Макс

Метель завывала и бросала пригоршни колкого снега в заледеневшее окно. Представляете, как кружат снежные вихри, заносящие дорожку к дому? Санта-Клаус, корпевший над письмами, представлял себе это очень хорошо. Именно так сейчас кружилась его собственная голова.
Санта-Клаус тяжело вздохнул, снял очки и принялся протирать их, сокрушенно цокая языком. Надо же было до такого дойти: чтобы в разгар зимы, в домике за Полярным кругом, очки запотели! И ничего удивительного. Санта неодобрительно покосился на гору писем, завалившую массивный дубовый стол.
- Раньше мне казалось, что это я превращаюсь в ворчливого старого брюзгу, - поделился он со своим помощником – эльфом, сидевшим по другую сторону стола. – В одного из тех, что вечно сетуют на нынешнюю молодежь и утверждают, что они, мол, были не такими. Но если год за годом приходят сначала десятки, а потом и сотни писем с очень странными просьбами, то, наверное, считать, что изменился я один, было бы несколько самонадеянно?
- Что за просьбы? – деловито спросил эльф, вскрывая очередное письмо.
- Вот. – Санта-Клаус поднял торжественного вида лист гербовой бумаги. По листу разбегались печатные буквы, нескладные, как паучки с разным количеством лапок. – Это от сына кандидата в сенаторы П.: «Дорогой Санта, подари мне, ПАЖАЛУСТА, победу папы на выборах в следующем году. Макс».
Эльф фыркнул.
- Тебе смешно, - пожаловался Санта. – А у меня, между прочим, никакого Макса в списках не значится. У этого П. только дочка Анна, и она уже попросила домик для кукол.
- Действительно, странно, - призадумался эльф.
- Или вот. – Санта-Клаус взял еще одно письмо. – Между прочим, с той же улицы, где живет этот П. «Милый Санта, подари мне, пожалуйста, велосипед, лучший, чем у мальчишки в доме напротив». Одному ребенку подавай победу на выборах, другому – не просто хороший велосипед, а непременно чтобы лучше, чем у кого-то другого… А ведь скольким детям-сиротам хотелось бы иметь какого угодно папу, вовсе не обязательно сенатора! Нет, положительно, людей начинают радовать какие-то странные вещи.
- Да, пожалуй, - пробормотал эльф, вчитываясь в новое письмо. Внезапно его уши встали торчком. – Погодите-ка! А на какой улице живет мальчик, которому нужен велосипед?
- На улице Солнечного Пригорка, дом три.
- Ну, вот, а у меня письмо с той же улицы, только из дома четыре: «Санта, пожалуйста, я очень хочу велосипед, лучший, чем у мальчишки в доме напротив».
- Чудесно! – Санта-Клаус поставил локти на стол и подпер голову ладонями. – И как же нам выполнить эти просьбы?
- Санта… - осторожно проговорил эльф, вертя письмо в руках. – А может, в этом году стоит нанять дополнительных помощников?
- Я и сам об этом думал, - оживился Санта-Клаус. – А у тебя есть кто-нибудь на примете?
- Н-ну… - неуверенно начал эльф.
- Отлично! – перебил его просиявший Санта. – Тогда поручаю тебе улицу Солнечного Пригорка.
Эльф вздохнул. Пора, наконец, усвоить, что даже не службе у доброго рождественского духа инициатива бывает наказуема.
***
В полупустом баре гремела музыка. Искусственные снежинки из фольги, покачивавшиеся под потолком, походили на настоящий снег не больше, чем топчущаяся на сцене девица с фальшивой косой и в короткой шубке смахивала на Снегурочку. Гоблин, сидевший у стенки на вертящемся табурете, целомудренно потягивал лимонад через соломинку. Когда на соседний табурет вскарабкался эльф – тоже с бокалом лимонада, - гоблин только повел в его сторону глазами из-под жесткой непослушной челки.
- Привет, - сказал эльф, неловко озираясь по сторонам и пытаясь придать голосу грубоватую хрипотцу. – Ты это… подкузьмить хочешь?
- Что? – изумился гоблин, выпустив из зубов соломинку.
- То есть, это… подсуропить.
- Подкалымить, - подсказал гоблин, сообразив, в чем дело. – Говори нормально, все равно никто, кроме меня, не слышит.
- Ты мне не поможешь? – Эльф отбросил попытки изобразить крутого авторитета. – Понимаешь, у Санты в этом году дел невпроворот. Мы не справляемся. И мне нужен помощник на новогоднюю ночь.
- Ну, ты даешь, - хмыкнул гоблин. – И ты обратился за помощью к нечистой силе?
