Я вернусь

Эта история началась… Точно не помню когда, но все-таки когда-то  началась. В семье обычного портного Василия Зуброва  и его жены Екатерины. Молодая, недавно сложившаяся пара, которая только что оторвалась от родительского очага переезжает в отдельный уголок  в подсобном помещении. Василий трудится с утра до ночи в своей тесной и темной каморе для того, чтобы содержать семью. Но, увы, заказов поступает не много. Не каждый может позволить себе новое пальто, а тем более китель. Приходится лишь изредка, немного подкопив денег, которые бережно откладывались из без того маленькой зарплаты, подшивать старые изношенные до дыр вещи. А это, как показывает практика самое хлопотное дело, тем более для молодого и не опытного портного. Исходя из этого денег в семье не так уж и много. Но и Катерина, пока мужа нет дома, не тратит время даром. Она устроилась на почту. И теперь каждое утро она разносит свежие газеты по постоянным адресатам. А днём она идет в театр, где на полставки подрабатывает уборщицей. Прошло всего несколько месяцев с момента начала ее работы, а Катя уже знала почти все пьесы, которые там ставили. Как не странно, но ее с самого детства тянуло к творчеству. Она любила рисовать, петь, танцевать. Катя росла очень способным ребёнком. Понятное дело, ведь ее прабабушка была актрисой в театре, а по вечерам пела в костёле. Ее прадед – отставной офицер. Капитан запаса. Иногда, вечерами они собирались всей семьей, прадед брал баян и заводил всеми до боли любимые песни. А бабушка с удовольствием подпевала. Да вот только Катя все это плохо помнит, она была тогда еще ребёнком. Не успело, ей исполнится и шести лет, как умер прадед, а за ним вскоре и бабка. Это стало большим потрясением для семьи. Сразу двое. Почти в одно и то же время. Не понятно, что чувствовала Катя в тот момент. Но детская память надолго высекла в душе девчонки основные символы, которые связывали ее с ушедшими родственниками. Прадедушкин китель и прабабушкин платок, которым она накрывала голову, когда шла в костёл.
К сожалению, и про семью Василия известно совсем немного. Его отец был обычным рабочим, а мать – домохозяйкой. Родителей Василий потерял, будучи еще подростком. Поэтому на пропитание парню приходилось зарабатывать самому. Однажды он познакомился с кузнецом. Звали его Григорий. Мужчина возрастом около сорока девяти лет, ростом выше среднего, с мощным, мускулистым торсом и руками, которые в порыве гнева могли почти без усилий согнуть подкову. Парень понравился кузнецу и тот взял его своим помощником. Со временем Василий обуздал технологию усмирения огня и метала. Он делал большие успехи в кузнечном деле, но это его совсем не радовало. Характером он не сошелся с этой профессией. Сам по себе Василий был мальчишкой скромным, а его приобретенная и закаленная в адском пламени кузнецы сила пугала его. И поэтому, достигнув восемнадцати лет отроду, он покинул Григория и пошел служить. Первое время служба давалась парню очень нелегко. Устав Красной армии просто сводил его с ума. Но отслужив свой отведенный срок, он не сломался, а еще сильнее окреп не так физически, как морально. Вскоре Василий нашел работу как раз для его характера. Он стал подмастерьем в небольшой ткацкой мастерской. И с тех самых пор каждый день он штопает и ставит латки на чужие, старые плащи и пиджаки. Ах да, забыл сказать о самом главном, как же все-таки Василий познакомился с Катей. Их встреча произошла летом. Как сейчас помню, он озадаченный шел после работы домой. Так вышло, что именно в тот день он освободился гораздо раньше, нежели всегда. Его не покидала мысль о том, что уже совсем скоро, если будет хорошо работать, его могут повысить, а это значит – он будет получать больше чем раньше и, в конце концов, сможет начать откладывать по не многу с зарплаты на новый костюм. Кстати, тот день выдался очень жарким по сравнению со всеми предыдущими, и Василий решил немного передохнуть у фонтана. Именно там он и увидел Екатерину. Она сразу же приглянулась парню. Но подойти он так и не решился. Он лишь наблюдал за ней со стороны. Но вдруг девушка нечаянно выпустила из рук в воду свою любимую заколку, которую ей на счастье подарил отец. Заметив это Василий, недолго думая решился помочь девушке. Он попытался достать заколку, но по своей неосторожности свалился прямо за ней в фонтан.
- Вы не ушиблись? Робко произнесла Катя, протягивая неуклюжему купальщику руку.
-  Со мной все в порядке. Не волнуйтесь. Ответил ей Василий.
- Держите мою руку. Я помогу Вам выбраться.
- Спасибо огромное. Я такой не ловкий.
- С кем не бывает. Тем более вы угодили в фонтан из-за меня.
- Все нормально вы не виноваты. Кстати вот ваша безделушка.
-Это вовсе не безделушка! Мне ее отец подарил. Вспылила Катя.
-Прошу прощения я не знал. Чувствуя вину, ответил парень.
После этого между ними пробежала искра. В их глазах загорелись огоньки надежды и понимания. Поначалу они просто дружили. Приходя с работы, Василий стремглав бросался  приводить себя в порядок: чистил до блеска туфли, вытряхивал пиджак, гладил брюки. Потом бежал в ближайший ларек за букетом. Не редко бывало, что денег не хватало, и  он виртуозно обходился охапкой ромашек с какой-нибудь клумбы и получив метлой дворника по загривку радостно бежал к Кате. Так продолжалось около года. До тех пор пока они оба больше не могли сдерживать своих чувств. Это был шанс для Василия обрести семью и почувствовать то тепло, которого ему так не хватало. Поэтому он твёрдо решил, что будет работать не покладая рук и все же рано или поздно сделает своей возлюбленной предложение.
Наверное, к этой парочке была благосклонна судьба, потому, что уже в ближайшие месяцы Василия повысили и его дела пошли в гору. Родители Кати тепло и приветливо встретили своего будущего зятя. Так в один из вечеров, когда Екатерина со своими родителями и любимым мужчиной собрались за столом, Василий долго думал и в сеже решился:
-Дорогие родители, Катя. Я уже давно знаком с вашей дочерью. Да и человек я серьезный и шутки шутить не люблю. Поэтому скажу прямо…Я, прошу руки вашей дочери! Сказав это, он достал из кармана вышитый платок. В нем лежало блестящее золотое колечко, которое принадлежало его покойной матери. Понятное дело, что родители были рады, да и Катя просто сияла от счастья, но никто так и не узнает, что пришлось пережить бедному парню из-за него. Долго Василий не мог решиться. Сомнения не давали ему покоя. Но все-таки он просто бредил идеей сделать Екатерине приятно. И это у него получилось. Оно того стоило потому, что все его жертвы окупятся с лихвой. Вскоре у них родился сын – самая большая и долгожданная мечта в их жизни. Василий не смыкая глаз, проводил все время в ожидании. И какова была его радость, когда он впервые увидел своего ребенка. Молодые родители души е чаяли в своем первенце. Катерина обустроила для него комнату, родители помогали доставать вещи и питание. Василий думал над тем, куда бы  пристроить сынишку учится.
-Катюш, а может наш Ваня будет военным? У меня как раз есть один знакомый в этой сфере или врачом тут конечно сложнее будет, но мы справимся.
-Ну не спеши, Васюта. Он ведь еще слишком мал. У нас еще будет время устроить его. Не стоит торопиться.
-Да милая ты права. Тихо произнес Василий, наклоняясь над кроваткой младенца.
-Скорее расти сынок, чтобы стать большим и сильным как твой отец, а самое главное красивым и добрым, как мама.
Шли годы, Ваня рос, родители нарадоваться не могли своим сыном. Казалось, что само счастье поселилось в их доме. Но это лишь казалось.
Когда Ване исполнилось 9 лет, началась война. В семью Зубровых пришла военная повестка. Василию нужно было отправляться на фронт.   Эта трагическая новость стала  для домочадцев настоящим испытанием. Нервы были на пределе, сердца горели в отчаянии, а слезы не переставали разъедать карих глаз Кати. Но, увы, другого выбора не было. Кто, как не он будет защищать свое единственное счастье и богатство – свою семью.
-Васюта, милый мой, хороший на кого ты нас с Ванькой то бросаешь? Что нам без тебя делать?! Рыдала, уткнувшись в грудь Василию Катерина.
-Не бойся родная, со мной ничего не случиться. Все будет хорошо. Я вернусь, и мы снова заживем по-прежнему да чего уж  там, даже еще лучше заживем! Ванька учиться будет, я работать вот тогда благодать настанет. Ты только жди меня милая! Вернусь, ей Богу вернусь! Утешал Василий жену.
На следующий день все собрались на перроне. Тысячи заплаканных женщин провожали в дорогу своих мужей, отцов, братьев, а кто и сыновей. Боль и отчаянье наполняли тогда все пространство намокшего под холодным дождем пирона. Крики и плачь…больше ничего. Вся огромная масса людей собравшихся в тот день на вокзале постоянно шумела и нервничала, кричала, толкалась. Только одна пара стояла, обнявшись возле эшелона. Это был Василий и Катя.
-Береги себя Васютка! Ваньке отец нужен! А мне нужен ты!
-Я всегда буду рядом. Чтобы ни случилось. Жди меня моя хорошая. Жди. Шептал Василий на ухо Кате, крепко прижав к себе. Как будто в последний раз. Последний раз он видел ее глаза, последний раз он обнимал сынишку. И тут раздался гудок. Двери вагонов хмурые офицеры заперли большими, тяжелыми замками.
-Эшелон в один конец. Глотая горькие слёзы ели - слышно произнесла Катя, уводя заплаканного сына за руку.
