***

                ***

               
Шёл 1989 год. Город  Прелиос  в Америке погружался в холод и тьму после, возможно, последнего тёплого дня осени. Это время года считается лучшим и сейчас, оглядываясь назад в те дни моей молодости, я с уверенностью могу сказать, что оно полностью оправдывает это почётное звание.  Это время, когда хочется забыть обо всём и просто провожать взглядом заходящее солнце, бежать по полю и смотреть на косяки улетающих птиц. Солнце окрашивает небо в тёмно-розовый и оранжевые цвета, а затем исчезает, оставляя землю погружаться во все поглощающий мрак.

Сейчас, я хочу рассказать вам историю, которая случилась с моим, (уже покойным) другом Беном. Он был моим лучшим и единственным другом, с которым я провёл большую часть своей жизни, и который продолжал со мной общаться после всех её событий. Бен был автогонщиком и погиб во время очередного заезда в Харькове в 2010. Он не смог справиться с управлением и его занесло в кювет, машину сплющило до основания,  и шансов выжить у него не было. На тот момент ему было 35 . Однажды, спустя примерно год после его смерти, я рылся в его дневниках, которые мне любезно дала его мать по моей просьбе. В них я обнаружил то, что очень сильно привлекло моё внимание, а именно те факты его жизни, которые оставались для меня неизвестными ни при его жизни, ни после его смерти. Я считал его своим лучшим другом, да и, насколько мне известно, он думал обо мне также. Но как оказалось, Бен был очень скрытным человеком. Некоторые истории открыли для меня  совершенно нового, другого Бена. Я не хочу сейчас рыться в грязном белье, да и не надо это, пусть для знающих  Бена людей, он навсегда останется  чистым и жизнерадостным человеком без потайных закоулков его души. Но одна история особенно зацепила моё внимание. Как  вы уже наверное догадались, она произошла в 1989 году, когда Бену было 14 лет. Эта история-воспоминание о детстве Бена. Она рассказана от первого лица  и выдержанна со всеми его пометками.

                1989
               
                1               

               
Переход от лета к осени был в этом году очень резок. Буквально в один день начали лить дожди, а листья падать. Как раз в тот самый день я сидел у окна  и смотрел на скользящие по окну капли дождя. Это было 12 октября, за день до Дня Рождения отца. Честно говоря я даже не задумывался о подарке. Наши отношения испортились после того, как отец женился во второй раз и начал пить. Моя жизнь резко пошла на спад с приходом в дом моей мачехи. Я не знаю любила она отца или нет, в любом случае её отношение ко мне было известно: она меня ненавидела. Не сказать, что она на меня сильно орала, но её презрение было ощущаемо настолько, как будто я мог его потрогать. Наверное, во многом, результат таких отношений  заслуга моего отца. Он стал относиться к жизни апатично после смерти мамы, а Джина (как звали мачеху) была всего лишь  ещё одним успокоительным, ещё одной, выпитой отцом бутылкой пива, только очень большой и долговечной. Но тогда, я был, наверное, ещё слишком  маленьким, чтобы понять, насколько отец был влюблён в маму, и принимал его женитьбу за измену.
               
                2

В тот год я подружился с Джеймсом. Он учился со мной в одной школе и по совместительству был  одним из самых нормальных парней из нашего класса. Странно, что я раньше не замечал его!               
Джеймс был одним из тех парней, которые  не входили в разряд самовлюбленных мачо, за ним не бегали толпой девчонки, он не выкуривал по пачке сигарет за раз и не напивался в дребодан  по пятницам. Напротив, он был в меру примерным и общительным мальчуганом, нельзя было назвать его образцовым (за ним тоже водились некоторые грешки), но и не развязным лоботрясом, каких было много в нашем классе. После перехода в среднюю школу, хочется почувствовать себя крутым, но эта крутость по твоему мнению проявляется в сидении за гаражами и целовании  с первой попавшейся. Я могу сказать, что сам прошёл через это, как и многие, попал в затянувшую меня трясину. В своё оправдание могу лишь сказать, что отказаться от этого, особенно мальчику очень трудно. Родители мало помогают в такой ситуации, потому что ребёнок  начинает вести политику «против всех» или  «родители - мои первые враги, да и вообще отсталые» и в целом разные воспитательные разговоры безуспешны. Как я уже говорил, моему отцу было на меня наплевать, так что вытаскивать меня из этой трясины пришлось Джеймсу. Неожиданно он разглядел во мне родственную душу или может быть, ему просто стало скучно в классе одному, и из всех претендентов на роль друга он выбрал именно меня, я не знаю. В любом случае он сделал своё дело – вытащил меня  из всего этого дерьма.  И мы стали друзьями. Время, проведённое с ним, мне не забыть никогда. Я восхищался им. Больше всего меня удивляло его вечное спокойствие. Хотя, жизнь не обделила его дарами проблем и несчастий. Обычно говорят, что дети похожи на своих родителей. В случае же с Джеймсом всё было по другому: он был выше их, выше своих родителей. Его отец был алкоголиком , а мать бедная женщина, работающая на фабрике, хотя она тоже временами уходила в «небытие». Это исключение, подтверждающее правило. Многие из моих знакомых этого маленького заброшенного городка в Америке, пошли по стопам своих родителей и тоже, как я уже сказал временами уходили в «небытие».
Во всей этой толпе, Джеймс был белой вороной и одним из немногих, кто был достоин нечто большего в этой жизни.
В то время, когда мне было 14 лет, я не понимал всего этого…


