Сполоха

 
Как-то один мой знакомый, материалист до мозга костей, авторитетно заявил мне, что чудес не было, и нет. "Понимаешь, их просто не существует, как не существует, к примеру, рыбьих голосов! Все можно объяснить научно", – сказал он.

В общем-то, я и не спорил, так как был согласен, все-таки в XXI веке живу, да и не ребенок пятилетний уже, чтобы в сказки верить. Все вроде бы понятно и продумано, все подчинено своим законом, все упорядочено и случается лишь при определенных обстоятельствах и при конкретных условиях.

И про пришельцев, и про Нэсси из шотландского озера, и о привидениях ученые и уфологи рассказывают без устали. Все, казалось бы, имеет объяснение, всему своя полочка в шкафу Вселенной. Но почему-то порой жизнь преподносит сюрпризы, от которых голова идет кругом. Вот столкнешься с такими вещами и невольно задумаешься: "А так ли уж и нет их – чудес-то?"
Как-то раз забросила нас судьба – меня и моего друга Петра – в небольшую деревню под названием Каменка. Расположена она на берегу Волги, прямо у подножья Жигулей. Хотя и не вся у подножья – последние два дома уже на склоне горы стоят. Местные называют эту гору Сполоха, а ее официального названия я до сих пор не знаю. Да и не важно это: не мной замечено, что народ прозвища и имена дает метко и неспроста.

Остановились мы у Петиных бабушки с дедушкой, устроились в доме, в сенях: начало августа на дворе, жара, а тут прохладно, вода в бочке рядом. Приехали вечером, устали с дороги, никуда не пошли, спать завалились. А утром рано встали и решили по холодку прогуляться.
Сначала до берега Волги дошли, там, где он обрывистый. Осмотрели просторы нашей необъятной великой реки, поговорили о том, что цивилизация становится с каждым днем все ближе и, наверное, через несколько лет не останется места, где люди живут, не пользуясь ее благами. А потом миновали деревню и в гору поднялись.

Сполоха высокая, но склон, что к деревне нисходит, пологий, идти не тяжело. Лес его покрывает смешанный: и клены тут, и березки, и дубы, и орешник с осинками. Чем выше поднимаешься, тем меньше деревьев встречается по дороге и все чаще надо смотреть под ноги, так как вместо травы, из земли торчат камни.

Шли мы так около получаса, пока лес не сменился березовой рощей, светлой и радостной, но очень небольшой. Оборвалась она неожиданно, появился небольшой пригорок, на котором кроме травы, цветов да отдельных кустиков ничего не росло. А вот камней вокруг валяется – будто половина горы рассыпалось. Правда, все они мелкие, самый крупный из них на правой стороне поляны стоит. Именно стоит – показалось даже, что основание под ним какое-то имеется.

"Памятник, что ли?"– подумал я и направился прямиком к нему, а Петр за мной. Приблизились мы и застыли от неожиданности. Камень из земли выступает сантиметров на сорок, почти по колено, и кажется, что голова это чья-то. Словно, кто-то очень высокий и мощный в землю врос или закопал его кто. Да и "голова" прорисована как! Ясно, не современный скульптор ваял, черты "лица" полустерты временем, размыты дождем, иссушены ветром, но все же видно, что лицо это человеческое, да еще и с выражением!

Долго мы с приятелем рассматривали и обсуждали эту находку. То про инопланетян разговор начинали – может это они знак нам, землянам, какой-то оставили, а может, древние в этом месте жертвенник свой устроили. В общем, к одному мнению не пришли, но кое в чем сошлись единодушно –  на лице этом жуткое страдание изображено. Неуютно нам стало, вроде вокруг солнце весело светит, погода ясная, небо синее, а на душе тяжело и зябко. И у меня по спине вдруг мурашки пробежали. Не знаю зачем, но достал я свой сотовый телефон и сделал несколько снимков этой камень-головы.