Поезд, заскулив колёсами, тронулся с места. Солдаты, стоявшие в оцеплении ели сдерживали натиск напирающей толпы. Женщины кричали, плакали, кидались на солдат и офицеров, падали на колени, поднимая к небу руки. Но все бесполезно. Эшелон уже скрылся в густом утреннем тумане.
Там временем в вагоне, в котором ехал Василий, нарастало напряжение.
- Товарищи! Куда они нас везут? Что с нами будет? Тут лишь учителя, врачи, писатели, рабочие, среди нас нет воинов!
-Мы все погибнем. Я в этом не сомневаюсь. Застрелят хоть так, хоть так. Что свои, что чужие разницы никакой. Им нет до нас  дела!  Отправят на убой, а там поминай, как знали!
-Та уж лучше от немчуры получить пулю, чем от своих. Тебе та уже все равно будет, а вот семье как потом? Не задумывались?
-Мужики! Как так можно? Вы что? Конечно, можем и не вернуться, но хотя бы мы знаем, за что отдаем жизни. За семьи свои, за свободу, за Родину! Один раз живём! Недаром ведь пропадать. Лично я хочу, перед тем как в землю уйду с собой еще и Немцев прихватить, да побольше!
Так за разговорами новобранцы дождались ночи. Разместившись по удобнее каждый хотел побыстрее заснуть, чтобы выспаться, быть может, в последний раз. Только Василию было совсем не до сна, он думал о Кате, о маленьком Ваньке и только изредка кимарил укутавшись в шинель возле небольшой буржуйки. Эшелон мчал на бешеной скорости, извергая в небо столбы дыма и гари, а проезжая мимо основных пунктов каждый раз будил солдат тремя отчетливыми гудками. Машинисты не смыкали глаз, подменивая, всю ночь друг – друга. Они закидывали в раскаленное жерло все больше и больше угля, набирая скорость. В одном из вагонов коротали ночь и офицеры.
- Как думаешь, Сергей Палыч, прорвемся?
- А бес его знает! Сталин сказал держаться. Значить хоть все поляжем, но границу не сдадим.
- Скажи честно, старшина, смерти не боишься? 
- Честно. Боюсь. Я уже столько перевидал, что и вспомнить трудно, а бояться так и не перестал.
- А ты?
- Нет. Коротко ответил майор.
- Все равно все там будем. Рано или поздно. Так чего ж медлить.
- А семья то у тебя есть?
-Не сложилось. Прижмурившись от горячего чая, пробормотал сквозь зубы Сергей Палычь.
-А у меня есть. Жена и двое ребятишек. Сейчас, небось, папку ждут, а папка в этом проклятом эшелоне мерзнет как собака!
Вдруг поезд заскулил колесами, и всех находящихся в нем кинуло вперед. В вагон с офицерским составом ворвался взмыленный машинист.
- Товарищ майор на нас напали! Рельсы взорвали перед самым носом, хорошо хоть вспышку сразу заметили.
Эшелон толкнуло еще раз и почти все вагоны вздрогнули от залпа пулеметной ленты.
Солдаты, в панике схватившись от сна, пытались вырваться из вагонов, но стальные засовы не дали им этого сделать. Прогремел еще один залп. Полы и стены вагонов покрылись кровью. Майор в недоумении выбежал наружу. Лес, темнота ничего не видно и лишь впереди догорало пламя от взрыва рельсового полотна. Услышав несмолкающий гул, Сергей Палычь поднял вверх голову и увидел летящий прямо на него истребитель. Отскочив в сторону, он успел в темноте разглядеть освещаемый огнем пулеметов немецкий юнкерс.
-Засада! Вскрикнул майор и кинулся в вагон за старшиной.
-Юра! Юра ты где?! Юра! Вопил Сергей Палычь раскидывая в стороны стулья и стол  пытаясь пробраться в тот конец вагона, где должен был быть старшина. Майор лишь тихо вздохнул, увидев, что старлей лежал приваленный сейфом.
-Что ж ты Юрка? Как же теперь твоя семья без тебя? Шептал Сергей, закрывая другу глаза.
Выбежав наружу, майор взял с собой двух машинистов, и они начали открывать остальные вагоны. Солдаты  стали выпрыгивать из вагонов и искать укрытие. Но гул юнкерсов не прекращался. Немецкие истребители делали все новые и новые заходы, на виражи, выпуская десятки пулеметных очередей. В очередной раз немецкий  пилот изрешетил тот вагон, в котором находился Василий. Но Василию повезло, весь удар свинцового града принял на себя труп солдата, который его привалил. Василий решил не двигаться и остаться на своем месте. Совсем скоро крики солдат прекратились, и гул истребителей затих, а потом и вовсе исчез. Весь продрогший, испачканный кровью, голодный Василий дождался утра. Сбросив с себя застывший труп, Василий выбрался из вагона. Все вокруг было перепахано пулеметными очередями. Трупы солдат были повсюду. Хладнокровные немецкие пилоты не оставили шанса никому. Только возле обломков одного из офицерских вагонов, прижавшись спиной к эшелону, сидел майор Сергей Паличь. Глаза его были наполнены болью и недоумением. И по ржаным усам стекали слезы.
-Всех положили! Всех! Знали гады, что не справятся вот и засада… А парни то совсем молодые кому еще и двадцати не исполнилось.
Рыдал, упершись прикладом автомата в землю майор. Слезы накатывали с новой силой. Не сдержался. Снял с себя фуражку и со злостью закинул в сторону.
-Что ж я теперь матерям их скажу? Как в глаза смотреть им буду!?
Тут тихо подошел Василий.
-Товарищ майор! Живой! Ну, слава богу, а я - то думал, что один остался! Выбираться пора отсюда. Далеко мы уже заехали. Свои не поспеют. Так и помрем с голоду или звери порвут.
-Звать то тебя как? Поднимаясь, спросил Сергей Палыч.
-Василий Зубров. Не задумываясь, ответил тот.
-Ну, так вот Василий я тебе так скажу далеко все равно не уйдем. Наверняка немцы уже отправили сюда отряд и те уже прочесывают местность. Их щепетильность не позволит оставить у себя под носом даже двух раненых врагов, а тем более если те могут быть диверсантами.
-А чем черт не шутит? Нет гарантий, что домой вернемся, так немчуру задержим хоть на сколько!
-Так и быть. Все равно погибать, а помирать так с музыкой. Пробегись по вагонам может, что полезное найдешь. Может родные кому с собой хоть кусок хлеба положили? А я из сейфа пистолет заберу – пригодится.
После этого они разбрелись по сторонам. Василий искал хоть что-нибудь съедобное. Раскидывая обугленные обломки и переворачивая трупы, Василий обнаружил маленький вещмешок. Но забрать его было не так просто, как казалось. Потянув его на себя , он увидел, что его крепко держит застывшая рука молодого солдата. Казалось ничего сложного – разогни пальцы и все. Но не тут, то было. Василий испытывал непреодолимый страх и отвращение к мертвой плоти. Тем более он осознавал то, что этот парень еще вчера ехал с ним в одном вагоне и рассказывал небылицы. Все-таки взяв себя в руки, Василий  с силой рванул мешок из холодных, но неимоверно сильных пальцев мертвеца.
Открыв его, он обнаружил там банку тушенки, полбуханки черного хлеба и кусочек сала бережно замотанный в вышитый платок. Еще одна вещь, которая привлекла его внимание, это была небольшая фотография. На ней изображена молодая, красивая девушка, рядом с которой стоял мальчишка. Они улыбались и как будто смотрели в глаза Василию. По мокрой от пота спине прошел мороз. Василий вспомнил о своей родной Кате и Ваньке. Он знал, что они ждут его домой и молятся каждую ночь за его возвращение. Тогда Василий понял, что не может сдаться, ведь это означает верную смерть. И только сейчас он по - настоящему захотел жить. Не для себя, а для семьи. Для того чтобы еще хоть один раз увидеть карие глаза Катерины и обнять сына. Невиданная сила тогда проснулась у Василия. Сила прильнула к его рукам и он одним рывком скинул с мертвого солдата обломок вагона. Тихо наклонился.
-Спи спокойно брат. Теперь ты свободен. Не волнуйся, мы будем биться до конца. Не пустим фашистов в наши дома и не дадим им наших семей! Клянусь! Переборов в себе всяческий страх он разжал руку солдата и вложил в нее фотографию. Рука мгновенно сжалась в кулак, тем самым вернувшись в обратное положение. Василий понял, что так солдат поспрошался с ним и своей семьей. Закинув вещь-мешок на спину, Василий направился обратно, где его уже ждал Сергей Палыч.
-Нашел что-нибудь? Спросил майор.
-Нашел. Утвердительно ответил Василий.
-Что-то полезное?
-Весьма. Скинув рюкзак, он достал из него содержимое.
-Повезло! Явно с проснувшимся интересом сказал майор.
-Понадобиться. Дорога то у нас долгая. Все-таки лучше, чем ничего.
-Ты прав Вася! А ты я вижу смекалистый парень. Откуда родом будешь?
-Сталинградский я. Коротко ответил Василий.
-А я из Саратова буду. А как оно там в Сталинграде? Как ни как город с именем нашего вождя!
-А Вы разве не служили в Сталинграде?
-Не пришлось. Меня сюда прислали впервые дни войны. Не успел освоиться. Только и видел Комиссариат да казармы.
-Тихо…Мне кажется, сюда идут. Прошептал Василий, выглядывая из-за обломков.
-Немцы! Не успели. Нужно бежать товарищ майор.
-Быстрее в лес!
Недолго думая солдаты рванули в сторону лесного массива. Бежали они, быстро не оглядываясь. Взволнованное дыхание учащалось. Пробираясь сквозь густые заросли они тогда не думали куда именно им бежать. Но, несмотря на это они не останавливались.
