Волосы

©, Ивин А.Н., автор, 2012 г.
статья  опубликована также в составе книги А.Ивина "С полемическим задором" в "ЛИТМИРе"

                Алексей ИВИН 

                ВОЛОСЫ



    Попробую занять позицию третейского судьи, никакую, нейтральную; отрешусь на время от принадлежности к мужчинам. Потому что  очень уж давно занимает меня этот вопрос.


    Еще Библия выражается в том смысле, что женщина, которая обрезает волосы, позорит мужа,  навлекает несчастья на семью и достойна побиванья камнями, та же, которая отращивает их, защищается покровом целомудрия и стыдливости и бережется  от нападок и упреков, потому что блюдет семейный очаг. Следовательно, обрезать волосы начали давным-давно, а отнюдь не  первые женщины - эмансипе и не русские террористки, начитанные, образованные, ненавистницы  царя и  бомбометательницы. С другой стороны, с древности волосы обрезали в знак скорби, а также в тифозном бараке больным, чтобы не плодить вшей. Значит, одно из соображений, по которым они обрезают волосы, - санитарно-гигиенические: чтобы вшей не плодить. В городке, где я живу, во многих домах нет горячей воды, и когда я спрашивал местных жительниц, почти поголовно «обрезанных», они обычно отвечают: «Т а к   за ними ухаживать легче». Еще они ссылаются на то, что нет времени, что они заняты, а с короткими волосами хлопот немного  – раз-раз, и готово.


     Вроде бы, убедительно? Они же трудятся  на производстве, ценят свое время и удобства. Всё очень просто: практические соображения ими руководят. Отчего же так приятно смотреть на женщину, когда она расчесывает длинные волосы, отдыхает и расслабляется сама? Так и кажется, что, пока она водит гребенкой по волосам, она размышляет, мечтает, верит в идеальные дали и сосредотачивается, упаковывает себя, чтобы  быть гордой, неприступной царицей. А уж та, которая укладывает длинные волосы в прическу, изначально выглядит  царицей; она ухаживает за головой, держит ее в порядке, украшает, как храм. Она не сомневается: мужчина смотрит сперва в лицо. А не куда пониже.  Не по пословице «Волос долог, ум короток» (помню, матушка постоянно ее употребляла, как бы журя себя за то, что она глупа и не рассудительна), а понимая, что люди, в том числе мужчины, устремляют взор на голову женщины, на ее лицо, - и надо их украсить, чтобы понравиться. Понимаете? Женщина, которая ухаживает за волосами, стремится понравиться мужчине. А эти?  Вы посмотрите на них: так и явствует, что перед тобой брат, с которым ты спал в детстве, - и вот он вновь явился, с грудью, вагиной и готовый к услугам.  А как быть тому мальчику, который в детстве не спал с братом, потому что и брата-то не было? Ведь трудно такому, ведь воротит его от предложения заняться сексом с мужчиной, лишь слегка подкорректированным.


       А Мария Магдалина с известной картины, черные  волосы которой струятся до пят, а глаза  подняты в небо, а руки сложены молитвенно на груди? А Мона Лиза в своей спокойной сардонической упаковке – руки сложены на животе, взгляд косит? А Мадонны? А Венеры? А Юлия Тимошенко, единственная интересная и активная женщина среди этих стриженых безголовых чурок?


       Я оправдывал своих знакомок и родственниц так и сяк, но не мог побороть непобедимое чувство, что они – мужчины. У некоторых мужчин тоже бывает грудь, и не обязательно у сумоистов, они тоже толсты и носят штаны. И я не понимал, какими, кроме практических, соображениями руководствовались они, обрезая волосы. Я проанализировал доступную информацию,  и вышло вот что.


     Мои бабки, мать, две тетки (по отцу и по матери), бабка и мать моей бывшей жены – они все носили длинные волосы. Они, видно, при царе и в начале советской власти любили бездельничать и полчасика в день, расчесывая с утра и на ночь свои длинные волосы, поразмышлять о себе и мире, подумать, умиротвориться, расслабиться, войти в состояние душевного комфорта и уважить самих себя. Так некоторые прихожане потому и посещают церковь, что им нравится ритуал, распорядок и как все торжественно и красиво. Следовательно, длинные волосы – молитва женщины, ее будущее, ее прогноз и ритуал, священный, почти жреческий. Не случайно же (думал я) та отцова сестра, которая с юности переехала в Москву, тотчас обрезала волосы и превратилась в заурядную стерву, как все они. Стерва – это злобная деловитая мегера, которой вечно некогда, для которой все мужики бездельники, пьяницы, никчемные паразиты, а если стерва все же выскакивает замуж, на брачной фотографии свой бокал она держат всегда выше, чем ее муж: примета такая – будешь руководить в семье. Они хотят руководить в семье, быть мужественнее мужа, распоряжаться. И они бессознательно стремятся, где можно, уравняться с мужчинами, мимикрировать, уподобиться им. Помню, как меня шокировало (на уровне чувств), когда бывшая жена являлась не только коротко подстриженная, но еще завитая и покрытая лаком; она вся так и благоухала парфюмом и выглядела не только торжествующей, но и прямо требующей похвал и комплиментов за свою красоту, я же был всегда в таких случаях ошарашен ее перманентом: точь-в-точь паренек, который пишет в общественных уборных свой телефон и сообщает о своих предпочтениях. Неужели для них так важно – быть во всеоружии? И неужели быть во всеоружии значит омужичиться? Почему они вообще это делают? Ведь если ты к этому стремишься, то теперь вполне можно поменять пол (правда, говорят, операция очень дорогая). Что же они стригутся, как в тифозном бараке завшивевшие?


