я это потому, что Ким Сильбур нам не враг и он очень хотел присутствовать на одной из наших бесед, причем так, чтобы не быть помехой ее непринужденности. Я сразу сказал ему, что секретов у нас нет,  и он может приходить когда хочет, хотя бы сегодня, потому что уже знал о намерении девчат. Тогда он и дал мне этот аппарат. Он еще включен, потому что я должен задать еще один вопрос. – Он помолчал. – Санита, ты произнесла одно слово сегодня, которое я уже слышал, и которое  может привести к очень нежелательным последствиям.
        Это слово  «чужие». Сегодня Миг Пауль уже говорил мне, что во время его выступления в университете перед студентами кто-то задал ему вопрос: не принесли ли космолетчики опасную  для людей силу? По сути, не являемся ли мы чужими среди людей, опасными для людей?
      Что ты можешь сказать, Санита, как психолог?
            Санита выглядела  ошеломленной и ответила не сразу.
            - Все-таки я никак не ожидала от тебя такого поступка,, Инвар.
            - Поймите, друзья. Ведь куратору каждый день нашептывают про нас завистливые  и злые языки. Шептуны лавируют  умело и той силой, что невольно имеет каждый из нас. Возможно, властям говорят даже, что звездолетчики замышляют правительственный заговор.. Мы не имеем чипов, и это обстоятельство очень удобно для тех, кто хочет поссорить нес с правительством. Говорят,  например, что проверить нашу лояльность нельзя,  поэтому мы не заслуживаем доверия. Согласитесь, нашим друзьям даже нечем аргументировать свое доброе к нам расположение.   Но теперь – эти разговоры не достигнут своей цели.

           Инвар бережно, с торжествующей улыбкой  положил передатчик возле себя на столик.
         Глядя на этот миниатюрный прибор, Ольга Бриз негромко произнесла:
        - Командир,  вы – талант,  я снова хоть завтра с вами в полет, но вы еще и стратегом можете быть, а это уровень выше.
       
          Санита  на минуту подняла глаза на мужа, согревая взглядом, потом заговорила со спокойной уверенностью.

        -  По поводу «чужих»  могу сказать пока только одно. Если в обществе родилось мнение, тенденция, то она не иссякнет, не закончится, пока не пройдет определенный  этап развития. Это закон. Есть законы физики, общественные законы, а есть законы развития информации. Сюда относятся и  любые мнения.. Так вот,  каждое  мнение, даже индивидуальное, однажды возникнув, ведет борьбу за существование. Видимо, я тоже где-то слышала холодные отзывы о нас. Но скорее всего косвенные, иначе запомнила бы того, кто говорил. Этот информационный поток  будет набирать силу, пока не сложится устойчивое убеждение какой-то степени качества.
         - И что, поток нельзя остановить или хотя бы ослабить? – спросила Вега.
         - Разве что  по данной теме произойдет какое-то крупное событие, способное сменить его окраску.
         - Так в чем же дело? –  Нигира оглядела присутствующих, беспокоясь,  как бы все не вдались в панику. -  Мы же не будем сидеть, сложа руки, мы что-то предпримем, чтобы это мнение как можно скорее снизошло на нет.

          - Что мы можем сами? – усмехнулся Инвар Рау. – Прогресс науки и техники шел так быстро, что теперь мы,  как глупые котята, смело идем туда, где поджидает опасность, и шарахаемся от  дружеской руки.  Явно нужен путеводитель в этом обновленном и непонятном для нас мире. А с другой стороны, тот, кто будет руководить нашей адаптацией  должен быть уверен, что мы не представляем никакой опасности.
         Кстати,  мне передали еще  более несуразные высказывания в наш адрес. Например, что  экипаж «Ливня» был  завербован инопланетной расой и вернулся на Землю выполнять ее задание.
          - Неужели! – воскликнула Нигира, и к ней присоединился целый хор изумленных голосов.

          Космолетчики поговорили еще о том, кто из них и где побывал в последние дни и стали расходиться, договорившись готовить план беседы с Рэдом Диулиным.

          Когда все ушли, Санита вспомнила события, с которых начался этот бурный день.
          Подошел Инвар, заметил  печаль  на лице жены, улыбнулся
          - Опять задумалась.
          -  Я думаю, что вот  мы пролетели через Дальний Космос и теперь на одной планете с Ингой, но вышло так, что Земля разлучила нас.
          Инвар издал неопределенный звук.
          - Ты права. Наверное, стоит поставить вопрос перед куратором. – Он встрепенулся. – А если бы Инга вышла с нами на связь вместе с Вегой и всеми другими, то, возможно, и не было бы повода  для открытия наших  способностей!
 
           - Что ты хочешь сказать?
           - Жаль, что  эти способности не могут помочь в поисках Инги. Но, не знаю как ты, а я почему-то почти уверен, что она в безопасности сейчас. Оттого и не ускорял ее поиск. Но завтра я это сделаю, Я невнимателен был к тебе, позволь мне исправиться.
           - Просто  ты по привычке всегда откладываешь личное на потом, - грустно улыбнулась Санита. – Ну, хорошо, хорошо. Пусть завтра будет хороший день,  и ты исправишься. Ну, не грусти, я прощаю тебя за все, за все.
 
          Ласки жены не дали Инвару Рау продолжить мысль о том, что что-то не вяжется в ситуации вокруг Инги. С одной стороны, вроде бы все понятно: последнее место пребывания – отряд СОПа, как говорят все.  А с другой – какой-то обрыв на этом. Словно ни пространства, ни времени дальше нет. Полнейшая пустота! Но ведь пустоты не бывает в природе. И почему-то никто  из  «земных» не предложил ему обсудить эту тему. Ну, хорошо, завтра, так завтра…
      
          

          

                Глава 20 Распутье

          То, чему сопротивлялся Рэд всеми силами, не желая замечать в Сперанце, в ее голосе, в ее движениях, потом обнаружил в себе.
          Когда он видел Сперанцу,  все в нем  бурлило и клокотало, невидимые потоки захлестывали, мешая дышать, думать. Чувствуя, что теряет контроль, Рэд нарочно грубил, обижал,  даже унижал иногда   Сперанцу. Но неумолимая сила,  захватив сознание, подавив волю, одержала, в конце концов, победу и свершилось то, что должно было.

