20. Рыбалка - дело серьезное

................
          - Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку! - сообщила междумирское время кукушка. 
          - О! Спасибо, будильник пернатый! Как свое дело четко знаешь! - просыпаясь, вслух отметил Мастер. - Всю ночь молчала, а на рассвете напомнила.
          Охота пуще неволи, это она гонит рыбака из теплой постели в дождь, в снег, в жару и в холод. Если бы мужики так на работу вставали, то давно бы жили при коммунизме. А если бы на рыбалку, как на работу ходили, то рыба в водоемах была бы: ни сетей, ни динамита, ни удочки - плавай и размножайся.
          -  Доброе утро, Дуб Дубыч! - громко приветствовал Мастер свой новый дом.
          - Доброе, доброе! Прошу тебя, не отвлекай! - нехотя ответил Кучерявый. - Я модернизируюсь - отросток отращиваю.
          - Ну-ну, не буду мешать. А я на рыбалку собираюсь. Не знаешь, где червячков прикопать? - спросил Ловец.
          - Там, на задах корень навозный - он мне питательный гумус выводит - отогнешь его и наберешь, сколько надо, - отмахнулся Кучерявый.
          - А как я его узнаю? - растирая помятое сном лицо, наседал Мастер.
          - Да он трухлявенький такой! Вечно трухлявенький, а каких корней-молодцов пережил, - быстро буркнул тот.               
            Мастер спустился вниз. Рассвет позолотил утреннее небо, полянка проснулась от сна, лес что-то нашептывал самому себе, веселясь, пускали трели игривые пичуги. Мастер потянулся с хрустом, блаженно улыбнулся и крякнул. Потирая руки, обошел Дуб, легко нашел навозный корень. Тот, действительно, оказался хиленьким и трухлявеньким, но, отогнув его, Мастер откровенно порадовался. Под ним оказались жирные навозные черви.
            «Рыба будет дура, если клевать не будет на таких червей!» - похвалил про себя Ловец корень и, набрав наживку в тарель, пошлепал босыми ногами по холодной росе за удочкой: - «Надо бы  ботинки надеть».
            Обувшись и взяв удочку, залез на низко склонившуюся над водой  кряжистую дубовую ветвь и посмотрел на водную гладь. Увидел свое отражение в воде и глупо улыбнулся: из воды на него смотрело искаженное рябью ничем не примечательное, вполне приятное с открытой улыбкой лицо. Ясные  с синевой глаза намекали на славянское происхождение. Как ни странно, мешков под глазами не было - этих спутников, в которые Толян вложил громадную сумму денег. Эта «потеря» удивила и обрадовала его. Высокий лоб с тремя наметившимися морщинами от «беззаботной» жизни,  утковатый нос, полноватые губы, маленькие ямки на щеках, чуть тяжеловатый подбородок с трехдневной щетиной и длинные темные волосы, как знак принадлежности к касте музыкантов - этот портрет говорил об обычном рабоче-крестьянском происхождении. Некогда атлетическое тело среднего роста, поросшее жирком, намекало на некоторую спортивность в далекой юности.
            - Форма одежды номер раз - трусы, майка, удило, - усмехнулся, довольный своим видом Мастер. – Морда, пузо, муди! Гы-гы...
            Особую гордость вызывали трусы. Они были сшиты из двух флагов: спереди трехцветный российский, а сзади красный с советским гербом, вышитым золотыми нитками. Эти трусы ему подарил один российский «звездопоп», который украл у него песню и, немного изменив слова, опошлив и опопсив ее донельзя, отправил кувыркаться по радио- и телестанциям. Говорят, загреб на этом много денег, а шлягер прожил более года. Незадачливому композитору достались на память эти эксклюзивные (вроде, от Юдашкина) трусы.  Хотя - что греха таить - трусы Толяну нравились.
........
(продолжение http://www.proza.ru/2012/03/03/160)