Деньги. 22. Дошкольники

   Ларисе и её двоюродному брату Дэну исполнилось уже по 6-ть лет. Совсем независимо друг от друга у Лийки и её сестры родились в один год и месяц девочка и мальчик. Столичный Денис воспитывался с самого раннего детства в знаменитом Кремлёвском садике. А в самом нежном, но уже готовом для начала обучения возрасте, Лийкина сестричка, не утруждая себя переговорами с Лийкой, через маму отправила своего Дена в провинциальный тогда городишко Львов вместе с Ларисой набираться знаний для подготовки  в музыкальную и общеобразовательную английскую школы, прекрасно зная, что этим будет заниматься только Лийка. Странное было отношение старшей Тины к Лийке. Хоть младшая постоянно думала о том, что время изменит её и всё расставит на свои места. А старшая,  безусловно,  принимала молчание Лийки за полную дурость той, даже не  задумывалась над правильностью принятого решения. Ведь они расстались совсем детьми и с разными  взглядами. А Лийка всегда понимала, что это сестра и "Бог ей судья!"Опыта в воспитании  не было,а были другие жуткие события,которые пришлось пережить: война, потеря отца,  болезни,  детский дом,  голод, да и нечего скрывать, жуткая ревность сестрички к младшей в том, что до войны Тина была одна на двоих родителей, а в послевоенное время требуют внимания две дочери от одной матери, а так как Тина старшая, то теперь ей и нянчиться  приходится  с  этой  довоенной "дохлячкой". Всего один год Лийке исполнился, когда началась война, но толк уже был, спасала в эвакуации от голода. Бывало, бросится на шею военному и зовёт "Папля, папля"! Помнила ведь только военную форму.А военные тоже разные были: кто шоколадку даст, кто сухарик,  кто подзатыльник - не без того, кто просто пожалеет, кто сахарок подбросит... Ну, в общем, тащила она всё матери, а это было тогда огромное подспорье. Да разве обо всём сейчас вспомнишь? "Главное, это то, что сейчас надо Дэна учить. Хватало Лийке в детстве от меня подзатыльников да и сейчас перебьётся. Я ведь стала столичной и уважаемой особой" не без гордыни думала о себе Тина.

   Лийка всё это понимала. Только изредка, когда ей наступали "здорово на ногу" возмущалась. Ведь в основном их пути ни в чём не пересекались, а иногда можно было в столицу не надолго приехать, в гости. Чего ж ссориться? Единственно, что  вызывало в ней раздражение так это то, что родня где может там "гравий и щебень" подсыпает. Порой  даже не по себе было, так хотелось высказаться, но не с окончательными же профанами имеешь дело? Придёт всему время! И так жилось и терпелось. Пока все дела,  придуманные сестричкой против Лийки не начали ей же валиться на голову. Приходилось только соображать: "Вот куда мысли сестрички были направлены. Но для чего?" Но это позже.

    Дэн, появившись в провинциальном городе, стал жить у мамы, А Лийка как бы между всеми. С высоты прошедших дней она даже не может вспомнить конкретно кто и где больше проживал, но то, что водить на пары английского языка  и заниматься на фортепиано ежедневно, должна была Лийка, это она помнит хорошо. В те годы, когда едва хватало времени, но энергия и желание сделать что-то хорошее, чтоб были результаты, сметали все барьеры на Лийкином пути. Дэн был совершенно незнакомым мальчиком, но родственником и это определяло к нему отношение. Воспитание детского садика тоже было очень интересным и даже вызывающим где-то шок. Лийка ловила себя на мысли, что не знает порой как надо правильно поступать. Ведь столичное воспитание, вместе со сливками впитанными в родном коллективе, не разрабатывалось ни в одном томе педагогики. Их просто не было. Надо было находить для неизвестных науке явлений свои взгляды, методы воздействия. И так пришлось делать! Любой бы знающий столь серьёзную науку, как педагогика, ну, ещё методика, ну ещё психология сказал бы, "что Дену слон на ухо наступил, а в воспитательном процессе просто крышу снесло", Ну, а Лийке нельзя было так говорить. Ей надо было делать "из мухи слона"!Бесплатно,безоговорочно, безапелляционно, безотлагательно.