         - А у тебя была жена? – стараясь как можно увереннее выговаривать «ты», спросила Сперанца.
         -  Нет, -  глухо отозвался Рэд.
         Он лежал на спине, с беззаботным выражением глядя в потолок. Сперанца решила, что он ни о чем не думает, но ошиблась. Он не расслышал ее вопрос,  и ей пришлось повторить.
          - Ты думаешь о ней?
          Он беззвучно рассмеялся.
          - Видимо, женщины во все времена одинаковы.
          Рэд увидел, как она поджала губы. Провел ладонью по нежной щеке девушки.
          - Вы расстались? – не отставала она.
          - Это было очень давно. Я ее выгнал.
          - Ну, прямо таки и выгнал? –  она недоверчиво усмехнулась.- Ты шутишь.
          - Я не шучу, - серьезно сказал Рэд. – Оказалось, что близость со мной ей нужна была для защиты дессертации.

            Она тоже стала серьезной.
          - Значит, у тебя осталась злость на нас – женщин? – в ее голосе была грусть и разочарование.
          Рэд посмотрел на нее строго своими темными непонятного цвета глазами, и, когда уже в Сперанце родилось беспокойство, лицо его просветлело,  и он улыбнулся.
       
        - Нет, сейчас прошло, вот только что прошло, -  он качнулся от беззвучного смеха, сжимая маленькую теплую ладонь Сперанцы.
           Она успокоилась, наконец-то. Засыпая, она по-детски судорожно вздохнула. Услышав этот звук, Рэд устыдился самого себя, ибо был причиной  переживаний этого юного создания. Разум пытался оправдаться, но на этот раз Рэд  подчинился  справедливому голосу сердца. Как же приятно было оберегать сон этой юной девочки, что по глупости, возможно,  пошла за ним и доверилась ему целиком.

         Санита проснулась первая, соскользнула с кровати и вышла на кухню, натягивая на ходу халат. Она машинально открыла дверцу шкафа, нашла кое-какие продукты и с увлечением принялась готовить завтрак.
    
          Еще никогда не испытывала она такого удовольствия от обычного ежедневного дела – от приготовления пищи. Коллективная память сотен, тысяч поколений ожила в юной женщине, отозвавшись  долгим , глубоким эхом,  так что Сперанца потеряла на время чувство реальности, вновь  почувствовав себя женщиной библейских времен, заботящейся о муже. И мысли вернули Сперанцу к только что прошедшей ночи, когда все началось. Санита, в которой пробудилась женщина, так и сказала об этом Рэду.
        - Я почему-то подумала о Еве. Наверное, она тоже чувствовала себя так, как и я.
        - Что?
        - Да, не «что», а «кто»! – улыбнулась Сперанца. – Я говорю о Еве – библейской женщине.
            Она увидала веселое удивление на лице Рэда.
         - А я, значит, библйский Адам?
         И он тихо засмеялся. Потом склонил голову набок и смотрел на Сперанцу задумчиво-вопросительно, словно примеряя к себе это новое положение, и оценивая пригодность свою к нему.
         - Ты можешь выдерживать паузу, -  смущенно молвила Сперанца. – Я поняла – это неудачный пример.
         - Ты сама не понимаешь насколько это удачный пример, - с нежностью в голосе возразил Рэд.
         - То есть?
        -  Ты умеешь пробуждать добрые чувства, девочка моя.
         - Я, знаю, что… был груб с тобой. – он перебирал пряди ее волос. -  Прости меня!
         - Ты лучше, чем я думала, - глаза ее непривычно блестели.
         - Но я не Адам, - Рэд отвернулся от нее, задумчиво раскачивая  головой и одновременно грозя кому-то пальцем.
         Сперанцу пугали всегда такие резкие перемены его настроения. Она знала, что  теперь он  устремился  далеко от нее вслед за своими мыслями.
          - Ева – это вполне допустимо. А я вот…   Я возомнил себя не меньше, чем Богом!  – прищурившись, он смотрел перед собой, и на Сперанцу, но не видел ее, рассуждая больше сам с собой.
         – Когда берешься создавать новое существо, значит, ты  претендуешь называться Богом. А это недопустимо, потому что человек не может быть совершенен, как Бог.  Поэтому страдает эксперимент и сам человек. Очевидно, поэтому эксперимент запрещен для меня. Он, как и я сам, зашел в тупик.
         
            Наступило молчание. Потом Сперанца выдохнула:
           - А ведь ты прав!
           Они сидели притихшие, присмиревшие, оголенные телом и душой, сами впервые понявшие свою суть, и суть того, чего они хотели,  и ошеломленные этим.

            - Так кто же мы есть на самом деле? –  опять первая робко нарушила молчание Сперанца.
            Рэд, тоже думавший над этим вопросом,  обрадовался, что Сперанца спросила первая, и удивил ее своей непосредственностью:
            - А что об этом говорят в экипаже «Ливня»? – и так как  она молчала, продолжил: - Они же  ТАМ с кем-то общались. Что ТАМ о нас думают?
            
            Глаза Сперанцы загорелись умным, добрым светом.
            -  Ах, как бы я хотела тебе объяснить это! –  воскликнула она. – Но я так мало знаю. По сути,  я знаю столько же сколько и ты. С мамой мы говорили, в основном, о личном, и виделись мало. – Но я знаю, кто может лучше всех ответить на этот вопрос. Позволь познакомить тебя с ним!
 
            В голосе Сперанцы было столько чистоты и непосредственности, что   Рэд не смог ей отказать, тем более, что и сам  жаждал  новой информации.
             - Ты, конечно, говоришь об Инваре Рау?
             - Ты догадлив.
             - Ну, если у него найдется для меня время…
            Горячий поцелуй был для него наградой за это решение.
            Сперанцу давно  удивляло, что  ее начальник обычно гонявшийся за любыми новостями науки , не посетил ни одной встречи из тех, которые проводили члены экипажа вернувшегося звездолета.  Она   не знала, что Рэд в режиме реального времени побывал на самой первой  встрече и  получил большое разочарование, узнав отношение космолетчиков к волнующей его теме репродукции. С тех пор  он отзывался в резких тонах о миссии экспедиции. Как и любой бы на ее месте, Сперанца болезненно переживала, что дорогие ей люди холодно настроены друг к другу.
            Она сама еще не могла поверить, что теперь жена, что Рэд в первую очередь  муж,  и только потом начальник.

            В день, когда она вернулась в институт вместе с Региной и Вегой,   ее ожидал холодный  прием у директора.  Между ними произошел  памятный и решительный разговор.
            Когда  Сперанца с восторгом повела было   речь о возвращающемся «Ливне»,  Рэд с непонятным ей раздражением выкрикнул:
        -  Да! Там у тебя мать. Ты, конечно, вольна и можешь идти  к ней. Со  мной ты не сделаешь карьеру, а там – уважение и почет!
          Я же пока вижу только навязывание чужой точки зрения мне А у меня есть своя, которую я готов отстаивать.
          - Рэд Амарович, но у оппонентов – аргументы. Вы можете опровергнуть их аргументы?
          - А если нет? – с вызовом крикнул Рэд.
          -  Разве может знающий истину опровергнуть впередсмотрящего, но видящего с мачты корабля только остров. Он кричит: «Земля, земл!», хотя сам берег еще не видим.
          Вы сами говорите о том, как опасно объявлять себя знающим, заявлять права на абсолютную истину.\
         - Я пока не знаю, а всего лишь уверен, что добуду знания и подтверждение своей правоты! – Рэд  осекся на последнем слове,  он наконец-то понял, что кричит.  – Прости! Ты тоже можешь не с оглашаться со мной и еще. Я не буду иметь обид на тебя, если ты уйдешь, так будет лучше.

