J H 3

дубль 1



Однажды, ну сколько-то там тысяч лет назад (нам это важно, а Ему, все равно). Итак, однажды Господь Бог прогуливался по какой-то пустыне или по какому-то лесу. А может и городу, заверяю вас тогда города существовали и довольно крупные. Так вот, повторяю, прогуливался как-то где-то Бог и тут Ему в голову пришла отличная идея. На самом деле у Него и не бывает плохих идей, даже командировка Иова в желудок гигантской рыбины была отличным, просто, блестящим ходом. В итоге Господь не только проверил веру, но дал нам людям творческим пищу для ума. Так художники начали на этот сюжетец рисовать картины, а писатели по мотивом этого ужаса, а я и не сомневаюсь, что Иов испытывал как раз его, удалось на него исчеркать тонны бумаги.
Но эта (новая) идея однозначно была еще лучше. Мне кажется, что Он решил познать радость отцовства, а может и секса (кто же поймет, у Него в голове в один момент вертится такое количество мыслей, что никому и не сосчитать).
Если быть честным, это «однажды» в самом начале ни такое уж и «однажды», Господь прекрасно знал, когда и что произойдет. Он вроде как бы сам время. Нам это сложно представить, но в голове (вроде как «в голове») ни прошлое, ни будущее не существуют – все одно настоящее. Нет просто таких понятий как «вчера» и «завтра», его время это все и есть время мира, так самка комара живет всего сутки (я про это читал, вроде). Она самая и есть весь мир, а потом ее мир просто кончается. Короче, Вседержитель вроде этой самки. Это что касается его отношения к времени. Больше я ничего не имел в виду. Фу-у, надеюсь отступлений больше не будет.
Вернемся к идее, которая должна была Господа осенить именно в этот (подходящий, когда он сам его и назначил) момент и как можем видеть - осенила.  Он захотел изменить свой мир, просто потому что он так уже давно придумал. И захотел создать новое живое существо, но, обойдясь при этом без этих языческих гончарных глупостей. Лепить он пробовал и раньше - ничего хорошего в тот раз не вышло. Только давление поднялось, да еще Эдем целую вечность пустовал, надо признаться, что ангелы иногда устраивали там пикники. Но большую часть времени все красоты оставались никому не видимыми и как следствие ненужными. Теперь же бог вознамерился использовать те прихотливые и мелкие биомеханизмы, что сам когда-то мастерил на своем заднем дворе. Ему как первому испытателю всех времен было крайне любопытно узнать, как же спустя столько лет это работает.  Не добавить ли парочку новых разъемов и штепселей для стопроцентного, чтобы уж никак не отвертелись,  от Его любимого высказывания (Он его даже на подлокотнике своего кресла перочинным ножиком вырезал) «Плодитесь и Размножайтесь». В общем, как-то прогуливаясь Всеблагой Господь решил познать женщину в самом бытовом, по нашему значит, вовсе не концептуальном смысле. Ну, а поскольку столпа дыма или горящей купины даже очень смелая женщина могла испугаться, а тем более разделить с таким проявлением Господа постель решится ни каждая. Эти варианты, надо сказать, ранее уже опробованные были отметены сразу же. С другой стороны приходить в образе красавчика, то же как-то не хорошо, девушка влюбится – это как пить дать. Правда, когда она увидит бога, настолько соблазнительным, она чего доброго решит, что это дьявол. А понести от Нечистого это уже никакое ни Евангелие. Это даже как-то неприятно. Вдруг про эту связь, якобы с чертом,  узнают какие-нибудь полудурки  придут к тебе на день рождения, поубивают всех гостей, а из твоего живота вырежут недоношенный еще плод! Чего же тут хорошего?   
Ну, а например, явись Господь в виде почтенного старика, эдакого богатого седобородого мудреца – тоже большой вопрос, кому захочется лечь с ним рядом.