   И она начала. Всё было просто, как всегда. Лариса и Ден вместе занимались. Пели,  учили ноты, ходили на английский. Завели тетради, вместе рисовали, вместе гуляли, вместе играли. Только у них всё получалось по разному. У Ларисы так как надо, А у Дена...всё не туда. Поёт он на одном звуке т.е. "гудит", ни на один вопрос не отвечает, на занятиях в студии английского языка он, по словам педагога, постоянно стоит в углу и ни на один вопрос не отвечает. Когда педагог жалуется на него, Лия постоянно говорит  Дену, чтоб он у учительницы попросил прощение после уроков, пообещал, что будет вести себя достойно и отвечать на вопросы, так как все уроки Ляля и он учили вместе  и он их знает.  Дэн послушно просил прощение, но на другой урок происходило то же самое. Вместо пения продолжалось только гудение, с места ничего не двигалось. Для начала Лия не заставляла его особенно чисто петь, надеясь на простую привычку слушать и слышать звуки тем более, что с ним всегда был правильный пример в образе Ларисы. А ко всем ещё неприятным привычкам Дена относилось невероятно хамское отношение к незнакомым людям. Он мог подойти к кому угодно, дёрнуть за рукав, подол, сумку, портфель, за что угодно и сказать: "Ты бабка дура!" или "Ты дед дурак!"  Ни разговоры, ни объяснения, что это чужие люди и так нельзя - не давали никаких результатов. Такая жизнь длилась уже три месяца. Приведя детей на английские занятия в очередной раз, Лийке очень нужно было уйти на работу.  В перерыве она поручила Ларисе следить за поведением Дэна. Но как только Лийка появилась в конце второго урока, то все присутствующие родители, бабушки, родственники с криком напали на неё, хором перебивая друг друга доложили Лийке, что вытворял её племянник, дёргая всех по очереди за все доступные части тела и обзывал всех подряд дураками. В довершение всего "удовольствия" учительница, которая закончила урок, добавила ещё, что в этот же раз молодой человек опять не отвечал, всем мешал и стоял в углу. Желание поскорей покинуть данную территорию  внезапно охватило Лийку. Выйдя в подъезд, где не было ни одной души кроме Ларисы, она неожиданно для себя съездила Дэну пятернёй по щеке, объяснив этот поступок так: "Я даю тебе честное слово, что если хоть один раз учительница или кто-то из родителей пожалуется на тебя, я приведу тебя сюда же и опять дам пощёчину. Только в отличие от тебя  я своё слово сдержу." И пошли домой, как ни в чём не бывало. Дэнка даже не заплакал, хоть на щеке отпечаталась красным цветом вся пятерня. Идя на следующее занятие,  Лийка только спросила у Дэна: "Ты всё помнишь?"  Он кивнул головой в знак согласия. Ждала Лийка с нетерпением окончания спаренных уроков, но впервые учительница не только не жаловалась на Дэна, но и сказала, что он здорово и  чётко отвечал на все вопросы и не зря ходил на все уроки, он знает и помнит весь предыдущий материал.  Можно было бы подумать, что наконец-то всё нормализовалось, кончилось его дурачество. Но не тут-то было.

   Вернувшись, домой с работы, Лия как-то зашла к маме и застала Дэна, который был закрыт в комнате на ключ, ногами он лупил в дверь и кричал что было мочи, во всю глотку: "Открой!" Дверь ходила ходуном. На Лийкин вопрос: "Что случилось?" Лариска сказала, что Дэн соседку, тётю Лену только что назвал "бабкой дурой", так как Лариска и Дэн играли с её внучкой. Тогда Лийка спокойно открыла дверь, без нервного раздражения показала угол Дэну: "Видишь угол?"
"Да!" понуро ответил он.
"Так постой, пожалуйста, в углу 15 минут с открытой дверью и тихо. Если будешь шуметь, кричать, стучать, твой срок будет соответственно увеличиваться. Ясно?"
"Да!"
    Простоял Дэн совсем тихо 15 минут, вышел из угла, но Лийка не закончила ещё свой воспитательный процесс: "Теперь пойди к тёте Лене и попроси у неё прощение!" Только Дэн начал изображать что-то вроде возмущения как Лийка заявила: "Угол свободен. Можем продолжить!" Дэнка рванул к тёте Лене извиняться. С этого момента ни разу, никогда с Дэном  не происходило ничего подобного. По крайней мере, для Лийки он стал самым верным и хорошим другом.

    А с музыкой произошёл совсем не профессиональный случай. "Прогудев" совсем без намёка на слух целый месяц, Лийка решила заняться с ним отдельно, предложив просто гудеть, она подобрала под его "гудок" соответствующую ноту и каждый день, включала его "гудок" под эту ноту и так в течение недели. Затем неделю раскачивала этот звук на пол тона вверх и вниз, затем на тон, затем на два тона. Всё получилось. Они выучили песню, определяли звуки на слух. А когда Дэн поступал в Московскую музшколу, комиссия обнаружила у него абсолютный слух. Осталось только добавить, что из "мухи получился впоследствии великолепный слон!" Он стал в 30-ть лет профессором математики со знанием иностранных языков, прекрасным пианистом и органистом.