Я вернулась

Диана стояла на балконе третьего этажа, докуривая вторую сигарету, и смотрела на пустынный двор. Грязно, везде грязно, холодно и сыро. У редких прохожих на душе было тоскливо, сыро и грязно, как и настроение всего города, утопающего в сером тумане вперемешку со смогом. Над антеннами девятиэтажки тяжелым грузом повисли облака и рвано вздыхали холодным дыханием. Руки дрожали от мартовского холода, босыми ногами переминалась с одной на другую, но погода совершенно не тревожила девушку. Ей теперь все равно, и не важно, что будет потом. Нет, Диана знала, что все эти подростковые заморочки вскоре пройдут, и что через десять лет она будет смеяться над собой. По крайне мере так всегда говорила мама. Помнишь. она любила повторять, что когда вырастешь, все сама поймешь?
Девушка горько улыбнулась, утешая себя, что её настоящее вскоре станет прошлым, а от обид останется лишь пыль, рассыпанная в углах души. Диана забудет их вместе с предателями, ранее называвшимися друзьями. Появятся новые, которые не будут знать её девочкой, умеющей дать слабину. Они познакомятся с жизнерадостной Дианой со сверкающими глазами и будут считать её беззаботным человек со счастливой дорогой.
Она взяла с табурета пачку, резкими движениями замерзших пальцев вынимая третью сигарету. Но из-за неаккуратности она выпала, тоже самое случилось со следующей, и затем одна за другой посыпались на пол, пока Диана со злостью не выбросила пачку на улицу. Она запустила пальцы в волосы и до боли сжала локоны в кулаки.
Черт возьми, ничего не изменится! Тщетно верить в светлое будущее. Она устала верить. Каждый раз, когда это проклятая стерва обещает ей, Диана верит, прощает, и снова верит, и снова прощает. И ничему так и не научилась. Поганая ты учительница, жизнь, раз позволяешь своим подопечным терять голову. Где же эта заветная книжечка, в которой написаны черным по белому правила и их исключения?
Девушка вытерла тыльной стороной ладони слезы с пылающей щеки. Сердце сжималось, утопая в грязи лживых слов, что эхом вновь и вновь раздавались в голове. Куда испарилась надежда, дающая силы жить? Покажите мне эту тварь с волшебными ножницами, режущими душу по намеченным пунктирам! Она приведу её за руку, и покажет, какой бездарной и бессмысленной порою надежда является.
Кира обещала, что не бросит, и в тот же день уезжала за город, а телефонная трубка монотонным голосом сообщала, что абонент вне зоны доступа. А через два дня она приходила и с виноватой улыбкой извинялась. И Диана прощала. Кира говорила, что всегда готова помочь, но отклоняла входящие вызовы в те моменты, когда была так нужна. И снова приходила, извиняясь и прикрываясь оправданием, что дел было невпроворот. Диана прощала. Злилась, впадала в истерику, но успокаивалась в объятьях любимой.
Пелена лжи ложилась на глаза, нитями кутала сознанье, выжимала из души соленую воду. А затем её холодные вены сплетались у шеи и душили, перекрывая свежий воздух. Диана была не в силах разорвать их, как бабочка, попавшая в паутину, она попалась в ловушку собственных эмоций.
- Открой! Я знаю, что ты дома! – послышался срывающийся голос. Девушка ахнула и подняла глаза, всматриваясь в темноту, царящую в комнате. Смогла очнутся только когда в дверь начали упорно стучать. На дрожащих ногах Диана прошла в коридор и застыла напротив неё, слушая крики, раздающиеся с лестничной площадки.
- Да черт тебя побери, Диана! Хватит прятаться!
После тщетных попыток нажать на отключенный звонок, Кира пыталась достучаться. Била ладонями, ногами, кричала и грозилась выбить дверь на хрен, но никто не открывал. Говорила, что убегать от проблем – не выход, что вместе они смогут жить дальше, только прятаться нельзя. Нельзя, иначе мир поймет, насколько они реально жалки, найдет слабые места, и безжалостно будет бить по болевым точкам.
А затем устала разговаривать с немым собеседником и села на пол, облокотившись о стену. Подняв голову, Кира бессмысленно рассматривала черные пятна, оставшиеся от хулиганских проделок малолеток, которые любят бросать зажжённые спички на штукатурку. Лифт поднимался между этажами, и по подъезду раздавался монотонный гул, вперемешку с голосами, раздающимися из соседних квартир. Кто-то снизу вышел на площадку, громко хлопая за собой дверьми, после чего спешно зашагал по ступенькам.
Девушка вздрогнула, когда в замочной скважине послышался щелчок и двери со скрипом открылись. Диана молча стояла на пороге в тонкой белой маечке и трусах, её длинные волосы цвета смолы спадали локонами на плечи. Опущенные плечи, сгорбленная фигура, мятая одежда – её вид был жалким.
Кира мигом подскочила. По ногам прошелся холод и девушка, спохватившись, вбежала в квартиру с криками:
- Дура, март на дворе!
