Саморефлексия

Безмятежный покой ласкал изумрудные глубины человеческой души. Идеальное полотно мыслей расстелилось по поверхности океана чувств. Эмоции дремали, скованные легко разрушимыми оковами мнимой бдительности. Самоуверенный разум тешился своим превосходством, покровительством и временной победой. Благородная тишина окутывала дурманящей пеленой всё безграничное пространство внутреннего мира.
Неудержимое любопытство в силе всё уничтожить, нарушить хрупкое равновесие. Пелена  срывается молниеносным бликом света, появившимся из неоткуда. Он пронзает глубины насквозь и исчезает в них. Растекается, сползает вязкой темной дурно пахнущей жижей покой в небытие. Оголяется вся пестрота, ничтожность, бессмысленность и пустота такого полноводного по виду океана человеческой души. Эта бесформенная масса, завораживающая и привлекающая обитателей иных морей и океанов, отталкивает  и внушает отвращение. Искра неведомого света бродит внутри омерзительного существа, заставляя его вздрагивать, мутные воды колышутся. Масса взрывается. Она требует усмирения, жаждет утоления боли, молит о своем заточении. Она желает быть потерянной в самой себе. И лишь вмешательство извне сможет вновь сковать, спрятать, завуалировать всё отвратительное безобразие и превратить его снова в тихий, но ложный спокойный мир.
И стремятся испорченные внутренней грязью океаны слиться. Вычищенные от белых нежных и хрупких оков они ищут друг друга в засушливом мире безразличия. Многие, так и не встретив себе подобных, не встретив никого, тонут. Мрачная пустота начинает разливаться. Вначале она выходит из берегов, затопляет самый низ человеческого естества. Его потеря будет незаметна, но именно она - сигнал трагического конца. Сосуд жизни никогда не наполнится, до крайней точки всегда будет оставаться ровно столько  безнадежности, сколько сможет максимально увеличить муку страждущего.
Одолеваемые болью и жаждой заточения океаны,  нашедшие друг друга, будут стараться находить пути взаимопроникновения.  Они прибегнут к иллюзорным средствам, которые смогут создать ручьи прикосновения. Наполняя их друг другу, они будут считать, что их океаны слились, что пустота у них одна на двоих. Но эти искусственные ручьи лишь разбивают, дробят их разум - единственную силу, которая смогла бы усмирить властвующую темноту из изумрудных глубин. Разлагается единственная надежда, исчезают все грани, пустоты человеческих душ взаимопроникают, поглощают друг друга и уничтожают существ и самих себя.
Появляется еще одна песчинка в пустыне бытия.