          - Рэд, я останусь с вами! Я хочу работать!
          - Так ты согласна со мной?
           - Разрешите мне не отвечать. Я знаю, что нужна вам и хочу продолжать работать.
           -  Уходи! Рядом со мной могут быть только соратники,  разделяющие мое мнение и верящие в мою цель.
           - Я тоже верю!
          -  Как можно верить, если не согласна?
             Сперанца сглотнула подступившие слезы. Взглянула на Рэда любящими глазами.
          - Потому что в споре рождается истина. И потом, разве вам нужно окружение льстецов и лицемеров?
         - Ну,  это мне не грозит, по крайней мере в ближайшем будущем.
            Сперанца шагнула ближе, поймала взгляд Рэда, чтобы задать более всего мучавший ее вопрос, который берегла как козырь.
         - Зачем ты писал мне и просил ответа? – обратилась она на «ты». - Звал, а теперь гонишь?
            Тень промелькнула по лицу Рэда. На этот раз он обжег Сперанцу своим взглядом, заставляя замереть сердце. Но тут же, словно спохватившись, холодно усмехнулся.
         - Это была минутная слабость.

          -  Нет, Рэд, нельзя было за минуту  надиктовать ролик, который длится десять минут. А красный волк… Где он?
          При последних словах Сперанцы Рэд вздрогнул. Дрожь прошла по всему его телу. Он попытался спрятать трясущиеся руки. Сперанца увидела его  прыгающую нижнюю челюсть и пожалела, что спросила об этом.
         - Рэд Амарович,  разрешите …
         - Уходи!
         - Вам нужно принять лекарство.
         - Уходи прочь!


          - И ты позволяешь так обращаться с тобой - ужаснулась Вега, слушая подругу, зашедшую рассказать о последних событиях.
            Сперанца снисходительно усмехнулась.
          - Как ты не понимаешь? Он болен! И виноваты в этом Регина и я!
          - Спере, но он же сам настаивал на эксперименте!  Любой ценой хотел достать этого красного волка.
          - Любой, - задумчиво повторила Сперанца. – Любой, но не такой!
          - Ему наплевать на самого себя, на тебя и еще больше не твою мать, которая очень переживает за тебя.
          - Вот  еще не вовремя они прилетели! - вырвалось у Сперанцы.
          Вега даже похолодела от таких слов.
         - Ты о чем?
         - Я не могу сейчас быть   с мамой, как она того требует. Почему все хотят обязательно управлять мною? – с гневом и болью воскликнула  Сперанца и, сославшись на сильную усталость,  стала прощаться.   
         Подруги впервые в жизни не нашли общего языка.  После этого Вега, напуганная состоянием Сперанцы,  посовещалась  по видео с матерью и обе поехали за помощью к Саните Рау.

          А Сперанца,   движимая неясным порывом души, отправилась  в институт узнать о самочувствии Рэда. Воспользоваться связью она не могла, так как пришлось бы объяснять, что случилось с директором. Она была уверена, что он никому ни о чем не сказал.

           Было поздно. Секретаря уже не было. Сперанца  не без робости потянула за ручку двери директорского кабинета.  Рэд сидел на диване в той же позе, в какой она видела его на ролике. Сперанца невольно оглядела кабинет, Вдруг где-то у стены прижался красный волк. Но, нет. Никого не было. Она остановилась напротив Рэда. Лицо его было бледно.
          - Как ты себя чувствуешь? – Сперанца почему-то перешла на «ты».
          -  Не плохо. 
          - Его не было?
          - Нет.
         Сперанца не удивилась, что он не переспросил «кого?», а сразу ответил. У нее потеплело внутри оттого, что они понимают друг друга. Его – значит Красного волка, это знают только они вдвоем.
          - Хочешь, подождем его вместе?
          - Нет, он уже не придет.
          - Совсем? Никогда?
          - Может быть совсем.
          - Но почему?
          - Думаю, когда-нибудь я пойму, почему.    
          Из института они вышли вместе.

                *    *    *

         Утром  Инвар Рау пришел  в лабораторию, где он в окружении ученых  вторую  неделю работал над изучением собственных способностей. Поль ночевал сегодня здесь, и ассистенты уже увешивали его датчиками,   объясняли  задачи на день.

         Инвар Рау решил,  не откладывая попросить у куратора освободить его на несколько дней, чтобы заняться личными делами.  Ким  Сильбур  даже подал для этого повод. Он первый  подошел к нему и  пригласил  сегодня на ланч,  Заинтригованный Инвар Рау решил сначала узнать, что ему намерен сообщить куратор, и уже потом изложить свою просьбу.

         В институтской столовой Ким Сильбур пошутил, что питается космической пищей, и указал на стакан коктейля, заменяющего по витаминному и минеральному набору компонентов  рацион из натуральных продуктов.

       - И много людей употребляют его? –  вяло поинтересовался Инвар Рау.
       - Процентов десять населения. Это  - мало. Не все доверяют изготовителю. Многие ловятся на удочку дезинформаторов, пытающихся подорвать добрую репутацию завода.

         Инвар Рау слушал рассеянно, пытаясь  угадать,  для чего пригласил  его куратор, но не смог, слишком фантастической оказалась действительность.

        -  Мистер Рау,  вы помните наш разговор о программисте, вскрывшем секретный код  отдела безопасности, и ставшем причиной большого беспокойства в обществе?

         - Да, мистер Сильбур. - на лице Инвара Рау появилась  гримаса, говорящая, что он слушает только из вежливости.  – Мы говорили об этом в день нашего прибытия на Землю. Код, скрывающий информацию о вирусе.  –  Он  вздохнул, не поняв, что разговор  перешел к сути.

         - Если помните, я говорил, что хакеру удалось свести на нет многомесячную работу специалистов.
         - Это имеет к вам непосредственное отношение, мистер Рау, - Ким Сильбур выдержал паузу. -   Потому что этот программист, вернее программистка, ваша дочь –  Инга Рау.
          Лищо звездолетчика затвердело, а Ким Сильбур продолжал.
          - Да, я не говорил вам этого раньше. Потому что, кто я для вас прежде всего? Представитель власти, которого нужно принимать,  как и подобает его званию, то есть отстраненно, отчужденно.
        У меня, мистер Рау, давно нет,  и не может быть друзей. Старых  и верных –  уничтожили противники, предварительно тщетно шантажируя меня ими, а их – моей жизнью.  Других моим противникам удалось подкупить и эти друзья стали предателями и врагами. Новых -  я просто не рискую, да и не хочу заводить.
          
