Два года под собачьей звездой

Хатанга - место необычное. Кого тут только не встретишь! Яркие куртки иностранных и российских туристов давно стали привычным цветовым дополнением на белых улицах посёлка. Здесь можно запросто познакомиться с какой-нибудь интересной личностью. Так и случилось в очередную мою поездку в Хатангу, в апреле 2002 г. Именно в это время там появился французский путешественник Жиль Элькем, уже второй год идущий на собаках вдоль северного побережья России с запада на восток. Знакомство с ним началось с того, что он попросил нас помочь купить мясо для его упряжки, а продолжилось за нашим столом, за чаем с блинами.

Небольшая справка: Жиль Элькем, родился на севере Марокко в 1960 г., живёт в г. Бресте (Франция), холост. По профессии - физик-ядерщик, по призванию - путешественник, по образу жизни - кочевник.

Чтобы быть объективной, сразу оговорюсь: сначала Жиль решил покорять Север на лыжах, волоча за собой (как это делают все полярные путешественники) пулку (пластиковые санки) со скарбом и провизией. В 2000 году он вышел с норвежского мыса Норд-Кап (самая северная материковская точка Европы), затем пересёк российскую границу, переплыл на байдарке Белое море, побывал на Соловках, перебрался через Мезенскую губу, славящуюся самыми высокими в мире приливами (до 11-и метров по вертикали!) и поэтому очень опасную для легкомысленных французов-байдарочников, и к осени прибыл на мыс Канин Нос. Здесь жил среди ненцев-оленеводов, научился ездить на оленьей упряжке и решил для облегчения своего дальнейшего передвижения купить оленей. Два рогатых красавца, приобретённые Жилем, отличались друг от друга, как «вода и камень, лёд и пламень», - один старый, ручной, а второй - молодой и абсолютно дикий. Уже потом Жиль понял, что купить настоящего ездового оленя – дело дохлое. Никто не продаст странному иностранцу выученное животное – своеобразную и очень ценную национальную ненецкую валюту.

Через месяц путешествия образное выражение «дохлое дело» приняло вполне конкретные очертания: старый олень уже не мог идти и его пришлось пристрелить. Молодой дикарь продержался на несколько дней дольше – и его постигла печальная участь старшего собрата. Олени, хоть и считаются животными неприхотливыми, но работать каждый день не могут. А у Жиля стадо было чересчур маленькое - его «кони» работали без смены. Путешественник лишился транспорта, но зато приобрёл много еды. Однако часть мяса, выложенного Жилем на снег за палаткой, ночью утащили волки и росомахи. К счастью, путешественнику удалось найти охотничью избушку, где он прожил 10 дней, отдыхая и набираясь сил. Впрочем, делать это было довольно сложно: продукты (кроме мяса) почти закончились, да к тому же что-то случилось с его ногами - они страшно распухли. Тем не менее, француз добрался до ближайшего посёлка, где выяснилось, что он серьёзно болен - у него практически отказали почки, пришлось пройти курс лечения. Спасибо местной медсестре, поставившей его на ноги, для чего ей пришлось порядком изрешетить Жилево мягкое место.

Подлечившись и отдохнув, Жиль потащил свои санки на восток. В посёлке Чёрный он встретился с Виктором, у которого был замечательный пёс по кличке Сокол. Жиль и Сокол подружились сразу. Виктор против этого внезапно вспыхнувшего чувства не возражал, и на следующее утро путешественник отправился дальше в сопровождении Сокола, которому, видимо, тоже хотелось посмотреть мир.

В посёлке газовиков Варандей Жиль познакомился с ещё двумя мохнатыми друзьями - Пушком и Барсом, а в Каратайке к этой компании присоединился Шарик - четвероногий бомжик с местной помойки. После короткого обучения обычные дворняги превратились в ездовых собак, а нагрянувшая весна превратила их во вьючных - Жиль нагрузил на каждого помощника по перемётной суме. По дороге докупил ещё шестерых собак. Так и дошли до Салехарда, откуда путешественник отправил упряжку попутным транспортом на противоположный берег Обской губы - в устье Тазовской губы, а сам отправился туда на байдарке.

Путешествие через Гыданский полуостров оказалось для Жиля самой трудной частью его предприятия. Неудачи начались на Тазовской губе ещё в отсутствие Жиля. Вновь приобретённые собаки невзлюбили вожака Барса, и, пока хозяин плыл на байдарке по вечно штормящей Обской губе, они, как говорят в определённой среде, «опустили» этого добродушного и ласкового пса. Прибывший к осени Жиль просто не узнал в забитом и понуром существе своего статного Барса. Вожаком пришлось сделать Сокола. И вся собачья ненависть теперь обратилась в его сторону. Однажды, незадолго до Нового года, любимец Жиля погиб, разорванный коллегами по команде.

