Стрельба на поражение

   Шёл 195… Это случилось после амнистии. Мой дядя вернулся из мест не столь отдаленных. Толи в конце войны, толи после войны ему влупили 10 лет лагерей.
   За что можно было посадить матроса орденоносца, я не знаю. Мать моя говорила, что за какую-то растрату и ни каких подробностей я больше не слышал.
   И только спустя полвека, часть тайны моего дяди стала известна родственникам. Незадолго до кончины  племянники стихийно сговорились и навестили его. Как будто знали, что это будет последняя встреча.
   И на этой встрече,  он тоже, наверное, чувствовал, что можно говорить всё, как на исповеди. И он рассказывал, а слушала моя родная сестра, а потом она рассказала мне. И только теперь я попытаюсь представить, как это было на самом деле.
   Тот, кто служил, знает, что в любое время, военное или мирное в воинской части всегда были женщины. И из-за них чаще всего случались преступления.
Возможно, это был выходной день, мой дядя находился у себя в кубрике и занимался своими делами.
   И тут к нему заявился кореш и говорит, чего страдаешь, там командирская баба всех принимает. Иди, а то последний будешь. Мне не ведомо, мучили ли его сомнения или нет, но он пошёл.
   И в самом интересном состоянии их врасплох застаёт её муж. Оба хватаются за оружие и стреляют друг в друга. Результаты стрельбы мне не сообщили.
   А последствия оказались не в пользу дяди. Он был младшим по званию. Поэтому ему выпала честь участвовать в строительстве Жигулёвской ГЭС. В качестве бригадира. В результате он отсидел три года, два года получил зачёт и пять лет амнистии.
   После этого он вернулся в свой родной хутор, где жизнь была беднее, чем в лагере. И в один прекрасный, осенний вечер, к моему брату приехал друг, сынок председателя колхоза, на колхозной «Победе».
   Я не знаю, чья была идея поехать на бахчу за арбузами. Помню, только не все были согласны. Опасались сторожа, за ним ходила молва жестокого и безжалостного человека.
   Но дядя уговорил всех, что он знает этого деда и найдёт с ним общий язык. И тем более сын председателя колхоза, да ещё на «Победе» были вескими аргументами в пользу поездки.
   Мы втиснулись в машину и поехали на бахчу за арбузами. Ехали не далеко и не долго. Сразу за околицей начинались колхозные поля, разделённые лесными полосами, которые тянулись далеко за горизонт. А бахча была ближе к деревне. Куда постоянно совершали набеги пацаны.
   Подъехав к полю, машину оставили у лесной полосы на дороге и, не прячась, пошли в центр бахчи. Была очень светлая лунная ночь. В этой ночи заманчиво блестели арбузы.
   Устоять перед соблазном было не возможно.  И вся дружная компания садится среди поля, ночью под луной, а дядя начинает резать большой полосатый арбуз. Я не помню, успел ли я съесть хоть кусочек, как раздался выстрел, по нам.

   Молва о жестокости деда подтвердилась. В ту ночь мой родной брат получил дробину в мочку уха. А дядя - несколько штук по всей спине.
   А днём им занималась его жена, которая работала медсестрой в районной больнице. Всё это делалось в тайне, и я теперь понимаю, почему.
   Не попробовав арбуза, он мог получить ещё срок. Поэтому он быстро уехал в областной город. Там устроился в речное пароходство, и долгие годы ходил по Волге и Дону на пассажирских лайнерах в качестве штурмана.