            Голос Кима Сильбура  обычно твердый, сухой и уверенный сейчас звучал глухо, с каким-то непривычным оттенком. Он крутил в руках фужер из-под коктейля, смущение, видимо, было чуждо этому властителю мира.
        - Поверьте, мистер Рау, я не желаю вреда вашей дочери.   Но мои приказы  отдельные недалекие служители часто истолковывают превратно в  тупом стремлении угодить.
К сожалению, именно в такие руки, видимо, и попала ваша дочь.

           - Удивительно, - с трудом разлепил Инвар Рау  ставшие вдруг сухими губы. – Именно сегодня я намеревался  лично приступить к поискам Инги. Но я не отказываюсь от этого намерения и прошу вас освободить меня на несколько дней.

          - На сколько именно?
          - Ну, думаю, пару дней необходимо для начала.
          - Скажите, верите ли вы тому, что я сказал?
          - Надеюсь, когда-нибудь мы лучше поймем друг друга, сэр, - сухо ответил космолетчик.
          - Хотите знать, почему я перестал это скрывать?
          - И почему же?
         -  Мы наблюдали за вами,  надеясь, что  Инга выйдет на вас. Но, видимо, она не может предпринимать самостоятельные действия, иначе каким-то способом дала бы о себе знать вам, родителям, которых нежно любила. Возможен другой вариант – она совершенно не доверяет власти и ждет развития событий.

         - Спасибо, что не рассматриваете третий вариант, - так же сухо сказал Инвар Рау.
         - Третий?
         - Предполагающий, что Инги нет в живых!
         - Есть  девяносто  процентов из ста, что она жива, мистер Рау.
         - Благодарю вас, - склонил Инвар голову.
         - Может быть, мы объединим наши усилия в поисках? Это было бы очень разумно.

          Инвар Рау прищурился и в упор посмотрел на куратора.
         - Мне надо обсудить этот вопрос с женой.
         -  Но ведь дело не терпит отлагательств? Да,  и я хотел бы знать ответ незамедлительно. Минуту!
         Он поднес запястье к лицу.
         -  Лейтенант, соедините меня  с Санитой Рау, и побыстрее! Да, и переведите изображение на местный визор!
            Он вопросительно посмотрел на Инвара Рау,  ища одобрения своих действий. Сдержанность звездолетчика настораживала его.
          -  Я восхищаюсь умом вашей дочери, мистер Рау! Таких людей надо ценить и беречь! Так поступали во все времена, потому что талант  -  двигатель эволюции!  И только невежественные, бездумные исполнители чужой воли могут не разглядеть за деревьями леса. К сожалению, Инга допустила проступок, единственное  нарушение,  за которое ее могли подвергнуть  суровому наказанию наравне с уличными преступниками.

         Могу заверить вас, что я добился согласия правительства на амнистию для Инги. В случае ее обнаружения, сообщите ей, что наказание ее не ожидает, и она будет находиться с вами.
         Тени ходили по лицу Инвара Рау, переживавшему различные эмоции.
         В это время лейтенант сообщил, что Санита на связи. Инвар направился к экрану,  Санита не обрадовалась новости, но все же согласилась на совместные поиски, не желая, как сказал Инвар Рау, натолкнуться на недоразумения с криминалом и  местными властями. Поисками решили заняться на следующий день.

         Вечером этого же дня в лабораторию прибыл Рэд Диулин. Инвар Рау заметил жавшуюся у стены Сперанцу, улыбнулся ей и пригласил в конференц-зал на встречу,  но девушка  отрицательно замотала головой и  знаками благословила  идущих на переговоры. «Переживает, даже в лице сменилась» - подумал о ней Инвар Рау.

         Сперанца и сама себе не смогла бы объяснить, почему не пошла со всеми. Осталась, чтобы молиться? Но она слабо верила молитвам.  Скорее всего,  она не хотела своим присутствием влиять на Рэда. Она боялась, что если не вскриком, то жестом, взглядом, биотоками своими  помешает истине восторжествовать. Нездоровье Рэда могло  заставить его принять решение противоположное тому, что назревает внутри его.  А толчком к этому  могла послужить она,  просто если бы Рэд остановился вдруг на ней взглядом. Сперанца подозревала, что у Рэда связаны с ней в основном отрицательные эмоции. Если бы могла она принести стабильность и покой! Она холодела от страха и гнала от себя, как кошмар, видение, в котором открывается дверь и Рэд, презрительно ухмыляясь, красный от досады,  стремительно уходит прочь.
        Проходили минуты, никто не выходил. Она устала стоять, ходить, пробовала сидеть в широком, жестком кресле. Прошел час, минутная стрелка на часах в холле ушла на второй круг, ей казалось, что прошла целая вечность. К своему удивлению и досаде она начала жалеть, что не вошла за эту дверь, которая отгораживала ее сейчас от, возможно, исторических событий. Сомнения одолевали ее.  Девушка убеждала себя, что  все правильно сделала, и обо всем узнает, только чуть позже.

        Прошло еще около получаса, прежде чем возле двери послышались энергичные голоса, и в распахнувшуюся дверь выходили улыбающиеся военные, куратор  космической отрасли, Инвар Рау, Рэд, космолетчики и другие люди. Инвар Рау подмигнул Сперанце, мол, все в порядке.Сперанца радовалась в душе, что  не видит матери.
 
        Затаив дыхание, Сперанца  подошла к Рэду и смотрела умоляюще-вопросительно.      
         - Мы условились продолжать наш разговор, -  с выражением торжественной сосредоточенности  на лице сказал Рэд.
         - Разгвор о чем?
         - Ты бы знала, если б не оставила меня, - с насмешкой, но ласково сказал Рэд, положив руку на плечо Сперанцы. Однако, заметив огорчение у нее на лице, поспешно добавил: - Важный разговор о том, что пришло время меняться всем, всему человечеству. Не тянуть время назад, как одеяло на себя,  как это делал я!

          Сперанца испуганно взмахнула ресницами, однако Рэд был спокоен и уверен. Он прощался с подошедшими к нему Инваром Рау и  куратором, потом  обратился к ней:

          - Пойдем, перекусим где-нибудь!
          - Здесь, в институте,  очень уютное кофе!
          - Ну, хорошо, если тебе нравится.