Как-то так помозговав Бог, у которого тысяча имен, и бог знает чего в таком же количестве, решил сначала войти в чьего-нибудь мужа или любовника. Сказано-сделано, Точнее СКАЗАНО-СДЕЛАНО. Потому как «слово» Бога оно и есть его «дело». Это еще в В. З.* писано. Тут я открытия не делаю. Аминь! Так значит гулял Господь и возжелал некую деву, чья красота… э-э-э-э, ну в общем приспичило. А поскольку ночь была темной, а Господь и не следил куда ступает, ему это ровным счетом все рано, приметил некий небольшой домишек. Откуда отчетливо пахло молодоженами.  Тут он сказал (сам себе): «А не выйти ли жениху, и не справить ли ему малую нужду?» Жених вышел, Иегова (а это был именно он, в лунном свете было отлично видно как трепалась на ветру его хламида, с такими неземными орнаментами, что… ОК, на самом деле на нем была олимпийка с надписью «№1 Иегова», я так Его и узнал). (????) Одним словом Иегова прыгнул в слабящегося молодого мужчину, залезши чрез открытую зевотой ротовую полость. После этого решив что так и правда хорошо сокрытый Иегова познал жену Свою. И задремал. На утро едва забрезжил свет Он открыл глаза и увидел что женщина… Как бы это сказать. Достаточно смугла, даже черна. Да и Он. Это выяснилось, когда Господь просто посмотрел на свои руки – иссини черный. «Вот те раз!?» подумал Бог. «Как же так получилось? Ну, да ладно, ни чего!» - решил Он и вышел на улицу. Господь заглянул в будущее и увидел что это хорошо – хорошо что он вошел семенем Своим в чрево этой счастливицы. В грядущем, которое только нам и невидно, отчетливо проступали последствия этого акта – не было расовой сегрегации! «Однако!»- воскликнул Иегова, - «Как все отлично устроилось!» И Он наподобие тончайшего дыма вылетел из тела чернокожего мужчины. Прошло три земных года, малыш подрос и стал так же отливать чернотой как и его родители. Мальчишка рос шустрым и смышленым и как только он начал ходить отец отправил его к дальнему родственнику шаману, ибо стал тот совсем старым и пришло время передать ремесло свое. Так трехлетний мальчуган очутился в учениках у великого колдуна южной деревни, бывшего пальмового пьяноря. Мальчик очень быстро учился всем премудростям колдовского ремесла и в шесть лет уже без особого труда вызывал дождь, прогонял саранчу и пугал галлюцинациями те соседние общины, что затевали отхватить кусок земли у его семьи. В тринадцать лет Иланг похоронил своего наставника. И принял его сан и все обязанности. Иланг рос, мужал  творил время от времени чудеса, например: поборол пустынную лихорадку, изгнал четырехголового льва и повстречался с Богом. Что касается последнего, то произошло это так, Господь однажды явился перед сыном Своим и молвил:
- Почему ты не падаешь ниц?
- А кто ты такое чтобы я преклонялся пред тобой? Я лично вижу лишь сияющий огненный шар и более ни чего
- Я – БОГ! Владыка мира!
- То есть ты хочешь сказать, что любой огненный шар –бог? Тогда и я бог! – сказав это Иланг превратился в полыхающую головню.  - Что теперь скажешь бог? Кто БОГ? – Иланг вспыхнул еще ярче и посыпал искры.
- Хорошо, сын мой! И ты тоже бог, ты плоть от плоти мой, от начало времен и до конца их.
- Почему это интересно я должен поверить? Может ты прямая противоположность того кем себя называешь!
- Аллилуйя! Ты и правда мой сын, какой напор, какое бесстрашие! Воистину говорю, ты есмь Мое семя! Давай-ка больше не будем напрасно сорится, а Я тебя лучше расскажу какие у Меня на тебя надежды.
- Хорошо, -сказал Иланг, стал собой и уселся на землю, поджав под себя ноги. - Я тебя слушаю, Бог или кто ты есть! Но помни, я тоже чудотворец! Так что без глупостей!
- Ты Мне угрожаешь? Щенок, да Я же могу раздавить тебя одним ногтем, убить плевком! Получай-ка! – Господь швырнул в Иланга молнией, но тот еще на подлете отбил ее посохом.
- Извини, но ты сам нарвался! – Вскрикнул Иланг, и наслал на Бога тайфун. Перекрученный вихрями Иегова совсем смутился. Да так что не заметил как Иланг произнес колдовское заклятие и обратил Бога  соляной столб.
