Об ошибках

R
***
Все ошибаются. Абсолютно все. Некоторые учатся на своих ошибках, некоторые нет, а у некоторых такие ошибки, что дальше существовать становится нереально.
Доминик почти никогда не ошибался... Он всегда всё делал чуть-чуть идеально. Может, со стороны это иногда и выглядело так, как будто он накосячил или ошибся, но все его действия имели смысл. Даже, если он делал первое, что ему приходило в голову, это оказывалось идеальным решение и/или прекрасно подходило для ситуации.
Крис просто пытался не совершать ошибок, а если и ошибался, то исправлял свои ошибки, и, да, учился на них.
Что нельзя было сказать о Мэтте. Доминик был абсолютно уверен, что если бы не та дотошность, с какой Доминик всё проверял за ним, тот бы вряд ли играл в MUSE, да и вряд ли бы даже жив был.
Мэтт постоянно ошибался, допускал ошибку, заблуждаться, обманывался, просчитывался, это можно называть как угодно. То забудет что-нибудь, то не туда положит, то подожжет, то уронит... Дом, зная эту способность своего друга, как-то раз предложил в шутку завести верного раба, который бы за ним ходил и всё исправлял. Мэтт в ответ предложил ему намазаться гуталином, и тогда, как утверждал Мэтт, он будет идеальным рабом. Ну, или не намазаться гуталином, но хотя бы быть хоть чуть-чуть загорелее. Ага, обязательно, ответил блондин, и на этом они перешли на тему загорелых сисястых тёлочек, которых, по словам Мэтта, в будущем их ожидает целое море.
***
Когда они только начинали играть то, что они даже не рисковали называть музыкой, они всё равно не запаривались на тему постоянных косяков Беллами, а сейчас, в момент записи их последнего альбома, Доминик реально просто диву давался.
Беллами выглядел почему-то уставшим, но ходил в недырявых на коленях джинсах, отглаженных футболках без пятен кофе, разве что бриться стал раз в неделю. Он казался каким-то абсолютно другим, стал толи серьёзнее, толи старше, толи просто устал. Да, запись альбома выматывала всех, но Доминик и Крис были счастливы тому, что наконец-таки встретились, что наконец можно нормально общаться. А Беллз... Беллз был не до конца самим собой, не мог расслабиться и... Перестал всё время косячить. Наверно это его блондинистая бестия отучила. И, как по взмаху волшебной палочки, косячить начал... Понятно кто.
Мистер аккуратность. Каждое утро Доминик обнаруживал, что день начинался с какого-нибудь промаха. И ему приходилось выкладываться на полную, чтоб не допускать ошибок в музыке. Это было ужасно утомляюще - постоянно, постоянно контролировать себя. Любое движение. А ещё...
Доминик всё равно не понимал, что творилось с его другом. Он пытался как-то поговорить, но тот просто отмахнулся и отправил друга записывать супер сложный момент новой песни.
Время было уже позднее, в студии оставалось кроме них человека 4, и Доминик отказался на ночь глядя заниматься именно этим фрагментом. И тут он действительно прочувствовал на себе то, как Мэтт переменился. Тот не только наорал на всех оставшихся в студии, он накричал на Доминика. Не по поводу какого-то дурацкого спора, а по поводу ИХ музыки. Потом выгнал остальных, и громко хлопнув дверью, прошел к дивану, плюхнулся на него, и, будто невзначай, бросил Дому:
- Мы не уйдём отсюда, пока не проработем этот кусок.
- Нет, Беллз, мы не уйдём отсюда, пока ты не объяснишь, что за грёбаная хрень творится с тобой последнее время?
- Дом, сладенький, - с издёвкой протянул Мэтт, - это не твоё дело. Поверь. Вперед, я хочу услышать от тебя этот ШЕДЕВР именно сегодня.
- Хотеть не вредно, вредно не хотеть... Ладно, я займусь этим, но пожалуйста, Мэтт, если я всё сделаю правильно, ты поговоришь со мной, и не будешь сбегать. Хорошо?
Мэтт промолчал. "Молчание - знак согласия", подумал Дом, и пошёл к барабанной установке. Он готов был сидеть за ней хоть до утра...
Но произошло чудо, и он сыграл этот момент с первого раза. Сам себе не веря, в изумлении глядя на свои руки, он сидел ещё минут 5 за стеклом, чувствуя, как уходит напряжение, скопившееся, оказывается за всё это время. Он поднял голову и посмотрел на Мэтта. Тот смотрел на блондина, открыто, отчего-то потемневшими глазами. Доминик вышел к нему, и сел рядом, немного дрожа.