          Сперанца смутилась, не привыкнув к тому, что Рэд Диулин уступает ей.
          Она с нетерпением дождалась минуты, когда они заняли отдаленный столик у окна.

          - Ну, и что же твой эксперимент?
          Рэд загадочно улыбался, глядя в тарелку и цепляя на вилку салат.
         -  Какова будет его судьба? – настаивала Сперанца.
         - Эксперимент будет прекращен из-за ненадобности, – в голосе Рэда было какое-то бесшабашное веселье. - Из-за его полной бессмысленности.

           Сперанца округлила глаза и не донесла до рта вилку.
          - Не-ет,  не может быть!  Ведь это твой главный труд!
          Рэд посмотрел ей прямо в глаза, тщательно пережевывая.
          - Спере, может быть,  это я мешаю тебе понять командира? Ну, конечно – я!  - Он помолчал и вскрикнул: - А эксперимент – полная бессмыслица!
          Он даже стукнул вилкой по столу.
          -  Подожди, - Сперанца выставила вперед ладонь. – Но,  как же целое направление в науке? Как же, в конце концов, генная инженерия?
          - Что ты сказала? Разве есть еще такая наука? – с насмешкой переспросил Рэд, наклонившись к ней. – Экспериментальные образцы животных неудачны опять же потому, что мы подтягиваем их к своему подобию и к подобию тех, кто сейчас существует на Земле. А нужно сначала усовершенствовать свой вид, свой геном.

           - Но, как?!
          - Об этом – на следующей беседе. И ты там тоже будешь! – Рэд указал на нее пальцем.
          - Да, уж, непременно, - выдохнула девушка, и спохватилась. – Подожди, Рэд. Но институт,  наш институт, по крайней мере останется таким как есть?

          - Нет ничего постоянного в нашем меняющемся мире, Спере. Ведь ты же знаешь это. Чего же ты боишься перемен? Это норма!

           Сперанца хотела крикнуть: Рэд, я не узнаю тебя! Но промолчала. Только смотрела расширенными глазами. Она пока не осознала еще  в полной мере, что же именно произошло, и какие именно последствия ожидают ее. Она пыталась обмануть себя,  убедить, что у нее есть надежда.
                ________________________________________

           Ей на мгновение стало стыдно,   когда она  поняла, откуда исходит опасность. А что же это еще, когда так быстро меняют убеждения серьезного, страстного, увлеченного человека?  Сила, даже если она направлена во благо, она все равно заключает в себе опасность!
        Сперанца не давала себе отчета,  что в силу такого решения директора, она сама лишилась точки опоры,  что  рушились  все надежды последних лет. Работа заменяла ей дом, родителей, стала смыслом жизни, и вдруг все это бросить?

          Нет, она не сделает так. Рэд не знает, что все дело в силовом воздействии, в могучей силе внушения,  Он ослаблен экспериментом и поэтому  поддался постороннему влиянию, принял чужое мнение.
         Сперанца забывала при этом, что ее собственная психика также ослаблена неоднократными сеансами посещения, и что она может неадекватно оценивать происходящее, особенно с эмоциональной точки зрения, и поэтому делает слишком категоричные суждения.  Главное для нее сейчас было попытаться отстоять сложившиеся убеждения,  достигнутые цели, намеченные планы, потому что в них заключалось ее счастье и ее любовь.

         Сперанца не связывала сильное  психическое влияние с кем-то конкретно из космолетчиков, но точно знала, что шло оно от них, существовало неразрывно с ними. И еще Сперанца знала, что  сама не хочет ему подчиняться. Какая-то часть ее тянулась, а иногда даже рвалась навстречу этой таинственной и притягательной силе. Но тут же другая часть пугалась этих действий первой, потому что другая –   принадлежала не ей.. Инвар Рау убедил Рэда отказаться от их настоящего. Значит, она одна  будет хранить его, их счастье. И посмотрим, что будет дальше.
               
                Глава 21 Поиски нового

      
          Небольшой юркий автобус катил   по неширокому  загородному шоссе.  Санита сидела рядом с Инваром Рау на трехместном сиденье. Напротив них расположился Ким Сильбур.
        Нигира Риге пыталась вздремнуть на плече Веги  и уже не первый раз спрашивала не тяжело ли ей.  Дис Долин устроившийся один на трехместном сиденье позади них покровительственно улыбался,  глядя, сквозь прищуренные ресницы,  в окно. Он не удержался,  поддел жену,  оживил молчаливое общество.
         - Не понимаю, Нигира, может быть, ты не была у Саниты?. Она почему-то не дремлет и,  в отличие от тебя, выглядит вполне бодрой .

        Инвар Рау заулыбался, оглянулся через плечо.
        -  Вынужден вмешаться и подтвердить, что твоя жена  не отходила от Саниты и даже меня не подпускала к ней надолго.

        - Почему же миссис Риге грустная? –  участливо спросил Ким Сильбур.
        Санита вскинула подбородок.
        - Она еще не перестала адекватно реагировать на происходящее. И после бессонной ночи выглядит так, как и должен  выглядеть человек. Это вот я утратила  эту способность.

        - Вы, миссис Рау вызываете мое восхищение! – ровным тоном произнес куратор,  как о само собой разумеющемся и, мельком взглянув на Инвара Рау, добавил: -  И я уверен, что у вашего мужа –  тоже., но он предпочитает говорить об этом через раз.  Вы – психологи – знаете, почему.

         - Вы переоцениваете меня! – хмыкнула Сперанца. –  Или хотите сделать комплимент.
          - Зачем нам комплименты? – холодно  отозвалась Ольга Бриз.
          - Гораздо приятнее мне будет  получить ответы на вопросы, не дающие покоя. – Вы,  мистер Сильбур согласны выслушать  эти вопросы сейчас?
 
         - С удовольствием? Мне интересно что  беспокоит вас –  космолетчиков, о чем вы думаете? –  улыбнулся Ким Сильбур, но не получил в ответ улыбки.
         - Меня настораживает ваше любопытство, сэр, потому что вы опасный человек.
          Куратор не ответил и Ольга продолжала.
         -   Вы говорили, мистер Сильбур, что вирус, вырвавшийся  несколько лет назад на свободу,  не представляет угрозы жизни для людей.

         - Да, мисс Бриз  именно так. Вирус изменил организм человека за полтора десятка лет, избавив его, таким образом, от страданий. Прежний организм не справился бы  с синтетической пищей. Человек был бы обречен на мучительные боли…

         -  Нам подробно объяснили  объективные причины, вынудившие правительство прибегнуть к нестандартным решениям, но хотелось бы услышать ответ их ваших уст. Например, тысячи больных сегодня? Разве не испытывают они мучительных болей в результате перестройки своего организма?