     Я размышлял по-разному, и выходило, что длинные волосы помогают женщине жить в ладу с собой, быть мудрой, терпеливой и собранной, а обрезанные волосы  всегда как-то связаны с карьерным ростом, с руководством хоть чем-нибудь, хоть мужем в семье, мышьей беготней горожанок и вообще с заботой исключительно о себе. Обрезанные волосы не предполагают никакой заботы о муже и, особенно,  о детях, а только о себе, о реализации своих планов, а подчас просто указывают на хамство и склонность к самоуправству. Вот почему я говорю – «стервы». Стерва – это та, для которой важен личный успех. Я вспоминал бывшую жену и сестру, и выходило, что волосы, едва до плеч, обе носили лишь в детстве, до тех пор, пока не намылились уехать из деревни, уйти из родительской семьи. Ушли из-под власти отца  и в знак скорби обрезали на фиг  волосы – носят траур по отцу. Я смотрел на них и вспоминал забавную фотографию В.Шкловского и В.Маяковского на пляже, спина к спине: два шофера, два городских литератора,  с гладко обритыми головами, как зэки (снимал Осип Брик). Вот вам пример, девушки, вовлеченные в социальную борьбу, - уподобляйтесь им, общественным трибунам,  стригитесь наголо, как разбойники.


   И что странно, обе (экс-жена и сестра) теперь сидят в полной заднице, без семей, присоединяясь к когорте тех сталинско-брежневских бабушек, которые, причесанные, как бревна-топляки, под ручку тучами шастают по аллеям – прогуливаются для моциона перед сном (иногда даже закладывая руки за спину). И ни одного старика их возраста (по крайней мере, в аллеях нашего городка; я считаю так, что, дотянув до 58, те все просто-напросто скапутились, освободив место для своих более выносливых братьев с грудями).


     Но, может, обрезают волосы только те, которые имеют высшее образование и стремятся к успеху и карьере? Так нет же. У меня полно рабочих родственниц, женственных как гориллы, которые сплеча вломят тебе так, что сразу наповал, - и они все коротко стрижены, как паханы. Так, может, дело только в том, что социалистическая Россия была воровская страна, и женщины приспособились канать под преступников и уголовников хотя бы по внешности? Очень может быть, что и так. Тем более что я заметил странную закономерность: именно в период президентства Б.Н.Ельцина родилась основная масса женщин, которые  н е  о б р ; з а л и   длинные волосы. Эти молодые женщины женственны и до сих пор, а и всего-то для их женственного поведения потребовалось раскрепостить общество, высвободить энергию людей, обрушить чекистские скрепы. Нынешние 20-30-летние женщины в подавляющем большинстве все женственны, хотят нравиться, умеют и любят ухаживать за волосами (то есть творят свой утренний и вечерний женский намаз как положено) и, что страннее всего, преуспевают побольше тех стриженных, которые видом как И. Хакамада. То и дело обнаруживаешь их за рулем дорогих автомашин, в шикарных ресторанах или в телестудиях. Они поверили, что надо себя блюсти, укрываться фатой целомудрия, укреплять пояс стыдливости, а вот целоваться взасос  с  руководителями африканских стран, как практиковал Л.И.Брежнев, пожалуй, неправильно.   Когда мужчины дерутся, это соответствует природе: женщины сидят в глубине пещеры, укрывшись волосами, как плащом, и переживают, кто победит. Когда мужчины вопят: «Ой, ой, страна разваливается, давайте жить дружно, давайте кодлой,  не надо конкуренции, возродим великий Советский Союз!» - женщины понимают, что ссорятся не из-за них, а что эти дураки озабочены, как бы устроить государственную дедовщину и мужеложство.


