Подлунные приключения робин. часть 2

Глава 13                Вниз по Дальней лестнице

          Причина, по которой Смиззу пришлось покинуть свой кабинет, выяснилась позже, когда мистер Бузик поднялся на седьмой этаж за Робин, Твиди и Ноэ. Оказалось, что самые настоящие сумерки поглотили министерство. Из-за дождливой погоды, светляки, которые осветляли башню, промокли либо отсырели, – одним словом, совсем вышли из строя. Поэтому, как только министр всучил Робин ленту-шпиона, он, вместе со своим заместителем, отправился на совещание с полуночниками из других отделов. Им требовалось решить, продолжать ли работать под огнем от факелов, либо дождаться, пока светляки просушатся.
           – Что бы там не решили, я должен вас вывести из министерства, – томно проговорил мистер Бузик, освещая ребят ярким огнем. – Но проблема в том, что Извилистая лестница слишком извилистая, чтобы спускаться по ней в кромешной темноте.
           – А разве факел не осветит лестницу? – удивился Ноэ.
           – Вот именно, что не осветит, потому что все три лестницы в министерстве сделаны из трухнового камня, – с досадой в голосе объяснил домовой. – Он поглощает практически весь огонь.
             – Вы говорили, что самый краткий путь, – это по Дальней лестнице, – вспомнила Робин. – Так давайте по ней и спустимся!
             Твиди и Ноэ украдкой заглянули в карту министерства: по Дальней лестнице можно было попасть в хранилище опасных для полуночников вещей. И они сразу смекнули, чего добивалась Робин.
             – И вправду, почему бы нам не выбраться отсюда по Дальней лестнице? – поддержал Ноэ. Однако мистеру Бузику было виднее, и он тут же возразил, что лестница абсолютно непригодна для подъемов и спусков.
             – Ну, может, попробуем, – умоляли ребята. – Ну, пожалуйста, мистер Бузик. Вам ведь известно о каждой трещинке в министерстве! Вы же здесь самый-самый главный!
             Даже при плохом освещении можно было заметить, как сильно покраснел домовой. Он почти был готов уступить. А когда Робин добавила, что без него министерство и вовсе бы развалилось, он польщено улыбнулся и без колебаний заявил:
            – Только спускаемся очень медленно и осторожно. – И ребята ликующе пожали друг другу руки.
            Ступеньки Дальней лестницы начинались прямо за кабинетом министра Смизза и вправду были настоящими руинами. Ступив на одну из них, можно было услышать, как она осыпается. А как только мистер Бузик попытался хорошенько их осветить, бушующий огонь в факеле превратился в еле видный язык пламени. Пришлось ребятам прокрадываться вниз практически на ощупь.
           – По-моему, я наступил на паука, – пожаловался Ноэ, едва они добрались до следующего этажа.
           – Не удивительно, – заметил домовой. – Здесь повсюду паутина. Но разве вам страшны пауки, после встречи с демонами красных слез?
           Ребята в один голос ответили, что нет.
           – Самое страшное в демонах то, что они не разбирают, кто и в чем виноват, – грустно продолжил он. – Вы представить себе не можете, скольких работников министерства они…– домовой грозно провел пальцем по шее – ...заставили плакать. Таких, как я. Которые и не подозревали, что весельчакам-привидениям захотелось вдруг подшутить и вселиться в них, прямо перед носом у демонов красных слез.
            От такого признания Робин тяжело вздохнула: она бы не выдержала, если бы демоны обнаружили привидение у Твиди.
            «Где, интересно, Флибберт летает? – подумала она про себя, перепрыгивая огромную дыру в лестнице. – Выяснил ли он что-нибудь?»
            «Да, выяснил», – ответила она сама себе и от удивления надкусила язык.
            «Мне же больно, Робин! – в мыслях ругалась она и не могла понять, почему. – Не тормози! Я всего лишь вселился в твой язык».
             Сообразив, наконец, что это Флибберт говорил с ней, она потянула Ноэ и Робин за рукав, а потом жестом указала ребятам, что им нужно отстать от домового. 
             – Мистер Бузик, расскажите, как вам удалось отыскать работу в графстве Вечности, – подтрунила Робин, и едва он завел долгую и монотонную болтовню о министерстве и вселенских обязанностях, которые он тут выполняет, ребята замедлили шаг, а затем и вовсе остановились и проводили его безмолвным взглядом.
             – Потом вы его без труда догоните, – выселился Флибберт и достал маленького сонного светлячка. – А пока загляните за эту дверь. – И он указал шарфом на глухую стену.
             – Ты уверен, что там что-то есть?
             – Это тайный вход в хранилище опасных для полуночников вещей. Я не знаю, что там, – какие-то непонятные мне штуки, – но пусть Ноэ, на всякий случай, останется здесь.
             Однако Ноэ не был согласен с предложением Флибберта. Оставаться одному, в темноте, на Дальней лестнице, кишащей пауками, – это не безопаснее, чем отправиться в хранилище. Поэтому он прямо сказал, что если за потайной дверью и есть что-то опасное, то и полуночнику, и подсолнечнику, и подлунникам следует остерегаться этого в равной степени.
             – Как знаешь, братишка, но я иду с Флиббертом первая, – однозначно сказала Робин. – Потом Твиди. И если все спокойно, мы тебя позовем.
              На этом и договорились, и Флибберт прошел сквозь дверь и с обратной стороны помог ее открыть. За дверью было жутко темно и глухо. Только когда Робин положила светляка на свою ладонь, она могла рассмотреть, куда идти. Однако впереди было пусто. Ни одной опасной вещицы. Лишь серые стены, покрытые паутиной и известью.
             – Ребята, можно идти! – позвала Робин, а потом сделала еще один шаг, и вдруг пол под ногами шатнулся.
             – Аккуратней, Робин, – предостерег Флибберт. – Здесь должен быть обрыв.
             – Да? По-моему, я... – И она не успела договорить, как скользнула вперед и куда-то провалилась. Во время полета светляк потерялся, и Робин приземлилась на скользкую и жутко холодную поверхность. Благо, она не сильно ударилась. Да и Флибберт летал где-то рядом в темноте.
              – Ты в порядке? – послышался голос Твиди где-то сверху, и Робин ответила, что упала, но не видит, куда. Через секунду чертенок оказалась рядом, да еще со светляком на ладони. Следующим к полету готовился Ноэ.
              – Пощекочи его, – посоветовал Флибберт, намекая на светляка. – Он немного без сознания из-за грозы. Но сейчас должен светить.
              И вправду, спустя мгновение светляк замахал крыльями и озарил хранилище светом. От неожиданной яркости Твиди и Робин зажмурили глаза, недоумевая, как такое маленькое насекомое смогло осветить все вокруг. Как только они протерли глаза, они, наконец, увидели, что сидят на толстом длинном зеркале, под которым простирался бездонный вертикальный туннель, забитый тысячами переливающимися зеркалами. Маленький лучик от светлячка пронизывал и отражался в каждой стекляшке.
             – У вас там так светло! – вдруг раздался знакомый голос, отчего девочки сразу же всполошились и закричали:
             – Ноэ, не прыгай сюда! 
             – Что? Я к вам! – не расслышал полуночник, сигая вниз.
             – Глаза! Закрой глаза! – наперебой восклицали они, а уже через секунду показались ноги, а потом и весь Ноэ. Со всей силы зажмурив глаза, он приземлился рядом с Твиди, и девочки облегченно выдохнули.
             – Что вы там орали?
             Но ответ не успел прозвучать, так как зеркало, на которое только что шлепнулся Ноэ, серьезно пошатнулось. И здесь полуночник автоматически открыл глаза и посмотрел себе под ноги.
             – Что это? – только и промолвил Ноэ, как от его вампирского взгляда зеркало негромко треснуло и прогнулось вниз.
             – Не дышать, – губами шепнула Робин, застыв в положении. Но трещина на зеркале слишком быстро увеличивалась, и... резкий хруст пронесся по всему хранилищу, а зеркало разломилось на несколько кусков, сбрасывая Робин, Ноэ и Твиди в бездонный туннель.
            – А-А-А! – завопили они, цепляясь одеждой за острозубые стекла и вновь падая вниз, пока, в конце концов, не загремели на твердую поверхность.
            Все трое долго лежали с закрытыми глазами на мокром полу. Ноги, руки болели. У Твиди вскочила гигантская шишка возле рогов, а Ноэ постанывал от синяков. Робин не могла поверить, что они остались живы, пролетев десяток метров.
            – Здесь больше нет зеркал, – услышали они голос Флибберта, приподнялись и, кроме Ноэ, осмотрелись вокруг: рядом летал светляк и оранжевые шарф с кепкой, а сверху нависали груда зеркал.
            – И вправду, мы их пролетели, – промолвила Робин. – Можешь открыть глаза, Ноэ. Только голову не поднимай.
            Они встали на ноги и принялись обыскивать дно туннеля, на котором оказались. Но помимо выхода, – еще одна тайная дверь, – поблизости ничего больше не было.
           – Оставайтесь здесь, а я возьму светляка и обыщу то, что спрятано дальше в темноте, – предложил Флибберт, единственный, кто не пострадал от опасных для полуночников вещей. Когда же он скрылся, ребята попытались предположить, на каком этаже примерно находились.
             – Судя по мертвой тишине, мы вообще где-то под землей, – «обрадовал» Ноэ. – Погребены заживо в глухом хранилище.
             – Здесь так тихо, потому что стены толстые, – сердито вставила Твиди. Она была не в настроении шутить по-черному. – Я думаю, что мы находимся в районе второго этажа... Флибберт?
             Из темноты выплыл их друг-привидение со светляком на оранжевой кепке. Хоть ребята не могли увидеть выражение его лица, они догадались, что Флибберт был сильно возбужден.
             – Вы должны это увидеть, – понизив голос, отозвался он. – Там...! Там...! За мной!
             И ребята практически бегом последовали за Флиббертом и огоньком в его руке. Прямо за углом он остановился. Ребята тоже. Они всматривались в темноту, надеясь отыскать что-то. И тут Флибберт осветил еще одну страшную находку, от которой у ребят застыла кровь.

            Посередине стоял закрытый гроб. Он был продолговатым и переливчатым, и было понятно, что был сделан из чистого, толстого хрусталя. Над ним висело круглое зеркало в раме из красного камня. 
           – Это гроб? – ошеломленно спросила Твиди.
           – Да, – кивнул Ноэ. – Такие большие раньше делали для вампиров.
           – Вы думаете, что там кто-то есть? – с опаской вырвалось у Робин. – Там спит вампир?
           Твиди, Ноэ и Флибберт пожали плечами. Хоть гроб был сделан из хрусталя, рассмотреть, что лежит внутри, было сложно.
           – Нужно подойти поближе и посмотреть, – нерешительно предложил Ноэ. Он был первым, кто сделал шаг вперед. За ним поплелся Флибберт. Твиди и Робин ничего другого не оставалось, как также приблизиться к хрустальному ящику.
            Крышка гроба была украшена сложной вырезкой и расписана непонятными иероглифами. На ней не было ни пыли, ни паутины, словно кто-то частенько туда заглядывал или же выходил наружу. Однако хрусталь был настолько плотным, что внутренняя сторона гроба казалась какой-то искаженной и мутной поверхностью.
           – Давайте его откроем, – сквозь стиснутые зубы произнес Ноэ, отчего дыхание у девочек и привидения пресеклось. – Давайте! Вдруг Смизз там что-то скрывает?
           – А что если мы кого-нибудь воскресим или разбудим? – разумно предостерег Флибберт.  – Кого-нибудь из Рожденных Мортлейком?
           – Мертра?! – спохватилась Робин. – Ведь никто не знает, где главарь братства. Возможно, он спит здесь, дожидаясь, пока оживят Клыкона.
            – Хорошо, – остановила ее Твиди. У нее были свои мысли по поводу хрустального гроба. – Если мы откроем его и найдем там самого могущественного вампира на Подлунной земле, что мы будем с ним делать?
            Вопрос Твиди застал ребят врасплох. У каждого в голове путались мысли: открывать или не открывать. Но снова чертенок взяла слово:
            – Это зеркало. Зачем оно здесь? Что оно отражает?
            И все трое, кроме Ноэ, подошли еще ближе и заглянули в круглое зеркало в красной оправе.
            – Ничего! – хором вырвалось у них. И вправду в зеркале ничего не отражалось, только много слов, которые появлялись, исчезали, а затем снова появлялись.
            …Тссс! Дззз! Ти-ти-ти!.. Хотелось бы посмотреть на Мертра! Надо же, настоящий вампир!… Тоже мне, вампир! Это почти Ноэ, только с клыками. Как там Крюлик и Нюхач?… Вампир в гробу – ужастик какой-то! Вот бы осиновый кол был под рукой!
           – Это наши мысли! – догадалась Робин. – Последняя – моя. Первым отражался Флибберт с… со светляком. А о крыланах думает Твиди.
           – Невероятно! – подхватил Флибберт. – Зеркало не отражает нас, но наши мысли проплывают по нему, как облака по луне.
           – Значит, это зеркало должно отражать то, что находится в гробу таким чудным образом, – пришла к выводу Твиди. – Нужно его открывать.
          В этот раз никто не сомневался. Когда Ноэ подошел, они все вместе взялись за хрустальную крышку и медленно, со скрипом, ее отворили. Внутри хрустального гроба были сложены чистые папирусы. Но это были не обыкновенные листы для письма. Твиди и Ноэ отлично помнили, что такой папирус использовался для передачи и получения посланий на дальних расстояниях.
          – Сейчас мы узнаем, что на них написано. – И Робин взяла сверху один папирус и приподняла его к зеркалу, на котором тут же появились строчки, словно выжженные огнем.
           У подсолнечника, дочки Вампдегроттов, есть второе сердце, – читал каждый про себя. – Оно нужно Мертру. Его не достать. Но братство должно о нем знать. Вампирам его легко будет заметить: второе сердце висит на ее шее.
           Робин бросила папирус обратно в хрустальный гроб и взялась за свой дорогой ключ. Когда Ноэ, Твиди и Флибберт оторвали глаза от зеркала, они также уставились на ее шею.
           – Так вот что ищет братство! – поняли они. – Этот маленький ключик и есть второе сердце!
           На этих словах светляк погас, и ребята оказались рядом с хрустальным ящиком в кромешной тьме. Недолго думая, они его закрыли и выбрались из хранилища через тайную дверь в стене. Неподалеку напевал мистер Бузик. Увлекшись рассказом о работе, он пару раз не туда сворачивал и, пока ребята отсутствовали, изрядно поблуждал по Дальней лестнице.
           На выходе из министерства золотая лента с бордовой летучей мышью засияла. Шпион дал знак, что он начинает свою слежку.   


