***

И вся я такая противоречивая


Необычная весна. Как это в милых, неспешных романах века позапрошлого: «Погоды нынче стоят теплые». Стоят и еще как. Начало марта, но тает все: куцые сугробы, рубенсовские тетки в непременных норках, подметающих асфальт, пыхтящие карапузы, на которых мамочки надели все, что было под рукой... А я чувствую запах осени: тонкий аромат прелых березовых листьев. Именно березовых. Он такой горьковатый, как вкус ранеток в школьном саду – мелких, с ярко-малиновыми щечками. Мы их рвали в сентябре и внутренне взвизгивали от какого-то ледяного страха быть пойманными несуществующим сторожем. Знали прекрасно, что сия мифическая фигура существует исключительно в нашем воображении, но трусили… Март. За покосившимися, забывшими свой первозданный цвет заборчиками неумело и нескладно прячутся домишки, из труб которых валит дым. И он тоже будоражит меня: закрою глаза – листья жгут.

В ноябре частенько навещает апрельское настроение: лишь выйдет яркое солнышко, повеет тонкой морозной серебристой синью (я часто запахи воспринимаю в цвете) – вот она, весна. Потому как свежо, чисто, и кажется, что впереди вечная прекрасная жизнь.

Зимой хочется всего и много: и лета, и весны, и осени, и метели с лютыми морозами. Но почему-то с годами именно зиму начинаю ценить все больше, наверное, тянет к постоянству и ясности: всегда минус и снег…

Рядом – моя любимая мордашка, любимые руки, пальцы (и дальше по анатомическому атласу). Любимые. И так хочется, исцеловав всего, вдруг прикусить неслышно, постепенно все сильнее сжимая зубы. Я вся такая противоречивая, такая непредсказуемая…