Смута в Московском государстве

«8. Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится око слушанием.
9. Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться; и нет ничего нового под солнцем.»
(Библия. Книга Экклесиаста)

Я далёк от того, чтобы возносить знаменитые слова пророка, вынесенные в эпиграф,  в абсолют. И проводить исторические аналогии – не моя задача. Если пристрастный читатель захочет провести какие-то аналогии – это его дело.
И я не историк; путешествуя по интернету, впечатляясь увиденным на телеэкранах, я проявляю солидарность с теми, кто утверждает, что за моим окном – смутное время.
На носу – очередные выборы очередного правителя, с которыми кто-то связывает какие-то надежды, а кто-то проявляет нигилизм в духе Экклесиаста: что было, то и будет. Независимо от того, какова полнота власти избираемого, кем и какими обстоятельствами – объективными и субъективными – эта полнота власти будет ограничена.
Поэтому я открываю учебник истории на том месте, где на исходе смутного времени, смутного потому, что обусловлено отсутствием наследника,  избираются цари; кем избираются и как – попробуем разобраться.

Начальный факт XVII века – смута – уходит корнями в предыдущий XVI век.
Сразу оговоримся – наша смута совершенно отлична от европейской: во Франции на смену феодализму пришел капитализм, сама смута была революцией. На первый взгляд, наша смута не кажется исторически необходимым явлением, и началась явлением случайным – прекращением династии. Смута поддерживалась из-за рубежа шведами и поляками, у которых были свои интересы на Руси, но в конце концов смута закончилась восстановлением прежних форм государственного и общественного строя.
Тогда, что же это было? Неужели достаточно умереть малолетнему кандидату  на трон, чтобы в стране началась «государственная разруха»?
Конечно, войны, эпидемии и особенности правления Ивана Грозного были элементами предстоящей смуты. Но, как говорят математики, это условие необходимое но ещё не достаточное. Так какого постулата, или теоремы недостаёт для достаточности объяснения смуты?
Обратимся к историкам, как они объясняли причины такой странной смуты, которая, захватив несколько поколений людей, закончилась восстановлением прежних форм правления государством.
С.М Соловьёв в «Истории России» считает первой причиной смуты состояние народной нравственности.
К.С.Аксаков в «Истории России» (VIII.  Гл. II) утверждает, что смута – явление случайное, которое не имеет глубоких исторических причин, и по своей сути задела только «государство» при полной пассивности «земель».
И.Е.Забелин. «Минин и Пожарский»: виновники смуты - «бояре и служивый класс», которые стремились грабить и кормиться за счет земли, и для которых государство (царь) было помехой, которую следовало раскачать, ограничить её влияние на их помыслы. Народ в смуте не повинен.
Н.И.Костомаров. «Смутное время». Основные причины смуты – вне России. Это папская власть, иезуиты и польское правительство, которые стремились политически ослабить Россию и подчинить её папской власти. Внутри России для смуты просто сложились благоприятные условия.
Наконец, поскольку пока что речь идет о причинах смуты, небезынтересно мнение английского посла в Москве Флетчера, высказанное за 10 лет до первого самозванца. В книге «on the Russian Common Wealth», изданной в 1591 году,  он предсказывает беспорядки и возможную гибель младенца Дмитрия, указывает на то, что жестокое правление Ивана IV так потрясло российское общество и российское государство, что вызвало общий ропот и непримиримую ненависть, которые могут привести к восстанию. Здесь же он предсказал, что смута окончится победой не удельной знати, а простого дворянства. (С.Ф.Платонов. «Лекции по русской истории». Изд. СПБ, С.В.Дорофеев.  Стр. 194)
Объяснения историков, хоть и противоречивые, позволяют нам в общих чертах представить основные причины той смуты  Московского государства, из которой выход обусловился исключительно действиями народных ополчений и казачества. То есть народ сам решил задачи, которые оказались не под силу государству – изгнал захватчиков. Но для поддержания порядка и целостности страны следовало избрать государя.

Несмотря на заявленную тему, я пропущу течение самой смуты. Кто захочет, может взять в руки учебник истории.
Займёмся тем, чем занимаемся и сейчас – выборами царя.

Осенью 1612 года  народное ополчение из Ярославля взяло Китай-город. Окруженные в Кремле поляки вынуждены сдаться Пожарскому.
15 ноября той же осени Пожарский издал грамоту, в которой для избрания царя приглашал по 10 человек от городов. Процесс несколько задержался походом на Москву Сигизмунда. Но будучи трижды отброшен от Волока (Волоколамска), Сигизмунд ушел во-свояси.
Выборные люди съехались в Москву в январе 1613 года.
Несмотря на формально выражаемое нежелание занять престол, Михаил Федорович Романов уже с 1611 года сколачивал свою партию.

При случаях выборов королей или венчания на престол царей, обычно кандидат писал ограничительные «письма», которые впоследствии озвучивались «президентской присягой».
Текста оригинала подобной присяги Михаила Федоровича  не сохранилось, хотя один из историков XVII века отрывок из него приводит: «быть нежестоким и непалчивым, без суда и вины никого не казнити ни за что, и мыслити о всяких делах з бояре и з думными людьми сопча, а без ведомости их тайно и явно никаких дел не делати».
Вот на этом месте стоит остановиться подробнее.
В 1613 году в момент избрания Михаила Федоровича положение великих бояр было настолько скомпрометировано их предательством во время польского нашествия, что победители, хотя и выпустили их из узилищ, (куда они попадали по воле как казачества и земских судов, так и поляков), частично реабилировав, передали их на суд земщины и выслали в другие города, вернув в Москву только после избрания царя.  И в первую Думу их просто не допускали.
Ограничение власти государя критикуется новгородским летописцем, явно не симпатизирующем московскому царю, в отношении присяги царя Михаила: «владущие», то есть – владеющие землей «царя нивочтоже вмениша и не бояшеся его, понеже детеск сый, ещё же и лестию уловивше: первие егда его на царство посадиша и к роте приведоша, ещё от их вельможска рода и болярска, аще и вина будет преступлению их, не казнити их, но разсылати в затоки; сице окаянии умыслиша;  а в затоце коему случится быти, и оне друг о друге ходатайствуют ко царю и увещают и на милость паки обратитися. Сего ради и всю землю Русскую разделивше по своей воле».
Проще говоря, владущие бояре своевольничают, не боясь государя, пользуясь его молодостью и своей лестью, с тем, чтобы виновных не казнить, а только ссылать…

Посмотрим, как это им удавалось, и прав ли новгородский летописец, который был в данном случае человеком, далёким от московской власти и не знавшим всех перипетий оной.

С избранием царя смутное время не закончилось. Ополчения и ратные полки были распущены по домам, к своим хозяйствам, которые предстояло быстро поднимать: казна государства была пуста и нуждалась в поступлениях от налогов.
Но казачеству деваться было некуда и оно занялось грабежами даже под Москвой и в Москве, организовывало бунты. Это то, что сейчас бы назвали бандитским беспределом, который вершился людьми, имевшими боевой опыт, владевшими современным оружием…
Продолжались набеги поляков, и шведов, их притязания на московский престол.  Царю требовалась дума единомышленников, без какой-либо серьёзной оппозиции. Михаил Фёдорович избрал особую тактику: он периодически распускал думу и набирал в неё новых людей от городов, таким образом имея в Думе своё большинство.
Это позволило ему за 10 следующих лет справиться с казачьим беспределом и пополнить казну.
Но это уже вопрос не нашей темы.

Итак, все на выборы!