 Глава 14                Бессонная ночь

              В заливающий дождем квартал лесных духов ребята вернулись далеко за полночь. Ни Дроу-темного гнома, ни снежного человека в мельнице не было. Крыланы чувствовали себя лучше: у них спал жар, и они уже могли встать на ноги. Дедра, Эдвин и Думпль мирно дремали в своих теплых постельках. До того времени, конечно, пока Ноэ, Твиди и Робин не ворвались в спальню и не начали их тормошить.    
             – Эдвин, где детектив и снежный человек? – допытывались они, щекоча нос спящего красавца.
            – Бронзовый загар... ах!.. У меня никогда такого не будет! – бормотал во сне Эдвин.
            – Проснись, придурок! – гаркнул Ноэ, и Эдвин тут же подскочил и спросил, что происходит.
            – Где снежный человек и детектив?
             – А, это вы! Мистер Бигфут снова полетел в графство Целителей, потому что у нас здесь эпидемия. А еще…
            – Пепел священных дубов украли, верно? – подгоняла Твиди, и Эдвин затряс головой.
            – Детектив сказал, что не знает, кто мог это сделать и зачем. А потом сел на Дракодава, который без вас вернулся, и улетел в какую-то мертвую долину. – Ребята с озарением посмотрели друг на друга. – Сказал, что хранитель этой долины в опасности.
            Ребятам все было ясно: получив священный пепел, Мертр и его братство могли явиться в долину за своим Клыконом. Но неужели Дроу-темный гном надеялся их остановить?!
            – Слушайте, мы можем сидеть и ждать Дроу, а можем действовать, – с жаром в глазах сказала Твиди. – Например, мы можем...
            Ноэ и Робин безнадежно на нее посмотрели. Дело в том, что они ничего не могли поделать, кроме как ждать утра.
           – Мы можем пойти спать, – сумрачно заметила Робин. – Тогда и детектив прилетит скорее.
           Она взяла брата и подругу за руку, и они снова поднялись в спальню. На лестнице выплыл Флибберт, и Робин поблагодарила его за помощь в министерстве.
           – Без тебя Ноэ бы сейчас валялся в куче костей, а я бы так и не узнала, что мое второе сердце... – Робин томно глотнула воздух – ... что вот оно. – И она прижала ключ к груди.
           Эта ночь была самой жуткой в жизни Робин. Она не могла закрыть глаз, хотя они болели от усталости. В ее голове скопилось куча мыслей и воспоминаний, и, если бы она стала под волшебным зеркалом в хранилище, то, от избытка информации, оно бы разбилось на крошечные кусочки.
          Когда же ей, наконец, удалось заснуть на пару минут, ей приснился целый многочасовой кошмар. Вместе с папирусом, в хрустальном гробу лежала она, и все ее друзья подходили и уходили, потому что никто не видел ее сквозь толстый хрусталь. Ни Ноэ, ни Твиди. А потом подошел мальчик. Откуда-то Робин знала, что это был Флибберт. Только не привидение, а самый живой мальчик. И лишь он сумел рассмотреть ее лицо сквозь крышку. Но как только он увидел стопки папируса и прочитал про второе сердце, он застыл на месте и превратился в привидение.
           От этого кошмара Робин проснулась в холодном поту. Она больше не засыпала. Этот дурацкий сон застрял в мозгах.
           «Флибберт умер, как только прочитал послание на папирусе. Как будто оно проклятое».
           А потом она расстроилась еще больше: к хрустальному гробу подошли все ее знакомые. Одной Люси не было, ее верной и лучшей подруги из Винксвилля. И Робин свернулась калачиком, и невероятное чувство вины сжало ее грудь. Возможно, если бы Люси оказалась на Подлунной земле, как и должно было быть, а не Робин, то все было бы хорошо, и никакое бы братство никому не угрожало. 
            Робин ворочалась в постели еще минут сорок. А затем решила подняться и пройтись по мельнице. За окном лил сильный дождь, но внутри мельницы царило умиротворение и спокойствие.
           На лестнице сидел светляк Флибберта и чистил крылья. Рядом с ним присела Робин. Она уставилась на свой ключ. Он был таким неприметным, кроме этой золотой буквы «С» посередине. А может это вовсе не буква, а ЛУНА?! Но как ключ мог быть связан с Подлунной землей? Если Робин с ней никак не была связана? Если всего лишь по ошибке водяного она попала сюда?
         – Робин? – послышалось рядом. Это был Ноэ, такой же страдающий бессонницей, как и она.
          – Ты читаешь? – заметив в его руках книгу, спросила Робин. – Подожди, это хроники Вампдегроттов?
          – Да, я их нашел у тебя в спальне и прочитал. Еще несколько часов назад. Как только мы вернулись из графства Вечности.
          Ноэ выглядел обеспокоено. Он протянул книгу и попросил Робин ее открыть.
           – Но я уже читала про братство, – заметила она, открывая первую страницу. – Еще в подводном царстве.
       – Читай! – настойчиво попросил он, и Робин уставилась в первую страницу и вслух прочла знакомые строчки: Добро пожаловать в историю нашей семьи, истинный Вампдегротто! 
          – Верно! – ахнул Ноэ.
          – Что верно?
          – Видишь это обращение к истинному Вампдегротто? – Робин кивнула: глаза ее не подводили, и она могла разобрать каждое слово в тексте хроников. Посему Ноэ поспешил объяснить: – Только истинный Вампдегротто может читать эти хроники. Тот, кто принадлежит нашей семье. Пусть и не через кровные узы, но принадлежит. Его должны принять. Для Твиди, например, эта книга – пустые листы. А для тебя и для меня... – Ноэ внимательно посмотрел в глаза Робин. – Это значит, что родители удочерили тебя, а не Люси.
           От волнения сердце Робин оборвалось. Она опять осмотрела хроники – каждое слово, точка, запятая четко выведены.
           – Но зачем они соврали?! – переполненная чувствами, не верила она. – Почему не назвали мое имя там, в Винксвилле? Почему назвали имя Люси?!
           – Потому что мы не могли рисковать.
            Робин подняла глаза: возле двери стояли Жером и Матильда Вампдегротты.
            – Мы и вправду хотели удочерить только тебя, – продолжали они. – Никого другого.
            На секунду Робин была уверена, что ей сниться еще один сон. Но Вампдегротты повторили, что она их дочь, а не Люси.
           – Когда мы попали в твой приют, в кабинет директрисы, мы попросили ее подписать договоренность: несмотря ни на что, мы забираем сироту по имени Робин. Эта женщина без транслятора ничего не поняла, но сразу же с удовольствием все подписала. А на празднике мы сообщили, что удочеряем Люси, первую попавшуюся на нашем пути девочку, и указали именно на нее.
           – Но зачем? – В голосе Робин слышались слезы. – Зачем? 
           – Потому что никто на Подлунной земле не должен был знать о твоем существовании, – встрял в разговор Ноэ. Он, казалось, был в курсе всего происходящего. – Никто не должен был знать, что ты обладаешь вторым сердцем. А в особенности Рожденные Мортлейком.
           Упоминание братства придало какой-то смысл всему происходящего, и Робин перевела испытывающий взгляд на Вампдегроттов. 
           – Члены братства стремились его заполучить уже много лет, но не могли даже предположить, что оно висит на шее двенадцатилетнего подсолнечника, – предостерегающе заговорил граф. –  Однако, обратившись к волшебным силам черной магии, они узнали имя этого подсолнечника. Твое имя, Робин. Они узнали, как оно звучит на Подсолнечной земле.
          И вот Мертр и его шайка начали охоту. Охоту за вторым сердцем. И начали они с нашей семьи. Они следили за каждым нашим шагом. Потом они узнали про Винксвилль. Они там были не раз. Даже в рождественскую ночь они там были. Для них это несложно: чтобы перевоплотиться в какое-нибудь животное, нужно лишь избавиться от транслятора на Невидимой горе. Представляешь, если бы они узнали, что мы удочеряет подсолнечника с тем именем, которое им нужно?! Пришлось выбрать Люси. Они знали, что мы удочеряем подсолнечника с именем Люси. И они успокоились. Продолжили свою охоту в другом месте, в других семьях. А когда пришло время, мы заменили Люси тобою. Мы попросили водяного выкрасть тебя, а не Люси, из лагеря.
            Робин сама не заметила, как заплакала. Наконец, все разложилось по полочкам. Однако ей хотелось отругать графа и графиню за то, что все это время они заставляли ее винить себя за то, что она лишила Люси долгожданных родителей.
           – Но почему вы раньше не сказали? – укорила она. Но и здесь у них нашелся ответ:
           – Мы еле-еле наскребли послание на твоем языке. А потом положили в книгу, которую подарили тебе на Рождество. Мы все рассказали в ней. Разве ты не прочитала?
          Робин сразу же вспомнила подарок Вампдегроттов, эту книгу в кожаном переплете, которую мисс Бродерик у нее отобрала. 
           – Робин, ты должна ее прочесть, – невольно упрашивал граф. – Потому что она написана про тебя и для тебя.
          – Для меня? – переспросила она.
           – Да, эта книга хранилась в нашей фамильной библиотеке, и никто никогда не мог прочесть ее, потому что она написана на языке подсолнечников. Единственное, что мы могли разобрать, – это твое имя. И изображение второго сердца. Именно благодаря этой книге мы узнали о твоем существовании и о существовании второго сердца у тебя на шее.
            Такого невероятного признания не ожидал услышать даже Ноэ. Он рот открыл от удивления. Впрочем, также как и Робин, которая умирала от любопытства, каким же образом она умудрилась попасть в настоящую книгу из фамильной библиотеки Вампдегроттов. Но с другой стороны, она и не представляла, откуда на ее шее появилось второе сердце.
            – Но сейчас Рожденные Мортлейком знают, где второе сердце, – вырвалось у ее. – Они знаю, что это мой ключ. Мертр запросто его сорвет.
            – Ты уверена? – сомневались граф и графиня. – Ты когда-нибудь пробовала его снять?
            Робин не ответила. Вместо этого она взяла цепочку с ключом и попыталась ее снять. Но что это? Словно магнит, ключ прилип к ней.
           – Вот именно, – продолжили они. – Братство не сможет забрать второе сердце, даже если сильно захочет. Это твое второе сердце. Если на тебе не будет ключа, ты погибнешь. Как мы погибнем, если снимем транслятор с руки. Так задумал мудрец Арлин, и так он спас Подлунную землю от ее собственных обитателей.
           – Но ведь транслятор можно снять и обрести свою силу на Невидимой горе?
           – Никто не знает, где Невидимая гора стоит. Может ее и вовсе не существует… 
            Перед тем как улететь в замок, Вампдегротты пожелали спокойно закруглить лагерную жизнь и вернуться домой: замок был приведен в полный порядок.
          – Неужели ты все это время полагала, что ты чужая в нашей семье? – жалостливо спросила Матильда на прощание. – О, Робин!
           И графиня крепко-крепко сжала Робин в своих холодных, но таких теплых для девочки объятиях. В ту ночь она по-настоящему нашла семью.
          