Весь обратный путь мы с Петром и словом не обмолвились. Каждый об этой глыбе думал. А как деревня появилась, мы снова заспорили. Он говорит: "Люди вырезали", – а я не соглашаюсь. "Инопланетяне прилетали и по образу своему статую поставили, а люди их за божества приняли," –  говорю я, а он смеется. В общем, пока до дома шли, версий понастроили – одна другой невероятнее, но договорились, что спросим у Петиных стариков, может они ясность внесут.
Первым нам во дворе попался дед Серафим, к нему мы и пристали с расспросами. Он нахмурился.
"Я, – говорит, – в сказки не верю, и верить не буду. Вон у Маруси спросите, она все слухи да легенды за правду принимает, всему верит, кто что ни нагородит."
Куда деваться, слова деда только усилили наше любопытство, и мы отправились искать бабу Машу. Нашли мы ее за интереснейшим для нее после сплетен занятием – прополкой грядок. Наше предложение – она нам все расскажет, что знает про камень-голову, а мы поможем ей в прополке, – ей понравилось.
– Значит, вы только Камнетеса видели, а к Сполохе не поднимались?
– Так мы на ее склоне и стояли! – отвечает Петя.
– Нет, внучек, не про гору я, Сполоху в камне вы не видели?
Переглянулись мы, ничего не поняли.
– Баб, Сполоха – гора, так ведь?
– И гора тоже, Петенька. Только название она от девушки получила. Небось, не слышали преданье о Сполохе? Нет, не слышали и, конечно, не читали – не записана она еще никем. Ну, если интересно, слушайте.
– Несколько сот лет назад это было, – начала свой рассказ баба Маша. – Рассказывают, что тут, на месте нынешней деревни, было селение небольшое. Еще меньше нашего. Названия никто не помнит, да и не нужно оно. Жил в этом селе один молодой камнетес по имени Степан, ремесло он свое от предков усвоил. Да и нынешнее наше название "Каменка", видимо, оттуда пошло, и люди у нас крепкие живут, вон ведь мне да деду уже девятый десяток пошел, а мы еще большое хозяйство держим. В общем, всем Степан был хорош: и добрый, и работящий, и веселый, и собой недурен. А уж  как он ремесло свое любил, – считал, что камни-то живые. Как от материнского бока отделятся – от горы, значит, – своей жизнью живут. А еще он говорил, что даже двигаются они, но медленно, поэтому люди и не замечают этого. Вот  такой парень был.

А в другом селе, за горой, жила девушка Ариша. Красива она был по-своему, но голос у нее был особенный: звонкий, пронзительный, такой далеко слышно. Чем уж она приглянулась Степану, не знаю, но полюбил ее молодец. Да и она в него влюбилась. Днем-то они как-то и не виделись, только если Ариша не улучит часок, да не прибежит к нему на каменоломню, да и то, в основном, сидела и смотрела, как он работает, и напевала что-то тихонько. А вот ночи летние, да весенние они чуть не до утра вместе прогуливали. И не то, как сейчас, все девкам танцы подавай и парней стадо, тьфу. Ариша со Степаном под звездами гуляли и на природу любовались. А там и свадьбу решили по осени сыграть. Да, вот, не судьба, видать.
В ту пору все было иначе: и человек к природе ближе, и она к нему тянулась, оберегала его. Как-то на исходе лета сидели влюбленные на берегу реки-матушки, да в небо звездное смотрели. Тогда звезды падали одна за другой, а то и горстью сразу. Залюбовались, зачаровались небесной красотой молодые люди, замолчали оба. Тут Ариша вдруг и скажи: "Вот бы найти упавшую звездочку! Они ведь в камни, наверное, превращаются, как на землю упадут. И красоты они, поди, невиданной. Ты не встречал таких камней, Степушка?".
"Не встречал", – ответил парень, а сам задумался. И, правда, а куда же это они деваются, звезды-то, если вниз падают. С той ночи потерял покой камнетес, а потом, видать, и голову. Все забросил:  и работу, и невесту свою, день и ночь стал по окрестным горам камни чудесные выискивать. И нашел ведь!..

