Хороший

ВМЕСТЕ ЗАЖЕЧЬСЯ, ВМЕСТЕ УГАСНУТЬ

                Признательность вместо рецензии

Шолом-Алейхем – прекрасный знаток жизни. Он чрезвычайно тонкий психолог. Эти и многие другие качества, и прежде всего человечность и яркий талант писателя дали ему возможность написать несколько рассказов-монологов от лица еврейских женщин: (Шолом-Алейхем. Собр. соч. в 6 т. Т. V. Рассказы. Москва. Гос. издат. худ. лит. 1961. – 784 с. Рассказы. – Со стр. 181. Монологи).
«Гуси. Монолог женщины по имени Бася, которая режет гусей на хануку и вытапливает сало на пасху.» (с. 193).
«Белая птица. Монолог дамы» (с. 205).
«Праздничный цимес (сладкое блюдо). Монолог виленской женщины» (с. 211).
«Главное забыл! Письмо лежит уже второй день, так как нет у меня на марку. … Главное, чтобы господь бог дал хоть немного удачи.
Тот же».(с. 435). 
(Из пятой книги. 1900 – 1909). (Повесть состоит из шести книг).

Том III. Государственное издательство художественной литературы. М., 1960. – 624 с. – «К моей биографии». Перевела Р. Рубина. С. 595.
Такой Театр!!1
Лёгкий бриз иных театральных берегов ощутимо всколыхнул сибирскую публику. Уверена: эти звёздные гастроли можно считать триумфальными. Как глубока степень проникновения в сердца зрителей!.. Немало из них посетили все гастрольные спектакли. Жаль, что, по сетованиям некоторых из них, и во время спектаклей, идущих на большой сцене,  и в момент сценического действия на малой театральной площадке то и дело «третьим лишним», непредусмотренным планом, в виде досадного шума были слышны песни, доносящиеся из открытого рядом ресторана (в этом же здании). Это суровые реалии времени. Деньги требуют жертв.
Неужели в современном хлёстком обществе ещё есть место нежности и искренним чувствам?
Оказывается, есть. «Такой Театр» блестяще выступает в роли «хирурга человеческой души» и с ошеломляющим успехом за полтора часа действия спектакля «Главное забыл» совершает таинственные манипуляции с нашими сердцами.
Такой Театр!!1
Лёгкий бриз иных театральных берегов ощутимо всколыхнул сибирскую публику. Уверена: эти звёздные гастроли можно считать триумфальными. Как глубока степень проникновения в сердца зрителей!.. Немало из них посетили все гастрольные спектакли. Жаль, что, по сетованиям некоторых из них, и во время спектаклей, идущих на большой сцене,  и в момент сценического действия на малой театральной площадке то и дело «третьим лишним», непредусмотренным планом, в виде досадного шума были слышны песни, доносящиеся из открытого рядом ресторана (в этом же здании). Это суровые реалии времени. Деньги требуют жертв.
Неужели в современном хлёстком обществе ещё есть место нежности и искренним чувствам?
Оказывается, есть. «Такой Театр» блестяще выступает в роли «хирурга человеческой души» и с ошеломляющим успехом за полтора часа действия спектакля «Главное забыл» совершает таинственные манипуляции с нашими сердцами.
У Шолом-Алейхема «Менахем-Мендл» - трогательная, со скрытым трагизмом, повесть в шести книгах.
С. 331. Ко второму изданию.
 «…я собрал все письма, которые он на протяжении восемнадцати лет писал своей жене… так же как и письма его жены к нему, и составил из них книгу, чуть ли не письмовник.
Да и в самом деле письмовник.»
Инсценировка Р. Хена и М. Теплицкого сделала повествование сконцентрированной драматической канвой, обострившей линии судьбы двух главных героев до ломаных, жёстких и острых отрезков, поворачивающих и калечащих их жизнь.
Спектакль явил виртуозную, ювелирнейшую актёрскую технику Ирины Полянской и Александра Баргмана и высочайший пилотаж режиссуры Михаила Теплицкого. «Я не танцевал с медведем…» - это выражение означает: «Не попал в точку», «не угадал» (С. 574, примечания). Баргман попал в самую точку.
Блестящий трюк со сминаемым «говорящим» письмом искушённые театралы оценили очень высоко и приняли безусловно. Это то, что действует сразу в двух планах: явно и скрыто. На сцене – сильные актёры, владеющие  всем арсеналом драматических средств, всей профессиональной театральной школой. Смотреть игру равных по силе сценических партнёров – истинное наслаждение. Ирина Полянская и Александр Баргман работают так точно и тонко, так синхронно, что кажется, между ними протянуты незримые провода. Благодаря таланту и техничности такого прекрасного дуэта зритель не выключается из действа ни на минуту и не охлаждается, а выдерживается актёрами и, прежде всего, режиссёрским замыслом. – в постоянном напряжении.
Ни одного лишнего движения (сцена всё укрупняет зрительно) – и перед нами точно построенная система актёрского существования в роли. Эпизоды-письма, связанные между собой рефреном из обращений, пожеланий и молитв – такова красивая, изящная структура драматического действа. 
Каждый из партнёров, словно человек-оркестр, - легко, естественно и непринуждённо показывает нам пластикой, репликами отсутствующих персонажей. И в их речи действительно слышится диалог! А под столом и вокруг стола – правдаЁ – ещё немного, и вовсе замелькают проворные и шумные детишки.
Разработанная нюансировка отношений, хроматическими пассажами пробегая по клавиатуре чувств зрителей. Заставляет зал искренне звучать, дышать и ощущать мир в унисон с Шолом-Алейхемом. Его добрая ирония и особый, трепетно-человечный юмор, тёплый и солнечный, а не жёсткий и чёрный, как теперь нередко бывает на сцене и съёмочных площадках, - проявляются в максимально сохранённых авторских интонациях текста.

