Мы с Тобой одной крови. Глава 4

Летом после пятого класса, когда Дане только что исполнилось двенадцать,  Данины мама и папа решили, что они всей семьей поедут в августе в Крым. Мама и Маша уже ездили в Крым пару лет назад. Маша с детства все время кашляла и сопела, и врачи посоветовали маме отвезти Машу на юг, подлечить ее. В прошлый раз на то, чтобы поехать всей семьей, у них не хватило денег, так что Дане в августе пришлось ехать в дом отдыха с бабушкой. Мама присылала ему открытки с видами моря и дворцов, письма с веточками кипариса. Дане тоже хотелось на юг. Очень.  Но он понимал, что ничего не поделаешь, и старался не сильно расстраиваться. Бабушка взяла Дане в доме отдыха на прокат велосипед, и Даня целыми днями гонял по близлежащим проселочным дорогам. Так что было не так уж и плохо. Мама, наверное, расстроилась больше Дани, что не смогла взять и его. По возвращении, поговорив с папой, было решено, что они обязательно всей семьей поедут на юг, как только накопят денег.

Но до юга мама решила отправить Даню в лагерь на две смены. Это был уже третий год Даниных «вылазок», и он даже немного соскучился по своему Земляничному Бугру, лугам и Пшеничному полю. К тому же он был уже взрослый, и не стал бы плакать, как маленький, потому что опять приходится ехать в лагерь. Но, узнав про две смены, Даня очень  рассердился.

- Это что же, если я на одну смену согласился ехать, то уж можно теперь и на две меня туда засунуть? - спросил он маму.
- А я думала, тебе там нравится!
- Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Мне там плохо, я оттуда не сбежал еще потому только, что боюсь, тебя на работе ругать будут!
Даня взял в руки путевку на первую смену, которую мама уже принесла домой.
- Пообещай мне прямо сейчас, что на вторую смену оставишь меня дома, или я эту путевку порву! И ту, другую, тоже порву, когда тебе ее дадут. Я не шучу!
- Даня, что с тобой? – мама увидела, что Даня надорвал путевку.
- Ну, как тебе еще объяснить, что я не могу там! Мало тебе, что я в девять лет сыпью покрылся!
- У тебя аллергия была на бананы. Я их тебе больше не даю.
- Мам, мне все равно, что ты думаешь, но на вторую смену я не поеду. И ничего ты со мной не сделаешь.
Даня вдруг очень устал. Он сел на диван, отдал маме путевку и отвернулся. Он чувствовал себя совершенно одиноким.
- Ну ладно, обещаю, - сказала мама.

Мама смотрела на Даню и не могла понять, что с ним. Он же послушный такой всегда был. «Может, возраст переходный начался уже? Но ведь ему только двенадцать исполнилось! Что же дальше-то будет? Зря я ему сказала про вторую смену», - мама решила не спорить с Даней: «придет июль, там видно будет. Может он забудет свои чудачества».

Но в июле Даня наотрез отказался возвращаться в лагерь. Мама смирилась, и Даня целый месяц пропадал в парках и дворах. А в августе они, наконец-то, поехали в Крым.
Проснувшись рано утром в поезде Москва-Симферополь, Даня смотрел в окно на изменившийся, новый и южный пейзаж, на кипарисы и высокие пирамидальные тополя. Поезд прибывал в Симферополь в восемь тридцать. Выйдя из вагона, мама и Даня отправились на автобусный вокзал за билетами. Даня никак не мог понять, что же такое ему кажется странным.  Но, стоя в очереди, он вдруг понял, что это было утреннее солнце, сильно припекающее ему шею и затылок. «Это же надо! Только девять, а печет как в полдень. Я действительно на юге!»
Путь в маленьком душном автобусе Даня не запомнил, но вот холмы сменились невысокими Крымскими горами. Даня уже несколько раз уловил краем глаза что-то синее вдалеке, не то море, не то небо, и автобус остановился. Они приехали в Кореиз.