На этом битва бы и закончилась. Если бы Бог был не настоящим Богом, а каким-нибудь духом или божеством! Но как мы знаем он самый настоящий Бог, создатель вселенных и каждого из нас. Короче говоря, Бог, поняв, что было крайне неправильно познать ту женщину в ту ночь, чрез мужа ее. Поэтому Он вернулся в то время, где он уже когда-то был, (не боясь при этом временных парадоксов вызванных встречей с самим собой), а все оттого, что Он и не мог встретить себя там потому как Всеблагой на подобии змеи кусающий свой хвост сразу находится во всех точках времени от Альфы и до Омеги. И тогда Господь просто сказал себе: «А пройду-ка я эту деревушку стороной и да не познаю жену эту! Аминь!» Так он удержал сам себя от проникновения в мужа и от превращения в будущем, которое только мы и чувствуем, Себя в соляной столб.   
Мы же порадуемся за Господа так мудро избежавшего превращения в соляной столб. Вот так первый раз у Бога с семьей не получилось. Хотя надо признаться, любовь с чернокожей и волоокой женщиной ему изрядно понравилась. И он решил, что как-нибудь еще этот опыт повторит.  И возможно уже сейчас…
 
дубль 2

Брел по пустыне Господь и памятуя об удовольствии недавнем (все недавно, если ты вечен), возжелал повторить то что уже было им испытанно, и было, как сам Он говорит: «Это Хорошо!» Бог взошел на пригорок и узрел у самого подножия горы синевшей на горизонте, среди клубов тумана - стадо длиннорунных овец. Большая часть их дремала, не переставая при этом жевать, другие бродили пощипывая травку и раздражая этим сон сторожевых собак. Под огромным камнем, силой ландшафтного божественного гения  какое-то время назад положенном поверх двух валунов, у костерка спала пастушья семья. Не смотря на суровый быт, а может и благодаря ему, объятия мужчины и женщины были полны нежности и любви. «Вот чего мне нужно!» решил Господь и смело шагнул в уста пастуха.
Очнувшаяся от ласок и горячих поцелуев мужа, пастушка увидела над собой золоченое небо и объятое желанием лицо своего господина. Ей вдруг стало очень жарко и сладко. Она задрала подол, надолго прижалась губами к мужниным губам и раскинула ноги. Господь уже второй раз за эту ночь вошел в женщину. Она сладостно застонала. И сердце Божье наполнилось любовью, впервые с того момента как он вдохнул жизни в две маленькие глиняные фигурки. Слова страсти хотели слететь с языка Вседержителя, но сказать их оказалось нечем: рот был пуст. Поэтому Он простонал, что-то невнятное, вроде «му-му»! Женщина чья глотка так же была обезображена отсутствием языка, открыла рот и громко выдохнула, выгнула спину и по всему телу ея пробежала медовая судорога. Аминь! Семя попала в плодородную почву!
Бог оставил любовников одних под камнем, а сам удалился ожидать всхода плодов Своих. И прошло пять лет. Кудрявый мальчик, чью кожу позолотило солнце, так же как и небо в момент его зачатия, пас овец отца своего. Жизнь текла по руслу как старая река, никуда не сворачивая, не вымывая берегов. Говорить отец с матерью не могли, с тех пор как наказали их  за непокорность чужеземцы, во множестве пришедшие на их поля и леса. Лишили враги мужа с женой, того чем человек доказывает свое божественное происхождение. Мальчику же говорить было не с кем, хотя было о чем. Поэтому речь он использовал общаясь с животными, а с родными объяснялся на жестах.
Бог в это время, прекрасно представляя, чем может закончиться такая долгая разлука с сыном. Прошлый опыт до их пор стоял у него перед глазами. Явился перед младенцем, когда тот пошел искать потерявшегося козленка. Приняв на этот раз образ благородного старца.
- Здравствуй малыш! -  сказал Бог и сам растекся от удовольствия, глядя какой складный и красивый его сын.
- …
- Почему ты молчишь? – удивился Господь. – Неужели ты не понимаешь меня?
- …   - улыбаясь во все зубы ребенок смотрел на старца.
- Ты не хочешь или не умеешь говорить?
