Мидас Окончание

                Глава двадцать первая

        К одиннадцати утра разочарование от неудачи не только не исчезло, но даже усилилось, а вот новых мыслей о дальнейшем ходе расследования не появилось. Волей-неволей пришлось признать, что мое затворничество никакого смысла больше не имеет. Однако возвращаться в свою квартиру я считала преждевременным, так что решила поехать к маме и пожить там до возвращения Макса, а потом навсегда распрощаться с детективной деятельностью. Сказано – сделано. Через минуту я уже звонила маме и едва успела с ней поздороваться, как она меня перебила:

- У тебя все в порядке? Вчера твой знакомый приезжал, спрашивал, куда ты уехала, а то он не мог до тебя дозвониться.

- Какой знакомый? – изумилась я. – Он представился?

- Конечно. Арсений Орлов.

Но ведь я проверяла вчера автоответчик, никаких сообщений от него не было! И зачем ему меня искать, когда он знал, где я нахожусь, во всяком случае, должна была находиться? Что-то тут не так. Это наверняка не он. Чувствуя, как по телу пробегает дрожь, я спросила, как выглядел этот Арсений.

- Можно подумать, что у тебя десятки знакомых Арсениев, - пробурчала мама. – Выглядел он обыкновенно – невысокий, крепкий, темные волосы, скуластое лицо. Что еще тебя интересует?

- Больше ничего, - сдерживая дрожь в голосе, сказала я. – Просто странно, что он до тебя добрался, я ему твоего адреса не давала. Что ты ему сказала?

Мама сказала, что я уехала в Москву по делам и вернусь через несколько дней. Лже-Арсений потоптался немного возле двери, затем попросился в туалет. Мама его впустила, хотя и не без некоторых опасений, так как дяди Гриши дома не было. Впрочем, все обошлось, и этот тип убрался восвояси, предварительно поинтересовавшись номером моего мобильника, который мама ему назвала. Я уточнила, в какое время он приходил. Точного времени мама не помнила, но сказала, что уже стемнело. Все это было и странно, и тревожно. Почему они не продолжили следить возле конторы и моей квартиры, а сунулись к маме? Я поняла, что моя поездка к ней откладывается до выяснения обстоятельств.

Я была не довольна маминым поведением, ведь она прекрасно знала, где я работаю, а повела себя так неосторожно. Нельзя было пускать его в дом! Да и номер мобильника называть – тоже. Конечно, этот номер у него уже имелся, и все же…  К тому же, я ей ни разу не называла имя Арсения.  Я хотела попенять ей на излишнюю доверчивость, но она опередила меня с претензиями. Оказывается, после ухода лже-Арсения она пыталась мне дозвониться и все рассказать, но не смогла и, если бы я сама не объявилась, то она обратилась бы в милицию и заявила о моем исчезновении. Я попросила этого не делать и назвала ей номер секретного мобильника, но попросила звонить по нему только в случае крайней необходимости и никому его не называть.

- Ты прямо, как подросток, - проворчала мама, - всё в игрушки играешь, а пора бы уже задуматься о будущем. А где ты на самом деле, в Москве?

- Конечно же, в Москве, - сказала я, - кстати, и насчет будущего задумалась, так что скоро в моей жизни произойдут изменения.

- Ты кого-то встретила? – встрепенулась она.

- Нет, просто собираюсь сменить работу.

После разговора с мамой мне стало совсем тревожно. Почему сыщики ведут себя так нагло? Один у конторы «засветился», второй к маме отправился. «Опасность стоит у самого вашего порога», - вспомнила я слова из сонника и позвонила соседке. Сказала, что сейчас нахожусь в Москве, но вдруг мне показалось, что я забыла запереть дверь в свою квартиру, и попросила ее это проверить.

- Да я и без проверки скажу! – возбужденно воскликнула она. – Дверь закрыта, но вчера…

Оказывается, Наталья Ивановна еще вчера днем заметила какого-то парня, который крутился на нашей лестничной площадке. Сначала она подумала, что он поджидает Витьку с пятого этажа, но потом случайно увидела в окно, как Витька вышел из дома в полном одиночестве. На некоторое время она об этом забыла, но когда выносила мусор, опять заметила того парня и поинтересовалась, кого он ждет. Тот ничего не ответил и взбежал на пятый этаж. Выбросив мусор, Наталья Ивановна затаилась у дверного глазка. Вскоре парень опять появился, подошел к моей двери и достал связку ключей или отмычек, в этом она не разбирается. Она сразу же позвонила участковому, и тот, как ни странно, появился буквально через несколько минут. Пока он поднимался по лестнице, чтобы не вспугнуть вора шумом лифта, парень куда-то исчез, наверное, ушел через чердак. Участковый звонил в дверь и стучал, но я не отозвалась. Наталья Ивановна опять, конечно же, совершенно случайно видела, как пару дней назад я поспешно вышла из дома с большой сумкой, из чего сделала вывод, что я куда-то уехала. Через некоторое время участковый опять появился, проверил дверь, после чего опечатал ее и велел передать мне, чтобы позвонила ему, когда вернусь.

Я поблагодарила бдительную соседку и попросила и впредь присматривать за моей квартирой, намекнув на последующую признательность. Наталья Ивановна была еще не старой, но уже давно нигде не работала и отличалась большим любопытством, что подчас раздражало, но иногда оказывалось весьма полезным. Эта информация окончательно прояснила позицию сыщиков: они пытались выманить меня из укрытия. Видимо, у них было мало времени, чтобы спокойно ждать, пока я сама объявлюсь. А что же с конторой? Они не могли знать, что того сыщика я знала в лицо. Похоже, мой мозг вошел в рабочий режим, так как в следующую минуту я уже звонила в пункт охраны.

Мое предположение подтвердилось. Вчера в 15.35 была попытка проникновения в наш офис. В принципе, это трудно назвать попыткой. Прежде чем вставить ключ в замочную скважину, нужно было набрать пятизначный код. В случае неправильно набранного кода срабатывала сигнализация. Если в течение минуты не перезванивали, не называли пароль и не объясняли, в чем дело, то милиция выезжала на место. Так произошло и вчера. Когда милиция подъехала к нашей конторе, злоумышленника и след простыл. У них были для связи номера наших мобильников – Макса и моего, так что они сообщили о происшествии Максу, и он попросил в течение ближайшей недели держать объект под неусыпным контролем. Я поблагодарила милиционера и отключилась.

За то время, что я здесь работаю, это был уже третий подобный случай. Однажды злоумышленника застали на месте преступления, им оказался десятилетний пацан, которому взбрело в голову понажимать на кнопочки. Думаю, сейчас другой случай. Сыщик наверняка притаился неподалеку и наблюдал за тем, как милиционеры звонили в дверь, потом стучали, но из конторы так никто и не вышел. А ведь они все правильно рассчитали. Если бы в то время я находилась в офисе, то могла бы не выдержать и открыть дверь милиционерам, хотя бы для того, чтобы не поднимать лишнего шума. Наверняка камера всё зафиксировала, но вчера, удрученная неудачей, я не стала просматривать сделанные с нее записи. С большой неохотой я это все-таки сделала, но ничего нового не узнала. Нажимавший на кнопки мужчина был одет очень невыразительно, а его лицо скрывала маска.

Потом я подумала о Максе. Он знал, что была попытка проникновения в офис, но ничего мне об этом не сообщил. Видимо, я была очень убедительна, когда говорила, что очень устала и хочу отдохнуть от всего и от всех. Сегодня он наверняка объявится, так как предупредил, что больше двух дней без общения со мной не выдержит. Или он немножко преувеличивал? Впрочем, сейчас не время отвлекаться на посторонние мысли. Бегство к маме или еще куда-то не решит моих проблем и сами по себе они тоже не решатся, так что придется действовать самой. Но это в последний раз! Можно, конечно, дождаться возвращения Макса и свалить все проблемы на него, но мне не хотелось этого делать по многим причинам, и опасение за его здоровье лишь одна из них. Наверняка слежку за мной устроил Григорьев. Что им движет? Он весьма экспансивно заявил, что я обманула его. Для него это всё объясняет. Неужели он, как и его брат, приходит в ярость, натыкаясь на обман, и хочет немедленно расправиться с обидчиком? Я поежилась. Может, они в детстве вместе спикировали с дерева вниз головой?

Мне казалось, что в его яростном желании меня отыскать скрывается что-то личное, возможно, связанное с Антоном. Мне совсем не хотелось говорить об этом Максу. Антон в прошлом. С некоторых пор он действительно в прошлом, его печатей на мне больше нет, лишь мрачный и тяжелый шлейф наших отношений всё ещё тянется за мной. Но со временем и он рассеется. Мне нужно самой как-то уладить конфликт с Григорьевым, не впутывая в это ни Макса, ни Арсения. Первое, что пришло в голову, это позвонить и попытаться выяснить, что ему от меня нужно. Хотя, нетрудно догадаться. Сначала у него были лишь смутные подозрения, но после моего исчезновения он подключил сыщиков и теперь знает, что я и сама сыщик. У любого бизнесмена есть, что скрывать, видимо, он беспокоится, что я узнала какую-то его тайну и теперь хочу навредить ему, чтобы таким образом за что-то рассчитаться с Антоном. Я слишком много наболтала ему, он мог вообразить что угодно. Можно высказать множество предположений, но гадать бесполезно, вряд ли можно быть уверенной хоть в одном. И нельзя заставлять его слишком долго ждать, он может проболтаться Кропотову, что намного серьезнее. Этот человек с мягкими и даже вкрадчивыми манерами казался мне очень опасным. Я все продумала и позвонила Григорьеву с секретного мобильника, чтобы не обнаруживать места, где нахожусь.

- Здравствуйте, Андрей Николаевич, - сказала я и после паузы представилась: - Это Нина Павлова.

Григорьев, помедлив какую-то долю секунды, просто взорвался:

- Это вы?! Действительно вы?!

- Да, - спокойно подтвердила я, - это я. О чем вы хотели со мной поговорить?

Он уже взял себя в руки и прошипел:

- О многом, но не сейчас и не по телефону.

- Я в Москве.

- Не лгите, проверили и поезда, и самолеты, вы ими не воспользовались.

- Правильно, - подтвердила я. – Я уехала с друзьями на машине. Они как раз ждали меня у подъезда, когда вы позвонили.

- И когда вы вернетесь?! – опять взорвался он.

- Сегодня вечером, - ответила я, хотя собиралась обойтись телефонным разговором. Но нельзя долго тянуть, он и так уже на грани срыва. Чего же он все-таки опасается?

Я сказала, что ориентировочно приеду в Питер около восьми, но поскольку не могу назвать точного времени, то позвоню.

- И все же, что вас так взбудоражило?

- Вы еще спрашиваете!!! – вскричал он, а потом более спокойно добавил: - Поговорим об этом вечером, - и отключился первым.

Похоже, зря я поддалась импульсу и сбежала от него. Теперь сама иду к нему в руки. Чтобы как-то подстраховаться, я оставила в компьютере Макса подробное сообщение, решив потом приписать к нему время и место нашей встречи. Эх, Макс, нельзя оставлять меня без присмотра. В твое отсутствие я всегда совершаю всякие глупости.

