Глава 24

Медленно забрезжил в глазах свет. Деревянный потолок. Рагнар резко сел. В бедре расцвел бутон боли, заставив воина сдавленно застонать и опрокинуться обратно на кровать."Чертова рана, чертов меч, чертов свад!"-В памяти всплыли недавние воспоминания, заставив Рагнара заскрежетать зубами и со всей силы дать кулаком по стоявшему рядом с кроватью столику. Грудь мгновенно разъярившегося воина ходила ходуном, а сам он задыхался от ненависти."Харингот, клянусь всем тем, что у меня есть—я заставлю тебя пожалеть обо всем!Слышишь, обо всем! Да скрепят мою клятву боги!"—Рагнар медленно успокаивался, дав мысленную клятву."Боги, пффф,—фыркнул до боли знакомый голос,—Эти боги ничего не могут, кроме как набивать брюхо в Асгарде! Я единственный пытался хоть что-то сделать, но они всполошились, заточили меня в эту вонючую пещеру, и вот итог: мне приходится вселяться в разум простого смертного, дабы созерцать мир."—закончил свою речь голос. Рагнар ошеломленно молчал."Т-ты…Т-ты Локи?"—"Ну а кто ж еще. Он самый. Только вот не говори сейчас, что я воплощение зла и прочую чушь. Можешь считать, тебе повезло, что в твою голову вселился я. Я уже десяток раз спасал тебя от смерти, когда ты спал, был без сознания, в сознании…Перечислять можно долго. Но вывод один—я полезен тебе, а ты мне. По-моему, очень взаимовыгодно."—хмыкнул Локи."Я не позволю вершителю зла жить у себя в голове! Убирайся прочь!"—ошеломленно и вместе с тем гневно думал Рагнар."О бог мой пень, такой же дуралей, как и все. Почему меня сразу обвиняют во всех грехах и злах? То, что меня заточили в пещеру, еще не значит, что я воплощение зла. Настоящее, истинное зло—это великаны, йотуны. И, между прочим, если бы я однажды не запутал их своими речами, сейчас до сих пор бы шла битва богов и великанов. Спасибо моему красноречию. Так что я и на добрые дела горазд."—вновь хмыкнул Локи."Чтобы ты там не говорил, я тебе не верю. Каждый злодей стремится обелить свое имя, но его злодеяния слишком явны и видимы, чтобы поверить ему!"—стоял на своем Рагнар."Понятно. Разговор сейчас бесполезен. Явлюсь, как поумнеешь."—и голос исчез, так же внезапно, как и появился. Рагнар схватился за голову."Вот что это был за голос, вот чья воля повелевала моим телом—Локи! Черт, черт, черт! Сожри меня Фенрир, если меня не сожгут на костре за такого проживателя! Вляпался я в дерьмо по самые уши…И не могу рассказать о Локи никому. Даже Хальд сразу от меня отвернется…Так, спокойно. Теперь ни в коем случае нельзя напиваться, а то еще сболтну спьяну. Да и вообще поменьше говорить надо."—воин утвердительно крякнул и осторожно сел. Мысли о Харинготе ушли в дальние закоулки сознания, не смея мешать северянину. Рагнар медленно попытался встать. Бедро сильнее запульсировало болью."Чтоб мне в Хель провалиться, я же теперь еще месяца два нормально ходить не смогу!"—гневно подумал воин, разозлившись на собственную немощь. Дверь в комнату открылась. На пороге показался Хальдер:
—Рагни! Очнулся таки!—и друг рванулся к воину, стиснув его в своих медвежьих объятьях.
—Хальд, раздавишь,—улыбнулся Рагнар.
—Ничего, ты мне и раздавленным нравишься.—усмехнулся Хальдер, настойчиво толкая Рагнара на кровать.
—Да хватит меня пихать! Мне нужно напрягать ногу, чтобы она быстрее вылечилась!—возмутился Рагнар.
—Э, нет. Чем больше ты будешь двигаться, тем больше будет болеть нога и тем дольше она будет восстанавливаться.—помотал головой Хальдер.—Кстати, сегодня торжественные похороны и пир в честь победы. Странноватое сочетание, не находишь?—с бледной улыбкой на лице спросил Хальдер.  Рагнар ничего не ответил. Он вспомнил про Бранда. Друга, товраища, всегда такого спокойного и рассудительного…
—Когда это все начинается?—глухо спросил северянин.
—В полдень. Еще около двух часов осталось. Но тебе нельзя идити, у тебя такая…
—Я пойду,—оборвал Хальдера Рагнар. Тот понимающе взглянул в глаза воину и сказал лишь:
—Хорошо.—Друг направился к выходу из комнаты. Уже на пороге он обернулся и сказал:
—Сейчас будет завтрак. Спускайся вниз. Если не сможешь идти сам, крикни мне—Рагнар молча кивнул. Дверь со скрипом закрылась. Северянин начал тихонько вставать. Через некоторое время это ему удалось. Он начал шагать, осторожно подволакивая правую ногу вслед за здоровой левой. Спустя минут десять он дошел до лестницы, ведущей в зал. Когда северянин спустился, его поприветствовали товарищи, сидевшие недалеко за столом. Рагнар скользнул взглядом по их лицам. Хальвдан, Тормунд, ярл, Хальдер, Хеймдир…Вот и все выжившие из некогда большого отряда, состоявшего совсем недавно из более чем трех десятков человек. Воин тяжело вздохнул и начал движение к столу. Когда он сел, как раз принесли еду. Норды завтракали, перебрасываясь ничего не значащими фразами. Они пытались казаться веселыми, но в глазах их таилась печаль и ненависть. Натянутые, бледные улыбки, неестественный смех—норды пытались обмануть самих себя. Наконец последний северянин оставил пустую тарелку. Ярл молча кинул, и все норды встали и, как по команде, отправились наверх. Рагнар удивленно взглянул на Хальдера:
—Куда это все?
—Сейчас к нам придут посланцы хана с церемониальной одеждой.—пояснил Хальдер. Рагнар хмыкнул и пошел вперед. Через несколько мучительных минут подъема по лестнице он зашел в свою комнату, сел на кровать и стал ждать.
     Спустя некоторое время в дверь вежливо постучались. Рагнар крикнул:
—Входите!—Дверь отворилась, и на пороге показался…Лагир! Седой кергит усмехнулся и вошел внутрь.:
—Здравствуй, Рагнар.
—Здравствуй, Лагир. А…а почему ты ко мне пришел? Я ожидал, что ко мне придут люди хана.—растерялся Рагнар.
—А я по твоему кто? Я, между прочим, командир лазутчиков-кемлыков. Попросту говоря, личный шпион и убийца хана.—усмехнулся Лагир. У Рагнара отвисла челюсть.
—К-к-как ?А почему ты тогда проигрывал тому сваду на стене?—недоумевал северянин.
—Я проигрывал? Это тебе так показалось. Я уже почти рванулся для контратаки, но ты укокошил поганца.
—А камни почему таскал?
—Чтобы притвориться рабочим, послушать, какие настроения среди простого люда ходят. Не назревает ли бунт, и все такое. Ну ты понял.—Рагнар кивнул, все еще удивленный открывшейся истинной личность Лагира.
—Ладно, держи свою одежку. Я пойду тогда. Встретимся на похоронах.—при этих словах лицо Лагира помрачнело, и он быстро вышел из комнаты. Рагнар взял сверток с одеждой. Черные штаны, рубаха такого же цвета, черно-серебряный жилет и сапоги из черной кожи. Траурная одежда. Воспоминания тут же всплыли, мгновенно разозлив воина. Тот едва сдержался, чтобы не треснуть по злополучному столику.