– Как – нашел? – в голос воскликнули мы с Петей, аж полоть перестали, да во все глаза на бабушку уставились. Ну кто из нас, людей современных, не знает, что такое звезды падающие? А как парень Руси древней смог найти метеорит, да еще и отличить его от других камней?
– Да, нашел, – кивнула баба Маша. – Думал, что звезды, а то сполохи были. Увидел он как-то камень странный – гладкий, полупрозрачный, а внутри точно радуга жидкая плещется. Так повернет – одними красками играет, эдак повернет – другими вспыхивает. Камнетес аж от счастья чуть не помешался, кинулся к Арише, которую уж больше месяца не видел, а той дома не оказалось: за грибами с подружками ушла.

Переживала она в ту пору сильно, плакала, да жаловалась, что забыл ее совсем Степан. И родные вместе с ней переживали, а как жених пришел, так они с ним и отправились на ее поиски. Вот там, где вы сегодня камнетеса видели, они и встретились. Степан ей камень показал, радуется, – это тебе, говорит, подарок к свадьбе, как ты и просила: камень небесный. А подружки увидели и к ним подбежали, ну, она из гордости девичьей в сердцах бросила его дар оземь и крикнула: "Да провались ты вместе со своим камнем! Он тебе дороже – на нем и женись! Не бывать нашей свадьбе!"

Домой прибежала, дрожит вся, рассказать ничего не может. Потом истерика с ней случилась, только  к вечеру успокоилась. Пожалела о словах своих гневных, что вгорячах любимому пожелала, да на утро к нему в деревню и отправилась, прощения просить. Да и пропала.
Стали ее родные искать. Узнали, что и Степан тоже исчез. Ну и начали обе деревни своих детей искать, страшные находки обнаружили. Одну статую – Камнетеса – на бугре нашли: по пояс парень в землю провалился, руки в кулаки сжаты, а из правого часть камня переливчатого видна. Напугались сельчане, приблизиться остереглись, да скорей-скорей по склону вверх побежали, чтобы место страшное обойти. А там и на вторую статую наткнулись, в ужас пришли. Сидит Ариша на коленях, наполовину в гору вросла, на руки  голову уронила, горюет. А возле нее, камней радужных видимо-невидимо. Как луч солнечный на них попадет, сполохи цветные во все стороны бегут и по девушке окаменевшей, и по горе, и по стволам деревьев, и по лицам самих селян. Совсем жутко стало. Убежали люди в свои деревни и больше туда сами не ходили и детям своим воспрещали.

Больше ста лет прошло с тех пор. Другие села в округе появились, люди смелые в них селились, охотники-звероловы. Посмеялись они над запретами, конечно, всю гору вдоль и поперек исходили. Они и обнаружили, что Ариша в гору еще больше вросла, а Степан уже по грудь в землю ушел.
– Да не по грудь, а по плечи, – поправил бабушку Петя.
– Нет, милок, по плечи он лет двести назад провалился. Да и Аришу-Сполоху теперь из горы мало видно.
– Что же с ними случилось? – спрашиваю я, а у самого опять мурашки по коже бегают.  Сказка сказкой, а только помню, как не по себе мне возле Каменотеса стало.
– Да кто ж знает? Может, сказали, что не так. Слово-то оно силу ой, какую имеет. Издавна известно, что каждый день есть минута, когда любые слова исполняются…
Что тут добавишь? Сходили мы на следующее утро и к Арише. Действительно, выступают из горного склона колени, руки в локтях согнутые, да голова на них опущена. И тишина такая стоит, даже птиц не слышно рядом. Жуткое место. Бабушка Маша сказала, что от сполохов камней радужных, гору так и назвали. А на мой вопрос: «а куда же камни те, что возле окаменевшей девушки россыпью лежали, подевались, если их никто тогда не тронул?" старушка только головой покачала:
– Да невесть куда и делись. И кто к ним притронется с таким на них  проклятием? Может, наваждение было…
Ну, проклятье или наваждение, не знаю, а только радужных камней мы сколько не искали в тех местах, ни одного не нашли. Ни осколочка. Пожалуй,  оно и к лучшему. Даже рады были, как будто тяжесть с плеч упала. А с фотографиями тоже мистика какая-то получилась: в телефоне снимок виден, все до мелочей: травка, цветочки, камешки мелкие валяются. Все, кроме Камнетеса. Будто не видит его техника...