Жиль потерял настоящего друга. Но эти неприятности только предваряли те трудности, которые приготовил для путешественника суровый Гыданский полуостров - место исключительно пустынное и лишённое каких-либо признаков цивилизации на всём его протяжении. Пересекать его пришлось в лютые и непроглядно чёрные (разгар полярной ночи) декабрь и январь, когда температура воздуха неделями не поднималась выше -45. Кроме того, Жиль ошибся в расчётах и взял слишком мало бензина - поэтому, в целях экономии топлива, примус разводил только вечером, перед сном, и соответственно, горячий чай и хоть какой-то обогрев был возможен только один раз в сутки. В таких условиях не работал ни телефон, ни GPS (прибор, с помощью которого можно было определить своё положение в пространстве), - замерзали батареи. Просушить одежду Жиль тоже не мог – он просто соскребал с себя изморозь. Спальный мешок и оленьи шкуры превратились на морозе в жёсткий панцирь. Как казалось Жилю, застыло всё, даже мысли. Собакам тоже было несладко: попробуй-ка протащи тяжёлые нарты по гористой местности, когда за бортом полтинник! К счастью, новый вожак - Пушок - оказался настоящим лидером, способным не только поддерживать железную дисциплину в упряжке, но и самостоятельно (и главное, верно!) выбирать наиболее рациональный маршрут. Он научился срезать петли многочисленных речек, обходить занесённые снегом обрывы, чуять под снегом коварные наледи.

Но всё, даже неприятности, когда-нибудь заканчивается. Встреченный в тухардской тундре вездеход показался Жилю инопланетным кораблём, вездеходчик в замасленной телогрейке - небожителем, а его сообщение, что посёлок Факел со столовой и душем(!) буквально рядом, в пяти километрах, - невероятным образом реализовавшейся галлюцинацией. Тем не менее, газовики француза приютили, обогрели, отмыли, откормили и душевно проводили, подарив на память футболку с логотипом «Газпрома».

Далее была не менее гостеприимная Дудинка и, как ни странно, короткий (60 км), но очень сложный переход до Норильска. Здесь тундра изобилует речками и озёрами, местность пересечённая, по асфальтовому шоссе на санях ехать тоже несподручно, можно было передвигаться только по железной дороге, всё время опасаясь поезда. Жиль смеётся, вспоминая удивлённые сигналы проносящихся по дороге машин - что там за чудак с собаками?

По дороге из Норильска в Хатангу пришлось поработать и Жилю, и псам - между Волочанкой и Катырыком лежали глубокие снега, сильно затруднившие движение экспедиции. В Хатанге француз был вынужден задержаться на неделю: нужно было подремонтировать снаряжение, купить продуктов себе и мяса для собак, а также двум его питомцам сделать прививки. Кстати говоря, в посёлках лохматые гурманы наотрез отказывались есть сухой корм фирмы «Royal Canin», предпочитая хрустящим шарикам натуральные белковые продукты.

Жиль неплохо говорит по-русски. Перед экспедицией месяца два посещал курсы, но, в основном, учился по дороге.

- Простые люди общаются на простом языке, - улыбается француз, - я их легко понимаю.

За два года путешествия Жиль привык к России, к вечным паспортным проверкам, непонятным русским шуткам, безудержному гостеприимству и обманам (был случай, когда ему пытались продать его же собаку, украденную у него накануне). Но, говорит, хорошего в России больше - помогают чаще, чем обманывают. Особо Жиль благодарен Дмитрию Шпаро, взвалившему на свои плечи оформление всех многочисленных разрешений и пропусков и материальное обеспечение экспедиции. Жиль и сам теперь внешне мало отличается от обычного тундрового работяги - росомашья шапка, выгоревшая на солнце, подшитые валенки, одежда, облепленная оленьим волосом, помороженные щёки. Лишь характерный чеканный галльский профиль выдаёт его европейское происхождение.

Француз смеётся:

- Пока я путешествую, во Франции уже не стало франков - везде евро. Я не знаю даже, богат я или беден - у меня нет никакой информации о моём финансовом состоянии.

...Вечером 22 апреля Жиль зашёл к нам попрощаться.

- Надо торопиться, - сказал он, - весна наступает на пятки.

До распутицы француз рассчитывает пройти по маршруту: Новорыбное - Сындасско - Тикси. На лето уезжать никуда не намерен:

- Я хочу жить со своими собаками. Будем отдыхать в тундре, охотиться на оленя, нерпу, ловить рыбу.

Если все сложится удачно, в следующем году Жиль хочет дойти до Уэллена.

- А куда потом?

- Я ещё не знаю. Возможно, переправимся через Берингов пролив и пойдём вдоль побережья Северной Америки, а может быть, ещё что-нибудь придумаю. Что будет - ещё не знаю, но что-то будет обязательно! Север для меня - уже не экзотика, это моя жизнь.

Апрель, 2002 г.

P.S. Спустя два года после нашей встречи, 4 апреля 2004 года, Жиль Элькем закончил свое путеществие на восточной оконечности Евразийского континента — мысе Дежнева.

Май, 2004 г.

Фото из Интернета.