***

Норды вошли на заполоненную народом площадь. Как ни странно, при таком скоплении людей над площадью висело гробовое молчание. Повсюду можно было увидеть заплаканные лица женщин и детей, хмурее, мрачные лица мужчин. Вокруг словно висела аура всеобщего горя. Рагнар ковылял, пробираясь через толпу. Спереди и сзади шли товарищи, облаченные в такую же одежду, что была и на нем. Впереди, на невысоком деревянном помосте, стоял хан, облаченный в доспехи из вороной стали. Позади него стоял человек в желтой мантии и с шапкой в виде конской морды белой масти. Вокруг этих двух людей мрачным обрамлением лежали деревянные гробы. Рагнар остановился, последовав примеру своих товарищей. Хан начал говорить:
—Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память воинов, героически проявивших себя в этой битве. Некоторые из них живы, а некоторые пали смертью храбрых. Но смерть их была не напрасной. Они защищали свое отечество, свой народ И поэтому мы должны гордиться этими, без сомнения, великими воинами. Но я хочу обратить особое внимание на еще одних героев этой битвы. Это—воины из Северного королевства, хотевшие поучаствовать в турнире, а в итоге отважно и бескорыстно пришедшие нам на помощь. Они защищали нас, и многие из них погибли. Ярл, я сожалею о тех воинах вашего отряда, что покинули этот мир. Но они заслужили славу и почет, и погибли воистину героической смертью. И вы по праву заслуживаете той награды, что была обещана за победу на турнире. А теперь давайте же споем погребальную песнь, и сожжем тела усопших в священном огне, дабы ветер развеял прах этих великих воинов!—закончил хан, громко крича на всю площадь. Толпа дружно грянула:
Мы песнь погребальную павшим споем
Покоятся пусть, охраняемы склепом
Всю правду мы не впервой узнаем-
Каждый из них погиб за свой дом
За Родину, что пылала огнем
Войны...

Каждый из них-отмщен
Будет, клянемся, нашим огнем
И сталью наших клинков.
Мы не простим врагов.

Они при жизни храбро сражались
И нам их теперь не забыть
Они провели сквозь историю
Своей истории нить.
И каждый помнит, как с ними братались
Мы...

Каждый из них-отмщен
Будет , клянемся, нашим огнем
И сталью наших клинков.
Мы не простим врагов.

Теперь они приняты, может, в раю
И смотрят на нас с небес.
А нам тоскливо и грустно сейчас
Веселого смеха их без.
Они погибли, сражаясь в бою
За жизнь...

Каждый из них-отмщен
Будет , клянемся, нашим огнем
И сталью наших клинков.
Мы не простим врагов.

Медленно догорали остатки обуглившихся гробов. Рагнар с тоской взглянул на них, вспоминая своих товарищей, погибших на этом злосчастном турнире…Из глаз текли соленые слезы, но воин не замечал их. Он все смотрел на багровые языки пламени, плясавшие на черной от копоти древесине гробов…

***

Позади таяли в невесть откуда взявшейся туманной дымке стены Угэдэя. Впереди расстилалась грязно-желтая пыльная степь. Разгар лета…На небе плыли облака, и Рагнару чудились в них очертания таких знакомых лиц товарищей, погибших на этом турнире…Гибельном турнире…