Как ни странно, разговор с Григорьевым меня успокоил. Он, конечно, взбешен, но убивать меня явно не собирается. Пожалуй, теперь можно спокойно обдумать, что не так с моей версией убийства неизвестного. Теперь он опять стал неизвестным. Итак, двое одновременно выписываются из отеля, но клуб покидает только один. Судя по информации в компьютере охранника, это Иванов. Я решила, что Терехов и есть тот неизвестный, но узнав, что он жив и здоров, во всяком случае, был жив и здоров на прошлой неделе, предположила, что он вышел из клуба без пропуска. Но ведь в тот день дежурил Толя, он очень дотошный и обязательно сделал бы какую-то пометку. Вдруг меня прошиб холодный пот. Как же я раньше не догадалась! Я была близка к разгадке еще два дня назад, когда впервые заинтересовалась постояльцами отеля. Конечно, из клуба вышел только один, и это Терехов. Значит, именно Иванов остался лежать в красной гостиной с проломленной головой и изуродованным лицом, а Терехов то ли специально, то ли по ошибке воспользовался чужим пропуском.

Дрожа от возбуждения, я прошла  на кухню и закурила. Мне хотелось немедленно поделиться своим открытием с Арсением. Но вдруг я опять ошиблась? Сначала надо проверить новую версию. Ехать в Москву я не собиралась, скрепя сердце, позвонила Ане и, сославшись на рекомендацию Наташи, попросила кое-что для меня выяснить. Ей я дала номер нашего офиса. Слишком сильное возбуждение мешало строить дальнейшие предположения. Чтобы немного успокоиться, я занялась уборкой офиса, но и эта незатейливая работа давалась мне с трудом. Кое-как покончив с ней, я поджарила яичницу, благо накануне запаслась продуктами, и только основательно подкрепившись, немного успокоилась. И в это время раздался звонок, потом заработал автоответчик.

Это была Аня. Забыв об осторожности, я схватила трубку. Она четко и лаконично рассказала о том, что ей удалось узнать, и информация оказалась впечатляющей.
Виталий Иванов, такого-то года рождения, прописанный по такому-то адресу, находится в розыске с двадцать второго ноября. О его исчезновении заявила жена, хотя он уехал по делам еще третьего числа. Раньше Иванов работал в детективном агентстве, но временно оказался без работы. По словам жены, ему предложили выгодное дело, и он уехал, не сообщив ни того, куда уехал, ни конкретного срока, когда вернется. Он позвонил ей всего пару раз, а потом пропал. Никаких подробностей, касающихся этого «дела», жена не знала. Поначалу розыск велся довольно активно, удалось установить, что третьего числа он уехал в Подольск, расплатившись за билет кредитной картой. Его дальнейшие следы затерялись. Проверка окрестных больниц и моргов ничего не дала. Насколько я помнила, Иванов заселился в отель «Мидаса» шестого числа, возможно, эти недостающие дни он действительно провел в Подольске с какой-нибудь красоткой. Разумеется, его фотография и приметы были размещены в базе данных, но почему-то на неизвестного, убитого в гостинице респектабельного клуба в Питере, не вышли.

Я попросила навести справки и о Терехове, решив побольше узнать об убийце, ведь  только он мог вывести нас на того, кто его нанял. И тут меня ждал настоящий удар. После перечисления всех его прегрешений, за которые он трижды отбывал срок, Аня сообщила, что три дня назад его труп был найден в котловане заброшенной стройки на окраине Петербурга. Следствие ведется, но о его результатах пока ничего не известно. Я просто онемела от таких известий. Возможно, это криминальные разборки, но ведь возможно и другое – с ним расправились за неудачную операцию в «Мидасе». Я еле нашла силы поблагодарить Аню и намекнуть, что Наташа с ней рассчитается по возвращении.
Я продолжала сидеть в оцепенении за своим рабочим столом, когда очередной телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Услышав голос Арсения, я опять хотела схватить трубку, но не успела, его сообщение оказалось слишком коротким: «Надо встретиться. Позвони». И всё. Никаких пояснений. Наверное, опять что-то случилось. Он хочет встретиться, но сейчас наверняка продолжается слежка за офисом, совсем ни к чему, чтобы кто-то узнал о нашей совместной работе, значит… встречу придется отложить до того времени, пока я разберусь с Григорьевым. Думаю, после этого он отзовет своих ищеек. У меня просто не осталось сил, чтобы выслушивать еще одну порцию плохих новостей, поэтому я немного помедлила, прежде чем набрала номер Арсения с «секретного» мобильника. Его телефон работал в режиме автоответчика, и я решила быть не менее лаконичной: «Приходи в одиннадцать», - глухо сказала я и отключилась, полагая, что если дело срочное, то он позвонит еще раз.

Я еле дождалась семи часов и позвонила Григорьеву. Мы договорились встретиться в восемь в ресторане на Суворовском проспекте, где когда-то уже встречались. Это было совсем недавно, а казалось, что в какой-то другой жизни. Ни одно из прежних дел так не отрывало меня от действительности, эти долгие сидения в темном офисе надолго запомню. Я не стала как-то особо наряжаться и прихорашиваться к встрече. По моей версии я только что преодолела шестьсот пятьдесят километров в автомобиле, так что очень утомилась и мечтаю лишь о том, как бы поскорее оказаться в постели. Впрочем, я и впрямь выглядела утомленной.

Ровно в восемь я вошла в ресторан. В первом зале Григорьева не было, я прошла во второй – для курящих и  включила свой обычный мобильник, теперь не было необходимости скрывать свое местонахождение. Сев за свободный столик, я заказала кофе и закурила. Он опоздал на десять минут и, стремительной походкой войдя в зал, огляделся по сторонам, увидел меня и… улыбнулся.  Затем жестом подозвал официантку, сделал заказ, будто готовился к этому заранее, и сел напротив меня.

- Здравствуйте, Нина, - сказал он. – Извините, что опоздал, но меня задержали дела.

- Ничего страшного, - вежливо отозвалась я. – Я никуда не тороплюсь.

В общем, происходило что-то странное. То он метал громы и молнии, будто хочет пристрелить меня, не сходя с места, а то ведет себя, как на свидании.

- О чем вы хотели со мной поговорить? – напомнила я, глядя на его красивое лицо, знакомое и незнакомое одновременно.

- О вас.

Он в упор смотрел на меня, не сводя своих серых со стальным отливом глаз – очень опасных глаз. Да, он во многом напоминал Антона, но теперь я воспринимала это не так болезненно и, по счастью, он не обладал гипнотической силой, так что окружающий мир никуда не исчезал, и я вполне владела собой.

- Я вас слушаю.

- Может, сначала ВЫ мне что-нибудь скажете? – спросил он, не отводя взгляда.

Какую игру он затеял? Чего добивается? Я просто терялась в догадках. Во всяком случае, яростный запал у него угас.

- Хотелось бы знать, что именно вас интересует, - спокойно сказала я.

- А вы не догадываетесь?

Нам принесли напитки и закуски, и я с удивлением заметила в его руках стакан красного вина. Он и мне предложил, но я попросила принести мартини. Похоже, тут насухую не разберешься. Хорошо, что милый российский обычай претерпел некоторые изменения, и теперь при решении различных проблем пили не только водку, но и более легкие напитки.

- Разве вы не за рулем? – поинтересовалась я.

- Нет, - коротко ответил он.

Поединок взглядов продолжался. Когда мне принесли мартини, мы чокнулись, и тут я решила прервать затянувшуюся паузу:

- Андрей Николаевич! Хватит играть в прятки. Ведь не я была инициатором этой встречи, а вы, так что вам и начинать.

Он усмехнулся:

- У вас отличная выдержка. Я вами просто восхищен и, вспомнив одну вашу фразу, произнесенную в ресторане «Остров», решил отпустить вам все прегрешения, вольные или невольные.

Я тоже усмехнулась:

- Вы выражаетесь, как священник. А какую фразу вы имели в виду?

- Нельзя так доверять малознакомым людям! По крайней мере, вы пытались быть со мной честной, а я был слишком самонадеянным, считая, что хорошо разбираюсь в людях. А вы еще и денег за работу не взяли…

Мы некоторое время помолчали, потом закурили. Напряжение потихоньку спадало. Мне вдруг захотелось поговорить  обо всем откровенно, но, может, именно этого он и добивался? Нет, не надо торопиться, пусть он делает первый шаг. И он вскоре его сделал:

- Что именно вы хотели узнать, устроившись ко мне на работу?

К этому вопросу я была готова:

- Хотела узнать, причастны ли вы к шантажу. Впрочем, вероятность того, что работа у вас в этом поможет, была ничтожной, но не смогла удержаться, когда вы озвучили свое предложение.

Григорьев выглядел таким удивленным и даже обескураженным, что вряд ли притворялся.

- С какой стати вы заподозрили МЕНЯ в шантаже?!

Я рассказала, что было два известных нам случая шантажа. Мы подозревали, что секретные разговоры были подслушаны в ресторане, а во время обоих этих разговоров там помимо обслуживающего персонала присутствовали только три члена клуба, в том числе и он. Он больше не стал ничего уточнять, а задал неожиданный вопрос:

- Значит, насчет Антона вы придумали? И никакой проверки не было?

И я с удивлением поняла, что могу спокойно говорить об Антоне.

- Это было отягчающим обстоятельством, но не главным, - вполне искренне сказала я. - Я хотела вычеркнуть его из своей памяти, но не могу не признать, что понадобилось немало времени, чтобы не вздрагивать, увидев вас.

И опять он устремил на меня свой стальной и пронизывающий взгляд:

- Что он вам сделал прежде, чем покончил с собой?

- Он пытался меня убить! – глядя ему в глаза, сказала я и, казалось бы забытые чувства вспыхнули с новой силой – боль, обида и тоска по чему-то невозможному, отчего сразу выступили слезы.

Григорьев был ошеломлен моим ответом, но в его правдивости не усомнился.

- Но ведь не убил же, - тихо сказал он.

- Потому что я отпила всего глоток, а остальное вылила в цветок…

Я ожидала чего угодно от этого разговора, но только не душещипательных откровений. Меня привел в чувство звонок с секретного мобильника. По этому номеру мог звонить только Макс. Я извинилась и вышла в холл, по пути несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться.

- Нина, здравствуй! – ласково сказал он. – Как отдыхается?

- Нормально. Сплю по двенадцать часов в день. Как ты?

- Силы прибывают с каждым днем. Я бы хоть сейчас сорвался с места, но есть некоторые обстоятельства, которые сдерживают. Потом расскажу.

Я примерно представляла, как выглядят эти обстоятельства, поэтому никаких вопросов задавать не стала. Он опять завел свою шарманку – как он соскучился по Питеру, по работе и по мне, вспоминал наше прощание. Хорошо хоть стихов не читал. Однако кое-чего он добился, я тоже вспомнила сцену прощания – то, как земля уходила из-под моих ног. Это переключило меня с неприятных воспоминаний, связанных с Антоном. Спасибо тебе, Макс! Я очень тепло распрощалась с ним и вернулась в зал, полностью владея собой.

Дальнейшие разговоры об Антоне я пресекла, а поинтересовалась, с какой стати Григорьев развернул полномасштабную операцию по моему поиску, если я обещала, вернувшись, встретиться с ним. Что за срочность? Все мои предположения оказались неверными.