Мама и Маша остались сидеть «наверху», у остановки автобуса, караулить вещи, а Даня и папа пошли вниз по горе,  на которой находился поселок, искать жилье. Спускаясь вниз, папа замечал объявления о сдачи комнат в наем. Внизу, у подножья горы был Мисхорский парк и море, и папе хотелось найти жилье пониже. Но чем ниже они спускались, тем реже попадались объявления. В конце концов, папа понял, что внизу ничего уже не найдешь. Они повернули обратно «наверх» и пошли выбирать, где им жить следующий месяц. Они выбрали комнату в домике достаточно высоко, но там был сад и веранда, вся увитая виноградной лозой. Веранда эта тоже предоставлялась в пользование курортников. Дане и папе там очень понравилось.

И вот Даня увидел море! Настоящее, плещущее у его ног! Как же Даня был рад! Он научился плавать и даже нырять - они ходили с папой нырять с волнореза. Он ездил на экскурсию в открытое море, гулял по парку между сосен, пальм и кипарисов. Он ездил в старинный Воронцовский замок и представлял себя средневековым рыцарем, ходил по Солнечной Тропе в Ливадийский дворец, где он был придворным вельможей. Он даже видел корабли. Настоящие корабли в Ялте!

Но больше всего Дане нравилось смотреть на гору Ай-Петри, когда солнце начинало садиться. Мама тогда отпускала его поплавать последний раз в этот день. Даня плыл до буйка, ложился на спину, рукой цеплялся за буек и смотрел вдаль, на гору. С берега ее не было видно, но с моря вид был просто потрясающий. Вершина Ай-Петри напоминала полуразрушенный замок, и садящееся солнце окрашивало стены этого серого и непривлекательного днем замка, в розовый цвет. Даня не мог оторвать глаз от такой красоты. Ему казалось, что время должно остановиться в этом замке. Там, на вершине горы, все еще живут построившие замок великаны. Это, наверное, отблески их костра Даня видит сквозь бойницы!

Дане было очень жалко, что все плещутся у берега, и никто кроме него не замечает такой красоты! Однажды Даня попросил папу сплавать с ним. Он ничего не объяснял, просто сказал, что хочет папе что-то показать. Папа, обычно приглядывающий за Машей на мелководье, попросил маму взять Машу под наблюдение, и Даня с папой поплыли вместе. Доплыв до буйка, папа сказал:

- Молодец, ты отлично научился плавать! Ну что? Назад? - он думал, что Даня решил ему показать, как он хорошо плавает.

Но Даня ничего не ответил, он только повернулся и качнул головой на гору:

- Смотри, пап!

Наступила тишина. Потом папа сказал:
 
- Вот это бы нарисовать! Или хотя бы сфотографировать! Жалко фотоаппарат сюда нельзя взять... Спасибо, Даня!

С этого дня Даня и папа отправлялись в «последний заплыв» вместе.

Единственное, о чем жалел Даня - это то, что Лева и Аркаша не с ним, ведь они так хотели все вместе поехать к морю. Незадолго до конца поездки Даня купил две большие раковины в подарок Леве с Аркашей. Раковины продавали местные молодые парни. Даня до этого видел, как они целый день ныряют между камней, вытаскивают мелкие ракушки, но таких больших раковин Даня не видел. Даня и себе хотел купить раковину, но на две ушли все его сбережения. Он решил, что ему хватит воспоминаний, загара и фотографий, которые сделал папа. Он ведь все это видел своими глазами! Зато друзья смогут слушать, как шумит море.
И вот наступило первое сентября. После трехмесячной разлуки Даня бежал к Аркаше чтобы, как всегда, вместе идти в школу. В портфеле Даня нес раковины.

Аркашин дом был старый, и лампочка в подъезде никогда не горела. Справа, прямо при входе, стоял огромный железный шкаф, похожий на гроб. Даня этого «гроба» с непривычки опять испугался и стремглав «взлетел» к Аркаше на второй этаж. Там было окно, и было не так страшно.

