Как меня спасали 3. Мотоциклы

СЕДЬМОЙ И ВОСЬМОЙ –
МОТОЦИКЛЫ

Сколько себя помню, мечтал о мотоцикле. Но моя мудрая мама твёрдо ответила – нет. И добавила: никогда! Но дети вырастают, становятся самостоятельными и делают то, что хотят.
Купил и я мотоцикл. Уже, будучи большим мальчиком, лет так двадцати восьми-девяти. Купил я его за сущие копейки, со штрафплощадки. Раньше были такие стоянки-накопители и там хранили изъятый по каким-то причинам транспорт. Стояли здесь разбитые в аварии автомашины (виновников аварии), стояли и вполне целые машины, непонятно почему и как. Стояло ещё много всякого мототранспорта: с колясками и без, больших мотоциклов и маленьких, целых и разбитых. И раз или два в году бывала распродажа тех мотоциклов – девать-то их куда-то надо. Оптимисты, как известно, не переводятся на Руси, хоть и бьются каждый день, – это я о тех, кто, садясь за руль «под шафе», надеется «въехать обратно в свой гараж». Их, таких, почему-то у нас всегда больше, чем в других странах…
Ну, так вот, продавали за копейки тот изъятый транспорт, но продавали всегда без документов, мол, на запчасти. И их, конечно, разбирали (в основном, по своим).
А мне повезло, и я купил себе целый «Восход» - были такие небольшие российские мотоциклы из города Коврова. Предыдущую историю того мотоцикла я не знаю, но был он в хорошем состоянии, хоть и не очень молод. Сел я на него и поехал, признаюсь, с большим удовольствием. Ездил года два или три – надёжный оказался конь, терпел меня, не подводил и не брыкался. Ну, а я оказался тоже из тех, из оптимистов: и трезвый ездил, и пьяный ездил, и никого, особенно, не стеснялся. Мне рассказывали однажды, как я не мог стоять на ногах, а на своём мотоцикле «рассекал» по деревне, и более того, сына-двухлетку катал на бачке мотоцикла. Это ли не предел глупости и идиотизма?! И, ведь, как-то обошлось… ну да ладно, будем считать – повезло! Дуракам же везёт, иногда?
На «Восходе» я не падал. Ни разу. Но потом, кому-то его подарив – уже не помню, я купил себе вполне приличную «Яву» – мою голубую мечту. Самые лучшие мотоциклы в СССР были тогда именно они, желанные многими пацанами и мужчинами, алые, с серебристыми бачками «Явы». Купил её по-честному, стоила она мне четыре моих месячных зарплаты. Шикарный оказался этот мотоцикл: мощный, почти бесшумный, элегантный – мечта! И помчался я по дорогам и без дорог, и в каждый погожий день, и по выходным, и по вечерам, после работы – удовольствие нескончаемое!
Первый раз я упал на «Яве» примерно через месяц, после покупки. В этот день, была суббота, и надо же: встретился мне мой старый приятель – Володя М. Он тогда был ещё престарелым студентом на филфаке Абаканского пединститута, лет ему было уже к 25-ти, а он студент дневного отделения, правда, последнего курса. Познакомились мы с ним на секции каратэ, возраст у нас был близкий, вопросы к жизни и проблемы – похожие, вот и сдружились, и считали себя приятелями уже года два-три.
И тут на его вопрос «что нового?», я сообщил, что купил «Яву». Вова моментально сориентировался и уточнил, мол, обмывал ли покупку? Ответил – нет. Ну вот, оказалось – есть чем заняться сегодня. Берём мы два пузыря портвейна по 07, и идём ко мне. Душевно мы посидели… но портвейн быстро кончился. Надо что-то дальше делать: или снова идти за портвешком, или что-то другое. И мудрый Вова предложил:
- А поедем посмотрим мотоцикл?…
Мотоцикл мой стоял у бабы Василисы в Усть-Абакане… и мы поехали. А ведь я мог бы догадаться, что будет дальше! Но – повёлся… и вот мы стоим и пялимся на моего красавца-коня. Дальше-то что? А мудрый Вова опять:
- А давай прокатимся…
А я ему:
- А давай!
И мы поехали. Мотоцикл поёт, а душа и того пуще! Я ещё не привык к этой машине. «Ява», в отличие от «Восхода», не рычит, не трясётся и скорость здесь сильно скрадывается этими обстоятельствами. Да ещё, хочется показать машину во всей красе, потому и едем – ветер свистит в ушах. А зря!