На следующее утро после нашего похода в «Остров» Григорьев обнаружил пропажу очень важных документов, которые хранились у него в столе. В свое время он забыл убрать их в сейф, а когда они понадобились, в столе их не обнаружил. Тут он и вспомнил о моем подозрительном поведении и, чтобы убедиться в моей благонадежности, решил связаться с моим прежним работодателем. В справочнике он нашел номер телефона названной мною фирмы и позвонил по нему. Однако этот разговор только усилил его подозрения, и он решил немедленно встретиться со мной, чтобы всё выяснить. Но я сбежала. И тогда он действительно впал в ярость, отправился в детективное агентство и попросил срочно меня разыскать. Сыщики в два счета установили все мои адреса – квартиры, офиса и мамы. Целый день наблюдали за ними, но я нигде не появлялась, а Григорьев их торопил, тогда они и стали действовать в открытую. Это сработало, я сама дала о себе знать. Он готов был стереть меня в порошок, когда собирался на встречу, но, по пути заехав домой, сунулся в свой стол за новой зажигалкой и обнаружил там пропавшие документы. Потом вспомнил, как они там оказались, и снял с меня подозрения. И все же в моем поведении было много странного, он не понимал, зачем около него крутился частный сыщик. Теперь он это узнал, и ему полегчало.

- И вы решили отпустить мне все прегрешения, вольные и невольные, - усмехнулась я.

- Именно так, - подтвердил он.

Взглянув на часы, я поднялась:

- Я тоже прощаю вам все ваши прегрешения, вольные и невольные, - сказала я, - думаю, теперь вы можете и своих сыщиков отпустить на свободу, я собираюсь вернуться домой.

Он попросил меня задержаться еще на несколько минут, а сам на моих глазах позвонил в детективное агентство и отменил свой заказ. Затем подозвал официантку и попросил принести кофе.

- Может, пора покончить с формальностями и перейти на ты? – предложил он.

- Это ничего не изменит, - сказала я, - какая разница «на ты» или «на вы», если мы больше не будем общаться?

- Вы в этом так уверены?

- На сто процентов. Теперь вы многое знаете, так что должны понять. Встречаясь с вами, я никогда не смогу забыть то, что хочу забыть. А вы больше не пытайтесь что-то узнать о брате, а то натолкнетесь на такое, что вам совсем не понравится.

Минут через десять мы вышли из ресторана, немного печальные и опустошенные. В общем, встретились два человека, на время между ними возникла какая-то связь, но тут же рассыпалась. К моему удивлению, машина Григорьева стояла у ресторана, и он предложил подвезти меня до дома.

- Но вы же сказали, что не за рулем! – возмутилась я.

- Собирался вызвать такси, но бокал сухого вина такая малость, что и говорить не о чем.

До встречи с Арсением оставалось всего сорок минут, так что я все-таки села в автомобиль и позволила Григорьеву довезти меня до дома.

- И все же, я думаю, что это не последняя наша встреча, - сказал он на прощание. – Если понадобится моя помощь, звоните.

- В жизни всякое бывает, - отозвалась я, - может, и позвоню.

Я только вышла из лифта, когда раздался звонок моего мобильника, который теперь был к услугам всех моих знакомых. Это звонил Григорьев, вряд ли он уже успел отъехать от моего дома.

- Нина, хочу предупредить вас, не слишком доверяйте Арсению и постарайтесь побыстрее закончить совместную работу. – Я напряженно застыла у двери в свою квартиру. – Сейчас Кропотов его прессует, а такой натиск не каждый выдержит. Не знаю, в чем конкретно дело, но у Кропотова есть, чем на него надавить.

- Спасибо, - пролепетала я, потом еще раз повторила: - Спасибо, - и повесила трубку.

Почему всегда так происходит? Я еще не успела порадоваться, что удачно «разрулила» ситуацию с Григорьевым, когда подоспела новая неприятность. Мне так хотелось поделиться с Арсением своими открытиями! А с кем еще? Я сорвала печать со своей двери и вошла в квартиру, чувствуя бесконечную усталость. Надо позвонить Арсению, а то он станет ломиться в офис, а сыщиков, возможно, еще не отозвали. Я нехотя набрала его номер со своего обычного мобильника.

- Приезжай ко мне домой, - сказала я, - я уже здесь.

- Лучше встретиться в офисе, - пробурчал он.

Мне не хотелось сейчас возвращаться в офис, здесь, конечно, недалеко, но сил совсем не осталось. Я так ему и сказала.

- Но мне нужно забрать досье, - мрачно сообщил он.

Самые ужасные предположения, промелькнувшие в мозгу после звонка Григорьева, обретали плоть и кровь.

- А это не может подождать до завтра? К тому же, пока за офисом еще следят, а завтра слежки уже не будет.

- Ты уверена? – уточнил Арсений.

- Уверена.

- Ладно, жди.

Я прошла в ванную, наскоро умылась и переоделась в домашние брюки и футболку, отчего сразу почувствовала облегчение. Нет, сейчас возвращаться в офис мне совсем не хотелось. С недавних пор он перестал быть тем местом, где мне было комфортно и даже уютно. Ладно, недолго уже осталось, успокоила я себя, и включила чайник, решив, что пить кофе сегодня больше не буду. Похоже, на Арсения действительно сильно надавили, если он решил расстаться с досье, так что придется пока придержать свои новости и дать высказаться ему. Если Арсений действительно спелся с Кропотовым, то мне лучше не упоминать о своей осведомленности, это может оказаться опасным. Опасность у моего порога… Так Фрейд истолковал мой сон, в котором Арсений с Кропотовым действовали заодно – против меня. Вот и не верь после этого в сны и их толкование!

Едва переступив мой порог, Арсений выдохнул:

- Нина, я влип! Очень серьезно влип!

Я поняла, что он не собирается запираться и выкручиваться и решила действовать по ситуации – если он все мне откровенно расскажет, то и я не стану скрывать своих открытий. Устроившись за кухонным столом, он почти залпом выпил чашку горячего чая, после чего стал рассказывать.

Сегодня с самого утра Кропотов позвонил ему и велел явиться в его офис. Арсению еще никогда не приходилось видеть этого самоуверенного и вальяжного бизнесмена в таком взвинченном состоянии. Кропотов сказал, что сейчас его будущее и будущее его бизнеса висит на волоске. Совсем недавно он хотел воспользоваться помощью Аверьянова для решения своих проблем, тот отказался, тогда он и вспомнил о компромате, который в свое время был найден на него по указанию управляющего «Мидаса». Об этом Арсений уже знал. Но дальше последовало то, отчего у него на голове волосы зашевелились.

- А за дальнейшее ты мне ответишь, голубчик, - сказал он, обращаясь к Арсению, - и твой отец ответит, вы у меня оба по миру пойдете.

Арсений сразу подумал, что Кропотову стало известно о том, что компромат находится у него, но от растерянности он не мог вымолвить ни слова. И хорошо, что промолчал, так как возмущенный миллионер продолжил свои обличения. Оказывается, сегодня ему сообщили из правоохранительных органов, что труп неизвестного, убитого в красной гостиной, опознали – это Виталий Иванов, который в то время проживал в отеле клуба. Следователям удалось выяснить, что по документам Иванов якобы покинул гостиницу совместно с неким Тереховым, труп которого был недавно обнаружен на окраине Питера. Учитывая репутацию Терехова, они сделали вывод, что оба этих убийства имеют отношение к клубу и его владельцу.

- А я-то здесь при чем? – наконец, обрел дар речи Арсений.

- А в том, что именно ТЫ недавно интересовался архивом отеля, а через два дня после этого следствие опознало убитого.

Галя, казалось бы, равнодушно разрешившая Арсению снять копию, сообщила об этом Кропотову. Тот поначалу не увидел ничего особенного в действиях Арсения, но после звонка из милиции все сопоставил и сделал соответствующий вывод. Теперь Кропотов боялся, что следствие затронет дела клуба и сможет выйти на подпольное казино, за что придется отвечать ему как владельцу, тем более что Игнатьева уже нет в живых. Никто не поверит, что я не знал об этих игрищах! – воскликнул он. Признаться, я тоже в это не верила. Кропотов вызывал у меня все большие опасения и подозрения. Придя в себя, Арсений сказал, что ничего милиции не сообщал и вообще ничего не знал о постояльцах отеля, просто сделал копию архива на всякий случай. Кропотов, похоже, не до конца поверил, какие-то сомнения у него остались, поэтому заявил, что если Арсений что-нибудь не предпримет для того, чтобы нормализовать ситуацию, всё его семейство ждет печальный конец.

- И ты так перетрусил, что решил преподнести ему компромат на Аверьянова на блюдечке с голубой каемочкой! – возмутилась я. – Как ты объяснишь, откуда у тебя взялись эти материалы? Да после этого он ни одному твоему слову не поверит!

- А ты можешь предложить что-нибудь получше? – с вызовом спросил он.

- Сходу не могу, надо подумать.

Меня заинтересовало, откуда у следствия появились материалы, связанные с отелем клуба. Арсений быстро всё прояснил. Оказывается, после убийства следствие сделало копии со всех архивов клуба. Но все же мне казалось странным, что выводы были сделаны только сейчас, когда и я до этого докопалась. Но в мировой практике много таких примеров. Это, в частности, касается научных открытий. Ученые веками изучали какую-то проблему, а потом практически одновременно в разных уголках земного шара разные люди вдруг постигали истину, которая, казалось, лежала на поверхности. Так появлялись законы с двойными названиями. Например, один из основных газовых законов – закон Бойля-Мариотта или в психологии – закон Бугера-Вебера, связанный с таким эфемерным понятием, как измерение ощущений. Но в данном случае, думаю, было по-другому.  Возможно, следователь сразу ухватился за эту нить, но  ему велели в этом направлении не копать, а спустя месяц, дали противоположную команду. С чьей подачи, неужели Аверьянов приложил руку?

Я посмотрела на понурого Арсения и вдруг ощутила, какие мы с ним мелкие букашки. Затесались в битву двух гигантов, они в любой момент могут нас раздавить и не поморщиться. И что же нам, букашкам, делать? Обращаться в милицию бесполезно, там, похоже, истина никого интересует, их перекупают или запугивают, и они действуют согласно неофициальным инструкциям, а не закону. Видимо, Кропотов намекнул Аверьянову на компромат, и тот решил нанести ответный удар.  Вряд ли он богаче Кропотова, но у него больше влияния и связей, так что «бедному» миллионеру придется непросто. Мне оба этих типа были одинаково неприятны, и я задумалась о том, как их изобличить, и вывести из-под удара Арсения. Если последние дни я занималась расследованием с мрачной обреченностью, то теперь во мне проснулся некий энтузиазм.

- Не вешай нос, - сказала я Арсению, - прорвемся.

- Ты что-то придумала? – оживился он и с такой надеждой посмотрел на меня, будто я и в самом деле волшебница.

- Пока нет, но обязательно придумаю. Поезжай домой и ложись спать, а я буду думать. Мне лучше думается в одиночестве.

Он не стал спорить и, уходя, опять с надеждой посмотрел на меня. Некоторое время я пребывала в приятном возбуждении, чувствуя, что перестала быть мелкой букашкой и вновь стала человеком. Нарушив принятое ранее решение, сварила кофе и закурила, желая оживить мыслительный процесс. Он и впрямь оживился, так как вскоре я поняла, что с этими двумя акулами мне не совладать, наверняка они улизнут от правосудия, но я должна вывести из-под удара Арсения, ведь он наш клиент. Для того чтобы это сделать, я должна представлять, что именно привело к трагическим событиям в клубе – к убийству и пожару. Шантажист вычислен, так что это преступление можно оставить в стороне.