Когда Даня протянул Аркаше раковину, у Аркаши от удивления расширились глаза и он сел на трельяж.

- Это что? Настоящая? Из моря?
- Ага! Я сам видел ребят, которые их ловят!
- Вот это да!

Аркаша прижал раковину к уху.

- Шумит? – спросил Даня, улыбаясь.
- Шумит! Вот это да! – Аркаша помолчал... – Ой, Даня! Спасибо тебе! Огромное! Ну, нет, это мы в школу не понесем! Мало ли что в школе с ней может случиться. Мы ее лучше давай к кораблю положим.
- Аркаша, это тебе. Насовсем.
- Да, я понял, но мне хочется, чтобы она наша была, общая, как корабль! Да, кстати, тебе цветы нужны? – сказал Аркаша, посмотрев на три жалких гвоздики, которыми мама снабдила Даню в школу. – Бери. Это наши, с дачи.

Даня и Аркаша побежали в школу. На школьном дворе уже было много народа. Они нашли свой класс и Леву, загорелого и выросшего, с двумя огромными букетами астр тоже с дачи. Лева первым делом протянул Дане второй, запасной, букет цветов, специально для Дани припасенный.

- На, это тебе. Бабушка меня без них не отпустила. Хотя вижу, Аркаша уже позаботился о тебе!
- Ага, спасибо, Лева, твоей бабушке. А это - тебе! – Даня протянул раковину.
- Да ты что! Это с юга, да?
- Точно! Это тебе - шум моря.
- А Аркаше что же?
- Мы мою раковину дома оставили, - объяснил Аркаша.

Они принялись рассматривать и расслушивать раковину. Потом началась линейка, выступила директор, поздравила первоклассников, ну и всех остальных тоже, десятиклассник пронес на руках первоклашку, звенящую колокольчиком, и начался новый учебный год. Первый урок, как всегда по традиции, был классный час.

Их классный руководитель, Кирилл Викторович, Кир, преподававший у них математику, привел их в класс, ребята проходили, отдавали ему цветы, поздравляли, рассаживались по местам.

- Спасибо, ребята! Целых три ведра цветов!  Как я по вам за лето соскучился! – сказал Кир, когда все расселись.
- Ага, - усмехнулся Ленька Ус, - мы тоже, никто нам двойки не ставил!
На Уса зашипели. Он вообще-то это не со зла сказал, просто не мог сдержаться, чтобы не съязвить, у него в классе роль была такая.
- Да, Леонид, соскучился, даже по твоим шуточкам.
- Идиотским! – опять не удержался Ленька. Ребята засмеялись.
- Знаете что, ребята, вы в этом году садитесь, как хотите, – сказал Кир.
- Как это? Правда! – ребята не поняли, такого им еще не разрешали.
- Правда, кто с кем хочет и где хочет.

Ребята вскочили, зашумели. Даня пошел к Аркаше и Леве, остановился, стал смотреть сначала на одного, потом на другого.

- Ты, Даня, с Аркашей садись, – сказал Лева.- А я вот здесь, перед вами, с Костей сяду.
- С Костей? – не понял Даня.

Костя был маленький, тихий парнишка, которого в классе и не замечал никто. Он сидел на первой парте, и по гуманитарным предметам учился хорошо, но вот по алгебре и геометрии едва перебивался с двойки на тройку. Даня никогда не замечал, чтобы Лева с ним даже разговаривал.

- Они с Левой соседи и друзья с детсада, – объяснил Аркаша.
- Что? Как это? А почему я не знаю?
- Прости, Даня, как-то к слову не пришлось, – извинился Лева.
- Костя, ты что, правда, с Левой дружишь? – спросил Костю Даня.
- Да, - Костя смутился.
- А почему ты с нами не играешь никогда?
- Он с «чужими» не может, – ответил за Костю Лева. – Даже к Аркаше еще не привык, а тебя он еще меньше знает.
- Это что за ерунда?
- Извини меня, Даня. Я, правда, чужих людей стесняюсь, – тихонько проговорил Костя. – А мы с тобой ни разу даже не разговаривали.