Есть здесь, в Усть-Абакане, такая улица – имени Карла Маркса, одна из центральных улиц. До сих пор есть и не переименована. Вот мы и едем по ней, и мне кажется, что не слишком быстро… а оказалось – слишком! Есть там такой хитрый изгиб дороги, градусов на 120-ть, а я про него почему-то забыл, и мы едем не стесняемся, жизнь кажется прекрасной, радуемся жизни. Но вот – он, тот поворот дороги… а наша скорость слишком велика – девяносто, успел заметить…
Чтобы вписаться в конфигурацию поворота, надо срочно ложиться в вираж… надо наклонять мотоцикл… и я, сбросив газ, наклоняюсь влево… наклоняюсь влево… наклоняюсь влево – нет! Не наклоняется мотоцикл!..
И время, как в кино, за-аме-едля-яе-ется-я-а:
- смотрю: переднее колесо тихонько съезжает с асфальта дороги,
- смотрю на спидометр, там стрелка ме-едленно сползает 90… 80… 70…
- смотрю вперёд, а там на нашем пути стоит, раскорячился столб-сволочь! Да и столб не простой, а А-образный. Он, конечно, уже за пределами дороги, метрах в трёх-четырёх, но ведь и я уже за её пределами, и подкрадываюсь к нему!..
Мне так и не удалось тогда наклонить мотоцикл, и как я после понял – это Вова сзади старался! Он видно, испугался, и изо всех сил удерживал мотоцикл от «заваливания», как ему казалось. Он клонился вправо, сколько мог и, вероятно, думал, что спасал нас от падения…
И вот, мы подползаем к опоре столба, на спидометре около семидесяти, и всё происходит, как во сне: медленно-медленно. Я успеваю несколько раз взглянуть на спидометр, на то место столба, куда мы придём, на стальную дугу моего мотоцикла, которая никак не хочет миновать опору столба… но я всё ещё борюсь с мотоциклом, всё ещё его пытаюсь положить влево, но уже понимаю – не удастся… не удастся!..
И вот – доехали! Вижу, как дуга приближается и цепляет-чиркает по столбу… всё! Дальше всё закрутилось молниеносно, фейерверком закувыркалось вокруг! Помню, что мотоцикл пошёл через руль, я пулей полетел вперёд. Мне вдруг пришла мысль: надо сгруппироваться, чтобы не переломаться. Я тут же сложился в комочек и бр-ряк!.. закувыркался по земле, ощущая, как слетает с колен, локтей и бёдер кожа, ощущая толчки и удары, от которых внутри всё подпрыгивает…
Вот, закончилось… сел… оглядываюсь… саднит и болит всё тело.
Локти на куртке разодраны, и штаны порваны, и на коленях, и сбоку на бёдрах. Откатился я метров на семь-восемь. Мой мотоцикл лежит на боку, и мотор его почему-то ещё работает. Выглядит он печально: ветровой щиток металло-пластиковый вывернут наизнанку, и лежит теперь на крыле переднего колеса – это я через него вылетал, догадываюсь я. Руль, мой широкий нестандартный руль согнут, и уперся ручкой газа в двигатель. Бензобак оторвался с рамы и лежит, удерживаемый болтом, на том месте, где должны быть сидения, а сидений-то нет: они лежат вон, в стороне. А вот и ещё проблема: из сорвавшейся с соска карбюратора трубки бензобака весело льётся струйка бензина! Значит, сейчас взорвётся-загорится, думаю про себя.
Вскакиваю и бегу к растерзанному мотоциклу – надо спасать: выключаю зажигание, и мотор работавший на остатках бензина в карбюраторе, замолкает – всё не взорвётся! Поднимаю, успокаиваюсь, и ставлю Яву на подножку.
Разглядываю бедную мою Яву – горе! Искалеченная вся, и мне её жалко, как живое существо, прямо – до невозможности! Стою, горюю. И вдруг вспоминаю: я ведь не один был! Совсем и забыл о моём пассажире! Где Вова?
А во-он он, метрах в десяти лежит. Лежит строго по ходу нашего движения – видать, летел ровно. Бегу к нему – меня пугает его неподвижность! Бегу и уже боюсь.
- Вова, ты как?