-Васька! Погоди! Не могу больше. Устал. Хрипел сквозь одышку майор.
-Сергей Палычь, некогда отдыхать оны могут найти нас в любую минуту!
-Тогда беги без меня!
-Ни за что! Мы вместе попали в эту беду, вместе и выберемся. Слышали? Они уже рядом.
Василий просмотрел сквозь густые ветки серую форму. Немецкие солдаты прочесывали местность. Василий с Сергеем Паличем вновь бросились бежать. Но фашист заметил их. Прозвучала автоматная очередь. Сергей Палычь ответил залпом из ППШ. Началась перестрелка. На протяжении пяти минут диверсанты сдерживали натиск спецгруппы. Но вдруг Сергей Палычь завалился на бок и ППШ затих.
-Сергей Палыч! Вы живы? Товарищ майор! Полушепотом стонал Василий.
-Плечо! Насквозь прошла! Зараза.
-Идти можете?
-Дальше я не пойду. Я буду только мешать тебе! Беги сам!
Да же не подумаю! Вставайте! Нужно идти.
-Хороший ты парень, Васька. Жаль не увидимся больше.
-Та мы еще с Вами не один десяток немцев положим!
-Васька! Беги!
-Нет!
-Это приказ старшего по званию! Выполнять!
-Я Вас не оставлю!
-Беги солдатик, беги! Я задержу их!
Все-таки преодолев себя, Василий кинулся вглубь леса. Через мгновение  раздалась очередь. За ней в ответку прогремели четыре выстрела из табельного пистолета майора.
Тишина окутала весь лес. Не о чем не думая Василий бежал дальше. Только через несколько шагов он остановился, посмотрел вокруг и опершись об ель присел на землю. Вася понял, что майор мертв. Он спас его. Только почему? Зачем? Могли б вместе бежать, а он.…Сняв пилотку, Василий вытер ею мокрые глаза. Но время на отдых не было. Внезапно совсем рядом зарычали моторы немецких мотоциклов. Василий затаил дыхание и наблюдал. Как оказалось, совсем не далеко пролегала небольшая дорога, которая вела на лесную просеку. Фашисты выехали на открытую местность и заглушив мотоциклы стали не большим лагерем. Немец с офицерскими пагонами докладывал по рации. Остальные курили и громко смеялись. Один из них скинул брезент с коляски своего мотоцикла и вытолкал на землю недвижимое тело. Василий сразу узнал его.
-Сергей Палыч!
Василий хотел броситься на помощь товарищу, но преимущество было не на его стороне. Поэтому он решил наблюдать. Фашист, который стоял рядом толкнул ногой тело. Моментально Сергей Палычь схватил его за ногу и повалил на землю. Из последних сил он пытался задушить фрица. Но тут же получил прикладом от винтовки по голове.
-Льежат! Рускай свиня! Сопративлятсен бес полезнохт! Мы доставить тебья в штаб и пытать, как диверсант.
-Ничего я тебе не скажу, мразь! Гневно крикнул Сергей Палычь, плюнув немцу в лицо.
-Ты очьень смелыйхт! Но это тебья не спасихт. Тебья допытать. Ты не чьювствовал когда под ногтихт засовыват гарачий иголка! Ничего скоро узнаихт! Фашист кричал, размахивая руками выходя из себя от безразличия майора к его угрозам. Сергей Палычь смотрел ему прямо в глаза. И даже когда тот стал избивать его, тот смотрел на него и смеялся.
-Ну, что фашистская морда? Не получается сломать Русского солдата? Мы вас всех задавим! На мое место придут тысячи других! Вы ответите за все. А твой фюрер накормит собой собак! Заливаясь смехом, бормотал майор. Глаза его загорелись, а дыхание участилось. Никогда еще Сергей Палычь не чувствовал такой радости и уверенности в своих словах.
- Не пройдете!
Зарычал майор, вскочив на ноги и откинув от себя двух держащих его фрицев. Было уже, вырвал у одного автомат, но прозвучал выстрел. Сергей Палычь упал на колени. Затем прогремело еще два выстрела. Немец стрелял в упор. Пули прошли на вылет. Майор глубоко вздохнул, но даже не вскрикнул. Сила покинула его и рдяной лентой вытекла из обожженных пулевых отверстий. Майор лежал на спине. Глаза его были открыты. Над ним уплывали вдаль облака. Это последнее, что увидел майор Сергей Палычь.
Неистовый гнев охватил Василия. Он было уже, почти поднялся, но вновь упал на живот. Как бы сильно он не хотел отомстить, но его воспаленное сознание осознавало, что лезть одному на пять стволов безрассудно и бессмысленно. От гнева он рил землю, сжимал зубы так, что был слышен треск. Эмоции вырвались на волю. Глаза моментально намокли.
Немцы еще недолго оставались на месте. Офицер давал распоряжения, шипела рация, смех срывался невзначай. В один момент, как по приказу фашисты собрали лагерь и заведя моторы скрылись по проселочной дороге. Немного подождав, Василий бросился к бездыханному телу. Бежал, быстро не оглядываясь, не пригибаясь, а прямо, гордо и целенаправленно. Добежав к телу, замедлился. Несколько шагов шел украдкой. А подойдя совсем, близко упал на колени. Василий приподнял майора и положил его голову себе на колени. На лице Сергея Палыча зияла легкая улыбка. Щетинистые щеки и усы были испачканы в кровь и грязь. Глаза открыты. А смотрел он, наверное, в небо, там, где летели журавлиные ключи. Василий перевел взгляд  немного ниже. На груди майора были три пулевых ордена.
-Зачем? Скажи мне друг, зачем? Ты спас меня. А я даже отблагодарить не могу. Замечательный ты мужик Серега. Тебе б еще жить да жить, а ты. Ты прости ели что. Знаешь, я сделаю для тебя доброе дело. Погиб ты, как герой и похоронен будешь, как герой.
Василий протянул руку и закрыл Сергею Палычу  глаза. Оглянулся вокруг. Нигде ничего. Потом снял с майора портупею и начал рыть мокрую, песочную почву. Рыл упорно, долго. Пот покрыл его лоб и горячими каплями срывался в траншею. Василий снял с себя гимнастерку и положил ее рядом с собою. Не переставал Вася копать яму. Знал он, что обязан майору жизнью,  хоть его не уберег, так похоронит по-людски. В кровь разодрал руки солдат, но рыть не переставал. Уже и рубаха белая почернела, и руки не слушались, а Васька только изредка посматривал на Сергея Палыча и закатав рукава продолжал копать. Вдруг Василия отвлекло четкое и не далекое курлыканье.
-Журавли…Как бы хотелось стать журавлем. Полететь туда, где нет войны, где нет горя и смерти и не вернуться никогда! Василий схватился за голову. Боже, когда же все это закончится?
Поднявшись из траншеи, Василий подошел к  телу майора и аккуратно поволок в яму.
-Прощай товарищ! Когда-нибудь мы снова встретимся. Только не сейчас и не здесь. Мне еще многое успеть надо. К семье вернуться я должен. Ждут меня. Очень ждут. Обещал я!  А фрицам я за тебя отомщу! Смахивая случайную слезу, шептал Василий.
Попрощавшись, Вася стал закидывать мокрым песком тело товарища. Потом выломал пару веток и связал их куском шнурка. Рядом с крестом положил на могилу фуражку и портупею майора. Простившись в последний раз, Вася направился по той же проселочной дороге, по которой еще несколько часов назад уезжали фашисты. Шел он долго, совсем устал. Пот градом тек по щекам. Голод давал о себе знать. Долго Вася терпел, до последнего оттягивал тот момент, когда он должен был открыть вещь-мешок, который забрал у неизвестного солдата. Сил больше не было. Остановился. Привал. Опершись о влажный ствол дерева, Василий заглянул в мешочек. Достал кусок почерствевшего хлеба и стал жадно уплетать его с салом. Хотел открыть тушенку, но ножа не было. Решил оставить на потом. Усталость давала о себе знать. Сильно болели ноги и спина. Василий больше не мог бороться с усталостью веки его медленно закрывались и он сам не желая того погружался в сон. Вокруг тишина. Осенний ветер ворошил опавшую листву. Вековые сосны томно скрипели под тяжестью своего веса и возраста. Из глубины леса доносились случайные шорохи. Тишина. Солдат спал, а над ним плыли вслед за журавлями черные  тучи. Запахло дождем. Где-то далеко зашумела гроза. В нескольких метрах от того места где лежал Василий проходили два солдата в немецкой форме. Вася проснулся из-за громкого смеха и лязга оружия. Притаился. Что дальше? Они идут в его сторону. Они были совсем рядом. Вася чувствовал их неравномерное дыхание. Он был всего в нескольких шагах от фрицев. Только ветви густого кустарника скрывали его присутствие. Один из патрульных отошел в сторону, услышав странный звук. Василий решил не терять возможности. Подкравшись сзади, он закинул на шею фашиста свой ремень. Немец сопротивлялся, но уже через мгновение жизнь покинула его тело. Василий схватил немецкий автомат и две запасные обоймы. Так же забрал у трупа из сапога короткий нож. Второй патрульный мгновенно отреагировал, и в сторону Васи прогремела очередь. Василий изменил свое место расположения, украдкой перебравшись в сторону от линии огня. Фашист направился туда, где лежал труп патрульного. Василий накинулся на фрица с ножом. Завязалась борьба. Немец откинул Васю и несколько раз ударил автоматом. Василий упал. Фашист бросился на него и напоролся на нож. Все кончено. Патруль был успешно ликвидирован. По рукам Василия стекала багровая, теплая кровь. Он был в недоумении от произошедшего. Никогда раньше он не проявлял агрессии к кому либо, а сейчас своими руками лишил жизни двух человек. Пускай даже фрицев, но они тоже люди. Резкая боль ударила Васю в голову и чуть не свалила с ног. Он почувствовал тошноту и слабость во всем теле.