«Главное забыл! Я имел в виду написать тебе о чём-то очень нужном, но забыл о чём. Так что оставляю это до другого раза.
Тот же». (с. 413).

Синхронность актёрского дуэта настолько совершенна, что все акценты, все штрихи, вся динамика ролей становятся вибрирующими струнами одной и той же скрипки. Чувство тревоги друг за друга на расстоянии, супружеская интуиция, боль за семью; самоотверженность, порой выражающаяся по-своему, - играется актёрами на таком нерве, каким обладают лишь люди с очень ранимой душой и доверчивым сердцем.
Режиссёр Михаил Теплицкий пошёл по сложному пути. Он не стал ограничиваться имитацией картин быта еврейских местечек или же однобоким показом характеров, сузив их до лежащих на поверхности красок. Великому артисту грим нужен далеко не всегда…. И Теплицкий решается на сочетание тяжёлого и лёгкого, глубокого и поверхностного. У него получается не склонение в сторону крайностей – либо внешнее, либо псевдокосмополитичное действо, а прекрасно сооружённый синтез, и в этом он оказался абсолютно прав. Созданная им красивая и печальная история о жизни, наполненной верностью, слезами и любовью. 
Запев-начало решается в совершенно особом ключе. Потом ещё несколько раз в спектакле будет использован мотив «плывущего на жертвенное съедение» карпа и мотив призрачного, увы, ничего не меняющего в жизни колеса. Это колесо не становится «Колесом Удачи» («Фортуна» - это будет слишком громко сказано), а, напротив, явится в финале знаком предопределённого конца. Разбросанные листки ещё шевельнёт кто-то невидимый – может быть, ветер, а может, и время…
…Которое на наших глазах нагружает потерями счастливо-несчастную Шейне-Шейндл и постепенно лишает её сил.
В каждой сцене этой тонкой, изящно аранжированной великолепными режиссёрскими находками, сквозит бесконечная признательность Автору и уважение к тексту.
«Шейне-Шейндл из Касриловки – своему мужу в Одессу
Моему почтенному, дорогому, именитому, мудрому и просвещённому супругу Менахем-Мендлу, да сияет светоч его!
Во-первых, сообщаю тебе, что мы все, слава богу, вполне здоровы. Дай бог и от тебя получать такие же вести в дальнейшем.
А во-вторых, пишу я тебе, что дети болеют корью, все трое, я ночей не спл…». С. 348.
Хрестоматийными считаются исследовательские обобщения на предмет «Тема бедности в творчестве Шолома-Алейхема». Тема исхода из полосы нужды – многовековая и общепонятная.
Т.I. С. 332. «А так как еврейские дела, по милости божьей, повсюду одинаковы, то есть начинаются они как будто бы совсем неплохо и сулят золотые горы, а кончаются в большинстве случаев крахом, как у моего Менахем-Мендла, то над составлением письма нет нужды особенно трудиться.»
Шолом-Алейхем
Нерви (Италия), канун праздника ханука.
1909
