Девушка металиста. Глава 3

    Из дома Риты я ушел крайне раздраженным;  судорожно-нервными движениями я достал из кармана телефон, врубил на всю «Уходи и не возвращайся";  а Рита, оказывается, смотрела на все это в окно, по ее щеке невольно скатилась пара слезинок (я об этом конечно узнал намного позже, но для ясности событий, излагаю в данный момент). Было около шести вечера... Прохладный осенний ветерок, обвивал мое молодое смуглое лицо, но я шел, не замечая этого, деревья покачивались, кланяясь мне, словно повелителю, но и их я не видел, редкие прохожие также не занимали моего внимания, от дорожного шума я был тоже далек... Я погрузился в себя... День выдался не таким уж и легким, поэтому все мое тело было пронизано приятной усталостью, какая там «дочь вампира"? И Кипелова я уже давно не слушал, я словил себя на мысли, что думаю о Рите... С чего бы это? Но думал я о ней всю дорогу, при том не переставая на нее злиться. Господи! О чем это я? Какая Рита?! Все, я устал, нужно домой, в кровать и спать...
    А кстати вот и мой дом... Красно-серая брусчатка, красовалась у калитки, Плавно поднимаясь к дороге. Калитка была открыта, я спокойно вошел, погладил по обыкновению свою семилетнюю черную, как смоль овчарку с величавой кличкой Редди, пощупал нос (не знаю зачем, но я всегда так делаю) - мокрый, это хорошо. Пройдя на крыльцо, я неспешно разулся и прошел в дом.
 -Вова, сынок, это ты?- прозвучал голос мамы. На этот раз он был необыкновенно теплым, заботливым и нежным - мама в прекраснейшем настроении, даже извинилась за утренний наезд, ну что ж, тем лучше для меня...
 -Где ты был?
 -Да так, гулял, завтра расскажу, устал я, пойду к себе...- Мама одобрительно кивнула головой...
    Быстренько прошагав длинный узкий коридор, стены которого оклеены красным шелком, я плавным движением , на резкие не было сил, повернулся влево, открыл деревянную дверь, прошуршал в комнату и с упоением взваливался на большую мягкую кровать, стоящую справа у стены, сразу за дверью, от стенки кровать отделяло красивое волнообразное быльце; зеленые стены успокаивали, белый потолок, усыпанный фосфорными звездами затягивал в кокой-то таинственный омут... Над кроватью висит шкафчик двумя довольно вместительными отделами, в которых мама разместила полотенца и постельное белье: их разделяют две полочки, которые я удосужился забить своими книгами, прямо наворотив двери у меня окно, еще одно такое же слева, прямо перед письменным столом. Стол довольно большой с волнообразной столешницей, изгиб которой увеличивается справа налево. Слева от стола три полочки побольше тех, что над кроватью, тоже забиты моими книгами и учебниками, но здесь кроме, всего прочего, можно отыскать несколько "Библий" всевозможных форматов, с самыми разными шрифтами, даже есть одна неканоническая*- тяжелая огромная книга более чем на тысячу страниц, оправленная в красную обложку с внушительным православным крестом посреди, и живописной рамочкой по краям. Так, что тут еще... "Библейский словарь" составленный Гёце**, папина "Тематическая программа" и всякого рода детская христианская литература: брошюрки, буклетики, сборники рассказов о Христе, сотворении мира и всепрощающей отцовской любви Господа Бога к нам, несчастным грешникам и презренным язычникам. Как в такой ангельской среде может вырасти металлист для меня- загадка. Я, к слову, тоже верю в Бога, но научился эту веру совмещать со своей привычной жизнью. Ну что плохого в рок-музыке, скажите на милость! В столе справа встроено четыре ящика забитые моими тетрадями- всевозможные черновики и рукописные сборники моих стихов; в углу слева в самом углу огромный шкаф с вещами до самого потолка, закрытый двумя фиолетовыми дверями, у основания которых красовался большой тяжелый ящик на роликах (я его, наверное, раза три по неосторожности ломал), правее витрина возвышается над столом, стоя на небольшом комоде из четырех ящиков, с моими тряпками, в витрине в основном электроника всякая, по большей части - ненужный хлам, на выбросить жалко.
     Стенка напротив стола свободна почти, там висит копия картины Шишкина "Три медведя", очень мастерски написанная, должен признать.
    Вот в такой обстановке, в убаюкивающем полумраке я заснул...
    Мне снился рок-фестиваль, на котором якобы выступала моя группа. Я с микрофоном в руках (с какой это радости? услышав мой голос, даже глухари поразбегутся! но к удивлению здесь мой голос  был что надо!), Витя на ударных, остальных вижу в первый раз, но чувство такое, будто мы давно друг друга знаем. Как кто был одет, какая была обстановка, сколько было фанов не помню. Запомнил, что им очень понравилась баллада "Я все запомню навсегда", музыку писали впятером, сообща, а текст мой, вот он:

 Вот и ночь вниз сошла,
 И взяла все под власть,
 Ты моею была,
 Но боялась пропасть...

 Ты ушла далеко,
 Свет с собою забрав,
 Мне теперь не легко,
 Выпью яда из трав...

 Я все запомню навсегда:
 Твою улыбку и глаза,
 Твою сгоревшую любовь,
 Твою трепещущую кровь.

 В этот миг, как беда,
 Пришла грусть вдруг ко мне,
 И ты тоже одна,
 Дрожь бежит по спине...

 Я все запомню навсегда:
 Твою улыбку и глаза,
 Твою сгоревшую любовь,
 Твою трепещущую кровь.

 Я вот так жить устал,
 И спасенья мне нет,
 Я пред Богом упал
 В ризах черных одет.

 Я молил, как монах,
 Чтоб Бог счастье вернул,
 Он увидел мой страх
 И лицо отвернул.

 Я тебя никогда
 Не был в силах забыть,
 Но такая судьба
 Помогает мне жить...

 Я все запомню навсегда:
 Твою улыбку и глаза,
 Твою сгоревшую любовь,
 Твою трепещущую кровь...

 Я все запомню навсегда...

    Когда мы захотели перейти к очередной тяжелой вещи, из зала послышался гневный голос отца: "Ну, что, сынок, получается?"

 -А-а-а-а-а!!! Черт возьми, присниться же такое!
 -Эй, ты че орешь?!- поинтересовался брат, протирая заспанные зеленые глаза,- режут что ли?!
 -Уж лучше бы резали...- еще не совсем придя в себя, отозвался я,- а который час?
 -Шесть утра. Спи, несчастный!- пробурчал брат и побрел к себе. Какой там спи! буду умываться, еще и поесть успею.

 Медленными шагами я побрел в ванную, она у нас находится напротив входной двери, зашед,я заперся и, упершись руками в раковину, уставился в зеркало. Боже! Это взлохмаченное чучело, смотрящее на меня невинными карими глазами, которые слипались от усталости, с черт знает чем черным на голове, я что ли?! Да... не выспался ни капли... Ну хоть о Рите не дум... Господи правый! Опять я о ней...