-Я убил их! Своими руками убил! Кем я стал? В кого превратился? Я зверь! Боже, как же больно! Василий упал на колени. Лицо его и руки испачканы в чужую кровь рядом лежал нож. Нервы накалены до предела. Ярость бурлит в венах, и боль подкатывает под горло. И душит, и не дает ни глотка воздуха. Сжимает голову и вытягивает жилы, как струны, которые готовы в любой момент лопнуть. Это состояние продлилось не долго. Буквально какое-то мгновение Вася не мог дышать. Но потом стало легко. Легкая дрожь пробежала по спине. Голова уже не болела, и дышалось ему свободно. Вася осознал, что если бы он их не убил, они убили бы его и он никогда не смог бы вернуться к своей семье. Дома ждала жена и маленький сын, который, как и все дети боится темноты, не хочет засыпать один и каждую минуту думает о своем отце. Катя уделяла сыну все свое время. Она сама учила его читать и писать. Ваньке с трудом давалось домашнее обучение. Страницы обгоревших книг да кусок мела никогда не смогут заменить парню школу. Но он не сдавался, усердно читал и днем и глубокой ночью, выводил мелом на асфальте аккуратные буквы. Екатерина откровенно радовалась успехам сына. Но каждую ночь пока Ванька читал обрывки книг, она плакала. Плакала она от того, что Ванька ее хотел быстрее научиться писать, чтобы отправить пистмо отцу. Не знала она, жив ли еще Васюта или нет. Ни весточки от него, ни письмеца. Даже похоронки нет. Боль сжимала ее сердце. Тосковала она и ждала. Хоть какой-нибудь знак от Василия. 
Тем временем Вася не уверенно шел по дороге. Он не знал, что его ждет за поворотом. Может опять отряд патруля или целый немецкий лагерь. Небо затянуло тучами. Вдалеке вспыхнула молния. И с черных, тяжелых, свинцовых туч начал срываться холодный осенний дождь. Василий ускорил шаг. Он хотел быстрее увидеть, что находиться там, где заканчивается этот мрачный, угрюмый лес. Василий остановился, услышав из далека не понятный шум. Притаился. Заметил приближающееся к нему серое пятно. Спрятался в лес. Стал наблюдать. Звук  приближался. Долго теряться в догадках не пришлось, серая немецкая форма – первое, на что Василий обратил внимание. Мотоцикл с двумя гитлеровцами оснащенный крупнокалиберным пулеметом промчался по размытой дороге. Диверсант покинул свое укрытие, но выходить из леса не решился. Вася ускорил шаг. МП40 бесполезно свисал с его плеча и только усложнял продвижение. Не прошло и пятнадцати минут, как Василий вышел на открытую местность. Впереди виднелась небольшая деревушка. Пара покосившихся хат да колодец. Вася б еще долго присматривался с далека на хаты, но заставшая его в врасплох непогода дала о себе знать. Поднялся сильный ветер. Дождь ледяной стеной хлынул с мраморного неба. Василий кинулся к селу. На зубах его скрипела грязь в вперемешку с потом. Голова болела. Видно в последней стычке фриц как следует, приложил Васю прикладом. Добежав до ближайшего дома, Василий заглянул в окно. Темно. В дальнем конце комнаты горела свечка. Людей видно не было. Окна затянуты паутиной. Комната заставлена всяким хламом. В уголке стояла небольшая запачканная гарью буржуйка. Рядом охапка дров. Василий подошел к двери и постучал раз, потом и второй. В ответ тишина. Возможно, хозяев нет. Вася толкнул дверь автоматом, та со скрипом приоткрылась. Вошел. Никого. На стенах висели мрачные картины припавшие пылью. На полу – драный кусок ковра. Посреди комнаты, рядом с аккуратно застеленной кроватью стоял перекошенный столик. На нем были разложены письма. Странно, куда делись хозяева? Василий подошел к буржуйке, закинул в нее пару поленьев и распалил огонь. Сняв гимнастерку, грязные сапоги и насквозь мокрую рубаху разложил их около печурки, что бы просохли. Сам тоже сел около нее греться. Тем временем за окном не на шутку разыгралась сильная буря. Смеркалось. Василий решил открыть банку тушенки и хорошенько подкрепиться перед сном. Достал отвоеванный в бою немецкий нож. Вскрыл банку и поставил ее на буржуйку. Пока ужин грелся, Вася порезал оставшийся кусочек сала да горбушку черствого хлеба.
- Наконец-то этот день закончился. С облегчением выдохнул Василий. Теперь поем, спасибо солдатику, да спать.
Вася перевел взгляд на тушенку. Кажется готово. Аккуратно снял банку с печки и поставил на стол.
-Вот это трапеза! Сейчас бы еще сто грамм фронтовых как положено, вот тогда совсем благодать была бы.
Василий был доволен. По крайней мере, этим моментом. На столе вкусная еда, в печке трещат дрова. Васе было тепло и сытно. За окном шумел дождь, и время от времени вспыхивала молния. Василий смотрел на улицу. В какое-то мгновение его взгляд приковало черное пятно напротив дома. Оно уверенно двигалось в сторону Васи. Необузданный страх сковал солдата. Кто это или что это может быть думал тогда он. Пятно приближалось все ближе. И лишь когда оно подошло совсем близко, то в свете молнии Василий увидел человека в длинной одежде, и седыми так же длинными волосами. Человек подошел к дому, огляделся вокруг. Его взгляда не было видно, но его можно было почувствовать. Когда неизвестный вошел в дом Василий спрятался, но его одежда на буржуйке и еда на столе остались не тронутыми, что стазу привело человека в заблуждение. Он снял капюшон. По седым, длинным волосам и бороде стекала вода. Высокие сапоги громко скрипели на деревянном полу. Неизвестный стал осматривать помещение. Он молчал. И лишь безумные глаза бегали по комнате. Нервы Василия были на пределе. И диверсант не выдержал.
-Простите за вторжение уважаемый. Я сбился с дороги, и меня застала не погода. Ваш дом стал для меня спасением, а иначе я бы просто замерз до смерти на улице.
Человек молчал и только внимательно глядел на гостя. Через мгновение его рука опустилась вниз. Из под длинного плаща появился наган, ствол которого был направлен незваному гостю прямо промеж глаз. Василий отступил назад.
-Я сейчас же уйду! Только не стреляйте!
-Русский? - Медленно прохрипел человек.
-Да! Я русский. Как только началась война меня и еще целый отряд отправили на границу. По дороге мы попали в засаду. Немцы уничтожили наш эшелон. В живых остался только я и мой товарищ!
Человек выслушал Василия.
-Как звать?
-Василий.
-Товарища?
-Зимин Сергей Павлович.
-Зимин? Знаю такого. Где он сейчас?
-Убит!
-Не может быть! Вскрикнул неизвестный. Ты лжешь! Ты шпион!
-Я не шпион! Я лично похоронил его. Неподалеку отсюда. Около получаса ходу. На нас немцы  напали. Сергей Палыч пал в бою смертью храбрых. Я ж без оружия был. Не уберег. Мы с ним долгую дорогу вместе проделали. Можно сказать, породнились, побратались. Человек молча, слушал Василия, медленно кивая седой головой.
-Садись. В ногах правды нет. Оставайся раз так. Вижу, ты есть собирался я сейчас принесу для аппетиту.
Неизвестный подошел к старому, черному шкафу. Открыл верхнюю дверку, достал бутылку и два граненых стакана. Уселся за стол, зажег свечу и разлил содержимое по стаканам.
-Так говоришь смертью героя погиб?
-Так и есть! Отстреливался до последнего патрона. Потом, когда его фашисты взяли, он офицеру в морду плюнул и рассмеялся.
-Весь в отца. Прошептал человек.
-Вы знали его отца?
-Да. Родной брат он мне. Хороший парень Сережка был. Давай помянем.
Они вдвоем поднялись и осушили стаканы. Василий закусывать сразу стал, а старик лишь томно выдохнул.
-Ты ешь, ешь. Совсем на тебе  лица нет. Худющий как смык. А спать возле буржуйки постелю. Тут ночами холодно. Тем более скоро холода. Ты я вижу неплохой человек. Не оставил товарища на поругание. Хорошо хоть схоронил то?
-Хорошо, но не глубоко. Руками землю рыл.
-Руками? Удивился человек.
-Руками. На Сереге ремень был, так пряжкой помогал. Но ничего ж себе не взял все с ним рядом схоронил.
-Спасибо тебе солдат. Утешил хоть старика! Ладно, все давай спать. Завтра день тяжелый. Нужно выспаться, отдохнуть.
Сказав это, человек махнул еще стакан. Поднялся и показал Василию место ночлега. Подбросив еще дров в буржуйку, лег и сам.
Василий не спал почти всю ночь. Болела голова, и тревожные мысли не покидали его. Ели дождался утра. Когда поднялся, увидел, что старик бегает по дому, прячет вещи. 
-Что происходит? Зажмурив глаза, от проникшего в хату солнечного света, сказал Василий.
-Поднимайся! Быстро! Немцы идут.
-Нужно уходить!
-Поздно! Они заметили дым.
-Что теперь делать?
-Отстреливаться! Хватай автомат и занимай позицию.
-Долго не продержимся!
-Зато настреляемся от души! Фыркнул сквозь седые усы человек.
 Немцы приближались все ближе. Это был патрульный отряд в количестве около тридцати человек. Не доходя до хаты, где засели Василий и неизвестный они рассредоточились и стали обходить дом по кругу, тем самым взяв его в оцепление. Пути для отступления были отрезаны. Началась затяжная перестрелка. Время от времени из окон хаты доносились голоса нагана и автоматные очереди. Фрицы как следует, обстреляли убежище повстанцев из крупнокалиберных пулеметов. Перепалка на время затихла. Фашисты, воспользовавшись моментом, ворвались в дом.