Итак, Кропотов знал или подозревал о том, что в клубе хранятся секретные досье, в частности, изобличающие депутата, и хотел завладеть ими. Предположение, что он подослал в собственный клуб агента, теперь казалось мне несостоятельным. Конечно же, он поговорил с Игнатьевым и приказал ему перевернуть всё вверх дном, но найти так необходимый ему компромат. Возможно, управляющий всерьез взялся за дело, но ничего не нашел. Каким образом об этих поисках узнал Аверьянов? Я вскочила с места и заметалась по кухне. У него был свой человек в клубе! Но кто?! И тут я поняла, что смогу узнать сразу три кандидатуры,  претендующие на эту роль. Человек, желающий вступить в клуб, должен был предоставить рекомендации трех его членов. Значит, Аверьянов был неплохо знаком по крайней мере с тремя членами клуба. Почему я не подумала об этом раньше, когда это просто лежало на поверхности? Быстро накинув куртку поверх домашней одежды, я вприпрыжку помчалась к офису. Мне было плевать, если даже все сыщики города наблюдают за мной.

Ворвавшись в офис, я закрыла дверь, бесстрашно включила свет и компьютер, потом взглянула на часы: половина второго ночи! Все-таки я немножко ненормальная. Наконец, компьютер загрузился, и через минуту три знакомые фамилии появились на экране: Кузьмин, Григорьев и Краснов. Кузьмина, первого управляющего, уже нет в живых, остались две кандидатуры. Ну, почему среди них Григорьев? Все-таки я совершенно не разбираюсь в людях, ведь только благодаря его родству с Антоном я не позволила себе почувствовать к нему симпатию. И как ловко он попытался вбить клин между мной и Арсением! Не слишком доверяйте Арсению и постарайтесь побыстрее закончить совместную работу! Ну и фрукт! Да и я хороша, развесила уши. Скорее всего, именно он шпион Аверьянова. Он ко всему прочему член правления, так что всегда в курсе всех новостей. Значит, депутату и о подпольном казино известно, впрочем, тут Григорьев сам замешан, так что мог ничего и не сказать.

Больше трех часов, взбадривая себя кофе и сигаретами, я строила новую версию, которая объясняла бы всё, что происходило в клубе в последний месяц его существования на улице Рубинштейна. Кое-что у меня получилось, но в отдельных местах зияли провалы, которые никак не удавалось заполнить правдоподобными предположениями, о фактах и говорить не приходилось. Еще бы парочку каких-нибудь завалящих фактиков, и всё встало бы на свои места! Хотя, как знать, любой новый факт может разрушить всю конструкцию. Если в основу заложить неверное предположение, то какими бы стройными и логичными ни были последующие рассуждения, они не приведут к истине. Впрочем, одним предположением я по-настоящему гордилась и была в нем уверена, если не на сто процентов, то на девяносто девять.

Благодаря столь продолжительной мозговой атаке, я добралась до дома только около шести утра и, рухнув на кровать, сразу уснула.


                Глава двадцать вторая

        Разбудил меня настойчивый звонок в дверь, сопровождаемый глухими ударами. Плохо соображая спросонья, я поплелась к двери – в помятых брюках и футболке, так как спала не раздеваясь. Неужели Арсений? Я была еще не готова к встрече с ним, хотелось бы привести в порядок не только внешний вид, но и мысли. Глянув в глазок, я с облегчением увидела Наталью Ивановну и открыла дверь.

- Ниночка! Слава богу, что вы вернулись. А то я пошла в магазин, смотрю – а печати на вашей двери нет. Надо позвонить участковому. Хотите, я сама это сделаю?

Я поблагодарила соседку и сказала, что с меня шоколадка. Она для виду запротестовала, но я знала, что Наталья Ивановна любит сладкое во всех видах, что красноречиво подтверждала ее внушительная комплекция. Закрыв дверь за бдительной соседкой, я отправилась в ванную, откуда вышла минут через сорок в длинном махровом халате и с мокрыми волосами. Но, только выпив чашку кофе, я почувствовала себя по-настоящему бодрой и, воспользовавшись тем, что Арсений не объявлялся, решила на свежую голову еще раз все обдумать.

Итак, двое с разницей в один день заселяются в отель клуба. Было бы очень полезно узнать, каким образом они попали туда, может, кто-то их порекомендовал? Впрочем, сейчас в гостиничном бизнесе большая конкуренция и могли сдать номер любому. Но, как сказала соседка Терехова в Озерном, у него «все на роже написано». Арсений утверждал, что туда кого попало не селят. Значит, в случае с Тереховым без рекомендации не обошлось. Этот вопрос могла бы прояснить Галя, но обращаться к ней нельзя, она тут же обо всем доложит Кропотову, так что придется обойтись предположением, что постояльцев было слишком мало и никем не брезговали.
Дальше. Почему их двое? То, что они не были соратниками, ясно из последующих событий. Значит, если одного подослал Аверьянов, то возникает закономерный вопрос: «Кто подослал второго?» Вот тут-то я и сделала предположение, которым гордилась. Но лучше обо всем по порядку.

Из  невнятных намеков Кропотова Аверьянов узнает, что на него в клубе есть компромат и, судя по всему, его раскопали в то время, когда он хотел вступить в «Мидас». Видимо, прежний управляющий так надежно спрятал документы, что владелец клуба пока до них не добрался, и депутат решает действовать. Иванов не случайно оказался в красной гостиной. Каким-то образом депутату удается узнать о тайном сейфе. Он посылает туда Иванова. У того наверняка есть ключ, либо необходимые навыки. Аверьянов обращается к своему шпиону, чтобы устроить Иванова в гостиницу, но не объясняет никаких подробностей. Вот тут-то я и сделала свое замечательное предположение. Шпион заинтригован, а может помимо любопытства у него имелись и более веские причины выведать секреты депутата. Именно он селит в гостиницу и своего подручного – Терехова, наверняка ему и прежде приходилось прибегать к его услугам. Такое дело случайному человеку не поручают.

Иванов тем временем пару дней наблюдает за клубом, выясняет его распорядок и на третий день после ужина незаметно прячется в одном из подсобных помещений. Незаметно для обслуживающего персонала, но не для Терехова. Тот делает то же самое, благо подсобных помещений на первом этаже хватает. Дальше все происходит так, как я и предполагала раньше, только жертвой оказывается не Терехов, а Иванов.  Терехов слишком рано выдает свое присутствие и поступает опрометчиво, возможно, в целях самозащиты. Агент Аверьянова убит, и тайна остается нераскрытой. Иванов не успел добраться до сейфа, а обнаружить его непросто, если не знать, где искать, а Терехов, возможно, даже не знал, что именно надо искать.

Теперь осталось установить, кто же  является шпионом Аверьянова. На первый взгляд, сделать это достаточно просто. Ведь по моим предположениям именно он дал рекомендации двум постояльцам отеля – Иванову и Терехову. Разговор с Галей мог бы предположения превратить в уверенность, но придется обойтись без него. Я и так знала, кто дал рекомендации - это Григорьев. К такому выводу я пришла под утро, когда сердце бешено колотилось от кофе и сигарет, но сейчас меня что-то смущало, и симпатия к Григорьеву была ни при чем. Ведь Григорьев знал о подпольном казино и предупредил бы «своего» человека! Да и сам в ту ночь не отправился бы туда. Значит, это не он! Оставалась всего одна кандидатура – Краснов. Похоже, этот вегетарианец совсем не прост.

Был еще один важный момент, который пока остался без объяснения. Как Аверьянов узнал о тайном сейфе и где раздобыл ключ? А, может, ключа все-таки не было, а Иванов обладал необходимыми навыками и имел при себе инструмент? В любом случае неплохо бы побольше узнать об Иванове. Я решила воспользоваться связями Макса в московском агентстве, но сначала нужно было получить «добро» от Арсения. Нанимать московских сыщиков на свои деньги я не собиралась. Еще некоторое время я предавалась размышлениям, но додумалась лишь до того, что тайну сейфа знал только старый управляющий и, возможно, кто-то из давних сотрудников. Арсений поможет выяснить, у кого узнал об этой тайне Аверьянов или его представитель.

Меня переполняло возбуждение и гордость от хорошо выполненной работы. На месте не сиделось, и я решила пойти в офис, чтобы придать ему рабочий вид, а то в последние дни он стал напоминать пристанище одинокого путника. В теплой куртке и удобных полусапожках я шла по заснеженной улице, ощущая небывалый подъем. Скоро покончу с делом «Мидас» и полностью изменю свою жизнь. Начну с поиска новой работы. Пока я не представляла, какой она будет. Просто стану читать подряд все объявления, вдруг натолкнусь на что-то особенное, чего в моей прежней жизни не было. А потом решу, куда пойти доучиваться, а может, и на что-то новое замахнусь. Конечно, в моем возрасте  начинать жить заново не очень просто, но мне не привыкать к трудностям.

Продолжая ощущать воодушевление, я привела офис в надлежащий вид, убрала свои вещи в большую сумку, решив сегодня переправить ее домой, потом села за компьютер. В последнее время накопилось много новой информации,  я записала содержимое компьютера на переносной диск и убрала его в сейф. Я периодически так делала, так как сбои в работе компьютера, хоть и не часто, но все же случались. Воодушевление не мешало мне думать о расследовании, и я позвонила Ане, попросив  навести справки о Краснове.
Через час она перезвонила и рассказала, что удалось узнать. Во-первых, сообщила все паспортные данные, часть из которых у меня уже имелась, но было и кое-что новенькое. Узнав, где этот вегетарианец родился, я просто затряслась от возбуждения – поселок Озерный в Ленинградской области. Это объясняло, где уважаемый бизнесмен мог познакомиться с уголовником-рецидивистом. Дальше еще интереснее – последовали сведения о его образовании. Оказалось, что Краснов с Аверьяновым учились на одном курсе в Политехническом институте, то есть наверняка были знакомы. Скорее всего, Аверьянов в 2005 году обратился к бывшему однокашнику за рекомендацией в клуб, а тот, в свою очередь, свел его с Григорьевым и Кузьминым. Когда затея с вступлением в клуб провалилась, Аверьянов затаил обиду, но не давал воли своим чувствам, пока не подвернулся подходящий случай.

События, предшествующие убийству в красной гостиной, продолжали раскручиваться перед глазами во всех подробностях. Недавно Кропотов обратился к депутату за поддержкой, но тот и ухом не повел, несмотря на обещанное вознаграждение, просто проигнорировал его. Однако владелец ненавистного клуба на этом не успокоился, намекнул на некий компромат. Аверьянов и на это не отреагировал, но заволновался – знал, какие грешки за ним водились, и что некоторые из них ни у кого сочувствия не вызовут, поэтому, хорошенько все обдумав, решил предпринять кое-какие меры. Судя по невнятным намекам, Кропотов сам толком не знает, что у него за грехи, решил Аверьянов, значит те материалы, что собрали на него при вступлении в клуб, хранятся где-то в тайном месте, о котором  знает только управляющий.