          - Увы, страдания наблюдаются, но все-таки  это меньшее зло,  как ни тяжело это себе представить. Меньшее в сравнении с тем, что могло  быть. Я думаю, специалисты  вам рисовали  возможную картину.
          - Простите, мистер Сильбур, но почему же тогда специалисты не  объявили о плановой вакцинации. Почему не разъяснили пользу ее?

             Вместо куратора ответил Инвар Рау.
           - Видимо, в высших сферах что-то пошло не так. Возможно,  кто-то хотел получить большую прибыль от вакцинации, но  авторы этому воспротивились, а в ответ им приготовили теракт.
            С тех пор, как  я услышал от вас эту версию, мистер Сильбур, она не изменилась?

            - Версия не изменилась,  господин Рау. Но с вашего разрешения я ее дополню.
            - О, да, конечно, -  Инвар выставил ладони.
            - Благодарю. Такому грандиозному проекту, как вакцинация всего населения Земли, даже при благоприятном  расположении звезд нельзя рассчитывать на  гладкий путь, – сказал Ким Сильбур
            - Отчего же? – спросил Дис Долин..

           - Простите, господин Долин  мы редко виделись,  в экспедиции ваша специальность?…
           - Астронавигатор, сэр.
           - Я понимаю вполне ваше недоумение. Ваша специальность не позволяет вам пристально следить за явлениями, происходящими в социуме и понимать их законы, Однако вот ваш психолог согласится, я думаю, что даже хорошо подготовленное мероприятие может быть сорвано саботажниками. Информационная работа с ними, как говорит опыт, не приносит результата, но требует много затрат, поэтому кризисные условия не располагают к разъяснительной работе и рекламе.

           - Сколько же э..  насчитывается  саботажников, если они могут сорвать такое важное мероприятие? – задала острый вопрос Ольга Бриз.

           - Их может быть ничтожное количество, но стоит лишь замутить воду, и источник уже испорчен.  Кто же станет торопиться делать прививку, если ходят слухи о ее вреде для жизни?
         -    И тогда вы решили?..
         -   Мы решили не сворачивать с пути, но противники наши торопились. И они совершили нападение на центральную  лабораторию, в которой была готовая вакцина.
Возможно, кто-то из сотрудников принял решение выпустить вирус в воздушную среду, для того, чтобы не пропала вакцина, а главное, чтобы не пропал труд ученых.
         Таким образом, был запущен процесс принудительной вакцинации.
         Вакцина была спасена, но власть понесла моральный ущерб.Началась дикая  информационная война.  Вот тогда оппозиционеры и объявили  о якобы вырвавшемся из  секретных лабораторий смертельно опасном вирусе.

         Как грибы начали создаваться  разные общества по спасению человечества от невидимого врага. Оппозиционеры нередко первыми пускали в ход оружие, а погибших объявляли жертвами. жуткого  правительственного заговора, подогревая веру населения в существование монстров власти, саботируя нормальную работу предприятий, внося напряжение в жизнь общества. Все это дает о себе знать и сегодня, и вы это почувствовали.
       - Вы сказали, что кто-то из сотрудников лаборатории возможно выпустил вирус. Но насколько верны ваши предположения? Мне они показались весьма расплывчатыми.

       - Вы правы, господин Рау. Взрыв, теракты, война идеологий… Все это не позволяет должным образом вести расследование по факту потери опытного экземпляра вакцины. Истина упорно ускользает из рук, а организаторы нападения так и не понесли наказания. Для меня это…  очень большой удар.

       - Я знаю, у вас нет детей, мистер Сильбур, - сказал Инвар Рау. – Поверьте, что те, у кого они есть страдают еще больше. Ибо у вас задето только честолюбие, а у меня и у других звездолетчиков, помимо уязвленного честолюбия, поряжено сердце.

      - Я не спорю, господин Рау, по поводу вас. Но вы не совсем объективны –  ведь и у  меня когда-то были близкие, -  с необычным оттенком  произнес куратор.
         Командир почувствовал, что задел  за живое и попросил извинения.

         Поиск вели по наводке агентурных служб, которые в конце концов вывели их на мастерские.. Разделившись по двое, они проверили восемь из них и не нашли никаких следов присутствия Инги.  Куратор оставался  возле первой мастерской с агентами координировать их действия.
         .Когда собрались вместе на  отдых и на обед, выяснилось, что ни агенты, ни куратор не знали о том, что одна мастерская пустая. Следов нападения или грабежа не было видно. Инвар Рау предположил, что именно в пустующей мастерской и находилась Инга. С  ним согласились, но поиски решили не останавливать, и до конца дня прошли по остальным четырем мастерским так и не найдя желаемого. Назад возвращались в подавленном настроении.

          Усыпляющеий тихий рокот автобусного двигателя нарушил Ким Сильбур.
          - Мистер Рау, я не поверю, что вы не пытались найти Ингу при помощи своих сверхспособностей? Мне хотелось бы знать, неужели никаких результатов?

         - Ну, почему же? Результаты есть – отрицательные.
         - Так, значит. данная область не подходит для применения ваших способностей! –  не отставал куратор.

         - Дело не в области, а в мозгах, - взволнованно сказала Санита. – Да, в мозгах! В прямом смысле слова.  Ингу, если она в мастерских, лишили интеллекта, разума, поэтому она и не реагирует на все наши усилия и  способности. Это лишний раз говорит о том, что главное, что характеризует  человека – это мысль!  Это знали на Земле еще во времена эллинизма.  Cogito ergo sum.  Пока я мыслю, я живу.

        - Я понимаю, что вы имеете в виду. На этом основано информационное оружие.
        - Думаю, не совсем, сэр, - заметил Инвар Рау. – Любое информационное оружие имеет предел допустимого, Представить невозможно, если бы у всего населения Земли была выключена способность мыслить. Кто бы тогда учился и работал на сложных производствах?

        - Есть одно преимущество, командир, вставила Ольга Бриз. – Такое общество не  может взбунтоваться. Верно? Ну. скажем, оставят процентов десять интеллигенции, а остальных превратят в скотов, в бесплатную рабсилу. Старый прием, но работает. Время от времени его воскрешают отдельные отморозки.
         - Но и они должны понимать, что это возможно в небольшом коллективе – объединении людей. Разрастанию мешает сложный контроль.
         - Почему же сложный? – удивилась Нигира Риге. Ведь за примитивным наблюдать легче, верно?
         - Нет, не верно, - возразил Инвар Рау.
         - Ваш командир прав, - вмешался Ким Сильбур.-   Несколько лет назад в Латинской Америке имел место подобный сценарий. Его крестные отцы не смогли угодить интеллектуальной верхушке – тем самым десяти процентам, о которых говорила госпожа Бриз. Тогда кое-кто из интеллигенции решил прибрать преступный бизнес к своим рукам, чтобы получить большую долю денег. Они поставили организаторов перед фактом, а в итоге сами попали в вырытую для других яму. В пылу конфликта отключили мозги друг у друга. От этого остановилось крупное производство бытового холодильного оборудования, и об их сговоре узнало правительство.