 -Лежат! Русскай сабака! Выкрикнул офицер, направив автомат на старика. Неизвестный, как будто не слыша предупреждения, бросился на фрица. Тут же его остановила автоматная очередь. Схватившись за живот, старик рухнул на пол. Василий продолжал сопротивление, но абсолютно не равные силы не оставили бунтарю никакого шанса. Буквально через пятнадцать минут связанного Василия вытащили на улицу. Хату вместе со стариком стали жечь из огнеметов. Василий стоял на коленях и смотрел на пламя, языки которого навсегда выжгли в его душе образ неизвестного старика, который решил помочь солдату. 
-В лагер его! Насши сабаки будут очень рад свежихт мясо! Немецкий офицер злорадно ухмылялся. На лице его расплылась ехидная улыбка. Василий узнал его. Это был тот самый фриц, который убил Сергея Палыча.
-Чего смотрийш русскай? Призрака увидил? Молчиш? Правильно делаеш. Нам нужни послушний люди. Ти будеш работать. Ми пощадить тебья. Ты будеш бунтовать и ми тебья убить. Делай свой вибор. Отпровляемса! Немецкая колона состоящая из пяти машин и четырех мотоциклов сопровождения отправилась в долгую дорогу на север от сожженной деревни.
Ехали долго, без остановок. Колона приостановилась. В окне Василий рассмотрел охранный пост и шлагбаум. Пленника вывели из машины. Вася осмотрелся. Шесть черных бараков окружал высокий забор с колючей проволокой. Четыре вышки по периметру с прожекторами и установленными пулеметами хищно глядели во всех направлениях. Еще одной характерной чертой отличался этот пустырь, в центре вырыта глубокая воронка, к ней подведены какие-то трубы. В небе над лагерем кружили стаи черных воронов. Холодный ветер обжигал лицо. Губы моментально потрескались. Василия повели через весь лагерь к небольшому домику на окраине. Там, судя по всему, находилось управление “комбината смерти”. Войдя внутрь, Василий увидел темное помещение, мрачные своды которого почему-то сильно сдавливали виски пришедшему пленнику. В центре за столом сидел крепкий мужчина возрастом около пятидесяти лет. Черты его лица были грубыми. Щеки впавшие, глаза глубоко посажены, волосы седые коротко стриженые. На правой щеке был шрам. Офицер, который привел Василия, немедленно отчитался. Их беседу пленнику было не понять. Он не знал, что они решат по поводу его дальнейшей судьбы. Мужчина только внимательно смотрел на пленного и изредка кивал головой. Потом медленно поднялся и попросил всех кроме Василия  покинуть помещение. Человек долго молчал, всматриваясь в лицо Василию потом, почти без акцента произнес:
-Меня зовут Отто фон Браузен. Я управляющий этим лагерем. Прошу учесть, что от сюда еще никто не уходил – живым. Поэтому я надеюсь, что мы найдем общий язык и начнем сотрудничать уже с первых дней. Только давай без этого раздутого героизма: “Ты немецкая падаль, я тебе ничего не скажу! Лучше убей меня!”  Это я уже слышал. Давай, что-нибудь новое а? Имя?
-Василий.
-Родом?
-Из Сталинграда.
-Сталинград? Я был в Сталинграде до войны разуметься. Красивый город. Жаль, что пройдется уничтожить.
-Ничего у вас не получиться! Мразь!    
-Какой герой. Ты же знаешь, что у тебя нет шансов. Только сделай шаг в мою сторону, и я тебя застрелю. Какая глупая и нелепая смерть. А у тебя, наверное, семья есть? Как же они? А если мы будем сотрудничать у тебя, будет шанс вернуться домой. Я собираю группу диверсантов. Верных псов. Сделаешь то, что я скажу, увидишь семью, а если нет – будем прощаться. Подумай над этим. Время у тебя до утра. Охрана! Увести! Третий барак. В комнату вошли двое и под руки вывели Василия из помещения. Потом заломив правую руку за спину, поволокли к баракам. Тяжелая дверь открылась. Внутри не было ничего кроме соломы и перепуганных до смерти, голодных людей. Дверь захлопнулась. Василий стоял в проходе. Люди молча, смотрели на пришельца. Не увидев в нем опасности, как ни в чем не бывало стали вновь беседовать между собой. Василий медленно прошел в барак и сел неподалеку от толпы серых людей около правой стены. Новоприбывший сидел, тихо всматриваясь в лица напуганных пленников. Тут к нему подошел явно заинтересованный его персоной человек.
-Доброго дня невільнику! Ти вже напевно бачив нашого коменданта? З такими краще не жартувати! Мене Семен звуть письменник я. Серед нас нема вояків. А ти хто будеш?
-Василием звать меня. Сам со Сталинграда.
-А я з Києва! Радий знайомству. Нажаль не на довго це.
-Почему?
-Все одно скоро в могилу! Нас ці звірі хоч роботою, а хоч і голодом замордують! Тепер комендант загін набирає диверсантів, а ми ж зовсім не вояки. Ми стали не потрібні. Завтра в ранці по нас прийдуть. Одна дорога в нас – в яму!
-Что за яма такая?
- Бачив у центрі кратер?
-Да!
- Приїжджав до нас один командир німецький це його винахід. Щоб можна було більше людей за один раз знищити. В цю яму зганяють людей туди труби з газом підведені. Вмикають газ, підпалюють і все. Кінець.
- Мне и в голову не могло прийти, что люди способны на такое!
- Тут людей нема! Тут лише звірі та трупи. Все! Більше нікого. Тут місце де ті хто ще живі заздрять мертвим. Знаєш у мене родичі живуть в Карпатах. Боже яка там краса! Я навіть вірш написав! Хочеш послухати?
-Конечно! С удовольствием!
Семен приподнялся с соломы. Поправил волосы и с видом, будто он выступает не перед завтрашними смертниками, а перед первыми лицами государства процитировал:
-Багріють ясно кетяги калини
І снігурі, як кров червона на снігу.
Говерли видняться туманнії вершини,
Нема тут місця розбрату й гріху!
- Як же додому хочеться! А жити? Жити як хочеться!   
- Понимаю Семен, понимаю. Самого дома семья ждет.
-Так ти підеш в загін до цього монстра?
-Я не вижу другого выхода!
-Щасти тобі добрий чоловік. Але запам’ятай назад дороги не буде! Ти можеш стати йому не потрібним.
-Я понимаю, но выбирать не приходиться. Я устал. Нужно отдохнуть давай на боковую.
-Ні я не буду спати. Хочу насолодитися останніми годинами життя.
-Воля твоя Семен.
Ночь была длинной. Поспать так и не пришлось. Около трех часов утра ворота барака открылись. При входе Василий рассмотрел толпу людей в форме с собаками и фонарями. Они все время о чем – то кричали, кого-то искали. Собаки рвались с цепей. Василий огляделся вокруг. Все те же напуганные лица все кроме одного.
-Семен. Подумал Василий.
Через некоторое время в бараке появился комендант. Он приказал осмотреть все помещение каждый угол. Солдаты с собаками осмотрели все здание целиком. Ими была обнаружена щель в задней стене барака, через которую и бежал один из пленных.
-Ваш товарищ бежал? Нет! Далеко он не уйдет. От меня еще никто не уходил. Тихо, но очень отчетливо произнес комендант. Даже не смотря на столь ранее время суток,  Браузен был идеально одет. В словах его и действиях не было растерянности. Он был полностью уверен в себе. Вдруг вдалеке заговорил пулемет.
- Я же говорил, что отсюда никто не уходит - живым!
Солдаты притащили окровавленное тело в центр лагеря. К тому времени всех пленных изо всех бараков выгнали и построили вокруг ямы. Комендант, молча, подошел к телу. Внимательно посмотрел. И не сказав ни слова, столкнул труп в яму. Потом перевел взгляд на остальных пленников.
- Вы знали о том, что ваш товарищ собрался бежать. Вы помогли ему в этом. Кто это сделал? Шаг в перед!
Заключенные молчали и стояли на местах как вкопанные.
-Молчите? Ну, ничего я сам найду виновных.
Браузен с двумя солдатами стал медленно идти вдоль выстроенной колоны пленников из третьего барака. Всматривался в лица серых людей. Кивал головой на каждого второго. Солдаты выводили их и толкали в яму. Очередь дошла и до Василия. Комендант своим ядовитым взглядом смотрел Василию прямо в душу, но не кивнул на него. Солдаты пошли дальше. Столкнув в яму почти половину пленников третьего барака, Браузен приказал включить газ. Резко зашипели черные трубы, и запах газа донесся до стоящих на верху людей.
-Так будет со всеми, кто попытается противостоять третьему рейху. Вскрикнул комендант. Потом приказал принести ему факел. Когда приказ был выполнен, он поджег его и бросил в кратер. Мгновенно в небо вырвался столб огня. Закричали черные вороны. Люди, находившиеся в яме, наверное, даже не успели понять, что произошло. Черное облако вырвалось наружу и окутало всех присутствующих на шабаше. Запах смерти наполнил легкие Василия. В глазах стояли мертвые люди. Никогда прежде Вася не видел ничего подобного. Браузен стоял над “кратером смерти” и с упоением глядел вниз. Огненная Геенна раскрыла тогда перед всеми свою пасть и поглотила невинные души. Когда тела полностью исчезли, комендант повернулся к напуганной толпе.
-Надеюсь, желание к побегу исчезло? Иначе эта неприятная процедура может повториться. Я бы на вашем месте задумался. Но все дело в том, что я не на вашем месте! А теперь немедленно за работу!
