39. ОХ, БОРЯ!

39.   ОХ, БОРЯ!


На Иссе перед Альбертином – водохранилище. Когда мы подплывали к нему на своём катамаране, местный рыбак посоветовал нам плыть ближе к правому берегу, потому что левее, в самом начале озера живут лебеди. Сказал ещё, что лебедя зовут Боря, а лебёдку – Ванда.
Кто-то из моего экипажа сказал: – Ну и что?! А рыбак ответил: – Боря очень ревнивый!
Посмеялись мы и, чтобы не тревожить эту семейку, вошли в озеро правой протокой.
Наутро, после того ночного концерта, о котором я вам рассказывал, захотелось мне немножко размяться – вёслами помахать.
Сел я в чей–то «Эр-Зет» и только отчалил, смотрю – Ростик Сень бежит с фотоаппаратом и куском батона. Хватает свою байду и к воде тащит. Это он Борю на озере увидел, сфотографировать захотел крупным планом.
– Зачем тащишь! – говорю. – Садись ко мне!
Но он только рукой махнул – какая, мол, разница…
И вот гребём мы к лебединым угодьям. Ростик чертыхается – у него в байдарке вода. То ли латка отклеилась, то ли вчера на корчах где-то продырявил…
Не повезло – штаны подмочил, батон пришлось в зубы взять, но фотоохота пуще неволи.
Когда приблизились к Боре, я немножко приотстал, чтобы не испугать этого красавца ненароком.
Как же! Такого не испугаешь! Гляжу я и дивлюсь: наш Боря начинает прямо на глазах увеличиваться в размерах. Перья так натопорщил, что в два раза больше стал. И ринулся вдруг на Ростика, как торпедный катер! На таран… Ну, думаю, как пить дать, потопит.
Бедный Ростик с перепугу батоном поперхнулся и фотоаппарат в воду уронил. Хорошо еще, что не за борт, а в лодку. У него и выбора-то не было: или фотоаппарат бросать, или весло.
Развернул он байду и наутёк. Но драчливый Боря его догнал и давай бить крылом по спине, по голове... Только пух и перья полетели! Из Ростика, разумеется.
Я, в общем-то, сцену избиения в деталях не видел, потому что и сам драпал во всю прыть.
– Наших  бьют!  –  закричал  кто-то  на  берегу,  и  народ повыскакивал из палаток.
Жалко, что не все увидели… Видели только, как мы от лебедя улепётывали.
Когда наши байдарки ткнулись носами в берег, нас обступили с расспросами:
– Ну как? Схлопотал? – спросил у Ростика Карагодин.
– По морде или по шее? – допытывался Островский.
– А ты ему сдачи дал? – поинтересовалась Зуева.
– Ой, Ростик! Ты же всю свою репутацию подмочил! – дёрнула его за рукав Шимановская.
Ростик всегда немножечко заикался, но тут у него основательно «заело»: От… От… От… От…
От… От… От… Отвернитесь! – наконец сказал он девчатам, снял штаны и принялся их выкручивать.


***