           Под утро проснулась Твиди и сильно удивилась, обнаружив постель своей подруги пустой. За окном не переставал лить дождь, и ей вдруг стало очень интересно, льет ли дождь над ее домом, в квартале шальных подлунников. Если да, то Тиму, маме и скелету Роджеру здорово не повезло: когда сезон непогоды затягивался, из-за протекающей крыши их кровати стояли в воде.
            В соседней спальне мелодично храпел Думпль, а Эдвин скулил из-за этого во сне. Однако и Ноэ там не было.
           «Вампиры, что с них взять», – вздохнула она про себя, спустилась вниз и направилась туда, где ярко сияли два огня. На полу в гостиной сидели Робин и Ноэ и энергично разбирали какие-то газеты.
           – Не лучшее время, что бы искать рекламы, в которых снимался наш Эдвин? – с иронией в голосе прервала их чертенок.
           – Твиди! – обрадовались они, но от газет не отрывались. – Здесь столько всего произошло! Флибберт слетал за Вампдегроттами, потому что Ноэ выяснил, что я, – его настоящая сестра. Представляет?
            Твиди попыталась это представить, но безуспешно. Пришлось рассказывать по порядку.
            – Значит, ваши родители знают, что братство замышляет? – быстро сориентировалась она на этот раз. – И они знают, что Адам и Смизз в этом участвуют?
            Ноэ и Робин отрицательно повертели головами. Вряд ли граф и графиня когда-либо смеряться с тем, что их сын и министр задумали такое подлое дело.
           – Но что вы здесь ищите? – указала Твиди на газеты.
           – Статьи про Панду Смизз, – торопливо ответил Ноэ. – Их здесь куча. Дроу-темный гном хранит все до единой.
           – И мы нашли весьма любопытную информацию о смерти жены Смизза. – И Робин громко зачитала одну из статей.
           Вчера главе комитета по безопасности на Подлунной земле Верину Друздю поступило заявление от Фредерика Смизза по поводу пропажи его жены, а по совместительству министра контроля над полуночниками Панды Смизз. Как утверждает мистер Смизз, в последний раз он видел жену, когда та отправлялась в квартал духов леса по должностным поручениям. Инспектор обязался заняться поиском министра немедленно.
           Робин дочитала и потянулась к другой газете.
           – Послушай-ка это, – обратилась она к Твиди.
          Всю ночь отряд духов леса обшаривал свой квартал в поисках недавно пропавшей Панды Смизз, министра контроля над полуночниками. Никаких следов не было найдено, что вызвало волну предположений по поводу того, что министр могла сбежать из графства Вечности либо скрывается по неведомой причине. Тем не менее, Фредерик Смизз заявил, что ни одно из предположений не может быть подтверждено разумными фактами.
           – И самое интересное.
            Наконец, тайна самого громкого дела на Подлунной земле раскрыта. Вчера в квартале лесных духов, в Неогороженной чаще были найдены высохшие лужи крови, а также клоки волос Панды Смизз, министра контроля над полуночниками, пропавшей несколько недель назад. Предполагается, что оборотень загрыз министра. Все же тело жертвы не было найдено. Поэтому, с позволения инспектора Верина Друздя, детектив Дроу-темный гном продолжает расследование. Одновременно с этим последовала реакция убитого горем Фредерика Смизза.
          – Я уверен, что моя жена была убита оборотнем, – заявил он. – Я надеюсь, что справедливость восторжествует, и убийцу отправят в Мортлейк. И чем скорее, тем лучше.
          Следует напомнить, что Фредерик Смизз займет пост своей жены уже на следующей неделе.
          Робин закончила со статьями и посмотрела на Твиди. У подруги было примерно такое же решительное выражение лица, каким Робин и представляла.
           – Смизз ее прикончил, – поставила окончательную точку чертенок. – Чтобы занять ее место в министерстве. Так легче вершить свои грязные делишки с братством. А кости припрятал в своем кабинете.
           Твиди угадала мысли Робин и Ноэ. Им страшно было подумать, на что еще были способны члены братства, чтобы достичь своих целей.
           – В газетах говориться про этого оборотня, – добавил Ноэ после минуты размышления. – Его и вправду осудили и отправили в Мортлейк. Но, самое невероятное, – это то, что потом его оправдали. Здесь Дроу-темный гном похлопотал. Он доказал, что капли крови на месте преступления принадлежат не Панде Смизз. И оборотня вытащили из проклятого озера.
            – Я думала, что из Мортлейка не возвращаются, – не поверила ушам Твиди. – Интересно, что стало с этим оборотнем? Вдруг Дроу-темный гном знает?
           – Остается лишь дождаться, когда он вернется из мертвой долины.
           И сонно хлопая ресницами, ребята стали ждать детектива. В глубине души они боялись, что он не вернется. Что братство расправится с ним, также как с Пандой Смизз.
            – Зря он полетел туда один, – тихонько пробубнил Ноэ, прежде чем сон сморил его, Робин и Твиди.

            ... Хрустальный гроб... Робин ясно чувствовала, что он был твердым и холодным. А еще эти стопки папируса, сваленного прямо на ее ноги.
            Она попыталась приподняться, но бесполезно. И вот она слышит шаги и скорбные голоса своих друзей. Они вновь ее не замечают через толстое стекло. На этот раз подошла и Люси, и, не шевеля губами, Робин каким-то образом улыбнулась.
           И опять этот мальчик стоит возле хрустального гроба. Он собирается прочитать послание на папирусе. 
           – Флибберт, не надо! – беззвучно закричала Робин. – Не смотри на эти строчки! Не читай про второе сердце!
           Но то, что должно было произойти, не миновать, и Флибберт взглядом впивается в папирус.
           У подсолнечника, дочки Вампдегроттов, есть второе сердце. Оно нужно Мертру. Его не достать. Но братство должно о нем знать. Вампирам его легко будет заметить: второе сердце висит на ее шее.
            Робин знала, что произойдет дальше.
            – Остерегайся того, кто написал это, – произнес Флибберт. И снова он застыл и превратился в привидение.

           Робин открыла глаза. Она, также как Ноэ с Твиди, заснула прямо в гостиной.   
          «Дурацкий сон! – мелькнуло у нее в голове. – Я и так знаю, что нужно остерегаться членов братства».
          Было раннее утро. Впервые за последние дождливые дни за окном искрились слабые лучи луны. Они отражались разноцветными красками на крупных каплях росы.
          Робин разбудила Ноэ и Твиди и предложила приготовить чай из бородавчатой рябины. Они также обрадовались улучшению погоды – совсем скоро ожидался парад полтергейстов, и им не терпелось там повеселиться под летними лучами луны. Да и, в конце концов, нужно было узнать, что затевают шальные подлунники в такой грандиозный праздник.
        – Видите тот луг вдали? – выглядывая из окна, обратила внимание Твиди. – Там такой огромный отпечаток, словно туда приземлился дракон.
        И в самом деле, добрая часть луга была помята.
         – Дроу-темный гном прилетел! – догадались они с волнением в сердце. И, прихватив кружки с чаем, они помчались на улицу.
         Прямо напротив мельницы стоял детектив и кормил Дракодава баклажанами. Заметив ребят, он поздоровался и добродушно улыбнулся.
          – Я только что прилетел и думал, что вы еще спите, – сказал он. – Как ваш полет в графство Вечности?
         Ноэ и Твиди скривились, а Робин показала ленту на своей руке.
         – Нам нельзя появляться ни в одном опасном или запрещенном месте, – добавила она. – Иначе Смизз нас засечет, и тогда нам совсем крышка.
         – Это правильно! – энергично проговорил он, ведь и не догадывался, что Смизз входит в братство Рожденные Мортлейком. – Что бы ни случилось, вас можно всегда найти.
         – Жаль, что у Панды Смизз не было такой ленты, – заметил Ноэ, отчего детектив отложил баклажаны и переспросил, что он имел в виду. Ноэ ответил так, как было: – Ведь ее тело так и не нашли. Да и оборотня оправдали, значит, убийца на свободе.
         – Вы капались в моих архивах? – устало спросил детектив. – Это дело такое запутанное! Оно до сих пор не закрыто.
        – А что случилось с этим оборотнем? – справились ребята.
        – Он сейчас в психушке. Еще бы! Вернуться из Мортлейка, мертвого озера, из самого ада! Перед тем, как его упекли туда, он мне рассказал то, что я сейчас знаю о братстве. А глаза безумные такие! Он все твердил: я видел дьявола в Мортлейке! Мертр заключил сделку с дьяволом. Поэтому и братство свое назвал Рожденные Мортлейком. А еще, как сейчас помню, повторял: братство ищет второе сердце. Мудрец Арлин заключил в него всю силу подлунников! Отдадите второе сердце Мертру, и на Подлунной земле воцариться вечная тьма.   
          Ребята испуганно сделали глоток чая, но вкуса почему-то не почувствовали. Для них бредни оборотня показались не такими уж бредовыми.
         – А что до мертвой долины, – снова взял слово детектив, но на этот раз разочарованно, – то я опоздал. Хранитель исчез. А как только я добрался до оврага, где был спрятан Клыкон, то увидел чудовище, которое уже взмахнуло своими необъятными крыльями и улетало прочь.
         – И вы не заметили, кто его оживил? – нетерпеливо выпытывали они.
         – Заметил, – был ответ детектива. – Но не полностью.
         – Это был знакомый вам полуночник?
         – Это была она. На Клыконе сидела женщина.

Глава 15                Парад оранжевой луны

          Начало августа стало официальным закрытием летнего лагеря под покровительством мистера Бигфута. Напоследок было организовано масштабное путешествие в квартал духов огня. Там посреди жаркой пустыни ютился живописный оазис с бассейнами, наполненными водой разного вкуса. Робин, Ноэ и Твиди были в неописуемом восторге от воды со вкусом клубники и мухомора, Эдвин и Дедра предпочитали плескаться в тарантулокремовом бассейне. Что до Думпля, то он был единственным подлунником, который когда-либо посетил бассейн со вкусом пивных бактерий.   
          Час расставания пришел, и ребятам как никогда было грустно покидать мельницу. И, конечно, с великой скорбью на душе они сворачивали свою веселую, дружную компанию.
          – Никогда в жизни я больше не тронусь с места, если рядом будет этот неряшливый, прожорливый олух Думпль Тюр! – упаковывая чемоданы, выпалила Дедра.
          – Ты все еще злишься за то, что я перепутал твою маску для лица с тыквенным вареньем? – недоумевал Думпль. – Это еще мухоморы! Нет ничего хуже Эдвина, наводящего утренний марафет. Мне иногда казалось, что в моей спальне живет разукрашенная макака. 
          – Да я знаменитость на Подлунной земле! – торжествующе заявил Эдвин, на что Думпль сострил еще сильнее:
          – Точно! Мы и забыли, что ты у нас чесалки для драконов рекламируешь.
           Робин, Ноэ и Твиди не выдержали и в полный голос засмеялись, отчего Эдвин аж запыхтел от злости. Дедра тоже надула губы и приказала прекратить хохотать.
           – Ладно, ты и вправду звезда нашего Гротто, – нехотя выдавил Думпль. – И лагерь наш был славным.
           На этот раз все были согласны и пообещали друг другу устроить что-нибудь подобное следующим летом. Хотя в глубине души Робин не хотелось загадывать. Она с трепетом ждала дальнейших действий братства. Оно могло дать о себе знать в любой момент. И Робин никуда не могла убежать или же спрятать второе сердце. Смизз об этом позаботился, надев ленту с летучей мышью на ее руку.      
           Прямо с квартала духов леса Ноэ и Робин отправились в замок, в то время как Твиди полетела в квартал шальных подлунников. Они договорились встретиться прямо на параде – через несколько дней.
           Вампдегротты встретили Ноэ и Робин очень радушно. Куки организовала праздничный ужин, а затем граф и графиня разрешили прокатиться на голубом чешуэле, редком и дорогой драконе, которого Смизз подарил семье после   происшествия с одержимым Нюрисом. По правде говоря, чешуэль не сильно впечатлил Робин: он ее долго не подпускал, а в полете пару раз пытался сбросить. 
          – Он просто чувствует, что ты с Подсолнечной земли, – объяснил Ноэ. – А так, это умнейшее животное. Странно, что Смизз не поскупился и подарил его нам.
          Замок был полностью отреставрирован: помимо восстановленной драконьи и свежевысаженных плантаций деревьев и мухоморов, Вампдегротты разбили целый сад удивительно огромных лилий и акаций. Робин обнаружила пару новинок и в своей комнате в Тур-де-От.
          – Вы так близко общаетесь с работницей драконьи, – намекали граф и графиня на Твиди, – что мы решили соорудить в твоей комнате еще одну кровать и комод для одежды. Ты не против?
          – Нет, это очень мило с вашей стороны! – восхищалась она. – Работница драконьи будет в восторге.
          За все время, проведенное в замке, Ноэ и Робин практически не общались с Адамом, своим старшим братом. А когда же сталкивались в столовой, то он выглядел уставшим и напряженным. Единственное, что могло его оживить, – второе сердце. Как только Робин касалась ключа, его взор застывал на ее шее. Не было никаких сомнений, что он знает о силе ключа, а значит, состоит в Рожденных Мортлейком.
           Однажды за обедом Робин и Ноэ обсуждали предстоящий парад полтергейстов, упоминая, что не могут дождаться, чтобы прокатиться на аттракционе «Великанья гора».
           – Фишка в том, что огромный великан поднимает тебя в корзине высоко-высоко, так, что можно рассмотреть всю Подлунную землю! – горячо описывал Ноэ, на что Адам немедленно потребовал держаться от таких вещей подальше.
            – Вам вообще там нечего делать в этом году, – хрипло буркнул он. – Сидите дома и не высовывайте свой нос!
            – Но нам любопытно, что приготовили привидения на этот парад, – возразила Робин, искусно делая вид, что не подозревает о сговоре министров. – А если что-то плохое произойдет, министр Смизз знает, как нас найти и спасти. –            И она важно указала на золотую ленту на руке.
            У Адама ответа не нашлось, поэтому, не произнося ни слова, он просто поднялся и удалился в библиотеку. Наверняка, он туда отправился, чтобы открыть черный портрет и отыскать на нем знакомого вампира и обсудить коварные планы братства.
            – Как наш собственный брат умудрился вляпаться в это? – с горечью в голосе рассуждал Ноэ. – Предать родителей? Предать графство Гротто? Погубить Подлунную землю? Разрушить все то, что мудрец Арлин так долго создавал? И ради кого? Смизза? Мертра?
            – У меня тоже в голове не укладывается, почему Адам решил перейти на сторону зла? – ковыряясь вилкой в еде, вставила Робин. – В любом случае посмотрим, что ожидает нас на параде полтергейстов.