- … - мальчуган наклонил голову на бок (рассыпав по плечу кудряшки) и залился смехом – уж больно забавные звуки вылетали из рта старца.
- Аа-а! – Догадался Бог. – Ты просто не знаешь слов, как же я мог забыть об этом!? И значит! Черт побери!(Прости Меня Я) Ты же не сможешь нести слово Мое! Вот те на!  Итак, дарую тебе умение говорить! Реки отрок! Как твои дела!
- Будь здоров, дядько! – не веря сам себе и тому что он ГОВОРИТ! Молвил мальчик.
- Ну слава Мне! Фу-у-у! Я… как бы это сказать… Я твой отец и я Бог… Вот…
- А кто это бог? Это что?
- Это Я! - Твердо заверил Господь. – И Я тебе хочу кое-что предложить, хотя выбрать тебе особенно не придется, ты должен воплотить в жизнь одну Мою блестящую идею. Я провел некоторые исследования (хотя ты, наверное, и не понимаешь что это значит), так вот я послушал тайные мысли людей и они все хотят какого-нибудь освобождения, от ярма ли жены-зануды, ярма ли государства - все равно… И ты дашь им надежду на это освобождение. А план у меня такой, во-первых, ты будешь творить чудеса и говорить, что тебя на землю послал Я. ДА ПЕРЕСТАНЬ ПОСТОЯННО ЖЕВАТЬ ЭТУ ТРАВИНКУ!!! С ТОБОЙ ЖЕ САМ Я ГОВОРЮ! Вот так, молодец! А потом тебя убьют, в Мою честь, но ты не расстраивайся, помучаешься немного, а через денька три восстанешь из мертвых!  Все поймут какой ты великий, и соответственно какой Я, щедрый если тебя не пожалел,  ради спасения душ простых людей смертных. – Бог глянул сверху вниз - мальчик так же беззаботно  прямо смотрел на живот Иеговы, речь же Его не произвела на ребенка никакого впечатления.
- А что – это бог! А что – это бог! А что – это бог! А что – это бог! Ты – что! Ты – что!!!
- Замолчи не сносный  отрок! (в сторону) Зачем я тебе дал дар речи??? …кто же Меня разберет… Воистину, не исповедимы Мои пути! – Лицо Бога затянулось темными облаками.
- А что – это бог! А что – это бог! А что – это бог! А что – это бог!
- Да, что же это такое! Умолкни! – Поле этих слов в небе мелькнули молнии и седые волосы Бога наэлекролизовались и смешной белой короной вздыбились. 
- Ха-хахахах-хах-ха!!!  - Мальчик не смотря на то что потерял дар речи – сохранил чувство юмора. Поэтому во всю заливался. Правда, фразу: «А что – это бог!» - теперь выходило сказать только так: «Ммы-мы-мыыы-муыыыыыыу». Рассерженный Господь со злости плюнул в ближайшую скалу,  Его слюни пробили монолит насквозь и в конце траектории вырыли кратер.
- Черт с тобой! – Играя огромными желваками, неспособные укрыться даже под бородой Бог с силой сжал кулаки. – Ладно, поживи так, может и правда Мой сын должен являть величие Мое делами, а не словами. Поглядим, что выйдет. Прощай, увидимся через 28 лет. А пока твори чудеса, а там посмотрим. Ну все долгие проводы лишние слезы! Бывай!!! – Иегова отвернулся от малыша, и растворился в клубах дорожной пыли.

  Шло время, мальчик превратился в мужчину. Имени у него так и не появилось. Он ходил по горам, слушал голоса птиц, нежился на полуденном солнце. И для того чтобы постигать и радоваться этому миру речь ему не была нужна, овцы прекрасно понимали его, а он их. И когда Безымянному исполнилось 25 лет – возраст вполне приличный для тех времен, о которых мы ведем речь - его спящего у ручья обнаженным, ибо не было стыда и не было речи, заметили караванщики. Узрев столь прелестного юношу, они остановили вьючных мулов, хотя уже и так опаздывали на целых шесть дней. Потихоньку оплели руки Безымянного и ноги его, кожаными ремнями, и беспомощного перекинули через хребет животного. Юноша очнулся, но дело было сделано. И его пастушья судьба, которая казалась выбита на всех скрижалях его жизни изменилась.