Начался урок. Даня сел переваривать сообщение про Костю и Леву, свалившееся на него, так, без всякого предупреждения.

- Не переживай, – прошептал Аркаша. – Косте просто привыкнуть надо, а вообще-то он ничего.

Следующим уроком по расписанию был русский. Ребята пришли в класс, расселись. «Вот здорово, что Кир разрешил нам как хочешь сидеть. Это ведь на всех уроках, где скажут, как у классного садитесь, мы будем все вместе!»

Даня уже знал, что «бабушка», Зинаида Георгиевна, которая вела у них русский в четвертом и пятом классах, в этом году ушла на пенсию.

И вот в класс вошла новая учительница, почти еще девочка, в белой блузке с круглым воротничком, лежащим поверх бежевого свитера, в коричневой юбке и стоптанных туфлях на маленьких каблучках. Она представилась и написала на доске свое имя «Николаева Полина Дмитриевна». Ленька как всегда не удержался и сказал: «Здрасте, приятно познакомиться!» Полина пропустила это, не сделав ему замечания. Ленька повеселел и подмигнул Лизке Копосовой, оглянувшейся и сердито посмотревшей на него.

- Ребята, открывайте тетради. Сейчас будет диктант, – сказала Полина.

Ребята загудели. Даня, слушавший до этого в пол уха и шептавшийся с Аркашей про свои южные впечатления, закрыл рот и уставился на Полину. До такой подлости, как устроить контрольную или диктант первого сентября еще ни один учитель не додумался. «И откуда она только взялась? С луны она, что ли, свалилась! Первого сентября вообще учиться не положено! А тут еще и диктант! Я вообще не помню, как по-русски писать, а тут еще и диктант!»

- Вы не бойтесь, ребята. Я вам за диктант оценки ставить не буду. Это чтобы нам познакомиться и мне понять, как хорошо вы знаете русский язык, – попыталась успокоить ребят Полина.
- Ага, успокоила, а потом новый год начнется с двоек в журнале, - пробурчал Даня.

Но делать было нечего, он открыл тетрадь и приготовился писать под диктовку. Вот так они познакомились с Полиной.

После уроков Даня пригласил Леву и Аркашу к себе.

- Как пообедаете, приходите, я вам открытки с юга покажу. А еще я очень красивой гальки насобирал.
- Конечно! – отозвался Лева.
- Хорошо. Только я, наверное, задержусь, мне надо сестру обедом накормить, а я еще не знаю, когда она из института придет, – огорчился Аркаша.
- Ничего, как сможешь, так и приходи.

Лева пришел в три, и они с Даней начали болтать про лето, где были и что видели. Лева знал про Данины вылазки в лагере, и ему было интересно, что в этот год поле засеяли не озимыми, а яровыми, и что оно было еще зеленое, когда Даня уезжал из лагеря. Но на Земляничном Бугре земляника росла все так же.

- Мы как-нибудь, когда подрастем, обязательно съездим посмотреть на твое царство, – задумался Лева. – И Аркашу с собой возьмем. Его же когда-нибудь начнут отпускать из дома. Вот интересно, где он? Неужели все сестру ждет?

У Левы на даче тоже было хорошо. Дед наконец-то закончил чердак, который тут же перешел в полное Левино распоряжение. На чердаке было круглое оконце, и Лева оборудовал там каюту корабля, сделал штурвал из деревянного обруча, притащил дедов барометр и колокольчик, который бабушка использовала, чтобы звать всех обедать, повесил гамак.

- А теперь там еще будет и раковина! Самая настоящая, с моря! – радовался Лева.

Лева рассказывал про своих дачных друзей, про их приключения, про удочки, крючки и рыбалку, про огромного беспризорного и голодного пса, который поначалу чуть их не искусал, но потом подружился с ними.

В комнату вошла Маша.

- Мальчики, - сказала она вежливо, - можно я с вами поиграю?
- Во что? – осведомился Лева.