            В тех трущобах, в которых жила Твиди со своей семьей, и вправду стоял настоящий потоп. После сезона летних дождей их и так разваливавшийся дом был, как минимум, на полметра в воде, а мусор со свалки тихо дрейфовал от одной хижины к другой.
           На маленькой кухоньке Робин, Ноэ, Твиди, Тим и Роджер сидели на высоких стульях, подняв ноги. Они болтали о летнем лагере, а в это время рядом проплывали кастрюли и сковородки с запеченными опятами и десертом из пыльцы ядовитых цветов.
           – А еще мы познакомились с привидением Флиббертом, – рассказывала Робин, подхватывая с пола проплывавший мимо фиолетовый фрукт. – Он незаконно населяет мельницу Дроу-темного гнома.
          – И кроме вас его и вправду никто не засек? – стуча оголенными зубами, удивлялся Роджер-скелет.
           – Просто он очень умное привидение! – подхватила Твиди, припоминая, как ловко он пробрался в министерство и там им помог. В этот момент в дверь постучали. Это был как раз тот, о ком ребята только что говорили.
           – Вы на парад полтергейстов не собираетесь? – справился Флибберт взволнованно. – Гулянья уже начались. Или вы здесь в кораблики играете? – И он пронесся вдоль кухни в поисках сухого места, куда мог бы приземлиться. Однако везде все капало и болтыхалось, посему ему пришлось обустроиться на деревянной разделочной доске.
           – Мы хотели попозже подойти, когда будет меньше толпы, – ответила ему Твиди. – Ты ведь знаешь, что нам, а тем более Робин, лучше не теряться и не светиться.
           Но Флибберт начал умолять пойти на парад сейчас же.
           – Там эти колдуны! – невольно упрашивал он. – Которые видят, кем призраки были в прошлой жизни и как они умерли. Еще министр Гостхэд о них упоминал. Помните?
            Ноэ, Робин и Твиди переглянулись. Им также было любопытно узнать, как Флибберт стал привидением. Тем более это было совсем недавно. Примерно когда Робин появилась на Подлунной земле.
            – Давайте пойдем сейчас! – плюнула на осторожность Робин. К тому же непроизвольно ей вспомнился сон с хрустальным гробом. Там Флибберт умирал, как только читал послание братству.
            – Только всегда держитесь вместе! – нахмурился Тим. Он все еще должен был соблюдать постельный режим.
            – Да что может произойти с нами на таком людном празднике! – махнул рукой Ноэ.
            – И вправду. Все же вам следует держаться подальше от одного подлунника, – еле слышно продолжил он, и ребята сразу догадались, что речь шла о вампирах из Рожденных Мортлейком. Но Тим медленно мотал головой. – Сегодня мне приснился тот, кого вы должны остерегаться. Я не видел ни лица, не знаю ни имени. Но он проводил огнем по воздуху, словно выписывал что-то. Словно передавал послание. Берегитесь его, потому что он единственный, кто может вас искать на параде полтергейстов…

          Весь квартал шальных подлунников был усыпан мишурой, конфетами, мячами в форме мухоморов, оранжевыми беретами и шарфами. Хотя большинство беретов и шарфов пулей проносились по всем улицам и переулкам и выкрикивали лозунги, типа Не смотрите сквозь нас! Мудрец Арлин вам воздаст!. Они же били в разноцветные барабаны, дули в длинные трубы и пели несуразные песенки.                Когда-то мы жили в таких же телах,
Как вы, полуночники, ведьмы и черти.
Когда-то пугали мы до смерти вас,
Сейчас все прозрачное: и уши, и сердце.
Парад полтергейстов устроили здесь,
Танцуем и пляшем, поем от души.
Но мы не забудем, что цель у нас есть,
Стать вольными призраками Подлунной земли.

          Прослушав песню от начала до конца, Флибберт восторженно захлопал в ладоши. Робин, Ноэ и Твиди поддержали его, хотя песня в исполнении дергающихся в разные стороны шарфов, не сильно впечатлила.
          На одной из просторных улиц квартала развернули ярмарки и распродажи, где терлись толпы шальных подлунников в поисках дешевых лапок скорпионов и маринованных поганок. В основном там были черти, но были и домовые, и кикиморы, – одним словом, не самые богатые слои населения. Даже мисс Флеминг, мама Твиди и Тима, которую ребята встретили, закупалась там свежими овощами и фруктами.
          – В замке моего босса творятся жуткие вещи, – расплачиваясь с ведьмой с фиолетовыми волосами, шепнула мисс Флеминг. – Накануне парада он выгнал всех работников замка на улицу, а сам закрылся в загоне с драконами и разговаривал сам с собой.
           – Его фамилия Блэкгард, не так ли? – невзначай поинтересовался Ноэ. – Заместитель Смизза?
           И мисс Флеминг ответила, что да.
           – А на прошлой неделе он постоянно обливал грязью министра контроля над полуночниками, – вспомнила она, складывая овощи в пакет. – Говорил, что просто его ненавидит. Что была бы его воля, он бы с ним расправился. Представляете?
           Ребята слушали с открытыми ртами. Они, конечно, заметили неприязнь между Смиззом и Блэкгардом. Но чтобы в открытую говорить о ней?!
          – Все понятно, они не сходятся во мнениях по поводу братства, – быстро сообразила Твиди, как только они зашли в небольшое, но, как оказалось, весьма дорогое кафе.
           – А уволить Блэкгарда нельзя, ведь он, как никак, член Рожденных Мортлейком, – подхватил Ноэ.
           В кафе ребята заметили большое количество полуночников, что не могло не удивить. Они расслаблялись за бокалами дорогих вин и коньяка, а если в кафе по ошибке заходил оборотень, ведьма, зомби или, еще хуже, черт, то они надменно кривились и отворачивались. Однако с Твиди было иначе. Все эти снобы-полуночники знали, кто были Ноэ и Робин в графстве Гротто, и не смели воротить нос от их столика.
          – Робин! Ноэ! Твиди! Мы здесь! – послышался радостный выкрик с соседнего столика. Это были Дедра и Эдвин со своими родителями, выряженными в шелка и драгоценности.
          – Вы случайно не знаете, почему на параде так много полуночников из графства Вечности? – поинтересовался Ноэ. Дело в том, что полуночники всегда старались избегать любых празднований в графстве Гротто.
          – Конечно, знаем! Впервые в истории парада полтергейстов министр контроля над полуночниками удостоился его посетить. А за Смиззом сюда подлетели и мы.
           Робин, Ноэ и Твиди переглянулись: значит, Смизз на параде. По-видимому, он хотел проследить, как все задуманное пройдет.
          Выйдя на улицу, к ребятам подлетел Флибберт. Он, наконец, нашел тех приглашенных колдунов, которые видели, кем привидения были в прошлой жизни. И, безусловно, ему не терпелось зайти в дом к одному из них.
           – Веди нас туда! – с энтузиазмом предложила Робин. – Мы составим тебе компанию.
           Флибберт был ужасно встревожен. Одновременно, он боялся и сомневался: вдруг его смерть была не такой, какой он себе представлял. Вдруг она была просто чудовищной?!
           Домики, в которых работали всевидящие колдуны, были неприметными магазинчиками удобрений. Но это были единственные заведения, где буквально кишело оранжевыми беретами и шарфами. Даже если бы Флибберт встал в очередь сейчас же, ему пришлось бы простоять до следующего парада полтергейстов.
           – Мы никогда туда не попадем! – не верил глазам Флибберт. – Когда они успели налететь?!
           – У меня появилась идея! – внезапно вырвалось у Твиди, и ребята стали в кружок, чтобы ее послушать. – Пусть Флибберт вселиться в меня, а я пройду туда под видом продавщицы пирожков из мокрицы или еще чего-нибудь.
           Предложение Твиди показалось удачным, ведь если они обдурили демонов красных слез, то не будет большого туда обдурить и пару сотен сумасшедших призраков. Оставалась лишь одна проблема.
           – Эти места незаконны, – сумрачно огорчил Флибберт. – Смизз сразу засечет Робин, если она туда войдет.
           – А я и забыла про шпиона. – И Робин злобно посмотрела на летучую мышь на руке. Из-за глупого наказания, она упустит шанс поучаствовать в такой необычной процедуре.
          – Вы идите, а я останусь с Робин, – вызвался Ноэ. 
           Через секунду привидение растворилось над головой у Твиди, и она направилась к двери. Невидимые подлунники то и дело пихали ее и возмущались: кто такая, что нужно и почему без очереди?!
          – Я всего лишь продаю пирожки! – громко кричала она в пространство. Но шарфы еще больше взбунтовались. Они начали бросать в нее свои береты, отчего чертенок упала на землю и сильно ударилась.
          – Ноэ, помоги ей! – не выдержала Робин. – Я буду ждать тебя прямо здесь.
          Не сомневаясь даже, Ноэ бросился к Твиди, выгребая хрупкого чертенка из кучи беретов. Но от этого призраки еще больше взбесились и уже набирали в береты гнилые баклажаны, чтобы обстреливать черта и полуночника. Но не тут-то было. Ноэ схватил Твиди за руку и практически впихнул ее в дом, успевая, тем самым, отбиться от разъяренной толпы.
           Робин облегченно вздохнула. Хотя ей пришлось остаться одной, совсем скоро мечта Флибберта исполниться. А заодно, возможно, ее сон прояснится.
           Неожиданно в квартале шальных подлунников начало подозрительно быстро темнеть.
           – Как странно, – промолвила Робин, ведь до вечера оставалось часов пять. А где-то поблизости торжественным голосом объявили, что начиналась кульминационная часть парада полтергейстов.    
           «Какая еще кульминация? Что происходит?» – в мыслях удивилась Робин и уставилась на небо, которое за считанные секунды превратилось в фиолетовое полотно.
          Вдруг в воздух вознесся громадный флаг квартала шальных подлунников, а рядом появились ужасно знакомые оранжевые берет и шарф. Вокруг них начали  шептаться и скапливаться удивленные призраки.
          – Министр Гостхэд хочет сделать объявление, – слышалось повсюду, куда бы ни взглянула Робин.
          Небо, тем временем, темнело еще больше, и лишь яркие звезды разбавляли его бесконечность. Луна же становилась ярко-оранжевой, и Робин была уверена, что это полтергейсты поспособствовали тому, чтобы она приобрела такой неестественный окрас.   
         – Бестелесные жители квартала шальных подлунников! – обратился министр Гостхэд к бесконечному количеству привидений. – Я поздравляю вас с успешным проведением парада полтергейстов! Но я должен сказать, что этот парад является особенным для нас. Наконец, мы получим уважение, свободу, авторитет, – все, за что так долго боролись.
          Едва он затих, как оглушительный гром аплодисментов послышался сверху, слева, справа, снизу. Призраки начали свистеть, топать, признаваться в любви к самим себе. Казалось, что любое слово министра могло привести их в неописуемый экстаз.
           – Сегодня мы вершим Подлунной землей, – яро продолжил он. – Посмотрите на луну! Она оранжевая – цвет полтергейстов! И это неспроста. Сегодня полтергейсты покидают квартал шальных подлунников! Навсегда!
           Ошарашенный гул и оклики свалились на все в округе. Призраки не могли поверить, о чем твердил их лидер.
           – Министр контроля над духами дома признал право полтергейстов называться духами дома и подписал официальное разрешение, чтобы мы заняли и свободно населяли целый квартал! И прямо сейчас мы убираемся с квартала шальных подлунников, где нас угнетали, ущемляли, не замечали, и создаем в квартале духов дома свое собственное царство Бестелесных!
           И он крикнул вперед!, после чего с фиолетового неба посыпались звезды, а полтергейсты стремительной ордой понеслись за Гостхэдом. Их было так много, что казалось, оранжевая одежда слилась с оранжевой луной.
           Тем временем, истерика началась и в очереди возле дома незаконных колдунов. Ожидавшая толпа шарфов резко бросилось вперед, сбивая все, что попадалось на пути, включая Робин. Упав на колени, она поспешила отползти с их пути, как вдруг слева показалось стадо исступленных оборотней. Они превратились в диких оскалившихся зверей, едва фиолетовая ночь окутала луну.
           – Берегитесь! – кто-то истошно орал, и Робин изо всех ног помчалась от оборотней. Рядом мелькали такие же ищущие укрытие, как и она, но среди них не было ни одного знакомого лица. И внезапно она наткнулась на полуночников, родителей Дедры. Они спешно усаживались на дракона.
           – Вы можете забрать меня, брата и подругу отсюда? – крикнула Робин, приостанавливаясь, но Гриндрои помотали головой и, ударив дракона плеткой, поднялись ввысь.
           Робин осмотрелась по сторонам: вокруг царила паника. Призраки улетели, но телесные подлунники будто потеряли разум и носились туда-сюда. И в этот момент Робин поняла, что она не представляет, в какой стороне находится домик с колдунами. Где ей искать Ноэ с Твиди?!
          – Робин? – услышала она свое имя. – Ты что здесь делаешь?
          Робин обернулась: Дуза Г. с черной повязкой на глазах держала ее за плечо.
          – Уходи отсюда! – вырвалось у горгоны, а змеи вместо волос взбудоражено обвивали ее голову.
          – Я не могу! – выпалила Робин. – Я потеряла Ноэ и подругу! Они у запрещенных колдунов.
          – У колдунов? Я знаю, где это находится. Прямо там! За мной!
           И Робин побежала за горгоной в надежде, что отыщет Ноэ и Твиди, и скоро весь этот кошмар закончится.
         