Циничные, меркантильные караванщики после встречи с Безымянным тоже стали другими. Они нарядили Адониса (именно так они его назвали, верно, видели они за свои многотрудные походы статуи греческих мастеров и слышали легенду) в самые дорогие одежды, что везли на продажу. Чтобы не истереть кожаными ремнями нежные запястья юноши  срезали жестокие лоскуты кожи и заменили их холодноватыми шелковыми лентами. И каждый вечер с удовольствием труднопредставимым , обмывали караванщики тело Адониса-Безымянного. Каждый хотел обладать им, но никто не решался первым переступить тонкую черту между поклонением и любовью плотской. Так продолжалось пока не прибыли они в  небольшой торговый городок Сивас, так же известный своими целебными источниками. Дабы не привлекать к статному юноши внимания – любители рахат-лукума всегда найдутся, они сокрыли лицо Адониса за тончайшим узорчатым полотном. Остановившись в доме одного из караванщиков они очень долго не могли решить кто будет охранять сон молодого мужчины и возляжет с ним на ковре. Дело дошло до драки и караванщик Хонум был убит. Поняв что они натворили, остальные было кинулись бежать. Но в дверях их остановил Адонис-Безымянный, ни сколько не испугавшись блеска в глазах убийц и крови на их халатах, тот кто живет рядом с природой не боится смерти ибо она столь же обыденна как и песня петуха на заре. Безымянный, блестящий от  втертого в его золотистую кожу душистого масла, присел к мертвецу. Кровь из раны Хонума стекала на глинобитный пол тонкой змеистой струей. Адонис-Безымянный поднес палец к ране и кровь остановилась. Смертодавцы выпучили глаза и упали на колени, проклиная свой нечистый род. Юноша поднес указательный палец к своим губам, приказывая умолкнуть. Когда голоса стихли Безымянный подложил свою левую руку под мертвую голову и припал к губам караванщика.  … Тот закашлялся. … Вздохнул. … Глубоко, как вынырнувший из морской бездны.  И за спиной молчаливого юноши раздались благодарности Аллаху. Это было первым чудом и чудом величайшим. Мертвая плоть вновь наполнилась живым пульсом крови.
Спустя всего три года слава воскрешателя гремела по всему Востоку. Расслабленные и прокаженные потянулись к Безымянному. И он утешал вдов, превращая их в счастливых жен. Утирал слезы сирот, давая им отцов. И никто больше не боялся смерти. И даже войны султана побаивались вытребовать дань у народа, которые сегодня плачет на похоронах, а завтра смеется на новом дне рождении. Народ звал Адониса, для простоты  – Али, и мечтал об освобождении всей родины. В скалистых пещерах готовились войны, в подземных кузнях ковалось оружие и доспехи. Но не хватало лишь одной малости, которая объединил бы всех, элемента, по которому сторонники безошибочно угадывали бы друг друга – единого символа. И пришла в голову Адонису-Али-Безымянному замечательная идея: в честь двенадцати шиитских имамов, нашил он 12 красных полосок на свою шапку. Увидев это воины Адониса-Али-Безымянного поступили со своими уборами так же. И стали зваться они кызылбаши, что значит красноголовые.

Объединив патриотов с разных концов страны под флагами, которых не было, Адонис-Али-Безымянный нанес немало ударов по войскам и самолюбию турок. Щедр был он не только к друзьям, но и к врагам. После каждого сражения проходил по полю касаясь развивающимися полами плаща тел убитых и поднимались павшие, так прирастала армия его. И в скорости состояла она из сотни тысяч блестящих воинов не знавших страха в битвах. Тех же кто и после возрождения шел против него люди Адониса-Али-Безымянного сажали на кол и чтобы муки их узрели многие, своим даром продлял Али их агонию. За такую жестокость, прозвали его враги – Шай-танкулу или рабом Дьявола.
Печаль могла охватить любое, даже самое смелое сердце доведись его хозяину очутится в это время здесь. Песок пустыни пропитался кровью от горизонта до горизонта. Несчастные, насажанные на кол тянулись вдоль и поперек страны как верстовые столбы, а своими криками и стонами заглушали все остальные звуки. Даже песчаных бурь не стало – не мог ветер поднять отяжелевший от крови песок. Тогда Господь решил, что пора бы ему вновь явиться. Так и сделал.
