Наблюдает и улыбается

Он был обычный мальчик. Смышленый, вполне успешно бегущий по дорожкам и тропинкам школьной жизни, мечтал стать знаменитым футболистом. В общем, как все. Но все же он был особенным. Хотя бы для родителей, да и для себя, конечно. Мало кто скажет себе, что он совершенно обычный человек, не отличающийся от других.
Однажды как-то у этого мальчика заболела учительница и вместо ее урока поставили замену. Никто ничего не понял из названия этого классного часа " Доказательство вашей обычности". Странное название, не так ли?
Итак, в означенный день и час в кабинет не зашел, а прямо-таки залетел высокий и худой, шпалообразный человек с растрепанной рыжей шевелюрой, длинными руками и ногами. На нем были надеты старые, потертые и рваные джинсы, туфли с отбитыми носами и мятая, но чистая рубашка. Он бросил портфель на стул, а сам устроился на столе и окинул пристальным взглядом класс.
- Это у вас учительница заболела?
- Да, у нас! - ответили дети нестройным хором.
- Хорошо, сегодня я у вас замещаю. Меня зовут Борис Маврикьевич, я хочу научить вас чему-то дельному, такому, чему вас никогда здесь не научат. Итак, сколько вам лет?
- 10! 11! 12! 11!
- Итак, в среднем вам здесь по 11 лет. Трудный возраст, что и сказать. Но через год начнется еще хуже. Вы наконец разглядите мир во всей его мерзости, грязи и пороке, будете пытаться определить свое место в нем, искать отличия добра от зла, пытаться поймать справедливость за хвост. Очень увлекательно, скажу я вам. Правда- правда! Ха, дети на поре полового созревания, какая прелесть! А теперь я хочу спросить, чем вы занимаетесь вне школы? У вас есть какие-нибудь увлечения? Ну?  Мальчик на первой парте, как тебя зовут?
- Меня зовут Джаспер, сэр!
- Хорошо, Джаспер, чем ты занимаешься вместо учебы?
- Футболом!
- Хорошо, Джаспер, очень хорошо.- Продолжил Анатолий Маврикьевич. - Ты не заметил ловушки в моем вопросе. Я спросил: чем ты занимаешься ВМЕСТО учебы? Ты бессознательно, хотя может и сознательно, ответил честно на мой вопрос. Школа - для тебя ничто! Но это в какой-то степени и правильно. Ваши учителя такие же нормальные как и вы. Ты обычный, нормальный, стандартный школьник, из которого вырастет опора для страны, но творить ты не можешь. И не сможешь, если, конечно, не произойдет чего-то экстраординарного! Я имею ввиду по-настоящему творить, а не зарабатывать положительную оценку от общества! Конечно, ты хочешь стать знаменитым футболистом? Как банально. И предсказуемо. Единственное, что ты можешь сделать для себя, для того, чтобы твоя жизнь не превратилась в вялую кашицу человеческих испражнений - это найти того, кто сможет изменить твой внутренний мир, обогатить его светом другого знания. Искрой творчества. Но это касается не только тебя. Это касается всего твоего класса. Вы все слишком нормальны, чтобы понять меня. Хотя, конечно, нормальность - понятие относительное. Ваш мозг на это просто не настроен. Садись, Джаспер. Сегодня ты получил хорошую отметку. Порадуй маму.
- И-извините...
- Что такое?
- В-вы не правы...
- Сначала представься, пожалуйста. - Он, продолжая сидеть на столе, вальяжно перекинул ногу за ногу.
- Меня зовут Синди... вы не правы, что стрижете нас всех под одну гребенку... Мне мама говорила, что каждый человек есть личность, независимо от того, чем он занимается.
- Хорошо, Синди. Я очень рад, что ты это сказала мне. А теперь скажи, чем ты занимаешься в свободное время?
- Я пою в хоре.
- Очень хорошо. Кем ты хочешь стать в будущем, только ответь честно!
- Я... я...
- Ты хочешь выйти замуж за богатого мальчика и ездить с ним в семейные путешествия.
- Но...но...как...
- Как я узнал? Не бойтесь, я не читаю ваших мыслей! Все написано огромными буквами на вашем лбу, одежде, личных вещах! И, кстати, Синди, передай маме, пожалуйста, что личностью не рождаются. Ею становятся. Моя личность - результат долгих и изнурительных тренировок. Садись, Синди, пять. Еще кто-нибудь хочет высказаться? Нет? Очень хорошо. Я рад, что вы меня поняли. Хорошие дети, очень хорошие. Уверен, ваши родителя гордятся вами. - Он небрежно поменял ноги. - Кто знает, почему я сейчас говорю это вам? Ну же, говорите, не бойтесь.
- Может быть, вы хотите, чтобы мы выросли настоящими личностями?
- Да? - Борис Денисович удивленно вскинул глаза. - Вы серьезно? Разве вы уже не выросли? Разве я пришел в детский сад? Молчите? Знайте - все важные системы и представления уже сформировались! Никто не может на вас повлиять! Конечно, если вы этого не захотите, но это уже другой разговор. Если честно, мне совершенно все равно, кем вы будете и будет ли загублен в вас какой-нибудь замечательный талант. Думаю, все что было, уже безвозвратно потеряно. Но я сейчас не об этом. Чего приуныли? Я говорю совершенно адекватные случаю вещи. Представьте себе, никто и никогда не будет облизывать вас так, как это делают сейчас в школе и дома! Я - реалист. Ха-ха-ха! - Денис Данилович весело смеялся, исподтишка поглядывая за реакцией аудитории. - А теперь серьезно. Я не хочу, чтобы вы угробили все то, что я считаю жизненно необходимым. Вы станете взрослыми, в ваших руках будет многое, очень многое. В может сделать этот мир серым, а можете - цветным, даже не понимая этого! Можете оживить его, можете убить. У вас будут дети. О, конечно, у вас будут дети! Постарайтесь не мешать им, когда они будут не такими, как вы! Я говорю это вам, я говорю это сейчас. Запомните, дети! О чем это я? А, неважно. О, уже звонок! Дети, вы свободны! Передавайте привет своим родителям! Ха-ха! - он соскочил со стола, схватил свой портфель и был таков.
Дети потрясенно остались сидеть на своих местах, неотрывно глядя на то место, где только что сидел Джулиан Венеаминович. И, хотя его имя не осталось в их памяти ни на побывку, ни просто так, и почти у всех выветрился смысл его странных речей, в одной голове прочно засело осознание того, что говорил учитель. Догадайтесь, чья то была голова? Конечно, Джаспера.

