Хранители. Глава XI

6 апреля 1944 года

Берлин, Германская империя

 

«Я слушаю Вас, мой фюрер»

Борман, разумеется, предпочёл бы обойтись без таких сюрпризов, ибо в последнее время поручения стремительно терявшего связь с реальностью Адольфа Гитлера становились всё причудливей и причудливей. Отнимали всё больше и больше драгоценнейших ресурсов – и материальных, и финансовых, и человеческих. И приносили всё меньше и меньше пользы (зачастую – так и всё больше и больше вреда). Если, конечно, они были вообще выполнимыми. Что имело место отнюдь не всегда.

Но пока фюрер был ещё не полностью под его контролем, приходилось терпеть.

«Я ознакомился с Вашими последними предложениями по программе Kirchenkampf…»

Борман насторожился. Эта программа не была его детищем, ибо существовала с самого прихода нацистов к власти в январе 1933 года, когда власть Бормана была далеко не такой, как сейчас. Но сейчас именно он отвечал за эту программу. И постоянно отбивался от своих конкурентов за место на нацистском Олимпе – Геринга, Гиммлера, Геббельса и прочих, мягко говоря, не во всём разделявших его взгляды на «борьбу с Церковью».

Что самое неприятное, Адольф Гитлер тоже был далеко не всегда согласен с предложениями рейхсляйтера. Особенно с наиболее радикальными.

Отсюда и настороженность.

«… и согласен с некоторыми из них…»

Борман облегчённо вздохнул. Разумеется, максимально тихо, чтобы фюрер не услышал. Впрочем, тот был настолько увлечён своим выступлением, что, наверное, не обратил бы внимания и на близкий разрыв гаубичного снаряда.

«В частности,» - вдохновенно продолжал фюрер, «я полностью согласен, что духовная власть христианских церквей – и, в первую очередь, католической, должна быть, хотя и не полностью сломлена – ибо пока это не в наших интересах – то полностью подчинена нашей власти. Власти национал-социализма»

Борман навострил уши. Похоже, наклёвывалось нечто очень даже перспективное. Может, всё-таки оставить фюреру малую толику свободы? Ради таких вот идей и поручений…

«Как Вы знаете, протестантские церкви уже почти полностью контролируются нами…»

Борман удовлетворённо кивнул. Ибо в своё время приложил немало усилий к тому, чтобы этого добиться.

«… теперь же нам совершено необходимо поставить под контроль и церковь католическую. Причём во всемирном масштабе…»

Рейхсляйтер не верил своим ушам. Такого поручения он не мог себе представить даже в самых радужных своих мечтах.

Адольф Гитлер между тем увлечённо развивать очередную великую идею. На этот раз точно великую. Во всяком случае, по мнению рейхсляйтера Мартина Бормана.

«Любому, у кого имеются хотя бы зачатки здравого смысла…»

Ох, как фюрер любил такие пафосные прелюдии…

«.. совершенно очевидно, что и над рейхом, и над католической Церковью нависла совершенно одинаковая опасность…»

У рейхсляйтера со здравым смыслом было всё в порядке. По крайней мере, ему так казалось. Но последнюю фразу фюрера он решительно не понял. Не в последнюю очередь потому, что считал одной из главных опасностей для рейха как раз – таки христианство.

«… которая имеет две составляющие – большевизм и мировое еврейство…»

Насчёт большевизма Борман был полностью согласен. Насчёт еврейства же… разве христианство не было насквозь еврейской религией? Христос – сын еврейки и, следовательно, сам еврей (и неважно, кто там был его отцом – хоть Дух Святой); все двенадцать апостолов – евреи parexcellence (как и апостол Павел); вся ранняя христианская Церковь – еврей на еврее сидит и евреем погоняет…

«Большевизм…» - продолжал фюрер, «… полностью уничтожил всю католическую Церковь в России. Подчистую. И сделает ровно то же самое во всех странах, которые сможет захватить…»

С этим действительно не мог не согласиться любой, обладающий хотя бы минимальным здравым смыслом.

«… а захватить он, судя по масштабам военных приготовлений, которые мы выявили летом сорок первого, он сможет многое. Если не всю Европу. А то и не только Европу»

Борман согласно кивнул. Он не был военным, но по должности получал очень подробную информацию о положении дел в том числе и на Восточном фронте. И был просто ошарашен количеством захваченной и уничтоженной советской военной техники. Как и количеством пленённых красноармейцев.

Вермахту сильно (даже очень сильно) повезло, что система управления РККА была настолько далёкой от совершенства, что вся эта колоссальная масса людей и техники была по сути гигантской вооружённой толпой, как колосс на глиняных ногах рассыпавшейся под умелыми профессиональными ударами германской армии, люфтваффе и кригсмарине. Иначе…

«Как Вам наверняка известно,» - вдохновенно продолжал фюрер, «большевикам удалось перебазировать свои производственные мощности на восток и создать не меньшие, если не большие мощности вне пределов досягаемости люфтваффе…»

Борману и это было известно. Как говорится, положение обязывало. В первую очередь, положение фактического руководителя «Комитета трёх».