       - Стало быть это оружие на Земле сейчас доступно также как когда-то пистолет или автомат? - уточнил Вир Норем.
       -  И оно вытеснило практически огнестрельно оружие, потому что сейчас -  когда населения мало – каждая жизнь на счету.
      - Вы не закончили, мистер Сильбур, - в глазах Ольги Бриз горели огоньки. -  Скажите, что стирается личность, и человек становится  удобным орудием производства, - съязвила она.
      - Как только подумаю, что это произошло с Ингой… - голос Саниты дрогнул.

        Ким Сильбур озабоченно обернулся к ней.
      - Посмотрим, куда еще можно направить поиск, - успокаивающе проговорил Ким Сильбур. Поиск ни в коем случае не будет остановлен. В связи с этим, госпожа Рау. выслушайте, пожалуйста, мою просьбу.
        - Я слушаю вас.
        - Я считаю не совсем достаточным и удобным, чтобы вы узнавали все новости об Инге только от  своего мужа.. Разрешите мне лично информировать вас о всех важных новостях, прежде всего  касающихся Инги.
         -  Вы что, считаете они будут? Новости? – с горечью спросила Санита.
         Ким  Сильбур с минуту,  молча, по-доброму смотрел на Саниту. Инвар видел как в уголках рта властителя мира обозначилась улыбка. Е.му казалось в последнее время он все чаще видит у него  улыбку.
 
        - В вашем вопросе угадывается ответ, госпожа Рау. Ведь вы тоже уверены, что ваша дочь жива! Я лично в этом уверен и уже говорил об этом вашему мужу.  Стало быть,  новости – вопрос времени.

          Тут неожиданно Ольга Бриз  удивила всех сообщив, что. она  уезжает  завтра вместе с дочерью в отряд СОПа. Все  принялись расспрашивать ее о причинах такого решения, а Санита еще и укоряла за то, что она  молчала до последнего.

        - Но почему, Ольга,? – не хотела соглашаться  с таким  решением Нигира Риге. – Тебе найдется лучшее применение!

         - Ты полагаешь, что я не права?
         - Ты поспешила.
          - Только не упоминай про наши способности.
         - Нет, не буду. У меня их совсем нет, да и у тебя…
         - Ты не знаешь! И никто не знает, - добавила Ольга Браз как-то обреченно.
         - Что мы не знаем, Ольга? – насторожилась  Санита. – Что-то еще случилось? Что-нибудь со Сперанцей? Нам надо еще раз поговорить, правда? –  настаивала психолог.

         - Не хочу я говорить.  Я сама не сразу поняла, что оказываю  давление  на Сперанцу. Она это чувствовала,  и интуитивно отстранялась от меня. Вот поэтому и нарастало отчуждение между нами.
       - Вот как! – Санита изумленно подняла брови, и как-то странно, посмотрела на  Ольгу, словно не узнавала ее.  – А может быть,  ситуация со Сперанцей была для тебя более, чем досадна.  Когда события личной, семейной  жизни, стали развиваться не по твоему сценарию, это стало для тебя стрессом! А значит.., - Санита поймала буквально затравленный взгляд Ольги, но продолжала, - значит было не просто давление на Сперанцу, во время стресса у тебя открылись сверх…

        - Чепуха какая-то! – Ольга почувствовала, как кровь быстрее побежала по жилам.  Ей стало страшно,  она не хотела соглашаться скорее из чувства самозащиты,  разум в это время не руководил ею. – У меня были ситуации и покруче, но проходили по штатному режиму. А здесь, подумаешь – три дня одиночества…
      
          - Так-то так, - Санита продолжала изучающе разглядывать Ольгу, - Только вот организм твой расценил все иначе.  Судя по всему  у тебя открылись сверхспособности –  это значит, что стресс все-таки был!  Неделя исследований не прошла даром. Инвар подтвердит, что способности наши открываются во время стресса. Вот у Нигиры и Вира не было стресса,  и способности их пока спят.

         - Это жутко! – ухватившись за голову, Ольга покачивалась из стороны в сторону. готовая провалиться сквозь землю. – Неужели моя бедная девочка испытала всю чудовищную силу, поселившуюся в нас? Я-то имела в виду обычную родительскую мораль, нравоучение, а не космическую составляющую.
          Ким Сильбур переглянулся со своим помощником., сказал негромко, хотя почти все услышали.:
        - Надеюсь,  Сперанца поймет, как важно для науки  узнать ее ощущения. Это не может быть личным..

           Вега слушала, приоткрыв пухлые, розовые губы, переводила взгляд с одного на другого, наконец,  произнесла:
        - Это что  же, выходит? Сперанца выдержала воздействие на неё космической силой?
        - Не смотрите на меня, я не знаю ответа, - затрясла головой  потрясенная  мать.
        - Ольга, задержись, хотя бы на день, -  снова начала уговаривать Санита, но звездолетчица лишь  сделала предостерегающий жест.
         - Я сначала хотела ехать в другой отряд.
        - То есть?
        - Ведь Сперанца категорически не хотела быть со мною вместе. Тогда я решила, что все равно поеду, пусть в другой отряд СОПа, но буду делать то же, что и она.
         А в последнюю минуту, она сказала, что согласна, будем работать вместе. Разве я могу теперь отказаться? – она в упор взглянула на Саниту и та опустила глаза.
           - Пожалуй, тут ты права.
          Ким Сильбур молча слушавший, вдруг ожил;
           - Позвольте, госпожа Бриз, если Вы считаете, что причина только в Вас, то  ошибаетесь.
          - То есть?
          - Возможно, тут я вас утешу, поскольку мне известно, что  Санита поехала по просьбе своих пациентов. К ней обратился ученик известного вам Рэда Диулина. Его зовут Иван Стоев, это молодой, честолюбивый  ученый.  Решение директора об изменении своих методов привело его к глубокой депрессии. Ему пришлось обратиться к психологу, и ваша дочь не смогла отказать ему. Поехать в отряд СОПа рекомендовала ему Сперанца, мало того, сама вызвалась контролировать его там. Это стало известно от  подруги  Стоева и жены.
        - Которую зовут Рита, - подсказал помощник куратора.
         - От кого? Ах, хотя это не важно. Мы со Сперанцей мало говорили последнее время, особенно о работе.  , - Ольга спрятала лицо в ладонях.

