Бандиты

                Сразу оговорюсь, что я из очень порядочной советской семьи, в которой были крепкие устои,  и с детства  всем троим  детям прививалось только хорошее, доброе и светлое. Во  всей нашей многочисленной родне не поощрялось пьянство, хулиганство, воровство и другие нарушения коммунистической морали. Треть моих родственников состояла в партии, что тоже накладывало определённый отпечаток на их поведение. Приворовывать потихоньку мы начали только вместе со всей страной уже в период глубокого брежневского застоя, когда все тащили всё, что только могли. Но это тянуло больше  на  мелкое  хулиганство,  чем  на бандитизм.
                В детстве, как всякий  робкий  домашний мальчик, особенно когда меня обижали старшие, я мечтал  побыстрее  вырасти, стать  сильным, чтобы бить  рожи   всем  нахалам и защищать  красивых  девушек. То  есть,  хотел  быть  таким советским Робин Гудом. Но мечты так и остались мечтами. В драках участвовать я не любил, потому что носил очки и боялся, что их разобьют. А без очков драться не имело смысла, особенно ночью, так  как  я  не  видел,  кого  и  куда  бить.
                До восемнадцати  лет  бандитов я видел только в кино и иногда в поездах, когда ездил в деревню. Но поездные бандиты уже освободились, ехали домой, все в наколках, с фиксами во рту. Они пили водку, рассказывали всякие истории, иногда курили прямо  в вагоне и казались не особенно страшными. А вот в 1972 году я попал на блатную хату и натерпелся там настоящего страха. Мой дружок и сосед по комнате в общежитии Вовка Уткин, по кличке Доцент, повадился ходить на танцы в ДК имени Воровского в сосновом бору в старом Конаково. Приезжие студенты техникума туда побаивались ходить, так как там   масть держали  местные и каждый день были драки. Поэтому мы ходили в ДК "Энергетик", где было поспокойнее и леса рядом не было. Доцент был родом из Максатихи, часто ездил  домой  и  в автобусе познакомился со своим земляком, работавшим на фаянсовом заводе. А тот как раз был то ли королём всего старого Конаково, то ли каким-то смотрящим. С Доцентом они  сразу крепко подружились, а на какой  почве уже не помню за давностью лет – то ли общие знакомые были, или ещё что. Сидел  этот  король  раза три, но понемногу. Я ему тоже  чем-то понравился, он хлопал меня по плечу здоровенной  ладонью и рассказывал всякие истории из тюремной жизни. Это был красавец мужчина, двухметрового роста, с широкими плечами, с белозубой улыбкой и вьющимися кудрями, как у Сергея  Есенина. Чем-то он напоминал артиста Урбанского, но лицо было мягче  и  добрее. В  таких  мужчин  влюбляются  все  женщины  подряд.  Глядя на него, никто не подумал бы, что он один из главных бандитов  в  Конаково. Когда он приходил на танцы в ДК Воровского (и фамилия большевика даже соответствовала месту), то ему ставили стул у стены, противоположной входу, и он единственный сидел во всём зале, а за спиной у него толпились его сявки и ждали указаний. Нам с Доцентом он в первый же вечер громко при всех сказал: “- Вы здесь со мной. Никто вас пальцем не тронет. Выбирайте любую деваху, приглашайте  и  провожайте. Все  ваши!” У меня  сразу  глаза разбежались в разные стороны, столько там было красавиц.  Но,  с  другой  стороны, наглеть тоже  не стоило, потому  что  местные парни  потом где-нибудь поймают одного и отлупят. Поэтому далеко от стула пахана я  не отходил. А Доцент вообще никогда бабником не был. Он был маленьким, толстым и к тому же рыжим  (Доцентом его прозвали за сходство с артистом Леоновым в фильме “Джентльмены удачи”). У него даже в общаге не было невесты, так как он сильно комплексовал  по поводу своей внешности и компенсировал отсутствие невест постоянными пьянками и похабным юмором, мол, всё это у нас уже было, всё это мы уже проходили. А я в то время встречался сразу с тремя-четырьмя девчонками, да ещё успевал и учиться. Одна была в Дубне, одна в общежитии, одна в новом Конаково на частной квартире и одна в старом, в частном  секторе,   жила  с  родителями  в  своём  доме.
