Перчинки

               

                С врагом немецким, со шпаной турецким.

                «Этюды» Константин.          
 Как известно слова, это не только способ общения, но и инструмент, оказывающий сильное воздействия на наше сознание. Памятники старины свидетельствуют, что язык не стоит на месте, что в нём тоже, как говорили древние, «всё течёт и всё изменяется», но слово, было, есть и, бесспорно,  останется краеугольным камнем в этом Вавилонском столпотворении. Люди щебечут, как птицы, ругаются, как драконы, поют, как  Сирены Одиссея.  И это   неуемное море шумит где-то за нашей спиной, оно ушло с нашими предками, ибо всё быстротечно, как вселенское время. Но взамен всего того, что отстоялось и укрепилось, мы получили новую систему языка, систему, в которой постепенно откладывалось современное нам мышление. К вящему примеру, в языке древнего человека было три рода (мужской, средний и женский), три числа (единственное, множественное и двойственное), девять падежей и  три простых времени. Современный же язык выбирает более строгое и удобное, двоичное противопоставление. Упрощается также система падежей и времен. Язык каждый раз поворачивается  своими гранями так, как требуется именно этой эпохе. Вот здесь, как мне думается, достаточно рельефно прослеживается параллель в том, что есть-де пища материальная и пища духовная: они ведь тоже  должны сочетаться, чтобы земная жизнь не обрывалась. Так вот, чтобы еда наша была вкусной, чтобы, как говорят, «слюнки текли» от одного её вида, прибегают к неким хитростям (особенно на Востоке), приукрашивая и усиливая качество блюд разного рода специями. То же самое можно сказать и о речи нашей: её тоже надобно «сдабривать» острыми словечками, чтобы была она богатой и, как бы, «вкусной» для восприятия.  По этой части, чтобы застолбить сию мысль, обратимся к строчкам А. Пушкина из его  поэмы «Гавриилиада»:

                Творец любил восточный, пестрый слог.
                Потом, призвав любимца Гавриила,
                Свою любовь он прозой объяснял.

Ну, коль сам Бог, по уверениям поэта столь страстно  «любил восточный, пёстрый слог», то позвольте (да простит меня Всевышний) привести свою подборку из  50-десяти острых словечек  с эксклюзивным названием  «Сухостой». Итак:

Прохиндей – мошенник, ловкач.

Подкова –  Изогнутая по форме копыта металлическая полоса, прикрепляемая  к
                конскому копыту гвоздями для предохранения его от повреждений…..
                Это, как бы, пояснение самого процесса и назначения изделия. У меня
                другое толкование. Коль в народе  того чародея, который на сандале
                творит,  зовут КОВаль, то и  данное изобретение его, то есть эту самую
                дугу, назвали подковой, потому что ПОД КОВкой  готовится.      
               
Ёкнуть – ощущение толчка, «сердце ёкнуло».

Подпруга – стягивающий широкий  ремень.

Башибузук – из тюркского языка basv (баш) – голова и buzuk (бузук) – бешенный,

то есть - сорвиголова.

Буза – хлебный напиток из проса. Иносказательно – плохо дело, «дело буза».

Егоза – вертлявый, «Ох, прямо, егоза, какая-то».

Пофигист – безразличный человек, которому всё «по фигу».

еба*утый – недоделанный, «Прыгнул на лошадку, как "еб-нутый".

                Ахинея – вздор, нисенитница.

Скелет – очень худой человек, «худющий».

Ябедник – доносчик, кляузник, крючкотворец.

Берендей – лесовик, тёмный человек.

Пентюх - неотёсанный, увалень.

Чатлах – ху*вый пешеход.
 
Сурепка – сорняк, жёлчный человек.

Гондурастый – то есть, работящий, "Лучше колымать на Гондурасе, чем гондурасить
                на Колыме".
 
Пройдоха – проныра, жуликоватый.

Манда – то же, что пиз*а (иногда, хоть и жёстковато,  но к месту!).

Мандатный – совсем другое дело, ибо Он солидный,  как никак с  тугаментом ходит!

Одномандатный – так, сам по себе, пустоцвет, короче – «одна манда».
 
Заёрзанный – общипанный.

Слизняк – скользкий человек.

Вихрастый – тот, у кого волосы торчком.

Долбанный – неуравновешенный, «чёртов-хренов».

Схуёлок – ху*венький целлофановый пакетик.

Мудозвон – церковный староста.

Дамба – запруда.

Дамбояж – езда по дамбе.

Дарданелл- мореплаватель.

Плазмазоид – лысый человек.

Трёхматник – трёэтажный мат.

Секирбашка – головорез.

Бабахатка – домашняя хозяйка.

Вурдалак – кровопийца (вампир).

Субтроп- негр.

Дурношлёп – сквернослов.

Паскуда – предатель.

Бузотёр – скандалист.
 
Байстрюк- дитя незаконно рождённое, второсортный: «Сын от второго разлива».

Хрусталь – пустая бутылка из  под водки.

Алтынщик – скряга.

Шило -  гамнистый мушкетёр.

Пустомеля – болтун.

Шпана – мелкое хулиганьё.

Ёбаба- толстуха.

Оболтус – бездельник.

Амба – конец всему, погибель (Апокалипсис).

ху*ло – так себе человечек, коптит небо: «Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга».
 
Вот с этого места прямиком пойдем  к моему кумиру последних лет, к своеобразному и по-своему талантливому поэту, современнику Александра Сергеевича Пушкина, к Ивану Семёновичу Баркову (1732-1768):

-Поначалу «аз» да «буки»,

А потом ху*шко в руки.