А Вова молчит. Лежит ровненько, ничё не вывернуто у него, руки-ноги, шея-голова – всё на месте, где и должно быть! Только вот лицо… белое-белое! Как у мёртвого. И тут я замечаю то, чего вначале не видел: шлем у Вовы разрушен! Та его часть, что прикрывает темечко, вся вдрызг! Провалилась вовнутрь в виде осколков. Я в панике! Всё – понимаю, кранты! И ему… и мне, как виновнику происшествия. Помню, что подумал: вот так нелепо и закончилась моя жизнь… всё… всё…
Трясущимися руками, расстёгиваю его шлем, и аккуратно ввожу вовнутрь, под шлем, руки, ожидая, что там – каша из крови и мозгов! А там – ничего такого! Сухо, череп ровненький. Слава БОГУ!!! Думаю, уже с облегчением. Что же с ним? Вдруг мысль: сломано основание черепа – это там, где череп крепится к позвоночнику. Знаю, что от этого часто гибнут люди, а Вова, судя по всему, влетел головой в землю. Провожу под шлемом руки вниз, туда, к шее – нет, и там ровненько! Что же он так не похож на живого?
И тут белое лицо Вовы стало оживать: открылись глаза, уставились на меня, и он сказал то, что я запомнил на всю оставшуюся жизнь:
- Да, я мечтал о смерти… но не о такой!
Как я был рад! Как я был счастлив! Что мы живы, что его не похоронят! А меня не посадят – это мне казалось, равнозначно смерти!
И пошли мы назад… в тот гараж, из которого выезжали мы недавно переполненные ощущением вечной жизни и счастья.
Вова шёл рядом, держась за мотоцикл, время от времени, останавливался и блевал, а это явный признак сотрясения мозга. И я понимал, что ничего ещё не закончилось, и могут быть ра-азные, очень разные продолжения…
Однако, и в тот раз – обошлось! И я подумал: кто-то меня бережёт…
А мотоцикл я наладил. Сделал всё сам и счастливо ездил на нём ещё несколько лет.
* * *
Второй случай на мотоцикле был незамысловат и прост: я попытался пройти трассу мотокросса. Помните, я говорил раньше, что у нас слишком много оптимистов? Обратите внимание: на своём примере ещё раз подтверждаю.
Трасса для мотокросса была проложена на небольших горах, рядом с Абаканом, городом на правом берегу реки с таким же названием – Абакан. Трасса эта и поныне есть, практически в том же месте, где река Абакан сливается с Енисеем. Пару раз я видел, как летают эти бравые ребята на своих кроссовиках по тем самым ямкам и горкам, очень завидовал им и надеялся когда-то попробовать. А тут, подо мной такой классный аппарат, так почему не попробовать, а? Ну, и попробовал, когда там никого не было: не хотел быть посмешищем.
Первый спуск в низину и подъём пологую горку мне удались… и я осмелел. Решил, что можно и побыстрее. И поехал. Далее передо мной неожиданно разверзлась ямища, через которую проходила трасса: яма была глубокая, с крутым спуском и очень крутым подъёмом. Какое-то время я стол на краю – настраивался, сосредотачивался, примерялся – одним словом. Понимал я: если запаса скорости не будет, оттуда выехать по трассе не удастся – слишком круто, ну, значит и набрал я энергию и запас хода. Спустился вниз нормально, и, стоя на подножках, как в стременах, наклонился вперёд, до упора и на скорости попёр вперёд и вверх! Вперёд и вверх!…
И ведь, почти доехал до верха… но тут мотоцикл, совсем как жеребец, оттолкнувшись от какой-то кочки, вдруг встал на дыбы и ударил меня своим рулём в шлем! От удара я откинулся назад, не выпуская руля, и завис, удерживаясь за руль… и тут повалился на спину и мой конь… Я первым падаю в глубину этой ямищи и вижу, как мотоцикл, медленно и неторопливо, начинает валиться на меня! То ли я его удерживаю за руль, то ли он меня придерживает, чтоб не слишком быстро падал… непонятно…
Мы падаем, падаем вместе, я понимаю, что сейчас будет, но ничего поделать не могу. Я уже ударился о землю и он догоняет меня… и бьёт меня всем своим железом! Спасает меня только то, что я не выпустил руль – это позволяет мне направить падение железного коня мимо себя…
Лежу, смотрю в небо, а небо – с овчинку, как говорят. Мне больно грудь, живот, спину – всё больно… сильно больно… но не смертельно.
Кое-как встаю и с удивлением отмечаю, что переломов, кажется, нет. И свидетелей моего позора – тоже. Всё это меня успокаивает. Сижу какое-то время возле лежащего без чувств коня, затем завожу заглохший мотор и еду, потихо-оньку, так…  а сам думаю: повезло…