Родственные души! Ностальгическая пародия

"Это было как взрыв! Как голос, внезапно зазвучавший в пустом темном зале! Как луч прожектора, тут же высветившего источник этого звука!
В глаза бросились сочные, элегантные краски. Идеальные пропорции стройного силуэта. Благородная лаконичность облика. Изящные застежки были раскрыты. Боже мой! Как нежно и одновременно непререкаемо блеснули между ними на белом две тонкие шелковые ленточки! Я протянула руку. Нежная, теплая кожа ответила ласковым чувственным прикосновением. У меня перехватило дыхание. Я уже не могла спрятать свои вспыхнувшие страстью глаза. Я поняла, что одна не уйду. Мы просто были созданы друг для друга! Вздохнув, я вытащила кошелек. Идеал стоил недешево. Но ведь это была любовь с первого взгляда! Больше мы никогда не расстанемся!...Не удержавшись, я уже на ходу ласкала рукой тонкий рельеф восхитительного узора, покрывавшего мою новую записную книжку, лукаво обещавшую прелесть ненаписанных строчек."
"Наваждение"    © Copyright: Мария Фрэмд, 2012
Свидетельство о публикации №21202230827

Пролог.  Да, простит  мне  О’Генри  плагиат, но  озаглавить рассказ по другому, значит погрешить против истины.
Добрый вечер! Подумать только! Со мной произошел точно такой же случай!
"Это было как взрыв! Как голос, внезапно зазвучавший в пустом темном зале! Как луч прожектора, тут же высветившего источник этого звука"!
Это была расческа, с прямыми, как лучи солнца зубьями. Между зубьями, как между скалами, стройной чередой  фиордов, расположились, еле заметные издалека, и вблизи, щели. Волосы у меня на голове зашевелились и пустились в пляс, в предвкушения знакомства с этим неповторимым чудом парикмахерской техники. Я был безмерно счастлив. Будь, что будет - сказал я себе и положил ее в карман.
      Не подумайте, что я стану злоупотреблять Вашим драгоценным вниманием  и  рассказывать банальную историю о посещении  галантерейного магазина. Все произошло, как в детективном романе. Один недалекий человек, с которым мы были связаны тесными узами службы, был приглашен на свадьбу. С утра, он, тревожно теребя носовой платок, и громко,  до неприличия, сморкаясь, ходил из угла в угол, искоса посматривая в мою сторону. Я, как предупредительный человек делал вид, что не замечаю его состояния - пусть созреет. Привык командовать и ждать, что все будут на расстоянии мили угадывать его желания, и спешить,  угодить. Наконец, он не выдержал. Какой же Вы бестактный человек, Платон, ну, неужели  Вы не видите, что я нуждаюсь в Вашей помощи?  Я, сдерживая злорадную усмешку,  подобострастно  посмотрел на него -  нет, не догадываюсь. Может сбегать в аптеку за аспирином, и я сорвался с места в порыве предупредительности. Стойте, мне аспирин не нужен. Напишите мне поздравительный тост. Я иду на свадьбу. Соберутся довольно умные и влиятельные люди, и мне нельзя перед ними опростоволоситься. Я бы сам это сделал, но мне как-то не с руки, потому, что  тосты всегда говорили только в мою честь. Я взял лист бумаги и стал сочинять, предварительно собрав о его знакомых необходимые сведения. Через час тост был готов, и мой, как Вы уже догадались,  начальник стал его,  зубрить. Мы отрепетировали сцену до блеска, начиная от позы,  кончая жестами и интонацией голоса. Шеф был очень доволен собой, и пообещал принести мне со свадьбы шоколадку.  Это было в субботу, а в понедельник он, как ни в чем не бывало, пришел на работу и, конечно, без шоколадки. Не люблю, когда меня так нагло обманывают. Намекнуть на свой низменный интерес было неудобно, и я просто спросил - Ну как?  - Отлично! Я дома слегка доработал. Мне аплодировали стоя. Даже жена, удивленно посмотрела на меня после свадьбы, и сказала - ты только посмотри на него, с виду дуб  дубарем, а сорвал такие аплодисменты. Признавайся, кто написал тебе текст? Сам - гордо ответил я,  и она впервые в жизни поцеловала меня искренне, и улыбнулась.
Человек,  я  был бедный -  семья,  дети,  бега,  карты,  любовница, машина,  дача, школа тенниса, бассейн,  сауна  Мне приходилось экономить на  всем. Я ездил без билета на электричке, перебегая из вагона в вагон, перекрывал крылья турникета в метро, чтобы они не успели преградить мне дорогу (прямо перед собой их не продавишь, а задержать , чтобы они не выскочили можно, но с небольшим недовольным визгом с их стороны). Я купил у сторожа на хлеб.  заводе, три формочки, и научился сам выпекать  хлеб в духовке газовой плиты. "Осмелюсь доложить", что это довольно выгодное хобби. Прикиньте - килограмм муки высшего сорта стоит 9 руб. 50 коп. Из кило восемьсот муки получается три кг. отличного хлеба. Такой хлеб литовцы на Малой Дмитровке продают по 100 руб. за буханку. Это Вам не фунт изюма  - как говорил мой сосед,  робинистый  еврей, сбежавший в Израиль от своей Сары, оставив ей однокомнатную квартиру и четверых детей, в надежде, что власти сжалятся и дадут ей, как матери одиночке, трехкомнатную квартиру. Раз в месяц он присылал письма.  Дорогая Сара - писал он - я очень скучаю по тебе и детям. Сообщи, когда подойдет  очередь на квартиру, и я немедленно вернусь. Извините за неуместное лирическое отступление и не подумайте, что я антисемит, а впрочем думайте, что хотите, а без лирики, рассказ получится сухой. На чем я остановился? А, вспомнил- штопал носки всей семье на старой  ручной зингеровской  машинке, сам подстригал  домочадцев и себя,  повесив в ванной комнате два зеркала - одно спереди, другое сзади, и работал, как стоматолог, в обратку. Для полного счастья мне не хватало железной расчески, абсолютно плоской, с длинной ручкой. Именно такая расческа и была у моего шефа. Он купил ее по случаю, в комплекте парикмахерского набора на 7м километре, под Одессой. Когда расческа оказалась без надзора, я ее прикарманил, причем с чистой совестью, взамен зажиленной моим начальником шоколадки. На следующий день, то, что творилось в отделении, можно было сравнить только с паникой во время воздушной тревоги. Все, что  лежало и сидело, было поднято на ноги, все, что можно было сдвинуть с места, было перевернуто, но поиски не увенчались успехом. Так он и не догадался о том, что расческа  в это время спокойно пережидала бурю у меня дома, нежась на подоконнике,  в сшитом из мягкой кожи чехольчике, и перевязанной двумя желтыми шелковыми ленточками. Моя жена умерла. Дети разлетелись по свету. Сара, не дождавшись улучшения жилищных условий, вышла замуж за таджикского гастарбайтера, долговязого, со впалой грудью, толстым длинным носом и глазами навыкате, таджикского еврея. Я перешел на другую работу, затем продал машину и переехал в Москву. Я ничего не взял с собой,  кроме своей любимой расчески, которая повсюду сопровождает меня и по сей день.

                Платон Расцветаев.