Вообще-то Лева Машу любил, но виделись они редко, потому что у Дани с Левой всегда были свои дела. Но тут Лева сидел в гостях без видимого дела уже час, и Маша решила не упускать такую возможность.

- В минотавра!
- Это как?
- Мы построим лабиринт из стульев, подушек и одеял. Ты, Лева, будешь чудовищем и будешь нас с Даней пугать. А мы будем искать в лабиринте клад.
- Здорово! Ну и умная у тебя сестра, Данька! Откуда только взялась такая! – похвалил Лева Машу. – А что будет кладом?
- Это сюрприз. Я тогда пошла клад готовить, а вы, давайте, лабиринт стройте.
- Ее хвалить вредно, она командовать начинает, – заметил Леве Даня. Но идея строить лабиринт им понравилась.

Ребята пошли собирать стулья, табуретки, подушки, одеяла и покрывала по всему дому. Покрывал и одеял все же не хватило, и чтобы устроить в лабиринте темень, пришлось использовать и куртки, и пальто, и даже старые бабушкины шторы, которые та все еще хранила в гардеробе, на всякий случай. Ребята так просили бабушку найти им что-нибудь для темноты, что она не выдержала и дала им эти шторы.

Когда лабиринт был готов, Маша положила в центр коробку с кладом и завесила щель бабушкиными шторами. Лева залез в лабиринт, затаился.

- Ну что, Маш, давай, ты первая! – сказал Даня.
- Ой, я боюсь!
- Ну, уж нет!

Но Маша кокетничала только для вида! Она уже на цыпочках подобралась к входу, надеясь, что минотавр ее не услышит, и полезла в дыру, вход в лабиринт. Но не прошло и нескольких секунд, как из лабиринта стали доноситься визг и возня, застучали по полу Машины коленки, и она пулей вылетела из лабиринта.

- Даня, меня чуть чудовище не съело, оно меня за ногу схватило! – сказала она. Маша и правда выглядела испуганной, будто там, под одеялами, ее ждал настоящий минотавр. Но потом она засмеялась и сказала:
– Ну, Даня, теперь давай ты.

Даня полез в просвет между стулом и табуреткой. Он еще помнил расположение «стен» в «лабиринте». Сложнее всего было не запутаться в темноте между многочисленными ножками, так как стен как таковых и не было. Даня решил проползти между ножек в самый центр по прямой, но застрял, и тут-то минотавр его и настиг. Лева зарычал и схватил его за спину.

- Маша, Маша, спасай меня, скорее! – закричал, задыхаясь от смеха, Даня. Он почувствовал, как Маша схватила его за ноги, все еще торчащие из лабиринта, и вытянула на свет божий.
- Ну, Маша, на тебя вся надежда, я туда больше не полезу. Он мне чуть голову не откусил! – сказал Даня, притворяясь испуганным.

Маша уже смеялась, не скрывая своего восторга. Так здорово с ней уже давно никто не играл. Она опять подкралась к входу в лабиринт. В этот раз Лева решил запустить ее поглубже. Маше даже удалось подкрасться к самой коробке в центре. В этот момент Лева страшно-престрашно завыл, потом зарычал и схватил Машу за ногу. Она стала брыкаться и визжать, схватила коробку и выпрыгнула из лабиринта через крышу, расшвыривая одеяла, подушки и стулья в разные стороны. За ней, все еще рыча, вылез из лабиринта Лева.

- Ну вот, что же ты наделала? Как же теперь играть! Весь лабиринт на части разнесла! – огорчился Даня.
- Но мы же ее спасли! – Маша открыла коробку, в ней лежала ее любимая кукла.

В комнату, услыхав их дикие крики и шум, заглянула бабушка. Увидев на полу гору одеял, пальто и подушек бабушка пришла в ужас и велела им срочно все убирать, пока родители не пришли. Маша схватила куклу, подушку, и убежала в спальню, предоставив Дане и Леве разбираться с бабушкой. Когда пришел Аркаша, первое, что ему пришлось делать - это помогать Дане с Левой наводить порядок.