Испытание Веры

        Вера была послушной девочкой. Покладистой. Прилежно учила законы, внимала сказанному, принимала за истину. Ее не смущало, что половина, а то и больше, из написанного и сказанного ей было непонятно – красивый набор непонятных слов, чудно переплетающихся в еще более непонятные фразы. Все это было неважно. Главное – доверие. Вера была наивна и беспечна.
Однажды пришла беда и уничтожила все. Вера испугалась. Заметалась в поисках выхода, судорожно цеплялась за то, что совсем недавно казалось привычным и понятным. То, что она считала оружием и защитой, оказалось пустышкой, цветным фантиком, который только что гордо блестел на солнце, а теперь весь скукоженный, спотыкаясь, катился от нее подальше, уносимый ветром. Но она не погибла. Нет. Захлебываясь в тоскливом сером потоке дней, она спряталась подальше от этого нового и страшного мира. Затаилась, трясясь от ужаса и горя.
Время шло. Память по его просьбе сначала сменила раскаленные железные прутья на березовые розги, потом стала меньше душить по ночам, царапать когтями сердце.
Вера высунулась из темного угла и осторожно огляделась. Ничего. Пустота. Выжженная черная пустыня. Вера заплакала. Она была маленькой девочкой. Наивной и глупой. Ей трудно было понять, что произошло и что теперь делать дальше.
Она была жалка. От самодовольного осознания существования самой себя не осталось и следа. Красивое легкое платьице не защищало ее теперь от жестокого пронизывающего ветра. Нарядные туфельки вязли в буром мертвом снеге.
Она хотела покончить с собой. Внутренний голос убеждал ее, что это единственный выход. Ей не выжить в этом новом мире. Она не сможет. Если она не сделает это сама, то ее уничтожат. Надругаются, раздерут на части и втопчут своими тяжелыми сапогами в эту бурую ледяную кашу. Лучше самой. Пока не поздно. Все правильно. Ей нет места здесь. Она здесь инородное тело. Опухоль, бельмо на глазу. Больной старик в лохмотьях, стоящий с протянутой рукой возле дорогого ресторана. Кому он нужен? Галантные кавалеры и шикарные дамы, входящие в ресторан, виновато ежатся под его печальным взглядом. Он как бы говорит им о том, что жизнь иная. Своим существованием он раздражает их, мешает быть слепыми и счастливыми. Но вот пришел швейцар и прогнал старика. Снова всем стало хорошо и комфортно. Спаситель. Дай Бог ему здоровья!..
Да! Решено. Вера отбросила последние сомнения…
Сделать последний шаг ей помешало любопытство. А все же, что это было? Почему я так беспрекословно, не задумываясь, все это принимала? Ведь тогда, в том мире мне казалось, что это прекрасно. Ведь даже не понимая практически ничего, это давало мне какую-то спокойную радость. Почему? Вера взяла одну из книг, лежащих кучей возле топки. Открыла. Зачем? Я ведь столько раз читала ее, я практически знаю ее наизусть, ну вот же…
…Вдруг, она поняла, что эта книга ей незнакома. Нет, обложка все та же. Черная со слегка примятыми и потертыми уголками, вот сзади царапина от ручки, которая была сделана когда-то в школе,  но…
Вера замерла. Взгляд зацепился за слово, потом другое и больше не мог оторваться. Знакомые, как казалось до этого, слова и фразы, которые она с легкостью и беспечностью цитировала по случаю и просто так, внезапно оказались совершенно иными.
Смысл. Он оглушил, словно ударил обухом по голове. Перехватил дыхание, болью сковал горло и мокрой горячей ватой упал в грудь. Вера заплакала. Облегченно, радостно. Улыбка, впервые за долгое время, появилась на губах. Искренняя, глупая и счастливая.
Вера вздохнула полной грудью. Потом еще и еще. Она не могла надышаться. Жадно хватала воздух, будто и не дышала раньше. Огляделась. Серая застывшая картинка мира вдруг дернулась и поплыла, постепенно наполняясь красками, запахами, звуками.
Рядом была мама. Она все это время здесь была. В ее печальном и безжизненном взгляде блеснула робкая искорка. Маленький лучик света, напомнивший тот солнечный любящий взгляд из детства.
Внезапная и, как показалось, неуместная эйфория яростной волной захлестнула Веру. Захотелось жить. Неистово, до боли. Грандиозное и несомненное понимание дало ей силы. Она прикоснулась к неистощимому источнику, способному свернуть горы и повернуть реки вспять, обрушить небо на землю, взорвать ночь зарей, дать жизнь, научить любить.
Вера встала, распрямилась во весь рост, расправила плечи. Черный саван с визгом, полным страха и ненависти, сполз с нее, и упал к ногам.
Вера прошла испытание.