И шел  Адонису-Али-Безымянному 33 год. И все отвоеванное пространство освободил он от налогов, на улицах играли музыканты, а труд доставлял радость, так как не было нужды отдавать хлеб свой захватчикам. Неимущие же получали пищу и кров бесплатно. Воистину, счастливое время.
После очередной победы Адонис-Али-Безымянный удалился в свой шатер, где среди прекрасных юношей проводил он время после битвы. Они омыли его тело. Умастили волосы благовонными маслами. И некто по имени Адуи-Иль – любимец Али был рядом и был раздосадован – ему вновь не досталось украшений с убитых врагов.
- Объясни мне Безымянный, - и голос Адуи-Иль был сладкий. - Почему мне нельзя забрать их ценности, почему я не могу забрать золоченый панцирь их военачальника?
- … - Безымянный пристально посмотрел на Адуи-Иль и такая мощь была в этом взгляде, что тот упал в подушки и громко завыл
- Прости, прости меня, я не достоин быть рядом с тобой, я не могу касаться твоей одежды, мне стыдно за себя, за то что я исхожу зловонием жадности, за то что я оскверняю землю, по которой ты ходишь. Прости… Прости… - Адуи-Иль захлебнулся в слезах.
- … - Своей золотистой рукой Адонис-Али-Безымянный коснулся твердых волос Адуи-Иль, и дыхание его выровнялось – он заснул.
Ночь с яркими звездами и огромной луной стояла над шатрами войска Безымянного. Даже дозорные заснули, да и пламя костров, казалось, тоже дремало.
Громкий, раскатистый голос прокатился над лагерем, но и обычно чуткие верблюды не шелохнулись, не повели тонкими ноздрями.
Адонис-Али-Безымянный – Сын Мой! Пробудись!!!
Кто здесь?! – Голос, собственный голос, которого он сам так давно не слышал, напугал Адониса-Али-Безымянного ни чуть не меньше чем этот луженый. Звучащий отовсюду и неоткуда.
Это я - Бог! И что у вас Мисси… э-э-э за дурацкая привычка спрашивать: «Кто ты?», «Кто здесь?» Неужели непонятно, что такой замечательный голос может быть только у Меня?



- Прости Отец… Разреши спросить зачем ты здесь? Я что-то сделал не так? – Адонис-Али-Безымянный выбрался из лежащих вповалку обнаженных тел и непрестанно оглядываясь, сел у порога. Он поджал под себя ноги и глядя в пустыню. Приготовился говорить с Тем, кто ее создал.   
- Ладно, ладно. У тебя все в порядке. Наши акции растут, хе-хе, столько сторонников за такой малый срок, очень хорошо. Справляешься молодцом и, кстати, мне понравилось оживление врагов.  Как тебе это в голову пришло? Гениально – очевидно что ты Мой сын. Между прочим, тебе сейчас сколько годков?
- Тридцать три, Отец.
- А! Ну, тогда все сходится. В вкратце мой план таков. Не помню, говорил тебе или нет, Я давным-давно заложил в людей любовь к мучениям. Им нравится смотреть, нравится мучится, им в конце концов нравятся замученные. Так вот чтобы мы с тобой были в каждом сердце ты должен умереть. Но не сразу, а долго и МУ-ЧИ-ТЕЛЬ-НО!
- Я не хочу спорить с тобой, но как вариант, мы можем пойти войной в другие земли и Твое имя воссияет и там?
- Нет, сынок, Мне нужен Мой,  только Мой культ личности! А если Мы придем к ним с огнем и мечем, все перемешается, будет немного меня, немного тебя, немного их поверий и богов. А Я эгоист! И страшный собственник. Мне нужно все. – И Бог разразился громовым хохотом.
- Хорошо, Отец… Я готов.
- Рад что ты согласился умереть. Хотя откажись, ты умер бы все равно, именно так как я задумал. Ну ладно, бывай! Вон и твоя смерть спускается с холма.
 Адонис-Али-Безымянный повернул голову куда указал Бог. По холму спускалось стадо овец…
-    Да, и речь оставь себе, прощай!

