День рождения Ворона

Ворона я нашла за привычным занятием.   В  глубине большого сада мерцал и разгорался крошечный оранжевый огонек. Он сидел на огромной развесистой ели и раскуривал трубку. Улыбнулась сама себе. Ничего не изменилось, а ведь,  сколько времени прошло.

- Заходи, заходи, чего мнешься, - Ворон даже не посмотрел на меня, а продолжал увлеченно возиться с трубкой, с которой он никогда не расставался, а прятал ее только когда взлетал в воздух.

- А я тебя поздравить с днем рождения прилетела, - взволнованно проговорила я ему в ответ.  Ворон,  наконец-то,  поднял на меня глаза.  Я чуть не свалилась с ветки, чайкам не очень удобно сидеть на деревьях.

- Как там тебе, на острове, Чайка?

- Спасибо, как в раю, только вот по тебе скучаю, - захотелось расплакаться, но потом  вспомнила,  птицы не плачут. Если бы птицы умели плакать, то они бы плакали очень часто, по самым разным причинам.

- Я бы рад тебя принять у себя в саду, да вот ты и на деревьях то толком сидеть не умеешь, питаешься только свежей рыбой, а мы вороны больше как-то падалью балуемся, - Ворон глубоко затянулся табаком и выдохнул дым колечками, которые друг за другом плавно растворились в темном воздухе. Мне очень хотелось быть с ним рядом, но ведь он был прав. Как всегда. Столько времени прошло, а ведь ничего не изменилось. Он снова увлекся разглядыванием своей трубки, будто видел ее впервые.

- Полетели со мной на остров! Слышишь, Ворон? Там очень здорово. Я тебе буду приносить рыбу. Вот и сейчас с собой захватила,  вяленую,  как ты любишь. Всю неделю на солнышке ее готовила.
- Вот это хорошо, спасибо, милая, - он взял связку рыбы и куда-то сразу же спрятал, я и не заметила куда, - ну вот скажи, что я забыл на твоем острове. Во-первых, там живут только чайки, белоснежные, водоплавающие чайки. Где ты видела среди ворон белую водоплавающую ворону? А во-вторых, я не люблю рыбу, в-третьих,  мне далеко будет летать к своей подруге черепахе за табаком, и мило с ней беседовать. Но самое главное, я не хочу лететь на твой остров. С чего ты взяла, Чайка, что я вообще собирался куда-то из этого сада. Триста лет живу здесь и никуда я отсюда не полечу.
Ворон говорил, не вынимая трубки изо рта, и с каждым словом я понимала, что мы слишком разные, настолько разные, что и другого быть не может. Только вот почему-то  мое сердце по-прежнему радуется при  мысли о нем и слова не разочаровывают.
 Я летела обратно на свой остров, и далеко внизу бушевало море. Большой город, где остался Ворон, казался маленьким пятном и с каждым взмахом крыльев растворялся в дымке рассвета, только крошечный оранжевый огонек мерцал в предрассветных сумерках. Столько времени прошло, а все осталось как прежде.