- А что делать? – жалобно сказал эльф. – Светлые-то все в эту ночь заняты, а рук все равно не хватает. А с тобой мы, вроде, приятели…
Раздался оглушительный хлопок. Гоблин и эльф подпрыгнули и обернулись. Фальшивая Снегурочка на сцене ухитрилась задеть воздушный шарик пряжкой на сапожке, и теперь пыталась, не прерывая песни, стряхнуть с ноги поникший резиновый лоскуток. Впрочем, поскольку пела она под фонограмму, особо можно было и не стараться.
- Так и быть, - сказал гоблин, снова разворачиваясь к приятелю. – По старой дружбе. Если уж на то пошло, мне самому неохота сидеть без дела в новогоднюю ночь. Так хоть скучно не будет.
- Это я тебе обещаю, - заверил его эльф.
***
На улице Солнечного Пригорка царила тишина, лишь время от времени нарушаемая отдаленным грохотом фейерверков. Было далеко за полночь, и дома погрузились в сон. В окнах мерцали только разноцветные елочные гирлянды, придававшие заснеженной улице таинственное мягкое освещение.
По мостовой неспешно топали две фигуры в шапочках, отороченных мехом. Из-под обеих шапочек торчали острые уши и выбивались непослушные вихры, из-под одной – черные, из-под другой – серебристые. Ночные гости тащили большой мешок и два велосипеда.
- Нечистая сила – грубая рабочая сила, - выдохнул гоблин, останавливаясь перед домом с цифрой «3» на фасаде и ставя велосипед на землю. – Сказал бы сразу, что тебе просто нести это все тяжело.
- Дело не в тяжести, - покачал головой эльф. – Велосипеды – это как раз самое простое. Одному мальчику нравится красный цвет, другому – синий. Подарить им одинаковые велосипеды, но разного цвета – и каждый будет считать, что лучший велосипед достался именно ему.
- Тогда в чем проблема?
- В следующем заказе. Сейчас все объясню, давай только разберемся с мальчишками.
Приятели подхватили по велосипеду и потащили их в дома. Спустя несколько минут они снова встретились посреди улицы.
- Теперь вот это. – Эльф ткнул пальцем в особняк кандидата в сенаторы. – Это и есть самое сложное.
- Почему? – полюбопытствовал гоблин. – Вроде бы, девчонка попросила самый обычный кукольный дом, вот он, в мешке.
- С ней-то все ясно, - отмахнулся эльф. – Вот в чем закавыка.
И он протянул товарищу письмо таинственного Макса. Гоблин прочитал и расхохотался.
- Ты что, знаешь этого Макса? – удивился эльф.
- Нет. Но я знаю политиков. – Гоблин ткнул письмо ему в руки. – Что, сам не понял? Нет никакого Макса. Этот кандидат в сенаторы всегда мечтал иметь сына, а у него родилась дочь. И еще ему очень хочется победить на выборах. Вот он и позволил себе помечтать в новогоднюю ночь и о победе, и о заботливом сынишке. Видишь, даже имя ему выдумал.
- Хорошие дела! – Эльф в сердцах топнул ногой. – Мы же не можем оставить заявку невыполненной! А как ее выполнишь, если этого Макса на свете никогда не было?
- Вот что. – Гоблин положил руку ему на плечо. – Ты очень мудро поступил, что ко мне обратился. Так что, тащи девчонке ее кукольный домик, а уж об этой заявке я сам позабочусь.
***
- Никогда! – стонал эльф, обхватив голову руками. – Никогда больше не буду обращаться за помощью к гоблину!
- Да ладно тебе! – отмахнулся гоблин. – Заявка-то выполнена.
- Но это же не велосипед! И не кукольный домик!
- Ему тоже нужен домик, - заметил гоблин. – И гораздо больше, чем кукле.
Эльф умолк и в отчаянии уставился на дом кандидата в сенаторы, хорошо видный с башни, на которой они сидели.
Служанка сенатора, услышав в предрассветную пору дверной колокольчик, вышла на крыльцо и обнаружила у порога люльку с мирно посапывающим младенцем. К одеялу была приколота записка с одним-единственным словом: «Макс».
Суматоха понемногу улеглась, точнее, переместилась в дом, куда хозяйка, кутавшаяся в теплую шаль, унесла младенца. Кандидат в сенаторы, завернутый в халат, еще немного потоптался на крыльце, растерянно озираясь по сторонам, а потом тоже скрылся за дверью. Эльф нервно комкал в руках пушистую шапочку. Гоблин ухмылялся.
- Угадай, кстати, за кого проголосует большинство, если станет известно, что этот П. усыновил подкинутого в новогоднюю ночь малютку!