ЗлоЙ глава 6 О хиромантии

Моя телефонная книжка изнывала.
По два-три человека добавлялись туда ежедневно, и я уже слабо припоминал, кто там Раста, а кто Ольга и чем они отличаются.
В её поддержку ныла от безумных объёмов информации голова. Ира и Гейтс параллельно укомплектовывали меня знаниями о структуре и использовании потенциальной магической энергии. Кроме того, что уловить что-либо из их лекций было практически невозможно, информация почти не находила себе применения.
Попытки меня тренировать и обучать продлились трёхдневным интенсивным курсом.
К сожалению, когда я узнал, к чему вся эта суматоха, было уже поздно что-то менять.
Ночью третьего дня я стоял с косой и в балахоне на крыше перед «башней смерти».
В здании вообще-то располагалось милицейское учреждение. Так что я лишний раз оценил истинный масштаб турнира.
Уж если файтеры могут позволить себе выплясывать у исполнительной власти перед самым носом, прикрытие у них знатное. Ничего удивительного, если вспомнить финансовый оборот турнира.
Купить сейчас можно всё.
И я стоял с косой и в балахоне, купленный за деньги, которые ещё не заработал на уже продавшемся турниру здании.
А из-за той самой башни – той самой маленькой башенки над основным зданием – ко мне вышагивал мой противник.
Сутулый молодой человек в белой майке с серыми отпечатками ладоней и потёртых джинсах. Целиком седой.
Он всего лишь шёл. Всего лишь по воздуху. Всего лишь создавая под стопами небольшие светящиеся голубым облачка.
И в его руках была всего лишь секира.
Файтеры умеют летать, Злой.
Ты тоже умеешь, кстати.
Тебе для этого надо разогнаться и подпрыгнуть. Захотеть преодолеть свою естественную скорость. Ты так уже делал.
Два раза. Оба на тренировках.
Ну и по мелочи этот приём проскальзывал в предыдущих дуэлях, когда ты прыгал и пролетал несколько метров. Удобная штука. Никаких крыльев и заклинаний. Это так же просто как ездить на велосипеде или плавать.
Идти по воздуху.
Моего противника зовут Хиром. Такое прозвище он получил за длинную линию жизни на левой руке. Очень длинную. Она сходит у него с ладони и тянется практически до локтя в виде странного не заживающего шрама.
Против тебя сегодня финалист прошлого турнира. Статистика и хиромантия – две науки, которые надо победить.
Справишься – будем разбираться с геометрией и физикой.
Благо логику мы уже сровняли с землёй.
«Ты справишься», говорит Смайл.
«Тебе конец», говорит Ира.
Я стараюсь не слушать их обоих.
Шеша носится с профессиональной видеокамерой.
Гейтс носится за ним, выспрашивая её технические параметры.
Марк морально готовит себя лицезреть успех либо провал своей ученицы.
Этот бой поднимет ставки до небес. Если я его переживу, дальше будет проще и веселее. Если ещё и выиграю – будет просто здорово.
Хиром спускается на крышу и смотрит на меня больными глазами. У него следы жуткого недосыпа на лице, он сутулится и взлохмачен донельзя. Он абсолютно седой.
В его руках секира – огромный топор с лезвиями с обеих сторон. Его жизнь предсказана на много лет вперёд, а за плечами бесконечно больше опыта, хотя на вид он не на много старше меня.
Как будто он только и делал, что сражался всю жизнь.
И это я просто посмотрел на него. Мы даже не обменялись ни словом. Я даже голоса его не слышал, но столько достоверных сведений о нём вдруг пронеслись в моей голове.
Финалист прошлого турнира…
Я боюсь его.
Боялся в тот момент.
Объявили начало дуэли.
Секира высекла искры из рукояти косы. Я еле успел поставить блок на следующий удар. С самого начала он начал меня просто давить. Я не успевал даже выйти из обороны – тут же попадал под новую атаку.
Фаербол не удавалось даже создать. Казалось, отпущу руку от косы и костей не соберу.
И я просто отскочил от него. Еле удержал себя от того, чтобы сбежать. Ноги резво унесли в небо.
Секунда, чтобы снова сориентироваться. Моя секундантка поймала мой взгляд и с ухмылкой отвернулась. Вот так она и бросит меня здесь?
Хиром взмыл в небо. В два прыжка по облачкам энергии он нагнал меня. Снова блок. Я попытался оттолкнуть его, но это не сработало. Под его ногами была хоть какая-то опора, а мои висели в воздухе – терялись где-то в чернильном пятне, в которое превращался мой плащ когда я взлетал.
Из-за неудачного маневра я отлетел от Хирома на пару метров. Вдогонку мне тут же сорвались с его пальцев две ярко-голубые энергетические сферы.
Меня распластало по стене стоящего через дорогу здания. Потеряв способность лететь, я повис, из последних сил держась за карниз.