Конвоиры, моментально среагировав стали гнать людей к карьерам. Работать приходилось в нечеловеческих условиях. Рукояти инструментов были не отшлифованы. Моментально руки превратились в кровавое месиво. Глиняные карьеры стали последним пристанищем многих людей в тот день. Работали все без исключений. И стар и млад, помогали друг другу. Женщины работали не меньше. Строгие надзиратели внимательно следили за качеством проделанной работы. Часто бывало, били людей просто так, для потехи. Многие тогда не пережили ту роковую ночь. Зашумел холодный дождь. Полученная на раздаточном пункте роба насквозь промокла. Ботинки без шнурков еще впервые часы работы наполнились холодной глиной. Силы покидали Василия. Руки непроизвольно опускались, а надзиратель громко кричал и бил, бил, бил! Бил по голове прикладом не жалел. Замахивался, чуть ли не из-за плеча. Кричал громко, ругался, толкал Василия. Но все бесполезно. Тогда фриц схватил его за робу и потянул по мокрой глине мордой вниз к зданию управления. Заволок вовнутрь и как мешок свалил на пол. Кинул в сторону коменданта пару коротких фраз и покинул помещение. Василий лежал на ковре. Мокрый, грязный, обездвиженный. Из разбитой брови текла кровь.
-Что ж ты Вася работу свою так плохо делаешь? Я же рассчитывал на тебя. Думал, сработаемся. Поблажки тебе разные хотел сделать. А ты меня подвел! Браузен встал из-за стола, подошел к Васе и наклонился.
-Очень жаль Василий! Очень жаль. Подумай над своим поведением в карцере! Комендант в гневе схватил пленника за волосы и ударил об пол.
-Охрана! В карцер!
В комнату вошел высокий, крепкий солдат. Он взял Василия под руки и вывел из управления. Комендант вновь сел за стол. В комнате было темно. Горела только небольшая лампа. Отто достал из верхнего ящика серебряный портсигар с надписью “Sieg liebt gewaltiger”(победа любит сильных). Достал сигарету, подкурил и плавно утонул в кресле. Кольца белого дыма медленно поднимались к потолку. Браузен повернул голову и посмотрел на портрет фюрера.
- Победа за нами!
Тем временем солдат тащил Василия к карцеру. Карцер находился на дальнем конце лагеря. Представлял собой каменный сарай с пустыми стенами. В какой-то момент у Василия в голове промелькнула идея:
-Бежать! Нужно бежать! Но куда, а самое главное как? Вышки по периметру, колючая проволока на заборе, посты охраны. Я должен!
Василий резко схватился, вырвался из рук конвоира, выхватил у него автомат и несколько раз ударил. Охранник упал в грязь. Диверсант немедленно бросился к забору. Мокрая глинистая дорога затрудняла движение, но Вася бежал. Через секунду на весь лагерь прокричала сирена. Прожекторы на вышках хищно шныряли по всей территории в поисках беглеца. Отряды охраны стали прочесывать территорию. Василий уперся в высокий забор. Не под силу тот оказался истощенному каторжнику. Собаки учуяли след. Увидев Василия, солдаты выпустили из рук поводья. Собаки, как голодные звери бросились на диверсанта. Впопыхах Василий успел выпустить по куче собак несколько очередей. Но было уже слишком поздно. Черные осатаневшие звери накинулись на Василия. Разодрав робу, они добрались до тела. Острые клыки впивались в кожу, соскакивали с костей. Василий не кричал он, молча, принял удар. Глаза были открыты, но практически ничего не видели, все было залито кровью. Очнулся диверсант уже в лазарете. В глаза бил яркий свет. Над столом, на котором лежал Василий, стояли трое в халатах и о чем-то говорили. Василию было не до этого. Болело все тело, болело так, что даже думать ему было больно. Единственного не мог он понять, почему фрицы решили его спасти. Могли б просто кинуть в яму как и остальных, но нет же они вытащили его с того света. Причем по собственной воле. Один из врачей вколол Василию какую-то сыворотку, и он вновь потерял сознание.
Проснулся Вася в небольшом сером помещении. Своды стен невысокие. На полу куча соломы, возле двери жестяная миска с баландой. Сильно болела голова. Немного приподнялся, посмотрел на свои руки. Они были все в рубцах и шрамах. Потрогал лицо. На левой половине через лоб, глаз и щеку тянулся рваный шрам. Губы разбиты.
-Боже! Когда же все это закончится? В отчаянии стонал каторжник. Бил кулаками в глухие стены. Кричал. Но все бесполезно. Примерно через час дверь карцера отворилась. На пороге стоял угрюмый Отто фон Браузен.
-Василий, Василий. Я не вижу логики в твоих поступках. Я уже сказал, что бежать бесполезно. Но выйти все же можно.
- Как?
-Не торопись. Я все тебе объясню попозже. А сейчас пойдем.
Отто жестом пригласил Василия пойти вместе с ним. Диверсант согласился. Один из солдат сопровождения помогал Васе идти. Уже через пятнадцать минут Василий вновь оказался в управлении. Браузен сел за стол и предложил Василию сделать то же. Комендант достал из стола портсигар и протянул Васе, тот отказался. Так же молча, он достал бутылку шнапса и два стакана. Откупорил и разлил по емкостям. Откинувшись на кресле, закурил.
-Ну что ж Василий. Вижу ты, наконец, то сделал правильный выбор. Только вот дорого он тебе обошелся. Можно было бы и без этого. Комендант провел стаканом по своему лицу, обозначая шрам Василия.
-Я должен был попытаться!
-Логично. Ты прав Василий. Я просто недооценил русскую натуру. Но сейчас не об этом. Я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Услуга за услугу.
-Я слушаю.
-Ты сильный. И морально и физически. Такие люди мне нужны. Возглавь мой отряд, выполни операцию, и я подарю тебе свободу.
-Где гарантии?
-Гарантий нет. Сам посуди, если бы я хотел тебя убить, я бы это уже давно сделал. Возможностей и способов хоть отбавляй. Но я зачем-то спас тебя. Зачем? Спросишь ты у меня. Потому, что ты мне нужен, отвечу я тебе.
-Что требуется от меня?
-Все просто. Неподалеку отсюда базируется группа бандитов. Они мне изрядно надоели. Уничтожь их и я дарую тебе свободу.
-Согласен! Когда выступать?
-Генерал Вайнер проведет инструктаж. Могу сказать только одно, что отряд полностью будет сформирован примерно через неделю. А пока отдыхай.
  В это время в Сталинграде, не досыпая бесконечных ночей, недоедая, Екатерина из последних сил боролась с бедою, что постучалась в их дом. В связи с военным положением, введенным в стране, Кате приходилось почти круглые сутки разносить пропагандистские газеты, расклеивать листовки, вешать плакаты. Работы было много, а платили за нее жалкие гроши. Денег только на то и хватало, чтобы хоть как-то свести концы с концами. А самое главное, что Ванька совсем плохой стал. Бледный, молчаливый. А со временем совсем ходить перестал. Бедная Катя проводила возле кровати сына целые ночи. Пыталась достать лекарства, но все бесполезно. Сын усыхал у матери на глазах. Все деньги Катя потратила на лечение Ваньки. Результат нулевой.
-Мам, а когда папа вернется?
-Скоро сынок, скоро. Ты лучше спи, отдыхай, набирайся сил. Отец уже в пути он скоро вернется. По щекам Кати потекли огненные ручьи. Не смогла сдержаться. Как будто сердце треснуло, как старое зеркало. Страх сковал девушку.
-Мамочка, что с тобой. Хрипел Ванька.
-Ничего сынок, все в порядке. Спи, и ничего не бойся я тебя в обиду никому не дам.
Сказав это, Катя поправила одеяло, поцеловала сына и отошла от кровати. Медленно пошла на кухню. Села на стул возле окна.
-Где ж ты Васюта? Что с тобой? Я так соскучилась. Сил больше нет. Ваньке помощь нужна! Болен он. Возвращайся поскорее милый мой, хороший. Катя прижала к груди, старю фотокарточку. С серой бумажки смотрел на нее Василий. Его нежная улыбка и добрый взгляд утешал Екатерину. Она открыла окно. Посмотрела вокруг. Все куда-то бежали, кричали, очереди в магазин были огромны. Катя смотрела вдаль. В синее, бесконечное небо. Фотокарточка и тяжелое небо единственное, что духовно связывало в это время Катю и Василия. Ей было приятно осознавать, что хоть Вася и далеко, но она живет с ним под одним небом. Одно небо, одна судьба. Одна жизнь одна дорога. Катя была уверена в том, что Вася жив и во что бы то ни стало, снова вернется домой. Время не стояло на месте. И уже совсем незаметно Кате на ладони кружась, упали первые снежинки. Пришло время, доставать пальто, сапожки, шапку. Нужно было снова бежать на работу, чтобы заработать эти нещадные копейки для Вани. Сейчас он, как ни кто другой нуждался в витаминах и заботе.
-Мам! Позвал из соседней комнаты Ваня.
-Да сынок? Что-то случилось?
-Можешь немножко приоткрыть окошко. Я так хочу посмотреть на куст рябины. Он такой красивый. На нем птички сидят. Замерзли. Мне их так жалко. Мамуль, а давай я этот куст нарисую вместе с птицами. Они будут у нас дома.
Мальчик достал из - под подушки кусочек серой бумаги, несколько сломанных карандашей и принялся увлеченно рисовать. Время от времени он поглядывал в окно. Уже совсем скоро рисунок был готов. Наливные, багровые ягоды и птицы перенеслись с улицы на обрывок бумаги.
-Вот когда отец приедет, я ему этот рисунок покажу!
-Конечно, покажешь. Подтвердила Катя. Обязательно покажешь.