Аверьянов подключает к делу Краснова. Вряд ли их связывает лишь студенческая дружба, наверняка что-то еще. Краснов беседует с Игнатьевым, материально заинтересовывает его, но тот и правда ничего не знает о тайных документах, но начинает поиск. Тут и Кропотов обращается к нему с такой же просьбой, вернее, с указанием. Но результат тот же. А как Аверьянову удается узнать, где находится тайный сейф?

Стройный ход моих мыслей прервал звонок Арсения:

- Я стою у дверей твоей квартиры. Почему не открываешь?

- Я в офисе. Двигай сюда, а то моя бдительная соседка участкового вызовет, - предостерегла я.

- Сейчас буду, - бодро отозвался Арсений.

Я сразу включила чайник и стала собирать на стол, а через десять минут мы уже вместе сидели за накрытым столом. Арсений прямо с порога радостно сообщил, что у него есть хорошие новости. Не дожидаясь моих вопросов, он их озвучил. Во-первых, несколько лет назад Иванов работал в охранном агентстве и специализировался на обслуживании сейфов, сложных замках и прочем, это установило следствие. Арсений навел справки среди знакомых. Для последней работы, по сведениям из того же источника, его нанял некий Филиппов, являющийся официальным помощником депутата Аверьянова. Он победоносно взглянул на меня, а мне стало немного обидно. Ведь я об этом сама догадалась, без всяких сыщиков и допросов, просто на основании логических умозаключений. Впрочем, я решила оставить в стороне гордыню и порадоваться, что моя версия подтвердилась.

Вторая новость была не хуже первой, и до нее я не успела додуматься, меня прервал звонок Арсения. До нее он докопался сам. Его поиски среди старых счетов дали результаты. В 2007 году некая фирма производила ремонт сейфового замка в кабинете управляющего.

- Но ведь тайный сейф был оборудован раньше, - перебила я.

- Это не имеет значения, слушай дальше, - возбужденно сказал Арсений. – Владельцем этой фирмы тогда и по сей день является Кузьмин Петр Григорьевич, родной брат прежнего управляющего!

- Значит, Аверьянов вышел на него и как-то заинтересовал…

- И тот все выложил ему, как на духу, - перебил Арсений. - Наверное, ключа от сейфа у него не было, но он объяснил, как с ним обращаться.

Теперь Арсений собирался лично наведаться в контору брата бывшего управляющего и выяснить, кто обращался к нему.

- Так он тебе и расскажет! – усомнилась я. – Но мой напарник был настроен оптимистично.

- Молодец! – похвалила я. – С Ивановым пока все ясно. А что с Тереховым?

На этот счет Арсений ничего не мог сказать, и тут я развернулась на полную катушку. Он не сводил с меня восторженных глаз, что меня еще больше воодушевляло.  Услышав о роли Краснова в этом деле, он возбужденно вскочил:

- Теперь мне всё ясно!

Оказывается, его несколько смущало то, что Кузьмин выдал секретную информацию постороннему, обычно люди, имеющие такой бизнес, очень дорожат репутацией. Теперь ему все стало понятно. К Кузьмину обратился Краснов, являющийся членом клуба, возможно, они даже были знакомы, и рассказал какую-нибудь правдоподобную историю, кому и зачем понадобился этот сейф. Да, всё выглядело правдоподобно, но, на мой взгляд, нельзя было исключать и того, что он сообщил эту информацию небескорыстно. Тогда совсем другой расклад. Но Арсений пребывал в эйфории и не желал слушать никаких доводов. К тому же, моя версия событий возможность обращения Краснова к Кузьмину полностью исключала. Если бы Краснов знал о сейфе, то ему не потребовалось бы посылать Терехова следить за Ивановым. А ведь именно он это сделал. Вряд ли рецидивист из поселка Озерный имел широкий круг знакомых в «Мидасе».

- Теперь я уверен, что Кропотов не имеет отношения к убийствам, - тем временем возбужденно говорил Арсений, - значит, ничто не мешает мне отдать ему компромат на Аверьянова и покончить с этим делом одним махом.

Мне еле удалось уговорить его повременить с решительными действиями. Как ты объяснишь, почему сразу не отдал ему документы? – вопрошала я. Вдруг он решит, что ты хотел заключить сделку с депутатом, а потом вы не сошлись в цене, и ты переметнулся к нему? Я задала ему еще массу неудобных вопросов, в частности, касающихся остальных шести досье. Мы их даже не просмотрели, а вдруг и там взрывоопасная информация? Как ей распорядится Кропотов, вправе ли мы давать ему в руки такую бомбу? Впрочем, Арсений слушал меня невнимательно, его гораздо больше волновали личные проблемы.

- Вот, ты все время вопросы задаешь, а я тебе задам свой: «Как иначе мне уладить дела с Кропотовым?  Он вцепился в меня мертвой хваткой!»

Вопрос был непростым, но я заверила, что мы обязательно разберемся, просто надо повременить. В конце концов, сошлись на том, что время еще терпит, а пока он встретится с Кузьминым, чтобы поставить точку в расследовании, а то у нас большей частью предположения,  хотелось бы и какими-то фактами располагать. Я поняла, что бесполезно его отговаривать от этого визита, он по-прежнему не хотел слушать моих доводов. Мне даже показалось, что ему просто надоело подчиняться и играть вторую скрипку, и он решил выступить соло.

- После разговора с ним я тебе сразу позвоню или даже приеду, - пообещал он, удаляясь.

Арсений был в приподнятом настроении и опасности не замечал, а меня терзали дурные предчувствия. Мы слишком близко подобрались к влиятельному депутату, но до сих пор он об этом не догадывался. После визита к Кузьмину это может измениться. Что он предпримет?

Чтобы скоротать время в ожидании звонка от своего напарника, я стала составлять отчет по делу «Мидас». В нашей коллекции еще не было такого расследования, которое затрагивало бы столько влиятельных людей. Пожалуй, делу следует присвоить гриф «совершенно секретно». Я заполняла разработанные нами формы, составляла логические цепочки, в общем, занималась своей любимой аналитической работой, и время летело незаметно. В половине седьмого я спохватилась, что Арсений до сих пор не объявился. Забытые на время мрачные предчувствия сразу вернулись. Я еще немного помедлила, выпила чашку кофе, выкурила сигарету, после чего позвонила сама. Арсений на мой зов не откликнулся. Я не знала, что делать. Возможно, он просто отключил звонок во время важного разговора, но ведь возможно и другое.

Я перенесла все сведения о последнем расследовании на флэшку, после чего удалила их из компьютера. А флэшку спрятала в сумку. Кто знает, где и когда мне придется работать с этими материалами, и придется ли? Если за работой время летело очень быстро, то сейчас оно почти остановилось. Мне хотелось не просто уйти, а сбежать из офиса, но ведь Арсений в случае опасности придет именно сюда. Кроме Григорьева никто не знает, кто я на самом деле, но я почему-то была уверена, что он меня не выдаст. И я сидела, то на своем рабочем месте, то на кухне, то заходила в кабинет Макса. С каждой минутой нервозность усиливалась, и в это время зазвонил мобильник. Я надеялась услышать Арсения, но это оказался Макс:

- Нина, привет! Чем занимаешься? – расслабленно поинтересовался он.

- Отдыхаю, - буркнула я.

- Вот и хорошо. Сейчас я прочитаю тебе стихотворение.

Я еле сдержалась, чтобы не накричать на него. Пусть читает стихи своей куколке! Нечего на мне репетировать! И вообще, мне сейчас не до поэзии, тем более в его исполнении. А он тем временем уже начал читать:

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной,
Высокомерна и глуха.

  - Ты что, спятил?! Что за бред?! – вскричала я, так как не могла выносить размеренной стихотворной плавности, когда внутри все бурлило от неизвестности.

Макс немного обиделся и пробурчал, что это, между прочим, Гумилев, и я как образованный человек должна бы это знать. Стиснув зубы, я поблагодарила его за просветительство, но извиняться за резкость не стала. В общем, разговор получился недолгим и малоинформативным. На прощание он сказал, что не знает, какая муха меня сегодня укусила, но надеется, что завтра я буду в более благоприятном настроении.

В начале десятого позвонил Арсений. Я уж собралась облегченно перевести дух, но не успела:

- Нина, сейчас к тебе подойдет человек, - тускло произнес он, - отдай ему документы Аверьянова.

Мое замешательство длилось не более секунды:

- О каких документах ты говоришь? У меня нет никаких документов!

- Нина, так надо, иначе…

Что будет иначе, ему не дали договорить.

- Слушай, ты, ищейка, - раздался грубый голос, - если ты сейчас же не вернешь документы, то тебе и твоему подельнику кранты! Так что не вздумай дурить!

- Я милицию вызову, - прохрипела я.

- Давай, вызывай, - расхохотался бандит, - мы с ними сумеем договориться, а твоему дружку живому отсюда не уйти.

Я напряженно думала, что делать дальше.

- А какие гарантии, что вы оставите его в живых, если я отдам документы?

- Мы не страховая компания, чтобы гарантии раздавать, - продолжал резвиться бандит.

- Тогда ничего не получите, - резко сказала я и повесила трубку.

Господи, Арсений, зачем ты проболтался? – мысленно вопрошала я. – Они же не могли знать наверняка, что у тебя есть досье, нужно было держаться до конца. Неужели его пытали? – вдруг пришло мне в голову. Но ведь тогда они точно не отпустят его. Эти  мысли пронеслись в какое-то мгновение, и тут опять позвонили с телефона Арсения:

- Эй, ищейка, веди себя прилично, тогда и твой дружок останется жив.

- Тогда давайте договоримся, где и когда состоится обмен, - почти спокойно предложила я. – Я отдаю вам документы, а вы мне – Арсения.

- Ты отдашь документы немедленно, - зловеще прошипел бандит. – Наши люди сейчас стоят под твоей дверью.

Подтверждая это, раздался сигнал домофона. Я посмотрела на экран монитора и увидела две фигуры в куртках с капюшонами, головы опущены, лиц не рассмотреть.

- Наша контора на сигнализации, - срывающимся голосом произнесла я. – При любом вашем неосторожном действии милиция через три минуты прибудет сюда.

- Уже не на сигнализации, - ухмыльнулся бандит.

Наверняка он блефовал, но мне стало неуютно.

- Я вызову их по телефону.

- Почему же до сих пор этого не сделала? – Я молчала. – А потому, что понимаешь, что тогда не увидишь своего дружка живым.

Надо было срочно что-то предпринимать. Придерживая мобильник плечом, я закурила и немного успокоилась:

- Хорошо. Я отдам вам документы, но только в обмен на Арсения. Думайте, когда и как это сделать. Через час я вам позвоню.

