Каково быть Фанни Каплан?

                04.03.12               

                НАЧАЛО НАЧАЛ

   Началось всё с ощущения, что я снова в школе и выполняю очередное домашнее задание, такое же бесполезное, как и неумолимое. Правда, к этому ощущению сразу присоединилось ощущение взрослой обречённости. Я член избирательно комиссии с правом совещательного голоса, не просто наблюдатель: то есть это двойное издевательство над человеком. По сути избирательный участок - это  место для мазохиста. Там всё ты встретишь, но в первую очередь своё бессилие. На местах всё начинается с того, что в члены УИК попадают не случайные люди. Прежде чем выбирать президента выбрали этих людей. Они рядом с нами не на наше благо. Впрочем, то же самое каждый из них может сказать о наблюдателях и членах с правом. Но не мы тяжеловесы в этой ситуции - ситуации выборов. Тут в общем-то бабочки бьются с мамонтами. До сих пор чувствую себя дневной бабочкой... А после ноля часов и ночной тоже. Наблюдатели, безусловно, ночные бабочки - я ещё попробую это доказать.

    Первый раз меня унизили, когда я встала ( сама! ) в одну линию, правда, тогда ещё не понимая, зачем, с членами УИКа и кем-то ещё - я предполагала, что сейчас кто-нибудь что-нибудь вынесет важное, и было совершенно кстати уже восемь часов, но вдруг зазвучал гимн России; выйти из рядов ( правда, к счастью человечества там был только один ряд ) дураков, выстроившихся вдоль ковровой дорожки, я не решилась, так как боялась быть удалённой с участка за неуважение к чему-нибудь там, туманно связанному с достоинством родины. Я даже не знаю, имеет ли право российский гражданин не стоять во время этой "песни". На одно надеюсь, что мне удалось сохранить любопытствующее выражение лица, которое обычно бывает у кого-то, кто примеряет на себя новый странный опыт. Потому что иначе мне при случае будет трудно доказать, "что я - не я и эта "песня" что-то там не моя". Однако, это был первый раз в моей жизни, когда я стояла под гимн Российской Федерации, этого я выборам не прощу никогда. Это где-то то же самое, что лет до пятидесяти блюсти свою непорочность, а потом случайно сесть на стул, из которого здоровый сучок торчал - и хана непорочности. А выборы в свою очередь не простят никому и никогда, что вообще наблюдатели какие-то появились. Наблюдатель на выборах - лишний. Пусть маленький и слабый в том самом поле он воин, но было бы ещё лучше выборам, если бы его не было вовсе.

    Он всё-таки в некоторой степени коробит спокойствие членов УИКа. А своё спокойствие они не хотят терять, даже если за свою "работу" получают хорошую компенсацию. А они её получают... Я подумала, а другие, более зрелые и жёсткие, люди мои мысли подтвердили. Тут они меня, надо сказать, не жалели. После уже мне сказали, что я могу себя поздравить, потому что стою с новоиспечёнными миллионерами. Разумеется, сами миллионеры об это деликатно не звенели. Бесплатно не спят на своём посту только наблюдатели, те, кто наблюдают за исполнением обмана, бодрствуют за неплохую оплату. За ту же оплату они недолюбливают наблюдателей, а потом в отместку уже в открытую смеются над членами избиркома с правом совещательного голоса. Вот это "право совещательного голоса" я, как и гимн российской федерации, запомню надолго - более бесполезной штуки не сыщешь.

    Этим правом даже самый дотошный человек может только тараканов пугать. Двуногие совершенно не пугаются. Даже не опасаются, потому что знают, УИК прикрывают со стороны ТИКа, ТИК прикрывают со сторны ЦИКа. Наблюдателей нужно в ЦИКе рассаживать, наблюдателей с биноклями. Мне следовало "идти на это дело" с театральным биноклем. Бинокль - это, повторяюсь, в принципе в таких обстоятельствах не лишняя штука, театральный - потому что это соответсвует тому, какого рода даётся представление. Представление для России, не просто для маленького наблюдателя.

    Но как-то я в своей рольке вошла, будто маслом смазанная, в это представление. Единственное, в дверях чуть не застряла. Явление своей собственной персоны  участковой избирательной комиссии я устроила, как и рекомендовали, не позднее 7:30. Но зрителем моим была заспанная вахтёрша, очень мне удивившаяся. Она не была в курсе, что прибудут "гоблины" от законности. Охранница, подвизавшаяся там же, что-то где-то читала и порекомендовала вахтёрше на простом русском языке позвать председателя. Стоим-ждём три богатыря не начатой войны. Минуты через три спустилось белое видение - сильфида, нимфа, от которой, правда, отдавало некоторой ресторанностью - нормальный постсоветский ёханчёс на голове и перекись водорода там же. Белая блузка, не перенёсшая крахмала и чёрная юбка с люрексом, колготки с цветами и туфли на... "полушпильке", раздавшейся в стороны. Загулявшая школьница? Весь цивилизованный мир, конечно, знает, что у российских женщин с хорошим вкусом большие трудности, которые гуманитарной помощью не устранишь, у тех, которые при исполнении, особенно большие. Тот самый случай, когда я по себе поняла - встречают по одёжке. Нокаутированная видом председателя, я показала ей направление так же, как перед этим не раскрытый паспорт вахтёрше, далее проследовала за ней, оставив позади вахтёршу, наконец, принявшую к сведению, что "да, у нас в этот раз будут наблюдатели".
                ПРИСОЕДИНЮСЬ ЛИ Я К БОГАМ?
    
    На второй этаж старого, до сих пор чем-то величественного, здания водного института я поднималась, искренне желая верить, что направляюсь в гости к добрым богам. Которые устроят так, что всё будет хорошо. Которые сейчас сосредоточились над Россией. Чего я от них ждала. Собственно, участок расположился ( традиционно ) в правом крыле этой "птицы", и как хотелось, чтобы все были правы. Второй этаж крыла - это узкий, ну, не широкий, коридор: от входных двустворчатых дверей до узенькой дверки в небольшую комнатку, где в этот раз расположился стихийный гадероб, стихийная столовая и стихийная же комната для тайн. О последнем ещё замечу подробнее. В этом коридоре и произошла фатальная рокировка. Флегматик такое выдерживает легко. Я, случилось так - холерик, но идя туда, я решила для себя что сама кожа у меня должна иметь "оттенок спокойствия". Мой "председатель", подведя меня к письменному столу у самой "той" комнатки, прошла ещё дальше до молодого мужчины в чёрном костюме с пронзительным красным галстуком и слово за слово оказалась "не председателем" - пока не ясно кем. "Тут вот к нам пришли...", её слова были скучны и печальны, смысл её действия в том, что она преподнесла меня как новость не то чтобы неприятную, но сложную.   

                ПРОДОЛЖЕНИЕ ПИШЕТСЯ...