Дед Щукарь

          В   30-е    годы,  жил  на  хуторе  Гороховка   дед,  по  прозвищу  Щукарь.    Щукарем   его    прозвали,      очевидно,     потому,    что   он    как   две   капли   воды  был  похож   на    Щукаря     из    «Поднятой  целины»      М.  Шолохова.           Не    исключено    и    то,   что     сам    дед      явился     прообразом   одноимённого   героя    романа.    Был    он    такой   же    шустрый,  веселый    балагур    и   шутник,   невысокого   росточка,  сухопарый,  с   редкой    рыжей   бородёнкой,    и   растрёпанными  рыжими   волосами  с  заметной   проплешиной  на   голове.    Одевался   так  же   неряшливо,   зимой  и  летом   носил     треух,   ушами  вперед   и   назад,     короткие   в   заплатах   штаны,    не   прикрывающие   щиколотки,  да    рубаху,    которая   давно   скучала   по   хорошей   стирке.   Но,   не  взирая  на  всё   это,   вид     у   него    был    настолько   залихватский,    что   все   встречные    им   от   души   любовались,   и   долго   не  могли   отвести   свои   любопытные   взгляды.    Характер  у   Щукаря   был   доброжелательный,  сам    был  очень  добрый   и  наивный,   но   с    казацкой   хитринкой  и,    как    говорят   с    чертиками   в   глазах.                Ездил   он   от   своего   хутора,    до   Вёшенского    базара,    который     в    те    годы    находился    на    площади    у    казачьей  церкви,    на    своей    корове,   запряженной    в   повозку   на   двух   колесах,   с    плетеным   из    прутьев   ивняка     кузовком.              Возил    продавать   тёрн,     которого   было   в    его   саду   полным - полно,  терн    очень   душистый   и  невероятно   приятный   на   вкус.     Дорога  от    Гороховки    до    Вёшек,    проходила   через   живописный   смешанный    лес    и   дубраву,     с   вековыми   огромными   дубами,    которые   как   исполины   возвышались    над    просёлком,    и   завораживали  своим  сказочным    могуществом.     Лес  был   наполнен  всевозможными   звуками,  от   пения   птиц,   до   трескотни   насекомых,    порой   раздавался   стук   труженика   дятла    и   отдаленное    кукование   кукушки.     Дед   порой    загадывал,  сколько   кукушка   накукует  ему   лет   жизни,  и   кукушка   никогда  его  не   обижала,     предрекая    долгую    и   счастливую   старость.     А   какой   в   лесу   был   аромат   от   разнотравья   и   цветов,   просто  райский,    дышать,     не    надышаться.       При   въезде   в    Вёшки    по   Хворостовой   дороге,     его   всегда   первыми   встречали    казачата,    босые    в    коротких  штанишках    с    помочами   через    плечо.     Они    бежали  вслед   дедова  экипажа   и   орали:   -   дед,   дай    тёрну!       Дед   им    охотно   отпускал    по    пригоршне    каждому,   а   ехать    через    всю     станицу    к     базару.      Так,    что   пока     доедет    до    базара,     ведра   два   тёрна   доставалось    пацанам.      
          Приехав   на   базар,   перекрестившись  на   церковь,    он   отпрягал    свою   корову,   задавал  ей   сенца     и   приступал   к   торгу.     Народ     уже     заранее    надеясь   хорошо   повеселиться     окружал   щукарёву    повозку   и   ждал     начала     представления.    Дед     с    шутками   и  прибаутками    начинал    торг.     Покупали    у   него   с    удовольствием,     сам    дед     был    хорош,    а    тёрн    ещё   лучше.
          Как   только   набиралось    чуть    больше    трояка,   бросал    торговлю   и    бежал    в    монопольку    за   чекушкой,    стоила   она   тогда    три  рубля   пятнадцать   копеек.   Возвращаясь,    на   ходу   поддавал    ладонью    чекушке    под    донышко,    вышибал    пробку   и    прямо   из   горлышка   причмокивая,    высасывал,    половину    содержимого,    не    закусывая.      Потом   захмелев,    выдавал   настоящее    представление,     с   песнями,    плясками,    частушками   и   прибаутками   вокруг    своего    плетеного    экипажа.      А    шутки    одна   смешнее   другой,    в    основном    о    себе   и   своей   бабке.     Народ     от     души    хохотал    и    подзадоривал    его.    
           Тогда    дед    допивал    остальцы    из     чекушки     и    заводился     понастоящему.    Народу    было     уже    не    до    базара,     собиралась    огромная    толпа,    потешаясь    над   дедом.       Во   время    пляски   треух    его     слетал    с   головы   на   песок,   он   его    подхватывал    на    ходу     и   подбрасывал   вверх,    потом   в    конце    пляски    срывал       с     головы     и     ударял    им    о     землю,   что   означало    конец   представления.       
             Далее   с    помощью     веселых    казаков,    запрягал    свою    коровку,   влезал   с    трудом    в     кошелку,     трогал    и     ложился     спать.       Засыпал     мгновенно,   и    уже    сама    корова    везла    своего    сонного    хозяина   и   благодетеля,   домой    в    Гороховку.        Не   трудно   себе     представить,    как    встречала    его    дома   сварливая    супруга…


11.10.1996 г.                Валентин  Александрович    Алейников
                (редакция   А.Н.  Алейникова)


Фото   из   интернета     http://werawolw.ru/?paged=21