Мы с Тобой одной крови. Глава 6

Прозвенел звонок на урок. Ребята встали около парт. За спиной у Дани все еще продолжался вполне обычный гам. Увидев, что творится в конце класса, Полина быстро шла по проходу между ребятами. Обычно она ходила осторожно, но на этот раз видимо что-то случилось. Она шла так быстро, что Даня не успел посторониться, только подумал: «Полина!». Она прошла мимо, задев Данино плечо своим, совсем легонько, чуть-чуть. Даня даже и не понял сначала.
 
Все, что он видел – это Полина рядом, потом в глазах потемнело и яркая вспышка света в голове, чуть повыше глаз, и опять ничего не видно, но уже все залито белым. Через мгновение Дане стало так хорошо от этого света, как не бывало никогда в жизни. Это чувство волной пролилось по щекам, ниже, к горлу, стало невозможно дышать. Потом волна пробилась вниз, в грудь, и разлилась теплом в легких и сердце. И снова все стало видно.
Даня все еще стоял около парты, остолбенев и только повторяя про себя: «она меня коснулась... она меня коснулась... неужели такое может быть от того, что она меня коснулась?» - Даня еще чувствовал Полинино плечо своим, словно кто-то провел по нему перышком. Не совсем понимая, что происходит вокруг, Даня повернулся и посмотрел назад. Там, рядом с последней партой Ленька Ус, сцепившись с Женькой Алексеевым, катались по полу, а Полина пыталась их разнять. Даня сел и стал думать, что это такое с ним было. На него никто не смотрел.

Все смотрели на Леньку с Женькой, которые совершенно не слушали Полину, и продолжали, сцепившись и катаясь в проходе между партами, лупить друг друга. Вернее это Ленька лупил Женьку. Ленька был сверху и тузил прикрывающего голову и сопящего Женьку, а Полина пыталась оттащить Ленку за воротник пиджака, но у нее ничего не получалось. Ленка не нее даже внимания не обращал. Он был большой и сильный и Полинины усилия не могли ему помешать отделать Женьку.

В конце концов, Лева и еще несколько ребят помогли Полине разнять дерущихся. У Женьки из носа текла кровь, а Усу хоть бы что, ни царапины. Полина взяла Женьку за руку, приложила ему к носу платок и повела к медсестре. Вернулась она через пару минут одна. Села за стол. Ленька сидел на своей задней парте, сопел. Женька был гораздо меньше Уса, только немного выше Аркаши. Никому и в голову не могло прийти, что он мог полезть на  Уса.

- Ус, за что ты бил Алексеева? – спросила Полина.
- А что сразу Ус?! Ус, Ус! За что надо, за то и бил! – сказал Ленька раздраженно. Он еще не отошел от драки.
- Никонов, сходи, пожалуйста, за Кириллом Викторовичем, – сказала Аркаше Полина.
- Ну-ну, Киру значит жаловаться! Лучше сама иди, он тебя защитит, он тебя утешит, - не унимался Ус.

Даня заметил, как Полина побледнела.

- Ус, подойди сюда, - сказала она совсем тихо.
В классе была тишина, ребята молчали, только Ус сопел на задней парте. Потом кто-то нервно хихикнул.
- Подойди сюда, - повторила Полина уже громче.
 
Ленька не двигался, показал ей язык. Ребята засмеялись.

Полина встала, подошла к кривляющемуся Леньке, взяла его за воротник пиджака. Он поднялся. Может быть, ему неловко было так сидеть, но, скорее всего, он просто хотел еще подурачиться. Он пошел за Полиной, продолжая кривляться и строить рожи у нее за спиной. Ребята теперь уже хохотали вовсю. Полина, ничего не говоря и все еще держа Уса за воротник, словно боясь испачкаться, подвела его к двери, остановилась, открыла дверь свободной рукой, вытолкнула его из класса и закрыла дверь.
 
В классе стоял полный гвалт. Полина села за стол, молчала. Ребята стали затихать. «Слава Богу, кончилось!» - подумал Даня. Ему было так невыносимо больно за Полину, за то, что ребята смеялись, и хотелось что-то сделать, защитить ее, но что тут можно было сделать! Не мог же он побить Уса! «Вот избить бы его до полусмерти!» - подумал Даня.

Дверь открылась, Ус просунул голову:

- Я домой хочу, - заскулил он жалобно. Полина не обращала на него внимания.
- Я буду паинькой. Можно? – пообещал Ленка.

Полина повернула голову в его сторону, но тут Ленька высунул язык. Ребята опять захохотали. Кто-то сделал «нос» не то Усу, не то Полине. Даня не выдержал, вскочил. В это время открылась дверь, и вошел Кир, а за ним и Аркаша.

Кир посмотрел на ребят, потом на Полину, потом опять на ребят. Как только Кир появился в дверном проеме, ребята затихли.