  Через три месяца турецкий султан, собравшись с мыслями, слишком-слишком много опиума! Объявил войну  Адонис-Али-Безымянному. И две армии сошлись под стенами города Сивас. Безымянный приказал своим войнам бросит на землю оружие и раздеться.
-    Сейчас вы узрите царствие Отца моего, не сопротивляйтесь насилию и не бойтесь, были многие из вас мертвы, но я приказал и вы встали! Мучимы будем, жизнь вечную обретем! Кто хочет, пусть уходит, сейчас или никогда! Это мои последние слова!
    И почти вся стотысячная армия Безымянного скинула лишнее. И к удивлению янычар султана, с песнопениями прославляющими Бога, не спеша, двинулась вся эта людская масса на противника. С легкостью, меньше чем за два часа, были убиты все войны Безымянного. А его взяли в плен.

Адонис-Али-Безымянный лежал на земле, его руки и ноги были растянуты между кольями, крепко вколоченными в землю. Солнце безжалостно пекло. Пот кусал глаза. Тень высокая как минарет закрыла лицо чудотворца.
-    Отец? Отец! Ты пришел за мной? – лопнувшие губы и сухое горло почти неслышно прошептали эти слова.
-    Нет, грязный оборванец, это я Кир Сафун -  посланник султана, я тот кто разбил твою жалкую армию. Сейчас ты умрешь, но на последок скажи мне зачем все твои люди были без оружия? Что вы хотели доказать? ОТВЕЧАЙ!!!
- п.р.о.с.т.о…
- ГРОМЧЕ! Говори Громче Безымянный или ты стал еще и Безголосым, ха-ха-ха. А то я тебя не слышу!
- Мы встречали Отца моего и гибли в Его честь! Да простит он тебя.
- Ну все, конец моему терпению, я хотел чтобы ты умер как воин от меча. Сделать такой вот последний подарок, но ты даже перед смертью пытаешься рассказывать небылицы. Я не люблю глупые сказки. Ты сам виноват! – Кир Сафун утер лицо платком. – Безымянный, мы казним тебя как шлюху, тебя растопчут овцы, теперь тебе не стать героем, все будут помнить волшебника, который был еще и проституткой, спал с мужчинами за деньги. А это ужасно!!! Начинайте. – Посланник султана вскочил в седло и помчался прочь.
С холма спустилось многочисленное стадо овец. Всадники султана гнали их прямо на распростертое тело Безымянного. Занавес.
Господь смотрел на казнь, прикинувшись телохранителем Кир Сафуна. «М-да! Не очень все-таки красивая смерть. Но вроде мученическая, к этому не придерешься, второй все-таки поумнее. Попросил – сделал! Только вот надо символ веры придумать. Сына за основу не взять, не получится. Его тут черт знает как (тьфу, нечистый) раскатало. Хороший брэнд из этого не сделать. Заглянем-ка в будущее».
Оттуда Бог вернулся недовольным. «Брэнды-шмэнды, шмэнды-брэнды! Дрянь какая, хоть бы кто вспомнил о гибели в Мою честь ста тысяч смельчаков, о том как убили моего сына. Они вместо этого носятся с какой-то восточной свастикой. Ах, вам Будда нравится?! У вас будет рвота и ненависть к этому кресту с загнутыми концами. Я вам такого злыдня с ней на пару пошлю! Света белого не взвидите! Будете молить Меня. Спрашивать: «За что Боже, за что нам такие страдания?» А я вам скажу: «нечего было пренебрегать Моей идеей, гибелью Моего мальчика». Ишь ты, не нравится им клякса, неподходящий это символ для мировой религии. Крест им подавай… А что если палочки вот эти отломать?»
Вот так Господь оплошал второй раз, лучше будет сказать сделал ошибку. Произошло это не потому что Бог – у нас такой неумеха, нет, конечно, просто иногда и Ему  случается ошибаться.  Но вот в следующий раз… все пройдет как по маслу. Кстати, Господь уже приметил хижину, там живет какой-то плотник, он кого-то зовет. Жену?
- Мария, давай ложиться! Не забыла, завтра нам ехать на базар?!