Коса и вовсе зазвенела где-то внизу. Всего в четырёх этажах ниже. Здания на комсомольской площади невысокие. Пять-шесть этажей. Помереть, упав с такого можно и вполне реально. Но так, чёрт побери, не хочется!
Но я разжимаю руку – и здравствуй, свободное падение. Карниз и несколько кирпичей стены крошатся от фаерболов Хирома. Недолгое падение, режим полёта – и я падаю на асфальт. Почти не ушибся. Жить захочешь – и не такое придумаешь.
Хватаю кстати попавшую под руку косу. Хиром уже бьёт сверху вниз в огромном прыжке. Блок.
Черенок косы попадает секире в угол между лезвием и рукоятью. Она соскальзывает к такому же углу у моей косы, который я удачно расположил ниже второго.
Рывок – и я бью Хиромом об стену. Раз, другой.
Он бьёт фаерболом, я бью фаерболом, и мы разлетаемся в разные стороны, задетые в равной степени.
Если упал – встань как можно скорее.
Вскочи и атакуй. На этот раз надо бить первым.
Но оказывается, секиру можно отлично использовать как щит. Хиром закрывался лезвиями так ловко, что я даже успел бы позавидовать. Если бы не его хук в челюсть.
Хрусть – и где там половина зубов?
Некогда горевать. Я ещё толком не пришёл в себя, но уже ставлю блок на его выпады. Снова блок, уклонение. И, пожалуй, впервые в моей карьере – удачная контр-атака.
Отступить и тут же шаг обратно – в выпаде, пока его рука снова ушла на замах.
Хорошо, что интуиция подсказала мне пригнуться. Даже получив под дых, он всё равно ударил своим топором. Потом ещё.
Я ставлю блок, но с ударом ладонь соскальзывает с рукояти косы. Срабатывает хватательный рефлекс – и вуаля. Я держу его секиру за рукоять у самого топорища.
Недолго думая, Хиром рванул оружие на себя, практически выдернув мои пальцы.
Фаербол – прежде чем он перейдёт в атаку. Взрыв отбросил его на крышу с секундантами. Я бросился на него, пока он не поднялся. Коса вонзилась в покрытие крыши – файтер уклонился, но его оружие я пригвоздил к поверхности.
И тут я получил в глаз. Да так, что искры посыпались. Я отлетел назад и непременно встретился бы спиной с асфальтом, если бы не собрался с силами и не приземлился. Левый глаз ничего толком не видел, и жутко болела челюсть.
Неподалёку зазвенела упавшая с крыши коса.
Надо было пойти и подобрать её и скорее лететь обратно на крышу пока дуэль не признали проигранной. Но тут со скрипом в тормозах меня сбил автомобиль.
Владелец иномарки не сразу заметил меня, обманутый магическим мороком и не успел предотвратить аварию.
Тихо матерясь, я поднялся с асфальта и заковылял к лежащей на тротуаре косе. Хиром приземлился, как только я её поднял.
Впервые за дуэль он выпрямился. И замер, ожидая моих действий.
Что-то тут было не так. С чего вдруг ему менять тактику перед ослабшим противником?
Я думал, он непременно размажет меня о стену без раздумий и проволочек.
Бам-бам-бам. Серия выпадов, и мы скользнули в разные стороны, не спуская друг с друга взгляд. Примерно так танцуют два бойцовых петуха, натравленные друг на друга.
Он бил только левой рукой, а справой его ладони тихо сочилась кровь.
Вот тебе раз. Я избит до полусмерти, сбит машиной, без единого целого зуба. А у него разорвана футболка, ожоги от фаерболов и ранено правое запястье. И это раненное запястье сводит на нет всё его преимущество фехтовальщика.
Потому что в кузнице не было гвоздя.
Раскрутив косу, я бросился в атаку. Слева – он уклоняется, справа – он уклоняется. Шаг назад и бью снизу вверх. Назад уже не отступишь – стена. И Хиром устремляется в небо. Я – следом, не переставая бить косой. Выше и выше, четыре одинаковых удара в двух связках, а потом – внезапно – выпад сверху вниз.
Блок поставлен, но я отпускаю косу и бью фаерболом по его здоровой руке. Небольшой взрыв – он попался и на второй. И я отправляю его в полёт до асфальта верной косой. Хотя и сам не очень понимаю, как она снова оказалась у меня в руках.
Я опускаюсь на крышу к секундантам.
Шеша подлетает ко мне с видеокамерой и что-то тараторит. Смайл подхватывает под руку, Гейтс держит бросившуюся было обниматься Иру. Та не теряется и сжимает в объятьях Марка.
А я побитый, без половины зубов, с ни черта не видящим глазом и внутренними органами, смотанными в один большой клубок, по уши в крови – ещё поди разберись, в чьей.
Зато выигравший.
И это последнее, что я помню за тот вечер.