Социальная острота у Шолом-Алейхема присутствует печально окрашенным фоном всюду, но она приглушена, стушёвана. Отсюда и трансформировать подобную неполитизированную литературу в драматургическом измерении становится возможным в совершенно иную эпоху.
Все краски, изначально показывающие Менахем-Мендла этаким дельцом, - убраны, смягчены, смикшированы. Перед нами – прежде всего верный семьянин, человек, все мысли которого – о жене, детях, родных, - о семье в широком и крепком смысле слова. Именно мысли о необходимости достижения благополучия семьи заставляют Менахем-Мендла покинуть надолго родной очаг…
Шолом-Алейхем. Собрание сочинений. Т. III.
Спектакль наполнен динамикой, он держится на сложных ритмах. Композитор Евгений Левитас (Израиль) создал яркое музыкальное полотно к спектаклю, уведя его деликатно в сдержанный фон, создающий точную психологическую окраску событиям, описываемым героями на сцене. Музыки в спектакле ровно столько, сколько нужно для обозначения перемены места действия, намёка на слабую надежду перемены и в жизни. Музыка то и дело пропадает, обрывается, тает, как будто тонет в безнадёжном океане тщетной борьбы за жизнь (уже не богатую или обеспеченную, а хотя бы просто жизнь…).
Лаконична сценография (художник Полина Адамова, Израиль). Театральный станок обозначает Лестницу, ведущую как вверх, так и вниз. Кидания Менахем-Мендла из стороны в сторону там, вдали, ощутимо колеблют еле обозначившуюся было уверенность жены в завтрашнем дне. Степень этой уверенности целиком зависела от мужа.
Костюмы словно иллюстрируют переменчивость судьбы.
Дорожный ветер, наконец, задувает два светильника, гасит две жизни. Две неразделимых судьбы. Волшебно шевельнулись листы разбросанной бумаги на сцене, где сказано всё. Почти всё. Остальное досказывают при выходе из театра сердца зрителей. Добрых и благодарных зрителей, какими оказались тюменцы. Просто «Такой Театр» остаётся в душе. Он с нами, добрый и искренний друг.   
По существу, гастроли подобных театров – лидеров фестивлаьной сцены, лауреатов фестивальной сцены, лауреатов и номинантов не только Национальной премии «Золотая маска», но и многих других престижных театральных конкурсов, - это серия великолепных мастер-классов не только для молодых, но и для сильных режиссёров.
Оказалось, я тоже «забыла главное»: «Такой Театр», пожалуйста, приезжай к нам снова на гастроли… когда-нибудь! Мы будем ждать.
P.S. Искренне благодарю Директора Тюменского драматического театра Сергея Осинцева за предоставленную возможность увидеть столь звёздный спектакль «Такого Театра» из Санкт-Петербурга на Тюменской сцене. Надеюсь, что «Такой Театр» посетит наш город ещё когда-нибудь.
Марина Косполова. Благодарный зритель
21 февраля 2012 г.,
Тюмень