Отложив рисунок в сторону, Ваня заснул. Катерина подошла, прикрыла окно и замерла на мгновенье. С улицы на нее глядел печальный куст рябины, который склонил свои ветви до земли, как будто бы чувствуя Катину беду. Она немного постояла у окна, потом взяла свое пальто и убедившись, что Ванька спит пошла на работу.
Ваня почти не спал. Было страшно. Потом поднялась температура. Сразу же закружилась голова. Хотелось закричать, но сил вовсе не осталось. Он закрыл своими маленькими ручками бледное лицо. Немного приподнялся на кровати, посмотрел вокруг. Почти пустая комната. Стол посередине, три кровати да небольшой старый шкаф. Все, как и прежде, но с другой стороны все совсем не так. Несмотря на свой юный возраст, Ваня уже умел вздыхать и задумываться совсем как взрослый. Парень смотрел на свой рисунок. Он ему очень нравился. Но какое-то тревожное чувство охватило его тогда. Разболелась голова. Очень хотелось есть. Мама прейдет еще не скоро. Слишком много испытаний выпало на долю этого смелого, юного парнишку. Возможно, если бы войны не было, его жизнь сложилась вовсе иначе. Часто ночами ему снилось, что вся семья вместе, все счастливы, все смеются. Но сон длился недолго, посреди ночи Ванька просыпался весь в поту. Сухой кашель не давал уснуть больше. Все болело. Парень лежал в кровати и ждал своего отца. Больше всего на свете он хотел увидеть его вновь. Но это была лишь мечта. Ваня принимал лекарства, но они ему не помогали. Не знала Катя истинной причины недуги сына. Ваня смотрел в окно. Уже и снегири прилетели. Бардовый куст рябины не давал парню покоя. Куст завораживал Ваньку своей красотой. Может оно и к лучшему. Когда Ваня думал о природе, он забывал о болезни. Но сил оставалось все меньше.
Катя бежала по улице в сторону почты. Вдруг дорогу ей преградил мужчина около пятидесяти лет. В черном пальто. Он вежливо отрекомендовался:
-Здравствуйте Екатерина. Мне нужно вам кое-что сказать.
-Откуда вы знаете мое имя?
- Это не важно. Вам срочно нужно домой! Вы должны помочь Ване. Ему плохо. Его время на исходе.
-Простите о чем вы? И откуда вы знаете моего сына?
-Только одно могу сказать у сына вашего туберкулез. Поспешите помочь ему. Он ждет Вас. Прошу, поврете мне. Муж вернется. Он прейдет тогда, когда вы его совсем не будете ждать.
Мужчина молча развернулся и стал удаляться от Кати растворяясь в толпе. Катя кричала ему в след, но тот не реагировал. Только отойдя от Екатерины, неизвестный медленно развернулся и сказал, перекрикивая шум вокруг:
- Меня зовут Вольф!
И человек исчез в толпе. В недоумении Катя бросилась домой. Она не думала о том, что ее выгонят с работы, и как она будет добираться домой. Она просто бежала, бежала, не смотря ни на что. Поднявшись на свой этаж, Катя поспешила открыть дверь. Не раздеваясь, вбежала в комнату и бросилась к кровати, где лежал Ванька. Парень был очень бледный. На лбу выступил пот. Пересохшими губами он звал маму.
-Мамочка! Мне больно мамуля! Помоги. Мне страшно.
-Я здесь Ванечка, я здесь мой хороший! Катя стояла на коленях около кровати сына. Слезы сорвались с глаз.
-Все будет хорошо! Не бойся! Катя говорила это и сама себе не верила. Слезы не давали ей дышать. Ком подкатил к горлу. Ваня взял своей слабенькой ручкой мамину руку и тихо прошептал:
-Мам, я уже не боюсь. Мне снился дядя. Он сказал мне, что все будет хорошо, и я не должен бояться. Скоро боль пройдет и станет легко. Смотри мам. Мальчишка показал на часы. Без пяти минут три.
Катя поняла, о чем говорит сын. Она не стала ничего говорить. Только крепко взяла Ванюту за руку. Глубоко вздохнула и простилась.
-Прости сынок. Прости.
Часы пробили ровно три раза. В квартире наступила полная тишина. Окно в комнату распахнул ветер. С улицы заглядывал все тот же куст рябины, вот только птиц на нем уже не было. Катя положила голову Ване на грудь. Нервы сдали. Ее веки невольно закрылись. Она заснула рядом с сыном. Ваня мечтал увидеть отца. Но так и не дождался.
    Василий проснулся рано. Всю ночь его не отпускало чувство тревоги. Снился ему родной дом и семья. Только почему-то Ваня был грустный. Вася находился не в бараке как все, а в специальном блоке для диверсионной группы. Тут была и кровать, и шкаф, в котором висела его новая форма. Как не странно форма была без всяких опознавательных знаков. Хорошая, крепкая ткань черного цвета. В комплект входили: Кирзовые сапоги, таких Вася еще не видел высокие, на шнуровке. Штаны, легкое пальто, и фуражка. Все вещи были темного цвета. Одевшись и слегка перекусив консервами, Вася отправился на построение группы по приказу генерала Вайнера. Все собрались возле кратера около пяти часов утра. Немного спустя подошел и сам Браузен. У него в руках были какие-то документы.
-Все в сборе?
-Все на месте. Десять человек. Лениво бросил Василий.
-Тогда слушай задание. Отто развернул карту. Примерно в пятидесяти километрах отсюда базируется противник. Дорога лежит через лес и болото. Ваша задача обнаружить лагерь бандитов и уничтожить их. Пленных не брать. Задача ясна?
-Понятно.
-Отправляйтесь на склад вместе с генералом, он выдаст вам оружие и снаряжение. Сбор на этом же месте через час. Выполнять.
Диверсанты направились на склад, где были проинструктированы и оснащены. Через час все собрались в условленном месте.
-Все готово к отбытию.
-Тогда в путь! Но учтите, если задание не будет выполнено или, же вы решите бежать, то ваша участь будет незавидной. Комендант показал взглядом на яму. Если все пройдет гладко, свобода вам гарантирована.
Ворота лагеря открылись, и группа покинула его территорию. Небо затянули черные, тяжелые тучи. Ветер обжигал лица. Василий посмотрел наверх. С неба ему на губы упали первые снежинки. Группа, ориентируясь по карте начала движение к цели. До лесного массива добрались беспрепятственно. Проблемы начались потом, когда подошли к болотистой местности.
-Нужно обходить.
-Слишком долго!
-Пойдем напрямик все потонем.
-Выхода нет!
Пока диверсанты спорили, Василий думал над тем, как можно избавиться от всех и бежать самому. Уладив все свои вопросы по поводу маршрута, группа двинула дальше. Василий шел сзади, выжидая удобный момент для  удара. Отряд вплотную подошел к болоту. Другого пути уже не было. Решили идти напрямик. Когда все вошли в воду, Василий понял, что пора действовать. Недолго думая Вася разрядил в членов группы всю обойму из выданного ему в лагере автомата . Сопротивления не последовало, все были мертвы. Тяжелые, оснащенные амуницией тела быстро поглотила трясина. Вася остался один. Вокруг лес. С собой: нож, автомат с парой магазинов, сухой паек на три – четыре дня. Для диверсии в самый раз, но вот для крупномасштабного побега – маловато. Василий огляделся вокруг. Места дикие, чужие. Но назад дороги нет. Впереди дом и семья, позади смерть и страдания. Вдохнув по глубже Вася рванул через лес. Болото решил обойти пускай это и займет немало время. Солдат бежал не оглядываясь. Долго не останавливался и только пересохшими губами жадно глотал воздух. В это время Отто фон Браузен пытался установить связь по рации с диверсионным отрядом. Но ответа не было. Связисты уверяли, что связь была налажена и несколько раз проверялась. Единственной причиной могло быть сознательное отключение рации либо повреждения. Браузен молча, вышел из радиорубки и направился к своему кабинету. Умостившись за стол, он достал шнапс и наполнил стакан.
-Зря ты Вася так поступил. Безрассудно. Он мог бы стать хорошим, верным псом. Таких мне не хватает. Ладно, что сделано, то сделано.
Отто взял телефонную трубку и набрал номер. На том конце провода - генерал Вайнер.
Разговор был короткий. Браузен сказал всего три слова: “Найти и уничтожить”. Уже через полчаса был собран карательный отряд. Специально обученные, вооруженные солдаты, как собаки ждали, пока их спустят с цепи. Браузен дал карту, указал маршрут, по которому должны были идти диверсанты. Последний приказ и “рыцари смерти” отправились в погоню.