«… поэтому вполне можно ожидать наращивания военного потенциала большевиков, даже превосходящего по масштабам тот, с которым мы столкнулись летом сорок первого…»

«Только уже с несравнимо лучшей системой  управления» - грустно подумал Борман. Информация, которую он получал как де-факто глава «Комитета трёх», неумолимо свидетельствовала о том, что красные воевали с каждым днём всё более и более умело.

«Англо-американцы слишком трусливы и находятся под слишком сильным влиянием мирового еврейства и коммунистов, чтобы оказать серьёзное сопротивление большевикам…»

Это утверждение фюрера было, мягко говоря, небесспорным. Но и таким уж далёким от реальности его тоже нельзя было назвать.

«… поэтому единственной силой, способной противостоять большевикам и не пустить их в Европу, является вермахт и ваффен-СС…»

«Поэтому,» - продолжал фюрер, «католическая Церковь объективно заинтересована в том, чтобы оказать нам максимальную поддержку в нашей бескомпромиссной борьбе с большевизмом – самым страшным злом нашей эпохи»

Фюрер сделал многозначительную паузу, затем продолжил:

«… как и в том, чтобы раз и навсегда покончить с мировым еврейством – злейшим врагом и католичества, и вообще христианства…»

Это опять же было далеко не бесспорным утверждением. И теперь уже весьма далёким от истины. Ибо за всю теперь уже почти двухтысячелетнюю историю христианства самым злейшим его врагом был всё-таки ислам, успешно покончивший с одной из двух христианских империй – Византийской и едва не уничтоживший и вторую (последнюю спасло, по сути, чудо).

Впрочем, если учесть, что наиболее рьяными гонителями христиан были именно евреи (точнее, иудеи по вероисповеданию, ибо среди христиан в первые века существования христианства евреев было порядочно)… некая истина в этом утверждении всё же присутствовала. 

Лет так полторы тысячи тому назад.

Сейчас же дело обстояло ровно наоборот. Христиане стали гонителями, а евреи – гонимыми. Обычное дело в истории человечества…

Другое дело, что среди католиков (как, впрочем, и среди протестантов, и среди православных) было более, чем достаточно тех, кто с удовольствием поквитался бы с евреями. И за то, что отвергли Спасителя – Иисуса Христа (более того, просто вынудили Понтия Пилата распять его), и за наиболее активную роль в последующих гонениях (веротерпимые римляне участвовали в этих безобразиях без особого энтузиазма), и за то, что евреи в подавляющем большинстве своём категорически отказывались признать Христа Спасителем, тем самым нанося глубочайшее оскорбление католикам – традиционалистам (которых в Церкви было едва ли не подавляющее большинство).

Причём поквитался методами покойного Рейнгарда Гейдриха (теперь уже, впрочем, лично Генриха Гиммлера), Аушвитца и Треблинки, Бельзеца и Майданека, Ванзейской конференции и Панеряй.

«Именно поэтому,» - вдохновение фюрера явно шло по нарастающей, «я и принял решение предложить Пию XIIновый конкордат…»

Борман снова насторожился. Ибо, с его точки зрения, самым лучшим конкордатом был бы тот, которые подразумевал постепенную (и как можно более быструю) ликвидацию католической церкви на всех подконтрольных рейху территориях. По примеру «красного императора» Иосифа Сталина.

Впрочем…

«Согласно этому конкордату» - всё увлечённо продолжал Адольф Гитлер, «в обмен на полную и всестороннюю поддержку с нашей стороны…»

«Которая, разумеется, может быть свёрнута в любой момент» - удовлетворённо подумал рейхсляйтер. Идея фюрера начинала ему явно нравиться.

«… Пий XII» - фюрер явно намеренно не использовал многочисленные титулы папы «переносит местопребывание Святого Престола из Рима в Берлин и издаёт новую энциклику, в которой обязывает каждого католика оказать всемерное содействие рейху в борьбе с мировым еврейством и с большевистской угрозой»

Борман оценил масштаб идеи. Как минимум, её реализация внесёт изрядную сумятицу в ряды англо-американской коалиции, где военнослужащим-католикам (которых было немало, вплоть до целиком и полностью католических дивизий и бригад) придётся выбирать между присягой и религиозным долгом. Что существенно подорвёт их боевой дух. Как максимум же… дело может дойти и до мятежей.

А то и до гражданской войны. Особенно учитывая, что антисемитизм в той же Великобритании, США или Канаде лишь немногим уступал антисемитизму в Германии. Не с точки зрения государственной политики, конечно, но с точки зрения настроениях в народе точно.

И, разумеется, этот конкордат значительно укрепит боевой дух в вермахте и ваффен-СС, где до половины военнослужащих были католиками. И резко повысит дух и гражданского населения (где католики имелись в аналогичной пропорции и при этом в массе своей относились в нацистскому режиму существенно мене восторженно, чем протестанты).