 
                3

Эта история случилась как раз в канун папиного дня рождения. Была пятница.  Ко мне вдруг  ввалился Джеймс и сказал, что у него есть для меня кое-что интересное. Он обычно приходил по пятницам. В этот день дома обычно никого не было, так что мы разговаривали не чувствуя себя стеснительными. 
- Ты знаешь,- сказал он  мне,- я тут проходил мимо и подумал, давно мы с тобой не получали хорошую порцию адреналина?
Я не понял к чему он клонит, но согласился с ним пойти. Он пригласил меня на мост, находившийся на окраине города. Это был заброшенный мост, который раньше соединял Прелиос и Савантрип, но недавно построили новую, более удобную дорогу, и мост так и остался стоять, теперь он был простым куском бетона. После этого мы стали называть его «потерянный», потому что нам казалось, что он действительно стоял такой одинокий, покинутый всеми.
Когда я пришёл туда в первый раз, это было 2 года назад. Стояла глубокая осень, листья уже давно все облетели. Был последний вечер ноября. Всё было серое с вкраплениями чёрного цвета. Мост же поражал своим видом: тёмно-серый с белой отметкой посередине. Дорога шла в туннель и от этого казалось, что въезжаешь в раскрытую беспросветную пасть. Тогда мне захотелось сесть на обрыве и смотреть вдаль и думать, о чём, не так уж и важно. Я сидел, позабыв все свои проблемы, смотря вдаль на закат солнца.
В этот раз всё было по-другому. Когда   мы пришли, вечер только занимался, стояла ясная солнечная погода. Я не знал, что задумал Джеймс и очень удивился, когда увидел у него в руках верёвку. Она была длинная, но когда я спросил, зачем это ему, он сказал, что я потом  сам всё узнаю. Я очень удивился, но ничего ему не сказал.
Когда мы пришли, там уже была какая то девушка. Она только начинала затягивать верёвки. Меня это стало пугать, и я в панике спросил у Джеймса, что она делает.
- Да ладно,- сказал он,- не бойся, всё нормально. Скоро ты получишь свой адреналин.
И я продолжал смотреть на девушку. В тот момент я чувствовал себя 3 летним ребёнком. Вдруг Джеймс ко мне повернулся и сказал:
- Я не могу оставлять тебя непосвящённым. Это роупджампинг и смысл в том, чтобы спрыгнуть с  чего-нибудь высокого на верёвке. В нашем случае это мост.
Рот мой стал открываться сам собой. Ну это было и понятно: раньше я считал, что  люди прыгают с мостов только в случае самоубийства. Во вторых, я раньше никогда не слышал об этом виде спорта, и честно говоря, сначала подумал что Джеймс шутит. Но по его лицу понял, что это не так.
И он, как всегда с безмятежным видом:
-Не бойся. Всё будет нормально. Смотри!- показал мне Джеймс на девушку, которая уже закрепила верёвки и готовилась к прыжку.
И тут случилось то, что возможно я подсознательно понимал всё это время. Девушка спрыгнула, и буквально через 2 секунды раздался удар. Мы подбежали к краю моста и увидели её, лежащую к вверху затылком. Голову она уже никогда не повернёт. А этот кусок бетона так и остался бездушно стоять. Ведь ему всё равно, да и всему миру в принципе тоже.

У меня был шок, и я мало что помню. Знаю только, что меня вырвало прямо на мосту через ограду и Джеймсу едва удалось меня оттащить. Затем, менее впечатлительный он побежал в город, оставив меня на мосту. Идти я не мог да и соображать тоже. Я был как в трансе. Как сейчас помню, потом прибежало куча народу, кому не лень. Городок у нас был маленьким, так что через пол часа про происшествие  знали все. Девушку быстро опознали. Это была Лили Сейн, на тот момент ей было не больше 17.

Как я потом узнал, трагедия произошла из-за несоблюдения мер безопасности. Верёвка была плохо закреплена и, не выдержав нагрузки, сорвалась.  В тот год роупджампинг только появился, и естественно всем, у кого было хоть чуток храбрости, хотелось попробовать прыгнуть, а заодно и показать себя крутым.
Но больше всех меня поразил Джеймс. Он не растерялся и побежал в город, хотя любой другой на его месте повёл бы себя как я. Правда потом он где - то час ходил кругами и невнятно повторял: « я же мог её остановить, остановить».

После этой истории, я ощутил на себе, какую же яркую отметину оставляют такие события в нашей памяти. Я больше никогда не занимался роупджампингом, и даже сейчас спустя столько лет  мне немного не по  себе, когда я бываю на мосту.

Мы с Джеймсом очень сплотились и стали дружить ещё больше. В последствие, он помогал мне поступить в колледж, и я с гордостью могу сказать, что мы вырвались с ним из этого городка.  Мы с ним общались на  протяжении  долгого времени, вплоть до его смерти в 2006 году. Он погиб, спасая людей из пожара. Он действительно был героем, таким же благородным, как и всегда.  После этого я поехал в Прелиос, пошёл к месту, где случилась эта трагедия, и волна ностальгии захлестнула меня. Я вспоминал о Джеймсе, о тех людях, которых я знал и возможно больше никогда не увижу, о своём далёким детстве.  Ничего уже не изменить, ничего не вернуть. А мост стоит там и по сей день. «Потерянный» и безмятежный, напоминающий мне о том прекрасном времени.

Посвящается Джеймсу  Дилану. Другу, которого у меня больше никогда не будет.

2006 год.