          Ступеньки вели глубоко под землю, в какой-то тайный, жаркий подвал. Они были крутыми и постоянно сворачивались то налево, то направо. Потолок был низким, и на нем точно что-то ползало, в то время как к стенкам были прилеплены многовековые, давным-давно разложившиеся останки насекомых.
         – Вы слышите шум? – боязливо спросил Ноэ, обернувшись.
         – А он тебя удивляет? – иронично вставила Твиди. – Это ж шальные подлунники. Они просто чокнутые.
         Флибберт попытался возразить, но Ноэ его перебил.
         – Может, вернуться, а? Робин, как-никак, одна там? А вы идите дальше.
         – Но если ты откроешь дверь, полтергейсты сюда прорвутся и уж точно выволокут нас отсюда.
          Твиди была права, и ребята двинулись дальше по ступенькам. Чем больше они отдалялись от выхода, тем жутче и глуше становилось вокруг. Казалось, что сейчас они выйдут к какому-нибудь заброшенному подвалу, где колдует скрюченный беззубый пучеглазый старик. Однако их мнение сразу же изменилось, едва они наступили на большой яркий цветок. На следующей ступеньке лежали уже два живых цветка. Дальше – больше цветов, а с ними в нос ударил душистый аромат.
        – Здесь рядом сад, что ли? – принюхивались они. И через минуту перед их глазами предстала небольшая комната, усыпанная всевозможными цветами. Посредине стоял низенький гном в пестром платье. У него были спутанные, похожие на сосиски волосы, чересчур большие глаза и губы. Рядом кипел котел, из которого выходил непревзойденный цветочный аромат.
        – Вы какие-то новые версии призраков? – спросил он, едва заметил Ноэ и Твиди. Флибберт же опознавательных знаков пока не надел.
        – Нет, мы живые, – уверили они. – Вот наш друг-полтергейст.
         Флибберт натянул кепку и шарф и возбужденно поздоровался.
         – Значит, ты хочешь узнать, кто, как, когда и зачем? – Колдун оставил кипящий котел, подошел к большому цветнику и снова обратился к нему: – Выбирай бутон!
         Флибберт подлетел к цветам, и его глаза разбежались от такой цветочной многочисленности.
         – Не думай и не сомневайся! – предупредил колдун. – Все равно выберешь нужный.
        Воодушевленный его словами, Флибберт смело указал на алую ромашку, которую колдун тут же сорвал, понес к котлу и бросил туда. Как только лепестки растворились в волшебной воде, комнату наполнил нежный аромат.
        Колдун подождал немного, а потом подозвал Флибберта и его телесных друзей.
          – Смотрите! – с блуждающей улыбкой на лице, кликнул он, и ребята впились глазами в кипящую воду…

         По дороге быстро шел эльф лет тринадцати, в зеленых штанах и плаще, сотканном их недорогого травяного полотна. На его тонком прелестном лице отражалось счастье и радостное настроение. И это несмотря на то, что, споткнувшись о  невидимое крыльцо аптеки для призраков, он успел упасть и набить большую шишку на лбу. В руках же он крепко сжимал пакет писем в оранжевой упаковке. 
      Завернув за угол, он приблизился к скромному дому, куда должен был принести пару писем из пачки.
       – Точно! Этот! – воскликнул он вслух. Он был искренне доволен, ведь в свой первый рабочий день в качестве посыльного ему удалось найти дом адресата с первого раза.
      В этот момент из дома вышли два незнакомых ему подростка. Один – бледный, худощавый – был явно полуночником. Второй подросток очень странно выглядел. Это была девочка с лохматыми косичками на голове и непонятным украшением на шее. А еще ее рука выглядело пугающе: там, где скреплялся транслятор, все распухло и посинело.
      Как только они скрылись из виду, эльф подошел к дому. Дверь долго не открывали. И он бы подумал, что хозяев просто не было дома, если бы оттуда не вышли эти подростки.
      – Но я должен отдать эти письма! – вырвалось у него, и он обошел дом и заглянул в маленькое окошко.
      Он был прав: хозяйка никуда не уходила. Словно каменная, она стояла посреди комнаты и медленно выписывала пальцем по воздуху. Там же оставались огненные буквы, и они не исчезали. Эльф смог прочитать каждое слово, хотя смысла так и не понял.
      «Нужно убираться отсюда», – подумал он, как вдруг его взгляд упал на высокую бочку, откуда выползали и шипели мелкие змеи. И, о ужас! весь дом был усыпан жирные змеями! Они спали и ползали по всей мебели, а волосы хозяйки были… настоящими змеями!
       От этой картины эльфа так передернуло, что он не заметил, как хозяйка его учуяла. Она повернулась лицом к окну, но никого не увидела, потому что ее глаза скрывала черная повязка. Но здесь, не медля даже, она нащупала повязку на глазах и сорвала ее, пронизывая эльфа смертельным взором.

 

Глава 16                Второе сердце

         Робин проснулась от чудовищной боли во всем теле. Ей ужасно хотелось спать, так сильно, что не могла открыть глаза, словно ресницы были слеплены. И опять эта жгучая, невыносимая боль.   
           Она попробовала дотянуться до головы. Получилось – голова была на месте, и никаких ран не прощупывалось. Но что же так остро врезалось, сдавливало?
           Чтобы забыть о боли, Робин попыталась переключить мысли на то, что могло с ней произойти. На удивление она быстро вспомнила последние события: сначала был парад полтергейстов, на котором призраки объявили, что покидают квартал шальных подлунников; потом она потерялась в толпе и, в конце концов, на кого-то наткнулась...
           – Ты проснулась? – прогремел чей-то вопрос, от которого голова вспухла еще больше. Впервые она поняла, что неподвижно лежит на чем-то холодном, а рядом находился еще кто-то.
           – Пришлось тебя усыпить, – продолжали с ней разговаривать. – Но сейчас ты должна быть в порядке. Только твой транслятор...
           Робин поняла, что знает этот голос, приоткрыла веки и уставилась на небо:  такое же фиолетовое, но уже без звезд. Ярко-оранжевая луна страшно резала глаза. Значит, после парада полтергейстов прошло немного времени.
           – Сними его! – в очередной раз обратились к ней. – Здесь все можно. Иначе зальешься кровью.
           Наконец, Робин приподнялась и огляделась вокруг: она лежала на каком-то большом сером камне, заканчивающийся со всех сторон обрывом, а напротив томно расхаживала Дуза Г..
            «Точно! Это была Дузу Г.!» – мелькнуло у нее в голове. Но в ночной дымке горгона выглядела не так, как обычно: змеи на голове ядовито шипели; вместо доброжелательно-загадочной улыбки, на лице отражался натянутый оскал, а соблазнительное платье превратилось в выдранные куски ткани, словно она только что совершила кругосветное путешествие на драконе. Впрочем, черная повязка все так же скрывала глаза, превращающие в камень все живое.   
            – Где я? – через силу спросила Робин, облизывая сухие губы. Она была очень слаба. – Где Ноэ и Твиди? Куда вы меня привели?
           Вместо ответа, Дуза Г. громко, недобро засмеялась, отчего сердце Робин юркнуло в пятки. Неужели горгона была заодно с Мертром и его братством?!
            –  У тебя на шее висит второе сердце, и ты не понимаешь, где ты? – сквозь зубы прошипела она, и Робин больше не пришлось сомневаться. Раз горгона знала про ключ, значит, она работала на Рожденных Мортлейком, значит, она была опасным врагом!
          – Я была первой из братства, кто узнал про него, – с гордостью произнесла Дуза Г.. – Когда мои змеи нащупали его на твоей шее, я дала знать всем остальным. Мертр был так мною доволен! – И снова громкий, пугающий смех, хотя в этот раз в нем ощущались нежность и тепло. Но даже от этого Робин буквально приросла к камню, на котором сидела.
          «Вот кто писал послания в воздухе! – с ужасом думала она. – Вот из-за кого Флибберт превратился в привидение в моем сне! Вот кого я должна была опасаться в первую очередь!»
           Тем временем, горгона замерла, притихла и прислушалась, будто ждала кого-то. Вокруг был лишь туман и тишина. Но она продолжала стоять спиной, устремляясь вдаль.
           Тогда Робин попробовала встать на ноги – ей не помешали. Робин сделала шаг назад, и Дуза Г. никак не отреагировала.
           «Быть может, удастся сбежать? – появилась у девочки маленькая надежда, И она сделала еще один шаг и еще, пока не подошла к другому концу, туда, где обрывался камень. Но едва она посмотрела вниз, как тут же отпрянула назад.
          Далеко внизу кипело проклятое озеро Мортлейк. Его черная вода отбивалась об окутанную в тумане высокую гору, на вершине которой и находилась Робин.
            – Мы в самом центре Мортлейка, – наблюдая сквозь черную повязку, сообщила горгона. – Бежать некуда, иначе разобьешься о воду. Спасать тоже некому – никто не знает, что ты здесь. Да и скала невидимая.
          «МОРТЛЕЙК! НЕВИДИМАЯ СКАЛА!» – прокричала Робин про себя и снова посмотрела в глубину черного озера. Вокруг была одна вода! Ей не убежать! Не спрятаться!
            – Это вы оживили Клыкона? – резко обернулась Робин, и горгона с удовольствием поведала, как ловко она спалила священные дубы, украла пепел и добралась до мертвой долины.
            – Этот хранитель долго не отдавал Клыкона, но Мертр научил меня некоторым приемам убеждения.
            То ли от слов горгоны, то ли от проклятого озера внизу, но Робин едва не лишилась сознания. Когда же она посмотрела на свою руку, то увидела, что это  транслятор так жег, а кровь быстро сочилась.
            – Я же сказала, чтобы ты его сняла, Робин. – И горгона приблизилась и стала над девочкой. – Транслятор и второе сердце – два мощнейших оружия на Подлунной земле. Когда Мортлейк рядом, они начинают бороться друг против друга, а ты  – поле боя.
            Не дожидаясь согласия, горгона приблизила свою руку к транслятору и с легкостью разжала его. Шипы освободили кожу, и Робин почувствовала невероятное облегчение. Ей даже захотелось поблагодарить горгону. Однако она не успела.
           Сквозь туман показались пять драконов. Это их с нетерпением ожидала Дуза Г.. Четыре из них были чешуэлями с голубой шкурой. Как тот, дорогой и породистый, которого Смизз подарил Вампдегроттам, чтобы смягчить утрату Нюриса.   
            Пятый дракон стремительней других мчался к Невидимой горе. Еще издалека в глаза бросались длинные бивни на морде, серая шкура, обвитая железной цепью, и шипы на крыльях, которыми он бороздил воздух так сильно, что можно было услышать каждый взмах. Это мог быть только Клыкон, демонский дракон Мертра.
            – Я чую его, символ Рожденных Мортлейком! – с упоением воскликнула горгона, разводя руки в сторону. – Клыкон указал путь на Невидимую гору! И все благодаря мне!
            Сильно сжимая ключ в кулаке, Робин поджидающе смотрела вдаль: братство надвигалось на Невидимую гору со стремительной скоростью.
           Что они собирались делать с ней?! Что они собирались делать со вторым сердцем?!
            Когда драконы подлетели совсем близко, Робин вновь отползла на другой конец скалы. Горгона не обращала на нее внимания. Она искренне улыбалась, вслух восславляла братство и напоминала умалишенного фанатика.
            Первым над озером навис чудовищный Клыкон и принялся громко обнюхивать воздух. Из-за его серой пасти, постоянно испускающей горячий пар, рассмотреть всадника было невозможно. Но он там точно сидел и держал дракона за железные цепи.
            Как только подлетела четверка голубых чешуэлей, Клыкон стал облетать Невидимую гору, словно указывал им на нее. Через минуту, все пять драконов закружили вокруг горы, отчего поднялся такой мощный вихрь, что Робин бросилась на колени и ухватилась за первый, попавшийся под руку тяжелый камень.
           – Остановитесь! – не выдержала она, потому что почувствовала, как ее сносило к обрыву. Дуза Г. же стояла смирно и, сквозь свистящий гул, кричала: – Больше! Быстрее!
           Драконы набирали скорость и уже раз тридцать обогнули Невидимую гору. Робин чувствовала, что не могла больше удерживаться. Руки слабели, а камень, за который она еле-еле цеплялась, начинал пошатываться.
          – СТОЙТЕ! – не своим голосом кричала она, и только ее понесло в этот нескончаемый круговорот, как вдруг драконы исчезли! Провалились! А вместо них на скале стояли пять всадника с затемненными лицами, в длинных, наполовину красных, наполовину черных плащах.
           – Второе сердце здесь! – обратилась сияющая от счастья Дуза Г. к тому, что был посередине. – Наконец, Мертр, ты прилетел!
           Тот, которого назвали Мертром, сделал шаг вперед, как раз туда, где падал яркий луч луны, и протянул руку. Едва луна осветила его длинные острые когти, заканчивающиеся железными наконечниками, как он щелкнул, и над рукой засиял огненный шаг, освещающий всю Невидимую гору.
           – Приветствую вас, Рожденные Мортлейком! – отчетливо произнес он низким голосом. Пока он впивался в лицо каждого члена братства, Робин не могла отвести глаз от него, вампира, про которого за последнее время столько слышала.
           Мертр был выше и физически сильнее остальных вампиров, что было заметно даже через черно-красный плащ. Его лицо, однако, было худым и серым, с круглыми, сощуренными глазами, с горбоватым носом и длинным острым подбородком. Его практически седые, густые волосы выглядели растрепанно и непричесанно, как у злых ведьм. Все же внешность и манеры этого вампира отражали то, что он, – дядька Матильды, что он принадлежит роду Вампдегроттов. Несмотря на его кровожадный, хитрый взгляд и серо-ледяное лицо, он был невероятно обаятелен.   
           У вампира, стоящего слева от Мертра, было сложно различить хотя бы одну черту. Иначе говоря, и его лицо, и даже его плащ были очень размытыми, мутными, словно он был заколдованным или просто не желал быть узнанным. Сколько бы Робин не всматривалась в лицо этого странника, даже если бы она подошла нос к носу, то не смогла бы его рассмотреть.
           Тогда она перевела взгляд на остальных членов братства, и здесь сюрпризов не было: Смизз, Блэкгард и ее собственный брат, Адам! Он был таким же, как и эти вампиры, с холодными, жестокими глазами. И он прилетел на том голубом чешуэле, которого Смизз подарил Вампдегроттам.
           «Вот для чего нужно было заколдовывать Нюриса, – догадалась Робин. – Чтобы получить повод доставить в замок такой нужный для Адама подарок! Чтобы у каждого из братства был голубой дракон, который мог находить такие места, которых не было на карте! Чтобы долететь до Невидимой горы, если бы Клыкона не удалось оживить!»
           Тем временем, Дуза Г. подошла к Мертру и нежно взяла его руку.
            – Я нашла для тебя подсолнечника, – проворковала она, а потом повернулась к Робин и показала пальцем. – Вот она! Мы станем владыками Подлунной земли!
            Мертр мельком взглянул на Робин и хотел было вырвать свою руку. Но горгона продолжала крепко ее держать и, с обожанием проводя острыми вампирскими когтями по своей шее, добавила: – Тебе не нужно будет больше скрываться. Мы всегда будем вместе!
           Последняя фраза ошарашила не только Робин, но и остальных членов братства. Очевидно, никто не подозревал, что Дуза Г. горячо влюблена в Мертра.
           – Зачем ты горгону впутал в наши дела? – подал голос Смизз. – Что ты ей наобещал?
           – Только правду, – ироничным тоном отозвался главарь. – Что она станет частью Рожденных Мортлейком. Что мы будем вместе.
          – Ты сомневаешься в этом? – перехватил Блэкгард, ненавидяще глядя на Смизза. Даже на Невидимой горе вражда между министром и его заместителем не утихала. – Ты сомневаешься в словах будущего владыки Подлунной земли?
          – Заткнись! – прорычал Смизз и перевел взгляд на Мертра. – Ты прекрасно знаешь, что все твои обещания, – чушь драконья. Зря ты ее впутал! Горгоны опасны!
           – Но ведь и полезны, – бесцеремонно завершил Мертр. Другой рукой он обхватил талию горгоны и приблизил свои губы к ее шее. Она не сопротивлялась, а с наслаждением ждала его поцелуя. – И так в меня влюблена!
             Мертр впился в нее губами, отчего змеи на голове возбужденно зашевелились, а самые нижние «волосы» заползли Мертру за шиворот. Но он не обращал на них никакого внимания, а продолжал целовать их хозяйку. А когда, наконец, оторвался, Робин с удивлением заметила, что на шее у горгоны не было никаких ран.   
           – Ты подлец, Мертр! – не скупился на оскорбления Смизз. Он явно не боялся главаря братства. – Дуза Г. и Блэкгард выполнили за тебя всю грязную работу. Ну, этому подхалиму было ради чего рисковать. А вот Дуза Г.?   
             – Послушай, Смизз, – все еще сжимая руку своего любимого, вышла из себя горгона. – Я рискую ради Мертра и ради того, чтобы он сделал меня членом Рожденных Мортлейком. Я верю ему. Я готова отдать за него всех своих змей.
             Но ее признание ни капли не умилили Смизза, а скорее вывели из себя.  Он ни секунды не медлил, чтобы «открыть горгоне глаза».
              – Зря, что ты поверила самому беспощадному вампиру, каких наша земля когда-либо знала! Твой ненаглядный тебя обманул: членом братства может стать только вампир. Или как сейчас принято называть – полуночник. Но горгоне никогда не быть Рожденной Мортлейком!
             Дуза Г. беспокойно глотнула воздух. И руку Мертра, которую до этого держала, резко отпустила.
              – Это неправда! – залепетала она, переполненная чувствами, а затем повернулась к Адаму: – Скажи, что это неправда!
             Адам терпеливо молчал. Блэкгард и таинственный член братства, стоявший в тени, также не произнесли ни слова.
              – Значит, ты просто меня использовал! – разразилась она в истерике. – Ты меня обманул, Мертр!
            Она отошла от него в сторону Робин. Ее руки задрожали, а змеи на голове испускали жало и быстро переплетались, словно клубок червей. Мертр же сложил руки на груди, обнажая белые вампирские клыки. Он начал смеяться, хохотать, будто только что кого-то удачно разыграл. А горгона лишь простонала и взялась за голову.   
             – Он никогда тебя не любил, Дуза Г., – с отвращением проговорил Смизз. – Мертр не способен любить. У него-то первого сердца нет в груди, а он хочет получить второе... 
            Его слова резали ножом. Из-под черной повязки просачивались слезы. Все же горгона старалась вести себя смирно. До той поры, пока Мертр не приказал ей убираться прочь.
           – Если ты не собираешься мне подчиняться, проваливай отсюда! – бесцеремонно отрезал он. И наблюдая за отчаянной горгоной, Робин поняла, что сейчас произойдет непоправимое.
            – Ты поплатишься за все! – вдруг громыхнула Дуза Г., поднимая ладони к лицу. – Готовься превратиться в камень!
            И она сорвала черную повязку с глаз и жарко впилась в Мертра...!
            Сначала змеи на голове встали на дыбы и превратились в окаменелые изваяния. Через секунду лицо горгоны, недавно сияющее от любви, стало мраморным, а ее тонкое тело застыло. В конце концов, Дуза Г. превратилась в безжизненную фарфоровую куклу, точно также как и все ее жертвы.   
             – Прощай, моя любовь! – издевательски произнес Мертр, пряча в плаще крошечное зеркальце, которым и отразил смертельный взгляд. – Ты всегда останешься в моем сердце! И на дне Мортлейка!
             И он холодно, надменно захохотал, подошел к окоченевшей Дузе Г. и   толкнул ее с горы. Робин не могла выдержать этой расправы и резко отвернулась. Однако спустя полминуты она услышала сильный всплеск далеко внизу, от которого бросило в дрожь.
            – Разделались с горгоной – пришел час разделаться с подсолнечником. – И, оттряхнув руки от каменной пыли, Мертр направился к девочке.
            Чем ближе подходил Мертр, тем больше Робин казалось, что он изменился: его клыки стали длиннее, и верхняя губа их практически не скрывала; зрачки стали больше и ярче, а руки и лицо сильно напряглись. Словно, убив Дузу Г., он вошел во вкус, а его жестокая природа особенно дала о себе знать. Потому при виде надвигающего вампира, Робин отскочила назад, оглядываясь вокруг, в надежде найти что-нибудь, чем можно было бы защитить себя. 
            – Мне всегда было любопытно, откуда у мелкого подсолнечника оказалось второе сердце? – презрительно спросил Мертр, указывая на ключ острым когтем.
            – Только мудрец Арлин мог его передать, – ответил Смизз, вместо Робин. – Или владыка Мортлейка оказал ей такую честь.
            – Не болтай чепухи, Смизз! – резко оборвал вампир, презрительно глядя на члена братства. – Арлин мертв! А если бы Мортхарт когда-либо добрался до подсолнечника, то она бы сейчас жарилась в его аду, на дне дьявольского озера. Если, конечно... – Он вытаращил свои стеклянные глаза. – Если, конечно, подсолнечник вдруг оказался бы подлунником...
            И от нелепости своего предположения Мертр громко захохотал, и от этого хохота даже воздух задрожал. А потом он повторил свой вопрос: откуда у Робин второе сердце. Но в этот раз он прозвучал более настойчивым тоном.
            – Я-а не-э..., – неразличимо промычала она, потому что и вправду не представляла, что ответить. Она ведь никогда не знала, как появилась в сиротском приюте, и кто повесил на ее шею ржавый ключ. Она никогда не знала, как и где, вообще, появилась на свет: на Подсолнечной или же на Подлунной земле...
            – Отвечай! – завопил вампир во весь голос, отчего Робин полностью потеряла способность говорить: язык словно присох к нёбу, а в горле запершило.             В таком безвыходном положении она впервые бросить взгляд на Адама, который внимательно следил за каждым ее движением. Он был виден лучше других из братства, потому что подошел ближе к огненному шару над Невидимой горой. Будто хотел, чтобы его заметили. Чтобы Робин его непременно заметила! А его губы шевелились!
            «Он что-то произносит! – украдкой глядя на брата, подумала она. – Или я схожу с ума?»
            Но Робин была права: Адам пытался ей что-то сказать.
            – Мудрец Арлин...! – внезапно вырвалось у нее вслух, потому что она была уверена, что это было как раз то, что говорил Адам. – ... Арлин передал второе сердце!
           Мертр, который до этого напоминал лишь жестокого кровопийцу, превратился в самого настоящего бессердечного монстра. С неуловимой оком скоростью он оказался возле девочки, схватил ее за шкирку и поднял высоко над горой.
           – А-Р-Л-И-Н МЕРТВ! – растягивая каждое слово, громко вспылил он. – Я его УБИЛ! До того, как родилась ты, ничтожество! – И со всей вампирской силы он отшвырнул девочку прямо к ногам Адама и Смизза.
           От сильного удара Робин потеряла сознание, но ненадолго. Она очнулась, едва чья-то холодная рука коснулась ее лба.
           – Отдай им второе сердце! – услышала она чей-то шепот, а потом крики Мертра и Блэкгарда. Они спорили из-за нее.
           – Нужно прикончить подсолнечника! – уверял заместитель, на что Мертр, подпиливая когти на руках, разъяренно отвечал, что братству нельзя оставлять следы.
           – Если бы Дуза Г. ее умертвила, тогда можно было бы сослаться на несчастный случай, – поддержал Смизз, в очередной раз получая возможность вывести ненавистного ему Блэкгарда из себя. Но тот не унимался и предложил бросить Робин в Мортлейк. 
           – Тело могут найти в черном озере, тупица! – ловко подхватывал министр. –  Забыл про безопасный вход в Мортлейк и на Невидимую гору через пещеру с каракатицей? Подлунники начнут расследование прямо с подводного царства.
           Как только таинственная пещера была упомянута, Робин окончательно пришла в себя. В эту пещеру с гигантской каракатицей пытался пробраться водяной! По приказу Смизза! Так вот с какой целью: попасть на Невидимую гору и, возможно, снять транслятор! 
           – Заткнуться всем! – отложив заострение когтей, Мертр поставил точку в споре. На его мертвящем лице читалось скука и раздражение. Он был готов совершить нечто вселенски важное для него, поэтому он торжественно объявил: – Время пришло!
           Эти два слова магическим образом подействовали на братство. Они напряглись, сосредоточились, а Блэкгард, предвкушая, захлопал в ладони. И снова Робин услышала: Отдай им второе сердце!
            «Никогда! – в мыслях ответила она Адаму. – Пусть я сейчас одна против Рожденных Мортлейком! Но с этим ключом я не расстанусь! Это все, что у меня есть...».

