Вариант сознания... ч. 95

               
      Пасхальное  начало
Читаю  книгу И.А.Есаулова   «Пасхальность русской словесности»,  которую  Иван Андреевич подарил мне весной  2005  года.  В  книге есть статья  про  роман  Пастернака  «Доктор  Живаго». Интересные положения и мысли о пасхальности.  Пасхальное начало  -  это  перенос событий из  земного плана  в иное измерение  - вечность. Автор открывает  х р и с т и а н с к и й  горизонт  ожиданий  читателя. В  этой  системе  координат  актуализируется    х р и с т и а н с к а я    с е м а н т и к а    и м е н и (фамилии). Церковнославянское прилагательное  «живый»  в  родительном падеже  дает форму  - Живаго. Таким образом,  фамилия  героя совпадает с  одним из  имен  Христа («Что ищете  Живаго с мертвыми» - (Лука,  24,5). Стихи  Живаго -  это тоже  перевод прозаического плана  в пасхальное  христианское измерение.  Отсюда  Гамлет  читается  как Христос,  а  театральные подмостки -  как Голгофа («Я один,  все тонет в  фарисействе»).
Есаулов пишет о том,   что  роман Пастернака  не раз рассматривали в контексте  Х1Х-ХХ  веков, то есть  в периоде авторской современности. Это приводит,  по  выражению  М.Бахтина, к  «замыканию в  эпохе». В  итоге   широкий евангельский  контекст  размывается или не учитывается вовсе. Потому  тема преодоления смерти в романе у  исследователей обычно  ассоциируется  с  концепцией  «общего дела»  Федорова,  что неверно (узко),  ибо  сам  Федоров -  это  философская вариация   рождественского  пасхального архетипа:  возрождение всех  умерших.
Вывод  И.Есаулова:  русская словесность   вряд ли может быть адекватно описана с позиций, внеположных фундаментальным цен-ностям   христианского мира. 
Для  меня  это важно,  поскольку понять  смысл  чеховского «Архиерея» (и чеховского творчества  вообще) невозможно  без  евангельского контекста.  Тут огромную роль играют  память имени, огромный временной  горизонт,  который возникает  благодаря соотнесенности  бытового сегодня  - с  вечностью.
Есаулов  ввел в понятийный аппарат  литературоведения  такие вещи,  как   соборность и  пасхальность. Против  этого почему-то  ополчились так называемые  либералы. Его постоянно пытаются выкурить из  РГГУ (Москва). А какая  грубая  рецензия  появилась в  «Чеховском вестнике» против книги Чадаевой «Православный  Чехов»! Зато арзамасский  профессор Борис Кондратьев (Арзамас издревле  был  оплотом православия) ухватился  за Ивана Есаулова   и видит в  нем  свою методологическую  основу.  Как  хорошо, что я познакомил их в  Ялте!  Теперь  Есаулов постоянно приезжает в  Арзамас и читает курс  лекций  для студентов пединститута.
Любопытная   фраза из  письма  Пастернака О.М.Фрейденберг о замысле  романа  «Доктор  Живаго»: «В  нем я  свожу  счеты  с еврейством,  со всеми видами национализма <…>  со всеми оттенкам антихристианства…».
                17  января  2007.

                * * *
                Белая  собака -  черная
Читаю   про китайского философа  ***  Ши,  который  родился  около  350  года  до рождения  Христа.  Любил спорить и имел пять повозок книг. Он мыслил парадоксами – соответственно своему имени.  Написал  соот-ветствующую книгу – «Хуй-цзы»,  состоящую из  одной главы. 
    Парадоксы: «Белая собака – черная». «Лошадь  несет яйца». «Собака может стать бараном». «Тень  летящей птицы никогда  не движется».  «В  яйце  есть перья».  Его парадоксы позволяют понять,  что  изреченная  мысль более проблемна, чем   мир:  ее  нельзя  объяснить и оспорить. Наверное,  можно решать эти логические  проблемы  в какой-то   конкретной  системе координат. Положим,  «Тень  летящей птицы никогда  не  движется».  Если  принять  как аксиому,   что  движение  есть атрибут живого  существа, то  тень,  безусловно,  не способна  двигаться. Белая  собака  будет  черной,  если поместить ее  в  темноте. Но  это  частные  случаи,  а  не  универсальное решение. Вот оно,  дерзновение человеческого разума! Хоть и   ***,  а ума – палата!
                14  января  2007.