- Сыграй завтра так, хорошо? - наклонил голову Мэтт, глухо добавив потом, смотря куда-то в сторону. - А на тему поговорить... Давай не сегодня? Может лучше доедем до какого-нибудь бара?
Доминик вздохнул. Ну хотя бы что-то... И тепло улыбнулся.
- Ну поехали... Правда, я сейчас конечно не в такой одежде, чтоб по барам расхаживать. Ну да ладно...
- Да забей ты... Твой стандартный прикид - узкачи и футболочка... - Мэттью потянулся и встал. - Пошли уж!
В дороге Мэтт постукивал по рулю и напевал какую-то попсовую песенку с радио, а Доминик просто тихо кайфовал. Эту идиллию нарушил зазвонивший айфон Дома. Звонила его хорошая подруга, он начал разговаривать с ней, как вдруг... Доминик не понял, что произошло. Просто послышался визг, скрежет, и Дом понял, что они вылетели с шоссе и слетели сильно вниз.  Покорёженная машина больше не функционировала. Она не заводилась. Мэтт, трясущимися пальцами попытался ещё пару раз, но увы... Он вышел из машины и пнул её пару раз.
Сел обратно.
- Мэтт? - Доминик легонько коснулся плеча друга. - Ты в норме?
- НИХУЯ! Я не в норме!!!! И вообще, во всем этом виноват именно ты, со своими просьбами поговорить, что, сука, со своими шлюхами не наговорился?!! - Заорал вдруг Мэтт. И Доминик не выдержал...
- А какого *** ты обвиняешь в этом меня?! - рявкнул он так, что Мэтт отшатнулся к окну, - это, кажется, твоя невъебенная идея покататься была, нет? Это ты у нас крутой и умный, а я должен был всегда разгребать за тобой говно! Так?
Мэтт промолчал... В следующую секунду Доминик почуствовал ожог пощечины на своей щеке.
- Сука, - презрительно бросил Мэтт.
Краем глаза Дом уловил, что небо стало светлее. Если за всю сегодняшнюю ночь он и сделал хоть что–то правильное, то только это – не стал отвечать брюнету. Иначе всё это проишествие закончилось бы оооочень плохо. Но когда Мэтт перелез на заднее сиденье прямо так, и перетащил блондина к себе, он сопротивлялся. Исцарапал ему все руки, искусал его - укусл за шею и за предплечье, попытался вцепиться пальцами в лицо. Мэтт долбанул его затылком о дверцу, чтоб не дергался, и рванул пряжку ремня. Тут же, легко, словно какую-то куклу, перевернул на живот. Доминик сопротивлялся, но как-то больше для порядка. Потому что когда тебе дают пощечину, а потом, не интересуясь твоим мнением, утыкают лицом в сиденье машины, надо сопротивляться.
После он уже не думал, что надо, а что не надо, хрипло дышал сквозь стиснутые зубы и громко орал, чувствуя раздирающую боль сзади. А потом Мэтт приподнялся, подхватил его и усадил сверху. Сказал, чтоб он, сука, никогда ему, Мэтту, не смел изменять – и голос у него был совершенно безумный. Доминик ничего не ответил, едва соображая и двигаясь навстречу ему... И, едва почувствовав руку Мэтта на своём члене, вырубился.
Когда Доминик пришёл в себя, небо посветлело окончательно. Он лежал на заднем сидении, со спущеными штанами. У него ужасно болели спина, затылок, и, конечно, задница.. Он приподнялся, застегнул ширинку, и кое-как вылез из машины. Мэтт курил непонятно откуда появившиеся сигареты... Он повернулся навстречу хлопку двери, потушил окурок носком ботинка и подошел к другу. Зацепил тонкими пальцами его подбородок и поцеловал.
- Прости, я сорвался. - сказал он, прикусив тому губу.
Доминик просто улыбнулся и ответно чмокнул того в покрасневшие губы.
- Да ладно, я привык.... - Он отвернулся. - Когда за нами приедут?
- Уже едут, я позвонил. Доминик, знаешь, я хотел вообще убрать тот фрагмент... Но мне было интересно, сможешь ли ты... И... Прости. Правда. Дом?
- Ммм?
- Ну, ты сам знаешь...
- Ага... Идиот, ты мой айфон в лужу уронил. - беззлобно ответил Дом. - Ну спасииибо...
- Ой да ладно, ты привык.... - протянул Мэтт. Дом не ответил... Но можно было и помолчать.
Всё начинало налаживаться.