Закончив на этом разговор, я отключила телефон и сунула в сумочку, решив пользоваться секретным мобильником. План дальнейших действий постепенно созревал. В это время опять прозвучал сигнал домофона. На экране были те же фигуры. Судя по тому, что они прятали лица вместо того, чтобы разбить камеру, с сигнализацией было все в порядке. Я достала из сейфа папки с досье и диски с содержимым наших компьютеров, потом прошла в кабинет, а оттуда во флигель. Досье Аверьянова я решила взять с собой, а остальные припрятала во флигеле. Так надежнее. Гримироваться не стала, но натянула на себя седой парик и старое пальто, после чего осторожно вышла во двор, а оттуда на Невский проспект. Неспешным шагом дошла до метро, спустилась вниз, села на скамеечку и, привалившись к мраморной стене, задумалась, куда податься дальше. К маме ехать нельзя – ее адрес просто вычислить, к тому же, я должна быть где-то поблизости, так как неизвестно, что и как сложится с Арсением. Ехать к Машке просто бесчеловечно, ведь сегодня должен вернуться Денис…

С большим прискорбием я поняла, что у меня очень мало по-настоящему близких людей – раз, два и обчелся. Так уж я живу, такой у меня образ жизни и характер – ничего не поделаешь. Я стала перебирать в уме всех своих приятельниц и, в конце концов, остановилась на Оксане. Во-первых, мы с ней совсем недавно общались, а во-вторых, она живет одна и в центре. Когда работали в рекламной фирме, все вечеринки проводили в ее квартире. Пришлось достать свой мобильник, чтобы посмотреть номер ее телефона и перенести его в «секретный». Немного подумав, я добавила туда еще несколько абонентов. Затем позвонила Оксане. Мой звонок ее несколько удивил, но она отнеслась к нему благосклонно, засыпав вопросами о моем внезапном исчезновении из «Соляриса». Она мне несколько раз звонила, но мой телефон был вне зоны действия сети. Я подтвердила, что действительно были проблемы со связью, и напросилась к ней на ночлег.

Перед входом в подъезд я сняла парик и сунула его в пакет, где лежало досье Аверьянова. За эту ценность Кропотов был готов выложить миллион, а Аверьянов – убить. Теперь я притащила «эту ценность» в квартиру старой приятельницы, которая ни сном, ни духом ни о чем не ведает, но все равно может жестоко поплатиться. Впрочем, то, что я у нее, вычислить невозможно, а я здесь задерживаться не собиралась. Мне просто было нужно сделать несколько звонков, немного передохнуть и… вернуться в офис. Думаю, они каким-нибудь образом попытаются «выкурить» меня оттуда, но это им не удастся, и после их проверки именно офис станет самым безопасным местом для меня.

Мне понадобилось немало времени и изобретательности, чтобы объяснить Оксане свой необычный визит. По-моему, она поняла, что я чего-то не договариваю или даже вру, но не стала ничего уточнять, а пригласила меня на кухню, где уже был накрыт стол. Квартира была небольшой, но уютной. Когда-то ее купил Олег для того, чтобы им с Оксаной было, где  встречаться. По-моему с тех пор она ничего в ней не меняла – это было что-то вроде мемориала их ушедшей Любви.

Я бросила взгляд на часы – пора звонить и, извинившись, прошла в комнату и набрала номер Арсения. Ответили мне сразу, но не Арсений, а тот же бандит:

- Ты куда, сука, смылась?!

- Разговор окончен, - сказала я, - Перезвоню через пятнадцать минут и – чтобы никаких оскорблений!

После чего повесила трубку и прошла на кухню.

- Неприятности? – все же спросила Оксана.

- Не то слово, – отозвалась я. – Когда все закончится, расскажу. Извини, что явилась к тебе.

Она заверила, что рада встрече и налила мне бокал мартини, но я отказалась, предупредив, что в любую минуту могу уйти. Ради поддержания разговора спросила, как у нее дела с Вершининым. Оказалось, что есть существенный сдвиг – на завтра намечен совместный поход в театр. Я была искренне рада за нее, но внутри у меня всё сжималось от страха и дурных предчувствий. В назначенное время я прошла в комнату и позвонила на номер Арсения. На этот раз мне ответил другой голос:

- Мы согласны на ваши условия, - произнес он. – Через два часа будем ждать вас на двадцать пятом километре Приморского шоссе. Там состоится обмен, разумеется, если вы не приведете за собой милицию.

- Не пойдет, - веско сказала я. – Обмен состоится в городе, причем, в людном месте, и я буду не одна. Но привлекать милицию не собираюсь.

Последовала пауза, затем тот же голос сказал, что им надо подумать, а потом они мне перезвонят и сообщат о своем решении.

- Я сама вам позвоню, - прервала я. – Скажите, сколько времени вам понадобится? -

Опять пауза.
 
– Час.

Через час они мне скажут, где состоится обмен, но ведь я одна не справлюсь с ними. Они меня обманут! Похоже, пришло время звонить старшему Орлову. Как бы он ни запутался в своих делах с Кропотовым, только его я могу подключить к вызволению Арсения. Я попросила у Оксаны разрешения воспользоваться ее компьютером, достала из сумки флэшку, и через несколько минут у меня был номер телефона Ивана Константиновича Орлова. Однако с этим номером не соединяли, то ли неполадки на линии, то ли номер неправильный. Я сделала несколько попыток, но все они оказались безуспешными. А время шло. Возможно, жизнь Арсения висела на волоске! Сделав над собой усилие, я позвонила Григорьеву:

- Андрей Николаевич, извините, что отвлекаю в столь поздний час.

- Еще совсем не поздно, и я рад вашему звонку, - перебил он, а затем проницательно поинтересовался: - Вам нужна моя помощь?

- Да. Мне срочно нужно связаться с Иваном Константиновичем Орловым. Номер, который есть у меня, не отвечает.

- Почему вы не спросите у Арсения?

- Арсений в беде, - выдохнула я, посчитав, что на долгие и пространные объяснения времени не осталось, - ему нужно помочь.

- Он попал в аварию?

- Нет, хуже, гораздо хуже! Не могу всего сказать, это не моя тайна. Дайте мне номер его отца.

Григорьев безапелляционно заявил, что с Орловым свяжется сам и вместе с ним приедет, куда я скажу.

- Наверное, неплохо бы прихватить несколько охранников, - пробормотала я.
Если Григорьева и удивило такое дополнение, то он этого не показал и спросил, куда подъехать.

Я промямлила, что на «Чернышевскую». Он пообещал, что они подъедут через час. Метро к тому времени уже не будет работать, но я сказала, что буду ждать где-нибудь неподалеку. Когда увижу его машину, позвоню.

- Может, дадите мне свой новый номер? Я вижу, вы звоните не с прежнего.

- Я сама позвоню, - сказала я и повесила трубку.

До звонка бандитам оставалось сорок пять минут, и я собиралась сделать его из квартиры Оксаны. Я не знала, как дальше сложится моя судьба, и решила оставить записку Максу, где без лишних подробностей описала последние события. Совсем недавно я уже писала нечто подобное, но когда предыдущие неприятности были преодолены, удалила свое послание из компьютера Макса. Это послание я сбросила на флэшку, после чего передала ее на хранение Оксане.

- Если я ее не заберу у тебя в течение недели, передай ее вот этому господину, телефонный номер прилагается.

- Даже так? – побледнела Оксана. – Нинка, куда ты вляпалась?

- На мой счет можешь не волноваться, я не воровка и не бандитка, просто так сложились обстоятельства. Обещаю потом все рассказать.

Она на моих глазах положила флэшку в нижний ящик туалетного столика, а потом с усмешкой заметила, что сейчас вдруг поняла, какой тусклой была ее жизнь в последние годы.

- Не дай бог тебе таких красок, - заметила я и прошла в комнату, чтобы сделать решающий звонок.

Ответил вежливый голос и попросил дать им на обдумывание еще полчаса. Тогда я сказала, что хочу услышать Арсения. После небольшой паузы я услышала голос своего напарника:

- Нина, со мной все нормально. Делай, что они говорят.

- Ни о чем не беспокойся, все под контролем, - сказала я. – Как себя чувствуешь?

Ответить ему не дали, а голос, ставший чуть менее вежливым, спросил:

- Что значит «все под контролем»?

- Это значит, что вам не удастся меня провести, и если вы не освободите Арсения, то никаких документов не увидите, зато неприятностей огребете выше крыши. Я тут тоже без дела не сидела. А насчет милиции ПОКА можете не беспокоиться, вмешивать ее и не в наших интересах. В общем, через полчаса позвоню, не затягивайте.

Во время разговора я держалась бодро и даже нагловато, но, повесив трубку, ощутила, как все внутри дрожит. Но пора было поторапливаться. Поблагодарив Оксану за приют и, прихватив пакет и сумочку, я вышла из квартиры.

- Если что, возвращайся, - сказала Оксана, стоя на пороге своего мемориального гнездышка. – Я все равно теперь долго не усну.

Спускаясь по лестнице и натягивая на себя седой парик, я с благодарностью думала о старой приятельнице, в трудную минуту оказавшейся настоящим другом.

В половине первого я остановилась на Кирочной улице в том месте, где в нее упирался проспект Чернышевского, и прислонилась к стене дома. Серое мешковатое пальто и седой парик делали меня невидимкой, во всяком случае, я на это надеялась. Вход в метро хорошо просматривался, и автомобилей было в избытке, так что я решила выждать еще несколько минут, прежде чем позвонить. И в это время мимо меня проехал темно-синий мерседес и свернул к метро, вслед за ним то же сделал мощный джип. Похоже, явились спасители Арсения. Я перешла Кирочную и обогнула здание метро с другой стороны, по пути сняв парик, потом позвонила.

- Мы ждем у входа в метро, - отозвался Григорьев, и я подошла к синему мерседесу. 
Никто не вышел навстречу, Григорьев предложил мне сесть на заднее сиденье, но я притормозила:

- Где Иван Константинович?

- Я здесь, - отозвался он.

Только после этого я села в автомобиль и без каких-либо вопросов кратко обрисовала ситуацию. По-моему оба были в шоке.

- Что будем делать? – вернула я их к действительности. – Через десять минут мне нужно им звонить.

- Ведь сколько раз я говорил ему, чтобы не совался, куда не следует! – воскликнул возмущенный отец.

- Потом будешь возмущаться, - прервал его Григорьев. – Сейчас надо думать, как вызволить твоего сына из беды.

- Может, позвонить Кропотову? – робко предложила я.

- Зачем?! – вскинулись оба.

- Ну, он позвонит Аверьянову, и они как-нибудь договорятся.

После недолгого обсуждения Иван Константинович взялся за телефон. Он был взволнован, так что часто сбивался с мысли, и трубку взял Григорьев. Он быстро и доходчиво все объяснил, ответил на несколько вопросов, после чего передал телефон Орлову. Но абонента на связи уже не было. Я нервно посматривала на часы, пора было звонить бандитам, а от Кропотова вестей не было. Наконец, он позвонил Григорьеву, и тот спросил у меня, где сейчас находится досье Аверьянова.

- Здесь, со мной, - еле слышно сказала я.

Кропотов тут же отключился, не дав дальнейших инструкций. Григорьев ему перезвонил, но его телефон был занят. А время шло. Я просто изнывала от нетерпения. Но никаких разговоров не было, все молчали. Наконец, я не выдержала и позвонила, никто меня не останавливал:

- Вы готовы сообщить мне место встречи? – спросила я.

- Да. Через час…

- Подождите. Я сейчас не могу говорить. Скоро перезвоню, - быстро сказала я и отключилась.

После небольшой паузы Григорьев меня похвалил, что я так быстро соображаю, а Иван Константинович произнес:

- Вы такая милая девушка и очень красивая, никогда бы не подумал, что вы сыщик.

- Не все сыщики монстры, - заметила я.