Вася знал, что Браузен не простит ему дерзости. Он был уверен в том, что по его следу уже идут. Василий прошел и пережил слишком много, чтобы сейчас так просто и глупо погибнуть. Диверсант решается уничтожить вражеский отряд. У него было немного время до их прибытия. Он не сомневался в том, что они его найдут, а ели нет, то он сам даст о себе знать. Вася решил использовать местность для прикрытия. Видимость в густом лесу минимальна и шансы на успех повышаются. Для грядущего боя Васе нужны были силы, которые были уже на исходе. Поэтому он нашел уместным в данный момент, немного отдохнуть. Отдыхать пришлось не долго. Примерно через девять часов карательный отряд уже подошел к месту дислокации Василия на расстояние выстрела. Диверсант как будто почувствовал их присутствие и уже ждал встречи. Снял автомат с предохранителя, прицелился. Группа рассредоточилась и стала прочесывать лесной массив. Василий, молча, лежал в засаде. Густые ветви кустарников скрывали его. Солдаты приближались все ближе. Заметив одного совсем рядом со своей позицией, Василий решает устранить противника тихо. Диверсант беззвучно подобрался к фрицу. Буквально за долю секунды перед глазами мелькнуло лезвие ножа. На мхе заалела кровь. Фашист даже не понял, что произошло. Ноги подкосились, и он грузно рухнул на холодную землю. Василий без всяких принципов обыскал тело. Среди находок оказались несколько автоматных обойм, табельный, немецкий пистолет “Люггер” и две гранаты. Но это лишь начало, основная схватка впереди. Василий продолжил наблюдение за группой. Солдаты молчали, лица были пустые. Никаких переговоров ни между собой, ни по рации не было. Перед ними стояло задание, во что бы то ни стало уничтожить диверсантов. Но, ни группа, ни командование даже не подозревали, что им пройдется столкнуться с одним человеком. Браузен не мог даже подумать, что Василий лично уничтожит весь диверсионный отряд. Поиски не прекращались. Каратели медленно, но верно прощупывали каждый метр местности. Василий пошел на решительный шаг, он бросил первую гранату, которая дошла до своей цели. Этим самым действием диверсант раскрыл все карты перед фашистами. Осколочная граната при взрыве задела двух фрицев. Остальные бросились в сторону произошедшего. Из укрытия Василий открыл огонь по сосредоточению врага. Один был убит. Еще трое спрятались от обстрела за деревьями. Около десяти минут обе стороны обменивались короткими очередями абсолютно безрезультатно. Тогда Василий меняет тактику. Он покидает свою позицию и подходит к фашистам ближе. Вторая граната устраняет еще двоих. Последний дезориентированный фриц попытался бежать, но его скосил меткий выстрел из табельного пистолета. Битва окончена. Только два раненых фашиста осталось. Василий подошел к ним. Фрицы истекали кровью, тела были изрезаны осколками.
-Ну, вот и все! Это было ваше последнее задание. Ну что, взяли?! Кричал Василий, направив на них пистолет.
-Не стрелай товаришчь! Прохрипел фриц.
Василий на мгновение замер. Пристально всмотрелся в лицо фашиста. Холодный пот выступил у него на висках. Василий узнал в этом немце того самого офицера, который убил его друга Сергея Палыча и неизвестного старика у которого он коротал ночь.
-Я узнал тебя! Как будто пьяный твердил Вася. – Ты мне за все ответишь!
Фриц вздохнул и закрыл глаза.
-Стрэляй!
Немедленно прозвучали два выстрела. Глухое эхо пронеслось лесом. Василий томно выдохнул и посмотрел на небо. Вверху все так же плыли холодные тучи, и снежинки кружась, падали на разгоряченное лицо диверсанта. Вася перевел взгляд на свои руки. Они были в шрамах, и свежей крови. Чужой крови. Он долго смотрел и не мог поверить, что это все не сон, что он превратился в зверя и за ним теперь столько отнятых жизней. Василий осмотрел тела. У офицера он обнаружил карту. Оказалось, что неподалеку проходит железная дорога. Хотя на карте, которую получил Василий в концлагере, от Браузена не было этого указано. Собрав свои силы в кулак, диверсант отправился в сторону железки. Дорога предстояла длинная. Уже через несколько часов Василия застала ночь. Продвигаться дальше не было смысла. Перед Василием стала новая проблема – место ночлега. Долго искать не пришлось. Буквально в ста метрах от лесного массива, где находился Василий, диверсант обнаружил руины старой водонапорной башни. Подойдя поближе, Вася осмотрелся, ничего подозрительного обнаружено не было. Василий разобрал заваленный проход и устроился под каменным навесом. Вокруг было много сухой древесины от дверей, лестницы, пола, поэтому  развести костер не составило особого труда. Фашисты сделали Василию большую услугу, вложив в вещь-мешок  кремень. На фрагменте разбитой стены забегали лучи света от костра. Зашипела на огне банка тушенки.
-Все кончено. Тяжело вздохнув, сказал сам себе Василий. – Будь проклята эта война! Как же долго я скитаюсь в чужой земле. Без семьи, без друзей – один, сам против всех! Я чужой в этой земле. Она меня наказала. Но за что? Теперь я убийца, а убийцы не возвращаются домой. Василий посмотрел на свои израненные руки, потом дотронулся ими к изуродованному шрамами лицу. На глазах вчерашнего диверсанта и безжалостного душегуба заблестели слезы. И даже спустя столько времени, которое он провел в неволе, Василий не мог поверить, что это не сон. Василий еще раз тяжело вздохнул. Аккуратно снял с огня банку тушенки, достал нож и стал жадно глотать. Горячая пища опускалась в желудок и разносила тепло по всему организму. В этот момент Вася был рад сложившимся обстоятельствам. Диверсант грелся у огня, не спеша набивал живот едой, а на улице шел снег. Густой, пушистый снег.
-Сколько ж это меня не было дома? Я со счета сбился. Как там мои хорошие без меня? Как Ванька, Катюша? Я так скучаю по ним! Свидимся ли еще? Бог его знает.   
Василий подложил под голову мешок и улегся рядом с костром. Ночь была холодная. Гул ветра не давал Васе уснуть. Но вдруг из глубокой темноты к Василию донесся тихий гудок. Сначала он подумал, что ему просто показалось, но звук прильнул к Васе еще раз.
-Поезд! Совсем рядом! Я должен успеть.
Василий немедленно вскочил на ноги и побежал сквозь темноту. Он знал, что уже совсем рядом его спасение. Диверсант с трудом пробирался по снегу. Сапоги промокли, руки совсем не слушались от холода. Зима пришла в эти края внезапно. Василий бежал, часто падал, но поднимался вновь. Лицо его горело, при каждом выдохе изо рта вырывалась целая туча пара. Глаза закрывались от усталости, но он бежал не останавливаясь. И вот, наконец, он подобрался совсем близко к своему спасению. Буквально в нескольких десятках метрах располагался блокпост. Советские солдаты внимательно патрулировали станцию. Василий было уже, бросился к ним, но в последний момент остановился. Диверсант посмотрел на себя. На нем была немецкая форма.
-Застрелят! Сразу смекнул Василий. – Но что теперь делать? Спасение так близко и так далеко в одночасье. В голову диверсанта пришла одна единственная идея. Убить постового. Василий обнажил нож и ползком двинул в сторону поста.
-Холодно сегодня!
-И то, правда. В этом году зима ранняя. Но и холодная.
-Тихо как-то.
-А чем плохо? Ходи себе да гляди по сторонам, а потом в каптерку греться.
-Ну да. Да только скучно.
-А тебе что, отряд немцев на потеху подавай?
-Та ну тебя! Я ж образно. Ладно, я пошел, а ты гляди в оба! Скоро прибывает эшелон. Стоянка три минуты. Сдадут груз и на Сталинград. Не прогляди!
 Один из постовых пошел в небольшое здание на станции. Второй остался один. Василий решает использовать шанс. Подобравшись на расстояние удара, диверсант занес над солдатом нож. Ударил точно и сильно. Солдат тут же свалился с ног. В тот момент Василий ни о чем не думал, ничего не чувствовал. Он знал, что должен сделать это. И сделал. Потом без всяких пренебрежений стянул с постового одежду и переоделся в нее. Тело столкнул в овраг неподалеку. Прозвучали три гудка. Василий повернул голову, на горизонте появился советский эшелон. Закинув ППШ на плече, он вышел на платформу. Поезд заскулил колесами. Солдат вынес ящик.
-Куда груз нести, служивый?
-В каптерку! Коротко ответил Василий.
Солдат с ящиком похромал в сторону здания. Тем временем Василий зашел в вагон. Вновь прозвучали три гудка. Эшелон отправился в дорогу. Домой.
   Катя сидела дома. Настенные часы монотонно обивали час за часом. После того, как умер Ваня, Екатерина почти перестала есть и спать. Щеки стали бледные, исчез былой румянец. Девушка была в отчаянии. Она потеряла сына и о муже уже давно не слышно. Но Катя не переставала верить и ждать. Хотя мысль о самоубийстве посещала ее все чаще. Лишь вера в то, что ее любимый все же вернется, давала ей силу. Вдруг в дверь постучали. Катерина встревожилась. Но все - таки подошла и открыла дверь. На пороге стоял Василий. Катя со слезами на глазах бросилась ему в объятья. Последовало мгновение молчания. Они лишь смотрели друг другу в глаза. Катя аккуратно прикоснулась рукой к изуродованному лицу Василия. Слезы хлынули и покатились по впалым щекам Катерины. Она крепко обняла своего мужа и не хотела отпускать, боясь вновь потерять. Василий прижал Катю к себе и их губы слились в страстном поцелуе.
-Как же я рад тебя видеть моя хорошая! Я очень скучал! Милая моя, родная, любимая! Василий не мог выразить радость, что переполняла его.
-Что с тобой случилось? Шептала Катя, лаская лицо Василия.
-Потом! Все потом! Где Ванька любовь моя?
Катя опустила глаза. Слезы капали на пол.
-Ваня…умер. Пересохшими губами сказала Катя.
Василий ничего не ответил. Он, молча, прошел в комнату. Сел за стол, накрыл голову руками. На столе лежал обрывок серой бумаги. На нем была нарисована рябина и снегири. Перевернув листок, Василий прочитал надпись: Папуль, возвращайся по скорее. Солдат не сдержал слез. Только они были мужские, скупые и свинцовые. Декабрьский ветер распахнул окно. Кусочек серой бумаги закружило и вынесло на улицу. В сердце Василия оборвалась последняя натянутая струна.
Холодный ветер дул прямо в душу. Густой снег кружил в небе. Два одиноких человека стояли около маленькой могилы. Стояли и молчали. Потому, что все теплые слова из их душ с корнем вырвала война. Два человека согревали друг друга одним дыханием. Потому, что ждали, надеялись и верили в то, что рано или поздно они встретятся вновь. Две тени таяли на рассвете возле одинокой могилы и исчезали в седой метели.