Дама с собачкой, похожая на Ахматову

          Я нашла, наконец-то, относительно тихое место для утренних тренировок. Недалеко от канала, на зеленом возвышении с узкими заасфальтированными тропинками, между которыми цветут редко посаженные яблони и какие-то кусты. Рядом стоит длинный и высокий жилой дом, но меня не видно из его окон – из-за деревьев.
          В такой ранний час (полшестого утра) прохожих здесь совсем немного. И собак никто не выгуливает – на немногочисленных столбах кое-где висят строгие таблички с угрозой крупного штрафа за незаконный выгул. Сонные собачники, выходящие из дома, ведут своих ненаглядных питомцев к каналу, хотя и там их особенно не ждут, – вдоль канала, как всегда, бегают «от инфаркта» и стар и млад.
          Я пристроилась на отдаленной от маршрута собачников дорожке, так что условия у меня для занятий почти идеальные.
          С наслаждением сделала дыхательную гимнастику по системе йогов, а потом, закрыв глаза, стала «гонять шары». Это специальные очистительно-энергетические упражнения для экстрасенсов, взятые из восточных единоборств. После них организм наполняется чистой, светлой и радостной энергией…
          Неожиданно раздался низкий, хорошо поставленный голос: «Саша, не мешай, пожалуйста, человеку!» Я открыла глаза и увидела маленькую, чистенькую, хорошенькую собачку с розовым бантом на ошейнике, которая сидела напротив, приветливо виляя хвостом, и внимательно меня разглядывала.
          «Не бойтесь, она не кусается!» Оглянувшись на голос, я увидела неподалеку женщину, которая медленно шла ко мне, закуривая на ходу. Я прервала свое занятие и смотрела, как она приближается. Саша радостно побежала навстречу хозяйке.
          На этой женщине была огромного размера мужская куртка, потрепанная и порванная в нескольких местах, подпоясанная куском веревки с завязанными в узелки концами. Старые, непонятного цвета широченные джинсы, кое-как заправленные в резиновые, огромные и грязные сапоги. На голове – странное подобие шляпки, из-под которой торчали седые пряди.
          Невольно мелькнула мысль, что даже бомжи сегодня так не выглядят… Сжалось от жалости сердце…
          Она подошла совсем близко, и мне в лицо пахнуло едким табачным дымом – женщина жадно затягивалась бычком от папиросы.
          «Извините, я долго наблюдала за вами… Это что-то из йоги?» – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: «Очень красивые упражнения… Вы красиво их выполняете – похоже на какой-то магический восточный танец…»
          Меня удивила ее речь, которая никак не подходила к ее облику: плавная, хорошо организованная, с чистым московским выговором. Увидела ее профиль с легкой горбинкой и невольно отметила, что он почти Ахматовский. Прямая, «дворянская» осанка, полный достоинства поворот головы. И этот низкий, размеренный голос…
          «А знаете, вы очень похожи…» – я не успела договорить. «Да, я знаю. Мне это и в молодости часто говорили, – сказала женщина и неожиданно продекламировала нараспев: – Звенела музыка в саду таким невыразимым горем. Свежо и остро пахли морем на блюде устрицы во льду…»
          Закашлялась и, видя мое изумление, добавила: «Не удивляйтесь, я ведь не всегда была такой, как сейчас…» Оглянулась на прыгающую в траве собачку: «Саша, мы уходим!.. Саша, ко мне!»
          Я стояла и смотрела, как они удалялись по мокрым от росы одуванчикам: чистенькая ухоженная собачка и ее неопрятная царственная хозяйка в резиновых сапогах, так похожая на Анну Ахматову…
          И уже окончательно забыв о своих упражнениях, тоже побрела восвояси, неотступно думая о только что произошедшем странном знакомстве… Шла и корила себя: ну почему я с ней толком не поговорила, не расспросила… Может быть, завтра?.. Надеюсь, что мы еще встретимся, ведь недаром нас столкнула судьба...