В комнате витал сигаретный дым, жалюзи качались от врывавшегося внутрь ветра, повсюду царил беспорядок. Блондинка закрыла окна, после чего обернулась к вошедшей Диане. Та по-прежнему молча следила за суматохой. Пару секунд девушки простояли в тишине, нарушаемой монотонным тиканьем настенных часов. Остановить бы время, вернуть все назад, но разве это возможно?
- Оденься, - нарушила мимолетное спокойствие Кира, и бросила лежащую на постели одежду подруге. После чего ушла на кухню.
Диана мяла в руках джинсы. Стена между ними по кирпичикам строилась все это время, и наконец возведена. Поздно что-то менять, а сейчас она выпроводит Киру. Что эта стерва забыла в её доме? Теперь ей тут не место.
- Вали отсюда.
Блондинка подняла глаза на Диану. Та все же оделась. Она стояла напротив со скрещенными на груди руками, полностью выражая своим видом, что не желает продолжать разговор, который толком так и не начался. Но Кира пришла именно за этим, и уходить без нечего не собирается. Она поставила чашку на стол, спокойно обращаясь к подруге:
- Сядь.
- О, боги… - возвела взгляд кверху Диана и вскинула руками, - ты меня плохо расслышала? – в её голосе прозвучали стальные нотки, - я русским языком тебе сказали, чтобы ты валила отсюда.
- Хватит заводить истер… - но договорить Кире никто не дал. Девушку перекричала Диана:
- Зачем ты вообще пришла?!
Кира без лишних слов встала со своего места и, подойдя к брюнетке, привела её в чувства, одарив пощечиной. И снова между ними воцарилось молчание. Диана опустила голову и прошептала:
- Я не собираюсь с тоб… Хотя теперь тебя хрен выпроводишь, так? – она подняла взгляд, смотря в ненавистное лицо, - Ну? Я тебя внимательно слушаю.
Кира только вздохнула.
- И сказать нечего. А хочешь я тебе кое-что расскажу? О том, как мне было весело, особенно когда вы все отвернулись от меня? Ну конечно, я же не принадлежу к высшей элите, куда мне такой простушке с царями пировать! Как тебе, поразвлеклась и снова решила вернуться? – Диана окинула взглядом на девушку сверху вниз и нервно дернула плечом. Кира стала ей противной. Каждая черта её лица, аромат духов, поведение и привычки – все. Девушка отскочила от неё, словно от некого червяка.
- Ты закончила? – прыснула блондинка, сдувая с лица спавшую челку. Кира схватила брюнетку за руку, потянув на себя, и, приблизив её лицо к своему, гневно прошипела:
- Ради тебя стараюсь, идиотка.
Диана дернулась, пытаясь высвободить руку:
- Шлюхой подрабатываешь? – продолжала она плеваться желчью.
- Я тебя прошу, давай нормально поговорим, - после чего блондинка выпустила Диану, и та после минутного колебания, взяла себя в руки и села за стол.
Слишком крепкой оказалась эта стена, и кричать сквозь неё бесполезно. Шаг за шагом мерили свой путь, медленно, но уверенно приближаясь к пропасти. Они просто совершенно разные. Кира, всегда бывшая в центре внимания практически любой компании, считавшаяся самой горячей девушкой в группе, и Диана, тихая девочка со сложным характером, не привыкшая кому-либо доверять. Обычное недопонимание приводит, чаще всего, к разногласиям и конфликтам. А свойственная человеку черта все преувеличивать ставит троеточия. Мы не хотим прислушиваться к другим, воспринимая все в штыки.
- Я поговорила с матерью, и сказала, что все это моя вина.
- Оставь свой героизм при себе, - Диана провела ногтями по поверхности чашки. Её все еще трясло мелкой дрожью, но приготовленный Кирой чай постепенно согревал тело.
- Повзрослей, - кинула в ответ блондинка. Она придвинулась ближе к подруге, проводя ладонью по темным волосам. Слишком много осталось недоговорок, которые губят взаимоотношения. Стоили приложенные усилия слез, раз и так все рухнуло, словно ветром сдутый карточный домик. А казался он ранее прочным и непоколебимым. Но то, что видно сверху, не всегда является отражением внутреннего состояния.
Диана закусила губу, но не оттолкнула ладонь. Почему то тревога, терзавшая её душу последнее время, испарилась, стоило лишь Кире появится. Девушка испытывала двойственные чувства: с одной стороны, она не хотела верить, что вновь попадается на сотни раз расставленный капкан, с другой – понимала, что снова накрутила себя.
- Она сказала, чтобы больше ноги моей не было в её доме.
Нижняя губа нервно дрожала, и Кира обняла Диану, целуя в макушку. Ей надо прекращать верить в сказки. Просто Кира уже давно поняла, что реальный мир не любит слабаков. Он давно уже плавиться под тоннами грязи, и все мы в ней задыхаемся.
- Нам всем нужно остыть. Не каждая мать поймет дочь, когда та заявит, что спит с девушками.
- Сказала бы уже прямо – оказалась лесбиянкой, - Диана вытерла ладонью уголки глаз.
Блондинка взяла ладонями лицо девушки и повернула к себе, притронувшись свои лбом к её лбу.
- Не нужно строить из себя шлюху только ради того, чтобы наша мать проклинала тебя, - прошептала Диана.
Глаза Киры удивленно смотрели в темные. Неужели она простила? Поняла…