Потом опять наступило тревожное молчание. Я подумала об Арсении. Каково ему там? И все же, к беспокойству о нем примешивалось разочарование. Ведь он меня подставил! Макс никогда бы так не поступил. Хорошо, что был запасной выход, но Арсений о нем не знал, и все равно поступил так, как поступил. С другой стороны, позвонить можно было из офиса, совсем необязательно было оттуда сбегать. Чтобы решить для себя этот вопрос и как-то скрасить тревожную паузу, я со своего телефона позвонила в пункт охраны и поинтересовалась, все ли в порядке с охраняемым объектом. Оказалось, что все не в порядке! Похоже, я вовремя унесла оттуда ноги.

Злоумышленникам каким-то образом удалось вывести из строя сигнализацию. Они бросили в окно предположительно гранату с нервно-паралитическим газом, видимо, чтобы сразу вывести меня из строя, потом через это же окно проникли внутрь. Всё там перевернули вверх дном, вскрыли сейф, изуродовали компьютеры, после чего беспрепятственно удалились тем же путем. Взлом заметили во время планового объезда. Они сразу же позвонили Максу, потом мне, но ни его, ни мой телефон не отвечали.

- Не звоните ему, - попросила я. – Я сама обо всем сообщу, а то он сейчас лечится в санатории.

Мою просьбу обещали выполнить и сказали, что пока забили окно фанерой. Завтра придет специалист, чтобы выяснить, что случилось с сигнализацией. Я пообещала завтра с ними связаться, чтобы согласовать время посещения мастера.

- Что случилось? – обеспокоенно поинтересовался Григорьев.

- Наш офис разбомбили.

Одно к одному, думала я, всё говорит о том, что пора покончить с детективной деятельностью. Раньше офис был для меня родным домом, теперь его осквернили. Я больше не хочу там работать, вообще, больше не хочу быть сыщиком. Значит, решено – закончу это дело и начну новую жизнь.

Когда ожидание стало совсем нестерпимым, наконец, позвонил Кропотов. Он что-то долго говорил Григорьеву, тот лишь иногда вставлял междометия, после чего Григорьев позвонил сидящим в джипе охранникам и велел им следовать за ним. Когда машина сдвинулась с места, он удосужился кое-что сказать и нам. Я бросила взгляд на Ивана Константиновича. Мне показалось, что за последние полчаса он постарел на десять лет.

- Нина, сейчас я довезу вас до дома, - тем временем говорил Григорьев, - вы отдадите мне досье, после чего мы отправимся на выручку Арсения.

- Нет! – вскричала я. – Никому досье не отдам, пока не увижу живого и здорового Арсения.

- Вам придется, - довольно жестко сказал он.

Мне это заявление не понравилось, очень не понравилось! Неизвестно, что именно так долго внушал ему Кропотов, а я не хотела рисковать. Я обратилась к Орлову и весьма убедительно довела до его сведения, что не следует расставаться с досье до тех пор, пока Арсений не окажется в безопасности. Вы должны доверять мне! – взывала я к нему. У меня есть опыт в подобных делах! И Иван Константинович встал на мою сторону. Григорьев пожал плечами и сказал, что обмен должен произойти  в обгорелом здании клуба. Им пока еще владеет Кропотов. Уже несколько раз я думала, что навсегда распрощалась с «Мидасом», но неожиданные повороты в расследовании вновь приводили меня туда. На этот раз я решила не делать поспешных выводов.

Вскоре мы подъехали к клубу. Кропотов, в длинном темном пальто со светлым шарфом, легко сбежал по ступеням и подошел к нам, когда мы выбирались из автомобиля.

- Где досье? – обратился он к Григорьеву, проигнорировав нас с Орловым.

- У Нины.
 
Тогда он обратил свой взор на меня:

- Дайте его мне.

Пакет с досье я уже засунула под пальто, но сбившийся в комок парик торчал в районе живота, и я неловко прикрывала его сумочкой.

- Не дам, - резко ответила я. – Только в обмен на Арсения.

Он воззрился на меня с большим изумлением, видимо, не привык, чтобы ему перечили. Но у меня не было доверия к этому богатею, который ради достижения своей цели может пойти на что угодно. Вдруг ему придет в голову начать торг с Аверьяновым, пока Арсений будет томиться в неволе? Во всяком случае, один единомышленник у меня имелся – это отец Арсения, так что я чувствовала себя более или менее уверенно.

- Вам придется отдать, - внушительно произнес он.

- Непременно, как только Арсений сядет вместе со мной в такси, - не менее внушительно ответила я.

Он сделал шаг по направления ко мне и протянул руку, но я ТАК на него посмотрела, что он отступил. Затем сказал, что просто хочет ознакомиться с документами, на что я ответила, что ознакомиться можно и позднее, так как у меня есть копия. Однако для того чтобы ему ее передать, я должна получить распоряжение Арсения, он наш клиент. Копия спрятана в надежном месте и кроме меня никто ее не найдет.

Кропотов с ухмылкой посмотрел на меня:

- А вы не глупы. Я вас заприметил еще в должности официантки. Значит, ВЫ вывели шантажистов на чистую воду?

- Да, я в этом поучаствовала. И еще: наш офис разгромили, пусть Аверьянов оплатит все убытки. Пожалуйста, похлопочите об этом.

Тут Кропотов рассмеялся от всей души:

- Какая наглость, просто восхитительно! Но, так и быть, похлопочу.

В это время во двор въехал большой черный автомобиль, и все невольно напряглись в ожидании. Сначала показался охранник, за ним выполз тучный Аверьянов. Я сразу поняла, что это он, так как неоднократно видела его в новостях, просто он не казался мне достойным внимания, и я даже его фамилии не запомнила. Он подошел к Кропотову, и … они пожали друг другу руки. Затем отошли в сторону и довольно долго беседовали. Иван Константинович всматривался в темный автомобиль, Григорьев курил, мне тоже хотелось закурить, но я обеими руками прижимала к себе сумочку.

Наконец, Кропотов в сопровождении Аверьянова подошел ко мне:

- Нина, пожалуйста, отдайте документы Дмитрию Алексеевичу.

- Только после того, как увижу Арсения, - глухо сказала я.

Аверьянов подал знак охраннику, и через минуту показался Арсений. Не знаю, как и чем на него надавили, но вряд ли его пытали, во всяком случае, следов побоев видно не было. Он сделал несколько шагов в нашу сторону, и я машинально дала свою сумочку стоящему рядом Ивану Константиновичу, затем распахнула пальто, достала мешок и протянула его Аверьянову. Он не сдержался и просто схватил его, сунул руку внутрь и вдруг взвизгнул, натурально взвизгнул! У него в руках был мой парик.

- Что это? – прохрипел он.

- Мой парик, - ответила я, едва сдерживая смех.

Теперь все рассмеялись, в том числе и сам Аверьянов:

- Я думал, чей-то скальп, ведь волосы натуральные!

Затем он достал папку, перелистал ее и направился к своему автомобилю. Уже когда сел в него, бросил Кропотову:

- Созвонимся.

Мерзкий развратник и жулик в очередной раз ушел от правосудия, причем, с моей помощью. Оставалось утешать себя тем, что Арсений на свободе. Он тем временем подошел ко мне и порывисто обнял:

- Спасибо! Я у тебя в долгу.

Мне опять захотелось сказать, что это моя работа, но я сдержалась и сказала, что рада, что всё так закончилось. Арсений продолжал меня обнимать, несмотря на выразительный взгляд отца, и я стряхнула его руки:

- Иди, с отцом поздоровайся,  а мне домой пора. Я очень устала.

Действительно, внезапно навалилась такая усталость, что я еле держалась на ногах. Тут вступил в разговор Кропотов и сказал, что хотел бы задать несколько вопросов.

- Арсений в курсе всех дел, спрашивайте у него, в том числе, и насчет копии. На сегодня мой рабочий день закончился.

Я взяла из рук Ивана Константиновича сумочку, и он, будто очнувшись, горячо поблагодарил меня. У него было очень странное выражение лица, и радость от благополучного возвращения сына не затмевала и других чувств – усталости, разочарования и обреченности. Я взяла в руки телефон, чтобы вызвать такси.

- Я вас довезу, - решительно заявил Григорьев, - а Орловы сами доберутся, не маленькие.

Арсений пообещал завтра позвонить мне и все рассказать, на что я ответила, что пусть звонит не раньше обеда, так как собираюсь долго и сладко спать. Когда я уже садилась в автомобиль, заметила, как троица во главе с Кропотовым вошла в клуб. Видимо, Орловым еще долго будет не до сна.

Джип с охранниками вслед за нами выехал со двора.

- Они будут нас сопровождать? – поинтересовалась я.

- Нет, - улыбнулся Григорьев. – Я буду вас охранять. – И его правая рука с руля опустилась мне на колено.

- А кто будет охранять меня от вас?

- А разве вас нужно охранять от меня?

- Пожалуй, сама справлюсь, - устало сказала я и переложила его руку обратно на руль, но плавно, чтобы не обидеть.

В данный момент у меня никаких чувств не было, и не только к нему, но и к кому-либо другому.


                Глава двадцать третья

       Вчера закончили ремонт офиса, установили новые компьютеры, осталось только заменить разбитые и попорченные гравюры на что-то более достойное. Но с этим успеется. Я даже не думала, что за неделю можно справиться с таким объемом работ, но если не экономить, то и не такое по плечу. Макс до сих пор не знал, что наш офис пострадал в результате последнего расследования, и еще предстояло тяжелое объяснение. Но мне хотелось, чтобы он спокойно закончил лечение, которое ему в последний момент решили продлить на несколько дней. Я подозревала, что тут не обошлось и без причин, непосредственно не касающихся его здоровья, так как хорошо помнила, как по телефону мне ответила какая-то девица, находящаяся в его номере, когда он принимал ванну. Впрочем, Макс быстро влюбляется и так же быстро остывает. Возможно, очередную куколку постигнет та же участь, что и прежних. Я вдруг поняла, что ревную его. Что за глупость?! Какое мне до него дело?! Осталось сдать ему помещение, отчитаться о своих подвигах и – в новую жизнь! Однако, несмотря на принятое решение о «новой жизни», гармонии в душе не наблюдалось.

Макс звонил каждый день, вел себя странно, правда стихи читать перестал, но все время заводил какие-то непонятные разговоры, с некоторым философским уклоном, которые я не знала, как интерпретировать. В общем, с мозгами у него явно не все в порядке, оставалось надеяться, что со временем все как-то наладится. Я скучала по надежному и, в то же время, легкому Максу, который все ловит на лету. Недавнее дело свело меня со многими мужчинами, и я вдруг поняла, что лучше Макса никого нет. Он никогда бы не предал меня. Арсений потом долго и нудно объяснял, какой прессинг ему устроили подручные Аверьянова, а он просто не захотел рисковать жизнью и здоровьем из-за разборок двух богачей.

- А ты не думал, что нас обоих могли запросто пустить в расход? – спросила я.

- Нет, что ты! Зачем это им?

Я только усмехнулась в ответ. Зачем расправляются со свидетелями? Да за тем, чтобы никаких следов не осталось. Правда, мне удалось столько везде наследить, что расправляться именно с нами уже действительно не имело смысла. Но ведь преступники не всегда поступают логично.

- Если бы ты не проболтался, - говорила я, - мы бы прижали этого депутата и без того досье. Мы раскрыли убийство Иванова, можно было надавить на него этим. А теперь ты перед Кропотовым, прости за выражение, весь в дерьме, несмотря на твое героическое заточение.

