36. ДУРА

36.   ДУРА

А вот Бобылев однажды с собой в весенний водный поход «на открытие сезона» свою овчарку взял. Суку!
Ну и натерпелись же мы от этой твари! Бестолковая до невозможности!
Сам-то Бобылев всегда на каяке плавает, а для неё место в пластиковой байде зафрахтовал.
Когда пришла пора отчаливать, возникли проблемы. Эту суку никак не удавалось на «матросское» место усадить. Бобылев её и бил, и уговаривал, а она всё к нему рвалась. А у него каяк – как Боливар. Двоих не выдержит… Отчаявшись, адмирал махнул рукой, и вся флотилия отплыла. А сука сначала по берегу побежала, а потом в воду бросилась. Вода ледяная. Всем её жалко стало. Причалили мы к берегу и сделали перетасовки в экипажах: не хочешь в «пластик» – садись в «таймень». Но она и в «таймень» не хочет… И вообще, ни к кому не хочет…
Мы снова отплыли, а она опять в ледяную воду. И так пять–шесть раз, пока, наконец, она не выбрала меня. То есть из моей байдарки не сдезиртировала.
И тут началось! Только отчалили – стала она в байде метаться. То левым бортом воду чуть не черпаем, то правым. А у меня матросом – совсем необстрелянная девушка. Первый раз в походе. Она млеет от ужаса и боится пошевелиться. Причём, боится не того, что едва не опрокидываемся, а того, что эта псина ей прямо над ухом дышит, то справа, то слева, и лапы ей на плечи кладёт.
Так вот и плыли: матрос – ни жива, ни мертва, а мы с сукой на борта бросаемся. Синхронно. Только в разные стороны: сука вправо – я влево, сука влево – я вправо…
Все другие экипажи над нами смеются, пари заключают – через сколько минут у нас «оверкиль» произойдёт. Хорошо хоть, что все спасать приготовились. А Бобылев-то сразу от нас дёру дал… Чтоб собаку не нервировать.
Но видели бы вы, как эта псина своего хозяина высматривала! Она лапу к бровям прижимала! Точь-в-точь, как и он сам перед сложными порогами.
А когда Бобылев на виду оказался, знаете, что она сделала? Она свесилась за борт и стала лапой подгребать! Скорей, скорей к хозяину!
Но это был её единственный умный поступок.

***