                В один из вечеров, после танцев мы пошли в гости к нашему пахану. Долго шли тёмными улочками без фонарей где-то по берегу Донховки, напротив фаянсового завода. Пришли, сели за стол, разлили водку по стаканам и стали слушать всякие блатные истории. Кроме нас троих были ещё  несколько  парней. И вот в самом интересном месте раздался громкий стук в окно. Один из парней выглянул и доложил, что пришёл главарь соседней банды с кодлой, чтобы выяснить какой-то вопрос и для  этого  зовёт  всех  выйти на улицу.  Мы с Доцентом сразу крепко перетрухнули, побледнели и притихли. Я уже начал прощаться с жизнью, так как из рассказов за столом уяснил, что в таких разборках свидетелей не оставляют. Наши  бандиты  вытащили ножики и ждали решения  пахана. То ли из-за нас с Доцентом, то ли ещё почему, но на улицу никто не пошёл, а пригласили в дом делегацию из той банды. Вошли трое -  главарь  и  два его отморозка. Самым страшным был главный - худой, лохматый, лицо то ли в шрамах, то ли в каких-то болячках. Голос у него был хриплый  и он всё что-то требовал  от  нашего. Со страху я ничего и не запомнил тогда, сидел и трясся  у стола. Когда страсти совсем накалились, наш пахан встал со стула, задрал свитер, одетый на голое тело и показал тому вехи своей биографии. На его белом, незагорелом теле, кроме татуировок, полно было розовых шрамов от ножевых ранений - и на груди, и на спине. Эта картина впечатлила чужого, он пошёл на попятную, сел за стол, чокнулся с нашим и выпил  полный стакан  водки. Потом они ещё минут десять поговорили  и  те все  ушли. Вечер  был  испорчен,  водку пить расхотелось и  все  засобирались домой. Мы с Доцентом до того натерпелись страху, что даже боялись сходить в туалет, стоявший  во дворе у забора. Так и терпели до общаги. Пахан как раз решил идти ночевать к одной из своих любовниц и пошёл нас провожать до светлых улиц.               
                Потом почти  месяц  мы с Доцентом  нервно хихикали на уроках. Встретимся  случайно   глазами, подмигнём  друг другу, мол, не забыл, как чуть в штаны не наложил со страху на блатхате и затрясёмся в смехе, пригнувшись к парте. Ребята  не понимали,  над  чем   это  мы  так   ухохатываемся  на скучных и  нудных  лекциях, на которых половина группы откровенно дремала.
                На танцы мы ходили ещё несколько раз  после  той  истории, видели там пахана, здоровались, но в гости к нему больше не рвались и не просились. А потом он куда-то пропал. То ли его  опять  посадили, то ли уехал на родину, в Максатиху.
                Кстати, со мной в Конаково учился и парень из Дубны - Юрка Голованов. Мы с ним ездили в одном автобусе в Конаково, даже выпивали несколько раз вместе в общаге. Его отец был портным в ателье на Большой Волге. Юрка  тоже был крепкий и сильный парень. Кличка у него была - Мурло, за квадратное и большое лицо. Но мы между собой ласково звали его Мурлик. В конце 70-х годов он стал одним из главных  бандитов-рэкетёров в Дубне.
                А мой двоюродный брат  в кооперативе  торговал иконами, самоварами, швейными машинками  и прочей древней рухлядью. Мурлик наехал на них и пригрозил выкрасть сына  брата. Брат  взял обрез, пошёл к нему домой  и  на пороге квартиры пустил ему пулю в лоб.  Помощника  Мурлика  брат поймал на улице и повёл убивать в лес, но тот вырвался и убежал. Он был обычной сявкой на побегушках у Мурлика. Брату дали десять лет, а милиция неделю пила вино и плясала  чечётку на радостях, что избавились от Мурлика.  Так  он  их  достал  своими  похождениями.
                Сейчас бандитов развелось столько, что в какой ресторан ни придёшь, всегда какого-нибудь да встретишь. И ни одно современное кино без них не обходится, как будто больше и снимать у нас не о чём. Если кто в  этом сомневается, то ответьте на простой  вопрос: зачем нам столько охранников? Они везде - в офисах, магазинах, школах, детских садах, на складах, на стоянках, на дачах и виллах толстосумов.  А ведь были раньше в России места, где двери на ночь не закрывали, а  днём  припирали  палкой  или  ключ  клали  под  коврик.   И   всегда  были рады каждому гостю. А сейчас?  Отгородились  железными дверями,  высокими заборами, злыми  собаками,  кучей  охранников  и  всякой  техникой  для  наблюдения.  И  это  они  теперь называют  демократией.  На  самом  же  деле -  кругом  полный  беспредел. Вор на воре  и  вором  погоняет.