Мерзкие тайны Коломбины

Коломбина
 
 
 
        «Эдвард Аркадьевич, ваши стихи – гениальны. Я их все знаю наизусть»!
 
        Сандро только усмехнулся – он сам ей подарил папашин сборник, и она в ударном порядке выучила из него несколько стихотворений. Сандро уже понял, что невеста его читает только модные журналы. Ни одной книги в её квартире он ни разу не видел. Более того, книги она называла ненужным хламом:
 
          – Только пыль собирать, - презрительно говорила она.
 
         Понимая всю, в общем-то,  ничтожность души и мелкость интересов своей невесты, он, однако, не мог покинуть её тело – горячее, дразнящее, дающее наивысшее наслаждение.
 
         
 
        Маринка пошлости не допустила – свадебное платье было цвета шампанского, до колен и без дурацких  рюшечек-финтифлюшечек. С запасом заготовленное - после свадьбы тоже можно носить. Главное, что она входит в эту семью. Знаменитый папа втрескался в один только её волшебный голос. А уж лила, журчала, пела…  Плела медовую удавку.
 
        Как просто - всего лишь, чтобы получить главный приз, потребовалось убить какого-то нерожденного ребенка…
 
 
 
        Маринка почти и не вспоминала о том, что произошло осенью.
        … Ребенок умирал долго и мучительно. А мать боялась взглянуть туда, где умирал её ребенок. Она попросила бабку избавить себя, деликатную даму,  от этого зрелища. Вот такие нежные мы. Старуха, а вернее ведьма лет сорока пяти, только хмыкнула – как мало сколько стоит жизнь человека – триста рублей.  И вся недолга.
        - И  ещё эта «презренная тварь», - как думала про себя бабка, - попросила приворожить ей одного парня.
        Раскинула карты, пока девка отлёживалась.
        - Ничего не понимаю. Вас тут две. Светлая и темная – но вы связаны одной кровью.
        -  Понятно. – Маринка знала тайну и  злоба на несправедливость судьбы – ей все, а мне ничего, поднялась черным слепым смерчем со дна души и залила глаза.
        - Кто вторая? Голубка что ли?
        - Светлая. Ты – черная!
        - Она – светлая? Да у неё волосы почернее моих. И она украла у меня все… Я деньги плачу. Значит, помогай мне. А та, вторая, пусть уйдет с моей дороги.
        - Не могу помочь. Она очень сильна.
        - Зови все силы Ада. – Слабым после принудительных родов голосом произнесла Коломбина. Она потеряла много крови и чувствовала в голове пустоту и легкость. 
        - Ты своё потомство проклянёшь. – Предупредила свою клиентку мастерица черных дел. Даже она, опустошенная и бесконечно циничная,
иногда поражалась жестокости и бездушию своих клиентов. Лих человек! Страха нет, потому что думает, что нет ему возмездия.
        - Мне надо!!! Слышишь, бабка. Зови!
        Зашептала, закрутилась сорокапятилетняя старуха.
        Она произносила слова то шепотом, и Марина не могла их слышать, то вдруг громко выкрикивала:
        - Тот, кто  поджидает слабого, приди ко мне. Тот, кто  дает меньше чем берёт, приди ко мне. Одари её тем, что она просит. – Мигнули и вспыхнули с новой силой черные свечи. Лились, лились древние заговоры, читаемые ворожеёй по старинной чародейной книге.
        Душу Коломбины охватил леденящий ужас. Она физически чувствовала присутствие, невидимого, но страшного существа в комнате. От слабости и резкого запаха сгоравших в медной чаше колдовских трав кружилась голова. А в углу, завернутый в белую пеленку лежал её грех. Её вечное проклятие. Но она не жалела ни о чём. Мало ли женщин убивает своих детей? Она всего лишь не позволила, чтобы какой-то зародыш – сгусток биологических клеток, преградил ей дорогу к деньгам, комфортной жизни в Москве, к почету, который будет вызывать звание невестки самого Касадова.