Борману очень хотелось задать очень важный вопрос… но он уже достаточно хорошо изучил характер фюрера, чтобы понимать, что делать этого категорически не следует. Нужно было просто терпеливо ждать… и фюрер обязательно на этот вопрос ответит.

«Я поручил обергруппенфюреру Вольфу…»

От спокойствия и энтузиазма рейхсляйтера не осталось и следа. Ибо генерал СС Карл Вольф был (несмотря на длительную опалу), во-первых, человеком Гиммлера. Злейшего врага Бормана на нацистском Олимпе. И, во-вторых, достаточным католиком для того, чтобы отнестись к подобным поручениям без особого энтузиазма.

Особенно на пятый год войны. Уже практически безнадёжно проигранной войны.

Но тогда… зачем фюрер вызвал его? И что он хочет поручить ему, рейхсляйтеру Борману? С которым Карл Вольф не будет работать ни при каких обстоятельствах. Даже прямой приказ фюрера найдёт способ проигнорировать.

Или…

«… добиться от Пия XII согласия добровольно подписать конкордат и добровольно же перенести свою резиденцию в столицу рейха»

Слово «добровольность» в данном контексте было, мягко говоря, оксюмороном. Особенно учитывая, что генерал Вольф руководил не скобяной лавкой, а всей полицией и всеми СС в Италии. И поэтому обладал соответствующими рычагами воздействия.

«… в крайнем же случае» - теперь уже бесстрастно (насколько это было для него вообще возможно) продолжал фюрер, «доставить Пия XIIи его администрацию в Берлин с применением необходимой силы»

Вот это было уже гораздо больше похоже на правду. Вот только будет ли генерал выполнять такой приказ?

«К сожалению,» - Гитлер сделал очередную многозначительную паузу, «у меня нет абсолютной уверенности в том, что, будучи католиком…»

На последнем слове фюрер сделал не менее многозначительное ударение.

«генерал Вольф действительно выполнит мой приказ. А не найдёт способ уклониться от его выполнения…»

Что в Третьем рейхе случалось сплошь и рядом. Как и в любой армии и в любой стране мира.

«… особенно учитывая, что и Гиммлер, и глава РСХА Эрнст Кальтенбруннер тоже являются католиками…»

«К тому же» - подумал Борман, «поддержавшими вместе с тоже католиком Геббельсом в сорок первом католического епископа фон Халена, потребовавшего прекратить акцию Т4 – программу эвтаназии душевнобольных…»

«Поэтому» - фюрер посмотрел на Бормана с нескрываемой надеждой, «в этом сложном и деликатном деле я могу доверять только Вам»

«Благодарю Вас, мой фюрер» - рейхсляйтер аж просиял,

И верноподданнически добавил (впрочем, на этот раз совершенно искренне):

«Я сделаю всё возможное и даже невозможное, чтобы оправдать Ваше доверие»

«Прекрасно, мой дорогой Мартин» - фюрер впервые позволил себе улыбнуться.

«Теперь я могу посвятить Вас в детали очень важной, деликатной и, разумеется, совершенно секретной миссии, которую я Вам поручаю».

Сделал очередную весьма многозначительную паузу, затем продолжил:

«Вам поручается выполнение альтернативного плана. Подберите надёжных людей, которым Вы можете доверять абсолютно…»

У Бормана такие, конечно, были. Формально – сотрудники его личной охраны. Фактически – его собственный спецназ, разведка и контрразведка «в одном флаконе». Небольшой по численности, но чрезвычайно эффективный. Прошедший огонь, воду, медные трубы и много чего ещё. И не раз и не два (и даже не десять) доказавшие свою преданность и лояльность своему патрону.

«… найдите союзников в Ватикане…»

И такие у Бормана были. Причём, надо отметить, в немалом количестве.

«… вывезите папу в Берлин и либо добейтесь от него – любыми методами - согласия на новый конкордат и новую энциклику…»

Очередная многозначительная пауза.

«… либо добейтесь избрания нового папы. Который окажется гораздо более заинтересованным в подписании нового конкордата. И в написании новой энциклики».

«Не такой уж новой» - подумал Борман. «Была же ведь Divini Redemptoris…»

Эта резко антикоммунистическая энциклика была опубликована 19 марта 1937 года – в самый разгар Большого Террора в сталинском СССР. Осталось только добавить изрядную дозу антисемитизма, которым католическая Церковь и так была пропитана сверху донизу.

В общем, рейхсляйтер Борман очень высоко оценивал шансы на успех этого предприятия. У него был даже идеальный кандидат на роль папы Пия XIII (что Пия XII придётся убрать, у него не было ни малейшего сомнения – слишком уж хорошо он успел изучить характер и мировоззрение папы нынешнего).

Его высокопреосвященство кардинал Умберто Эудженио Джироламо Амато.