- Что же это вы? – только и сказал Кир огорченно, - Полина Дмитриевна, я Уса к себе заберу. Вы ведь его выгнали?
- Да, хорошо, спасибо, Кирилл Викторович.
Начался урок. Даня уже сидел за партой. С приходом Кира никто не заметил, как он вскочил. «Что же делать, что же делать?», - думал Даня, смотря на Полину: «Ох, как же стыдно! За них за всех... »

На перемене Даня сказал Аркаше с Левой:

- Ребята, надо что-то делать!
- Что делать? – спросил Лева.
- Мы все ужасно поступили, обидели Полину! Надо что-то делать, так нельзя! – ответил Даня.
- Да, плохо получилось, – подтвердил Лева, - ну что ж тут поделаешь?
- Надо попросить у нее прощения, - решил Даня.
- Ты что ли пойдешь у нее прощения просить? Это Ус должен прощение просить, а не ты. Не ты же ей язык показывал!
- Не я, но смеялись все. Все должны прощения просить!
- Это как?
- Не знаю, – Даня задумался. - Давайте напишем ей письмо от всего класса, попросим прощение хотя бы за то, что смеялись. Всех ребят надо попросить подписаться!
- Можно попробовать, только вряд ли Ус подпишется.
- С Усом я отдельно разберусь, - пробормотал Даня. - Кто подпишется, тот подпишется, а кто не захочет, так это будет на их совести!

Даня написал письмо, печатными буквами, о том, что они виноваты и плохо сделали и больше постараются так не делать. Получилось немного глупо, но лучше, чем ничего. Даня подписался, потом Лева, Аркаша тоже.

- А ты зачем? Ты же вообще за Киром ходил! – спросил Даня.
- Это же мой класс! Мы все виноваты.

Лева и Даня пустили письмо по рядам, объяснив, в чем дело. Через пять минут письмо лежало перед Левой. Подписались все. После слов Кира всем было не по себе, Кира ребята любили.

- Ну и что теперь с этим делать? – спросил Даню Лева, – отнесешь?

Даня замотал головой, этого он уже не мог вынести.

- Давайте, я отнесу! – сказала Синица.
- Вот здорово! Молодец, Света! – ответил Лева.

Он  и вручил Синице письмо. Она, стесняясь, подошла к Полининому столу, положила  листок на край и быстро вернулась к себе за парту. Заулыбавшись, она посмотрела на Леву, словно хотела сказать своим видом какая она смелая, не в пример им.

Даня смотрел на Полину. Когда Синица к ней подошла, Полина даже не взглянула в ее сторону. Она и теперь продолжала так сидеть, глядя перед собой чуть-чуть подальше края стола. На письмо она и не посмотрела. Даня от жалости чуть не заплакал: «Надо было самому! Все не так... Что же делать?»

Но вот наконец-то прозвенел звонок. Полина встала и  начала урок, как ни в чем не бывало. После урока Даня заметил что Полина, собирая тетради на столе, взяла и их листок. «Может быть, прочтет» - подумал он - «может быть ей хоть немного будет легче».
Кир привел Леньку к себе в класс и посадил его на заднюю парту. У параллельного «В» была алгебра. Ленька так и сидел у Кира до окончания уроков. Это ожидание Леньку совершенно измотало. «Че он мне сделает?!», - думал Ленька поначалу - «да ничего он мне не сделает. Поорет или галстук снимет на неделю. Ну и че?» Но чем дольше Ленька ждал наказания, тем ему становилось страшнее. «А ведь он может и отцу на меня пожаловаться. Этот уж точно меня выдерет, как сидорову козу. И мать не поможет». 

Когда ребята разошлись, Кир подозвал Леньку к своему столу, велел ему сесть за первую парту.
- Леонид, за что же это ты Алексеева так отделал?
- А че? Было, значит, за что! – сказал Ленька, храбрясь.
- Было, говоришь. А без кулаков ты с ним разобраться не мог?
- А без кулаков он хрен поймет!
- Не ругайся, Леонид.
- Да где же я ругался?! – Ленька опять начал раздражаться.
- А Полине Дмитриевне ты зачем нагрубил?
- А че она сразу жаловаться, ябеда!
- А рожи ты зачем корчил?
- Так смешно же!

Кир замолчал, задумался.

- Ну, че, будете исключать меня из пионеров? Зинаида Георгиевна меня исключала в четвертом классе на неделю! – Ленька пытался навести Кира на мысль, чтобы тот про отца не подумал.

Кир положил карандаш на стол, встал:

- Вот что, Леонид, пойдем со мной.
- Куда это?

Кир не ответил. Он только взял Уса за руку и повел из класса. Упираться было бесполезно.
«Кир - это не Полина, он меня и унести может, если захочет», – думал Ленька. – «И куда же он меня? Неужели бить будет? В туалете, наверное! За Полину он может! Да нет, не может быть, он же учитель, им не положено... Да, вот туалет прошли. А куда он меня тогда ведет? К лестнице. К директору в кабинет! Жаловаться будет, чтобы меня из школы исключили. Вот скотина! Это же они теперь точно отцу скажут. Это он за Полину. И какой меня бес за язык тянул! Это все Хмырь со своей Соплей. Ну ладно, я ему еще не так врежу! Вот за школой поймаю, когда он от жлобов отстанет, и врежу! Лишь бы отцу не ...»