            – Смизз! Сюда второе сердце! – приказал Мертр, и Блэкгард разочарованно скривился оттого, что ни ему поручили столь ответственное дело.
           – Смизз, ты меня слышал? Мне нужно второе сердце! – была повторена команда. Однако министр не двинулся с места.
            – Прежде, чем братство выпустит силу всех подлунников, мне хотелось бы узнать одну вещь, – смирно проговорил он, и Робин, почему-то, показалось, что он тянул время. – Кто этот вампир?
            Все взгляды устремились на таинственного, молчаливого члена братства, чья фигура была размыта и неизвестна, по всей видимости, никому, кроме Мертра.
           – Это надежный вампир, – отпарировал он. – Понадежнее всех вас взятых. В отличие от вас, он был со мной с самого начала. И он не убивал ни Люмпболя, ни Панду, чтобы завладеть их братской силой.
           Робин не верила своим ушам. Убивал Люмпболя?! Как же так! Люмпболь был жив! Адам открывал черный портрет, на котором граф летал себе целехонький.
           – Граф Люмпболь? – уверенно подала она голос. – Мертв?
           Она собиралась объявить, что это неправда. К тому же, наконец, возник шанс отвести разговор в другое русло.
            – Еще как мертв! – воскликнул Мертр без капли жалости в голосе. А ведь, согласно хроникам Вампдегроттам, Люмпболь был его сыном. – Твой братишка Адам расправился со своим дядькой одним махом. На все был готов, чтобы занять его место в Рожденных Мортлейком.
             Робин замотала головой и уже открыла рот, чтобы протестовать, но Адам ее опередил.
             – Люмпболь никогда не был достоин, чтобы быть в братстве, поэтому его было несложно убрать, – фальшиво процедил он. – Олух! Всю жизнь без транслятора жил, и ни одного подлунника не съел.
            Он умоляюще посмотрел на Робин, которая не могла понять, почему он врал главарю. И почему он продолжал шептать, чтобы она отдала второе сердце? Но Мертр не дал времени на раздумье.
           – Мне надоела эта болтовня! – вышел он из себя окончательно. – Я хочу стать самым могущественным и расправиться с Подлунной землей!
            Мертр больше никого ни о чем не спрашивал, а бросился к Робин и схватил ее за шею. Бедная девочка не успела даже воздуха набрать, как он поднял ее над головой. При этом его глаза налились кровью, а клыки оказались так близко, что Робин могла их сосчитать.
            – Я одолжу его, – пронзительно глядя на ключ, прошипел он, а потом одним взмахом своих острых когтей сорвал тонкую цепочку и отбросил девочку в сторону...
          