    Любители сопоставлять Запад и Восток сразу возразят, что в США в высших сферах тоже все женщины  коротко стрижены, и даже жены сенаторов. Да, но их ведь никто и не держит за образцы женственности, за мисс Америка такая-то; это озабоченные куры, сучки и стервы, часто впрямую подстраховывающие своих прохиндеев мужей. Они о собственной внутренней гармонизации не заботятся, потому что назначение имеют другое – договариваться и связывать. И потом, в США сейчас чистый застой, чистейший, образца 1970-1985 годов в России: пустые необеспеченные декларации, хвастовство и повальные запреты. Что, не так? Чего же не так-то, разуйте глаза, - бессодержательная риторика  правительственных кругов, тюрьмы забиты, и даже великая американская мечта накрылась медным тазом, как и наша идея коммунизма. Право, много сходных симптомов, и стриженные пеньки вместо женщин – один из них.


     Постойте! Так, может, всё дело в том, что «обрезанные» женщины не живут в доме отца своего, они его покидают? Собака кусается, и хвост купирован? Может, библейский автор (по-моему, это был апостол Павел) знал об этом и поэтому обличал их? Те, которые хранят верность дому, роду и очагу, те не странствуют, не стригутся. Истинная женщина попустительствует себе, решает: «Пусть они растут, волосы. Пусть всё будет,  как было, по традиции, по обычаю. Ничего не меняю, я довольна существующим порядком вещей». И она ежедневно укладывает этот «порядок», это «пусть» в корону на голове, тщательно расчесывает, моет в бане, умащает репейным маслом, чтобы гуще росли. Та же, что осуждает дом и поведение отца и сама пустилась во все тяжкие, - та просто отсекает свое прошлое. Зачем оно, только путаться в нем?


    Путаться в чем, уважаемые барышни? Неужели перенимать чужой пол – это правильно? Неужели отречение и осуждение – справедливо, а самоуправство – благо?


    Нет, всё правильно: длинноволосые красавицы подчас куда жестче и решительнее, чем мимикрирующие, чем «бабы». Вон, в американских боевиках и триллерах они стреляют без промаха влет, дерутся, укладывая в ряд соперниц и вооруженных мужчин, красуются в сапогах со шпорами, а бедра не прикрыты, - и все-таки не бывает, что они не подруги мужу или влюбленному в них парню. Они забияки, но не предатели. С ними, должно быть (должно быть, потому что не встречал таких!),  приятно пройти по жизни, потому что они не верят в подавляющую силу рутины, быта и волчьих законов. А вы почитайте какую-нибудь Л.Петрушевскую.  Ребята, там, в ее прозе, не продохнуть от грубого и мелочного натурализма, почти японского по изощренности, точно она, как восточный самурай, постоянно вспарывает себе живот и любуется кишками. Какая романтика? О чем вы? Какая подруга ковбоя и награда воину за мужество? Такая уж,  скорее, как И. Решетовская,  сперва донесет на мужа властям, а потом представит дело так, что пропела ему гимн и увековечила их взаимное чувство. (Я вот пишу и боюсь, - нет, не того, что Л.Петрушевская обидится или в суд подаст, а того, что,  вдруг,  она окажется с длинными волосами до пят, как Ээва Йоенпелто, - куда я денусь? Ведь вся система доказательств  обрушится). 


     Они мне представляются подчас просто мутантами, наши мужики с вагиной. Никакой-то у них веры в высший распорядок, никакого-то доверия к мужеству, ни малейшего-то желания нравиться. Но весь их ум и интеллект как-то странно вырождается в борьбу с кастрюлями, а те объекты (как правило, жуткие рохли и лежебоки), о которых они всечасно пекутся, отчего-то едва дотягивают до 58 лет в среднем, - и в отвал, и на кладбище. С чего бы это? Может, позволить президенту слегка выпить и сплясать чечетку, а своих министров менять через два месяца сверху донизу, - тогда, в условиях такой нестабильности, женщина, прикрывшись длинными волосами,  захочет свить гнездо и вырастить детей, а мужчина освободится от ненависти к начальству и начнет, наконец, действовать во внешнем мире, а не бояться?


     Может быть, и так. Но на всех не угодишь. Кое-кто искренне недоумевает, почему я сужу по наружности? Ведь если остриженная женщина снимет джинсы, то всё остальное у нее окажется по-женски? А вы уверены? Я – нет. Я вот, например, из опыта убежден, что такого качества, как рассудительность, стриженые  «бабы»  совершенно лишены. Я не старообрядец, нет: у старообрядцев всё построено на вере, на авторитете старика-отца (а снохачество в семье ничуть не предпочтительнее дедовщины в армии и в гражданской жизни). Просто странно лицезреть этих озабоченных и суетных дурищ, которые считают, что надо подделываться под мужчин. Так что лжи и несусветицы мы получаем много, а культа женщины и чтобы мужчину тянуло в дом – этого не бывает. Потому что тайны-то нет в стриженной бабе, «укрывища»-то этого самого, как говорил Солженицын, передавая рукописи Решетовской, чтобы спрятала где. Чего в ней загадочного и таинственного для мужского исследовательского ума, если она с детства простилась с вероятностями, возможностями и правилами?