- Кирилл Викторович, это меня бес за язык тянул, я больше не буду, - попробовал извиниться Ленька.

Кир не слушал и шел к лестнице. «Ну, все, влип я. Вот и лестница уже! А что это мы? Наверх!? Это зачем же наверх-то? Что там, наверху? В пионерскую! Ну, точно, из пионеров исключать будет! Вот пронесло! В пионерской и будет исключать, чего же еще! Вот пронесло!»

Ленька повеселел, у него отлегло от сердца. Он почти нагло ввалился с Киром в пионерскую комнату. В пионерской были Катя, председатель совета дружины, и Петя, знаменосец.
 
- Вот, Петя, ты говорил, тебе барабанщики нужны… Рекомендую: Леонид, активный парень, шутки любит.
- Да, со мной не соскучишься! – не удержался Ленька, он думал, что это Кир так издевается.
- Я, как классный руководитель, хочу рекомендовать его к вам в совет дружины. Вот, привел познакомиться. В понедельник будет классный час, поставим вопрос на голосование. Только за Леонида поручитель нужен из совета дружины. А я за него со своей стороны ручаюсь.
- Да вы че!? Вы это серьезно? Вы че, с ума сошли? Уса в совет дружины?! Да кто же за меня проголосует?!

Петя посмотрел на Леньку, потом на Кира:

- Если вы рекомендуете, Кирилл Викторович, то я за него поручусь. Я к вам на классный час в понедельник приду. А Вы думаете, ребята его выберут?
- Надеюсь.

Петя вспомнил, как три года назад Кир поймал его со старшими парнями во дворе за школой. Они тогда просили у Петиного одноклассника, Васи Ширяева, деньги, а тот не давал или, может, у него не было. Ребята стали тогда бить того пацана. Трое одного. А Петя рядом стоял. Он у них был «для мелких услуг» - не сделаешь, что скажут, по шее дадут или еще «по чему похуже». Заметив Кира, старшие парни сделали ноги, а Петю Кир поймал. Да и потом Петю Кир знал, вел у них математику, так что бежать было бесполезно.

Вася, весь  заплаканный и испуганный сидел на земле и пытался застегнуть портфель, от которого оторвались ремешки. Он уже перестал реветь, но все еще, хлюпал носом. Когда Кир спросил Петю, за что они были Васю, Петя тогда сердито ответил:

- А что, лучше, чтобы меня били? Что Вы им сделаете? Ничего! А меня они потом подловят.
Кир его тогда не ругал. Он отвел Петю в тур-клуб в доме пионеров. У Кира там друг работал «на общественных началах». Петю приняли. И «крыша» Петина с Пети съехала. Не сразу, правда, но ребята из тур-клуба помогли. А через год Петю выбрали в совет дружины школы, знаменосцем.

- Поручусь, конечно. Видно, что толковый парень. Спасибо Вам, а то я и в правду, барабанщиков найти не могу.
- Вот и хорошо. Покажи ему свое хозяйство. Леонид, а ты перед Полиной Дмитриевной извинись, пожалуйста.

Ленька ничего не ответил, Кир ушел.

Последним уроком в тот день у Дани был труд. Надо было делать табуретку. Даня пилил ножку ручной пилой. Пилить ему нравилось. После всех сегодняшних переживаний монотонность работы успокаивала Даню: вверх-вниз, вверх-вниз, вжить-вжить. Вот и готово. Костя помогал Дане держать брусок, чтобы его не качало под пилой. Тисков на всех в классе как всегда не хватало. С последним распилом Костя слегка не рассчитал, отпилок соскользнул со стола и задел Костю по левой руке.

Даня посмотрел на Костину руку. С тыльной стороны ладони осталась царапина.

- Ты давай осторожней, - сказал ему Даня, - так и пораниться можно. Хочешь попилить?
- Хочу!

Даня протянул Косте пилу, а сам взял брусок. Им надо было сделать еще две ножки. На запястье у Кости Даня заметил розовый шрам.

- Что это у тебя? - не удержался Даня.
- Порезался. Давно уже, в том году.
- Как же это ты?  Так ведь вены режут, так ведь и умереть можно!

Костя не ответил ничего, только рукав пиджачка потянул вниз, прикрывая шрам.
После урока Даня спросил Леву про Костин шрам.
 
- Да, я знаю. Это он в том году порезался.
- Чего это он?
- Так получилось, – только и ответил Лева.

Даня задумался. До этого он никогда не обращал на Костю особого внимания.  «С чего это Костя мог хотеть умереть? Не может такого быть! Это надо же! Костя!? Чего только не бывает в жизни».