        Он дал.
        Ворожея обернулась к женщине, убившей своего ребенка, и которая, при этом, видимо, не испытывала ни малейших мук совести.
        - Не боишься?
        - Главное – цель. Я хочу быть богатой.
        - Зачем?
        -  Покажи мне того, кто этого не хочет? – С нажимом спросила Коломбина. -  А зачем ты убила моего ребенка? – И сама ответила. – Из-за денег.
        - Ты просила. И я всего лишь орудие – вина полностью на тебе.  Сейчас тебе этого не понять. Но когда нибудь это вернется… - Антонина Сурова, дипломированная врач-гинеколог, посмотрела на глупую девушку с жалостью. Просто сейчас та погубила свою бессмертную душу.
        Несколько лет назад, она, молодой врач и как все твердили вокруг  – талантливый, сделала криминальный аборт женщине со сроком  в 15 недель. Она знала, что нельзя, а из-за денег сделала. Деньги, правда, были нужны не на бриллианты, шмотки, на французские духи или прочие бабские глупости, а на уплату большой взятки за мужа. Будь проклят тот день – лучше бы и любимый сидел, и самой бы отмаливать на коленях свои многочисленные грехи. Но человек слаб! И кто ж знал, что она умрет? Да ещё её высокопоставленная родня подняла страшный визг. Вот и оказалась на обочине. Выкинули из клиники с волчьим билетом. Хорошо еще, что не посадили. Хорошо? Хорошо ли? Лучше бы посадили.  И перетерпела бы напасти в тишине, да деньги были нужны позарез.
        И тут проявился дар, который ей передала страшная старуха в бане. И книга ворожейная пригодилась. Стала она видеть будущее своих клиенток – все больше несчастливое. И собирала травы, лечила, и помогала женщинам
избавится от нежеланного плода. – Жизнь самой Антонины стала почти богатая. Но радости деньги-вещи-курорты не доставляли. - Одна мысль – что не старуха я темная, а врач, и говорили - талантливый. От меня ни одна, клянусь, из-за моих неумелых рук бесплодной не уйдет. Пока могу, буду делать добро. Может, и замолю свой грех. А, Тот, кто подстерегает слабого, ходит рядом да около, не урвет добычу -  есть для моей души тоненькая ниточка, которая выведет её из Ада. Есть то, что никогда он не сожрет без остатка – клятва страшная, нерушимая – ни одна не уйдет из моих рук бесплодной!  Всегда будут те, кто ищет такие услуги, всегда!  Не будь меня – попадут в руки темных невежественных старух и потеряют навсегда главный смысл жизни женщины – быть матерью. А я врач, профессионал. Я могу оставить им шанс на раскаяние и спасение. Конечно, этот грех страшен, страшнее не бывает, может быть, несколько несчастных поколений потомков этих женщин заплатят за него, расплатятся с неумолимым законом возмездия своими несчастными судьбами, и получат прощение.
 
         Ночной лес. Кладбище нерожденных детей.  Женщина закапывает очередной чужой грех в землю, испытывая ощущение мерзости, невероятной гнусности содеянного, и страх перед когда-нибудь наступящим  возмездием. И всё равно, пока я жива, есть надежда.
        - Какой был бы хорошенький мальчик, - говорит она, вздохнув.
 
        Ничего об этом Сандро не знал и не узнал никогда.      
         
        Нелюбимая никем, но светлая душа летела в эту вечную синеву. Его выгнали из жизни, не дали насладиться её  радостью. И не дали испытать  её боль.  Но там, в вечном свете и ослепительной голубизне, его ждал  Тот, Кто Любит. Кто возьмет его в свои теплые ладони.
        ТАК МАЛО МНЕ НУЖНО В ЭТОМ МИРЕ – ВСЕГО ЛИШЬ – ЛЕТО, ЗИМА, ВЕСНА.  ОСЕНЬ. И ЛЮБОВЬ МАМЫ!