Он задумался настолько серьезно, что пропустил важную тренировку, уныло бродя по школьным аллеям. Его не волновало ни пение птиц в кронах сильных, мощных деревьев, ни облака, стремительно бегущие по небу. Окружающая действительность сократилась для него до дорожки, по которой он неспешно передвигал стопы. Самое главное же происходило у него в голове. Дориан Олегович запустил в ней очень важные процессы, которые уже бесповоротно изменили его судьбу до неузнаваемости.
" Неужели я такой обычный? Но разве я не уникален? Я же уникален! Никто из моих знакомых больше не хочет быть профессиональным футболистом! Никто! Я - один. Но... как он тогда смог узнать все это? И как это... жить по-другому?" Такие вот невеселые мысли носились в его голове. Джаспер решил последовать совету Адриана Павловича. Но... кто поможет ему начать жить по-правильному? Как сегодня говорил этот...как его...а, не важно. Кто? Он сказал, что все в классе одинаково нормальны. А кто не нормален? Кто?

Мучаясь раздумьями, он проходил мимо небольшого закутка, откуда слышались визги и стоны. Чья-то брань. Он уже почти завернул за угол, когда вдруг подумал, что это, наверно, кого-то бьют. Бьют? А разве не...? Нет, все-таки слышны удары. Надо вмешаться! Немедленно! Джаспер не успел додумать, как уже начал действовать. Что ж, это Джаспер. Такой уж он.
- Хватит! Прекратите! - Он влетел в самую кучу извивающихся тел, катающих друг друга в пыли. - Я сказал: прекратить! - Он заехал, одному, другому, третьему... Забияки поняли, что с будущим футболистом шутки плохи и решили покинуть место происшествия. Когда они разбежались, в облаке серой пыли обнаружился странный парень в сломанных очках. Он откашлялся, уныло поправил очки и уже прикидывал, как бы так незаметно убраться с глаз этого нового драчуна без последствий.
- Давай дружить? - Джаспер внезапно понял, что этот парень - его последний шанс, о котором говорил Матвей Александрович.
- Что, прости?
- Давай будем друзьями!
- Зачем тебе это нужно?
- Я буду защищать тебя от обидчиков. Согласен?
- Ты надо мной издеваешься?
- Нет, я тебе серьезно предлагаю защиту в обмен на дружбу.
- Я не понимаю... Чего ты от меня хочешь? - по лицу парня в очках покатились крупные, как горошины, слезы. Странное дело: когда его били - он проявлял стойкость истинного мужчины, а сейчас, в этот, казалось бы, безобидный момент, не мог сдержать свои эмоции. 
- Ты чего ревешь? - Джаспер обеими грязными от пыли и чужой крови руками вытер чужие слезы, сделав лицо еще грязнее. - Не плачь, тебя никто не обидит. Я буду защищать тебя, понимаешь?
- Что... ты... хочешь...взамен?
- Я хочу твои расположение и дружбу.
- Всего-то?
- Всего-то? Ты о чем?
- Тебе придется защищать меня каждый день по нескольку раз, и... это только за дружбу?
- Конечно, я так и сказал.
- Должен предостеречь. Общаясь со мной, ты потеряешь свой статус. А теперь подумай серьезно, нужно ли тебе это? Твое решение может перевернуть твою жизнь. - В заплаканных глазах паренька мелькнул тот же огонек, что горел недавно в очах Анатолия Петровича. Будущий футболист серьезно задумался: а действительно ли нужен ему так этот мальчишка, что можно пожертвовать своим статусом? Он так долго его добивался... а теперь в одночасье все потерять... Джаспер еще раз взглянул на спасенного. Да, без сомнения, он - тот, кто спасет его от серых будней. Не способный сказать эти самые слова, мальчик протянул руку и произнес:
- Меня зовут Джаспер. Давай будем друзьями?
- Мое имя - Мори. Давай. 
Мальчики не знали, что в этот момент кто-то наблюдает за ними с ближайшего дерева, весело покачивая худыми ногами. Наблюдает и улыбается.