Поле битвы. Байки о спектакле

          Спектаклю по моей пьесе «Поле битвы» в феврале 2012 года исполнилось 11 лет.
          В Минском театре-студии киноактера его давали по 2-4 раза в месяц (нередко бывало и по шесть-восемь). И все время, все эти годы – неизменные (уже можно сказать: хронические!) аншлаги. Как рассказывали мне актеры, огромные залы КЗ «Минск», Дворца профсоюзов и Дворца Республики, в которых частенько «гастролирует» театр, тоже всегда были заполнены «под завязку».
          Спектакль «обвешан» всевозможными премиями и призами (перечислять не буду, ибо получится что-то вроде министерской справки-отчета, и вряд ли кому-то захочется это прочесть).
          Текст пьесы давно разобран на цитаты. Мне самой не однажды приходилось слышать в метро «знакомые до боли» фразы… Говорят, что в театре замечена зрительница, которая посмотрела «Поле битвы» (даже страшно представить!)… аж 45 раз! Кажется, ее уже стали пускать без билета – «за особые заслуги перед спектаклем».             
           Конечно же, как и всякое популярное зрелище, «Поле битвы» обросло театральными байками. Вот немногое из того, что рассказывают о нем в Минском театре-студии киноактера…


                ТАКАЯ ДОЛГАЯ ПАУЗА
          Обычно спектакль «Поле битвы» проходит под дружный и громкий хохот зрителей, который совершенно перекрывает голоса на сцене. Из-за такой реакции актерам приходится часто и подолгу выжидать, пока успокоится зал (отчего, кстати, сам спектакль увеличивается «в размере» минут на двадцать-тридцать).
          Рассказывают, что однажды зрители были особенно смешливыми, и актер (назовем его N.), не выходя из образа, задумчиво бродил по сцене, пережидая вынужденную паузу. Зал, наконец, успокоился. Исполнитель уже открыл рот, чтобы произнести свою реплику, но… Не проговорил ни слова.
          Наверное, накануне он «слегка отпраздновал» какое-то важное событие (такое иногда случается с актерами), у него была тяжелая голова, и во время паузы он задумался о чем-то своем – вот и забыл текст… Зал ждет. Актеры нервничают. Из декорации кто-то надрывается с подсказками… А наш N. молчит, как рыба об лед, и только медленно вытирает мокрое от пота лицо. Пауза уже становится неприличной…
          Партнерша, видя, что человек в ступоре, решила ему помочь: стала громко напоминать тему его реплики – так, словно все это написано в ее роли. Мол-де, я знаю, ты сейчас хочешь рассказать мне о том-то и о том-то... «Да, конечно… А как ты догадалась?» -- испуганно говорит N. и мучительно что-то соображает, но текста все равно вспомнить не может.
          Актриса, озвучив свою собственную ответную реплику, продолжает работать за N.: а теперь, мол, я совершенно уверена, что ты сказал бы мне то-то и то-то… Партнер покорно кивает. Актриса произносит дальше свой текст по роли… И таким образом они «общались» до тех пор, пока N., наконец, не пришел в себя и не вспомнил нужные слова.
          Постоянные зрители, видевшие «Поле битвы» не один раз, сразу же поняли ситуацию и сильно переживали. Говорят, кто-то с первого ряда даже пытался подсказывать… И когда актер все-таки заговорил, как того требовала роль, -- по доброте душевной зал устроил ему овацию.


                БЕДНЫЙ, БЕДНЫЙ АВТОР!
          В один из премьерных вечеров я пришла в театр, чтобы посмотреть спектакль по своей пьесе «Поле битвы». Зал был переполнен. Все приставные и добавочно внесенные стулья были заняты. На ступеньках сидели, у стен стояли, на потолке висели… Ну, и так далее – обычная для премьеры ситуация …
          Пока я общалась в гримерной с актерами, мое «авторское» место в зале было занято зрителем, который ни за что не хотел его освобождать. Ну не сгонять же человека, в самом деле!.. И мне пришлось вернуться в служебные помещения.
          Александр Беспалый, один из режиссеров спектакля (он поставил его вместе с Владимиром Грицевским), видя мое расстроенное лицо, спросил: «Ну что, Светланчик, не хватило тебе места в зале?» -- «Представляешь, его уже заняли…» -- «И у стеночки, конечно, негде приткнуться, и стульчиков свободных нет... А посмотреть-то спектакль хочется, небось?» -- «Ну конечно, хочется… Я  же все-таки автор…» -- «Скажи, пожалуйста, а как у тебя воображение – богатое?» -- «Ну да, пока не жалуюсь…» -- «Вот и хорошо: я прямо сейчас дам тебе почитать эту пьесу – и ты сможешь представить себе весь спектакль… Не волнуйся, тебе не будет скучно, она очень легко читается!»
          Актеры, слышавшие наш разговор, так и покатились со смеху. С тех пор они рассказывают этот случай, как театральный анекдот.


                ОДИНОКИЙ ХОХОТ РЕЖИССЕРА
          Однажды на мой спектакль «Поле битвы» пришел немецкий кинорежиссер, который приехал в Минск по своим киношным делам… Зал в тот вечер, как всегда, был переполнен, смеялся до слез и шумно аплодировал. Актеры были в ударе.
          Однако минут через десять после начала спектакля стало твориться нечто странное. Когда зрители, отсмеявшись, наконец умолкали, чтобы смотреть и слушать действо дальше, -- в зале внезапно и совершенно не к месту раздавался чей-то гомерический хохот… Актеры на сцене от этого нервничали и терялись, не понимая, что происходит. Зрители возмущались, оглядывались и шикали.
          А происходило вот что. Оказывается, наш немецкий гость ни слова не понимал по-русски. Пока все вокруг громко смеялись, сидящая рядом переводчица тихонько переводила ему прозвучавшие реплики. И получалось, что их смыл доходил до него уже тогда, когда народ успокаивался и затихал. Вот и приходилось человеку все время хохотать одному в только что наступившей тишине…
          После спектакля мы, как водится, шумной толпой пили шампанское в кабинете худрука. Немец, поцеловав мне руку, сказал через переводчицу, что получил огромное удовольствие от спектакля и никогда в жизни так не смеялся в театре, – у него даже (по его словам) «сводило скулы и болел затылок от хохота»… Какому автору не приятно услышать такое о своей комедии? Не скрою, мне было оч-ч-чень приятно!