КЛАД

             
Люди общаются и объединяются друг с другом по интересам.
У Василия и Данила были общими несколько интересов. Один из них — оба механизаторы, Данил шофер, Василий тракторист, второй — они любили на досуге в меру выпить и посмеяться, побалагурить, над кем-то подшутить, да так, что потом весь хутор смеялся. По натуре они оба добрые, общительные и работящие.
 
А еще в хуторе жила Шура, но все ее звали Шуня, может потому, что она гундосила после перенесенной болезни сифилиса.
 Тогда в деревне и не знали слова такого, жили себе и жили. А тут принесла сатана какого-то залетного мужика и столкнула его на почве самогонки с Шуней.
 Пришел он к ней купить, да и на немного задержался.
Самогонку она делала не всю жизнь, она сама эта жизнь ее заставила.
Хорошо шла жизнь по ровной дороге, муж парторг в колхозе, сын с дочкой подрастали, Шура дояркой работала.

А тут  партия приказала целину поднимать и всех партийных обязали поехать и поднять ее. Уехал муж, забрать обещал, да и за трудами забыл, ни слуху, ни духу, а детей надо поднимать. Стала Шура приторговывать сделанным самогоном. Через сад тропинка, по ней и просачивались покупатели. По ней и приезжий явился, век бы ему не бывать.
 По ней и Василий с Данилом ходили иногда.
 
Последний раз пошли без денег, ну нет их проклятых, хоть все карманы выверни — ни копейки не завалялось, а в долг Шуня не дала, сказала, что она сама безденежная Митьке сыну штаны неначто купить.
 Когда в душе огонь пылает и нечем залить, тут и обида клеится и решили они подшутить.
 В обеденный перерыв на току присели они у канавы покурить, а Шуня развязала узелок с яйцами и салом, да бутылкой молока — обедала, все ушли по домам, а ей далеко. Они сидели за молотилкой к ней спиной, будто и не видят ее. А сами завели специально для ее слуха разговор:
 -Данил, когда мы с тобой пойдем клад выкапывать на курган?
 -Давай завтра, я сейчас поеду мимо и положу на то место камень, чтоб легче по темноте искать, да по дедовой карте еще раз погляжу, где точно. А ты, как  все утихнет, подходи к роднику и пойдем, чтоб никто не видал. Гляди никому не проболтайся.

 Говорили они в полголоса, но так, чтобы Шурке было слышно.
 Василий проезжая мимо кургана, что в трех километрах от хутора, положил большой камень, а поодаль в канавке наложил кучку мелких камней.
  Вечером они проследили, что у Шуни в хате погас свет и она с дочерью Зинкой отправились в сторону кургана. Василий и Данил зашли к кургану другим путем и залегли в канавке с камнями.
Луна высветила из-за тучи две фигуры с лопатами. Шуня с Зинкой шли крадучись, остановились у камня, очертили круг, перекрестились и начали копать.
 Выкопали они яму в полколена, сели отдыхать, потом перекрестились и начали снова копать.
 В это время полетели на них камни. Шуня очертила круг еще раз, чтобы сатана не перелез к ним, но камни летели и попадали не только в лопаты, но и в копальщиц.

 -Скорей бы 12 часов пробило, чтоб петух проснулся, как петух закричит, так бесы испугаются и уйдут,- успокаивала Шуня дочь. Но камни летели, один больно ударил по руке. Шуня со слезами в голосе закричала :
 -КУ-КА-РЕ-КУ!!
 Но камни летели. Шуня толкнула дочь в спину :
 Зинка, становись на колени и кричи тоже «Ку-ка-ре-ку!»

 Василий с Данилом давились от смеха, чтобы не выдать себя, скатились в канаву и ползком поползли на дорогу.
 
На следующий вечер они пришли по заветной тропинке к Шуне за самогоном с деньгами. Шуня налила в бутылку жидкость  и спросила:
  -Аванс что ли получили?
   -Нет, мы с Василием на кургане клад отрыли. Нам теперь надолго хватит и тебе выручка.

Данил, не дожидаясь, пока Шуня огреет скалкой, выскочил из хаты. Василий выхватил бутылку и ринулся на заветную дорожку. В след им полетела сковородка.

Так жила деревня в трудах, заботах, если работать, то до седьмого пота, если петь, так чтоб песня до небес долетала, а если смеяться, так на всю деревню. Деревня без песен, смеха, сплетен — это не деревня. Вся сила в юморе, радости, весельи и труде. Потому и развалились наши деревеньки, что земля не пашется, травами заросла, нет полей пшеничных, перевелись весельчаки и юмористы.