Аргентинский сувенир

    





            Никогда   не  бывал   в Аргентине. Да и вообще, в западном  полушарии  нашего «шарика». Хотя  много читал о путешествиях и путешественниках. Поэтому кое-что о необыкновенной стране, её природе, животном  мире и населении  знал.
          Однажды в  жизни  мне повезло познакомиться с населением многих земель и стран
Случилось это в дни Московского   всемирного фестиваля молодёжи и студенчества в 1957 году.  Чтобы  ощутить   стремление  простых  людей   жить в мире и  дружбе , было достаточно  оказаться  на московских улицах.  Разноязыкий  люд  заполонил столицу….
В те дни  труднее  всего было водителям транспорта,- они черепашьими   шажками  продвигались  сквозь людское море.  Необычайное  зрелище являли автобусы, которые перевозили участников фестиваля :  через  открытые окна  протягивались чьи-то руки, нежно касающиеся  встречных людей. Эти руки были посланцами  дружбы всех континентов земли. На  каждом перекрёстке, ослеплённом  улыбками, пожатиями рук и объятиями  рождалось  человеческое  взаимопонимание. Простые люди обменивались адресами и значками, дарили простые и скромные  подарки.. .   Вот молодая итальяночка повязывает  бородатому великану  свой шейный  платок. А несколько далее украинский парнишка обменивается  своим брилем  с юной  вьетнамкой, которая повязывает на его голове свою коническую  шляпу из рисовой соломы. Щёлкают затворы  фотоаппаратов, увековечивая   те  незабываемые  дни.
      И  хотя   на многие мероприятия фестиваля и студенческих спортивных игр попасть было невозможно, мне  несказанно повезло. Моя родная сестричка  была членом  бюро  московской  областной  комсомольской организации.  Посему на многие ведущие мероприятия билеты и пропуска я имел.Однако  именно  на улицах Москвы и её предместий проходили самые значительные встречи.
     Так, возвращаясь  после очередного фестивального дня   к сестре,  окунался в нашу обыденную жизнь.  Сестра жила  в   Сергиев Посаде (тогда он назывался Загорском). Электричка из Москвы  протяжной сиреной попрощалась  с Загорском и продолжила свой бег  на Александров.  Подводя итоги своего рыскания по Москве, я шёл по Полевой улице в сторону  лавры. Шёл и ощупывал свои карманы. Оказалось, что все пять катушек  с фотоплёнкой  были отсняты, все запасённые  фестивальные  значки-сувениры  были мною раздарены – день  прошёл великолепно!  На душе легко  и радостно, хотя   ноги  мои  уже гудят  от ходьбы.  А  ещё  до  улицы Суворова, где меня приютили  друзья моей сестры, оставалось  больше километра.  Одолев  небольшой  пригорок, вышел я  на площадь перед Сергиевой  лаврой.  В  районе  надвратной  башни  толпились туристы и  паломники:  площадь  тихо  гудела как  рабочий  улей. Не взирая на многолюдье, мне всё же  удалось найти место  на длинных  лавках.  Они, повторяя  очертания могучих стен, простирались в обе стороны  от входных ворот.
       Есть  что-то  неповторимое  в  подмосковном  лете.  Дышится легко, полной грудью.Тепло. можно сказать даже,-жарко!  Но стоит вам  укрыться  в тени, как   вы почувствуете   холодок настойчивый  и  опасный.  Природа  слегка напомнит о   суровом крае с леденящей стужей… Вот поэтому  рассиживаться в тени крепостной стены  не стал, холодно стало!
       А на площадь  подъезжали всё новые и новые туристические автобусы  и   легковушки.    Народ  устремлялся  в лавру.    Мне не раз приходилось  побывать в ней и знал о ней многое…     Но  перед величием и красотой  этого сокровища  любой не устоит. Преодолев  усталость, увлекаемый  людским потоком, вступил и я  под своды   башни с крепчайшими   и огромными  воротами.   Надо  признаться, что   мои знания  основались  не  на книжных  источниках, а из  забавного и   увлекательного  сказа  бабушки  моей  хорошей  знакомой .  Звали   её  Пелагеей  Архиповной. Кругленькая, улыбчивая и аккуратная,- она излучала  добро и  приветливость, так  присущие  простым русским женщинам.  А  её  напевная  и  образная речь  обычно  надолго привлекала к себе людей. Под эти чары  бабушки Архиповны попал я, когда однажды   помог ей  поднести кошёлку с   рынка.  Мы  шли  вдоль стены  Лавры, миновали  угловую башню  и готовились  спуститься  с пригорка к маленькой  улочке, как   она  промолвила: « Давай  постоим милок!  Запрела  Палашка!  Неужели!» - и  она  остановилась, опираясь на свою суковатую палку… К сожалению не было рядом  ни скамьи, ни пенька, чтобы  присел усталый человек. Но она улыбалась и  расспрашивала меня  о моих познаниях о Сергиевой  Лавре. А  когда я  признался, что знаю мало, она ещё раз  произнесла  своё  забавное «неужели», которое  она  добавляла к своей речи, порою некстати. От этого её разговор  приобретал  неизгладимый  приятный оттенок.  На  этот раз она  рассказала  мне, что башня(под которой  мы остановились) называлась Утичьей.   Почему ? – спросил я её.