           Братство не сможет забрать второе сердце, даже если сильно захочет. Это твое второе сердце. Если на тебе не будет ключа, ты погибнешь. Как мы погибнем, если снимем транслятор с руки. Так задумал мудрец Арлин, и так он спас Подлунную землю от ее собственных обитателей.
           – Но ведь транслятор можно снять и обрести свою силу на Невидимой горе?
           – Никто не знает, где Невидимая гора стоит. Может ее и вовсе не существует…
         
            Робин неподвижно лежала на холодной горе, а ее ноги наполовину свисали с обрыва. Ей несколько раз привиделся разговор с графом и графиней, очень ясно и точно. Ни транслятора, ни ключа на шее больше не было, поэтому она была уверена, что мертва.
          «Неужели умирать так обидно и больно?» – мысленно рассуждала она, чувствуя, как горели ее раны и как трещали ее кости. Но вдруг все вокруг залилось ярким светом, отчего Робин резко вытаращила глаза.
           Нет, она была жива, к счастью или к сожалению, и едва ли не скатилась с обрыва. В самом центре Невидимой горы находилось братство Рожденные Мортлейком. Они устремили свой взор на проливающий свет ключ. Он висел в воздухе, будто только что снизошел с небес или же с оранжевой луны, и был похож на крошечного ангела.
           С поднятыми руками Мертр стоял ближе других ко второму сердцу и шептал какие-то неразборчивые заклинания. Чем больше он шептал, тем сильнее казалось, что он гипнотизировал самого себя и братство. Так, когда Робин рассмотрела лицо Адама, то ужаснулась, увидев, что его глаза были закатаны, а зрачки утонули под верхними веками. То же самое происходило и с министром, и с его заместителем. Братство вампиров напоминало черных колдунов, вошедших в транс.
            От череды ударов о каменную поверхность Робин было тяжело соображать, но одну вещь она осознавала наверняка: если Мертр доведет дело до конца, и ей, и всем подлунникам придет трагический конец. Но она не представляла, как их остановить. Вокруг был проклятый Мортлейк и страшное братство, рожденное им.
           «Но почему я еще жива, если ключа на шее нет? – призадумалась она, ведь без него она чувствовала себя даже лучше, сильнее. – Если бы я была обыкновенным подсолнечником, то без силы второго сердца и транслятора Подлунная земля меня бы давно испепелила».
          Но здесь Робин вспомнила вопрос Мертра, откуда у нее второе сердца, и смехотворное замечание: Если, конечно, подсолнечник вдруг оказался бы подлунником...
          «Если Мертр был прав и во мне есть что-то от подлунников, я могу бороться с братством! – пришла она к ошеломляющему выводу. – По крайней мере, я смогу стать другой!»
           Робин сама толком не поняла смысла своих слов, но они давали надежду. И она должна была рискнуть...
          Она поднялась на ноги и посмотрела на ключ в воздухе. К нему было сложно подступиться – он висел очень высоко. Но и отступать было поздно.
          Робин набрала в легкие побольше воздуха и снова с горящими глазами посмотрела на ключ. Она понимала, что если ее план не сработает, если она ошибается, то через пару секунд умрет. И ей было так страшно и больно внутри!
          Не отрывая глаз от второго сердца, Робин зашагала к кругу, в котором стояли вампиры. В считанные секунды ее шаги переросли в порывистый бег. Она не остановилась даже, когда врезалась в одного из них, а со всей силы подскочила в воздух и ухватилась обеими руками за сияющий ключ.
           Второе сердце оказалось у нее, и его было невозможно не почувствовать – ключ был раскаленным. Но девочка продолжала крепко его держать, даже когда Мертр очнулся и остановил на ней враждебный взгляд.
          – Верни! – зашипел он, точно змея, оголяя вампирские клыки и выпуская когти. – Сюда!
          И он яростно накинулся на нее, сваливая на землю и вонзаясь когтями в кисти рук. Как только показались алые капельки, он жадно уставился на раны.
          – Давно нужно было спустить твою кровь, – произнес он хриплым голосом, а потом приблизил свои острые, как лезвие, когти к венам. – Прощайся с жизнью!
         Но его ножи не успели пронзить бедную девочку, потому что кто-то отбросил его назад. Робин тут же отползла подальше и поднялась. Ключ все это время оставался в руках. Она знала, что не должна была упускать момент. Она знала, что должна была жертвовать собой.
         – Держи ее! – только и услышала она, как подбежала к обрыву горы и посмотрела вниз. Порывистый ветер гонял черные волны Мортлейка, отбивал их о скользкие рифы. Проклятое озеро омывало, пожирала все живое, каждый луч оранжевой луны.          
          Робин крепко сжала зубы, крепко сжала ключ и бросилась вперед, к обрыву. Ее ноги быстро оторвались от холодной скалы. Она почувствовала, как падает вниз, в поток влажного, промерзлого воздуха...

         Сердце внутри прихватило лишь в первую секунду, когда перед глазами промелькнула туманная гора. Потом Робин непроизвольно расправила руки и ноги в сторону и заболтала ими. Она ощутила, как ветер проносился между пальцами, как капельки воды падали на ее лицо, как тело покачивалось на ветру. Она осознавала, что почему-то могла управлять этой земной стихией, приказать подтолкнуть к небу, опустить на мягкое облако или же покружить вокруг полной луны. Это было так легко и естественно для нее! Словно она всю жизнь носила перья! Словно она всю жизнь была птицей!
         Она могла пересечь любые моря и пространства. Сидя на хрупкой ветке, она могла наблюдать за кем угодно. Она могла с легкостью улететь от врагов, от опасности. Она могла добраться до любого места, будь оно на Подлунной или же на Подсолнечной земле.
          Она еще долго парила над Мортлейком, затем над кварталами такого родного для нее графства Гротто. Еще дольше она любовалась замком Вампдегроттов. Именно тогда с маленьких глаз черной чайки заструились капельки слез.
           Пока она не совсем понимала, как превратилась в черную чайку. Но это точно произошло во время падения с Невидимой горы. И вот время пришло. Она должна была вернуться туда, откуда пришла. Она должна была покинуть Подлунную землю. Она должна была покинуть свою семью.
            


Глава 17                Возвращение в Винксвилль

             Пара летних туфель в крапинку были разбросаны по всему кабинету. На столе, на самом видном месте, стояла громоздкая желтая ваза в форме цилиндра. Там в покрывшейся плесенью воде сохла и блекла кипа полевых цветов. Недалеко от окна возвышался старый-престарый кондиционер. Его включили на всю громкость, потому воздух в кабинете был сильно пропитан запахом масла.
            Взгромоздив босые ноги на рабочий стол, Рита Бродерик томно расплылась в кресле. Пять минут назад она усиленно подставляла серое, вечно натянутое лицо под теплые солнечные лучи, словно они могли проникнуть под слой яркой косметики и вызвать какой-либо загар на коже. Теперь же она уставилась на слегка вспухшие пальцы на ногах, и от этого радостно загоготала. Дело было в том, что ровно два с половиной месяца назад она записалась на уроки танго, и оттого, что ей постоянно оттаптывали ноги, они обычно походили на два куска бетона. Сейчас же опухлости на лодыжках практически прошли – несомненный хореографический успех!
             В общем, за последние два с половиной месяца, жизнь директора детского приюта Винксвилля круто изменилась. Как только без вести пропала Робин, самый проблемный ребенок в истории сиротства, директор еще сильнее плюнула на детей и работу. Вместо этого она занялась танцами, перекрасила волосы с оранжевого на желто-фиолетовый цвет, поменяла ковры в своем доме, пригласила в гости лучшую подругу, сплетницу, каких свет не видал, а также перечитала самые свежие женские журналы Англии.      
             Вот и сейчас она потянулась к одному из толстенных журналов, взвалила его на свои ноги и быстро отыскала страницу с гороскопами.
             На работе вас ожидает спокойная и непринужденная обстановка, – обещали астрологи, и Рита полностью согласилась, ведь эти несносные дети пробудут в летнем походе до учебного года. А все заботы, связанные с приютом, можно пока свалить на воспитателей, и в первую очередь на своего незаменимого помощника и сообщника миссис Скумбри. – Однако следует остерегаться тех, кого вы могли когда-то обидеть.
             – Чушь полнейшая! – негодовала она. – Я никого никогда не обижала! И воспитатели, и сироты меня уважа…
             Она оборвалась, потому что услышала странный шум, словно по стеклу проходились когтями. Однако ни за окном, ни за дверью никого не было. Посему она вновь принялась читать, но уже другой журнал.
             – Может здесь будет что-то положительное, – надеялась она, раскрывая нужную страницу и пробегаясь глазами: самое благоприятное время, чтобы отдать долги, иначе вам могут уготовить ловушку.
             Рита злобно закрыла журнал и убрала подальше от своих глаз. Ее так взбесил астрологический прогноз, что тонкие губы затряслись, а зубы начали скрежетать. Но подумав секунду-другую, она решила испытать судьбу еще разок и откапала в кипе бумаг очередной журнал.
             – Я уверена, что звезды сулят хоть что-то хорошее.
             Она быстро нашла свой знак зодиака и, затаив дыхание, погрузилась в чтение:
            Никакие неприятности на работе вас не ожидают. На выходных подготовьтесь к веселому времяпрепровождению в приятной компании. Возможно, вас пригласят на пикник. – Рита довольно ухмыльнулась. – Но не забывайте об изменчивости английской погоды. Вооружитесь зонтиком – вдруг нагрянет грозовая туча!
              Директор перечитала последнюю фразу несколько раз, а потом со всей силы разорвала страницу.
             – Не верю ни единому слову! – принялась она кромсать весь журнал. – Никакая грозовая туча больше не нагрянет на мою голову!
             И едва она превратила толстый журнал в малюсенькие клочки бумаги, как снова услышала подозрительное царапанье по стеклу. Оно было таким противным и ужасающим, что, на всякий случай, как и советовали в статье, Рита схватила свой зонтик на длинной трости.   
             – Треклятая грозовая туча! – забрызгала она слюной, а потом на цыпочках пробралась к правому углу двери и стала ждать.
            За дверью точно кто-то стоял и надоедливо царапал, будто хотел выцарапать отверстие. А потом послышался приглушенный слабый стук, от которого директор и вовсе съежилась и приготовилась защищать себя.
           – Тук-тук-т-уу-к! – повторилось, и здесь директор судорожно выдавила: – Войдите!
           Но вместо ответа, ручка двери задергалась, после чего и сама дверь со скрипом приоткрылась. Не отводя от нее глаз, Рита медленно подняла над головой зонтик.
           Дверь распахивалась все шире, и шире, и шире, пока, наконец, директор не увидела скрюченную руку, сжимавшую острый нож. За ней показалось еще что-то большое, и тут-то директор не выдержала и огрела вторгнувшегося в кабинет своим мощным зонтом.
           – ААА! Святые угодники! Моя голова!
           Это была старшая воспитательница Винксвилля, и от внезапного удара зонтом ее челюсть заболталась, а зрачки разошлись в разные стороны. В руках она еле-еле держала поднос с чайником, чашками и двумя тарелками с неразрезанным пока, солидным куском торта.
           – Миссис Скумбри, простите, пожалуйста! – жалобно заверещала Рита, освобождая руки ошеломленной воспитательницы и усаживая ее в кресло. – Но почему вы не отозвались?
           – Я вчера сообщила, что страшно простудилась, и не могу говорить, – хрипло простонала воспитательница, обхватывая руками голову, будто хотела вкрутить ее на место. Тогда директор выпытала, что за скрип доносился отовсюду.
           – Рабочие, которых вы пригласили на прошлой неделе, ремонтируют детскую площадку! – начинала вскипать воспитательница, а директор принялась кусать губы и заламывать пальцы от неловкости и собственной забывчивости. Безусловно, после такого пинка нужно было срочно задобрить престарелую даму.   
           – Знаете что, забирайте весь торт и весь чай, ступайте в свой кабинет и отдыхайте, – с видом доброжелательности предложила она. Однако миссис Скумбри привиделся неприятный намек.
            – Вы только что огрели меня утюгом...!
            – Зонтом…
            – … и пытаетесь избавиться от меня! Может, вы просто добиваетесь моей пенсии?!
             – Ну что вы? Вы в Винксвилле человек незаменимый... А ну его с этим тортом! Знаете, что мы сделаем? Мы отправим вас в отпуск до конца лета!
            Но и это предложение миссис Скумбри восприняла, как попытку выкурить ее из приюта.
            – В отпуск! Я не хожу в отпуска! – вспылила она еще больше. – В таком случае, я увольняюсь сама!               
            Это заявление прогремело в ушах директора, как самая настоящая гроза. Она громко глотнула, прикинув в уме то количество обязанностей, которые на нее свалятся, лишись она старшей воспитательницы. А ведь миссис Скумбри, к тому, же, страшились самые проказливые сироты. И едва Рита представила, как с нее свисают сопливые, крикливые «пиявки», то сразу же открыла истинную причину своего поведения.
            – Я совершенно случайно отдубасила вас, миссис Скумбри, – умоляющим тоном начала она. – Я думала, что в мой кабинет пробирается эта чертовка. Этот злодейский бесенок. Эта Робин…
            Упоминание нелюбимой сироты изменило миссис Скумбри в лице: ярость спала, а губы понимающе поджались.
            – К счастью, она пропала два с половиной месяца назад, – важно заметила воспитательница. – И еще к большему счастью, ни благотворители, ни муниципалитет ничего о пропаже не знают.
            – Но мне все время мерещится, что она может вернуться. – Директор перешла на шепот. – А тем более, после письма.
            – Какого письма?
            – Вчера пришло письмо с именем Робин на конверте.
             Миссис Скумбри аж ахнула и ухватилась за религиозный амулет на шее.
             – Я не смогла его открыть, – продолжила директор. – Конверт будто насквозь пропитан клеем. Я просто его выбросила.
             Воспитательница одобряюще кивнула головой, хотя, по ее мнению,  нужно было поступить иначе.
             – Было бы надежнее сжечь странное письмо, – вырвалось у нее. – И не только письмо, но и все, что связано с этой девчонкой.
             Одновременно воспитательница и директор бросили решительный взгляд на шкаф, где были сложены и закрыты под замок папки с личным делом сирот.
             – Почему бы нам и вправду не сжечь все, что связано с Робин? – задала Рита риторический вопрос. – Тогда тайна ее появления в Винксвилле исчезнет навсегда. И нам не нужно будет бояться, что кто-то найдет ее личное дело и прочитает о том, что произошло много лет назад.
             И обе не стали думать и секунды, а направились к секретному шкафчику и быстро его отворили. Там за грудой бумаг и документов они откапали серую, неприметную, потрепанную папку, без имени и номера. Крепко держа ее в руках, они вернулись к рабочему столу, достали коробку спичек и посуду, куда можно было бы сложить пепел.
            – Поджигайте, миссис Скумбри, – решительно сказала директор, даже не открывая папку. – И грозовая туча, по имени Робин, навсегда исчезнет из истории Винксвилля.
            Без каких-либо колебаний воспитательница запалила спичку и поднесла на уровень папки. Она подожгла бумажный угол, который тут же начал чернеть. Но Рите так не терпелось покончить с этим, что она зажгла другую спичку. Голубой огонь быстро вспыхнул. Но вдруг в кабинет влетела птица и выхватила папку прямо из рук воспитателя.      
            – Стоять! – исступленно закричали они, но птица промчалась над ними и села на высокий шкаф, не выпуская из клюва папку с личным делом.
            – Глазам своим не верю! – ахнула миссис Скумбри. – Это настоящая чайка!
           Но директор не теряла время на ахи и вздохи. Она отлично знала, что черные чайки не водятся в городе, а уж тем более не вырывают папки из рук. Поэтому она быстро пробралась к шкафу, на котором сидела птица, и принялась карабкаться наверх, цепко хватаясь за ручки, дверцы и полки.
             – Будьте осторожны, – с восхищением наблюдала за ней престарелая воспитательница. Но здесь ее глаза резко выпучились, потому что черная чайка аккуратно положила папку на поверхность шкафчика, взмахнула крыльями и через секунду оказалась прямо на голове директора.
             – Уберите ее, – напоминая макаку на пальме, простонала она, и миссис Скумбри сразу же бросилась помочь, хотя смогла дотянуться лишь до голых лодыжек.
             В это же время чайка спустила одну лапу прямо на лицо директора, нащупала нос и принялась его щекотать.
              – Я сейчас чихну! – махая головой, воскликнула она.
              – Терпите, мисс Бродерик! Я буду крепко держать вас за пятки!
              – Что? Я боюсь щеко-о-о! АПЧХИ…! – И она отпустила дверцу, на которой только что висела, и с молниеносной скоростью полетела вниз, прямо на закрывающуюся руками миссис Скумбри. Вместе с директором из шкафчика вылетели огромные стопки бумаг и разлетелись по всему кабинету, кружа, будто снежинки в лесу.
              – Здравствуйте, мисс Бродерик и миссис Скумбри!
              Среди белоснежных листов бумаги стояла маленькая девочка с косичками. Она была в своей обычной потрепанной одежде, с синяками и заживающими ранами на руках, в которых держала злосчастную папку со своим личным делом. 
              – Робин... – все еще простираясь на полу, дрожащим голосом произнесла директор. – Какой сюрприз! Где ты была, милая?
             – Не имеет значения, где я была, – с легкой улыбкой ответила Робин. – Сама главное, я вернулась. И первым делом, за этим. – И она указала на свое личное дело.
              – Но мы так беспокоились!   
              Даже миссис Скумбри уловила фальшивость в тоне. Сама же она рассматривала Робин так, будто девочка вернулась с того света и собиралась страшно мстить. Посему в мыслях старуха немедленно принялась молиться. И Робин быстро догадалась, какой полезный эффект произвело ее возвращение.
              – Вы вдвоем всегда скрывали от меня, откуда я появилась в Винксвилле. Пора узнать правду.
            И воспитательница, и директор хотели что-то сказать, но девочка  направила на них ладонь, как бы приказывая сохранять молчание и не мешать.              Она быстро открыла папку многолетней давности и прямо перед ними начала читать.   