Его необдуманный визит к Кузьмину и привел ко всем неприятностям. Тот, отлучившись на минутку во время разговора, позвонил помощнику депутата Филиппову, который в свое время подкупил его, и сообщил об интересе Арсения к этому делу. Филиппов повсюду сопровождал Аверьянова и находился в Питере, так что быстро все организовал, и Арсения прихватили, когда он выходил из конторы Кузьмина, ничего от того не добившись. Охранники вели себя довольно сдержанно, но наручники нацепили и глаза завязали. Арсений так и не узнал, где провел те несколько часов, так как возвращался таким же способом. Судя по всему, мой напарник недолго упирался, так как к тому моменту, когда позвонили мне, они уже не только знали адрес офиса, но и мои повадки – то, что я просто так не сдамся, и подготовили подручные средства. Если бы я вовремя не сбежала из офиса, то еще неизвестно. как бы пережила воздействие нервно-паралитического газа.

В общем, с Кропотовым Арсений как-то разобрался, но  тяжело переживал случишееся, так как гордиться действительно было нечем. Я даже немного сочувствовала ему, опасаясь, как бы неудовлетворенность собой не сломила его окончательно.
А вот Григорьев в критической ситуации повел себя вполне достойно, лишь один момент меня смущал. Я помнила, как послушно он отреагировал на приказание Кропотова отобрать у меня досье. Он бы так и сделал, если бы я не заручилась поддержкой старшего Орлова. А потом еще пытался ко мне приставать. Когда подъехали к моему дому, он силой поцеловал меня, вообще, вел себя довольно грубо. Пришлось влепить ему пощечину, у меня рука набита, так что расстались мы чуть ли ни врагами.

Впрочем, два дня назад Кропотов пригласил всех участников тех событий на дружеский ужин в ресторан «Остров», который теперь будет у меня прочно ассоциироваться с «Мидасом».  Миллионер довольно долго распинался о том вкладе, который внесла я и, что «мои своевременные и решительные действия позволили завершить дело к взаимной выгоде». Даже предложил выплатить гонорар.

- Нашим клиентом был Арсений, - сказала я, - так что счет представим ему, а вы там сами разбирайтесь.

Мой ответ Кропотову понравился, и он дошел до того, что предложил мне вступить в их клуб. Я, разумеется, решительно отказалась, но потом, вспоминая, поймала себя на том, что мне лестно это предложение.  До чего же люди глупы и тщеславны, подумала я, раздуваясь от гордости. Ремонт офиса и закупку оборудования оплачивал Аверьянов, но через Кропотова, с депутатом у меня личных контактов не было.

Из ресторана я вернулась домой на такси, отказавшись от провожатых. Мне все надоели, и они – в первую очередь. Арсений потом еще звонил, предлагал свою помощь в ремонте, но я и от нее отказалась, пообещав позвонить, когда вернется Макс, тогда мы обязательно встретимся и представим ему счет.

Заканчивая наводить порядок в офисе, я заодно подводила итоги своей самостоятельной деятельности. Удалось явно не все. Главное – ни один преступник не отправится за решетку, а их, как минимум, двое – Аверьянов и Краснов, да еще их подручные. Депутат с легким сердцем «сдал» Краснова со всеми потрохами Кропотову, и тот сам собирался разобраться с бывшим товарищем по клубу.  Бывшим, потому что правление уже вычеркнуло его из своих рядов. В дальнейшем Кропотов собирался устроить ему «экономическую смерть», что бы это ни означало. А вот Аверьянов не только остался без наказания, но и обзавелся новым партнером в лице Кропотова. Не удивлюсь, если они его примут в свой клуб. О боже, ну и компашка у них там подберется! А официальное расследование убийства Иванова вдруг забуксовало. Возможно, не хватает профессионализма и удачи, а возможно и другое…  Впрочем, убийца Иванова уже и сам убит.

И виновника пожара не нашли. У меня, конечно, есть кое-какие версии, но теперь они никого не интересуют. Я же считаю, что ни одно преступление не должно остаться не раскрытым, а преступник тем или иным способом должен быть наказан. В данном случае остается надеяться только на Божий суд. Я бы и надеялась, если бы верила, что там, на Небе, кто-то есть. А, может, я все-таки немножко верю?

Мне стало совсем грустно. Я решила подумать о чем-то хорошем и вспомнила Машку. Мы вчера с ней встречались, и она просто лучилась счастьем. Машка становится мудрой - не стала задавать Денису никаких вопросов, а он лишь вскользь упомянул, что был сигнал из прошлого, но теперь прошлое не имеет над ним никакой власти, так что сейчас у них настоящий медовый месяц. Машка опять дружит со свекровью, и они вместе мечтают о маленьком, который у них когда-нибудь появится. Я была рада за подругу и немного ей завидовала. Когда-то и я мечтала вот о таком простом человеческом счастье, но, похоже, это не для меня.

Взглянув на часы, я прошла на кухню и закурила. Скоро должен был появиться Макс. Он вернулся из Москвы вечерним Сапсаном и обещал с утра прийти в офис. Я специально пришла на работу пораньше, чтобы подготовиться и настроиться на встречу с ним. Предстояли долгие и неприятные объяснения, причем, отложить их не удастся. Он сразу заметит проделанный ремонт, новые компьютеры и засыплет меня вопросами. Придется все выложить начистоту. Он не простит мне, что я две недели водила его за нос, утверждая, что прекратила расследование. А потом вторая часть объяснений. Как он отнесется к тому, что я решила покончить с детективной деятельностью? Вряд ли ему это понравится. Честно говоря, моя решимость с каждой минутой ослабевала, но я решила быть последовательной и идти до конца. Докурив, я глотнула соку и подошла к зеркалу. Я встала очень рано, чтобы привести себя в порядок по полной программе, так что выглядела весьма неплохо, да и голубой свитер мне к лицу… Это немного добавило мне уверенности в себе.

Услышав, как в двери повернулся ключ, я села за свой стол и уставилась на экран компьютера. Вскоре на пороге появился Макс, и я едва не зажмурилась, так ослепительно он выглядел – в новом темном костюме, белой рубашке с галстуком и с огромным букетом алых роз в руках, который он под моим изумленным взглядом положил на журнальный столик. Но еще больше меня ошеломило то, что он не заметил перемен, произошедших в офисе!

- Куда это ты так вырядился? – вырвалось у меня. Я даже не сумела ответить на его приветствие.

Он как-то затравленно посмотрел на меня:

- Тебе не нравится?

- Нравится, конечно, - пришла я в себя. – Но зачем?

- У меня сегодня самый важный день в жизни, - вкладывая в каждое слово какое-то особое значение, произнес он.

- Тебе присудили Нобелевскую премию?

- Нет, все гораздо серьезнее – я… собираюсь… сделать… предложение любимой женщине.

У меня внутри всё оборвалось. Я знала, я чувствовала, что с Максом что-то не так. Теперь понятно. Он просто влюбился, а я была готова обвинить его в слабоумии. Мне стало плохо, потому что я поняла, что потеряла его. Он никогда не был моим, но мог бы стать. Я оказалась слишком трусливой и закомплексованной, чтобы решиться на сближение с ним. Но кто она - очередная куколка?

- Значит, очередной куколке удалось тебя заарканить?

- Она не куколка, а настоящая женщина, - возразил Макс.

- Тогда поздравляю, - пробормотала я.

Он испытующе смотрел на меня, видимо, догадался, что я чувствую. А я старалась держаться молодцом.

- Тогда почему такой мрачный?

- Боюсь, что она мне откажет.

- Не бойся, не откажет, - уверенно заявила я. – Ни одна женщина в здравом уме не откажет таком красавцу.

Макс немного расслабился:

- А за базар отвечаешь?

- Отвечаю.

Он приблизился ко мне и достал из кармана бархатную коробочку.

- Я купил кольцо. Оцени.

Я открыла футляр и увидела на темно-синем бархате изящное колечко из белого золота с тремя маленькими бриллиантами.

- Ей обязательно понравится, - сказала я, едва сдерживая слезы.

- Примерь.

Я в ужасе отшатнулась:

- Ты с ума сошел? Никто кроме твоей невесты не должен надевать его!

- Знаю. Но ты все-таки примерь.

Я с удивлением уставилась на него, начиная смутно о чем-то догадываться и в то же время, боясь поверить.

- Нина, я купил это кольцо для тебя! – выпалил он. – Выходи за меня замуж! – Затем едва слышно промямлил: – Я люблю тебя.

Я продолжала смотреть на него во все глаза, а он, не получив мгновенного отпора, немного осмелел и сказал, что удивлен, что я удивлена.

- Ты же сыщик, неужели ничего не замечала? – недоумевал он.

Мне понадобилось еще несколько минут, чтобы прийти в себя:

- Когда это ты влюбился?

- Давно. Наверное, с первого взгляда, но окончательно это понял недавно. Кроме тебя мне никто не нужен! – с некоторым пафосом заключил он.

Сегодня он изъяснялся исключительно штампованными фразами, будто заучил их наизусть, но почему-то казался убедительным. Я же продолжала находиться в каком-то ступоре. Неужели это правда? Его вид, то, как он смотрел на меня, говорило о том, что так и есть. Но я не могла или боялась поверить. Он напряженно, чуть ли ни со страхом смотрел на меня, опасаясь сделать неверный шаг или сказать что-то не то, и я вдруг осознала, наконец, что произошло. Но Макс есть Макс, он даже предложение сделал с каким-то вывертом. Чуть до инфаркта меня не довел. Я невольно улыбнулась своим мыслям. Он тут же взял из моих рук коробочку и достал кольцо, а я спрятала руки за спину.

- Почему? Ты не хочешь быть со мной?

Я хотела, я очень хотела, несмотря на… и вопреки всему – всем своим комплексам, но ведь он кое-чего не знает… И я не знала главного, люблю ли его, но – не могла от него отказаться! Макс продолжал вопросительно смотреть на меня, и я ответила:

- Хочу, но…

- Никаких «но»! - воскликнул он, порывисто обняв меня. – Я услышал главное, остальное неважно.

- Очень важно, - возразила я, освобождаясь.

Макс помрачнел:

- Ничего не хочу знать о твоих прежних мужчинах! Я очень ревнивый. Знаю, летом у тебя кто-то был. Это из-за него ты не можешь быть со мной?

- Мужчины здесь ни при чем, - произнесла я и заметила облегчение на его лице. – Помнишь, я говорила, что десять лет назад попала в аварию…

И тут Макс побледнел. Да так, что в лице не осталось ни единой кровинки. С ним авария тоже неласково обошлась.

- У тебя не может быть детей? – тихо спросил он.

И я улыбнулась, радостно, от всей души:

- Нет, с этим все в порядке. Дело в том…

Но он меня уже не слушал, лишь прошептал, что остальное неважно, разберемся, тем более что его отец врач. Подхватил меня на руки и стал кружить по комнате. Затем плюхнулся на диван, и мы стали целоваться. Между делом он надел мне кольцо, и оно пришлось впору. Мне хотелось, чтобы этот момент продолжался вечно. Но ничто не длится вечно. Я это знала точно, и еще некоторое время порывалась рассказать ему о своей покалеченной ноге, но время для разговоров, похоже,  было упущено. И я махнула на все рукой – будь, что будет!

                Конец второй книги

   Уважаемые читатели! Прошу оставлять свои отзывы.
   Скоро начнется публикация заключительной части трилогии "Темные глубины".