Сводная сестра

---------------------------

Около года тому назад, отец продал наш дом в деревне и купил другой дом, в пос. Шереметьевская, поближе к Москве.
 
Теперь частенько мачеха заводила разговор, о том, чтобы отец отписал часть дома в её личное пользование. Папаша всё откладывал это мероприятие, а точнее не хотел отдавать половину дома - неизвестно, как поведёт она себя потом.

Мачеха часто ныла о том, что очень много работает тут, и ничего не заработала в личное пользование. На что папаша отвечал ей: «Ты в колхозе не меньше работала, даже бригадиром была, что же ты там ничего не заработала?»…
 
В последнее время она усилила нажим на него, возможно из-за боязни, того, что я видел их вдвоём с Семеном и, не ровён час – могу рассказать об этом отцу.
 
Как-то в пасмурную погоду, когда дождь не позволял заниматься сушкой сена, к нам заявилась дочь мачехи, девятнадцатилетняя девушка, по имени Галя. Она постоянно проживала с бабушкой в деревне Федотово, и училась в каком-то техникуме.

У нас она появлялась довольно редко – здесь летом было много работы и нужно было «вкалывать», а мачеха, жалея дочь, не хотела обременять её работой. Я тоже сидел дома,- в такую погоду некуда было идти, и слышал, как за перегородкой «троица» приглушёнными голосами, обсуждала некую, для них важную и злободневную тему.
 
Мне, о чем они там говорили, явно знать не полагалось, и вскоре папаша вынес мне записку и сказал, чтобы я съездил в Глухово, отвёз её Никанору. Изловив и оседлав «мудрого Капрала», я тронулся в дорогу. Семикилометровый путь лежал мимо того яблоневого сада, куда мы малышами наведывались в конном строю.

Доехав до деревни Глухово, где жил Никанор я постучал в дверь его избы. Он вышел на крыльцо и, прочитав записку, удивился:
- Так мы же с Константином об этом договорились, - удивленно произнес он.
- Не знаю, дядя Никанор. Отец сказал передать, я и передаю…
- Ну, ладно – разберёмся! Яблоков хочешь? – и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: - Рви прямо с веток, - и указал на высокую, всю «наливную» красными, но мелкими плодами, яблоню.
- Это сорт - «Китайка». Они очень вкусные, - заключил он и пошел в дом…
 
Не слезая с коня, я нарвал и напихал в карманы и за пазуху яблок и повернул «Капрала» назад, в сторону дома. Колхозный сад,уже не охранялся - колхоз потихоньку разваливался, и я, пополнив свои запасы более крупными плодами, кажется недозрелой «антоновкой», поехал дальше.
Подъехав к дому, я расседлал коня, спутал его, чтобы не убежал далеко от дома, и вошел в помещение.

Мачеха находилась на кухне, враждебно глянула на меня и сразу набросилась с упрёками. Чего только не говорила мне эта, как с цепи сорвавшаяся женщина, которая, видимо, хотела, чтобы бы я исчез с «глаз долой», причем, как можно быстрее. Вспоминать об этом не только неприятно, но и весьма противно.

Я уже собрался уходить из дома от этой взбесившейся женщины, когда вдруг, от входа в спальню, раздался знакомый голос:
- Мам, ну хватит, надоело!
Я оглянулся – в дверях стояла её дочь Галина, в трусах и лифчике, а из-за спины Гали раздались, торопливые шаги и голос отца:
- Дочька, дочьк - не уходи, полежи ещё со мной, поговорим!
 
Он, наверное, как глухарь на «току», в любовном угаре, не расслышал брань своей жены на кухне, и появился в проёме двери, раскрасневшийся от возбуждения, с выпученными глазами, семейных трусах. Увидев меня, он, как мне показалось, смутился, опустил глаза, и досадливо махнув рукой – мол, всё пропало - ушёл обратно в спальню.
 
Конечно же, я догадался, что мачеха, для того чтобы уговорить отца, и достичь своей желанной цели, привлекла к этому «мероприятию» свою дочь и уложила её в постель вместе с мужем. Мне стало, почему-то, стыдно (за себя или за них - не понял) и я вышел на улицу.
 
На опушке леса, стоял шалаш Поляковых Игоря и Маши, - они тоже заготавливали сено для своих нужд. Вот я и направился к ним. Заглянув в проём шалаша, я увидел Игоря, играющего с Машей в карты.
-Привет! – поздоровался я.
-А, Никола, заходи! – Садись в «дурачка» перебросимся, от скуки, - пригласил меня Игорь.
Я присел на перевернутое ведро.
- Ты сегодня, уже куда-то смотался на лошади,- спросила Маша.
- Отец посылал в Глухово – возил записку.
- А чего-то сегодня ваши, на улице не показываются? (Дом от шалаша был хорошо виден).
- Некогда им – делят купленный дом.
- А тебя они не имеют в виду – ты же пашешь вместе с ними?- уточнил Игорь.
- Ну, их к чёрту, Игорь! Ничего мне от них не нужно!- тихо ответил я.
- Игорь! – сдавай, – чего сидишь?! - перевела разговор, на другую тему Мария. Зная о наших взаимоотношениях в «семье», она избавила меня от неприятного разговора...
 
…И только спустя много лет, мне стало известно, что отец отписал мачехе половину дома. Каким способом она этого добилась - уточнять не хочу…

--------------------------