Мы с Тобой одной крови. Глава 8

Костя очень боялся, что Кирилл уже ушел. Он быстро набросил на плечи пальто, засунул ноги в ботинки, и, не зашнуровывая их, выскочил из квартиры и побежал к школе что было духу. Костя бежал и думал лишь о том, чтобы Кирилл все еще был в школе. На бегу он случайно наступил на свой шнурок, упал и с размаху угодил в большой сугроб. Костины руки по плечи ушли в снег. Хотя был еще только ноябрь, но уже выпал снег, и дворник, очищая тротуар, сгребал его в огромные сугробы по краям тротуара. Упав, Костя зацепился за ветку, расцарапал себе лоб до крови.

Когда Костя подбежал к школе, в классе у Кирилла все еще горел свет. Костя остановился на дворе перед школой, не зная, что ему теперь делать. «В классе, наверное, ребята, на продленке. А может быть ушли уже… », - подумал Костя. Ему не хотелось, чтобы ребята его увидели, поэтому он решил подождать на улице. Перед входом в школу было крыльцо с навесом, метра два в ширину, два в длину. Косте показалось, что ему там будет теплее ждать. Там можно было спрятаться от ветра. Убегая из дома, Костя забыл надеть шапку и уши у него уже начинали мерзнуть.

Он остановился на крыльце. Оттуда ему был виден школьный двор и падавший из окна класса свет. Почувствовав как холод пробирается под пальто, Костя застегнул пуговицы. Стало немного теплее.

Костя стоял, ждал и думал о том, что он будет делать, если Кирилл его прогонит, скажет опять: «Белкин, не мечтай», или еще хуже, не скажет ничего, а просто уйдет. От этой мысли Костя даже задрожал весь. 

Свет в классе погас. Через несколько минут из школы вышел Кирилл. На улице шел снег, и после тепло натопленной школы было немного зябко. Кирилл поправил шапку и пошел, но вдруг почувствовал, как что-то ткнулось ему в живот. Он даже дыхание потерял и отступил на шаг. На крыльце, под навесом было темно.  Кирилл пригляделся:

- Белкин? Это ты? Ты что тут делаешь?

В ответ Костя заплакал. Кирилл растерялся. Он стоял и смотрел на Костю, ничего не понимая. Потом он вывел Костю на край крыльца, туда, где светил фонарь, сам сел на заснеженные ступеньки и придвинул Костю  к себе:

- Костя, ты что? Тебя что, обидел кто-то?

Костя продолжал плакать. Кирилл огляделся, но вокруг никого не было.

- Костя, да что с тобой такое? Ты что, головой ударился? - догадался Кирилл, увидев ссадину у Кости на лбу и несколько запекшихся капелек крови.

Костя вдруг замолчал, перестал плакать, уставился на Кирилла огромными глазами:

- Да. Как ты узнал?
- Как же это ты?
- У меня гвоздь из стены выпал.
- Какой гвоздь?
- На нем картина висела.
- Какая картина?

Костя опять заплакал. Кирилл ничего не понимал. Он потрогал Костин лоб. Лоб был горячий, но не сильно. Делать было нечего, и Кирилл решил отвести Костю домой. Он стал подниматься, но Костя вдруг обвил его руками и закричал:

- Кирилл, миленький, только не уходи, я без тебя больше жить не могу!

Кирилл от изумления опять сел и уставился на Костю.

Костя стоял перед ним, молчал, не плакал, и только смотрел испуганными глазами. Кирилл все понял. Он не знал, что сказать, молча сидел и думал. Костя стоял рядом, голова его как раз была напротив глаз Кирилла.

«Костя Белкин, двоечник», - думал Кирилл, - «тихий такой всегда». Кирилл вдруг вспомнил, что ему ни разу не пришлось делать Косте замечания, хотя на уроках тот и бездельничал. Костя обычно только сидел и смотрел на Кирилла своими большими глазами и улыбался, но никогда не баловался. « «Миленький»,   «жить не могу» … » 

- Так... И давно это у тебя?
- С первого взгляда!
- Так...

Костя опять чуть было не заплакал, но сдержался, взял Кирилла за  указательный палец, за всю руку он постеснялся, и сказал:

- Кирилл, я тебя здесь ждал. Можно я тебя до дома провожу?
- Да нет уж, лучше я тебя, - Кирилл встал, взял Костю за руку. - Ты где живешь, руки-ледышки?

Костя жил недалеко. Кирилл поднялся с Костей к нему в квартиру. Костина мама была уже дома. Она открыла им дверь. Кирилл прошел с Костей в комнату, посадил его на кресло и сказал:

- Костя, ты здесь посиди пока, хорошо? А я скоро приду.

Костя все еще держал Кирилла за руку. Он ничего не ответил, но руку отпустил. Выходя, Кирилл заметил картину, которую Костя поставил к стенке холстом внутрь, штукатурку на кровати и жгут, брошенный Костей под кресло. Кирилл остановился, оглянулся на Костю. Тот сидел притихший и смотрел на него. Кирилл быстро вышел в коридор, где его ждала Костина мама. Они пошли на кухню, закрыли дверь. 

Мама ничего не знала, Костя ей ничего не говорил, да он и не знал, что говорить. Она очень испугалась, когда Кирилл рассказал ей про то, как он встретил Костю в темноте на школьном крыльце, и про гвоздь. Она сидела за столом на лавочке у стены, смотрела на Кирилла и повторяла:

- Что же теперь делать? Что же делать?
- Не знаю, - сказал Кирилл.
- Вы его простите, пожалуйста, Кирилл Викторович, дурака такого. Он у меня без отца...
- Вы его только не ругайте. Как Вас зовут?

