Странные сны
Тирасполь. Магазин. Небольшая очередь за мясом. Впереди меня в очереди одна женщина, и я стала прикидывать, что же мне купить. Продавщица окликнула меня и спросила, возьму ли я говяжий язык с гортанью. Женщине не пришло еще время его покупать.
– Конечно, возьму! – ответила я. Язык был синеватый, а от гортани мясо на нем висело кусками и было все в крови. Только я его положила в сумку, как появилась моя мама и стала вырывать у меня из рук сумку, а я по – привычке начала убегать от нее. Я так быстро бежала, что взлетела и летела над Уральскими горами, лесами Сибири, уже видно Кемерово, Топки, я успела влететь в комнату и наглухо закрыть окно и двери. Мать осталась снаружи. Билась всем телом о раму и кричала, что все равно догонит меня и ... Тут я проснулась от сильного стука. Саша, видя в окне мое обездвиженное тело, готов был высадить раму, так как решил, что я умерла. Ничего не понимая, со сна и от страшного сновидения, я как потерянная сидела на кровати. Саша обнял меня и сказал, чтобы я никому не верила и никуда не ходила.
– Да я и не собираюсь, – удивленная его странными речами, ответила я. В это время раздался стук в дверь. На пороге появилась сотрудница по работе с телеграммой в руке.
– Саша, я не могу молчать. Это все-таки ее мама. – И уже обращаясь ко мне, пояснила: – Мама твоя умерла, а Саша велел не говорить тебе, так как ты еще слаба после операции.
Саша накричал на Клавдию Севостьяновну, но она сунула мне в руки деньги и билет на самолет, сказала, что внизу ждет газик, который довезет до аэропорта в Кемерово.
Мама умерла внезапно. По словам брата, наклонилась растопить печь и упала головой чуть ли не в топку. Так он и застал ее. Еще теплую. Но уже по дороге в вечность.
На похоронах все вспоминали, какая она была - смешливая, работящая, проказница не только в детстве, но и уже в девичестве, всегдашняя заводила. Я слушала родичей, подруг, что в свое время обокрали нас, а теперь пришли на поминки, и думала:
– Как же так, я ее почти не помню доброй, заботливой, смешливой, а только пьяной и злой. Наверное, и я была в чем-то виновата, что ненависть встала между нами стеной. С одной стороны я со своим максимализмом, с другой она – со своим неизбывным, непонятым нами, детьми, горем. Сиротой прожила, сиротой умерла, в момент, когда никого рядом не было и когда уже никому не была нужна. Земля ей пухом. Пусть простит меня за жестокость. Я желала ей только доброго, доброго в своем понимании ...
Свидетельство о публикации №212022901222