Неофициальный отчет Риты Бродерик, директора сиротского приюта Винксвилля.
           Это случилось ровно месяц назад, первого июня, когда все воспитатели и дети отправились в летний поход.
          Тогда я только начала работать директором, поэтому решила принять участие в мероприятии. И даже с превеликим удовольствием. Тем более, я здорово подружилась со старшей воспитательницей миссис Скумбри.   
          После трехчасовой прогулки на свежем воздухе толпа детей принялась атаковать воспитателей и, в особенности, меня, директора, чтобы разбить лагерь на солнечной земляничной поляне. Взрослые охотно согласились, несмотря на то, что неподалеку располагался старый, заросший мхом колодец с давно разбитой деревянной катушкой и ржавым ведром.
          –  Что б за десять миль держались от этой штуковины! – командным голосом объявила я. – Если кто-то свалиться, там и останется на пропитание пиявкам.
          Конечно, я уже тогда умела подобрать нужные слова, посему дети страшились заброшенного колодца как чумы.   
         Вскоре, как обычно, разожгли костер и поджарили хлеб с мясом. Дети и взрослые остались довольные и покусанные муравьями. Однако погода поспешила все испортить. Вопреки солнцеобещающему метеорологическому прогнозу, огромная грозовая туча застала лагерь врасплох.   
          На земляничную поляну хлынул теплый ливень, стремительно заливая палатки, а заодно и наполняя находившийся поблизости колодец водой. Благо, дети даже не заметили, как тучи рассеялись, и гроза прекратилась. Но оставила она не только дождевых червей, квакающие шлепки и разливные лужи...
           Как только ребята выбрались из палаток, они услышали истошный крик, доносящийся из полуразрушенного колодца.
          – Оставаться на своих местах! – приказала я, а сама в холодном поту подошла к таинственному колодцу.
          На удивление, кратковременный ливень успел практически полностью заполнить колодец водой. На поверхности же медленно качался деревянный кувшин с орущим младенцем внутри.
          –  Что за дела! – опешила старшая воспитательница, которая также подошла к колодцу. – Откуда он взялся! С грозовой тучи, что ли?   
           Вскоре оказалось, что это двухгодовалая кроха. На чепчике было аккуратно вышито имя Робин, а на шее висел огромный железный ключ с золотой буквой «С» посередине.
           Конечно же, девочку оставили в сиротском приюте, а также имя и странный ключ на шее...
               
            Робин закрыла папку и бросила в сторону директора и воспитательницы.
            – Вы нашли меня в колодце во время грозы и с ключом на шее? – обидно вырвалось у нее. – Отвечайте!
           – Да!
           – Почему нужно было это скрывать?
            – Но это было так дико! И зловеще! Тебя словно из преисподней прислали! А потом ты туда же свалилась! В колодец! Какой скандал?! Что стало бы с Винксвиллем, узнай кто-нибудь об этом!
            Мисс Бродерик и миссис Скумбри казались такими жалкими и ничтожными, что Робин стало противно с ними разговаривать. Но перед тем как уйти, она должна была забрать еще кое-что принадлежащее ей.
            – Мне нужно письмо, о котором вы только что говорили, – настойчиво сказала девочка. Директор и воспитательница удивленно посмотрели друг на друга.
            – Это невозможно, – деловито промолвила одна из них. – Оно уже давно в мусорном ведре. Или даже на приютской свалке.
            Но Робин пропустила ремарку мимо ушей и огласила очередное указание.
            – И книга. Моя книга, которую вы у меня забрали на рождество.
            На этот раз Рита Бродерик долго вспоминала пылившуюся в сейфе книженцу, которую те чудилы-финны подарили Робин. Она ее даже не открывала.
             – Я жду мое письмо и мою книгу в общей спальне для девочек через пятнадцать минут, – поставила точку Робин. – Если вы их не принесете, вся Англия узнает о том, как вы потеряли сироту, а потом всячески заметали следы своей оплошности.
           И, шурша белыми листами под ногами, она вышла из кабинета, превратилась в черную чайку и полетела вниз по лестнице.

            В общей спальне никого не было – сироты уже два с половиной месяца находились в летнем лагере на природе. Прямо как Робин совсем недавно на Подлунной земле.
             Ее скрипучая раскладушка не изменилась: вокруг все та же куча хлама, а под ней – стопки английских книг. С одной стороны, она страшно ненавидела эту раскладушку. С другой стороны – немного скучала. 
             Робин села на постель и быстро превратилась в девочку. На миг, все, что произошло в ее жизни, показалось ей каким-то миражем, сказкой.
             «И как меня занесло в колодец в два года! – не укладывалось в голове. – Со вторым сердцем на шее! И что за письмо мне прислали?»
             Ей недолго пришлось терзаться мыслями. Миссис Скумбри и мисс Бродерик вошли в спальню даже раньше договоренного времени. От директора жутко пахло тухлой рыбой, а к ее летним туфлям в крапинку приклеилась добрая дюжина жвачек и бумажек от конфет. Все же и у одной, и другой в руках находились письмо и книга.
           – Оставьте меня, – попросила Робин, не отводя от них глаз, и директора с воспитательницей не пришлось долго уговаривать. Оставшись наедине с долгожданными скарбами, сначала Робин открыла конверт и достала длинное письмо.

           Чтобы выучить подсолнечный язык и написать это письмо, я принялся за работу, как только узнал, что тебя удочеряют. Было сложно, но я знал, что должен найти способ общаться с тобой с максимальной секретностью и конфиденциальностью.
           Я даже не сомневаюсь, что недавние события сильно потрясли и запутали тебя, но также открыли глаза. Должно быть, ты поняла, что отныне, также как и я, впутана в дела Рожденных Мортлейком. Что Мертр будет вечно охотиться за тобой и вторым сердцем. Что твоя жизнь неразделимо связана с Подлунной землей. Цель этого письма – поведать, как все начиналось и как все вышло так...
            Едва Рожденные Мортлейком дали о себе знать, еще много-много лет назад, было принято решение начать тайную борьбу с ними немедленно. А именно, внедрить несколько надежных подлунников в братство вампиров. И должен заметить, что сделать это было нелегко. Потребовались жертвы. Ведь хотя бы для того, чтобы получить вампирскую силу члена братства, нужно было его убить.   
            Когда Фредерик Смизз, нынешний министр контроля над полуночниками, догадался, что его жена Панда состоит в братстве Рожденные Мортлейком, то решил действовать сиюминутно. Причем Панда никогда не скрывала от мужа о своих злодейских планах и даже уговаривала его перейти на ее сторону. Однако Фредерика воротило от того, чем она занималась. А как только он узнал, что Панда, будучи министром графства Вечности, по ночам отлавливала несчастных подлунников, высасывала их кровь и складывала кости в собственном кабинете в министерстве, то перешел к жестким мерам. Нет, он не убивал жену своими руками. Но с точностью могу сказать, что сильно посодействовал этому.
           Получив силу своей жены, а также пост министра контроля над полуночниками, Смизз, первым делом, встретился со Снуффри Блэкгардом, связующим звеном между Мертром и другими членами братства. Тот, заядлый сторонник Рожденных Мортлейком, потребовал сделать его заместителем. Смизз не был против: он мог бы быстро получать самые свежие новости о делах братства. Однако со временем Блэкгард стал отдавать приказы от лица вечно скрывающегося Мертра. И дабы не вызывать подозрений, Смиззу приходилось их выполнять. Например, заколдовать дракона Нюриса или поддержать бунт полтергейстов.
            Вскоре Смизз узнал имена практически всех членов братства, среди которых его особо заинтересовал сын Мертра, пассивных, нерешительных по отношению к делам братства граф Люмпболь. Разыскать его было несложно: он обитал в подвале одного из замков в графстве Вечности. Уговорить перейти на другую сторону было еще легче. На удивление, Люмпболь люто ненавидел Рожденных Мортлейком. Он согласился прикинуться мертвым, якобы передать свою братскую силу и переехать на заброшенное кладбище, лишь изредка общаясь с внешним миром через черный портрет.
            Когда в замке Вампдегроттов появилась ты, никто из братства не знал, что у тебя есть второе сердце. Как вдруг однажды всем нам пришло послание, как оказалось позже, от Дузы Г.. Ее змеи отлично чувствовали такие могущественные вещи, как транслятор или второе сердце.
           И вот Мертр о тебя узнал. Нужно было немедленно тебя защитить. Первой мыслью было отправить тебя на Подсолнечную землю. Но добровольно Вампдегротты не соглашались. Они знали, что тебе опасно находиться в замке, но и отправить назад не могли. Ведь Мертр найдет тебя в приюте еще быстрее. Все же Смизз настаивал на своем. Он решил насильно заставить Водэна Вассермана добраться до Невидимой горы, снять транслятор и, применив силу водяного, перенести тебя обратно через колодец. Но в результате мистер Вассерман получал лишь множество пинков от каракатицы в пещере. Таким образом, было решено оставить тебя на Подлунной земле, но отправить подальше от замка, затерять в графстве Гротто.
            Казалось, все идет гладко. Пока Мертр не объявил, что собирает братство на Невидимой горе именно на парад полтергейстов. Он приказал поспособствовать шумихе на параде, дабы незаметно выкрасть подсолнечника и доставить его вместе со вторым сердцем в центр Мортлейка. Дуза Г., которую Мертр неофициально завербовал, вызвалась исполнить сложнейшую миссию.
            Смизз стал думать, как уберечь тебя от горгоны. Единственное, что пришло в голову, – золотая лента с летучей мышью, индикатор твоего месторасположения. Он надеялся, что как только ты исчезнешь из виду, можно было бы отыскать тебя до того времени, как Дуза Г. затащит тебя на Клыкона. Однако горгона позаботилась об этом, сдернув повязку с твоей руки.
             Со вторым сердцем или же без него, братство не может получить силу всех подлунников, пока я считаюсь его членом. Ведь я не убивал графа Люмпболя – его особой вампирской силы у меня нет. Поэтому, несмотря ни на что, мы оставались спокойными там, на Невидимой горе. Мы собирались позволить Мертру забрать у тебя второе сердце. И я пытался сказать, чтобы ты не сопротивлялась, не рисковала зря, хотя и не очень успешно. Но сделал все, что мог.
           Ты, конечно, спросишь, почему нельзя было просто обо всем тебе рассказать. Это большой риск. По крайней мере, Смизз так считает. Должен признать, что он не доверяет тебе. Второе сердце обладает слишком большой властью, чтобы рассказывать о нем...
           Надеюсь, ты получила, прочитала и поняла это письмо. Мне жаль, что тебе пришлось вынести весь тот ужас на Невидимой горе. Но я рад, что ты осталась невредимой.
Адам Вампдегротто.      

            Робин сложила письмо и отложила в сторону. Она еще долго сидела и неподвижно смотрела на стенку. В ее сознании все перевернулось. Все ее представления и убеждения пошатнулись. Смизз оказался другим. Адам тоже...
            Ей было сложно взять в руки книгу, когда-то подаренную Жеромом и Матильдой. Книгу, где, как утверждали граф и графиня, упоминалось ее имя, которая была написана для нее, которая хранилась в фамильной библиотеке Вампдегроттов. Что если эти страницы откроют невероятные тайны?! Что если она совсем не готова о них узнать?! Но ведь трусить Робин не привыкла. Она слишком далеко зашла, чтобы отступать назад, и она открыла книгу:
           Здравствуй, Робин, подсолнечник, рожденный на Подлунной земле!