Кирилл видел Костину маму несколько раз на родительских собраниях, но совсем позабыл, как ее зовут.

- Антонида Валерьевна.
- Вы его не ругайте, Антонида Валерьевна.

Кирилл вспомнил, как он в шестом классе влюбился в девочку. Девочка эта с ним училась в одном классе. Он боялся к ней подойти, и только после уроков шел за ней, в отдалении. Так он провожал ее до дома целый месяц, и думал, что ему делать. Потом он решил написать ей записку. Записку нашла мама, когда с утра чистила его пиджак, перепачканный мелом.

- Кирилл, это что? Это ты кому пишешь? У вас что-то было? – прочитав записку, спросила его мама.

Кирилл ничего тогда маме не сказал.

- Антонида Валерьевна, Вы его только не ругайте, - опять повторил Кирилл.
- Что же мне делать-то?
- Чаем его горячим напоите, если сможете, и пусть поспит.

Кирилл достал ручку из кармана и написал свой телефон на лежащей на столе газете.

- А ваш у меня есть. Если что-нибудь будет нужно, звоните, в любое время.
- У меня где-то есть. Вы на собрании давали, в том году еще. Спасибо Вам. Простите его.
- Не за что мне его прощать. До свидания, Антонида Валерьевна.

Косте показалось, что мама и Кирилл разговаривали «целую вечность».  Потом, наконец, вышел Кирилл, подошел к Косте, присел на корточки, взял его за руки. Костя так и сидел в кресле.

- Костя, уже поздно. Я сейчас домой пойду. Ты поспи, пожалуйста, а завтра мы с тобой в школе увидимся, - сказал Кирилл. Костя не отвечал.
- Хорошо? – спросил Кирилл.

Костя кивнул.

- До завтра, - сказал Кирилл, поднялся и вышел в коридор. За ним хлопнула дверь.
Косте было очень стыдно. В комнату вошла мама, сняла с него пальто и ботинки. Он не сопротивлялся. Мама принесла ему сладкий чай и печенье. Чай Костя выпил, а печенье ему есть не хотелось.

- Кушать хочешь? – спросила мама.

Костя замотал головой. Мама вздохнула. Она подошла, подняла Костю с кресла, села сама, Костю посадила к себе на колени.

- Мама, ты не сердишься? – спросил Костя.
- Нет, Костя, - мама не знала, что сказать.
- А Кирилл?
- И Кирилл Викторович на тебя не сердится. Он только очень испугался. И я тоже. Я же тебя очень люблю. Ты больше так не делай.

- Что? - не понял Костя.

Мама кивнула на жгут и заплакала. Костя стал вытирать ей  пальцами слезы.

- Я больше не буду, - сказал Костя. Он думал, что мама переживает из-за картины. - Мама, я так устал, - сказал он как-то совсем по взрослому, - давай поспим?

На следующий день Костя видел Кирилла на уроке. После урока Кирилл подошел к нему, улыбнулся и спросил:

- Костя, ты как себя чувствуешь?

Костя ничего не ответил. Он улыбнулся Кириллу, посмотрел на выходящих из класса ребят, потом опять посмотрел на Кирилла. Увидев, что все ребята вышли из класса, он схватил Кирилла за руку, быстро пожал, вскочил и убежал из класса. Кирилл только головой замотал и вздохнул: «Господи, что же мне с ним делать. Вот не было печали!»

После уроков Костя забежал домой, съел суп, который с утра для него сварила мама. Завтракать с утра он не стал, не хотел. Мама тогда не стала настаивать:

- Но суп ты, пожалуйста, в обед съешь. Хорошо? – попросила она Костю. Он пообещал.

После обеда Костя пошел одеваться. На этот раз он надел и шарф, и шапку, и даже шерстяные носки, и пошел к школе ждать Кирилла. Как и вчера погас в классе свет и через несколько минут вышел Кирилл. Костя стоял в свете фонаря, в двух метрах от крыльца. На него падал снег. Он стоял, как солдатик, только руки засунул в карманы, и не шевелился. Снег шапкой лежал у него на голове.

- Ждешь?
- Жду.
- А что же ты в класс не пришел? Там хоть тепло.
- Там ребята увидят. А я шерстяные носки надел, ты не беспокойся, и шарф.
- А здесь не увидят?
- А здесь не догадаются.
- Ну, пойдем.

Кирилл взял Костю за руку.

- Что же ты варежки-то забыл, часовой?
- А через варежки я тебя не почувствую. У тебя руки теплые.
- Нет, ты в следующий раз варежки, пожалуйста, надевай, их снять можно, а то заболеешь еще.

Костя вдруг ужаснулся:

- Если я заболею, ты ко мне придешь?
- Приду.

До Костиного дома идти было две минуты, они уже пришли. Кирилл передал Костю маме с рук на руки.

- До свидания, Костя. До завтра. Ты поужинай, пожалуйста. Хорошо? – сказал, прощаясь, Кирилл.

Костя кивнул. Ему было грустно от того, что Кирилл опять уходит, и есть не хотелось. Но он съел картошку-пюре с рыбой, выпил компот и пошел спать, чтобы скорее наступило завтра.