Оказывается   в   своё  время  молодой  царь Пётр Алексеевич с этой башни охотился на уток из лука.  Бабушка Архиповна  в моём лице встретила  благодарного слушателя и целую неделю  водила меня  под стенами  храмов  и башен, рассказывала много интересного и мне  неведомого,- поэтому  мы, невольно, обрастали ещё многими слушателями. Самое интересное, что рассказ  моей  милой сказительницы  привлёк к себе и нескольких Лавровских  экскурсоводов…  Вот поэтому  мне   были известны  все уголки  этого святого места,  красоты  храмов  с неповторимой  архитектурою.
       В  тот день   море  людское  плескалось  на всем  храмовом  подворьи.  Одни  взирали на маковки   церквушек, на  колокольни,  другие  спешили  к серебряной  раке  с мощами  святого Сергия – приложиться   поцелуем, третьи – торчали  у торговой  лавки и покупали крестики,  образки, свечи  восковые. А остальные  неустанно щёлкали   затворами  фотоаппаратов и стрекотали  любительскими  кинокамерами….
      Возле     Трапезной,неподалёку  от широкой  лестницы , мне  вновь  удалось присесть на свободной  лавочке  и  восхищаться мастерством   церковных  маляров, которые на плоской  стене нанесли  такой узор, что  вся  Трапезная  бугрилась рельефными  пирамидками.  Если не присматриваться, - никогда и не поймёшь, что это мастерская  уловка  малярной  кисти  в  умелых  руках  художников-монахов.  В  этот  момент рядом со мною бесшумно подкатил  чёрный лимузин   с  иностранными номерными знаками.   Шикарный   автомобиль  с  незнакомой  мне  маркой «Меркурий»   принадлежал  супружеской  паре, которая прикатила  прямо  во двор  православной   святыни. Разглядывая их, я  пытался определить их национальность. Он – плечистый и стройный мужчина лет пятидесяти пяти-  обладал  вьющейся  седой  шевелюрою. Лицом  похож  либо на  итальянца, либо  на  египетского президента Насера… А  его спутница – миниатюрная  и  моложавая -  чем-то напоминала  знаменитую киноартистку  Лолиту Торрес. Услышав  их разговор, заключил, что это либо итальянцы, либо испанцы.  Они живо переговаривались , легко  переходя  с испанского на  итальянский… 
     Загадочная  пара   не  стремилась  примкнуть к  снующим за экскурсоводами  зевакам, а спокойно, не торопясь  , шествовали  по дорожкам.  Когда  они проходили  мимо моей скамьи, я не смог удержаться  и  обратился к ним  на своём  незрелом английском. Свойственная молодости  любознательность  и, унаследованное от родителей , желание  помочь людям   была воспринята  с  благодарностью  Через мгновение   оживлённый  разговор  проходил в  обоюдном  понимании, о чем свидетельствовали  добрые улыбки иностранных гостей.
     Оказалось,  набожная  аргентинская чета  православного  вероисповедания  осуществила  свою давнюю мечту и  посетила  Сергиеву лавру.  Не взирая  на мой  стилистически бедный  английский, я рассказал им о лавре  всё , что знал.  А   когда  привёл их к святым  мощам, то   они  благоговейно  поцеловали край  раки, в той части, которая отполирована миллионами  губ  паломников. Уважая  религиозные чувства своих новых знакомых, сам перекрестился и преклонил колени перед святыней. Ну не буду же я   тут  трезвонить о том, что нам  вбивали в голову  одну истину: «Бога нет!»  Как  много лет спустя  нас  просвещал  преподаватель  атеизма, нельзя  быть  категоричным, ибо доказать противное не смог пока никто.   Блажен  кто   верует…
      Я  видел,  что   и мне   удалось  рассказать  аргентинцам  много интересного о своей Родине, её  богатой истории и традициях. Особенно их удивило, что за неприступными стенами обители, в дни  набегов  разных супостатов, получали кров и защиту  многие  жители  земли русской.  Как-то  постепенно наша беседа  коснулась  и Аргентины. Не скрою, что  весьма удивил я своих собеседников   моими  познаниями  их Родины, моим восхищением  красивыми  городами  страны.  А когда я вспомнил о чете Перон, то  оба обняли меня, и   прощаясь,  прикрепили на лацкан  моего  пиджака   скромный  значок.  Он  символизировал  государственный  флаг Аргентины.  Этакий  кругляшок  с перемежающимися бело-синими концентрическими  окружностями.
       Вечером того же  дня  моя  сестра  заметила этот необычный  значок, внимательно его рассмотрела  и   сказала : « Богатый  турист  тебе попался – значок-то  золотой!»
Однако  ценность   сувенира  не измеришь  никакой  ценой, ибо нет ничего дороже дружбы...