         Санита Рау и Ким Сильбур невольно переглянулись. Оба поняли  – Сперанца поехала в отряд потому, что позвало чувство долга.
        Для нее,  связь с близкими оказалась не на первом месте. По крайней мере, она быстро сделала выбор не в пользу Рэда.  А вот для Ольги Бриз, похоже,  именно любовь к дочери пересилила все остальные чувства. Вряд ли кто ожидал такого от звездолетчицы, опытного начальника экспедиции.
        - Сперанца и мне только вчера, уже ночью сообщила о своем решении, - сказала Вега с грустью. -  Между прочим, она уже второй раз уезжает от Рэда. Первый раз –  два месяца назад мы уезжали вместе. А теперь она без меня.
          Девушка  вздохнула  и Нигира нежно обняла дочь, что-то шепнула ей на ухо, Вега согласно кивнула.
       
         - Все хорошо, -  Санита  коснулась запястья Ольги. -  В данном случае наш союзник – время, оно все расставит на свои места. Ты поймешь, что Сперанца  очень любит тебя. Все будет хорошо.

            Краем глаза Сперанца заметила за окном, у самого горизонта черную точку. Она приближалась к другой -  большой, оранжевой.

           - Мы тут не одни, - сказала глазастая Вега, которая  тоже смотрела в окно. – Вон там,  расположился отряд СОПа.
            
           - Да, вот кто, без сомнения, приносит пользу людям и Земле, - выразил Дис Долин общее мнение.
 
           Звездолетчики не знали, что кроме них  еще двое человек – мужчина и женщина – наблюдали за куполами и движущимися машинами, прячась за первым рядом деревьев…

         На губах мужчины играла самодовольная ухмылка. Он знал, что от купола не исходит никакой угрозы,  однако опыт  профессионала и чувство самосохранения подсказывали ему, что лучше воспользоваться укрытием, даже если глаза не видят опасности.     С куполом  у него было связано много воспоминаний. Когда-то оранжевый купол служил ему крышей. Теперь  его дом – нора, которую он сам вырыл и выложил толстыми ветками.  Его  настоящее имя еще помнят  в городе, но  сам он старался его забыть. Теперь он – Александр. Ему всегда нравилось это имя. Под этим именем представился он своей спутнице. Вот ее имя – Инга – он не стал менять. Оно было ему дорого, как глоток  свежего воздуха, как музыка, как луч света, надежды. Интересно, помнит ли она что-нибудь из прежней жизни? Она ни разу  ни о чем его  не спросила. Он ждал день, неделю, месяц, потом сам стал задавать наводящие вопросы. Он и хотел и боялся того, что она его вспомнит, потому что  в прошлом они не были друзьями.
         Инга, как и он, была одета в новый, плотный защитного цвета, военный комбинезон – его добыча, надежно укрывающий их от холодного сырого воздуха. Она смешно щурила нос,  взглядывая на него из- под капюшона.  Даже в этом неуклюжем наряде она выглядела милой и привлекательной. Иногда он тайком подолгу любовался её тонким станом, изящным изгибом шеи, нежным бархатом щек. Он был счастлив, что она воспринимает его всем сердцем, по-доброму. Она явно не понимала, чего это ее друг так много времени уделяет наблюдению за безобидными и бесполезными предметами? И недоуменно взглядывала то на них, то на Александра. Наконец, ей надоело.

          - Пошли, - смело потянула она его за рукав вглубь леса, к дому.
           Он улыбнулся. Отросшие пряди его  рыжих волос колыхались свежим ветром,  открывая широкие скулы азиатского лица.

          - Что ж, пошли!
          Направляясь следом за девушкой, он  еще раз окинул взглядом  наполовину скрытую ветвями широкую линию горизонта. Одна черная точка уже скрылась из виду. Мужчина  снова самодовольно усмехнулся. Он был уверен, что их не найдут, потому что цивилизация тает, уменьшается день ото дня и до них никому нет дела. Видимо, скоро можно будет позволить себе передвигаться более открыто, так как о них совсем забудут.  Но  сам он ни за что не пойдет в город. Зачем? Тут в лесу гораздо лучше.  Тут его дом,  где ждет аппетитный ужин, приготовленный любимой. Она – жертва жестокой цивилизации –  и не очень умна, но зато заботлива и нежна. а главное – предана ему.  Он заметил, что у нее хорошая память. Она хорошо знает все окрестности возле дома,   и он не беспокоится, что она заблудится в лесу.

         Через полчаса неспешной, но ритмичной ходьбы они были возле своего дома. Его нельзя было заметить, даже стоя в метре от него. Вход  надежно закрывали от чужого глаза разлапистые сосны. Попасть внутрь можно было, низко нагнувшись, почти на коленях,  пробравшись возле ствола старой сосны,  под ее огромными ветвями к замаскированному травой широкому отверстию – входу в дом. Его загораживала толстая прочная ткань. Внутри, кроме сделанного из веток сосны невысокого ложа, была устроена печь. Дым от печи выводился наружу хитроумным способом – через длинную трубу с множеством узких отверстий. Так что снаружи нельзя было понять, где именно находится источник дыма. Непрошеный гость скорее мог подумать, что начался лесной пожар, так как дымило сразу в нескольких местах, и захотел бы унести со странного  места ноги.   

        У Александра всякий раз теплело внутри, когда он наблюдал, как Инга хлопотала у печи, разводя огонь. Вот и сейчас она сноровисто разогрела ужин и начала накрывать на стол.  Он, как обычно ждал, прикорнув на ложе, и ему вспомнился сегодняшний сон.  Этот сон напугал его. Он видел прошлое. Ингу, работающую за компьютером и себя – начальником отряда СОПа. Увидев его, Инга вскакивает и убегает через какую-то неожиданно появившуюся дверь. С досады он кидается в погоню, но дверь для него оказывается недоступной – он тщетно  бьется о стену. Проснувшись в тревоге, Александр  крадучись вышел из шалаша, тщательно осмотрел с холма местность.  Не найдя ничего подозрительного,  решил все-таки  днем дойти  в узком месте до границы леса, проверить все ли спокойно? Оказалось, что на широкой равнине, которую лес огибал подковой, расположился отряд СОПа. Соповцы всегда располагаются вблизи какой-либо дороги.  Что ж, придется их прослеживать.. Это ли объяснение сна? Александр задумался. Его давно беспокоила мысль, что где-то в горах живут люди, с которыми он раньше делил хлеб. Но он не знал, как отнесутся они к Инге? Не будет ли хуже дорогому для него человеку? И пока довольствовался только визитами в лагерь Тимура.
         Он опять тепло улыбнулся, глядя на Ингу, чисто женским движением, оправляющую непослушную прядь волос. Он никому ее не отдаст. Им хорошо вдвоем, и у них счастливая семья, в которой один не может прожить без другого.  Зачем что-то менять?



                *   *   *